№ 166

1757 г. мая 20. - Письмо Сената в Лифаньюань в связи с требованием цинских властей о выдаче ойратских беженцев и протестом против принятия в подданство России населения Южного Алтая

/л. 13/ Его величества великих азиатских стран императора монарха самовластнейшаго, богдойскаго и китайскаго хана верховным министрам и государственных дел управителям в Трибунале иностранного департамента управляющим.

Получены здесь два листа ваши прошлаго 1756 года октября 13 дня, из которых усмотрено.

Из первого, требование ваше о зенгорском тайджи Амурсанане, котором при нынешнем в зенгорском народе смятении и между усобии предавался в вашу сторону, но потом, разбив бывших в Зенгорской земле генералов ваших, искал в зенгорском народе настоящим владелцом учиниться. Однако партия его посланным с стороны вашей войском разбита, и он, Амурсанань, бежал в Киргис-касаки, за которым и армия ваша вслед отправлена.

И вы разсуждаете, что он в Киргис-касацкой земле конечно не усидит, но по опасности, чтоб его в вашу /л. 13 об. / сторону не отдали, принужден будет бежать в империю ея императорскаго величества нашей всемилостивейшей государыни, и потому уповаете, что он в таком случае к вам прислан будет. Чего ради вы по силе находящегося между обоими государствами трактата, о сем к нам и пишите, объявляя притом, что принятых в ваше подданство зенгорцов повелено отвесть о урочища калкапския.

Из другаго, что когда генералы ваши прибыли в [59] порученные им места, где известные в винах уранхайцы находились, то которых тамо застали, тем всем по их преступлениям наказание учинили. А кои бегали и в других местах укрывались, тех переловили, кроме зайсанга Омбы сына Болота, которой с протчими, боясь себе по вине наказания, ушел в российский форпост, состоящей при границе па берегу реки Белей, к которому они, генералы, подошед для требования оного Болота и протчих, посылали от себя помощных таиджиев Джангупа Дажи с товарищи к российскому Колывана города управителю полковнику Семену /л. 14/ Колобову. Токмо оной полковник их не выдал с таким объявлением, что оные уранхайцы вошли в здешние границы сами, почему и отдавать их не надлежит, и что и в здешной форпост вашим войскам вступать не должно было. И при том оной полковник прислал к вашим генералам о том за печатью своею письмо, которые получа такой себе ответ, хотели, распорядя войско, в тот фарпост сильно войти и уранхайцов взять, но приняв в разеуждение мирное между обоими государствами согласие за сходнее признали доложить его богдоханову величеству и стоя тамо при границах российских ожидать указа.

По тому вы объявляете, что прежние примеры не служат, ибо не токмо те уранхайцы, по и все стали быть ныне под владением вашего государства по таковым обстоятельствам, когда уведомленось было о смятении и крайнем разорении Зенгорской земли, тогда для приведения оной в покойное состояние посылано было с вашей стороны войско, которым ныне оная земля уже в действительное состояние и приведена, и при том в подданство вашего государства покорены. /л. 14 об./ И упомянутые уранхайцы, из которых напоследок некоторые от его величества государя вашего чинами жалованы, а между другими из хатунских уранхайцов заисанг Демерзи с товариши пожалованы штап-офицерами, которым всем по рангам выданы для ношения на шапках обыкновенныя чиновный шишки и перья. И потому вы признаваете, что может быть помянутых уранханцов здешней полковник держит по незнанию такого об них обстоятельства. А понеже их, уранхайцов по вышепоказанным обстоятельствам признаваете вы заваших, а из них некоторые и ранги ваши имеющия, в здешней стороне находятся, каковых яко действительных перебещиков постановленной между обоими государствами трактат держать имянно запрещает ¹, того ради с вашей стороны требуется, чтоб здешнему полковнику Колобову поручено было тех беглых уранханцов отдать, заключая оное требование тем, дабы оное здесь принято было в разсуждение. И за малое число таких подлых перебещиков не повредилось мирное наше согласие.

/л. 15/ В протчем тем же листом сообщается, что когда ваши генералы были у реки, называемой Или, нашли тамо издавна [60] зашедших наших купцов Федора с товарищи ², которых его богдоханово величество указал отослать всех в здешнюю сторону. И при том изъясняется, что хотя оных людей, яко своевольно для торгу в Зенгорню зашедших, не противно было б трактату удержать, однако по склонности его богдоханова величества к содержанию между обоих государств согласия, как оные на границы здешние отосланы, так еще и найденный тамож в Зенгории шестьдесят четыре семьи ягудов и барабинцов, которые немалое тому время как киргис-касаками захвачены были, а потом от кайсак в полон взяты к зенгорцам в здешнюю ж сторону, понеже они оказались сюда принадлежащими, отправлены ж.

Сверх того получен здесь лист и от генерала вашего, правым флангом войска командующаго, при котором названной в листе вашем как выше сего упоминается купцом здешпон подданной Федор с товарищи, тремя человеки, прислан. /л. 15 об./ При чем от оного генерала в отмену вашего листа писано, что они на реку Илю отправлены были посланцами, а между тем и оной генерал, упоминая о вышеписанном Амурсанане, требует, что ежели оной прибежит в здешнюю сторону, то б он по силе мирнаго для общаго покоя постаповленнаго трактата пойман и в вашу сторону прислан был.

На что на все с высочайшей стороны е.и.в. всероссийской пашей всемилостивейшей государыни знать дается.

Известно всем, что зенгорской народ, обоим государствам соседственной, доныне был никому не подданной и находился под управлением собственных своих владелцов, по чему бывшей в 1731-м году у российско[го] императорскаго двора вашего государства посол Асхани Амба Тоши с товарыщи, по случаю бывшей тогда у Китайского государства с зенгорским народом войны по указу его богдоханова величества такое здесь предложение чинил, что когда их, китайские, войска будут наступать на зенгорской народ, а из того народа которые улусы будут /л. 16/ уходить в Россию, то б тех принимать, толкэ б из них выдавать в китайскую сторону владельцев и заисангов, а которые в Россию примутся, тех содержать в страхе и в крепком месте, дабы оные на границах никаких задоров и противностей чинить не могли. Оной же посол сверх того представлял здесь, что когда китайскими войсками Зенгорская земля овладеется, то и из той земли, что потребно будет, в здешнюю сторону уступлено быть может. На что ему тогда по указу ея величества блаженный памяти государыни императрицы Анны Иоанновны ответствовано, что о выдаче в таком случае зенгорских владельцов и заисангов, в здешнюю сторону выбегающих, может впредь соглашенось быть дружескии.

Пред несколькими же годами, когда последней зенгорской главной владелец Лама Доржи ноином Дебачею убит, и [61] оной Дебача вместо его в зенгорском народе настоящим владельцем утвердиться искал, но при том с другим зенгорским же ноином Амурсананем, которой ему сперва в том помогал, возымел несогласие, то от того оной народ пришел в между усобие и разсеяние. А некоторые из зенгорских зайсангов /л. 16 об./, в том числе и зайсанг Омбо с сыном также и другие, которые и пред тем по большой части кочевали вблизости российских границ, ретировались к самым границам, и еще тогда просили о принятии их в подданство ея императорскаго величества нашей всемилостивейшей государыни.

И хотя здесь при том посторонне уже и известно было, что с стороны его богдоханова величества по такому зенгорского народа междуусобию, на оной военное наступление чинится, однако же сие обстоятельство препятствовать не могло, чтоб из них, зенгорцов, которые в подданстве ея императорскаго величества быть пожелают, и в здешнюю сторону принимать, ибо когда с вашей, китайской стороны военные против онаго народа действа производятся, без предварительнаго о том в здешнюю сторону сообщения, то следовательно и в разсуждении принимаемых ныне в подданство ем.в. зенгорцов с китайскою стороною соглашаться потребности уже не было. Толь наипаче что, как выше показано сие дело и с бывшим пред сим китайским послом формально окончено. /л. 17/ Таким образом здесь совершенно уповательпо было, что с стороны вашей оные из зенгорцов, которые к здешним границам приближатся, с намерением ко вступлению в здешнее подданство, не токмо требованы не будут, но и в протчем оставлены быть имеют в покое, равномерно как и со здешной стороны в произвождении над зенгорцами с стороны вашей военных поисков, хотя объявления о том в свое время в здешнюю сторону по настоящей между обоими государствами дружбе и не учинено, вам не препятствовано, и ныне не препятствуется. Но напротиву того, умалчивая уже о том, что многий из них, зенгорцов, которые шли для вступления в подданство е.и.в., едва не из-под самых здешних границ вашими войсками забираны были, то и за такими, которые действительно уже в границах находились, в минувшем лете блиско Колыванской крепости с две тысячи человек войска вашего внутрь же здешних границ вступало, и начальники онаго требовали выдачи тех зенгорцов возвратно, а особливо зайсангов Гендюшку, /л. 17 об./ Болота и Качая, предъявляя, как и в листе вашем показано, что они приходили в подданство его богдоханова величества и пожалованы были шапками с перьями, а потом отложились. Причем оные мунгалские началники угрожали, когда добровольно помянутые зенгорцы отданы не будут, то они, прибавя войска из состоявшаго в близости здешних же границ, и неприятелски поступать имеют. Так что командующей в той крепости подполковник Колобов, хотя на то и ответствовал, что сии [62] зенгорцы приняты в подданство е.и.в. по собственному их прошению, и что вашим начальникам не только такие непристойные угрозы чинить, но и в здешние границы в противность настоящаго между обоими государствами трактата вступать не должно было. Однако же по тому, что они тем еще не удовольствовались, принужден был напоследок он, подполковник Колобов, дать им от себя и письменное свидетельство в том, что помянутые зенгорцы действительно приняты в подданство е.и.в. /л. 18/ А понеже по тому пункту заключеннаго между обоими государствами трактата имянно запрещено вступление в границы оружейного рукою, то вы сами признать можете, коим образом бывшей поступок ваших начальников с доброю дружбою несходствен, и мы уповаем, что по тому не оставлено будет воинским вашим началникам подтвердить впредь от того воздержаться.

В протчем же из вышеписанного изъяснения, как мы чаем, не меньше вы усмотреть можете. И те справедливые резоны, какие к принятию в подданство е.и.в. зенгорцов, какого бы чина они ни были, находятся, ибо что особливо касается и до требуемых вами имянно на основании того, что пред сим приходили они в подданство вашего государства и жалованы были чинами и особливыми знаками, то еще с начала происшедшего в зенгорском народе между усобия, как выше упоминается, и, следователно, прежде нежели они из под здешних границ вашими войсками забраны были, а другие к вам ушли к здешним границам приходили. И по неотступному их прошению о бытии в подданстве е.и.в. допущены были при оных кочевать с писменным их /л. 18 об./ о подданстве обязательством, с котораго самаго времяни не инако, как за здешних подданных, почитаемы были и по тому и оные принадлежат более к здешней стороне. А что с стороны е.и.в. нашей всемилостивейшей государыни отсюда от нас при отлучении их со здешних границ в вашу сторону протестовано не было - сие произошло от того только понеже потеряние их здесь не столь за важно признано, чтоб о том между двумя великими государствами сношение иметь и претензию заводить.

При том же при всем из них, заисангов, Омбо и с сыном его, Болотом, к здешней стороне напредь сего показал многие неудовольствии воровскими подбегами к здешним границам и убивством людей и отгонов лошадей и скота, яко же и возвращенной ныне с вашей стороны россианин с товарищи его, называемой Василей Федоров, в зенгорской плен попался по их же коварству. И он не купец, но казак и отправлен был с другими в 1754-м году к нему, Омбе, со здешной границы по причине учиненнаго их людьми из-под одной пограничной крепости отгона многого числа /л. 19/ лошадей для требования в том сатисфакции. Но он вместо того и тех посланных у себя в неволе удержал и потом далее в [63] зенгорской народ отослал, в чем во всем здесь еще ими наследовать надлежит. И для того повелено его, Омбу, и с сыном его, Болотом, от границы под крепким караулом прислать сюда.

А и протчие в подданство е.и.в. пришедшие зенгорцы, дабы они, яко безпокоиные люди, будучи на границах, какого-либо соседней дружбе, между обоими государствами щастливо продолжающейся, предосуждения не причинили, от границ заведены быть имеют внутрь империи в дальние места, в чем поступлено будет точно таким образом, как о том бывшее здесь в 1731-м году китайское посольство представляло. Напротиву того уповаем, что и с вашей стороны взятые зенгорцы для того ж резона заведены будут в дальние ваши места, а в ближних к здешним границам местах кочевать не оставятся, как о том из вышеписанных в первом вашем листе и написано. /л. 19 об./А между тем возвращение с вашей стороны означеннаго казака Василья Федорова с товарищи его, так же здешних подданных барабинцов, кроме умерших в ваших границах тринатцати человек, пятидесят одного человека признавается за знак доброй дружбы, и при том ожидается, что и все здешние подданные, которые в зенгорском народе еще наитится могут, на здешние границы отправлены быть имеют, ибо по какому бы в протчем случаю кто из здешних подданных в окрестных народах ни находился, но, когда такой в нашу сторону достанется, к удержанию его заключенной для благополучия обоюдных подданных продолжающейся трактат никакого права не подает, почему и со здешней стороны как с перебещиками, так и с выходцами из других земель поступается.

По ежели еще к принятию в подданство е.и.в. зенгорцов объявленные резоны показались бы кому за недовольные, то напротиву того здесь объявляется, что в 1701-м году при сыне Аюки хана Санжите из здешняго подданного торгоутскаго народа в зенгорской народ приняты здешние нойоны Данжин Сюнкеев сын и его сыновья, /л. 20/ Аю Малай и Араптан, да его ж, Данжиновы, племянники Дадна Гара и Дарма с дватцатью тысячами кибиток улусных калмык, которые хотя в зенгорском народе и остались, однако же со здешной стороны не токмо не уступлены, но еще и до самаго папоследи бывшаго их владельца формальная в том претензия производилась. Сверх того со здешной же стороны к зенгорскому народу, яко соседнему, и другие многие претензии есть в причиненных от них пограничным обывателям обидах и в протчем, которых удовольствование весьма знатную сумму сочинять может.

Итак, когда ныне зенгорской народ по предъявлению вашему пришел в подданство вашего государства, остается вам и все имеющиеся со здешной стороны в разсуждении онаго зенгорскаго народа претензии на свою сторону [64] перенять и по оным учинить удоволствие, а инако за противно не почитать, что и со здешней стороны, при продолжающемся в том народе между усобии, за принятых и удержанных тамо из здешняго подданного торгоутскаго народа дватцать тысяч кибиток со многими /л. 20 об./ нойонами и зайсангами, приходящие к здешним границам, зенгорцы в подданство е.и.в. нашей всемилостивейшей государыни принимаются и впредь принимаемы быть имеют тем наипаче, что сей случай и пашей стороне подает неоспоримое право и силою в их Зенгорские земли вступать и их забирать.

В разсуждении же находящегося ныне по объявлению вашему в киргис-касацком народе зенгорскаго нойона Амурсананя и военнаго с вашей стороны на оной народ наступления, за потребно признано чрез сие вас уведомить, что многие из киргис-касак находятся в подданстве е.и.в. нашей всемилостивейшей государыни, и потому естли с вашей стороны на здешних из того народа подданных производится война, то сие обстоятельство с продолжающеюся между обоими государствами доброю дружбою едва ль сходно, а надлежало было вам о всем том предварительно дать знать в здешнюю сторону и поступать с ними по соглашению. Отсюда помянутой же Амурсанан, где ныне находится, о том здесь не известно, /л. 21/ а хотя б он когда и в здешние границы выбежал, однако вы выдачи онаго, яко зенгорца, а не природнаго вашего подданного можете требовать не по силе трактата, но на основании одной токмо между обоими государствами продолжающейся дружбы. Со всем тем, естли он когда в здешние границы выбежит, и тогда в том соглашено быть может дружески.

Но притом не можем мы преминуть, чтоб не уведомить вас о полученном нами из зенгорскаго народа известии о том, когда о приведении в подданство вашего государства сего народа старание прилагаемо было, оной в то время с вашей стороны бутто публикованными писменными указами и тем обнадеживая был, что его богдоханово величество и отнятые у того зенгорскаго народа Всероссийскою империею земли силою возвратить может. А понеже никаких земель у зенгорскаго народа не отимано, то мы тому совершенно веры и не подаем тем наипаче, что как и вышенаписано, бывшей в 1731-м году китайский посол Асхани Амба Тоши о уступлении и из зенгорских земель, когда оные вашим оружием завоеваны будут, /л. 21 об./ в здешнюю сторону имянем его богдоханова величества формалное обещание учинил.

В заключении же сего имеем мы указ е.и.в. нашей всемилостивейшей государыни и августейшей монархини обнадежить вас о непременном содержании с нашей стороны доброй дружбы и уповаем, что и с вашей стороны таким же образом при всяких случаях поступлено быть имеет, ибо в том благополучие обоюдных подданных и земель зависит. [65]

В протчем желая вам всякаго благополучия пребываем ваших сиятельств и превосходительств доброжелательные ея императорскаго величества всероссийской верховнейшие сенаторы ³.

В Санкт-Петербурге майя 20 дня 1757 года.

Скрепа по листам: с отпусками читал регистратор Алексей Лотошников.

ЦГАДА, ф. 248. Сенат, оп. 113, кн. 1223, л. 13-21 об. Отпуск.

Опубл.: Архивные материалы на русском языке, с. 187-188.

Комментарии

1. Имеется в виду кяхтинский договор 1727 г.

2. Речь идет о русских купцах и казаках, в том числе Федоре Буркове, по различным причинам оказавшихся в Джунгарии и захваченных цинскими войсками (см.: Златкин И. Я. История Джунгарского ханства, с. 290- 291).

3. Подробно о переписке между русским правительством и цинским кабинетом по вопросу о перебежчиках см.: Бантыш-Каменский Н. Н. Дипломатическое собрание дел; Архивные материалы на русском языке.