№ 108

1731 г. февраля 24. — Ответ русского правительства на предложения послов императора Юнчжэна в связи с джунгаро-цинской войной

1731 году февраля 24-го дня по указу е. и. в. в собрании тайного совета чтен сочиненной на учиненное от послов китайских февраля 9-го дня в конференции словесное предложение ответ, в котором учинены некоторые прибавки, что все е. и. в. потом февраля 28-го дня слушать и опробовать изволила, и оной ответ следует со всеми переправлениями и прибавками ниже сего.

Что сила их словесного предложения состояла в том:

1. О народе зенгорском, какого оной состояния и особливо о поступках владелцов их, а имянно: как прежней их владелец Голдан принял было духовной чип, которой не содержав, женился, и потом оной тестя своего воевал, також на границы китайские нападение чинил, за что богдыханово величество посылал на него часть своей армей, и он, видя свое безсилие, умертвил себя отравою. А по нем учинился в том народе владельцом /373 об./ племянник оного Цон Араптан, которого дыханово величество и в наследствии утвердил. Но оной подражал злым поступкам дяди своего и подданного российской [279] империи калмыцкого Аюку хана з детми ссорил, и одного из сыновей его, Санжипа, с немалою частию людей к себе переманил. И тем усилясь, учинил против веры их противной поступок разорением молбищь и протчаго, и сверх того ушедшаго подданного богдоханова величества владельца Лоузана к себе принял и по многим требованиям оного не отдал, и между тем оной Араптан умер, и коим образом по смерти его нынешней зладелец Галдан Черень сперва у богдыхана просил милости. Л потом последовал поступкам отца ж своего, оного беглеца не выдал, и противности к стороне богдыханова величества продолжал. И для того богдыхан разсудил вящее от оного зло предварить, и отправил на тот зенгорской народ некоторую часть своей армей, и что когда та армея близ российских границ пойдет, тоб /л. 374/ в том на них с российской стороны никакого подозрения не иметь.

2. Когда те их китайские войска зенгорской народ атакуют, и землю их овладеют, то ежели е. и. в., что из земли их по соседству потребно, о том бы им объявить, и оное имеет уступлено быть в российскую сторону.

3. Что как их войска будут наступать на зенгорской народ, а ис того народа которые улусы будут уходить в Россию, тоб тех принимать, толко б из них выдавать им, китайцом, владелцов и зайсангов, а которые в Россию примутся, чтоб тех содержать в страхе и в крепком месте, дабы оные на границах никаких противностей чинить не могли.

4. Чтоб тех богдыханова величества послов, которые отправлены к аюкинским наследником, с таким же доволством, как сюда от границ китайских ехали, отправить немедленно.

/л. 374 об./ И мы ее и. в. о том всеподданнейше доносили и е. в. указала вам на опое ваше предложение всемилостивейше ответствовать: на 1-е. Что ее и. в. сие сообщение приемлет за благо и за знак доброго богдыханова величества намерения, к содержанию твердой дружбы и мира, что он о походе своего войска на контайшу наперед велел такое сообщение учинить, чтоб по соседству не было от того какова лишняго подозрения. И сей поступок весма сходен с дружбою и с содержанием мира. И великия государи, которыя хотят, и намерение имеют между собою в доброй дружбе и согласии жить, всегда между собою так поступают и поступать обыкли, как то и с стороны ея и. в. всегда в таковых случаях взаимно поступлено будет.

На 2-е. Что ежели его богдыханово величество сие свое намерение в действо произвесть и войско б послать принужден был, /л. 375/ то ее и. в. желает ему всякого щастия. И ежели б случилось, что б оное богдыханово войско какими неприятелей своих землями в соседстве российской империи овладело, то хотя ее и. в., имея такое пространное империум, никакой чюжей земли себе присовокупить не желает, однакож [280] о такой их китайским войском овладенной земле, тогда дружески и как к содержанию мира, и отнятия подозрения между обоими империи принадлежит с ними соглашенось быть может.

На 3-е. Что ежели б какия богдыханову величеству неприятели в российскую империю уходили, и тамо прибежища искали, то ее и. в. такия крепкия имянныя указы к губернатору сибирскому даст, чтоб от них пока они в российской империи обретатца будут, никакой противности китайскому государству и подданным оного показано быть не могло, и всегда и при всех таких случаях с стороны ея /л. 375 об./ и. в. таким образом поступано будет, как то содержание общаго мира между российским и китайским империями требует. И ежели у богдыханова величества с его неприятели действително до войны дойдет, то тогда о выдаче с российской стороны приходящих от тех неприятелей соглашенось быть может дружески.

На 4-е. Послов богдыханова величества к подданным ея и. в. калмыцким владелцам, для угодности богдыхану ее и. в. отпустить со всяким удоволством указала, и повелено будет оных оттуду препровадить прямо в Сибирь до Тоболска, где они имеют съехатся с ними послами, и продолжать путь вместе до границ богдыханова величества. Но притом ее величество указала им, послам, обявить, что ежели б впредь какия дела до того калмыцкого ея и. в. подданного /л. 376/ народу случились, тогда б о том прямо к здешнему трибуналу ¹ адресовались. Понеже как им доволно обявлено, оной калмыцкой народ в подданстве ея и. в. обретается, и без ея воли и соизволения ничего не чинят, и ничего чинить не могут, и должны требовать о всем указу и резолюции от ея и. в. Послам же китайским сверх вышеписанного ответу говорить, хотя напредь сего прошедшаго 1730-го году августа от 14 числа в листе нашем его богдыханова величества к государственному трибуналу внешние провинции управляющему писано, каким образом с последним российским караваном бывшим в Пекине противно имеющему между обоими империами трактату поступлено, а имянно выслан оной оттуду насилно, прежде окончания своего торгу ² , отчего знатное число непроданных товаров принуждены были назад в Сибирь вывести, а в помянутом трактате в 4-м пункте о комерции сколко российскому /л. 376 об./ каравану в Пекине пребывать, время не означено, но разумеется, по оному ясно, что потребно быть тому каравану в Пекине в волности до продажи своих и искупления других товаров, и требовали мы оным листом от помянутого трибунала о донесении о том богдыханову величеству во уповании, что его богдыханово величество повелит впредь караваном российским в отправлении в Пекине коммерции надлежащую свободу иметь. Но понеже на оной лист от государственного трибунала ответу до ныне еще не получено, [281] а время настоит по силе вышеозначенного трактата, паки каравану российском иттить в Пекин. Того ради е. и. в. нам указала вам обявить с дружеским требованием, дабы вы о всем том его богдыханову величеству донесли, которой как надеемся, повелит с стороною российской империи во всем по силе имеющаго трактата поступать. И как ныне идущему из России каравану, так и впредь оным во время пребывания в Пекине в продаже, в мене, и в покупке товаров и во всем протчем надлежащую свободу давать, и без определения срока и всякого препятствия то купечество отправлять, как того между обоими империи взаимная соседственная дружба требует.

Понеже российскому каравану в проходе в Пекин путь не без затруднения есть, особливо /л. 377/ от безводия и безлесия. И ежели купцы российские изобретут к тому дорогу способнее прежней, и будет требовано, чтоб оною дорогою купечество отправлять, то надеемся, что его богдыханово величество в том затруднения не учинит, но позволение свое к тому дать соизволит.

Послам же на последи обявить, что по желанию их послов к подданному ея и. в. х калмыцкому хану указ пошлется о приеме, их послов и о скором отпуске оттуду.

Канцлер граф Головкин, Андрей Остерман, Василей Степанов.

АВПР, ф. 62/1. Сношения России с Китаем, 1731, № 9, л. 373-377. Подлинник.

Комментарии

1. Т. е. Сенату.

2. Речь идет о высылке из Пекина в 1728 г. русского торгового каравана.