ФРАНЦУЗСКИЕ КАТОЛИЧЕСКИЕ МИССИИ В ДЕВЯТНАДЦАТОМ СТОЛЕТИИ.

(Перевод с французского — Ю. Васильева).

ГЛАВА II.

ДРЕВНЯЯ МИССИЯ.

(Продолжение см. вып. 44-45.)

Когда загорелось восстание, император приказал отцу Фербье вылить пушки из бронзы. Он исполнил это с полным успехом и в 1681 году получил от Папы Иннокентия XI послание с поздравлением с успехом и одобрением его поведения. Вскоре после этого он опасно заболел, причастился и предал душу Богу 29 Января 1688 года. Император отпустил 700 таэлей на его похороны и на памятник, который состоит из плиты из белого мрамора, поставленой на черепаху, на которой выгравирована похвала Фербье, сочиненная самим Кан-си.

В это время Людовик XIV послал в Пекин 6 иезуитов с целями научными и религиозными, именно: о. о. Ташар, Жербийон, Ле Конт, де Виделу, Буве и де Фонтеней. Их глава, отец Перейра, оставил в Пекине только Жербийона и Буве, которые, оставшись при дворе, не без успеха занялись изучением языков китайского и монгольского.

Русские понемногу проникли в Монголию и их переселенцы распространились по всей Сибири. Они сумели сделаться друзьями монголов и продвинулись беспрепятственно до маньчжурских владений; тогда только произошло столкновение (конфликт). Крепость построенная русскими около Маньчжурии, была уничтожена китайцами; восстановленная русскими, она была снова разрушена китайцами; это послужило разрывом. Кан-си, не желавший войны, отправил посольство в 1688 году. Благодаря ловкости миссионеров, сопутствовавших посольству в качестве переводчиков, мирный договор был заключен в Нипшу. Принц Со-сань, глава экспедиции, был так доволен помощью отцев, что обещал им свою протекцию. Он сдержал слово: когда возникло страшное [4] гонение, эти четыре миссионера, протежируемые Со-санем, имели возможность получить от императора декрет, который, против всякого ожидания, положил скорый конец восстанию.

Вскоре после этого император заболел злой лихорадкой, которую не мог облегчить ни один из докторов. Отцы де Фонтеней и де Виделу привезли с собой фунт хины. Они предложили ее Кан-си и это лекарство вылечило его. Монарх в благодарность дал им, 4 Июля 1693 года, резиденцию в императорском городе; затем, на вторую просьбу, отвел им участок земли для постройки церкви. В глазах китайцев самым почетным для этой церкви и что должно было сохранить ее лучше чем что-либо — это следующая надпись, данная императором и выгравированная на мраморной плите, помещенной на фронтоне здания: Храм Царя Небесного, воздвигнутый по приказу императора, — Чи-цзянь Тянь-чжу-тан. Освящение этого храма, посвященного Спасителю человечества, Христу, умирающему на кресте, с большой торжественностью имело место 9-го Декабря 1703 года.

Вопрос об обрядах. Можно ли воздавать Конфуцию культ предков и пользоваться словом тянь, как именем Бога? Таков вопрос об обрядности. Среди иезуитов образовалось две школы: школа Риччи, которая согласно своему объяснению китайских обычаев решила относиться снисходительно к ним, и школа Лонгобарди, который, считая за настоящий культ воздаяние почестей Кун-фу-цзы (Конфуцию), видя в церемониях в честь умерших предков суеверие, а в словах цзин-тянь и шан-ди — идею не Царя Небесного, а неба материального, строго запретил христианам все, что по его мнению не согласовалось со святостью христианского учения. В 1628 году самые опытные и ученые иезуиты обеих школ собрались для обсуждения этих вопросов, но ни к чему не пришли.

Миссионеры других орденов большею частью признали мнение Лонгобарди и трудноразрешимые вопросы были переданы на обсуждение в Рим. Более глубокий разбор вопроса был поручен Иннокентием XII и Климентом XI Конгрегации.

Он продолжался шесть лет и обе партии имели полную возможность на свободе представлять и защищать все их спорные вопросы. Наконец, в 1704 году, был издан, признанный папой Климентом XI декрет, совершенно запрещающий всякие китайские церемониалы, и отослан с делегатом, чтобы опубликовать его в Китае. В инструкции, данной ему, он прощал всех, кто до сих пор не присоединился еще к нему. «Не нужно», говорил [5] папа, «порицать миссионеров, которые полагали до сих пор, что должны поступать иначе; нужно защитить честь и репутацию евангельских тружеников и воспрепятствовать распространению о них мнения, как о впавших в суеверие и идолопоклонство, ибо я не сомневаюсь, что как только они покончат с этим вопросом, то подчинятся решению Святого престола».

Карл Майяр де Турнон был объявлен патриархом антиохийским, посвящен самим папой, и затем назван делегатом Индии и Китая 2-го Июля 1702 года. Он прибыл в Кантон только 6-го апреля 1705 года. Он избрал себе в переводчики Аппиани, лазариста, хорошего синолога и теолога, который находился в Китае с 1699 года. После тысячи затруднений он мог наконец сесть на корабль, чтобы плыть в Пекин, 8-го Сентября 1705 года. Он прибыл туда 4 декабря и поместился в резиденции, в Бэйтане. Кан-си, очень расположенный к делегату, о здоровье которого он посылал справляться ежедневно, и которому он посылаясь припасы для него и для его свиты, принял его весьма благосклонно 31 декабря 1705 года. Но это расположение тотчас же изменилось, как только преосвященный де Турнон опубликовал папский декрет. Он послал ему приказ оставить Пекин и вернуться в Европу. Когда де Турнон приехал в Кантон, его заключили как узника в темницу и в этой тюрьме он получил от лазариста Педрини знаки кардинальского достоинства... В темнице же он и умер вскоре после этого, 8 июня 1710 года.

Г. Аппиани, арестованный в самом начале, был снова привезен в Пекин, предан суду и наконец выслан в Кантон, где он разделил заключение вместе с кардиналом де Турнон.

Он умер после 12-ти-летнего заключения, 27 Августа 1732 года, 70 лет от роду и похоронен в церкви доминиканцев. В 1711 году Климент XI послал на имя этого преданного миссионера письмо, в котором восхвалял его поведение.

Второе посольство, с преосвященным Мессабарб во главе, не имело большого успеха. Наконец папа Бенуа XIV, 11 Июля 1742 года, издал знаменитую буллу, которая признавая решение церкви относительно китайских обрядов, запрещала их совершенно под условием строгого наказания. До сего дня всякий миссионер, прибывающий в Китай, должен произносить клятву в присутствии своего епископа и копию с нее посылать в Рим, что он признает как перед Богом всю выше названную буллу целиком и принимает все условия в ней заключающиеся.

Педрини, после того как имел удовольствие передать де [6] Турнон знаки кардинальского отличия, а затем скорбя, что ему пришлось принять последний вздох его, отправился в Пекин в сопровождении нескольких миссионеров, отправленных Пропагандой. Он достиг своей величайшей угодливостью благосклонности императора Кан-си, ту же благосклонность, продолжал питать к нему и Юн-Чжэн, которого он был наставником. Пауки и особенное знание искусств любительских не мешали ему однако проповедывать Евангелие среди китайцев. На свои собственные средства он купил для пропаганды место в восточной части (Си-тан), где он построил церковь в честь Богородицы. — Эта резиденция существует до наших дней. После 40 лет, проведенных в Пекине, в продолжении которых среди препятствий и затруднений всякого рода он не переставал работать и страдать за свою религию, испытав и тюрьму и цепи, он умер 10-го Декабря 1746 года 77 лет. Царствующий император принял на себя расходы по его похоронами. Он похоронен на кладбище Пропаганды, напротив Риччи, кладбище, украшенным инициалами императора.

Иезуиты покупали право спасать души громадными заслугами. Так отец Доминик Пареннин, родившийся в 1655 году, в Рюссей, около Потнарлие, и прибывший в Китай в 1698 году, заметил императору Кан-си, что географическое положение некоторых городов империи обозначено неверно, после чего он приказал начертить новые карты. Со следующего Мая месяца отцы Режи, Фарту и Фриделли отправились произвести съемку Маньчжурии и провинции Пи-чжи-ли. Этой работой они занялись в продолжении 1710 года. Наследующий год отцы Режи и Кордозо должны были снять карту Шань-дуна. Позднее отцы Режи, Мойриа, де Майяк и Гендерер сняли карту Хо-нани, Цзян-наня, Чжи-цзяна и Фу-цзяна; и после смерти отца Бонжура, последовавшей в 1715 году, Режи был еще послан в Юнь-нань, карту которого он и докончил. Окончив ее, он снова присоединился к Фриделли, с которым вместе они начертили карты провинции Гуй-чжоу и Ху-гуан. Все эти работы имеют громадную ценность.

Император Кан-си, будучи семидесяти лет, хотя казалось должен был прожить еще долго, вернувшись с охоты схватил лихорадку и 20 Декабря 1722 года умер. Своим завещанием он назначил преемником себе своего четвертого сына Юн-чжэна.

Это был трудолюбивый, серьезный и умный принц, но который не любил ни миссионеров, ни христиан. В самом начале его царствования возгорелось восстание. О. Пареннин доносит, [7] что миссионеры в продолжении долгого времени не смели показываться на улицу, кроме визитов во дворец, и что только иезуиты-китайцы Ло и Чен причащали умирающих. В эту-то эпоху и был выселен род князей Сурмия (или вернее Сурниама): некоторые из принцев были даже преданы смерти вместе с отцом Морао. Другие, заключенные в темницу в Пекине, умерли в кандалах и члены этой фамилии, преданные нищете, отправились искать убежища в долины Монголии, в Ферган.

В 1728 году был подписан Кяхтинский договор, который восстановлял торговлю России с Китаем и освящал существование русских учреждений в Пекине.

В 1730 году сильное землетрясение разрушило столицу: первые удары были слышны 30 сентября и более 100000 жителей были раздавлены разрушенными зданиями. Император приказал раздать пострадавшим 15,000,000 франков. Он дал даже миссионерам 1000 таелей, что составляет около 7000 франков. Но это нисколько не доказывало изменения его отношения к религии: гонение было неумолимо, как никогда, и 20 Августа 1732 года все миссионеры, собранные в Кантоне, были изгнаны из Китая. 35 человек сели на корабль и прибыли через три дня в португальскую колонию Макао. В это время, кто мог скрыться, причащал верных: но их было очень мало, а христиан продолжали преследовать, бить и предавать смерти. Миссионеры, оставшиеся в Пекине, были, так сказать, заперты в их резиденции; разве один отец Педрини, который был воспитателем императора и которого он любил, мог иметь доступ к нему. Он оказал в этом случае много услуг, о которых его собратия ничего не знали. Наконец Юн-Чжэн умер 7 Октября 1735 года, 58 лет, в своем дворце Юань-мин-юань, около Пекина. От всех трудов первых и знаменитых отцов-иезуитов не осталось ничего, все было уничтожено несчастным царствованием этого императора.

В царствование Цянь-луна, гонение, в начале бывшее довольно сильным, понемногу улеглось. В это время один из отцев иезуитов расписывал дворец императора, его звали Касмилионе. Он понравился Цзянь-луну; и тот брат, благодаря относительной благосклонности, которой он пользовался, смягчил на некоторое время своими словами и слезами злобу императора против христиан.

17 Октября в Пекине умер Пареннин. Он достиг 77-летнего возраста. В продолжении более 20 лет он сопутствовал Императору Кан-си в его путешествиях и охотах, имея [8] возможность заботиться о христианах только в дороге мимоходом. Он не был основательно знаком с истинными науками, но великолепно выучился китайскому и монгольскому языкам, на которых он объяснялся очень легко. Так как все переговоры с русскими производились на латинском языке, то в Пекине была основана школа для молодых людей, в которой преподавался этот язык, и отец Пареннин был ее первым директором. Император пожелал похоронить его на свой счет и сделал это достойным для великого монарха образом.

Одним из замечательнейших иезуитов в Пекине во время царствования Цзянь-луна был о. Ант. Гобиль. Он родился 4-го Поля 1689 года в Гайяке в Верхнем Лангдоке и уехал из Франции в 1721 году, а в Пекин прибыл в 1723 году. Он тотчас принялся за изучение китайского и маньчжурского языков и в скором времени сделался переводчиком для европейцев, живущих при дворе. Как и Пареннин, он стал латинским и монгольским переводчиком. Он умер в 1759 году и был похоронен на французском кладбище.

Другой иезуит, о. Михаил Бенуа, не менее его зарекомендовал себя, как характером, так и талантами. Он родился 8 октября 1715 года, прошел курс теологии в Париже, в семинарии, и затем поступил в школу послушников в Нанси 18 Марта 1737 года. Наконец он отправился в Китай и благополучно прибыл в Макао в 1744 году. Император призвал его в столицу, как математика. Цзянь-лун увидел как-то на рисунке в 1747 году нарисованный фонтан и спросил нет ли при дворе такого человека, который мог выполнить его. Ему указали отца Бенуа.

Гидравлическая машина и фонтан были готовы к осени; император пришел от него в восторг и после того как этот первый «чо-си-фа» был готов, нужно было начать много новых: сначала около европейских домов, затем во внутренних садах города и Юань-мин-юаня, этого китайского Версаля.

Летние дворцовые сады были для него открыты и он мог гулять там всегда, когда у него являлось на это желание. Это был святой миссионер, полный веры и набожности. Только в праздники он мог немного отдохнуть. Какая бы ни была погода он приходил накануне в Пекин и, проведя вечер и утро в исповедывании и проповедях, возвращался вечером, если только его не задерживали приглашением на какое-либо собрание неофитов ибо сверх всего он исполнял обязанности миссионера и не [9] хотел сложить их на кого бы то ни было.

Общая карта Китая и соседних стран была закончена миссионерами; Цянь-лун пожелал, чтобы она была выгравирована на медных досках под присмотром отца Бенуа. Итак выгравировали 104 доски и отпечатали 100 экземпляров, на что потребовалось 10400 листов. После этого о. Бенуа пришлось исполнить работу еще более трудную. 16 великолепно исполненных рисунков битв Цянь-луна были отправлены во Францию, где они были выгравированы на средства Людовика XV, под наблюдением Конин. Эти доски, в сопровождении оригинальных рисунков прибыли из Европы в два приема. Первые семь экземпляров были получены в Пекине в Декабре 1772 года и император пожелал, чтобы Бенуа отпечатал новые оттиски. Этот первый опыт печатания тонких работ в Китае был последней работой о. Михаила Бенуа. Постигший его удар дал ему только немного времени, чтобы причаститься.. Он умер 23 Октября 1774 года, к большому огорчению императора, который дал на его похороны 100 унций серебра.

Так как брат Кастилионе принадлежал к португальской миссии, а Бэй-тан также хотел иметь своего артиста, то сюда был прислан брат Аттире. Он был француз по происхождению сын живописца и родился в Доле 31 Июля 1702 года. Он прибыл в Пекин в 1738 году. Очень опытный в своем искусстве, он однако должен был от него отказаться и писать только акварелью, что стоило ему очень дорого. Но император не признавал другого рода живописи. «Она гораздо изящнее», говорил он «и приятна для глаза, с которой бы стороны на нее ни смотреть; поэтому вновь прибывший должен писать так, как это делают другие; что касается портретов, то он может их писать и масляными красками. Пусть позаботятся научить его». Брат Аттире снес даже то, что ему давали учителей-китайцев, чтобы научить его рисовать. Он подчинился всему во славу Божию. Его хотели сделать мандарином, но он отказывался, к великому удивлению императора.

Работа, которую он производил при дворе, была очень утомительна. Мастерской ему служила уединенная комната в нижнем этаже, как во всех китайских жилищах (ибо у них все здания в один этаж), между двором и садом, подвергающаяся всем неудобствам разных времен года. Здесь у него была только небольшая грелка, на которую он клал краски, чтобы они не мерзли, поэтому он сильно страдал от холода, который в Пекине [10] всегда очень суров. Наоборот летом лучи палящего солнца обращали его комнату в настоящую печку. Одно из его писем показывает нам какой службе должны были подчиняться миссионеры, рабы малейших желаний двора.

«Я был принят императором настолько хорошо, насколько может быть принят иностранец принцем, который воображает себя властителем вселенной, который воспитан относиться безучастно ко всему, который думает, что всякий человек, и особенно иностранец, чувствует особое счастье служить ему и работать на него... Конечно не эта честь заставила меня приехать в Китай и оставаться там. Быть на цепи с зари до зари, иметь возможность только в воскресенье и по праздникам молиться Богу, ничего не писать по своему вкусу и своему гению, иметь тысячи других затруднений, которые было бы слишком долго описывать: все это заставило бы меня предпринять весьма скоро обратный путь в Европу, если бы я не сознавал, что моя кисть может принести пользу религии и заставить императора быть милостивее к миссионерам, которые ее проповедывают, и если бы я не зрел рая в конце моих трудов и работ. Это одно удерживает меня здесь, как и всех других европейцев, находящихся на службе у императора».

Брат Аттире умер в Пекине 8 Декабря 1768 года 66 лет благочестивейшим христианином. Брат Кастилионе, которого император удостоит богатейшими подарками по случаю исполнившегося семидесятилетия со дня его рождения, умер вскоре после него. Тот и другой погребены на средства императора.

Со времени поселения миссионеров в Китае ни один из императоров не пользовался так услугами их, как Цянь-лун, однако ни один из императоров не обращался с ними так плохо и не издавал таких ошеломляющих декретов против христианства, как он.

В 1746 году преследование миссионеров, которое никогда не прекращалось, усилилось вдвое, особенно в южных провинциях. Отец Санц, доминиканец, родившийся в 1680 году в Аско, в Каталонии, прибыл в Китай в 1715 году и поставлен епископом Морикастра и викарием Фу-цзяна. Он был арестован и закован в цепи 66 лет от роду, отдавшись сам, чтобы спасти свое стадо. Его сотрудники, отцы Алькобер, Ройо, Диац и Серрано, все доминиканцы, последовали его примеру. Первого января 1746 году они были приговорены к смерти и 21 Апреля 1747 году император утвердил приговор; прелат был казнен [11] 26 Мая; умирая он воскликнул: «В небесах я буду ходатаем за эту империю!» 28 Октября 1748 году, после долгого ожидания, остальные миссионеры доминиканцы с значительным числом христиан были также казнены. Отцы Атемис и Ерикец, иезуиты, были арестованы, заключены в темницу, приговорены к страшным пыткам и с несколькими неофитами задушены в их темнице 12 сентября 1748 года. За это страшное гонение много было мучеников, но и велико было число не выдержавших пыток и отступивших от веры во Христа.

Отцы иезуиты, работавшие по всем провинциям Китая, трудились не менее ревностно, чем Пекинские. С 1702 года они настроили прекрасных церквей и христианские общины у них процветали в Фу-чжоу, Жао-чжоу, Цзю-цзян, Нин-бо, Нань-чан, Цзин-чжоу и во многих других городах. Отцы Бурриа, де Голле, д’Аантреколь, Фукет, де Шаваньяк, Баборие, с сотоварищами были преданы своему делу. Почти все провинции, находившиеся под их управлением, насчитывали многочисленные христианские общины. Они не ленились писать заметки и рапорты о том, что могло бы интересовать французских ученых. Так отец д’Антреколь прислал из Цзян-дэ-чэна, находящегося в Цзян-си, великолепную работу о китайской керамике.

К несчастию гонения чувствовались в провинциях еще сильнее, чем в Пекине, и императорские декреты, последовавшие в 1724 и 1746 годах, уничтожили почти всю работу миссионеров. Они были изгнаны отовсюду; более 300 церквей, считая в том числе и пекинские, были сожжены, разрушены или осквернены. Иезуиты в это грозное время храбро противостояли буре, возвращаясь в свои миссии при малейшем затишье и по сто раз восстановляя их, после того как они сто раз были разрушены. Несмотря на то, что по уничтожении этого ордена, почти все было потеряно, во всем Китае остались однако такие здоровые корни христианства, которые никакое преследование не могло выдернуть.

В 1775 году жестокое испытание поразило отцев Пекина. Церковь во имя «Непорочного Зачатия», под названием Нань-тан, была разрушена пожаром. Во время торжественного празднования в честь Св. Екатерины Риччи, бабушки главы иезуитов, из под престола распространился такой сильный запах, что едва могли окончить службу. Осмотрели повсюду, но ничего не могли найти. Только что вышли из церкви, как крики: «огонь, огонь», послышались со всех сторон. В то же время заметили длинные языки пламени и дыма выходящие из всех окон, пожар [12] распространился страшно быстро. Меньше чем в час все здание сгорело.

На другой же день после пожара, император Цянь-лун, сочувствовавший несчастию постигшему миссионеров, отдал приказ трибуналу министров справиться, что сделал для миссионеров его предок Кан-си, когда церковь строилась. Узнали, что он истратил на этот предмет 10,000 таелей. В Китае старинные обычаи служат законом. Цянь-лун выдал такую же сумму на постройку новой церкви и обещал написать новые изречения, чтобы заменить изречения, написанные Кан-си, которые сгорели. Эта новость распространилась тотчас же повсюду; отцов Нань-тана поздравляли с такой необыкновенной императорской милостью. Деятельно принялись за работу, и иезуиты истратили все средства, какими они располагали.

Новость об уничтожении ордена иезуитов указом Климента XIV (1773) была только что получена в Китае. Несколько миссионеров-иезуитов умерли от огорчения. Письма тех, что бодро перенесли свое несчастие, особенно письмо отца Буржуа, главы иезуитов в Пекине, выражали в трогательных словах подчинение воле Его Святейшества.

Нужна была Божия помощь к возникновению новой конгрегации, чтобы поднять такую массу развалин, залечить столько ран. Наследство святых и ученых сыновей святого Игнатия перешло в руки детей Св. Винцента де Поль.

_________________________________

Фр. до Ружмон (Fr. de Rougemont, S. J.) «Новая китайская история», in 8°, Ловании (Louanii) 1673 г., Фр. Иоанн Гонсалез до Mendosa (Fr. Joan Goncalez do Mendoza) «История великой китайской империи», in 8°, Рим 1585 г., О. Адриан Грелон (de P. Adrian Greslon) «История Китая во времена владычества татар», in 8°, Париж 1671 г., Людовик Леконт (Louis Leconte S. J.) «Новые записки о настоящем состоянии Китая», 2 тома, in 12, Париж 1696 г., — Ремюза (Авель) (Remusat Abel) «Записки о политических сношениях христианских князей, французских королей в особенности, с монгольскими императорами», in 4, Париж 1822 г.; «Азиатский сборник», 2 тома, in 8°, Париж 1825-1826 г.; «Новый сборник», 2 тома, in 8°, 1829 г.; — Каллери и Иван (Callery et Yvan) «Восстание (Тайнов) в Китае с начала его возникновения до взятия Нанкина», in 18, Париж, Новая книготорговля 1853 г.; — Гюг Эварист (Hug — Euariste), миссионер лазарист «Воспоминания о путешествии в Тартарию, Тибет и Китай», 2 тома, in 8°, Париж, 1850 г.; «Китайская империя», 2 тома, in 8°, Париж, императорская типография, 1854 г.; Христианство в Тибете, Тартарии и Китае, 4 тома, in 8°, Париж 1857 г.

(Продолжение следует).

Текст воспроизведен по изданию: Французские католические миссии в девятнадцатом столетии // Известия братства православной церкви в Китае. № 46-47. 1907

© текст - Васильев Ю. 1907
© сетевая версия - Thietmar. 2017
© OCR - Иванов А. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Известия братства православной церкви в Китае. 1907