-

ФРАНЦУЗСКИЕ КАТОЛИЧЕСКИЕ МИССИИ В ДЕВЯТНАДЦАТОМ СТОЛЕТИИ.

(Перевод с французского — Ю. Васильева).

ГЛАВА I.

КИТАЙ: СТРАНА И ЕЕ ОБИТАТЕЛИ.

Страна Цветов, Срединная Империя — одно из самых обширных государств Азии. Ограниченный в прежние времена Россией с севера, морем с востока и высокими цепями гор на юге и западе, Китай владеет теперь фактически только территорией, заключенной между Великой стеной на севере, Бирманией, Тонкином и Тибетом на западе. И в самом деле, если не считать влияния, которым обладает один из китайских министров в Лхассе, — Тибет можно считать совершенно отторгнутым от Китая; Тонкин принадлежит Франции, Бирмания — Англии; Кашгария, Монголия и Манчжурия вот-вот обрусеют; Корея независима, а Формоза принадлежит Японии, — так что Китаю остаются только его 18 провинций внутренней империи.

Эти провинции орошаются реками, благотворные воды которых делают почву их плодородной; прибавим, что в царствование разных династий проведены многочисленные каналы, и мы поймем, что земледелие и эксплоатация почвы не оставляют здесь желать ничего лучшего. Подпочва не менее богата — она содержит минералы всевозможных сортов. Один ученый путешественник говорит, что каменного угля, добываемого в провинции Шань-си, хватило бы для всего мира на тысячу лет. В Сы-чуане и соседних провинциях находят золото, серебро, железо, медь, свинец, керосин, ртуть, серу и соль.

Около Иегола, в Монголии, неподалеку от реки Амура, разрабатываются, или в скором времени будут разрабатываться очень богатые жилы. Центральные и южные провинции доставляют в изобилии шелк и чай, которые вывозятся всюду; одни эти отрасли торговли покрывают весь иностранный импорт. В Юнане добывается в изобилии нефрит и разного рода драгоценные камни. Если бы все эти сокровища эксплоатировались умело, Китай был бы без сомнения самой богатой страной.

Климат различается по провинциям и, не говоря уже о Монголии, где зимы часто бывают сибирские, в северных [29] провинциях, по сию сторону Великой стены, температура часто опускается до двадцати градусов ниже нуля, тогда как в южных провинциях — температура тропическая. Этим объясняется разнообразие растений и животных Небесной империи.

В северных провинциях Китая водится двугорбый, длинношерстый верблюд. Они очень многочисленны, их можно насчитывать сотнями тысяч, быть может, даже миллионами. На них перевозят почти все товары, как на лошадях и мулах, количество которых еще больше. Королевский тигр и особенно пантера водятся в горах севера; они очень резко отличаются от своих южных собратьев длинной шерстью и гораздо более светлой окраской. Медведь там самое обыкновенное животное; лисиц множество, а большие беловатые волки нередко опустошают хижины жителей. Олени, дикие козы, антилопы разных пород, между прочим и мускусные, встречаются довольно часто. В императорском парке около Пекина еще существуют пары Елафуруса Давидиануса, (Elafurus Davidianus) открытого и присланного в Европу миссионером, имя которого он носит. Мы не говорим о мелких четвероногих, как-то: выдре, соболе, табарге, белке, которых бьют повсюду, только для того, чтобы напомнить о них.

Что касается птиц, то в Китае встречаются крупные коршуны, несколько пород орлов, ибисы, громадный класс голенастых, и многочисленные разновидности фазанов: обыкновенный европейский фазан с воротником, священный фазан, золотистый и великолепный серебряный фазан лэди Амбар. Разновидности куриных не менее многочисленны, так же как и перелетных. Мы можем только отметить неисчислимое разнообразие рыб, моллюсков, насекомых и бабочек. Между животными домашними мы находим почти все европейские породы, но все особи большею частью гораздо хуже западных.

Если мы перейдем к растительному царству, то мы можем указать кроме чайного дерева, этого сокровища Китая, еще восковое дерево, тутовое, камфарное, коричневое, жужубу или грудное дерево, груши, яблоки и абрикосовые деревья, каки и виноград; кроме того, еще имеются камелии, магнолии, древовидные пионы, несколько сортов роз и неисчислимое количество цветов и растений, с которыми Европа только что знакомится. На голых горах северного Китая иногда посчастливится встретить некоторые деревья: дуб, правда, очень низкорослый, березы, вязы, рододендроны, азалии, клематиты, несколько сортов папоротника, мхи и изящный европейский ландыш. Долины изобилуют ивами и [30] несколькими породами акаций, укрывающих своею тенью бедные китайские хижины; около богатых усыпальниц возвышаются тополя с широкими листьями, сосны с белыми стволами и очень элегантные маленькие сосны. Отметим еще в южных провинциях очаровательный бамбук, пальмы, юкки, многие мягколиственные растения, бананы и другие тропические деревья.

Хлопчатника, и другие волокнистые растения тоже разводятся в Китае. Лечебные травы в изобилии водятся в горах в диком состоянии, и знаменитый жень-шень, продающийся на вес золота разводится в Мукденской провинции.

Главные хлебные растения, которыми кормится народ, кроме риса, суть: рожь, пшеница, сорго (гаолян), маис, просо и на севере овес и гречиха; прибавим к этому картофель, сладкий латать и другие овощи, которые, однако, не могут быть сравниваемы с европейскими но их вкусу.

Китай усеян городами более или менее значительными, окруженными кирпичными стенами и находящимися на расстоянии около 30 километров друг от друга. С птичьего полета эта страна представила бы почти совершенно правильную шахматную доску. Хотя горы большею частью и оголены, города и прилегающие к ним деревни окружены деревьями, которые закон, закон подчас мало соблюдаемый, — запрещает срубать, и которые поддерживают известную прохладу и очищают воздух.

Нужно заглянуть в глубокую старину, чтобы отыскать, откуда происходить китайский народ. Просматривая историю, изучая ассиро-вавилонские памятники, греческую и латинскую мифологию и китайское летосчисление, приходят к серьезным обобщениям, которые, по указаниям миссионеров-лазаристов, известных синологов, недавно умерших, заставили бы нас отнести основание Китая ко временам Вулкана и Хоанг-ти, сына Юпитера-Белуса, Нимрода (генезийского), внука Хуса и правнука Хама. Ему было около 80 лет, когда он унаследовал трон Эреха, отца своего, заключает наш автор; здесь он процарствовал 79 лет, затем 4 года в Вавилоне, 44 года в Арии (Афганистане), 73 года в Китае, что составляет в общем 200 лет царствования. Он оставил трон своему двадцатилетнему внуку Гоан-си, т. к. сын его Чанг-и умер раньше его на западе.

Знаменитый Гобиль (Gaubil) разделяет это мнение: Я предполагаю, говорить он, что первым императором Китая был Хоанг-ти.

После царствования Тоан-су воцарился Ти-хон и Ти-че, и наконец наступило правление императоров: Яо, Шун и Ю, [31] которые проникли до провинции Пе-че-ли. С этой эпохи можно проследить шаг за шагом все династии, которые следовали одна за другой в Китайской империи: династия Че-у в 1122 году до Р. X., Дин 200 лет до Р. X., Хань, которая царствовала с 200 года до Р. X. до 200 года после Р. X.. Затем воцарилась династия Тангов, после нескольких менее известных династий — династия Леан, Кин и великая династия Юен, основателем которой может быть признан Чингиз-Хан с 1206 года. Ему унаследовали Минги с 1307 года, и наконец в 1644 году татарская династия Цингов завладела троном, который занимает и до сего дня.

Всем этим переменам династий предшествовали ужаснейшие революции, текли потоки крови, миллионы людей погибали, целые государства были уничтожены, разорены. Известны кровавые набеги потомков Чингиз-Хана, которые заставили трепетать всю Европу и ужасающая месть китайской династии Мингов, которая хотела уничтожить до последнего отпрыска всех родственников предшествующих династий. Всем известны великие войны Канг-си и Киелонга и, во времена более к нам приближенные, избиения, какие имели место во время почти непрекращающихся восстаний в южных провинциях и периодических вторжениях магометан в западные провинции. Мнение, которое сложилось о китайцах, как о мирном народе, преданном земледелию, наукам и искусству, далеко не правильно. Не много найдется наций, которые пережили бы такие многочисленные, такие продолжительные и кровавые революции.

Первые императоры царствующей династии имели славные царствования, но, как все династии, и эта ослабевает по мере того, как стареется. Первоначальные завоевания потеряны, цельность государства заставляет желать во многом лучшего. Империя как будто распадается, провинции более или менее освобождаются от центрального управления, границы как морские, так и сухопутные суживаются под влиянием европейских народов, которые, быть может, и не достигнуть раздела Китая, начинают и будут продолжать до конца делить между собой все его богатства. Старые традиции теряют понемногу свой смысл, двери открываются со всех сторон; телеграф, как паутина, покрывает страну и не дает ничего утаивать; локомотив, — этот великий цивилизатор, быстро проникает в глубь провинций и волей-неволей китаец должен принять проникающий прогресс, представляющий почти неистощимый источник всесветной торговле, которая может только обогатить страну и заставить ее выйти из апатии, в которую она погружена в продолжении веков.

(Продолжение следует).

Текст воспроизведен по изданию: Французские католические миссии в девятнадцатом столетии // Известия братства православной церкви в Китае. № 36-37. 1906