ПОПОВ П. С.

ПРОБЛЕСКИ ПРОБУЖДЕНИЯ КИТАЯ

Письмо из Пекина.

Лихорадочная деятельность китайского правительства на поприще государственных коренных преобразований, начавшаяся в самое недавнее время, не только не ослабевала, но будто под влиянием какой-то невидимой силы шла crescendo. В половине истекшего года не проходило ни одного дня без того, чтобы в “Пекинском правительственном Вестнике" не появилось нового богдоханского указа, касающегося той или другой отрасли государственного управления.

В связи с радикальными реформами учебного дела, выразившимися в категорическом распоряжения богдохана о немедленном открытии университета в Пекине и средних и низших учебных заведений в провинциальных, областных и уездных городах, внимание его было обращено окружавшими престол представителями прогресса на печатное слово, как на один из могучих двигателей и деятельных пособников в деле реформ и необходимости для него в выполнении этой нелегкой задачи правительственной поддержки. Результатом этого было появление в “Пекинском Вестнике", 14 июля, указа, в котором объявлялось, что богдохан, во внимание к тому, что газеты служат органами для объявления правды о состоянии государства и для ознакомления правительства с положением народа, по докладу главного начальника учебной части, повелевает обратят издающуюся в Шанхае газету “Ши-у-бао" (Современник) в [187] правительственную, с назначением Кан-Ю-вэй’я, одного из передовых деятелей того времени, главным редактором ее, и своевременно подносить его величеству нумера этой газеты. Вместе с этим генерал-губернаторам и губернаторам предлагалось посылать по одному экземпляру газет, издающихся в управляемых ими »провинциях, в прокурорский приказ и в университет и представлять чрез последний его величеству те из них, которые будут касаться современных вопросов внутренней и внешней политики. Но что было всего важнее, указ предоставляет газетам полную свободу безбоязненно говорить правду.

Сделав первые необходимые шаги в коренном преобразовании учебного дела, правительство должно было затем обратить внимание на другую, не менее, если не более важную отрасль государственного управления — законодательство, которое, благодаря бесчисленным дополнительным узаконениям, издававшимся в течение столетий, и копившимся веками частным решениям, или прецедентам, получившим силу закона, обратилось в хаотическое состояние. В этом хаосе только опытная рука писца-крючкотвора, посвятившего много лет на изучение одной какой-либо отрасли законодательства, могла разобраться, но она же и открывала в нем для своей корысти неиссякаемый источник.

Во всех правительственных учреждениях Китая, начиная от министерств и оканчивая уездными правлениями, действительная власть была сосредоточена в руках этих дельцов-мироедов, ворочающих применением законов или частных решений — по своему произволу. Их начальники, даже честно настроенные, из опасения по неопытности попасть в просак, редко отваживались принимать меры против их злоупотреблений. Неопытность же начальников объясняется частным перемещением их из одного ведомства в другое, не имеющее с первым ничего общего: сегодняшний товарищ министра церемоний делается завтра товарищем военного министра. Таким образом, приведение в порядок и пересмотр законодательства, с целью исключить возможность злоупотреблений, прикрываемых именем закона, давно уже являлось в Китае предметом настоятельной необходимости.

Инициатива в этом важном деле, судя по сведениям, которые сообщались газетою “Го-вэнь-бао”, принадлежала тому же прогрессисту Кан-Ю-вэй’ю, впоследствии главному редактору правительственного “Современника”. Доклад его о необходимости учреждения законодательного комитета, как говорили, произвел большой переполох в среде китайских правящих классов. Увидав [188] в этом докладе стремление к уничтожению старых правительственных учреждений и замене их новыми, министерство иностранных дел, на обсуждение которого был передав доклад, после неоднократных понуждений со стороны богдохана и богдоханши, выразилось в отрицательном смысле, т.-е. попросту — провалило проект. Тогда богдохан передал проект на обсуждение государственного совета совместно с тем же министерством, но и оба эти учреждения высказались против проекта. Это вывело богдохана из терпения, и он снова приказал тем же учреждениям подвергнуть проект новому беспристрастному обсуждению и рассмотрению, с целью непременного осуществления его, не отделываясь пустыми фразами.

На такое неблагоприятное отношение в проекту высших правительственных учреждений, по всей вероятности, имело известное влияние как небезупречный нравственный облик самого автора его, так и недавнее столкновение его с одним из министров, который в докладе богдохану прямо назвал Кан-Ю-вэй’я негодяем, которого он, несмотря на все его искательства, не пустил на порог своего дома.

Главная цель этого бесспорно благодетельного законодательного учреждения заключалась в том, чтобы, посредством пересмотра и изменения всех законов империи, возвратить им их надлежащую силу и значение и лишить людей возможности злоупотреблять ими для своих корыстных и личных видов. Кроме того, по отношению к вопросам международной политики задача проектируемого учреждения должна была состоять в том, чтобы для открытых иностранной торговле портов составить особый уголовный кодекс, определяющий меру наказания китайских подданных за преступления их против иностранцев в той же степени, в какой наказуются последние в случае нарушения прав первых.

Деятельность законодательного комитета, по мысли докладчика, ограничивалась только составлением законопроектов, которые потом должны были поступить на рассмотрение государственного совета и министерства иностранных дел и получить силу закона только по утверждении их верховною властью.

Как бы то ни было, но вопрос о настоятельной необходимости пересмотра действующих законов в Китае настолько назрел, что богдохан, не дожидаясь результатов окончательного рассмотрения проекта Кана, вследствие доклада другого лица, издал указ, в котором, ссылаясь на чрезмерное распложение уложений и получивших силу закона решений разных [189] правительственных учреждений, — уложений, сделавшихся вследствие этого источником всевозможных злоупотреблений со стороны подьячих, — находит безусловно необходимым подвергнуть их значительному исправлению, и потому повелевает начальникам, и секретарям всех высших правительственных учреждений подвергнуть тщательному пересмотру все узаконения своих учреждений я, исключив из них все статьи, несообразные и противоречащие друг другу, составить отдельные краткие и ясные уложения и, по испрошении высочайшего утверждения, ввести их в действие. По опубликовании этих уложений, будет запрещено, под предлогом отсутствия прямых постановлений, ссылаться на прецеденты. Случаи совершенно новые, не предусмотренные законами, повелевалось своевременно вносить на высочайшее разрешение.

В упорядочении китайского законодательства мера эта, конечно, составляла громадный шаг вперед и могла принести несомненную и существенную пользу; но чтобы она могла повести к радикальному обновлению китайского законодательства, в этом позволительно было сомневаться. Дело в том, что начальники и секретари большей части центральных правительственных учреждений, которым было поручено исправление законодательства и очищение его от векового, ненужного хлама, настолько обременены, своими прямыми текущими делами, что у них едва ли могло остаться достаточно времени для того, чтобы с должным вниманием и необходимою тщательностью просмотреть и сравнить с основными законами все частные узаконения и решения, издававшиеся в течение целых веков, и затем, исключив все ненужное, составить краткое уложение для своего ведомства. В этой работе им, вероятно, пришлось бы прибегнуть к содействию тех же убеленных опытом крючкотворов, до сих пор игравших законами для достижения своих корыстных целей. И они, без сомнения, постарались бы при этом, насколько возможно оградить интересы своего класса. Таким образом, для добросовестного выполнения этой работы необходимо было учреждение особого ревизионного и кодификационного законодательного комитета. К услугам этого комитета был бы обширный и хорошо систематизированный кодекс законодательства настоящей династии — Дай-Цин-Гуй-дянь, — состоящий из основных законов, уложений разных правительственных учреждений и рисунков и карт. Последнее издание этого кодекса было сделано в 1818 г., и в настоящее время вот уже более 10 лет специальная коммиссия занимается пересмотром его. Мы уже не [190] говорим об отдельном кодексе уголовных законов и обширном собрании получивших силу закона решений разных правительственных учреждений. Но повторяем, что радикальная реформа в области законодательства возможна только при учреждении комитета, проектированного прогрессистом Баном.

Принимая, так сказать, общие меры к оздоровлению законодательной области Китая и полагая главные основы для образования своего народа и реорганизации армии, богдохан в то же время заботился о развитии частной инициативы и предприимчивости во всем том, что может клониться ко благу народа и государства. Наглядным доказательством этого служат составленные по его указу правила о наградах и привилегиях за выдающиеся изобретения, замечательные научные труды и устройство частными лицами на собственный счет школ, фабрик и заводов. Так, за изобретение новых судов, ружей, пушек и т. п., превосходящих своими качествами иностранные произведения этого рода, изобретатели их, кроме 50-летней привилегии на исключительное пользование своим изобретением, будут удостоиваемы еще исключительных высочайших наград. За самостоятельное изобретение какого-либо нового орудия, или инструмента, имеющего существенное приложение в обыденной жизни человека, автор его получает должность старшего делопроизводителя министерства работ и привилегию на 30-летнее исключительное пользование им. За составление оригинального, систематического и действительно полезного сочинения по политическим наукам, китайским и иностранным, автор будет удостоиваем звания академика или должности директора гимназии. За составление основательного сочинения по какой-либо специальной отрасли знания автор удостоивается должности сверхштатного академика и получает соответствующее его способностям место по дипломатической части или же — профессора специального предмета в университете. Броме того», ему предоставляется право исключительной продажи его сочинения в течение 20 лет.

Не менее щедрые награды назначены были и задела общественной благотворительности. Так, за единоличное пожертвование крупной суммы, достаточной для открытия школы на 100 и более воспитанников, жертвователь получает потомственный титул или звание сановника. Потомственный же титул или должность делопроизводителя в министерстве назначены лицу, лично открывшему школу на 50 воспитанников, или собравшему капитал на открытие школы для 100 воспитанников. За [191] единоличное пожертвование не менее 225.000 рублей на основание музея или библиотеки жалуется также наследственный титул. Не оставлено без соответствующих наград пожертвование или составление капиталов на разработку естественных богатств и на устройство оружейных и других заводов.

Несмотря на несомненную способность китайцев во всем механическим производствам и в научному труду, богдохану, вероятно, пришлось бы еще долго ожидать лиц, которых он мог бы увенчать лаврами, обещанными за самостоятельные изобретения в области техники и науки. Но несомненно, что между богатыми китайцами найдутся лица, которые из чувства честолюбия, или из простого желания сделать доброе дело, не откажутся от значительных пожертвований на открытие школ, музеев и библиотек.

Действительно-серьезное, сознательное и до известной степени систематическое стремление китайского правительства в радикальному переустройству всего учебного дела в империи, выразившееся, за июнь месяц 1898 г., в издании указов о немедленном приступлении к устройству и открытию университета в Пекине, средних и низших учебных заведений во всех провинциях и обращении существующих в них старых школ в школы нового типа, — нашло себе сочувственный отголосок и в частных лицах. Так, между прочим, известный финансовый деятель, главнозаведующий постройкою железной дороги от Хань-коу до Пекина, председатель телеграфного управления и китайского общества пароходства Шэн-Сюань-гуай на средства этих двух учреждений открыл с высочайшего соизволения школу в Шанхае, под названием “Общественная школа южного Китая».

Обращаясь в основным положениям этой школы, мы видим, что, кроме произведений китайских классиков и истории, признаваемых основными предметами, важное место в ней будет принадлежать государственному праву и политике иностранных государств, японскому законодательству и литературе. Что же касается технологии, механики, разных производств и горного дела, то воспитанникам, уже знакомым с математикою, химией и естественными науками, предоставляется, смотря по их наклонностям, выбрать один из упомянутых специальных предметов и, по получении в нем общих понятий, поступать на соответствующий специальный курс. Для воспитанников, оканчивающих полный курс общественной школы, специальное изучение политических наук будет иметь решающее значение. [192]

Школа состоит из четырех отделений: педагогического, состоящей при нем низшей школы, среднего и высшего учебных заведений. В педагогическом отделении полагается 40 воспитанников; в низшем при нем училище, в среднем и высшем учебных заведениях — по 120 воспитанников в каждом. Все эти училища, за исключением педагогического, состоят из четырех годичных классов, с 30-ю воспитанниками в каждом. Таким образом, полный образовательный курс в этом учебном заведении продолжается 12 лет. Экзамены распадаются на малые и большие; первые производятся через каждые три месяца директором и главными наставниками, а вторые — раз в год председателем телеграфного и пароходного управления и директором шанхайской морской таможни. Воспитанникам, окончившим четырехгодичный курс в высшем отделении этой школы, выдается в том аттестат.

При школе открыто особое отделение для перевода книг, в котором воспитанники педагогического, высшего и среднего отделений должны заниматься переводом важнейших новейших иностранных учебников.

Лучшие из воспитанников, окончивших высший курс, будут отправляемы за границу и, по примеру Японии, слушать лекции в тамошних высших учебных заведениях для усовершенствования.

Учебный и служебный персонал этой школы состоит из ректора, двух главных профессоров — одного китайца и одного иностранца, двух библиотекарей, исполняющих обязанности наставников. Затем, в педагогическом отделении с низшею школою — два наставника из иностранцев и два из китайцев для иностранных языков и литературы, два китайских наставника для китайских предметов, служащих четыре человека и прислуги 20 человек. В среднем отделении: 4 наставника из китайцев и 4 их помощника для иностранных предметов, 4 наставника с четырьмя помощниками для китайских предметов, 2 инспектора-наставника, 2 служащих и 16 человек прислуги. В высшем отделении: 4 иностранных профессора по специальным предметам, 4 профессора иностранных предметов из китайцев, 4 профессора по китайским предметам, 2 инспектора-наставника, 2 служащих и 16 челов. прислуги.

Наконец, после неоднократных настоятельных указов богдохана, в половине июня, государственный совет, совместно [193] с министерством иностранных дел, представил, выработанный ими устав пекинского университета.

В ряду целого ряда правительственных распоряжений последнего времени, касающихся разных преобразований в области военного и учебного дела, поднятия торговли, промышленности и земледелия, устав пекинского университета бесспорно занимает первое место не только по своему внутреннему значению в деле возрождения Китая, но и потому, что он до известной степени представляет собою в общем нечто более зрело и строго обдуманное, а главное, — проникнутое духом системы и полной решимости достигнуть, намеченной цели — образования необходимых для Китая деятелей в духе времени. В этом стремлении в основу его положено — немыслимое для китайца-консерватора — признание полнейшего равенства китайских и западных наук и необходимость изучения в одинаковой степени как тех, так и других. Практическим и естественным последствием принятия этого принципа является и признание, в одном из параграфов устава, полного равенства служебных прав воспитанников новых школ с лицами, получившими их путем старой системы экзаменов, которая, строго говоря, до сих пор только одна открывала прямой путь ко всем служебным почестям.

Отличительную черту нового устава, в смысле систематизации всего учебного дела, составляет распоряжение об открытии в течение одного года средних учебных заведений в главных провинциальных городах — и низших школ в каждом из областных, окружных и уездных городов. Эти средние учебные заведения, а равно и низшие школы создаются по одному типу, с одною программою и одними руководствами. Благодаря этой мере, Китай, по истечении года, будет иметь 22 гимназии и около 1.800 низших школ. Конечно, для государства, насчитывающего около 400 милл. населения, этого далеко не достаточно, но нельзя не согласиться и с тем, что едва ли какая-либо нация в мире начинала коренные преобразования учебного дела с, таким сравнительно значительным числом учебных заведений. И если лица, которым поручено это великое дело, отнесутся к нему энергично, честно и с полным сознанием всей важности возлагаемого на них отечеством дела, то возрождение и усиление Китая из области сомнения может перейти в область действительных фактов.

Не пускаясь в подробное рассмотрение устава, мы, с целью доставить специалистам учебного дела возможность ближе [194] ознакомиться с ним, представим его здесь со всеми подробностями.

I. Основные положения.

§ 1. Пекинский университет, являясь образцом для провинциальных школ и учреждением, на которое будут обращены взоры всех иностранцев, должен быть основан на широких началах и иметь тщательно выработанные правила; нельзя из экономии жертвовать достоинством столицы.

§ 2. Хотя за последнее время в разных провинциях основано много школ, но оне страдают еще неполнотою правил, отсутствием единообразия и взаимной связи. Ныне, с учреждением университета в столице, все провинциальные школы должны быть подчинены ему, проникнуты одним духом, а в отношении правил и занятий руководствоваться настоящими постановлениями, для того, чтобы, находясь в неразрывной с ним связи, оне могли развиваться на положенных основаниях.

§ 3. В западных государствах университеты обыкновенно пополняются воспитанниками, окончившими курс в средних учебных заведениях; между тем, в Китае средния учебные заведения в разных провинциях его только-что основаны, да и то еще не во всех, так что в этом отношении положение пекинского университета несколько другое, чем западных университетов. Поэтому, в настоящее время в пекинском университете вместе с тем должна таиться идея низшего и среднего учебного заведения, другими словами. — при нем самом должны быть эти заведения.

§ 4. В западных государствах особенным значением пользуются педагогические институты, потому что для успешного образования необходимы хорошие наставники. В Китае никогда не было ничего подобного, благодаря чему наши провинциальные школы не могут дать хороших результатов. Поэтому, для приготовления наставников ныне же следует открыть при университете специальные педагогические курсы.

§ 5. Во всех школах западных государств существуют известные определенные руководства, начиная от элементарных и оканчивая высшими. В Китае нет подобного рода книг; поэтому, когда мы касаемся китайской учености, то мы имеем пред собою беспредельные, как море, сборники, для ознакомления с которыми недостаточно целых годов, и приходится только вздыхать перед этою беспредельностью. Если [195] мы коснемся западной учености в Китае, то здесь мы встречаем полнейшую путаницу; обращено внимание на одно, пропущено другое, схвачены только одне верхушки — и результатов никаких. Вдобавок, благодаря отсутствию педагогического института, мы не имеем хороших наставников, и на всевозможные методы преподавания никто не обращал внимания. Вот отчего наши прежние школы не могли образовать людей. Поэтому, в настоящее время необходимо открыть — в Шанхае и других местах — конторы для составления и перевода руководств по всем общеобразовательным наукам, знание которых необходимо для каждого человека, с разделением их на три разряда: для низших, средних и высших школ, и с определением в них ежедневных уроков приноровительно к людям средних способностей. По китайской учености, эти конторы должны выбрать из классиков, философов и истории все существенное, а также имеющее отношение к современности, и составить руководства, а по иностранной — сделать переводы книг, употребляемых в иностранных школах, и, обработав их в стилистическом отношении, напечатать в качестве определенных руководств и, с высочайшего соизволения, сделать их обязательными для всех школ империи.

§ 6. Для обучающихся потребуется весьма много учебников, полный комплект которых, без сомнения, не в силах приобрести один человек. Император Цянь-Лун основал, для пользования ученых, три библиотеки в провинциях Цзян-су, Цзян-си и Чжэ-цзян, в которых были собраны все китайские сочинения. Это была отличная мера и прекрасная мысль. Во всех западных государствах, в их столичных и провинциальных городах, с этою же целью повсюду основаны библиотеки. При двух школах, основанных в последнее время генерал-губернатором Чжан-Чжи-дуном в Кантоне и губернатором Чэнь-Бао-чжэнем в Ху-нани, также имеются библиотеки. В столичном университете, как учреждении, служащем образцом для всех провинциальных школ, постановка дела должна быть еще шире, и потому решено открыть при нем большую библиотеку из важнейших китайских и иностранных сочинений.

§ 7. Так как большая часть западных положительных наук требует опытов для объяснения, то научные инструменты являются там необходимою принадлежностью всех школ, а потому во всех иностранных столицах и важнейших городах существуют музеи, в которых собраны разные [196] необходимые для опытов инструменты. По примеру сего и нам необходимо основать музей научных инструментов и собрать в нем все инструменты и пособия, необходимые при изучении астрономии, физики, химии, электрологии, земледелия, горного дела, механики, технологии, зоологии и ботаники.

§ 8. Средних учебных заведений, основанных ныне в разных провинциях Китая, еще весьма мало, так что они не могут доставить первый контингент воспитанников для университета. Что же касается низших школ в областных, окружных и уездных городах, то оне совсем отсутствуют. Поэтому, если не приступить к немедленному открытию тех и других, то хотя у нас и будет университет, но воспитанников в нем будет ограниченное количество. В виду этого следует, открывая университет, в то же время послать генерал-губернаторам, губернаторам и провинциальным инспекторам просвещения строжайший приказ немедленно приступить к открытию средних и низших школ, так чтобы в течение года в каждом провинциальном, областном, окружном и уездном городе непременно были открыты школы. При такой быстроте получатся немедленные результаты.

II. Уроки.

§ 1. Школы, основанные в недавнее время в разных провинциях Китая, хотя и слывут за школы, в которых изучаются китайские и иностранные науки, в действительности же оказываются западными, а не китайскими, и при том с иностранными языками, но без иностранных наук. Это происходит от непонимания людьми общей связи китайских и западных наук. Потому у нас люди, имеющие случайное прикосновение к западным делам, с презрением относятся в китайским наукам, считая их бесполезными. Провинциальные школы, отдавая предпочтение всему иностранному, признают китайские науки пустым делом. Лица, приглашенные в эти школы для преподавания китайских предметов, большею частию принадлежат к людям, воспитанным на классических упражнениях, и их китайские уроки ограничиваются обычною зубрёжкою. Поэтому воспитанники смотрят на эти уроки как на нечто постороннее. Нравственною и натуральною философиею в них совершенно не занимаются; в изучении классиков, история, законоведения, обрядов и древностей никогда не упражняются. [197] Решительно неслыханное дело, чтобы в какой-либо из школ восточных или западных государств совершенно бросали национальные науки и занимались только иностранными; точно также совершенно немыслимое дело, чтобы без познания собственных наук можно было постигнуть науки иностранные. Великий недостаток китайских ученых состоит в том, что те из них, которые занимаются китайскими науками, решительно отказываются от западных наук — и наоборот. Вследствие этого единение между ними является совершенно невозможным, и представители их только поносят друг друга.

Между тем, китайская наука — это теория (сущность), а западная — это практика (приложение); обе оне одинаково необходимы, и ни без одной из них невозможно обойтись. Без соединения практики с теорией разве возможно образование людей? Вот почему прежние школы и не могли образовать людей; к тому же оне преследовали совершенно другие цели. При основании их имелось в виду приготовление переводчиков для министерства иностранных дел и для посольств; поэтому в них преподавались только языки; из разных же наук сообщались только краткие элементарные сведения. Цель же школ, учреждаемых в настоящее время, заключается в приготовлении необыкновенных талантов для выдающейся деятельности, а потому и система обучения должна быть другая. Понятно, что человек, знающий только китайский язык и письмена, не может считаться представителем китайской учености; точно также и человек, знающий только иностранные языки и письмена, не может считаться знатоком западной учености. Западные письмена и западная наука — две вещи совершенно различные. Исключительное преподавание во всех школах только западных языков, без сомнения, не даст нам образованных людей. От совершенства занятий всецело зависит успех воспитанников, а потому определение уроков является для школы предметом первой необходимости. Но прежде, чем приступить к этому, следует, стремясь к исправлению укоренившегося зла, поставить на первом плане следующие два принципа: 1) китайские и западные науки одинаково важны и должны быть изучаемы в одинаковой степени; 2) на западные языки следует смотреть как на одну из дверей школы, а не как на целую школу, и признавать только средством к изучению западных наук, а не смотреть на них как на самые западные науки. Эту мысль, наконец, следует объяснить и объявить по всему Китаю. [198]

§ 2. Предметы, преподаваемые в западных школах, разделяются на два отдела: общеобразовательные и специальные. Общеобразовательные предметы — это те, которые должны быть известны всякому воспитаннику; специальные же суть те, из которых каждый выбирает себе один какой-либо предмет. Теперь, руководствуясь общепринятым распределением предметов занятий в западных и японских школах и сообразуясь с китайскими науками, мы составили следующую программу: 1) классики, 2) философия, 3) китайская и иностранная энциклопедия, 4) философы, 5) низший курс математики, 6) низший курс естественных наук, 7) низший курс государственной политики, 8) низший курс географии, 9) словесность, 10) гимнастика. Это — общеобразовательные науки. Необходимые для них руководства будут составлены в шанхайской конторе для составления и перевода книг и распределены на ежедневные уроки. Всякий воспитанник непременно обязан в течение трех лет пройти этот курс, и тогда может получить свидетельство. Далее, 11) английский язык и письменность, 12) французский язык и письменность, 13) русский язык и письменность, 14) немецкий язык и письменность, 15) японский язык и письменность. Из 5 иностранных языков для воспитанника общеобразовательного курса обязательно изучение одного из них по иностранным руководствам. 16) Высшая математика, 17) высший курс естественных наук, 18) высший курс государственной политики (со включением законодательства), 19) высший курс географии (со включением топографии), 20) земледелие, 21) горные науки, 22) строительное искусство, 23) коммерческие науки, 24) военные науки, 25) гигиена, куда включается курс медицины. Вышеизложенные десять предметов составляют курс специальных наук, из которых каждый из воспитанников, окончивших курс общеобразовательных наук, может выбрать один или два предмета. Воспитанники, изучавшие иностранные языки, могут пользоваться иностранными руководствами, а незнакомые с ними будут пользоваться переводными.

§ 8. Всякий воспитанник, имеющий менее 20 лет, непременно обязан знать один иностранный язык; воспитанники же старше этого возраста, которые, вследствие утраты гибкости языка, не могут изучать иностранных языков, освобождаются от этого.

§ 4. Всякий воспитанник обязан ежедневно заниматься в Классах, под руководством наставников, шесть часов и [199] самостоятельно в своем помещении четыре часа. Из шестичасовых классных занятий три часа употребляются на китайские предметы и три часа — на иностранные.

§ 5. Степень знания воспитанниками уроков определяется по западной системе накопления отметок. Ежедневною нормою признается усвоение воспитанником одного урока из книг общеобразовательного курса. Броме уроков, воспитанник обязан ежедневно записывать в журнал по статьям усвоенное им из книг (руководств) и представлять его учителю на просмотр, который ставит отметку, определяющую степень познания. По урокам из иностранных предметов отметки ставятся за чтение и писание на память я объяснение. Ежемесячный итог отметок вносится в списки, которые и выставляются на показ.

§ 6. Однажды в месяц всем воспитанникам производится испытание. По каждому из 10 общеобразовательных предметов дается одна тема, из которых на две воспитанник должен написать сочинение. Что же касается воспитанников специальных курсов, то им даются темы по предметам их специальности. Сочинения просматриваются и достоинства их определяются наставниками; при чем лучшие сочинения и дневные журналы печатаются во всеобщее сведение, как образцовые.

III. О лицах, поступающих в университет.

§ 1. Воспитанники, поступающие в университет, разделяются на две категории. К первой из них принадлежат, упоминаемые в указе, низшие чины академии, делопроизводители разных министерств и других центральных учреждений, императорские телохранители у больших дворцовых ворот, лица, состоящие на ваканциях окружных инспекторов, областных, окружных и уездных начальников и выше, дети сановников, наследственные чины из знаменных и потомки военных чинов разных провинций, если они изъявят желание на поступление для получения образования. Ко второй категории относятся воспитанники средних учебных заведений, удостоенные аттестатов и препровождаемые при отношении в столицу для продолжения образования.

§ 2. Воспитанники разделяются на два класса: окончившие курс общеобразовательных наук зачисляются в первый или [200] высший класс; занимающиеся этими науками зачисляются во второй класс; при чем воспитанники первой категории первого параграфа, при вступлении в университет, все без исключения зачисляются сначала во второй и постепенно переходят в первый, или высший класс; воспитанники же второй категории, то-есть окончившие с аттестатом курс общеобразовательных наук, после поверочного испытания в этих науках, производимого ректором университета, немедленно принимаются в высший класс.

§ 3. Хотя высочайшим указом, в видах распространения образования, доступ в университет разрешен всем желающим, но для того, чтобы в него не попадали люди неспособные и с недостатками, все вышеупомянутые чиновники, изъявившие желание на поступление в заведение, сначала зачисляются в воспитанники дополнительного курса, и если по истечении месяца они, по наблюдениям ректора и инспектора, окажутся действительно пригодными для образования, как по способностям, так и поведению, то таковые оставляются в нем.

§ 4. Штат воспитанников определяется в 500 чел., из них первой категории 300, и второй — 200 чел. Лица, подавшие заявление о поступлении в университет, или присланные в него из провинций, после того как уже набран полный штат, временно зачисляются в экстерны и до открытия ваканции не пользуются ни казенным помещением, ни пособием.

§ 5. Штатные воспитанники разделяются на 6 статей, и смотря по успехам пользуются пособием, присвоенным той или другой статье, а именно: воспитанники 1-й ст., в числе 30 человек, получают ежемесячно по 20 лан (лан = 1 р. 25 к.); 2-й ст., в числе 50 человек, по 15 лан; 3-й ст., в числе 60 чел., по 10 л.; 4-й ст., в числе 100 чел., по 8 лан; 5-й ст., в числе 100 чел., по 6 лан, и 6-й ст., в числе 160 чел., по 4 лана. Всего 500 человек.

§ 6. При приеме штатных воспитанников, лучше оставлять свободные ваканции и переводить из одной статьи в другую с строгою разборчивостью. Воспитанники, находящиеся в 1-й ст., в случае неудовлетворительных успехов, переводятся в низшие статьи, и их ваканции занимаются лучшими воспитанниками.

§ 7. Наиболее способные из воспитанников первых трех статей зачисляются в воспитанники педагогических курсов и занимаются специально педагогией для приготовления в наставники провинциальных школ. [201]

§ 8. Так как по правилам, существующим для воспитанников педагогических курсов в западных государствах, занятия их заключаются в преподавании, то при них существуют низшие школы, с учениками которых будущие педагоги обязаны заниматься. Поэтому при университете будет основана для практики воспитанников-педагогов низшая школа для мальчиков 12-16 лет.

IV. Служебная карьера окончивших курс наук.

§ 1. Хотя неудовлетворительные образовательные результаты прежних школ зависели от неправильной системы преподавания и плохого состава преподавателей, но они зависели также и от того, что эти школы не открывали для своих воспитанников служебной карьеры, вследствие чего люди способные уклонялись от поступления в них. В настоящее время, приступая в такому великому делу, необходимо всеми силами исправлять прежние недостатки. В древнем Китае, также как и у иностранцев, весь персонал для государственной службы выходил из школ. Так как основание университета в столице должно повлечь за собою и учреждение школ во всех провинциях, то, сообразно с этим, и существующие экзамены должны подвергнуться изменениям так, чтобы и новые учебные заведения давали права на все степени, открывающие служебную карьеру.

§ 2. Ныне определяется, чтобы во всех провинциальных, областных, окружных и уездных городах в течение года непременно были учреждены школы. В областных, окружных и уездных городах — низшие, в провинциальных — средния и в столице — высшая. Окончившие курс низших учебных заведений получают звание студента положительных наук и поступают в средние учебные заведения; окончившие в них курс получают звание кандидата и поступают в университет; окончившие курс в последнем выпускаются со степенью магистра и, по представлении его величеству, удостоиваются должности. Кандидаты могут быть назначаемы на должности наставников, а магистры будут назначаемы на места, соответствующие их специальности, для содействия в новом управлении.

§ 3. Так как в столичном университете будет много лиц, уже состоящих на службе, то назначение их на должности вне всяких правил, по окончании курса, будет зависеть от [202] усмотрения его величества. Что же касается воспитанников средних учебных заведений, уже имеющих звание кандидатов (по старым экзаменам), то окончившие в них курс — при вступлении в университет могут быть удостаиваемы степени магистра и пользоваться тем же вниманием, как студенты из чиновников.

§ 4. Лучшие из воспитанников, окончивших курс университета, сначала будут назначаемы на почетные должности (ученые) и затем отправляемы, для усовершенствования в науках, за границу и, по возвращении оттуда, будут назначаемы на должности вне правил.

§ 5. Профессора университета и директора провинциальных училищ, отличающиеся усердным и успешным преподаванием, чрез каждые три года будут представляемы в наградам. Имеющие звание студентов будут удостаиваемы степени кандидата, а имеющие эту последнюю степень — степени магистра и, после представления его величеству, будут награждаемы чинами.

V. Учебный персонал.

§ 1. В иностранной школе при министерстве иностранных дел и в школах северного Китая (в Тянь-цзине) должность ректора занимают большею частию иностранцы. Благодаря этому, преподавание в них китайских предметов неизбежно страдало. Поэтому ректор университета должен быть ученый китаец, сведущий в китайских и иностранных науках и обладающий широким взглядом.

§ 2. Так как успех образования воспитанников всецело зависит от наставников, то при выборе их должно быть обращаемо внимание как на поведение, так и на познания и на знакомство с Китаем и чужими странами, без отношения в их рангам и возрасту.

§ 3. В общеобразовательном курсе положено иметь: 10 наставников по разным предметам, все из китайцев; для английского языка 12, из коих 6 англичан и 6 китайцев; для японского 2, из коих одного японца и одного китайца; для русского, немецкого и французского языков по одному для каждого из соответствующей национальности, или из китайцев; для 10 наук специальных курсов по одному профессору на каждую из европейцев или американцев.

§ 4. Все профессора из китайцев назначаются ректором. [203] Что же касается европейцев и американцев, то таковые будут приглашаемы из их средних учебных заведений ректором и инспектором чрез посредство министерства иностранных дел и посланников.

§ 5. В начале открытия заведения все воспитанники конечно, большею частию, будут пользоваться руководствами общеобразовательного курса, составленными конторою учебников, и уже по окончании курса приступят в изучению специальных наук, что по самому скорому рассчету потребует не менее 2-х лет. Поэтому, если профессора специальных курсов не будут еще иметь воспитанников для обучения, то они могут временно заняться переводом учебников.

VI. Служебный персонал.

§ 1. Для управления учебным делом назначается один из высших сановников.

§ 2. Учреждается должность ректора, которая замещается по специальному высочайшему указу.

§ 3. Двадцать китайских преподавателей назначаются по докладу ректора.

§ 4. Полагается один инспектор (главный распорядитель), назначаемый из небольших столичных сановников, или же из начальников отделений какого-либо из министерств.

§ 5. Полагается 8 надзирателей из начальников отделений разных министерств. Из них один исполняет должность эконома (казначея), 5 наблюдают за занятиями воспитанников, и 2 для разных поручений.

§ 6. Полагается 16 канцеляристов и 8 письмоводителей.

§ 7. Учреждается должность одного библиотекаря, при нем 10 канцеляристов.

§ 8. Учреждается должность хранителя музея научных пособий, при нем 4 канцеляриста.

§ 9. Все вышеупомянутые чины, за исключением управляющего учебным дедом, обязаны постоянно жить при университете,

VII. Расходы,

§ 1. Так шее в Иностранных государствах составляются Предварительные сметы всех государственных расходов на [204] каждый год, то применительно к этому составлена следующая роспись приблизительных расходов по устройству и содержанию университета:

1. Содержание служебного персонала.

2. Пособие воспитанникам

3. Разные расходы:

Рассчет единовременных расходов по учреждению университета и связанных с ним заведений следующий:

1) Постройка здания университета и школ около — 100.000 лан.

2) “ “ библиотеки — 20.000 “

3) “ » музея — 20.000 «

4) Приобретение китайских книг — 50.000 “

5) “ иностранных « — 40.000 «

6) “ японских “ — 10.000 “

7) Приобретение научных инструментов — 100.000 «

Всего 350.000 лан.

Одним из последних указов, касающихся учебной реформы, высшим провинциальным властям было повелено в течение двух месяцев привести в известность находящиеся в подчиненных им провинциях все школы старого типа, с указанием получаемых ими на содержание средств, и довести о сем до высочайшего сведения, для обращения их в школы нового типа. При этом указано, как на средство для содержания их, на значительный излишек расходов по телеграфному управлению, по обществу китайского пароходства и на другие источники, так называемых, безгрешных, освященных обычаем доходов, которые также повелевается привести в известность. Вместе с этим было предложено обращать в школы разные кумирни и храмы, не включенные в оффициальные списки и служащие для принесения в них жертвоприношений.

П. Попов.

Пекин, 1898 г.

Текст воспроизведен по изданию: Проблески пробуждения Китая. Письмо из Пекина // Вестник Европы, № 1. 1899

© текст - Попов П. С. 1899
© сетевая версия - Thietmar. 2014
© OCR - Бычков М. Н. 2014
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Вестник Европы. 1899

Мы приносим свою благодарность
М. Н. Бычкову за предоставление текста.