№ 80

Императорский указ 128

25-е число 5-й луны 26 года правления Гуансюй (21 июня 1900 г.).

Наша династия в течение двухсотлетнего своего царствования неизменно проявляла глубокую гуманность и щедрые милости.

Наши предки всегда были снисходительными к людям, прибывшим в Китай издалека. В период царствования Даогуан 129 и Сяньфэн [двор] соблаговолил разрешить иностранным государствам взаимную торговлю с Китаем, которые тогда же просили разрешения проповедовать в нашей стране учение Христа. Полагая, что [христианская церковь] учит людей добру, династия удовлетворила и эту просьбу.

Поначалу [иностранцы] действительно подчинялись нашим законам и выполняли свои обязательства. Но за последние тридцать лет, несмотря на гуманное и ласковое обхождение нашего двора, иностранцы становились все более своевольными и разнузданными, оскорбительно относились к нашему государству. Они захватывали наши земли, попирали интересы нашего народа, прибирали к своим рукам богатства нашей страны. Некоторые уступки со стороны двора делали их во всем день ото дня наглее. Они обижали [китайский] народ, с презрением относясь к нашим святым и духам. [116]

Чувство гнева и ненависти накапливалось в сердцах наших подданных и возбуждало желание мстить. И вот справедливые добровольцы жгут христианские церкви и убивают обращенных.

Но двор все еще противился войне и, дабы не проливать крови своего народа, по-прежнему стремился обеспечить охрану иностранцев. В связи с этим неоднократно рассылались указы, предписывавшие запрещать выступления против иностранцев, охранять иностранные посольства, оказывать помощь пострадавшим христианам.. Вот. почему в одном из последних указов говорилось, что для императора [ихэ]цюани и лица, исповедующие христианство,— одинаково дети 130, поэтому им предлагалось забыть распри и жить в мире.

На какие только уступки не шел двор людям, прибывшим из далеких стран! Однако иностранцы не только не прониклись чувством благодарности, но, напротив, предъявили наглые претензии. Вчера нам доставили официальную ноту Дюшэйляра 131, в которой содержится требование к нашим войскам оставить форты Дагу и передать их в распоряжение [иностранцев], в противном случае [иностранные войска] займут их силой. Этим они намерены нас запугать, продемонстрировать свою свирепость, привести в трепет столицу. Мы никогда не преступали чувства приличия в сношениях с иностранцами, они же, почитая себя цивилизованными государствами, поступали бесцеремонно и нагло, опираясь на силу оружия, по собственной инициативе порвали отношения.

На протяжении тридцати лет своего правления мы заботимся о народе как о своих детях и народ почитает нас как Сына Неба. Тем более это присуще мудрейшей императрице Цыси, во многом способствовавшей процветанию нашей империи и доброта которой глубоко проникает в душу и плоть людей, вызывая благодарность предков и удовлетворение святых. Народ преисполнен чувства преданности династии, не имеющей себе равных.

Сегодня мы, со слезами на глазах помолившись в кумирне предков, с волнением приняли присягу войск. В речи, произнесенной перед войсками, было сказано: негоже влачить жалкое существование, обрекая себя на позор в глазах потомков. Не лучше ли двинуть войска в карательный поход и решить судьбу сразу! На совещаниях, проходивших в течение нескольких дней, все министры и чиновники единодушно одобрили [эту идею] 132. Вокруг столицы и на территории провинции Шаньдун в один день можно собрать несколько сот тысяч справедливых воинов 133, среди которых даже мальчики ростом 5 чи владеют оружием и могут встать на защиту династии. Иностранцы полагаются на обман и хитрость, а мы на законы Неба; они надеются на наглость и силу, а мы на волю людей.

Мы располагаем не только преданными воинами с высокими [117] моральными принципами, готовыми отдать жизнь за родину, но и страной с обширной территорией, разделенной на двадцать провинций с населением в четыреста миллионов человек. Разве нам трудно будет справиться с яростным пламенем, зажженным иностранцами, поднять престиж нашей страны?

Тем нашим подданным, которые, проникшись чувством ненависти к врагу, готовы оказать ему сопротивление и броситься на штурм его позиции или, быть может, согласны добровольно пожертвовать средства на содержание армии, династия воздаст сторицей. Лица, оставшиеся, в стороне, струсившие в решающую минуту или идущие нам наперекор, вплоть до предательства, немедленно подвергнутся беспощадной каре.

Верноподданные! Проникнитесь преданностью и долгом, излейте гнев во имя духов и простых смертных! Мы поистине возлагаем на вас большие надежды!

Быть по сему.

«Архивные материалы об ихэтуанях», т. I, стр. 162—163.


Комментарии

128. Перевод данного указа, сделанный в русском посольстве в Пекине, хранится в Центральном государственном историческом архиве СССР в Ленинграде (ф. 560, оп. 28, 1900 г., д. 204, лл. 220—222). Однако в переводе много неточностей, пропусков (неизвестно, с какого текста был сделан перевод), поэтому возникла необходимость, сделать перевод заново.

129. Даогуан — девиз правления императора Сюань-цзуна (1821—1851).

130. Указ от 6 июня 1900 г. (док. № 67).

131. Дюшэйляр — граф, французский консул в Тяньцзине, направил Юй Лу 17 июня ноту с требованием оставить форты Дагу. Нота была передана правительству лишь 20 июня, т. е. уже после того, как форты были захвачены союзными войсками.

132. С 16 по 19 июня 1900 г. ежедневно проходили совещания членов Военного совета, глав министерств и приказов под председательством императрицы Цыси, на которых обсуждались два вопроса: воевать ли с державами и об отношении к ихэтуаням. Мнения сановников разделились. Одна группа резко воспротивилась обострению отношений с державами, тем более использованию ихэтуаней против иностранцев. В нее входили: начальник приказа жертвоприношений Юань Чан, помощник министра чинов Сюй Цзин-чэн, военный министр Сюй Юн-и, министр финансов Ли Шань, его помощник Ван Вэнь-шао и некоторые другие. Этой группе противостояла другая феодальная группировка, которая настаивала на войне с державами и использовании ихэтуаней. В нее входили сановники: вице-канцлер Ган И, князь Цзай И, канцлер Сюй Тун, министр наказаний Чжао Шу-цяо, министр церемоний Ци Сю, князь Цзай Лань и др. На совещаниях разгорелась острая борьба между группировками, в результате которой на время верх одержала группа Ган И.

133. Ибин (69) — «справедливые воины» — ихэтуани.