ПРИЗВАНИЕ РОССИИ НА КРАЙНЕМ ВОСТОКЕ.

В настоящую эпоху, на двух оконечностях Азии мы видим два, равно знаменательные, хотя и противоположные, явления: картину быстро приближающейся смерти и картину столь же быстро расцветающей жизни. В то время, когда на западном краю материка видимо отживает дни свои когда-то многочисленное племя османлисов, на восточной окраине той же части света громко заявляет о своем существовании другое азиатское племя, до сих пор почти не обращавшее на себя внимания Европы. С закатом турецкой луны встает японское солнце. Мы не намерены входить в обсуждение причин, почему именно Турция погибает, а Япония возрождается, отчего одно племя вымирает в такой страшной прогрессии, что теперь во всех владениях султана едва ли найдется пять миллионов природных турок, а в империя микадо насчитывается уже до сорока миллионов одноплеменной народной массы; почему соприкосновение с европейскими народами действует на османов с разлагающею силою смертельного яда, а в японскую нацию в то же время вливает освежающие жизненные силы и видимо укрепляет ее организм. Не смотря на то, что уже более четырех веков протекло с той поры, как турки переступили через Босфор, живут в среде христиан, в постоянном соприкосновении с их идеями и нравами — они не приняли в себя никаких крепких жизненных начал; а японцы, отделенные от образованного, запада громадными пространствами материка и не менее громадным пространством океана, при первом сближении с европейскою жизнью быстро поняли ее смысл и силу и воспринимают самые свежие ее соки.

Все попытки Селимов и Махмудов гальванизировать дряхлое османское племя только ускорили его разложение, и торжественное принятие Турции, после Крымской войны, в среду великих европейских держав окончательно пошатнуло ветхое здание, насильственно построенное на несродной ему почве. Между тем, в Японии достаточно было явиться одному энергическому монарху, который смело решился покончить с подавлявшею народ феодальною властью даймиосов — и нация по знаку его поднялась во весь рост и в короткое время показала, к чему она способна и какие великие надежды предстоят ей в будущем.

Возрождение Японии в настоящее время составляет явление поразительное, почти беспримерное в истории: в какие нибудь пятнадцать лет, далекая, забытая страна переродилась, не теряя своей самобытности, привяла плоды европейской цивилизации, не отрекаясь от своей народности. Европейские нововведения, которые только скользнули на поверхности Турции и лежат на ней клочьями, как снег, готовый растаять в один день, в Японии нашли восприимчивую почву, пустили в нее твердые корни и начинают уже приносить плоды. В то время, как европейские капиталисты не могут добиться возможности связать рельсовым путем Константинополь с [II] центральною Европою, когда в Золотом Роге стоят построенные в Англии броненосцы, годные не для битвы, а разве для обедов на их роскошных палубах, когда живая наука не находит никакой почвы в мусульманских училищах, когда фанатики из-за попытки помешать насильственному обращению в ислам христианской девушки взбивают представителей дружественных держав, в то самое время Япония своими средствами прокладывает сеть железных дорог, строит военные пароходы на своих верфях, во всех населенных местностях открывает школы, дозволяет христианским миссионерам воспитывать японскую молодежь, посылает молодых людей в Европу и Америку для действительного образования, император лично присутствует на спуске кораблей, при открытии железной дороги, а императрица принимает европейских резидентов, посещает экзамены в женском институте. И это вовсе не то жалкое обезьянство, какое мы видим в Турции, а прочные успехи нации в деле материального и нравственного развития и основательного просвещения.

Японию называют восточною Англиею, и это название, действительно, может быть дано ей не по одному географическому сходству положения ее островов с территориею Великобритании, но, вместе с тем, и по способности, предприимчивости, энергии ее населения. Не подлежит сомнению, что стране этой предстоит блестящая будущность на Востоке и цивилизаторская роль в отношении всей восточной азиатской окраины. Так можно было предполагать и прежде, по сравнению географического значения Японии с другими странами восточной Азии и даровитости ее населения перед соседними племенами; но в этом нельзя уже сомневаться теперь, после переворота, который совершен ныне царствующим микадо, и после того стремления, какое нация обнаружила к сближению с образованным Западом.

Но если японский народ несомненно доказал свою способность к восприятию выработанной Европою науки и цивилизации, то едва ли не столько же в нем обнаруживается стремления к принятию от нее и самого христианства. Признаки этого слишком очевидны. Известно, что с давнего времени в Японии существуют, одинаково поставленные, три религии: синто (поклонение духам предков), сцито (видоизменение учения Конфуция) и, наконец, буддизм, проникший туда из Индии. Пользуясь одинакими правами, все эти три вероисповедания не только не обнаруживают антагонизма и стремления к поглощению одного на счет другого, но даже допускали водворение в среде своей других религий, и еще два века назад, когда Япония была вполне изолированною страною, в нее проникло христианство. Весьма вероятно, что оно успело бы распространиться по всей территории ее островов, еслиб неблагоразумие и интриги католических миссионеров не повредили успеху этого дела. Вмешательство их в чуждые религии сферы обратило на себя внимание подозрительного в то время японского правительства и, наконец, вызвало со стороны его крайние репрессивные меры против европейцев: миссионеры были изгнаны, за переход в христианство положена смертная казнь и издан декрет, который гласил, что «пока солнце восходит с востока и закатывается на западе, христианская вера не будет терпима в Японии».

Но обстоятельства изменились. В последнее время, после совершившегося в стране переворота, заключения торговых договоров с европейцами и американцами и открытия гаваней для иностранных судов и консулов, при [III] религиозной терпимости, порожденной долговременным существованием трех вероучений и, наконец, при гуманном взгляде нынешнего правительства, — христианству открылся широкий доступ в империю микадо. В нескольких пунктах Японии водворились постоянные миссии католические, протестантские, а также и наша православная миссия. Ни японское правительство, ни народ не противодействуют христианской проповеди, даже как будто поощряют ее, и потому она ведется теперь почтя открыто. Укажем, для примера, на положение нашей русской миссии.

Со времени постройки первой русской церкви в Хакодате, на острове Езо, в 1859 году, наша проповедь и влияние на японское население быстро развивались и усиливались. В 1869 году открыта была миссия в Иеддо, при ней устроена церковь и заведена школа, в которую во множестве стекаются молодые люди из дворянских фамилий, и независимо оттого, начальник миссии, архимандрит Николай, в разных местах города читает лекции о религии. Так называемые катихизаторы, из крещеных японцев, беспрепятственно обходят внутренние провинции, куда еще не разрешен доступ европейцам, и распространяют в народе понятия о христианском вероучении. Наконец, в настоящее время, в самой японской журналистике постоянно высказываются положительные симпатии в христианству, даже заявления потребности в нем для всего народа. В доказательство этого, мы приведем выдержку из статьи, помещенной в № 694, за январь прошлого года, издающейся в Иеддо на народном языке газеты «Акебоно Синбуд».

«Не смотря на меры, принятые бывшим губернатором Окубо Ицувоо против тайной проституции в столице», говорит газета, «зло это не прекращается, что видно из новых правительственных распоряжений относительно этой общественной язвы. Будем надеяться, что оно успеет в своих намерениях. Но мы решаемся обратить внимание общества на самый источник этого зла; нам кажется, в основании его лежат три причины: бедность в некоторых классах народа, небрежность чиновников, которым поручается надзор за домами терпимости, и в особенности упадок религии в нашей стране. До сох пор у нас нет вероучения, которое направляло бы мысли человека к почитанию Творца и к добродетельной жизни. Правда, в религии Будды много говорится о душе, но, в настоящее время, религия эта не в состоянии уже воспитывать народ в правилах добра и благочестия. В этом-то, главным образом, и скрывается корень того зла, о котором мы говорим. Чем же можно его уничтожить? По нашему мнению, существует для этого единственное средство — истинная вера, а именно вера христианская, которая одна только в состоянии очистить народные нравы и дать возможность словом Божиим укрепить основы общественной жизни. Таким образом, мы полагаем, что отечество наше должно будет обратиться в этому истинному учению и распространить его по всей стране от одного края ее до другого».

Это напечатано в одной из наиболее известных газет, которая издается на народном языке, в самой столице империи. Нужно ли распространяться о том, как важно и многознаменательно это беспримерное явление. Не говорим уже, что одна эта, приведенная нами, выдержка ясно показывает, каким широким значением пользуется в Японии печать, когда ей дозволяется высказывать подобные идеи. Наша цель указать на другое. Здесь важнее всего то, какую благотворную почву для будущности [IV] представляет эта страна, и как важно должно быть современен ее значение и роль на Востоке. Так как одно из господствующих теперь в Японии вероисповеданий, известное под названием сцито, составляет только незначительное видоизменение китайской религии Конфуция, да и самый буддизм не чужд некоторой связи с нею, то едвали можно сомневаться в том, что распространение и утверждение христианства в империи микадо, рано или поздно, не повлечет за собою водворение его и в поднебесной империи богдыхана. Здесь сама собою представляется мысль о том, какая важная и громадная по своим последствиям задача, в отношении ко всему Востоку, и вместе с тем к самой Европе, предстоит христианской проповеди в Японии, и на сколько желательно, даже необходимо, чтоб ваши русские миссии в этой стране поставлены были соответственно их высокому призванию и получили самую широкую поддержку со стороны нашего правительства и общества. Здесь вопрос прямо касается самых капитальных интересов не только нашей церкви, но и политического положения нашего отечества на крайнем Востоке. С распространением наших владений в восточной Азии, с водворением нашим на Амуре и на берегах Великого у океана, мы сделались ближайшими соседями Японии, успели открыть и утвердить постоянные сношения с нею, приобрели дружественное расположение к нам этой богатой страны, и теперь наша прямая обязанность, налагаемая на нас как религиозными, так и политическими интересами, воспользоваться благоприятными обстоятельствами, пока не прошло время и пока нас не предупредили другие. С нашей стороны было бы непростительно, еслиб мы не обратили самого серьезного и настойчивого внимания на прямо указанную нам задачу распространения православия в империи микадо и дали время водвориться в ней католичеству или протестантизму, которые стремятся в этому всеми силами, не щадя для того никаких средств. Наше правительство и общество, наша церковь и монастыри, владеющие богатствами, не должны бы, как нам кажется, останавливаться ни перед какими жертвами для достижения этой цели. Сколько мы знаем из отчетов о положении и деятельности нашей русской миссии в Японии, дела ее идут довольно успешно: школа для образования крещеных молодых японцев находится в хорошем состоянии, число прозелитов увеличивается, катехизаторы находят везде хороший прием, даже бонзы интересуются нашим вероучением, и недавно один из них сделался ревностным последователем нашей церкви и посвящен в сан православного священника. Но это доказывает только, как благоприятна народная среда в этой стране для деятельности и успехов наших русских миссий. Для полного же достижения той цели, на которую прямо указывают японские газеты, мы должны обратить более серьезное внимание на дело и не забывать, что в истории народов бывают моменты, которые намечают быстрый перелом в их судьбах, и от которых зависит не только вся последующая жизнь их, но и судьба всего человечества. А в настоящее время на азиатском Востоке, в Японии, а может быть, и в Китае, настал именно такой исторический момент, от которого будет зависеть будущее развитие целых сотен миллионов людей, населяющих обширные и прекрасные страны земного шара. От того, как мы воспользуемся этим моментом, будет зависеть в будущем и наше собственное положение на крайнем Востоке.

Текст воспроизведен по изданию: Призвание России на Дальнем Востоке // Русская старина. № 2. 1879

© текст - ??. 1879
© сетевая версия - Тhietmar. 2017
©
OCR - Иванов А. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русская старина. 1879