ТРУДЫ ЧЛЕНОВ РОССИЙСКОЙ ДУХОВНОЙ МИССИИ В ПЕКИНЕ

ЗАХАРОВ И. И.

ПОЗЕМЕЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ В КИТАЕ

Китай, по самым древним летописям своим, представляется нам государством по преимуществу земледельческим. В период начального развития его гражданственности жители его являются уже знакомыми с плугом и понятием о «пяти родах хлеба», которые почитаются одним из главных средств народного продовольствия. Еще в то время, доселе считающееся у Китайцев золотым веком, родилась мысль, что земледелие есть единственная мера, которою можно удержать народ на постоянном жительстве, и одно из действительных средств для водворения спокойствия в государстве и повсеместного распространения силы и действия законов. По этим причинам земля — как источник продовольствия, — в глазах оседлого народа получила высокую важность; а как мера для водворения народа, как главный узел, связывающий [4] политическое общество — она обратила на себя все внимание Китайского правительства. Отсюда предмет непременной его заботливости составило отведение места для жительства каждого, и выдел ему земли, как главного средства существования. Этот выдел земли в частное владение — предоставление поземельной собственности — и составляет предмет настоящей статьи ¹.

В течение стольких веков существования своего, Китай не мог находиться в одном и том же состоянии: положение внутренних и внешних дел сего государства, ход просвещения и развитие народных сил производили изменение в существующем порядке вещей. По этой причине и поземельная собственность, в след за общим ходом дел Китая, в различные эпохи претерпела изменения, и преимущественно при Циньской и Танской династиях.

В самые древние времена, когда в Китае начала развиваться гражданственность, земля составляла общественное достояние. В ту эпоху младенческих понятий, у Китайцев еще не могла родиться мысль о благодетельности родовых преимуществ и частной собственности; от того самое достоинство [5] Государя не было наследственное; преемственно переходившее к его роду, но избирательное общим советом правительственных лиц; от того земля, как единственный в то время источник продовольствия и богатства каждого, принадлежала обществу, которое распределяло ее между своими сочленами, смотря по званию каждого. История свидетельствует, что и в то время все пространство тогдашнего Китая разделено было на несколько долей — уделов, для управления которыми избранный на престол Империи Государь назначал удельных князей, которые, управляя народом на правах Государя, не были наследственными владетелями удела, а как сам Государь пользовался доходами с земель известного удела, который принадлежал ему по званию главы Империи, так и князья получали доходы с земель своего удела, по званию правителей его. Подобно тому и чиновники в вознаграждение своей службы, пока находились в должности, пользовались доходами с земель в известном уделе, в котором они находились по обязанности. И из простого народа тот только имел долю в общественной собственности — земле, кто мог, также как чиновники, приносить пользу обществу, кто, владея полными телесными силами и возрастом, в состоянии был обработывать землю, и из сбора с [6] своего участка, за прокормлением семейства, уделять часть на нужды общественные и служить обществу своими силами при общественных работах и во время войны, — одним словом человек от 20 до 60 лет.

В 2,205 году до Р. X., Великий Юй избран на престол Империи, а в 2,197 году, в благодарность к его великим заслугам государству, престол Империи передан был его сыну; — с этого времени престол сделался наследственною родовою собственностию династии Ся. Вместе с тем и удел, с земель которого доходы поступали на содержание главы государства, сделался его собственностию, наследственною в одном впрочем старшем колене.

На основании прежнего права избирательных Государей, глава Империи сам назначал правителей народа и по большей части стал определять к тому своих родственников, имея в виду с одной стороны доставить им средства к существованию, а с другой упрочить господство своего дома. Правители сии облекались от главы Империи преимуществами владетельных князей удела и чрез то делались владетелями народа и собственности, на тех же правах, на которых управлял и владел своим большим уделом сам глава Империи. Отсюда в Китае так рано появились удельное [7] правление и удельная собственность земли. Система эта особенно развилась и получила большую силу с 1,122 года до Р. X, когда западный наместник Империи, Чжоуский князь, отнял престол у Шанской династии и когда раздача уделов произведена была в большем размере, кроме родственников его, всем чинам, которые оказали ему особенные заслуги.

С этого времени удельное право предоставило в собственность владетеля все, что ни находилось внутри его удела, — следовательно земли по преимуществу принадлежали ему. Владетелями уделов и земель были: глава Империи, как отец многочисленного семейства, как старший в царствующем доме, а потом его дети, братья и родственники, как члены одного и того же дома, и родственники и потомки прежних владетельных домов. Законами Империи определялось пространство каждого удела (в 1000, 100, 70, 50 ли) и количество уделов известной величины. Удел главы Империи содержал квадрат в 1000 ли, а самый большой княжеский удел мог быть только в 100 ли. Каждый в своем уделе, хотя и малого размера, будучи главою и правителем народа, был и полным владетелем земель. Были еще и другие лица, владевшие землями; это: 1, члены побочной линии владетельных князей [8] и люди, оказавшие заслуги Империи. Им давались, внутри какого нибудь удела, земли в качестве лена и они в отношении к местному владетельному князю были тоже, что удельные князья в отношения в главе Империи. 2) Люди, несшие государственную службу, начиная с министров и до самого нисшого чиновника. Подобно тому как дворы Государя и удельных князей содержались произведениями своих уделов, и подать вносилась предметами первой необходимости, — чиновники, в вознаграждение своей службы правительству, получали от него, смотря но классу, известное количество пахотных земель, оброк с которых заменял им жалованье и мог достаточно обеспечивать их состояние. Земли эти составляли собственность только в отношения к должности и не принадлежали лицу, исправляющему должность, так что с смертию его или с лишением должности земли переходили к преемнику его; напротив удельные и ленные земли составляли вечную собственность владетеля, наследственную в старшем колене. Этот закон Майоратства в отношении к князьям неизменно существует в Китае до настоящего времени. Как самое Достоинство так и земли, приписанные к нему, составляют наследственную в старшем колене собственность, не раздробляемую между младшими братьями. [9]

Что касается до остального простого народа, то — на основании семейного права, по которому сын при отце не есть полный владелец всякой принадлежащей их дому собственности, — ни кто из подданных, не мог владеть землями; но все, даже самые землепашцы, получали от своего князя временно определенный участок земли.

Участки эти были одинаковой величины для того, чтобы уровнять каждого в средствах жизни, а равно в казенных повинностях и налогах. С этою целию во всей Империи, несмотря на раздробление ее между владетельными князьями, размежевание земель производилось одинаковым образом и одинаковою мерою: квадрат земли в одну ли, соответствовавший 900 му ², делился на девять частей в виде следующей фигуры:

1.JPG (22429 Byte)

Средний участок был казенный, который общими силами обработывали поселенные вокруг него восемь [10] семейств, из коих каждому на собственное употребление выделялся в этом квадрате участок в 100 му. Из 100 му среднего казенного участка обработывалось только 80, а из остальных 20 му давалось поселенным вокруг него восьми семействам каждому по 2 _1/2 под дом и огород. Для орошения июлей, между каждым квадратом проведены были канавки, в кои текла вода из малых и больших каналов, устроенных между 10, 100, 1000, 10,000 таких участков. В подобном же размере, рядом с каналами проложены были тропинки, большие и малые дороги. При раздаче земель для обработывания, обращалось внимание на возраст: мужчина 20 лет, как человек пришедший в силу, способный к работам и уже семейный, получал на себя 100 му, (иногда и того менее), и владел ими до 60 лет, когда преклонные лета и слабость сил не позволяли ему обработывать такого количества земли и нести казенные службы. Отобранная земля отдавалась его сыну или родственнику, которые обязаны были пропитывать старика до конца жизни. Так как свойство земли не одинаково и все пашни разделены были на три разряда с подразделением каждого на три вида; то землепашцы, для уравнения в поземельных налогах, и в средствах пропитания, или получали иногда более 100 му, если почва [11] выделенного участка была самого низшего качества, или же переводились с худой на лучшую землю, если у земледельца было многочисленное семейство, между членами которого было довольно мужчин, способных уже к работам и повинностям. Равно обращалось внимание и на то, в каком месте находилась земля: близко к столице, или в уделах. В первом случае давалось меньшее количество, а во втором большее. Кроме землепашцев получали земли и другие сословия, торговцы и ремесленники, только в меньшем количестве, именно: пятую часть против землепашцев — 20 му; каковое количество иногда давалось и подросткам в земледельческих домах, если они были уже способны к работам и если в ближайших местах находились праздные участки земли. Более означенного количества никто не мог получать, да и то не составляло вечной наследственной собственности каждого семейства; ни кто не мог располагать землею по своему произволу: уступать ее другому посредством продажи, заклада и единовременной отдачи другому на посев.

Такое устройство и разделение полей сообщало им название общественных (гун-тянь). Они назывались также колодезными (цзин-тянь), потому что размежевание давало пашням вид, похожий на Китайский письменный знак, изображающий слово колодезь. [12]

К этой системе полей приспособлены были: земское управление, раздача уделов, государственные налоги и повинности, — одним словом: на ней, как на Фундаменте, стояло все здание государства. Древность не сохранила полных и самых подробных известий о том, до какой степени приведены были в исполнение планы касательно устройства общественных полей, при тогдашнем состоянии искуств в умственного образования народа, — так ли красиво, как «шахматная доска» в правильно размежеваны были все пашни и точно ли таковы были раздача и владение ими. Впрочем существование подобного устройства в учреждений доказывается тем переворотом в поземельной собственности, который в последствии произошел в Циньском уделе, а после и во всей Империи; даже в настоящее время в Корее существуют следы древних общественных полей, устроенных в первые времена Чжоуской династии ³.

Система общественных полей существовала очень долго. Первые три династии, — (царствовавшие с 2,205 по 254 г. до Р. X.) — учредившие ее, во все продолжение своего царствования поддерживали ее с не большими изменениями в распределений [13] поземельных налогов. Уже при конце третьей, за 350 лет до Р. X. и почти за 100 лет только до конца Чжоуской династии, почувствовали невыгоды подобной системы. По ней владетельной князь пользовался только сбором произведений с среднего участка, который долженствовали обработывать общими силами восемь семейств. Очевидно сбор этот был незначителен, а при неурожае и очень скуден. Сам Кун-фу-цзы, (Конфуций) на вопрос своего владетельного князя об увеличении налогов, заметил, что можно увеличить подать до 16 раз против назначенного в Чжоуском уложении. Когда же с половины Чжоуской династии начали усиливаться удельные князья, тогда древние постановления оказались не соответствующими требованиям века и обстоятельств. При жестоких и продолжительных междоусобных войнах, сборы по древнему распределению не могли удовлетворять нуждам государства, тем более что и эти сборы с каждым годом уменьшались в своем количестве, потому, что землепашцы «по развращению нравов» с крайнею небрежностию обработывали средний участок.

Особенно в Циньском уделе ощутителен был недостаток государственных доходов. Кроме того, что прежние постановления, ограничивая землепашца определенным участком, как бы ограничивали и [14] самое трудолюбие и не предоставляли праздных земель в руки трудолюбивого человека, — множество плодоносных земель поросло травою и не доставляло выгод никому, ни частным людям ни казне, потому что народонаселение Циньского владения было слишком мало в сравнении с обширностию страны. Между тем в соседственных уделах: Хань, Чжао, Вэй, народ, по причине большой населенности и недостаточности земли, весьма бедствовал. Почему в 350 году до Р. X. министр Шан-ян (заслуживший порицание в потомстве за уничтожение древних узаконений) составил план обогатить свое отечество распашкою пустопорожних земель и усилить его переселением бедствовавшего от недостатка земли в соседственных удельных княжествах народа. Стоило только предоставить землю в собственность народу и тогда многие решились бы переселиться из своего отечества в Циньское царство для собственной выгоды и обеспечения в средствах жизни. Сверх того имел в соображении и другие цели. «При прежнем разделении земель, сообщение жителей между собою по большей части ограничивалось одним околодком: между 8 семействами, как соучастниками в одном квадрате земли, или только соседними селениями. Но когда поселянин не будет стеснять себя известным [15] пространством и по своему усмотрению станет переходить всюду, где представится ему случай приобрести землю: тогда неминуемо должно последовать ближайшее соприкосновение отдаленных обитателей друг с другом, следствием чего будет развитие большей гражданственности; обогащение и довольство народное последует за уничтожением оков, связывающих руки производителей».

В следствие таких соображений Циньское правительство, в 350 году до Р. X., положило начало уничтожению общественных пашень, позволив каждому занимать земли сколько и где угодно, и занятый участок обводить межами, не обращая внимания на прежнее размежевание. Всякая занятая земля должна составлять вечную собственность каждого, которою он может располагать по своему произволу, уступать другим посредством продажи и другими способами. Постановило: отменить прежнюю выдачу земель из казны и прием их, сопровождавшиеся запутанностями и всякого рода злоупотреблениями, и чрез то избавить себя от тягостного их разбора, а приняло на себя только покровительство спокойному обладанию каждого поземельною собственностию и защиту от несправедливого посягательства на нее других.

Таким образом, по плану Шан-яна, совершился [16] переход земель из казны в частную собственность и эта мера, увенчавшаяся полным успехом в Циньском владении, принята была и в остальных удельных княжествах Чжоуской Империи; а после соединения всех уделов в 221 до Р. X. под монархическую державу Циньского дома, окончательно распространена была во всему обширному Китайскому государству, и право поземельной собственности утверждено за его обитателями.

Впрочем предоставленное всякому право владения поземельною собственностию, — при своем начале доставившее столько выгод и богатства Циньскому владению, — в последствии принесло невыгоды и даже вред Китаю. При начале введения этой меры население сего государства было очень незначительно в сравнении с обширностию пределов его и пространством годной к обработыванию земли. Когда позволено было каждому, по своему произволу и силам, занимать праздные земли и обращать их в свою собственность: в это время на каждого земледельца досталось очень много земли и следовательно прилежание а трудолюбие могли извлечь из сего права большие выгоды и доставить себе довольство и изобилие в жизни, тем более что получение этого права поземельной собственности доставалось приобретателю без всякого пожертвования с его [17] стороны. Но когда население государства, мало по малу умножаясь, возрасло более чем в двое, — тогда уменьшалась и поземельная собственность в своем количестве. Умножение членов семейства произвело раздел, а с ним вместе и дробление собственности; для умножавшегося народонаселения требовалась земля, и следовательно заняты были все праздные в пустопорожние места; от того право владения неограниченным величеством земли для многих сделалось невозможным: уже негде было занимать землю и обращать ее в свою собственность. Эта ограниченность в поземельной собственности сократила в доходы земледельца, от чего достаток и довольство мало но малу стали исчезать из хижин поселян. К тому же присоединялись политические обстоятельства государства. Пагубные следствия удельного правление, падение его, стремление к созданию Монархии, борьба уделов против всесокрушающего могущества Циньского царства, наконец утверждение Монархия и поддержание ее, падение Циньского дома и воцарение Ханьского, — этот 50 летний переворот в Китае (с 255 но 202 год да Р. X.) отнял миллионы рук от земледелия. От того земледелие остановилось, поля поросли травою и почти напрасно трудолюбивый земледелец возделывал свою ниву, потому что беспрестанно [18] проходившие войска уничтожали труды его в самом начале. В этой крайности народ, страшась голодной смерти, употреблял все свое имущество на то, чтобы доставить пропитание своему семейству и последнюю опору — землю отдавал другим за хлеб, закладывал ее или продавал. При таком положении дел богатый получил возможность за ничтожную цену приобрести себе дорогую собственность, которая могла приносить ему в последствии верный доход. Многие, не имея сил бороться с трудными обстоятельствами, покидали свою землю в удалялись в другие места приискивать себе пропитание всякими позволительными и не позволительными средствами; между тем люди с средствами, пользуясь всеобщим неустройством, по удалении владельца, тотчас приобщали его собственность к своей. Продолжительное отсутствие прежнего владельца, запутанность в управлении, вес богатых людей в глазах чиновников сделали то, что присвоенные земли на всегда остались за присвоителями; прежние владелец, хотя бы и возвратился на прежнее жительство, уже не мог вытребовать своей собственности, тем более, что законные документы во время смут исчезали и разбор тяжб для самого добросовестного судьи становился затруднительным, иногда и невозможным. Таким образом одни с каждым днем теряли [19] свою поземельную собственность, а другие более и более умножали ее. Земли, прежде предоставленные в собственность каждого, сделалась теперь достоянием не казны, не землепашцев, а богатых людей, которые, сами не занимаясь тяжкою работою земледелия, владели тысячами десятин, а «бедный, по выражению современников, не имел места, где бы воткнуть шило». Богатые свои обширные земли отдавали бедным землепашцам, но большей части бежавшим с своего местожительства, в аренду за тяжкие оброки: из сбора с полей половина поступала владельцу, а другая обработывавшим их. «Владетель поля — один человек, а обработывавших его десять; от того владельцы земель с каждым днем умножали свое богатство, а арендаторы, не в состоянии будучи пропитывать свое семейство достающеюся на их долю частию сбора с обрабатываемых полей, приходили в крайнюю нищету и наконец закладывали или продавали — кабалили себя, своих жен, детей на веки в рабы своему землехозяину».

Ханьское правительство не нечувствительно было к бедствиям народа и принимало разные меры к тому, чтобы обогатить его, или по крайней мере поставить его в состояние снискивать достаточные средства пропитания. Оно раздавало даром все [20] пустопорожние земли, общественные и царские сады, поощряло наградами чиновников, постоянно прощало подати, покрывая расходы продажею должностей и званий; увещевало жителей взаимно помогать друг другу в труде земледелия — ссудою семян и скота, за недостатком которого советовало самим запрягаться в соху и силами человека заменять рабочих животных; придумало способ обработывать земли: при запашке делать борозды по футу в ширину и глубину для того, чтобы удобнее было выпалывать и обсыпать корень хлебного растения землею во время ветров и зноя, и чтобы, таким образом сбереженный и закрытый корень мог дать гораздо больший урожай.

Но все заботы его не принесли желаемых плодов: народ по прежнему бедствовал и казна, щедро прощавшая ему подати, часто сама находилась в затруднительном положении. При таком состоянии дел, естественно родились вопросы: от чего такое бедствие тяготеет над народом? от чего налоги правительства, сами по себе легкие, сделались тягостными и невыносимыми для народа? Где скрывается источник зла? — Близость к временам Чжоуской династии, которой учреждения учащимся классом людей и доселе почитаются священными и самыми мудрыми, несправедливая ненависть, которую питали [21] к Циньскому дому за его изменения, полезные и мудрые, в существовавшем дотоле порядке вещей, — все это невольно указывало на некоторые, не первой впрочем важности, причины такого несчастного положения государства. Все люди, которые имели какое нибудь прикосновение к делам управления и которые по долгу службы должны были пещись о народе, — причину бедствия полагали в том: «что народ получил поземельную собственность, что он, по нужде или вовсе без крайней необходимости, лишился ее и что богатые, воспользовавшись таким положением бедных, чрезмерно умножили свою силу и достаток посредством приобретения земель, так что возвратный переход сей собственности к бедным уже невозможен. Такое преобладание поземельною собственностию возникло с того времени, как Циньское правительство, для временных выгод, уничтожило общественные поля, и земля сделались достоянием каждого. Следовательно восстановление общественных полей, возвращение земель в казну, вообще древние учреждения касательно поземельной собственности могли бы возвратить прежнее довольство народа и обогатить казну. Бедные, имея поля, хотя и не собственные, весь собираемый с них хлеб будут употреблять на содержание своих семейств и не будут терпеть [22] голода; а богатые, лишась права владеть большими участками земли, сами станут обработывать свою землю и весь сбор с нее употреблять на себя, и таким образом состояние каждого несколько уравняется. Казна же будет получать верный доход с своего участка, обработываемого 8 семействами».

Мало по малу мнение о восстановления общественных полей становилось уже как бы необходимостию и получало всеобщность. Привести в исполнение эту мысль легко было бы при всеобщем расположении в пользу ее; но главное затруднение состояло в том, что казна не имела земель в своей власти; они составляли собственность частных лиц. Оставалось только отобрать все земли в казну; но эта мера, как думали тогдашние правители Китая, могла привести к худым последствиям. Бедные, владевшие малым участком земля, после переворота получивши такое же, а может быть и большее количество земли дли обработывания, — бедные конечно не станут роптать на распоряжения правительства, потому что в существе они ничего не теряют; но богатые не могут равнодушно смотреть на это. Огромные доходы с многочисленных земель, составлявших их собственность, сила в обществе и влияние на своих арендаторов, которые во время бедствий от своих патронов, хота и не даром, [23] получали помощь скорее, чем от правительства: все это должно внушать справедливые опасения, что предпринимаемые перемены, касательно поземельной собственности могут произвести бунт против распоряжений правительства. Некоторые из правителей, особенно из ученых, — люди с пылким характером, в то время предлагали даже: тайно направлять умы богатых к возмущению, чтобы, воспользовавшись сим обстоятельством, удобнее и скорее совершить отобрание принадлежащих им земель в казну, как бы на законном основании, за произведенный ими бунт и сопротивление распоряжениям правительства.

Напротив правители, более умеренные и во всех делах поступавшие с строгою отчетливостию, несколько иначе смотрели на этот предмет. Восстановление системы общественных пашень казалось им несообразным, ни с духом и требованием века, ни с положением государства. Для восстановления этой системы требовалось произвести большие перемены в существующем порядке вещей. Вообще расположение умов того времени в пользу старины привело к тому, что мысли и мнения какого нибудь мудреца, из последних столетий Чжоуской династии, в свое время отвергнутые, теперь, получили силу несомненной истины и [24] значение исторического факта. Так например высказанное философом Мэн-цзы одному удельному князю предание, о существовавших прежде общественных пашнях, теперь принято было со всею буквальною точностию и люди, разделявшие мнение о восстановлении этой системы, домогались, чтобы она восстановлена была вполне, со всеми подробностями, в древнем виде; иначе, по их мнению, предприятие это не достигло бы своей цели. И для того, при восстановлении системы общественных пашень по древнему образцу, — нужно было чрезвычайное множество водопроводов, дорог, тропинок и иных не совсем нужных работ, — надлежало срыть могилы, разломать домы, перенести города и деревни, построить домы для земледельцев в средине пашень и водворить их. Работы сия требовали рук всего народа и сотен лет времени: следовательно земледелие должно было приостановиться и пока устроились бы означенные пашни — «все люди вымерли бы в государстве и кости их истлели».

При том восстановление общественных пашень казалось умеренной партии Китайских мыслителей несообразным с формою правления. «Система эта» говорили они «родилась и приведена в исполнение во время уделов. Тогда все земли составляли наследственную собственность владетельных лиц, для [25] которых поселенные там жители становились детьми; от того владетель, смотря на свой удел как на свой дом и свою собственность, по необходимости должен был прилагать неусыпное попечение об устройстве его в введении всего, что могло клониться к благосостоянию народа и, при ограниченном пространстве своего удела, (самый большой мог быть только в 100 ли), мог, лично надзирая за всем, не допускать злоупотреблений; иначе он лишился бы выгод от своей собственности, на которых основывалась его благосостояние, богатство и значение между сочленами Империи. Со времени же междоусобных войн между удельными князьями, (особенно с 375 г. до Р. X.) владения сильнейших из них мало по малу расширились в своих пределах, так что наконец вся Империя (в 255 г. до Р. X.) разделилась на семь частей и личный надзор самого владетеля, занятого одною войною, стал невозможен; от того злоупотребления подчиненных лиц при приеме и выдаче земель начали действовать во всей силе, а народ, за невнимание чиновников владетеля к бедствиям его, стал небрежно обработывать казенный участок, что приносило убытки владетелю. Самая местность не всегда допускает устройство древних общественных пашень: гористые места, на юг от рек Цзян и Хуай, остаются [26] нераспаханными, потому что нельзя провести воды для орошения полей. По этим причинам система общественных пашень уничтожена. Тех же следствий надобно ожидать и после восстановления ее. После уничтожения уделов, начальниками областей сделаны не наследственные владетели находящейся в их ведении земли, но только временные управители страны, которые сменяются чрез несколько лет, а высшие, не пробыв и одного года на своей должности, переводятся на другую. Такие люди, которые со дня на день ожидают себе перемещения, избегают лишних трудов, следовательно не станут охотно и прилежно заниматься устройством общественных пашень. Если бы это устройство и состоялось, то, по кратковременности пребывания на должности, правители сии при всем бескорыстии не могут верно знать качества земель, отсюда произойти должно неравенство в налогах. По этому, вместе с восстановлением системы общественных земель, нужно восстановить в удельное правление — восстановить то, чего бы никто даже из ученых не захотел видеть и слышать; ибо надлежит разделить государство и опять поднять всеобщий спор и междоусобия князей, нужно отнять у народа поземельную собственность и следовательно породить всеобщее неудовольствие в смятение». [27]

Что касается до того мнения, чтобы отнять излишние земли у богатых и отдать бедным, то, по мнению умеренной партия, оно не признавалось справедливым: «Бедный народ, не имеющий собственных полей, берет их себе в аренду у богатых; если случится недостаток сбора для пропитания своего семейства, или совершенный неурожай: он снова обращается в богатым же для займа денег и хлеба. Занимающиеся торговлею, ремеслами и всякими мелочными промыслами — все питаются на счет богачей. С богатых же бывают и особенные большие сборы в казну: чиновники, не своевременно обязанные к чему нибудь; приказанием высших, прежде всего берут у богатых; одним слоном: "богатые суть основание округов и уездов, опора высших и низших; они вместо сына неба питают народ". Правда они берут чрезвычайные барыши и пользуются большими выгодами; однако, приняв во внимание их труды и великие пожертвования, надобно согласиться, что подобное вознаграждение справедливо им следует. Если же между ними есть жестокие притеснители бедных, то надобно исправлять это зло другими мерами, а не отнятием собственности, приобретенной личными их трудами в пожертвованиями. Легко может статься, что чрез несколько колен потомки богачей, или с размножением [28] членов фамилии поделят между собою поземельную собственность на дробные участки, или, пришедши в нищету, мало по малу, посредством продажи по частям, передадут свои земли многим владельцам, и таким образом у одного не будет много земли.

В том и другом случае, для бедного человека откроется возможность приобрести себе часть из раздробленной поземельной собственности богатого. Зло заключается не в том, что поля общественные или частные, но в том, что нельзя достигнуть уничтожения бедности». Таким образом умеренная партия пришла в тому заключению, что: «при невозможности отобрать земли в казну, невозможно и восстановить систему общественных пашень, и если бедствия народа и выгоды казны требуют изменения в поземельной собственности, то всего лучше приблизиться только к древним учреждениям, сделав нечто похожее на общественный пашни. Довольно если на будущее время, не отнимая излишнее у настоящих владельцев, постановить ограничение, назначив определенное количество земли, которым может владеть каждый подданный в Китае, с запрещением по своему произволу продавать другому эту собственность». ⁴ [29]

Таким образом составилось два мнения касательно доставления бедному народу поземельной собственности и восстановления древней системы общественных пашень; но правительство ни одного из них не решилось привести в исполнение, потому что подобное изменение повело бы к важным переворотам. Наконец в 9-м году по Р. X. мнения эти получили ход. Министр Ван-Ман похитил престол у потомков Ханьского дома и, желая привлечь к себе расположение народа и чрез то снискать опору для себя и своего потомства, и как человек, сам лично знавший нужды и потребности своих подданных; — решился привести в исполнение проекты правительственных лиц, так часто предлагаемые прежним Государям. Такого рода проект был о поземельной собственности: ибо бедствие безземельных было так велико, что ни какие милостивые манифесты, прощавшие им разные налоги, — ни что не могло пособить им и поправить их состояния. Бедность вела их к ужасным преступлениям; между тем и сосредоточение земель в руках не [30] многих, при тогдашних худых нравах и образовании, доставляя им чрезмерное богатство, вело их к распутству: оба состояния, богатые и бедные, одинаково вдавались в преступления, так что самые строгие законы не могли остановить потока развращения нравов. Единственным средством для искоренения сего зла признано то, чтобы уровнять всех и каждого в средствах приобретения, следовательно ограничить богатых во владении поземельною собственностию и доставить бедным участки земли. С этою целию повелено: «все земли в государстве переименовать в Государевы (ван-тянь) ⁵. Всякий подданный имеет право владеть землею только не более одного цина; продажа сего определенного участка вовсе запрещается для того, чтобы каждый, с потерею поземельной собственности, не лишился средств к своему существованию. Земли, по сему узаконению оказавшиеся лишними, у кого бы они не находились, — все берутся в казну и отдаются в ведение слобод и деревень и, смотря по требованию, выдаются неимеющим их. Кто станет сомневаться в том, что эта мера общественных пашень не есть мудрое учреждение, — тех ссылать на границу; кто же нарушит постановление [31] касательно владения определенным количеством — более одного цина, или кто предаст свой участок другому, — тех казнить смертию». Такому строгому приговору подверглось множество народа, начиная с князей и до простолюдинов. Здесь то открылось, что те, которые прежде так настаивали на возобновления древних учреждений касательно устройства и разделения полей, — все эти люди думали, что это дело не коснется их. Когда же силою закона взяты были у них излишние земли: то они первые подняли ропот в поспешили с докладами Государю, что хотя эта мера и мудрая, близкая к древним учреждениям общественных полей, однако в настоящее время уже не приложима; еслибы даже воскресли Яо, Шунь, Вынь-ван, Чжоу-гун ⁶, и они бы не ввели и не захотели бы ввести ее; самые реки давно уже переменили свои русла. Как же можно восстановите то, чего следы уже давно изглажены временем? — Когда этот ропот достиг крайнего предела, то Ван-Ман, не желая раздражить против себя сильных людей, отменил, чрез три года после утверждения, изданный им указ о поземельной [32] собственности, и таким образом попытка восстановить древние учреждения оказалась безуспешною.

Впрочем мысль эта ограничить право владения землею — при неудачных опытах приведения в исполнение, не могла исчезнуть навсегда, потому что обстоятельства и положение дел, родившие ее, поддерживали и существование ее. Уравнение поземельной собственности не могло не занимать правительства; при неравенстве обладания землею казна многое теряла, а бедные люди, не имея пропитания, требовали помощи правительства. Обстоятельства, сопровождавшие восстановление Ханьского дома в 25 году по Р. X. когда, по свидетельству истории, будто бы погибло 8/10 народонаселения, когда земледелие остановилось и большая часть полей поросла дикою травою, не позволяли думать об изменении существовавших законов. Правительство заботилось только о том, чтобы восстановить существовавший дотоле порядок вещей, чтобы доходы удовлетворяли и нуждам и потребностям государства, нисколько уже не рассчитывая на большие выгоды; при таком положении государства уравнение поземельной собственности ни как не могло быть приведено в исполнение; эту невозможность поддерживали последующие политические смуты и перевороты в течении III и IV веков.

Цзиньская династия (царствовавшая с 280 по 419 [33] год по Р. X.) в первые годы своего могущества издала постановление о разделении способных к работам людей на несколько разрядов, соответственно которым определила давать известное количество земли каждому землепашцу. По возрасту лет земледельцы разделены на два разряда: 1-го от 16 до 60 лет владеют землею: мужчины 70, женщины 30 му; 2-го разряда от 13 до 15 и от 61 до 65 лет, как мужчины, так и женщины, владеют половинным количеством против первых. По достижении подростками 16 летнего возраста, — они перемещаются в 1-й разряд землепашцев, равно как достигший 60 лет перемещается в низший разряд ⁷. Высшие сословия также ограничиваются определенным количеством земли: князья, соответственно степени своего достоинства, владеют от 15 до 7 цин, чиновники от 50 до 10 ⁸; каждый класс владеет 5 цинами менее против высшего. Впрочем ограничение это касалось только столицы и окрестностей ее, и вообще, по затруднительным обстоятельствам, в которых находилось [34] правительство, постановления эти остались без исполнения и, если что нибудь по оным сделано, то это не более, как образец, и притом самого малого размера.

Уже в конце V века уравнение поземельной собственности самым делом приведено в действие в северном Китае, покоренном иностранною династиею Вэй, царствовавшею в северном Китае с 385 до 557 по Р. X. Для уравнения повинностей и налогов требовалось уравнение сил и имущества каждого, чего нельзя было достигнуть без уравнения поземельной собственности, как основного имущества самого многочисленного класса людей в государстве. По этой причине в 485 году постановлено: давать имеющим 15 лет и до 60, мужчине 40 му, женщине 20 — это для посева хлеба; кроме сего каждому дому по 20 му под шелковицу и другие простые или плодовые деревья; все малолетние и старые и вдовы, если они составляют отдельный дом, — все получают для пропитания половину земель против полновзрослых. Пахотные земли принадлежат казне, и ежегодно в первой луне производится раздача земель достигшим 15 летнего возраста и возвращение их в казну, если кто переступил уже за 60 лет и сделался неспособным к казенным работам, или если владевший ими помер. На [35] этих землях воспрещается садить деревья, чтобы не подать чрез то повода присвоить эти земли в частную собственность: ибо земли, выделенные под деревья, должны составлять вечную, потомственную собственность каждого и никогда не возвращаются в казну. Если бы у кого и было их более законом определенного количества — 20 му, и тогда излишек не отбирается в казну; но всякой может продать его другому, только нельзя продавать своего участка и покупать более узаконенного количества. По пресечении рода, земли эти, оставшиеся без владельца, берутся в казну и раздаются неимеющим их; при раздаче бедный имеет преимущество пред богатым, родственник пред чужим.

Где земли не достаточно и между тем полновзрослые имеют нужду в ней, оттуда дозволяется переселяться в места обширные и малонаселенные, не ограничивая переселенца известною губерниею или уездом, но предоставляя это собственному его выбору, только не позволять ему убегать трудов и искать бездействия. Если же никто из полновозрастных, не смотря на недостаток земли, не желает переселяться в другое место; то земли, прежде назначенные под деревья, обратить в пахотные и удовлетворить нуждающихся в них. Это ограничение поземельной собственности коснулось и высшего [36] сословия в государстве. Князья, родственники царские и вельможи — все, по степени своего достоинства, должны владеть определенным участком земли, а земским высшим и низшим чинам, смотря по классу, выделены так называемые должностные земли, — приписанные к известной должности, но не составлявшие собственности лица, исправлявшего должность — от 15 до 6 цин.

Такое распределение поземельной собственности, такая раздача земель всем подданным, уравнивавшая всех производителей в отношении к средствам приобретения, естественно ведет к тому заключению, что Вэйское правительство имело все земли в казне; иначе оно не могло бы так свободно располагать ими по своему усмотрению. Для пояснения этого обстоятельства нужно принять во внимание следующее: опыт отбирания земель у богатых и удовлетворения ими бедных, сделанный при Ван-мане, показал невозможность подобной меры, как насильственной. По этой причине Вэйское правительство предоставило собственному произволу владельца земель продать излишние тому, кто в них имел потребность, не принуждая впрочем никого, вопреки желанию своему, передавать свою собственность другому. Законами воспрещалось только: покупать более узаконенного количества, или продать, и другим каким [37] нибудь способом, передать другому свой законной меры участок. Таким образом у каждого могла быть всегдашняя поземельная собственность, во владении которою могли быть уравнены все подданные и эта мера уравнения, только при добровольной передаче излишних земель другому, была удобоисполнима. Притом север Китая был населен менее юга, так что целые уезды составляли степь для пастбищ кочевых завоевателей; почему у правительства оказалось много пустопорожних земель, которые оно могло употребить на раздачу своим подданным, и таким образом в большой части Вэйского царства владение поземельною собственностию приведено было в определенную меру и не было такого неравенства, как на юге Китая.

Постановления Вэйского правительства касательно поземельной собственности на долго остались образцом, которому подражали последующие династии: Сунь, Ци, Лян, Чжоу, Чэнь, с небольшими изменениями. Уравнение поземельной собственности, начатое в Вэйском царстве, достигло полного развития, когда весь Китай, соединенный под одну державу Суйскою династиею, (царствовавшею с 589 до 618 по Р. X.), перешел к Танской, (царствовавшей с 619 до 907 по Р. X.), и когда единство управления стало иметь силу по всему пространству [38] обширной Империи ⁹. По постановлениям этой династии, сделанным при начале царствования ее, всякий без различия пола и возраста — если составлял отдельный дом — получал в вечную собственность участок земли и как лицо, способное к работам и несению казенных повинностей и служб — временно имел особый подушный участок.

Земля, выделяемая в вечную собственность, имела тоже назначение, какое дано было ей и при начале введения этой меры при Вэйской династии, именно: для рассаживания шелковицы и других простых и плодовых дерев, и этой земли всегда было не более 20 му, где позволяли местность и множество пустырей, в противном случае и того менее. Купцы и ремесленники получали только половину против земледельцев — 10 му, а за неимением пустопорожней земли, им не выделялось ничего. Князья и другие наследственные чины получали в вечную собственность, смотря по достоинству, от 100 до 5 цин. Военные первых пяти классов от 30 цин до 60 му, с правом потомственной собственности, а прочим военным, равно и всем гражданским чинам, на основании прежних постановлений, давались земли, [39] соединенные с должностию, с лишением которой они переходили в руки преемника и следовательно составляли вечною собственность в отношение к должности, а не к лицу, и, смотря по классу должности, давалось только от 12 дин до 20 му. Земли, выделенные в вечную собственность землепашцам, купцам и ремесленникам, вопреки постановлениям Вэйской династии, могли переходить от одного владельца к другому посредством продажи или заклада. Продажа могла иметь место, если владелец умер и оставшееся семейство, по причине крайней бедности, не могло совершить погребения покойника, или если владелец переселялся из сей деревни в другую. Впрочем покупщик не мог приобретать более узаконенного количества, а продавец вновь просить у казны этой собственности; для обеспечения же покупателя, передача эта должна была совершаться в присутственном месте. Закладывание собственной земли возможно было в том случае, если кто отправлялся на отдаленную службу и не имел ближайшего родственника, который охранял бы его собственность.

Кроме этой родовой собственности, правительством раздавались еще другие земли и уже в гораздо большем количестве — это подушные земли. Всякий полновозрастный мужчина с 18 лет получал себе подушный участок в 80-му; недостигшие сего [40] возраста подростки, старики, больные, вдовы, если все они жили особым домом, также получали подушный участок, только половинный против первых. Купцы и ремесленники могли также получать себе половинный подушный участок, если в известном месте, где они приписаны, находились пустопорожние земли. Излишние, после наделения всех, земли должны были оставаться в казне; в случае нужды отчисляться к соседственным деревням и даже уезддам и раздаваться имеющим право на подушный участок. Раздача сих земель производилась в 10 луне; при чем бедный пред богатым, состоящий на службе пред неслужащим, имели преимущество. Выданный подушный участок находился беспеременно во владении одного лица до 60 летнего возраста: Когда человек за старостию лет делался неспособным к обработыванию такого большого количества земли и отправлению казенных служб, тогда выделенный ему подушный участок отбирался в казну. Только раны и увечье, полученные на сражении против врагов правительства, давали ему право владеть подушным участком до конца жизни; равно сын или внук убитого на сражении также имел право пользоваться подушным участком его, хотя бы и не достиг еще совершеннолетия. Эти исключения для инвалидов не давали впрочем права [41] никому самопроизвольно располагать подушным участком, не только продавать, но и закладывать или уступать другому за известную плату для посева; но всякой должен был сам обработывать выделенный участок.

Таково первоначальное распоряжение Танского правительства касательно поземельной собственности. Но в самом этом учреждении, очень близком к узаконениям древних Государей, крылось и самое злоупотребление, которое лишило эту меру силы и действия.

Правительство дозволило переселение из тесных и малоземельных мест в обширные и малонаселенные, для совершения которого оно разрешило переселенцам не только продавать свою вечную собственность 20 му, но даже и подушный участок ¹⁰, хотя продавец и лишался права на получение нового из казны. При том выделенный подушный участок долго находился в руках одного владельца, который естественно при затруднительных обстоятельствах не мог не жертвовать им для поправления своих дел. Законы воспрещали передавать свой [42] участок посредством продажи или заклада; но сила стесненного положения так велика, что человек, не смотря на грозящие ему наказания, нарушал иногда постановления правительства. Началось закладом земли, кончилось продажею ее; когда же злоупотребление это сделалось повсеместным, правительство уже прямо разрешило совершать передачу подушного участка другому на определенных правилах и стало выдавать купчие крепости для того, чтобы вернее обезопасить собственность покупателя. Правда покупщик, не смотря на свое богатство, не мог приобретать более законом определенного количества; но, кроме злоупотреблений всегда почти возможных, богатый человек вновь покупаемую землю записывал на имя кого-нибудь из членов своего дома и таким образом он сам владел малым и законным участком, а, как глава семейства, обладал десятками и сотнями десятин. Таким образом раздача земель, имевшая целию уравнение поземельной собственности и направленная против соединения множества земель в одних руках, привела к тому же результату, который был причиною введения этой меры — к прежнему же неравенству в обладании землею. Богатые по прежнему расширили межи своих земель, а бедные опять потеряли свою опору. «Подлинно, говорят китайские историки, [43] правительство Танское не имело любви и сострадания к народу, когда предоставило его собственному произволу продавать поземельные участки не только родовые, но и подушные, и переселяться с места на место». Положительное разрешение продажи подушного участка ясно показало народу, что обработываемые им земли суть его собственность, которою он может распоряжаться по своему произволу. Хотя все еще существовали выдача и возвращение земель в казну, хотя поля носили название казенных; но на самом деле они были частные. Внешние и внутренние воины, начавшие колебать Китайское Государство с половины царствования Танской династии, потребовали великих расходов, и народ, пришедши в крайность от политических неустройств и тягостных налогов, более прежнего начал продавать свои земли, которые с каждым днем сосредоточивались более и более в руках немногих. Следствием сего было то, что прежнее уравнение поземельной собственности окончательно пало, и навсегда.

Переход казенных земель в частную собственность, совершившийся посредством самовольной сделки землепашцев, произвел изменение в соображениях правительства касательно поземельной собственности. Все попытки разных династий Китая уравнять поземельную собственность и перевести земли из [44] частных рук в казну не увенчались вполне желаемым успехом и доказали невозможность когда нибудь достигнуть сего намерения. Продажа, заклад и сосредоточение множества земель в руках одного владельца существовали у них во все времена, не взирая ни на какие строгия запрещения и наказания. При том бывшие смятения в Китае истребили списки и записи земель, так что осталось мало документов, по которым бы можно было восстановить прежнее уравнение в поземельной собственности и налогах». «Еслибы правительство», по словам министра Янь-Яня, «снова успело ввести прежнюю меру, вознаграждение — доходы с земель, по прежним постановлениям, уже недостаточны для удовлетворения нужд и потребностей государства, которого расходы становятся с каждым днем многочисленнее. При настоящем положении дел, для правительства важно только то, что известная собственность приносит ему доход; но принадлежит ли она одному лицу или многим, казенная или частная, — на этот вопрос теперь не время обращать полного внимания, хотя по другим соображениям он имеет великую важность. Таким образом, при сборе поземельной подати, для правительства было все равно: частная ли земля или казенная приносит ему доходы, один ли человек или несколько вносят оброк за известный участок. [45]

Правительственные лица, в то время весьма занятые увеличением государственных доходов, пришли к справедливому заключению, что не одна земля может служить источником государственных доходов: торговля и другие промыслы, при высшем своем развитии, могут сравняться с землею в доставлении выгод и пользы частным людям и казне. Следовательно: не стоит заботиться ни об удержании поземельное собственности за казною — ежегодно принимать особенные тягостные хлопоты по раздаче и приему земель, ни об уравнении ее между подданными. Гораздо лучше предоставить произволу каждого владеть землею и приобретать ее столько, сколько позволят силы и достаток, на одних правах с другою частною собственностию, не подлежащею никакому ограничению. Что касается до бедных людей, не имеющих земли, говорили они, то излишнею было бы заботою доставлять землю тому, кто не умел владеть ею. Потеря этой собственности зависела не столько от тягостных налогов, сколько от худых расчетов и распоряжений каждого своим имуществом; сколько раз ни выдавали бедным землю, они всегда, при первых неблагоприятных обстоятельствах, покидали или продавали ее. В настоящее время единственное для такого народа со стороны правительства благодеяние: не требовать с [46] него ничего, что превышает его силы и достаток, и следовательно освободить не имеющего земли от поземельной подати и повинностей ¹¹. Разные правительства, для уравнения налогов, заботились только об уравнении поземельной собственности. Если это составляет обязанность правительства, то почему бы не приложить старания и об уравнении всякой другой частной собственности, потому что она приносит пользу владетелю, и почему бы правительству не пользоваться доходами с других собственностей, также как и с поземельной». После таких соображений Танское правительство, чрезвычайно нуждавшееся в деньгах, с 780 года начало вводить новую систему налогов, по которой подати должны взиматься с известного человека, не потому, что он владеет землями или находится в полном возрасте и силе, но потому, что он имеет собственность, состоящую или в землях или в другом чем нибудь, и потому имущество народа было разделено на девять разрядов. Эта система налогов, по замечанию историков, была самая лучшая, судя по времени и тем трудным обстоятельствам, в которых находилось Китайское государство. По ней земля получила одинаковое с прочими собственностями значение, которыми [47] владетель распоряжался по своему произволу; следовательно — всякому предоставлялось полное право приобретать или уступать землю другому, не ограничиваясь ни количеством, ни местом, так же, как неограниченно право владения другою собственностию; одним словом, ею восстановлялся прежний Циньский закон о неограниченном владении поземельною собственностию

После восстановления права неограниченного владения землею, собственность эта в Китае находится в одинаковом состоянии уже более тысячи лет. Такое неизменное положение поземельной собственности доказывает сообразность его с устройством государства и есть вывод из исторического хода развития гражданственности и образования Китайского народа. Века приготовляли его для векового существования. Последующие правительства уже не могли делать изменений, не коснувшись вместе и прочих частей государственного механизма; от того все династии, в разные времена после Танской царствовавшие в Китае, касательно земли держались и держатся ее узаконений и очень не много прибавили нового, что было или случайною мерою для искоренения вкравшихся злоупотреблений, или приносило только временные выгоды. По этой причине здесь остается только показать те последствия, которые [48] произошли от восстановлении права неограниченного владения поземельною собственностию. Последствия эти были или теже самые, которые явились после первоначального издания Циньским правительством закона о свободном обладании землею, или особенные, отличные от прежних, зависевшие от особенного, отличного от прежнего, положения дел и обстоятельств государства.

Комментарии

1. Источниками для сей статьи послужили теже самые сочинения Китайских писателей, какие и для статьи: «Историческое обозрение народонаселения Китая» — об них там подробно сказано в замечания.

2. Объяснение поземельной меры приложено в конце этой статьи.

3. См. Шэн-у-цзи.

4. Мнения эта, касательно отобрания земель у богатых и восстановления системы общественных пашень, существовали во все времена и при последующих династиях, и почти одними и теми же словами выражаемы были в докладах, подаваемых Китайским Государям. Хотя многие изложенные в них мысли не показывают глубокого взгляда на предмет и основательного суждения, но эти идеи занимали умы Китайцев в продолжении целых столетий и руководили действиями правительств. По этому они и изложены здесь во всей подробности.

5. Равно ограничено право владения рабами — не более 8 душ мужеского пола; само слово раб заменено другим словом зависимый.

6. Знаменитые Государи и мужи древности — образцы политики и государственного устройства, по мнению Китайцев, господствующему доселе. Яо умер в 2236 году, Шунь — в 2204; Вынь-ван, основатель Чжоуской династии, умер в 1130, Чжоу-гун правитель государства в 1115 до Р. X.

7. Подробное развитие этой системы перемещения принадлежит последующим династиям Вэй и Тан.

8. Кажется в Китайском тексте ошибка и надобно исправить: от 5 до 1 цина, каждый класс владеет менее 50 му против высшего; потому что в Китае никогда не полагалось жалованья и содержания чиновникам, большее против князей.

9. При этой династии в первый раз введена новая поземельная мера, имеющая силу до настоящего времени. Участок земли в 5 футовую полу-сажень ширины и 240 длины составило одну му, — 100 му — один цин.

10. Покупщиками могли быть: 1) купцы, не получившие в известном месте земли, по причине недостаточности ее, 2) подростки не достигшие 18 лет, или люди переступившие за 60 лет, которые не имели подушного участка, а между тем силы позволяли им иногда заниматься работами, 3) сословие благородным.

11. Окончательно приведено в исполнение это постановление при настоящей Цинской династии.

Текст воспроизведен по изданию: Поземельная собственность в Китае // Труды членов Российской духовной миссии в Пекине, Том 2. 1853