-

ВЭЙ ЮАНЬ

ЗАПИСКИ О ВОЙНАХ СВЯЩЕННОМУДРЫХ

[ИМПЕРАТОРОВ]

ШЭН У ЦЗИ

Извлечения из китайской книги: Шен-ву-цзи.

(1848 г. Иеромонах Палладий)

(Продолжение, см. вып. 52-53.)

В 1822 г., Юн-цинь сменил Бинь-цзина, однако ж не мог усмирить волнения. Так прошло несколько лет. Осенью 1824 г. и летом 1825 г., Буруты, по внушениям Чжегангира, снова делали набеги на границы. Успехам Чжегангира много служило то, что внутренние туркестанцы, большею частию, были его сообщниками и извещали его о всех распоряжениях Китайских властей, так что, когда наши отряды совсем готовились схватить его, он тотчас успевал скрыться. В последний набег Бурутов, в октябре 1825 [21] г., комендант Баяньту, с 200 солдат, гнался за хищниками верст 200 за границей, но не настигши их, умертвил, по дороге, более сотни жен и детей кочевых Бурутов и начал уже возвращаться, как старшина этих Бурутов, Тайлек, раздраженный варварским поступком Баяньту, подстерег его с 2000 Бурутов, в одном горном ущелье, и положил на месте весь отряд его. В Ноябре того же года, Двор принужден был сменить и Юн-циня, и назначил Кашгарским наместником Цин-сяна; известный Чан-лин занял место Илийского главнокомандующего.

Летом 1826 года, Чжегангир, с 500 Андечжанских Бурутов, пробрался в Туркестан горной дорогой и прежде всего отправился на поклонение могилам прежних хочжей, называемым Туркестанцами Мазор, — здание, которое отстоит от Кашгара в 40 верстах; но в это время Цин-сян, узнав о приближении Чжегангира, выслал против него 1000-й отряд, который напал на свиту Чжегангира и половину ее положил на месте; остальные отступили и заперлись в Мазаре. Мазар окружен тройной стеной и имеет в окружности версты три. Наш отряд осадил его со всех пунктов; но не прошло и десяти дней, как весть о нападении на это священое место магометан разнеслась повсюду и привлекла сюда до 10.000 Трукестанцев. При такой опасности, Цин-сян стянул все военные посты к Кашгару и разделил их на три отряда. Чжегангир напал на наше войско у реки Хунь-шуй; наши солдаты сражались храбро, не допуская неприятеля ворваться в город, и падали один за другим; наконец видя безуспешность своих усилий, уступили; по оффициальным сведениям, 700 солдат ушли в Аксу; но по другим частным известиям, эти 700 человек, устроив за городом окоп, сражались мужественно семь суток, и когда истратили весь порох и пули, то пали все под ударами неприятелей. Чжегангир осадил Кашгар, но опасаясь прибытия из Или вспомогательного маньчжурского войска, просил помощи у Кокандцев. Кокандцы издавна славились своей храбростию и военным искусством, так что в народе вошло в пословицу, что сотня Туркестанцев не стоит одного Андежанца. Кокандский князь действительно поспешил на помощь Чжегангиру с 10000 войска; но в это время Чжегангир же успел раздумать и решил управиться один, потому что помощи Кашгару ни откуда не являлось. Оскорбленный Чжегангиром, Кокандский князь осадил город; но видя, что город не сдается, и опасаясь нападений Туркестанцев с тыла, воспользовался одним ночным временем и удалился. Чжегангир [22] послал за ним погоню, 2 или 3 тысячи Кокандцев добровольно передались Чжегангиру и помещены были в его войске. 10-го Сентября сдался Кашгар, за ним последовали Ингишар, Яркенд и Хотан.

Пекинский Двор приступил наконец к решительным мерам. Император приказал Ян-юй-чуню, Г. губернатору Шань-си и Гань-су, немедленно отправиться с 5000 солдат, через Хами, против неприятелей; Шаньсийскому губернатору, Лукуню, велено поспешить в Су-чжоу, для заготовления провианта. В то же время, Илийский главнокомандующий, Чан-лин, представлял Государю, что при общем движении в Туркестане, вспомогательный корпус в Или и Урумцы, состоящий из 5000 человек, слишком недостаточен для усмирения мятежников; надобно будет, говорил он, итти в Кашгар через Аксу, а расстояние между этими городами будет не менее 2000 ли (1000 вер.); дорога пролегает по степям; при том, Кашгар со всех сторон окружен Туркестанскими селениями; остается одно средство: немедленно отправить сюда армию в 40.000 чел.; из них 15.000 будут оберегать хлебные магазины, а 25.000 составят действующий корпус. — Государь назначил Чан-лина главнокомандующим, с титулом Грозного, а управление дел в Или поручил Дзин’у; за тем, приказал Шаньдунскому губернатору, Улун’у, с 3.000 Гириньских и Амурских всадников, отправиться в Аксу, для соединения в Ян-юй-чунем. Сун-юнь, бывший Илийским главнокомандующим и известный своими сочинениями о Западном Крае, просился тоже в Туркестан; вызывались также Тургутские монголы; но Государь на то и другое не согласился. Хан-лину поручено было произвести следствие о насилиях и притеснениях, в которых уличены были прежние чиновники в Туркестане; виновные преданы были суду; одни засажены в темницу, другие сосланы на Амур. Император сам написал план военных действий и поручил управлявшим комиссариатскою частию составить правила, касательно хлебных запасов, и указать пункты для хлебных магазинов в Туркестане. Так как от Су-чжоу и Цзя-юй-гуаня, крайних пунктов на нашей северо-западной границе, доставка провианта, сначала в Хами, а потом в Аксу, на расстоянии 5000 ли (2.500 в.), гораздо дальше и затруднительнее, чем доставка запасного хлеба из Урумцы и того, который закуплен и собран на месте, в Или, то приказано избрать последний, или Северный, путь. Равным образом, военные снаряды и порох, приготовляемые в Китае, признано было более удобным доставлять в Аксу северным же трактом, через [23] Урумци и Ледяной хребет; потому что южный тракт, через Турфань и Кучэ, хотя и ближе, но не имеет такого обилия в траве и воде, как северный. Предположено было также и на Новой Линии открыть медные копи и отливать Туркестанские пулы. По случаю войны, приказано было пригнать к месту действии из Улясутая, Или и других мест, по нескольку тысяч коров и верблюдов и 20.000 лошадей, да кроме того, употребить в дело 3.000 верблюдов, представленных монгольскими ханами, князьями и гулами, а в Чугучаке выбрать самых опытных и храбрых людей из простого народа 2000 человек и отправить на место действий.

Пока делались эти распоряжения, неприятели, овладевши четырьмя городами, грабили жителей, жгли казенные здания и подвигались к реке Гумбаши, так что были верстах в 40 от Аксу. Уш и Кучэ начали готовиться к обороне. Из Аксу отправлен был отряд, в 600 человек, отразить неприятеля в местечке Ду-цзи-тэ, но был разбит Туркестанцами, которые подвинулись еще ближе к Аксу и были не более, как в 20 верстах, от него. В городе не было и 1000 солдат, однако ж отправили 200 из них к реке, чтобы мешать переправе неприятелей. В начале осени, Яркендские татары, в числе 5 или 6000 человек, начали переправляться через реку; наш отряд успел еще наперед занять северный берег и был так близко к неприятелям, что мог перекликаться с ними; в это время, подоспели ему на помощь отряды из Кучэ и Харашара; отделив часть солдат на помощь Уши, наши войска напали на Туркестанцев, которые успели переправиться через реку, полонили и умертвили до 300 человек. Несмотря на то, ночью, неприятели снова переправились в нескольких местах и, следуя по берегу, были верстах в 10 от Аксу. Правитель города выслал небольшой отряд, который наехал на неприятеля с востока врасплох, поднимая густую пыль и с барабанным боем, и оттеснил его на южный берег реки; пользуясь смятением неприятеля, наши солдаты переправились также на другой берег и успели укрепиться лагерем; Туркестанцы несколько раз пытались разбить их, но без успеха. В этом деле, взятых в плен и убитых неприятелей было до 1.000 человек; после того, они уже не смели переправляться на другой берег и ближние города начали успокоиваться от страха. В начале зимы начала собираться сюда главная армия, посланная в Туркестан, по представлению Чан-лина. В Аксу прибыло более 10.000 человек. [24]

В это время, 3000 Туркестанцев осадили Кэрпин (Гормин?), пункт весьма важный в военном отношении; он отстоит от Аксу в 300 ли (150 в.). Дорога к нему пролегает через трудные и опасные горы и пересекается степью. Посланный Чэн-лином отряд разбил осаждавших. Немалую услугу оказали нам Черношапочные туркестанцы. Надобно заметить, что Туркестанцы разделяются на Черношапочных и Белошапочных; последние одного рода с Чжегангиром и гораздо многочисленнее первых; Чжегангир, как Белошапочный, по взятии Кашгара, преследовал Черношапочных; поэтому образовались в Туркестане две враждебные партии. Алтайский Бек Амин и другие черношапочные, в числе 2000 человек, хватали и представляли нашим военачальникам мятежников; а Аким Аксу, по имени Исаак, послал своих людей в Хотан; лежавшие по дороге города отворяли им ворота и присоединялись к ним. К несчастию, зимние холода, снега, горные дороги и нападения белошапочных не позволили им достигнуть до Хотана.

По распоряжениям Императора, армия должна была разделиться на два отряда: прямой, и обходный; первый должен был итти средней дорогой, по станциям (средней дорогой называется путь от Аксу в Кашгар и Яркенд, в отличие от южной, иди из Аксу Хотан, в и северной — из Аксу в Уш), а обходный отправиться через Уш, пройти степь и окружив неприятеля, пресечь ему отступление к Кашгару. Но так как за Ушскими караулами, вплоть до Барчана (Барчук?), дорога идет тесным горным ущельем и степью, простирающеюся на несколько сот верст; а большая часть Бурутов, кочующих по дороге, были на стороне неприятелей, то Чан-лин не решился завести в эту глушь отдельный корпус. Он представил Императору, что из полной армии, назначенной действовать в Туркестане, 5000 солдат, именно Сычуаньских, еще не пришли; 4000 оставлено в Аксу, для охраны его; 4000 в Уше, да 5000 в Кучэ, так что действующая армия оказывается только в 22.000 пеших и конных; если и это войско разделить на два отряда и отправить по двум дорогам, то они отделены будут один от другого на 20 слишком переездов, так что сношения между ними будут не возможны; между тем, в Кашгар набралось несколько сот тысяч народа и одному отряду невозможно управиться с ними; надобно непременно подступить к этому городу с соединенными силами. В следствие таких соображений, Чан-лин отправил вперед корпус в 11.000 человек под начальством Ха-лана и Ян-фана и под главным управлением Улуна; а сам с 16.000 войска, находившихся под [25] командой Аньфу, Бахабу и Да-лина, отправился вслед за ними. Войска выступили в поход из Аксу 19-го февраля 1827 года. 27-го февраля прибыли на военную станцию Барчук, где расходится дорога в Кашгар и Яркенд, и оставили здесь отряд в 3.000 солдат, для охраны южной дороги от нападений неприятельского отряда, в случае, если б он обошел нашу армию; Чжегангир, между тем, придвинул к Ян-а-ба-тэ, находящемуся но дороге в Кашгар, 20.000-й корпус, разгласив, что он простирается до 50.000. 7-го Марта мы дошли наконец до Большой реки (Тарим-кул?); уже полмесяца, наши войска углублялись в неприятельскую страну, а неприятелей не видали, провиант истощился; принуждены были есть усталых верблюдов и лошадей, и сильно боялись, чтобы неприятель, уклоняясь от встречи с нашим войском, не утомил его до крайности; по этому все единодушно жаждали битвы с неприятелем, чтобы добыть только хлеба; но в ту ночь, как прибыли к реке, встретили передовой неприятельский отряд в 3000 человек. В следующий день, неприятели пустили воду из реки по выкопанным рвам и канавам, с намерением затруднить наше войско; но солдаты наши, стоявшие на сухой степи, воспользовались этим, напоили усталый скот и сами утолили жажду. В полдень, мы прибыли в Ян-а-ба-тэ; кругом нас открылась широкая, песчаная степь. Неприятели, в числе 20.000, расположились поперег одного хребта, на протяжении трех верст. Наши войска разделились на три отряда и с разных пунктов начали теснить неприятелей, они нападали на наши отряды с высоты горного склона и отступили, не переставая сражаться; наконец, когда наши войска, в разных пунктах, овладели вершиной горы, мятежники рассеялись; половина их скрылась в ближнюю Туркестанскую деревню, другая бежала на запад. Войска наши преследовали их в разных направлениях и до половины полонили, или перебили. Нам достался неприятельский скот и припасы, столь нужные в тогдашнем положении армии.

10-го марта, армия дошла до Туркестанского города Шабудур; город окружен тростниковыми озерами и лесами; неприятели, в числе нескольких десятков тысяч, засели среди болот и, напустив в них воду, образовали пруды, через которые нашей коннице трудно было пробраться; они скрылись также в лесу на такое большое пространство, что трудно было обойти их. Итак, прежде всего, приказано было пехотным солдатам пуститься на опасный подвиг перейти болота вброд; солдаты, стеснившись в ряды, мужественно бросились в воду и, подвигаясь вперед, [26] отражали нападения неприятелей; в то же время, конница пустилась справа и слева по мелководью; когда достигли до центра неприятельской силы, подняли стрельбу; неприятели должны были уступить и обратились в бегство; наши войска преследовали их, по реке Хунь-туй (Мутной), верст 15 и захватили одного знаменоносца и четырех барабанщиков; взятых в плен и убитых было несколько тысяч. За чем, прогнали неприятелей, скрывавшихся в лесу, и тех, которые, в числе нескольких тысяч, защищали мост через реку. Положение на севере реки было таково, что слева гора, справа река и между ними тесный проход, покрытый густым камышем. Опасаясь скрытой засады, Чан-лин оставил здесь отряд, для охранения моста, и с главными силами двинулся вверх по реке, на юг. 12 го марта армия встретила неприятелей около Авабатэ; в числе нескольких десятков тысяч, они расположились по горному хребту, примыкая арриергардом к реке. Еще за 25 верст до сего места, заметили рассеянные по полю стада коров и овец, и несколько сот всадников, которые, завидя наши войска, пустились назад. Подозревая, что неприятель хочет заманить нас в засаду, начальники строго запретили солдатам гоняться за скотом и всадниками и отставать от армии. Лагерь наш был расположен в 5 верстах от неприятеля. Ночью, отправлены были два отряда отборных Гириньских всадников, каждый в 500 человек, для обхода неприятельского лагеря с двух сторон. В следующий день, наши войска захватили неприятельский лагерь и остановились в нем для отдыха; потом начали теснить неприятели Шаньсийская и Сычуаньская пехота занимала центр, конница правое и левое крыло; неприятели, притворным отступлением, старались завлечь нас на хребет, и, обратившись, стремительно нападали на наши ряды; по войска наши твердо подвигались вперед, с длинными ружьями и пушками, и когда появились щитоносцы, в своих тигровых платьях, неприятельские лошади испугались и ряды их начали расстроиваться; однако ж неприятели не уступали и замещали места убитых запасными воинами, скрывавшимися за хребтом; но в то самое время, 1000 Гириньцев, посланных в обход, соединившись у одного Туркестанского поста, напали на арриергард неприятелей и произвели смятение в их армии; они обратились в бегство; половина их взяты в плен, или умерщвлены; между другими, найдены убитыми два Андечжанских военачальника. Наши войска преследовали неприятелей до реки Ян-да-ма и были только в 40 верстах от Кашгара. На другой [27] день армия дошла до северного берега реки Хунь-хэ и расположилась лагерем верстах в 5 от Кашгара; здесь собрались все неприятельские силы, простиравшиеся до 100.000 человек; они расположились на другом берегу реки, растянувшись верст на 10, и примыкая арриергардом к городу; впереди, против нас, неприятели устроили окон и расставили на нем свои ружья; а в пашем окопе утверждены были против них пушки. Воодушевленные своей многочисленностию и желая показать перед нами свою силу, они шумели, били в барабаны и трубили в рога. Крики не умолкали до самого утра. Ночью, мы послали на другой берег несколько сот человек расстроивать их лагерь Во вторую стражу ночи (к полуночи), поднялся с юго-запада жестокий ветер, клонивший деревья и поднимавший тучи песку; вся атмосфера наполнилась туманами. Чан-лин, опасаясь, чтобы неприятель не воспользовался туманами и не напал на наши войска с разных сторон, хотел отступить и отнести лагерь за пять верст назад, а когда небо прояснится, снова возвратиться сюда, но Ян-юй-чунь не был согласен с мнением Главнокомандующего. «Само небо помогает нам, сказал он; благодаря туманам, неприятель не рассмотрит, много ли нас и верно теперь не ожидает нападения с нашей стороны; надобно, не теряя времени, переправиться через реку; что касается до многочисленности неприятелей, то ее бояться нечего; Кашгарцы скоры на битву, но долго устоять не могут». В следствие того, отправили 1000 всадников к низовью реки, чтоб отвлечь внимание неприятелей, а армия немедленно начала переправляться в верховье, под противным ветром; прежде всего, перенесли на другой берег пушки и тотчас открыли огонь; гром от пушечных выстрелов мешался с воем ветра и шумом несшегося песка; неприятельские ряды пришли в смятение. К рассвету, все наши войска переправились, ветер стих и небо прояснилось. Пользуясь смятением неприятелей, солдаты наши бросились на них, расстроили и обратили их в бегство. Большая часть их нс могли спастись от нас, спотыкаясь на бегу и падая на землю, потому что Туркестанцы носят башмаки с высокими каблуками, весьма неудобные для ходьбы, и кроме того, у каждого из них, непременно есть мешок с съестным запасом; все поле сражения усеяно было туфлями и мешками. Одной из причин нашей победы было то, что из Кашгара не были еще привезены в неприятельскую армию большие пушки. Вообще Туркестанцы мало знакомы с военным искусством; войска у них много, но тактики вовсе нет; они не [28] знают ни нечаянных нападений, ни засад, ни роговых обходов; а умеют сражаться, только сомкнувшись в строй.

Мы одержали эту решительную победу 15-го Марта. Войска наши двинулись, затем, к Кашгару, прежде овладели Китайским городом, потом разрушили Татарский; Чжегангир успел убежать; схватили только племянника его, двух Андечжанских вождей, Туй-ли-хань и Самухань, и несколько беков, сообщников Чжегангира. Сколько убито неприятелей, не было и счета; живыми схвачено более 4000. Император, получив известие о поражении Туркестанцев, был недоволен тем, что не схватили самого Чжегангира. «Я послал войско, писал он Чан-лину и другим военачальникам, с тем, чтобы искоренить самое зло; вы были у самой норы зайца и упустили его из рук; чрез это, все прежние труды не принесут никакой пользы, потому что остался еще зародыш будущих смут». — Затем, лишив их некоторых почетных титулов, Государь подтвердил им непременно изловить Чжегангира.

19-го Марта, Ян-юй-чунь, с отрядом войска, занял Ингишар, а 30-го того же месяца прибыл в Яркенд. Вместе с тем, он отправил Ян-фана, с 6000-ным отрядом, против Хотанской шайки. Ян-фан разбил 5000 Хотанцев, взял в плен и казнил главу их, Юнуса, и вступил в Хотан. В июле, получено повеление Императора, которым поручалось Ян-юй-чуню возвратиться в столицу, с победоносным войском, а наместником Кашгарским назначен Ян-фан.

(Продолжение следует).

Текст воспроизведен по изданию: Извлечения из китайской книги: Шен-ву-цзи // Известия братства православной церкви в Китае, № 54-55. 1907