ТИБЕТСКО-СИКХСКИЙ ДОГОВОР 1842 ГОДА

Выявление и исследование тибетских исторических документов, особенно договоров, заключенных местными тибетскими властями с центральным китайским правительством и другими государствами, всегда интересовали специалистов-тибетологов. Однако следует признать, что исследование оригинальных тибетских исторических документов является одной из самых отсталых отраслей современной тибетологии, и это обстоятельство, по существу, определяет слабую изученность истории Тибета по сей день. В области изучения исторических документов и надписей Тибета много сделали Бако, Томас, Туссэн, Ричардсон, Туччи, Ли Фан-гуй, Хисаши 1. Тем не менее источниковедение по-прежнему остается отсталой отраслью тибетской историографии. В свете этого текст Тибетско-Сикхского договора 1842 года в публикации известного индийского тибетолога Сарат Чандра Даса представляет определенный научный интерес. Публикация С. Ч. Даса содержит образцы официальных и частных писем, которые иллюстрируют использовавшиеся в Тибете различные формы переписки. Тибетский текст указанного договора опубликован С. Ч. Дасом впервые, перевода его с тибетского на какой-нибудь европейский язык, по-видимому, не существует 2.

Тибетско-Сикхский договор 1842 года помещен Сарат Чандра Дасом в первой главе его книги, содержащей серию оригинальных вариантов эпистолярной переписки калона-министра и регента Тибета Шэда (Sheda). Дас в предисловии пишет: «Калон Шэда, так называемый калон Пишипа (Pishipa), автор писем, содержащихся в главе 1, был знаменитым регентом, который благоприятствовал аббатам Гюку и Габэ во время их посещений Лхасы в 1846 году. Он родился от бедных родителей в деревне Пиши (Pishi), в нескольких часах езды к югу от Таший-Лхунпо в Цзане. Калон Шэда, один из министров великого ламы 3, служил ему и в качестве личного секретаря.

Официальные и частные письма, которые он адресовал время от времени великим ламам, министрам, князьям и другим, хранились в государственном архиве в Лхасе. Я получил их копии благодаря любезности двух сыновей Шапэ Пхала (Shape Phala), у которого я был гостем в Лхасе, Чжянгхаре (Gyangkahar) близ Чжянцзе и Донгцзе (Dongtse) во время моего путешествия в Тибет в 1881-1882 годах. Теперь представляю их общественности» 4.

Из высказывания издателя видно, что копия рассматриваемого Тибетско-Сикхского договора 1842 года на тибетском языке могла быть получена из государственного архива в Лхасе только Сарат Чандра Дасом, ибо, кроме него, в то время никто из европейцев не пользовался и не мог пользоваться даже десятой долей привилегий, представленных [119] Дасу его высокопоставленными друзьями из тибетских чиновников высшего ранга.

Заключением Тибетско-Сикхского договора 1842 года в политической истории Тибета открывается новая мрачная страница — окончательная потеря западно-тибетской территории Балтистана и Ладака в пользу одного из наиболее реакционных деятелей Индии XIX века махараджи Кашмира Гуляб Синга, являвшегося ставленником английской Ост-Индской компании. Завоевание самой отдаленной территории Тибета — Балтистана и Ладака Гуляб Сингом, включение их в состав «независимого» Кашмира и заключение Тибетско-Сикхского договора 1842 года не нашли обстоятельного научного освещения в современной тибетологической литературе. Даже в интересной и насыщенной фактическим материалом монографии китайского исследователя Шэ су «История иностранной экспансии в Тибете» 5 этот вопрос не нашел отражения, а в трудах буржуазных авторов Франке, Руира 6 и Шулемана 7 ему отводится незначительное место, хотя первый из них посвятил Ладаку специальный очерк 8.

Балтистан и Ладак составляли самую юго-западную окраину Тибетского плоскогорья и назывались в старой литературе соответственно Малым и Средним Тибетом. Во времена правления знаменитого короля Сронцзан-гампо (560-650 гг.) 9 Балтистан и Ладак входили в состав Тибетской империи. Однако в последующие века из-за сепаратизма местных феодальных князей они стали постепенно отделяться от Центрального Тибета и приобретать политическую самостоятельность. Н. В. Кюнер справедливо замечал, что Балтистан и Ладак «являются по существу чисто тибетскими в отношении как природы, так и населения, как и были раньше частью политического целого Тибета» 10. Одни исследователи (Biddulf) население Балтистана (так называемых «балтийцев») рассматривают как потомков монгольских завоевателей, смешавшихся с древним арийским племенем дардов, другие (Ujfolvy — считают их в той же мере потомками арийцев, как и самих дардов, ведя их происхождение от древних саков, вытесненных юэтийцами от Иссык-Куля в долину Яксарта, а затем перешедших в Индию, Балти и Хотан и смешавшихся в долине Инда с дардами и тибетцами 11. В XIX веке население Балтистана говорило на тибетском языке, в котором имелись значительные заимствования из других индийских языков, а еще раньше — в XIII веке — было обращено из буддизма в мусульманство. Население Ладака (ладакцы) исповедывало буддизм, по этническому происхождению и обычаям являлось тибетским.

Несмотря на политическую обособленность, Ладак имел тесные торговые и религиозные связи с Центральным Тибетом. Лхаса вывозила в Ле чай, шерстяные изделия и предметы религиозного культа (статуи богов, курительные свечи, предметы богослужения, буддийские книги); ладакцы вывозили золото с приисков Цзана, бирюзу — из Лхасы или Китая, соль, буру и серу — из Бжянтана, овечью шерсть и козий пух — с пастбищ Цзана и Нгари, тогда как мускус, ревень и лекарственные растения переправлялись через Ле в Индию. В обмен на тибетские товары Ле отправлял в Лхасу шали, парчу, английские сукна, шафран и другие пряности, сахар (песок), ячмень и рис из Кашмира, ножевой товар, оружие, драгоценные веши, кораллы, искусственный жемчуг 12. Буддийское население Ладака признавало религиозное верховенство далай-ламы Тибета, а короли Ладака считали себя потомками древних тибетских царей и приверженцами буддизма 13.

Вся эта мирная обстановка на крайнем западе обширной Китайской империи была нарушена появлением в долине Инда английских [120] колонизаторов, которые к 40-м годам XIX века начали борьбу против последнего могущественного государства Индии — империи сикхов в Пенджабе. До этого времени английская Ост-Индская компания не располагала достаточной силой для ведения войны против воинственных сикхов. Поэтому она вынуждена была действовать очень осторожно, дипломатически поддерживая предателя сикхского народа Гуляб Синга в покорении большей части областей, расположенных между Индом и смежных с ним районов (Кашмир) вплоть до вершин Каро-Корума.

К этому же времени относится завоевание Гуляб Сингом Балтистана (Малого Тибета). В 1834 году один из его полководцев — Зоравар Синг вторгся из Кашмира в пределы Ладака. Он разгромил войско ладакского короля, заставил его признать верховенство Кашмира и дать обещание помочь Гуляб Сингу в его войнах. По поводу завоеваний Гуляб Синга в областях верхнего Инда и впоследствии в Западном Тибете В. Кумар справедливо замечает: «Англичане не допустили бы завоевания честолюбивым князем этого важного района Центральной Азии, если бы не были уверены в том, что в конечном счете этот район перейдет в их руки» 14.

Склонив на свою сторону видного князя и военачальника сикхов Гуляб Синга, Англия в 1845 году начала войну против Сикхской империи Пенджаба. Эта была последняя неудачная война сикхов против англичан, ибо Гуляб Синг — «этот предатель и иуда сыграл в Кашмире такую же роль, как Мир Джафар на севере» 15. В битве при Собраони пятнадцатитысячная английская армия под командованием генерала Хью Гофа нанесла 10 февраля 1846 года полное поражение сикхским войскам. По Лахорскому договору 1846 года сикхи вынуждены были отказаться от территории к югу от Сетледжа, согласиться на отделение Кашмира и Джиландар Доаба (междуречье Сетледжа и Биаса), в результате чего некогда могущественная Сикхская империя фактически распалась. 29 марта 1849 года Пенджаб был провозглашен английской провинцией.

Распад Сикхской империи под ударами английских колонизаторов имеет непосредственную связь с созданием на ее территории марионеточного княжества Джамму и Кашмир во главе с махараджей Гуляб Сингом. Это было подтверждено Лахорским договором 1846 года 16. В состав княжества Джамму и Кашмир были включены ранее завоеванные Зораваром Сингом Балтистан и Ладак (Малый и Средний Тибет), некогда принадлежавшие Тибету. Под названием «окраины» (outlyings) Балтистан и Ладак, превышающие по площади в пять — шесть раз территорию собственно Кашмира, составили среднюю часть княжества Джамму и Кашмир. В свою очередь с историей создания «независимого» княжества Джамму и Кашмир в процессе колониальной войны англичан против Сикхской империи Пенджаба связано поползновение Гуляб Синга против Тибета.

Не удовлетворившись покорением Балтистана и Ладака, Гуляб Синг намечал аннексию Западного Тибета (Нгари) при дипломатической поддержке английских властей в Индии. Перед началом вторжения в Западный Тибет Гуляб Синг «обратился к Ост-Индской компании с конфиденциальным запросом, и после того, как был уведомлен, что английское правительство не возражает против этой экспедиции, подготовил хорошо снаряженные войска под командованием Зоравара Синга» 17. Поход Зоравара Синга в Западный Тибет относится к 1841 году. К сожалению, в нашем распоряжении об этом походе имеются только очень краткие сведения из работ Даса, Франка, Ли Тянь-цзена и Шулемана, которые взаимно дополняют друг друга, но при всей своей ценности противоречивы и не раскрывают полную картину описываемого [121] события. К тому же тибетских исторических сочинений этого периода у нас нет.

Согласно Сарат Чандра Дасу, Зоравар Синг вторгся в провинции Рудок и Гарток (Нгари), где производилась самая лучшая шерсть и находились самые богатые и наиболее чтимые монастыри, в 1840-1841 гг. во главе войска из 5000 человек, а лхасское правительство при поддержке китайского правительства выставило против неприятеля войско в 10 000 человек. До прихода из Лхасы десятитысячного войска местный губернатор (гарпон) бежал в Бжянтан, оставив свою область на произвол судьбы, а между тем генерал Зоравар Синг «утвердился вблизи священного озера Мапам (Мана-саровар) и разослал по всей стране военные отряды, которые, по его приказаниям, всюду производили грабеж и опустошение, и осквернили величайшие из буддийских святилищ у озера Мапам и горы Кайлас» 18. Далее решающая битва между войсками Зоравара Синга и объединенной китайско-тибетской армией описывается Дасом следующим образом: «Один из отрядов был поставлен в Пуране вблизи границы с Непалом для наблюдения за лхасскими войсками... Соединенные силы Лхасы и Китая двинулись на Рудок под предводительством одного из министров (шапэ); Зоравар Синг, который пренебрегал тибетским войском и считал ничтожными выступившие против него силы, выслал против них лишь небольшую часть своего войска, которая и была совершенно уничтожена. Тогда Зоравар Синг сам двинулся во главе своих отрядов против лхасских войск. Два дня и две ночи обе армии сражались без всякого решительного результата; на третий день, сикхский генерал пал в сражении, и победа склонилась на сторону лам. Войска Зоравара Синга потерпели полное поражение, но потери обеих сторон были громадны. Победоносное войско теперь угрожало Ладаку, и кашмирский махараджа стал просить мира» 19. Ли Тянь-цзен дает несколько отличную от Даса характеристику сил враждовавших сторон. Он пишет: «В 1841 году, когда шла англо-китайская война (первая «опиумная» война. — Р. П.), племена Ладака в союзе с «синпаскими дикарями» 20 ("Senpa savage") напали на Тибет и заняли более чем 1700 ли тибетской территории. Так как маньчжурский двор был крайне несведущим в географии Индии, начало (движения) и размещения наступающих войск, представленные в Ши-Лю (Shi-lu) 21, не могут быть приняты на веру. То, что подразумевается под «синпаскими дикарями», по-видимому, являются войсками догра (догра племени) в количестве 5000 человек под командованием Зоравара Синга, который напал на Западный Тибет из Кашмира. Император послал 1000 солдат из внутреннего Тибета (восточного Тибета. — Р. П.) и 300 солдат вместе с 1000 милицейских из Лхасы и ее окрестностей, чтобы вступить в бой с врагом. Впоследствии эта армия была подкреплена еще пятьюстами солдат. Все они были тибетцами. Хотя резидент 22 и его представители давали заверения в будущей победе, это были тибетские войска под командованием калона, который нанес врагу сокрушительное поражение и вернул всю потерянную территорию» 23. Г. Шулеман, ссылаясь на А. Франке 24, добавляет, что Ладак должен был помогать Зоравару Сингу в войне против Тибета лошадьми и провиантом. Например, ладакский монастырь Хэми (Hemi-Kloster) должен был поставить армии Зоравара 12 000 шеффелей (четверик) зерна. 70 лошадей и 300 упряжек 25. Далее Шулеман пишет, что тибетские войска (10 000 пехотинцев и 300 кавалеристов) разгромили «фанатичных магометан», взяли в плен 700 вражеских солдат и отправили их в Лхасу 26. Основное противоречие этих сообщений сводится к тому, что численность китайско-тибетских войск исчисляется Дасом и Шулеманом (по-видимому, на [122] основе данных Франке) в 10 000 человек, тогда как Ли Тянь-цзен насчитывает их всего лишь 2800, из них 2000 солдат тибетцев (1000 из восточного Тибета, другая тысяча — милиция из Лхасы и ее окрестностей), 300-500 солдат пополнения, по-видимому, китайских солдат, хотя автор все войско считает только тибетским. Во-вторых, из этих данных остается не совсем ясным основное ядро войск Зоравара Синга. Дас об этом ничего не говорит, а Ли Тянь-цзен пишет о наступлении на Тибет «племен Ладака в союзе с синпаскими дикарями», подразумевая под последними войско племени догра в 500 человек. По Шулеману (так же, как и Франке), Ладак поставлял армии Зоравара только лошадей, упряжь и провиант. Во всяком случае, все это детали, хотя и очень важные с исторической точки зрения. Главное состоит в том, что объединенные китайско-тибетские силы дали сокрушительный отпор войскам Зоравара Синга и Гуляб Синга, за спиной которых стояли английские колонизаторы, и вынудили их просить и заключить мир 1842 года.

Однако здесь еще следует упомянуть, что Гуляб Синг после провала военной экспедиции в Западный Тибет перешел через Каро-Корум и по северному склону Куэнь-Луня проник в долину Тарима. В этом походе ему удалось завоевать нагорные долины Кара-Каша и Раскем-Дарьи, занять южную часть Восточного Туркестана, а также захватить крепость Шахидулль, контролирующую вход в ущелье, ведущее к Хотану. Эта крепость стала северной границей Кашмира уже на территории Китая. В результате индо-британская граница отодвинулась примерно на 500 километров севернее Гималайского хребта 27.

В 1847 году генерал-губернатор Индии Гамильтон назначил комиссию в составе капитана Стречи, майора Куннингама и доктора Томпсона для установления границы между владениями Кашмира (Нубра, Ладак и Кучу) и Западным Тибетом с целью упрочения завоеваний Гуляб Сингом Балтистана и Ладака. Китайско-тибетские власти на законном основании отказались принимать участие в работе этой комиссии, не допустив ее на территорию собственно Тибета.

В результате завоеваний Гуляб Синга, осуществленных при поддержке английской Ост-Индской компании, Балтистан и Ладак, а также южная часть Восточного Туркестана оказались включенными в состав Кашмира. Но эта аннексия ни тогда, ни после не была признана Цинским правительством Китая. Эти два участка на границах между Индией и Китаем, наряду с пресловутой линией Мак-Магона, вызывали в свое время индо-китайские пограничные споры.

Изучение Тибетско-Сикхского договора 1842 года на тибетском языке выявляет ранее неизвестные важные детали, которые в одном случае противоречат, в другом — дополняют давно укоренившиеся в тибетологической литературе положения относительно войны между войсками Гуляб Синга и Тибета и ее последствий.

Во-первых, если в литературе утвердилось мнение, что Ладак согласно договору 1842 года обязался вносить далай-ламе «дань» через каждые три года, то в тибетском тексте рассматриваемого договора говорится, что «далай-лама и его высшие сановники, как и в прежние годы (?), будут принимать от Ладака ежегодную дань». Из этого вытекает, что Ладак выплачивает «дань» Лхасе не через три года, а ежегодно, да к тому же такую «дань» ладакцы платили и в «прежние годы». Отсюда можно предположить, что Ладак задолго до этого вносил далай-ламе эту «дань», а в договоре 1842 года, по-видимому, вопрос о ней был зафиксирован особо по требованию тибетских делегатов, ибо при новых условиях у Ладака оказались новые «хозяева» в лице махараджи Джамму Гуляб Синга и лахорского правительства сикхов. [123] Поэтому в договоре подчеркивается, что «со стороны шри махараджи Сахаба не должны быть учинены препятствия» уплате Ладаком «дани» Тибету. Что же касается вопроса об уплате паданцами «дани» далай ламе Лхасы через каждые три года или ежегодно, то можно также предположить, что ежегодная «дань» Ладака вносилась далай-ламе Тибета через каждые три года из-за дальности расстояния между Ле и Лхасою. На этом основании, а не на основании текста договора специалисты стали утверждать, что согласно договору 1842 года Ладак обязался выплачивать Тибету «дань» через каждые три года.

Во-вторых, в договоре указывается, что «как и прежде, границы территории Ладака и границы территории Лхасы (будут не измененными), а ладакцы и лхасцы будут хозяевами каждые на своей собственной территории». По-видимому, тогда вопрос установления точной границы между Тибетом и Ладаком не был решен, чем и воспользовались англичане, назначив в 1847 году пограничную комиссию капитана Стречи.

В-третьих, обе стороны обещались развивать между собою торговлю, притом тибетцы должны были поставлять ладакцам чай и козий пух, а ладакцы в свою очередь обещались обеспечивать «купцов тибетского правительства» лошадьми, повозками и другими необходимыми предметами. То же самое обещали «подданные тибетского правительства» ладакским торговцам.

В-четвертых, главным и наиболее важным пунктом договора является установление мира между Сикхским государством и Тибетом. В договоре говорится о необходимости «предать забвению все то, что касается (причины) возникновения военных распрей» и что «два короля отныне впредь будут пребывать в мире».

Небезынтересно отметить, что в переговорах в Ле по заключению Тибетско-Сикхского договора принимали участие три делегации, по два человека в каждой, а именно — делегации Тибета, Лахора и княжества Джамму, тогда как со стороны Ладака ни один представитель не упоминается, хотя в договоре говорится прежде всего об этой стране и переговоры происходили в ее столице.

Наконец, Тибетско-Сикхский договор 1842 года является последним договором, заключенным представителями местного лхасского правительства в чисто восточном стиле, без преамбулы, нумерованных статей, подписей и печатей внизу текста, указания даты по европейскому летоисчислению и т. д. Еще задолго до этого случая, когда в 1793 году гуркхские завоеватели были изгнаны из Тибета китайско-тибетской армией, не было заключено по этому поводу особого соглашения, поскольку в феодально-монархическом Китае не существовало обычая заключать договоры с побежденным неприятелем. Последний должен был представлять только доклад о принятии им условий капитуляции. Однако спустя четырнадцать лет после заключения Тибетско-Сикхского договора 1842 года Тибетско-Непальский договор 1856 года был уже составлен по европейскому образцу. Однако и в этом договоре (в преамбуле его) остались отголоски восточной традиции в виде двух призываний: «Пусть Бог будет свидетелем тому» и «Пусть Бог не допустит процветания того государства, которое начнет войну против другого». С этого времени Тибет вступает в систему европейских международных отношений, в которой первое место занимает колониальная политика мирового капитализма и империализма — политика закабаления слаборазвитых стран Востока путем заключения с ними неравноправных договоров по «европейскому образцу» вплоть до применения военной силы для завоевания новых колониальных владений.


Комментарии

1. J. Bacot, F. W. Thomas et Ch. Toussaint. Document de Touen-houang relatifs a l’histoire du Tibet. Paris, 1940; M. E. Richardson. Ancient historical edicts at Lhasa, London, 1952; G. Tucci. The tombs of the Tibetan kings, Roma, 1950; Li Fang-kuei. The inscription of the Sino-Tibetan Treaty of 821/22, "T’oung Pao", XLIV, 1-3, Leyden, 1956 p. 1-99; S. Hisashi. A study of the Sino-Tibetan Treaty of the Tang Dynasty, "Toyoshi Ken-kyu", X, 4, 1949, p. 1-45.

2. Возможно, что английский перевод с сикхского (урду) текста этого договора опубликован в известном: C. U. Aitchison. A collection of Treaties, Engagements and Sanads relating to India and Neighbouring Countries. Calcutta, 1929, 1930, 1931. Vol. XIV contains the Treaties relating to Tibet, Nepal and Bhutan.

3. Далай-лама Лобсан-Хайдуп-Чжамцо (1838-1855).

4. Sarat Chandra Das. Yig kur nam shag Being a collection of letters, both official and private and illustrating the different terms of correspondence used in Tibet Bengal Secretariat Press, 1901, p. III.

5. См.: Шэ Су. Цинцзи Инго Циньлюэ Сицзанши. Бэйцзин, 1959.

6. См.: Д-р Руир. Англо-русское соперничество в Азии в XIX веке. Пер. с французского. М., 1924.

7. См.: G. Schulemann. Geschichte der Dalai-lamas. Leipzig, 1958.

8. См.: A. H. Franke. History of Western Tibet. One of Unknown Empires. Patridge, 1907.

9. См.: Б. И. Кузнецов. Тибетская летопись «Светлое зерцало царских родословных». Л., 1961, стр. 82.

10. Н. В. Кюнер. Описание Тибета, ч. II, вып. 1. Владивосток, 1908, стр. 11.

11. См.: там же.

12. О тибетско-ладакской торговле см.: Н. В. Кюнер. Описание Тибета, ч. II, вып. 2, стр. 83, 177.

13. Иезуитский миссионер Дезидери, посетивший Ле в 1715 году, писал, что ладакский король Нима-Намчжял, особенно его преемник Цэван-Намчжял, были сильными приверженцами тибетского буддизма.

14. В. Кумар. Англо-американский заговор против Кашмира. Пер. с английского. М., 1954, стр. 227.

15. Имеется в виду предательство главнокомандующего войсками правителя (субадара) Бенгалии Сирадж-од-доуна Мир Джафара в войне 1756-1757 гг. против англичан.

16. См.: Е. Л. Штейнберг. История британской агрессии на Среднем Востоке. М., 1951, стр. 76.

17. K. M. Panikkar. Gulab Singh. London, 1930, p. 26-27. Цитируется по: В. Кумар. Указ. соч., стр. 22.

18. Сарат Чандра Дас. Путешествие в Тибет. Пер. с английского под ред. Вл. Котвича. СПб., 1904, стр. 70-71.

19. Там же.

20. В официальных документах цинского правительства иностранных захватчиков называли «варварами» или «дикарями».

21. Хроника Великой Цинской династии по годам правлений императоров.

22. Китайский амбань в Лхасе.

23. Tien Tseng Li. The historical Status of Tibet. New-York, 1956, p. 59-60.

24. См.: A. H. Franke. Die Geschichte des Dograkrieges, nach dem Manuscript C des La-dvags rgyal-rabs. Ztchr. d. deutsch. Morg nid, Bd. 64. Heft 3, 1910, S. 37f.

25. См.: G. Schulemann. Geschichte der Dalai-lamas. Leipzig, 1958, S. 351-352.

26. См.: там же.

27. См.: д-р Руир. Указ. соч., стр. 102.

Текст воспроизведен по изданию: Тибето-сикхский договор 1842 года // Материалы по истории и филологии Центральной Азии. Выпуск 4 (Труды Бурятского института общественных наук. Выпуск 12. Серия востоковедная). Улан-Удэ. 1970

© текст - Пубаев Р. Е. 1970
© сетевая версия - Тhietmar. 2018

© OCR - Иванов А. 2018
© дизайн - Войтехович А. 2001
© ТБИОН. 1970

Мы приносим свою благодарность
Halgar Fenrirrson за помощь в получении текста.