№ 23

Продовольственная система мятежников (10 глава книги Чжан Дэ-цзяня «Свод сведений о положении в стане мятежников»)

Судя по слухам, главари мятежников хвастливо заявляют: «Наша казна — богатые дома Поднебесной; наши кладовые — дома, скопившие зерно. Мы можем брать в этих домах все, что пожелаем». Хотя эти слова преступны, дерзки и вызывают возмущение людей и духов, однако следует отметить, что положение мятежников в десятки раз лучше, чем то, в котором находится правительственная армия. Она не может проводить тактику удержания за собой городов и опустошения сельских районов; местные дружины туаньлянь (Туаньлянь — отряды самообороны, создававшиеся помещиками для того, чтобы держать в повиновении население и подавлять выступления крестьян. Использовались помещиками в борьбе против тайпинов) неэффективны, поэтому мятежники свободно передвигаются куда им вздумается и грабят сколько хотят. Смотрите, как широко распространился мятеж! Все это происходит оттого, что мятежников поддерживают повсюду, и нет никакой возможности лишить их источников снабжения одеждой и продовольствием.

Ныне необходимо разработать план, который позволил бы нам [80] сковать действия мятежников, лишить их возможности доставать продовольствие, уничтожить их без боя, не прибегая к поголовному истреблению. Чтобы ознакомить читателей с положением мятежников, рассмотрим все собранные нами материалы об их продовольственной системе в следующем порядке: контрибуции, экспроприации, налоговое обложение, водные перевозки, торговые пошлины и торговля, система пайков, склады...

Контрибуции

Мятежники грабят сколько им вздумается. И хотя они при этом не ограничиваются захватом только одного продовольствия, тем не менее оно составляет главную статью грабежа. Главари мятежников хвастаются, что по пути следования своей армии они высылают вперед на расстояние нескольких сотен ли специальных людей, которые развешивают приказы, обязывающие богатых платить контрибуции, а бедных — помогать мятежным войскам физическим трудом. Но все это вздор. Ведь в районах, к которым приближаются мятежники, местные власти усиливают свой контроль. Мыслимо ли в таком случае, чтобы эмиссары мятежников могли проникать в эти районы и повсюду развешивать свои приказы? Трудно узнать, как эти эмиссары вовлекают народ в свои сети.

Как бы то ни было, мятежники обязывают сельское население нести бремя расходов. В районах, куда они приходят, повсюду развешивается приказ, состоящий из нескольких тысяч иероглифов. Его первая часть обычно сводится к проповеди ереси: «Воистину милостивы отец небесный и небесный брат, пославшие небесного князя и других князей для успокоения мира и людей. Ты, народ, должен быстрее раскаяться в своих грехах и стать искренним» и т. д. Далее следует упрек в адрес местного населения: «Еще в то время, когда наша армия находилась на расстоянии нескольких сотен ли от вашей местности, я, главнокомандующий, издал приказ, который был вывешен повсюду. В этом приказе я указывал, что те, кто богат, должны оказать материальную поддержку нашей армии, а те, кто беден, должны помочь ей своим трудом. Все люди за подобные заслуги непременно получат высокие награды после установления великого благоденствия во всей стране. Однако ты, народ, глуп, не раскаиваешься в своих грехах и упорствуешь в своих заблуждениях. С тех пор как наши войска пришли в этот район, мало людей добровольно пожелало вступить в нашу армию и платить контрибуции. Очевидно, все вы еще находитесь под влиянием соблазнов дьявола. Следовало бы немедленно -направить [к вам] карательный отряд, чтобы истребить всех виновных без остатка. Однако я учитываю, что в вашем селении еще не было случаев открытой помощи варварам. Ныне я, главнокомандующий, вновь издаю данный приказ и направляю к вам своего уполномоченного для сбора контрибуции, которая должна быть полностью доставлена в трехдневный срок в казну небесного князя. Всем, [81] выплатившим контрибуции, выдается квитанция с тем, чтобы наши войска не беспокоили их впредь. Если какая-либо семья, не явится на сбор контрибуции, все члены данной семьи будут беспощадно обезглавлены».

После опубликования такого приказа трусливые люди не осмеливаются медлить с его исполнением; один за другим тащатся они по дорогам, с серебром, деньгами и зерном для мятежников. Так происходит не только в деревнях, но и в городах и поселках.

Однако порядки у мятежников нередко меняются. Так, вскоре же после захвата Учана мятежники издали приказ, в котором устанавливался пункт сбора контрибуции. Но прошел день, и мятежники, видя, что контрибуции собрано мало, стали рыскать по дворам и грабить. В это время они грабили только в городах и не затрагивали сельского населения. И, наоборот, после захвата Аньцина и Цзяннина, а также при вторичном вторжении в Цзянси и Хубэй мятежники не собирали контрибуций в городах, а грабили деревни.

Пункты сбора контрибуции действуют в каждом месте обычно в течение нескольких дней, удаляются мятежники лишь после того, как их бездонные мешки окажутся заполненными доверху. Эти пункты, как правило, устанавливаются вблизи рек. После окончания сбора контрибуции мятежники заставляют сельских жителей перегружать, все собранное на суда и затем распускают их по домам. В тех местах, где суда могут подходить близко к берегу, контрибуция принимается прямо на судах.

Люди, получившие квитанцию об уплату контрибуции, вывешивают ее высоко над воротами как охранную грамоту. Но не проходит и нескольких дней, как появляется вторая либо третья партия сборщиков. Если жители отказываются платить и предъявляют квитанцию, то главарь сборщиков сердито говорит им: «Что вы пугаете меня этой квитанцией? Прошлый раз сборщиков присылал восточный князь, а мы присланы северным князем. Если вы не уплатите нам контрибуцию, я обезглавлю ваших людей и сожгу ваши дома». После этого перепуганные жители еще раз уплачивают контрибуцию. Иногда в течение одного месяца сборщики появляются по пять-шесть, раз. «Сельские жители разорены подобными, приказаниями, хотя суммы контрибуций уменьшаются с каждым разом по сравнению с первоначальной.

Богатые семьи должны вносить тысячу или несколько сотен цзиней золота, несколько сотен даней зерна, несколько голов свиней и несколько десятков кур, а также другие вещи. Эта, ставка понижается каждым новым сборщиком. А последний из них вынужден уже довольствоваться одним доу риса, и одной курицей. Места, длительное время находящиеся под властью мятежников, много раз подвергаются. ограблению, хотя там имеются сельские чиновники, выполняющие приказы о сборе налогов.

Вообще говоря, сельские жители сначала охотно вносят контрибуцию, рассчитывая, что квитанция об, ее уплате обеспечит им спокойствие. При этом они не знают, что их будут принуждать платить без конца. Убедившись в бесполезности этой квитанции, они уже отказываются платить не ведая, что мятежники рассылают отряды, которые [82] грабят все без остатка. Мятежники содействуют организации полевых работ, чтобы население могло возобновлять свои запасы за счет нового урожая и поддерживать свое существование. Однако сельские жители не подозревают, что под предлогом успокоения народа мятежники назначают своих сельских начальников и рассылают своих агентов для сбора продовольствия, которые, как искры от костра, рассыпаются по деревням. Мятежники угрозами принуждают сельских жителей выплачивать контрибуции. В своей среде они также практикуют систему контрибуций под видом подношения даров. Их князьям и важным чиновникам в торжественные дни подчиненные наперебой преподносят золото и другие дары. Добытые путем грабежа золото и шелка передаются снизу вверх по инстанциям. Например, солдаты не смеют утаивать награбленные ими ценности и обязаны сдавать их своим прямым начальникам. Низшие начальники в свою очередь не смеют присваивать эти ценности целиком, они утаивают лишь часть их, а остальное передают высшим начальникам, а те — небесному князю. Одежду и вещи, не представляющие большой ценности, солдаты отдают писарям, а оставшееся присваивает себе. Свежие фрукты и другие съестные припасы они также передают начальству.

Мятежники в своих донесениях мало говорят о военных делах, но зато подробно расписывают предоставляемые ими дары. Нужно преподнести хоть что-нибудь, хоть двадцать уток и курицу, чтобы лжекнязь поставил, одобрительную подпись на донесении. До чего ж это смехотворно!

Тщательное изучение показывает, что подношение даров среди мятежников носит принудительный характер. Лица, добровольно примыкающие к мятежникам, нередко стремятся использовать это подношение как средство для своей карьеры. Мятежники утаивают немало золота, серебра и драгоценностей, но как только их высшее начальство узнает об этом, оно отдает приказ обыскать жилище подозреваемого, который предается казни, если подозрения подтверждаются. Поэтому, хотя мятежники и зарятся на добычу, они не осмеливаются поглотить ее целиком.

Примечание. Раздел написан на основе сообщений Тань Цзинь-чжао, Ли Го-куя, Тянь Син-да, Хэ Ци, Пань Хун-цзао, Тань Энь-пу и Чэн Фын-хуана.

Экспроприации

Когда началось восстание, мятежники грабили продовольствие только в тех округах и селениях Гуанси, через которые они проходили. В каждом богатом доме они [в поисках ценностей] копали землю на глубину до 3 чи. Тогда гуансийские шэньши устремились в столицу и, стоя на четвереньках, изложили свои горести и обиды императору. Последний не пожалел казны и дал приказ войскам выступить на усмирение мятежа, ибо хотел спасти народ от бедствия.

После того как мятежники ушли из-под Чанша и захватили Ухайь, [83] их методы экспроприации неоднократно менялись. Например, в восстаний мятежники грабили только города. Они не трогали жителей и даже раздавали беднякам награбленную одежду и другие вещи и объявляли, что освободит всех от уплаты земельного налога три года. Сельское население было признательно им за это. Дело дошло до того, что деревенские богачи не хотели помочь укреплению обороны городов ни единой копейкой, а бедняки с нетерпением ждали прихода мятежников, чтобы поживиться самим. Кто мог ожидать, что мятежники, захватив Ухань и области по течению Янцзы, найдут здесь горы припасов, для перевозки которых им даже не хватит судов. Случалось, что они оставляли по нескольку тысяч даней зёрна. Мятежники напоминали людей, сытых по горло и отказывавшихся даже от деликатесов. Они оставляли это зерно, надеясь, что оно пригодится им в дальнейшем. К тому же мятежники понимали, что, пока у них есть все в изобилии, им не стоит злить крестьян и лучше говорить с ними по-хорошему, чтобы постепенно завлечь их в свои сети.

В конце концов невежественные крестьяне попадались на эту удочку, толпами выходили приветствовать мятежников и бойкотировали правительственную армию, когда она появлялась. Так наблюдалось везде и всюду, в особенности в провинции Хубэй.

Когда мятежные войска овладели Цзяннином и Янчжоу, a правительственная армия расположилась лагерем вблизи этих городов, мятежники еще имели, широкий доступ в окрестные деревни, не рисковали удаляться более чем на 10 ли от городских стен, так как население повсюду создало отряды туаньлянь, которые дрались очень стойко.

Жители районов южного берега Янцзы встретили бы мятежников так же, как и население Хубэя, если бы не произошел описанный ниже случай. Местный шэнши Цзян Шоу-минь собрал золото и серебро для подношений мятежникам, пригласил их в город и устроил щедрое угощение, накрыв несколько сотен столок Он надеялся, что мятежники после этого оставят его в покое. Но они продолжали зверствовать и бесчинствовать, и Цзян Шоу-минь не избежал смерти от их рук. После этого именитые шэнши районов южного берега Янцзы стали убеждать народ: «Кто из вас имеет такое богатство и известность, как Цзян Шоу-минь, чтобы одарить мятежников золотом и серебром и щедро угостить их, накрыв несколько сотен столов? Но даже если вы окажитесь в состоянии сделать это, все равно не избежите смерти от их руки. Так не лучше ли совсем не слушать мятежников?»

Эти увещевания способствовали сплочению сельских жителей, которые стали объединять свой дружины туаньлянь, В районе Сяньнэйчжэнь эти отряды истребили тысячи мятежников, в результате они уже не осмеливались выйти за городские ворота. Отсиживаясь в своем старом логове Цзяннине, они лживо объявили, что предпримут поход на северян, а тем временем старались превратить Аньхуэй, Хубый и Цзянси в базу снабжения своей армии и при этом ни на минуту не упускали из вида [84] Хунань. Они тянулись к районам вверх по течению Янцзы, как ребенок к материнской груди. Не прекращались сборы контрибуции, грабежи и выколачивание, налогов, так что сельские жители провинций Хубэй, Аньхуэй, Цзянси и района Цаньчан-Цзюцзян жестоко пострадали из-за своего легкомыслия и невежества; у них остались лишь кожа да кости. Однако мы не вправе винить их за невежество, ибо шэньши и местные виновники обязаны были в свое время руководить ими. Наоборот, мы должна выражать пострадавшим жителям свое сочувствие и сожаление, а не упрекать их ныне.

Нехватает слов, чтобы описать все злодеяния, мятежников! Расскажем сейчас только о фактах, известных всем. Мятежники не употребляют выражения «грабить», а говорят «производить разведку».

После неоднократного сбора контрибуций неожиданно появляется «разведка» в составе нескольких сотен, человек и останавливается в деревне. Один-два дня она никого не беспокоит и старается столько разыскать бессовестных бродяг, которых щедро поит, кормит и опекает. Затем через этих бродяг она вступает в связь с местными арендаторами и батраками из богатых домов с целью разузнать, где богачи прячут свое добро; при этом батракам и арендаторам обещают отдать часть этого добра. «Разведку» собирает также точные сведения о семьях чиновников и влиятельных шэньши, проживающих в данной деревне, и затем по указанию грабит дома. Поскольку зерно и деньги трудно спрятать, они изымаются у богачей полностью. С помощью доносчиков мятежникам удается разыскать ценности, даже если они запрятаны в черепице и болоте.

Если мятежникам не удается найти спрятанное добро, они хватают богача-хозяина, либо его жену или дочь, подвешивают схваченного за руки и допрашивают, применяя пытки. Иногда допрашиваемый и под пыткой отказывается, указать место, где спрятаны ценности, однако его домашние, будучи не в силах смотреть на истязания, открывают мятежникам доступ к спрятанному добру. Бывает и так, что богач заблаговременно скрывается, оставив дом на попечение своего старого слуги. Тогда мятежники, пытают слугу с целью узнать, куда скрылся хозяин и где запрятаны ценности. Слуга под пыткой рассказывает им обо всем.

Богачи стараются получше, припрятать свое добро и при этом идут на всевозможные хитрости. Поэтому случается, что мятежники уходят, так и не обнаружив спрятанное. Однако в районах, занятых мятежниками, обыски производятся по восемь-десять раз, и вряд ли после этого могут остаться необнаруженными какие-либо ценности.

Необходимо также отметить, что тщательность обысков зависит от различных обстоятельств. Например, после ухода мятежников из Учана, который они держали в своих руках влечение месяца, в городе уцелели ценности, замурованные в стенах и подземельях. Это произошло потому, что нищие мятежники разбогатели и уже не видели необходимости в тщательных обысках. Их мешки были переполнены, и они забирали только самое ценное и негромоздкое. Именно по этой причине они не брали [85] у богачей одежду и прочие вещи, а искали только золото и серебро. Однако число мятежников непрерывно росло, наиболее бедные из вновь прибывших не оставляли при обысках ни одного чи ткани, ни одного шэна риса. Они перерывали сундуки, опрокидывали чаны, забирая у богачей весь шелк и зерно. В эти дни богатые и образованные люди были обречены на погибель, а сильные и здоровые бедняки добровольно примыкали к мятежникам, чтобы быть сытыми.

Таким образом, грабеж, производимый мятежниками, не только способствует их обогащению, он приводит также к тому, что сельское население, не имеющее средств к существованию, примыкает к мятежникам без какого бы то ни было принуждения. Что же касается тех, у кого много земли, то они [после грабежа] вынуждены питаться отрубями. Когда мятежники убеждаются в том, что в селах больше не осталось спрятанного зерна, а в подземных тайниках — золота, они сразу же издают приказ об умиротворении народа. В каждой области и каждом уезде из среды старых мятежников избирается один инспектор армии, который рассылает по всем селам воинскую книгу длиною в 2 чи и шириною также в 2 чи. В эту книгу заносят солдатами и низшими командирами местных жителей, их зачисляют в состав определенного отряда, бригады, дивизии и армии. Мятежники принуждают тех, у кого много земли, становиться командирами и местными начальниками, а бедняки и арендаторы становятся рядовыми солдатами. Народ, стремясь к спокойствию, повинуется этому.

После опустошения дворов обыски действительно прекращаются и издается приказ о заготовке продовольствия и различных припасов для армии, подлежащий немедленному и неукоснительному исполнению. За неисполнение этого приказа сельский начальник может убить виновного. О жестокости мятежников более подробно будет рассказано в разделе о земельном налоге.

Таким образам, мятежники сначала отнимают все наиболее ценное под видом взимания контрибуций, затем грабят дочиста, в результате людям ничего не остается, как перейти на их сторону. Для взимания налогов они назначают сельских начальников, которые заставляют крестьян во время сбора урожая отдавать зерно. Кроме того, они стремятся заручиться поддержкой крестьян. Безжалостно притесняют они народ, разве может небо терпеть это?

Выше лишь в самых общих чертах описана система ограбления, которую мятежники применяют по-разному. В деревнях они никогда не убивают крестьян из опасения, что крестьяне будут мстить им и бороться против них не на жизнь, а на смерть. Однако они рыщут по домам родовой знати, а также родственников чиновников, убивают их, сжигают их дома. Подлежат казни и те, кто прячет у себя одежды чиновников и официальные бумаги. Поэтому в районах, через которые проходят мятежники, никто не осмеливается приютить у себя наших чиновников и их родственников, и им приходится прятаться либо в лесу, либо в развалинах кумирен. Одежды чиновников обычно сжигаются. Поэтому в [86] местах, отвоеванных нашими войсками у мятежников, невозможно найти чиновничью шапку с кистью и хрустальным шариком; чиновники не могут явиться на прием к своему начальству одетыми в надлежащую форму, ибо при появлении мятежников они в страхе побросали свои форменные одежды. Не удивительно, что ныне невозможно нигде найти эти вещи.

Хотя мятежники относятся к крестьянам лучше, они жестоко расправляются с крестьянскими дружинами туаньлянь. Достаточно им узнать, что в деревне создана такая дружина, либо обнаружить ее знамя и оружие, они тотчас же убивают ее организаторов, сжигают их жилища, даже если крестьяне и не вступали в бой с мятежниками. Когда именитый шэньши — организатор дружины, скрывшийся при появлении мятежников, возвращается в свой дом после их ухода, крестьяне считают его основным виновником своих бедствий, связывают и выдают его мятежникам, как только те появляются вновь. Таким образом, шэньши, радеющие за общее дело, не могут ждать пощады от мятежников и поддержки со стороны населения. Поэтому дело создания дружин туаньлянь все еще не дает никакого эффекта. Мятежники стараются во что бы то ни стало обнаружить своих врагов и обезвредить их. Тем самым они держат в страхе крестьян данного района и предупреждают выступления жителей других районов. Стоит ли после этого удивляться тому, что трое-пятеро мятежников, вступивших в деревню, повелевают сотнями и тысячами здоровенных мужчин. И дело здесь совсем не в силе мятежников, а только в том страхе, который они внушают людям.

К сожалению, нет способных начальников областей и уездов, которые знали бы, как с помощью местных шэньши организовать дружины туаньлянь и сплотить их, чтобы они сразу же поднялись при появлении мятежников. Такие дружины могли бы истреблять тысячи и десятки тысяч мятежников. Ныне же никто не думает о том, как организовать оборону и окружение мятежников, каждый боится пострадать за свое участие в дружинах туаньлянь и за сопротивление врагу. Такие люди угодничают перед мятежниками, но в конце концов не избегают гибели от их рук. Как прискорбно все это! За это большое зло ответственны только чиновники, которые не заботятся о принятии соответствующих мер и во всем обвиняют народ, хотя это обвинения несправедливы.

Янь Шан-чжи, обследовавший положение дел, говорит: «Мятеж не прекратится до тех пор, пока не будут созданы дружины туаньлянь». Хотя эти слова чересчур прямы, однако их мог сказать только человек, глубоко постигший суть дела и болеющий за него душой. Вполне понятно, что при наличии указанных дружин мятежники не смогут больше ничего доставать из сельских районов. Это и явится реальным осуществлением тактики удержания городов и успокоения деревень, при которой у мятежников будут отрезаны источники снабжения. И тогда с каждым днем будет уменьшаться грабеж, а мятежники станут разбегаться в разные стороны. Что же касается старого логова мятежников — Цзяннина, то стоит только отрезать его от источников снабжения, расположенных [87] вверх по Янцзы, и это вызовет панику в стане врага. Такова в действительности должна быть тактика подавления мятежа. При ее осуществлении, безусловно, встретятся трудности. К тому же люди не всегда умеют применять ее, от чего народ страдает еще больше. Именно это имеется в виду, когда говорят: «Есть способ, но нет людей, чтобы осуществить его». Обо всем этом следовало бы серьезно поразмыслить чиновникам и шэньши.

Мятежники добывают огромное количество продовольствия путем экспроприации, поэтому я позволил себе коснуться этого вопроса более подробно.

Примечание. Раздел составлен на основе сообщений Ян Цзун-ши, Лю Чунь-шэна, Тянь Син-да и других, а также рассказа Чэн Фын-хуана и показаний Кан Дун-сюя, Фан Вань-цана, У Юй-гоу и других.

Налоговое обложение

Население сельских районов издавна жило в мире и не сталкивалось с военными трудностями, поэтому при появлении мятежников оно разбегалось, оставляя им на разграбление свое имущество. Так обстояла дело с конца 1852 г. по весну 1853 г. Затем нашествие мятежников на бассейн Янцзы усилилось, население уже свыклось с этим, в каждой: деревне стали избирать по нескольку стариков для встречи мятежников. Эти старики, выступая как представители местного населения, жаловались на бедность жителей деревни и подносили мятежникам несколько сотен связок медных денег и несколько даней зерна во избежание обыска домов. После ухода мятежников все это количество денег и зерна развёрстывалось по дворам соответственно количеству земли, приходящейся на каждый двор. Таков был порядок налогообложения в первое время после появления мятежников в бассейне Янцзы.

Особенно возмутительно то, что мятежники одурманивают крестьян лживыми объявлениями об освобождении в будущем от налогов на три года. Однако после опустошительных грабежей и назначения в деревнях сельских начальников они издали приказ: «Во всей Поднебесной зерно, имеющееся у крестьян, и капиталы, находящиеся у купцов, являются достоянием отца небесного, и их следует сдавать целиком в казну небесного князя. Каждому взрослому будет отпускаться на пропитание в течение года один дань зерна, детям — по 5 доу зерна».

С появлением такого приказа люди освобождались от дурмана. Вполне понятно, что не находилось людей, которые подчинились бы ему, и приказ оставался невыполненным. Тогда мятежники издали приказ о налоговом обложении. Согласно ему сельские начальники определяют общую площадь пахотной земли в районе, занимаемой той или иной армией, а также размер налога [с каждого хозяйства] из расчета по 1 тыс вэней деньгами и по 3 даня и 6 доу зерна с каждого даня посеянных семян. Все эти данные записываются в реестр, который хранится у [88] инспектора мятежной армий в уезде или области. Система внесения земельного налога в два срока не практикуется мятежниками (Чжан Дэ-цзянь в данном случае ошибается. Тайпины собирали земельный налог в два срока). Их уполномоченные по сбору налогов беспрерывно снуют по дорогам, чтобы сохранить свою жизнь сельские начальники угодничают перед ними и выполняют все их требования. Будут ли мятежники по-прежнему грабить жителей или же оставят их в покое, во многом зависит от сельского начальника. Среди сельских начальников есть немало прохвостов, способных на всякие подлости. Некоторые из них едут с подарками в город к местному главарю мятежников и стараются подкупить его и заручиться его покровительством. Но бывает и так, что по донесениям сельских начальников отрубают головы мятежникам, уличенным в грабеже и разнузданности, и вывешивают эти головы высоко на шесте в назидание другим. В отличие от сельских начальников, которые от чистого сердца принимают меры к поддержанию порядка в деревне, бывают и такие, которые используют налоговое обложение в своих корыстных целях, самовольно увеличивают налоги и жестоко обирают население.

Налоги взимались не только зерном и деньгами; мятежники заставляли сельских начальников брать у населения все, в чем нуждаются их войска: Допустим, потребовалась им тысяча лопат, тысяча камышовых циновок либо сотня лодок, и они тотчас издают приказ, обязывающий население незамедлительно предоставить все это. Народ устал от выполнения этих приказаний, он ненавидит мятежников. Однако, к нашему крайнему сожалению, эта ненависть никак не проявляется, а помощь мятежникам со стороны населения носит вполне реальный характер.

Хотя говорят, что крестьяне помогают мятежникам в сражениях, на вряд ли можно допустить, чтобы они потеряли совесть до такой степени. Однако бывает, что мятежники, преследуемые правительственными войсками, угрозами заставляют крестьян поднимать флаги и кричать, чтобы ввести в заблуждение относительно своих действительных сил. Кто же может поручиться, что подобные вещи никогда не повторятся.

Примечание. Раздел составлен на основе сообщений Сюй Чун-юаня, Яо Цзао-цзяна и Чжу Гу-сюаня.

Водные перевозки

Вряд ли нужно объяснять, что мятежники доставляют продовольствие на судах из районов, расположенных вверх по течению реки. После того как мятежники в мае 1853 г. вторглись в провинции Цзянси и Хубэй, они с сентября по конец 1854 г. вывезли из этих провинций все продовольствие; на перевозке его в мятежную столицу Цзяннин была занята огромная флотилия парусных судов. [89]

Если при нападениях на другие районы мятежники преследовали различные цели, то вторжение в Цзянси, Хубэй — и Хунань было предпринято ими исключительно с целью захвата продовольствия. Это ясно-видно из недавно попавшего к нам в руки приказа мятежников, который гласит: «Приказываю тебе... выступить с войсками на 1300 судах третьей левой речной армии в район Наньчана и Учана с целью заготовки продовольствия, которое без промедления должно быть доставлено в небесную столицу». Другой приказ гласит: «Тебе, ... начальнику... надлежит использовать 1800 судов, чтобы заставить дьяволов в панике бежать из городов Хуанчжоу и Ханьян. Все добытое при этом продовольствие следует целиком и незамедлительно перевезти в небесную столицу. Приказ не подлежит нарушению. При перевозке продовольствия следует проявлять бдительность во избежание захвата его дьяволами». Третий приказ, изданный по поводу награждения Чжан Цзы-пэна и других, гласит: «На севере провинции Цзянси, в районах Хуанпо, Сяогань и Дэань, богатых продовольствием, вы смогли прогнать дьяволов и собрать 23 тыс. даней зерна, которое уже доставлено целиком в столицу. Это свидетельствует о вашей находчивости и способности. Ныне к вам возвращаются обратно 45 пустых судов, и снова приказано интенданту 13-й резервной армии Ту Фу-синю выступить с войсками для оказания вам помощи в истреблении дьяволов».

Из этих документов видно, что мятежники обращают особое внимание на заготовку провианта. В апреле-мае 1854 г., когда в Цзяннине иссякли запасы продовольствия, был издан приказ, который обязывал всех, за исключением так называемых князей, под страхом смертной; казни питаться рисовым отваром и не употреблять в пищу кашу. Если бы в это время Учан смог продержаться в течение месяца и правительственные войска ударили бы с севера по Ханькоу, то мятежники не смогли бы свободно действовать и заниматься грабежами, их водные коммуникаций были бы перерезаны и мятежная шайка в Цзяннине распалась бы сама по себе.

Мятежники очень искусно используют суда и наносят особенно большой ущерб приречным районам. При продвижении на север они убивали людей без разбору, высаживали десанты с судов и пугали нас своей численностью. Продовольствие в захваченных ими районах они погружают на суда и увозят вниз по реке.

В прошлом году, во время наступления правительственного флота вниз по Янцзы, у мятежников было сожжено 7-8 тыс. судов. С тех пор водный транспорт у них пришел в упадок, они не только не могут уже доставлять куда хотят свои войска, но даже не в состоянии перевезти продовольствие в Цзяннин. Уничтожение 7-8 тыс. вражеских судов можно считать первым успехом на пути к ликвидации мятежа.

Примечание. Раздел составлен на основе некоторых приказов мятежников и сообщений Лю Юй-гуя, Шэ Ши-цая, Цзэн Ю-няня и других. [90]

Торговые пошлины и торговля

Мятежники в свое время учредили четыре таможни на водном пути от Учана до Цзяннина. В Учане и Уху им не удается собирать пошлины из-за военных действий е правительственными войсками. В Лунцзянгуане их начальник таможни имеет чин равный чжихуэю. В Цзюцзяне таможней ведает по совместительству начальник Цзюцзянского округа Чэнь Цзо-линь.

Разумеется, богатые купцы вряд ли рискнут заниматься торговыми операциями на территории, захваченной мятежниками. Там бывают только достойные сожаления мелкие торговцы, которым не сидится дома и которые рискуют собственной жизнью ради грошовой прибыли.

Люди, побывавшие на таможенных заставах мятежников, рассказывают, что там не придерживаются твердых правил при взимании пошлин. Пошлины исчисляются тысячами цяней с каждого чжана длины судна. Если судно натружено грубым товаром, то взимается по 2 тыс. цяней с каждого чжана; если оно нагружено тонким товаром, то взимается по 4 тыс. цяней с каждого чжана. К грубым товарам относятся соль, бумажные ткани, хлопок, уголь, рис; к тонким — шелковые ткани и шелковая нить. После взимания пошлины владельцу товара вручается квитанция, которая гарантирует его от грабежа при встрече с мятежниками. Судя по показаниям сына Чэнь Цзо-линя, раньше на Цзюцзянской таможне общий обор пошлин за месяц составлял не более нескольких тысяч цяней. Эти деньги взимались с мелких торговцев, район операций которых не превышал нескольких десятков ли в окружности. Торговых судов, полностью загруженных товарами, автор показаний не видел.

Если основываться на этих данных, то общий сбор пошлин в Лунцзянгуане также невелик. Отсюда ясно, что у мятежников вообще сбор пошлин практически ничтожно мал.

Вместе с тем торговля приносит им немалую прибыль, ибо они нередко сбывают в деревнях через своих агентов награбленные вещи. Награбив большое количество ненужных им вещей и ценностей, они свозят все это в крупный населенный пункт, где трое-пятеро их агентов организуют торговлю и сбывают все это по ценам вдвое ниже обычных. Крестьяне сначала побаиваются покупать, но, убедившись в отсутствии обмана, наперебой раскупают все либо за деньги, либо в обмен на продукты. Не проходит и нескольких дней, как уже все распродано, и остается погрузить на суда вырученные деньги и продукты и везти их в старое логово мятежников. Основную массу товаров составляют соль из районов, расположенных между реками Янцзы и Хуайхэ, и ткани из Хубэя. Соль привозится для продажи в Синго, Ци и Хуан. Награбленные в Хубэе ткани и хлопок перепродаются населению Аньхуэй и районов к югу от Янцзы. Все эти вещи мятежники получают путем грабежа, без всяких затрат капитала. Поэтому торговля наряду с контрибуциями, грабежом и налоговым обложением приносит им огромный доход, [91] Торговля обычно проводится в местах, где имеются назначенные мятежниками сельские начальники. Если она ведется во вновь захваченных районах, мятежники тайно следят за тем, кто сколько покупает, чтобы составить себе представление об имущественном положении различных семей. После этого не проходит и нескольких дней, как мятежники врываются в дома богатых людей, грабят все дочиста, отбирают даже и вещи, проданные ими хозяину. Таким образом, мятежники используют торговлю как приманку, а глупый народ в погоне за выгодой попадает на эту приманку.

Примечание. Раздел составлен на основе сообщений Ши Юй-гуя, Хун Сы-сяна, Чжао Сина, Ван Юй-мао и Чэнь Цзиня.

Система пайков

Выше описаны источники материальных поступлений мятежников. Что же касается системы пайков, то она составляет статью их расхода. Таким образом, мятежники располагают четырьмя-пятью статьями дохода и только система пайков составляет статью их расхода. Не в этом ли причина того, что им не приходится беспокоиться о нехватке материальных ресурсов?

Все начальники у мятежников, даже если они имеют титулы князя или хоу, не получают постоянного жалованья. Однако для них установлена система пайков на мясо и другие виды продовольствия. Например, небесному князю отпускается ежедневно по 10 цзиней мяса, а его чиновники получают меньше в зависимости от ранга. Так, главноуправляющему отпускают всего лишь половину цзиня мяса, а те, кто ниже его по своему служебному положению, не получают нисколько.

Вся одежда и продовольствие отпускаются чиновникам из интендантского ведомства, такой же порядок практикуется и в армии. Когда у мятежников много награбленного добра, они расходуют его расточительно, а когда мало, они живут скромно. Вместе с тем все их крупные чиновники, как правило, имеют припрятанные личные запасы, вполне достаточные для удовлетворения их нужд. Что же касается низших чиновников, то они вынуждены питаться грубой пищей и даже иногда довольствоваться одной подсоленной водой.

Накануне каждого воскресного дня чиновники получают по ордерам продовольствие из интендантства якобы для жертвоприношений небесному отцу. Начальник склада, принимая во внимание служебное положение получателя, отпускает ему продукты либо полными корзинами, либо малыми порциями.

Определенные нормы установлены только в отношении денег, зерна, растительного масла и соли, которые отпускается на неделю. Каждому чиновнику и командиру выдается на неделю 100 цяней деньгами, рядовым солдатам — половина этой суммы. На каждые 25 солдат полагается отпускать в неделю 200 цзиней риса и 7 цзиней соли. Эта норма не увеличивается даже тогда, когда имеется в избытке награбленное добро. [92] Если же запасы на складах кончаются, то выдают половину указанной нормы либо ничего не дают. Например, в голодное время в Цзяннине все питались только рисовым отваром, а в Янчжоу варили кожу от чемоданов. Вполне понятно, что в такое время не выдают ни денег на расходы, ни масла, ни соли.

Среди мятежников практикуется также выдача денег на покупку приправ к рису; размер выдаваемой суммы во многом зависит от того или иного начальника. Например, главноуправляющий и инспекторы армий, заполучив большое количество золота и серебра, могут расходовать значительную их часть на покупку приправ к рису для своих подчиненных. Один из беженцев рассказывал, что он сам видел, как некий ротный командир, командовавший сотней солдат, ежемесячно получал от своего начальника от 1-2 лянов золота до нескольких десятков лянов серебра и целиком тратил эти деньги на покупку кур и свиней для угощения своих подчиненных. Далее, как видно из одного документа, захваченного у мятежников, один командир бригады обращался к своему начальнику — главноуправляющему с просьбой отпустить деньги на покупку приправ к рису, и тот разрешил выдать 5 лян серебра. Каждому человеку выдавали по 7 вэней в день. Этой суммы не хватало даже на покупку овощей. Поэтому солдаты вынуждены просить у начальников дополнительные суммы на приобретение приправ к рису.

Примечание. Раздел написан на основе показаний Тань Энь-пу, Юань У-пу, Юань Цзюня, Чжоу Куан-юэ, Кан Дун-сюя и Лань Вань-ю.

Склады

В апреле-мае 1854 г., когда Учан был под властью мятежников, часто приходилось опрашивать 'пойманных беженцев и захваченных на реке агентов из мятежного лагеря. Большинство из них прибыло со своими главарями из Цзяннина в Ханькоу в феврале-марте того же года. Среди них находились начальники продовольственных и «священных» складов, писари и счетоводы этих учреждений. Поэтому сообщенные ими сведения о положении на складах мятежников являются очень точными. Они сообщили, что в ведении управления «священных» складов находятся склады трех типов: главные, перевалочные и склады для хранения зерна и ценностей, взятых в качестве контрибуций. На этих складах к февралю 1854 г. хранилось 1270 тыс. даней зерна и 760 тыс. даней риса. Ежемесячный расход зерна на выдачу пайков составляет более 300 тыс. даней, так что имеющихся запасов зерна и риса хватит на четыре месяца.

В «священных» складах к февралю 1854 г. хранилось также 2630 тыс. лянов серебра, 1250 тыс. лянов серебряных украшений, более 184,7 тыс. связок медных украшений и 3355 связок медных монет (вэней). Ежемесячно выдается около 200 тыс. связок вэней на расходы. Точное количество хранящихся на складах растительного масла, соли, шелковых и хлопчатобумажных тканей неизвестно. [93]

Сначала достоверность этих сведений вызвала у нас сомнение, но мы записали их, чтобы впоследствии проверить. Затем из уезда Цзюйжун поступило сообщение о том, что в апреле 1854 г. у мятежников осталось лишь немногим более 100 тыс. даней зерна и не более 300 тыс. лянов серебра. Эти данные заметно отличались от имевшихся у нас ранее, и это заставило нас задуматься над причиной столь больших расхождений. Похоже на то, что общее число мятежников и захваченных ими людей составляет не менее нескольких сотен тысяч. Предположим, что их насчитывается 500 тыс. человек. По существующим у них нормам на каждые 25 человек выдается в неделю 200 цзиней зерна и 1250 вэней, значит общее количество выдаваемого зерна за каждый месяц должно превысить 170 тыс. даней, а денег — 120 тыс. связок вэней. Если к тому же учесть, что начальники у мятежников получают вдвое больше солдат, то получается, что общее количество выдаваемого зерна и денег будет фактически мало отличаться от количества, указанного беженцами в своих показаниях.

Если запасов продовольствия у мятежников не хватает даже на месяц, как об этом рассказывается в донесениях разведчиков, то почему же они издали приказ об употреблении в пищу рисового отвара вместо каши только в июне месяце, а не раньше?

Но можно ли точно подсчитать то количество продовольствия, которое мятежники в захваченных ими обширных районах забирают из правительственных складов и сельских амбаров? Сообщенные ранее данные не могут быть ложными, если учесть, что мятеж охватил огромную территорию и число мятежников и бедствующего населения очень велико.

Правительственные войска сильно ненавидят мятежников и поэтому в своих донесениях много говорят о том, что силы мятежного лагеря ослабевают и запасы продовольствия истощаются. Однако такие сведения недостоверны, ибо приукрашивают действительность и не имеют под собой реальных оснований.

Примечание. Раздел написан на основе показаний Кан Дун-сюя и Лань Вань-ю и сообщения Чэн Фын-хуана.

(Книга «Свод сведений о положении в стане мятежников» была написана Чжанг Дэ-цзянем в 1853-1855 гг. по поручению душителя тайпинского восстания Цзэн Го-фаня. Копия рукописи хранится в библиотеке Пекинского университета, другая копия, имеющая название «Исторические материалы о мятеже Хуна и Яна», хранится в Государственной пекинской библиотеке; существует также несколько других копий, фигурирующих под различными названиями. Часть рукописи была опубликована в Пекине в 1928 г. под названием «Особая история Тайпинского государства». Полностью текст рукописи был впервые напечатан в Китае в 1932 г. Перевод 10-й главы книги Чжан Дэ-цзяна на русский язык сделан с публикации этой книги в сборнике «Тайпин тяньго», т. 3. При переводе опущены начало и заключительная часть)