ДОКУМЕНТЫ «СОЮЗА МАЛЫХ МЕЧЕЙ»

Для опубликования расклеить на больших восточных воротах Шанхая».

Воззвание написано от имени Лю Личуаня и Ли Сяньчи. Датируется 7 сентября 1853 г.— в первый день победившего в Шанхае восстания. Опубликовано в [65]. [165]

Как известно, с древнейших времен совершенные государи ходили походами на тюркских варваров, дабы умиротворить Поднебесную. Они истребляли варваров на юге, чтобы навести порядок в Китае. В прошлом, в эпоху Чжоу, походы велись против северных гуннов, в эпоху Хань сюнну [гунны] были оттеснены, в эпоху Тан тюркский хан Сели [из рода Ашна] был пленен, в эпоху Сун были обезглавлены Чжигао и Юаньхао. Об этом вполне достоверно записано в исторических книгах. В общем, с той поры, когда маньчжуры узурпировали трон [захватили власть в Китае], приличие и долг чести перестали существовать, честность и порядочность полностью утрачены. Бесчеловечно собираются жестокие налоги, на периферии повсюду свирепствуют безжалостные чиновники. Торгуют должностями, распродают титулы, императорский двор наполнен безмозглыми и отвратительными людьми. Кто имеет деньги, живет, тот у кого их нет, умирает. Все правительственные учреждения подобны базару. Власти, сдирающие кожу с народа и выжимающие его пот и кровь, напоминают бандитов и разбойников. В то же время выборы [на должности] производятся при закрытых дверях, а тех, кто выдвинулся лишь благодаря способностям, решительно отметают в сторону. Императорский двор заполняют сородичи восьмизнаменного маньчжурского воинства, а выдающиеся люди отправлены в захолустье. Тех, кто и получил первое место на экзаменах и поднялся в должности, незаслуженно превращают в стариков-земледельцев. Кто дает взятки и платит деньги за чин, тот быстро попадает в списки чиновников императорского двора. Ввиду этого принципы правления и просвещение с каждым днем приходят в упадок, нравы и обычаи деградируют. Намерения людей нельзя осуществить, а мощь государства трудно поддержать. Ввиду того, что людей в Поднебесной постигло разочарование, мы следуем охватившему нас чувству заботы о родине, которое близко всей стране. Союз, скрепленный клятвенной кровью, клянется истребить нечистую силу. Мы поднимаем войско, чтобы всей своей мощью изничтожить вонючую нечисть. Так при раскатах барабанных звуков в свои норы и гнезда прячутся дикие звери и хищные птицы, а поднятые по всей стране мечи так блестят, что отражаются в летящих по ветру облаках. Оружие собрано и приведено в порядок, оно, как раскидистое дерево, которое невозможно срубить. Продовольствия накоплено столько, что его трудно измерить, как и песок на дорогах. В день прихода великой армии ни мужчинам, ни женщинам нечего опасаться. Дисциплина ее крепка, как скала, и она не совершит и малейшего [166] преступления. Если народ проявит инициативу и встретит армию, то она сердечно отнесется к нему. Если же ей будут преграждать дорогу и окажут сопротивление ее приказам, то в этом случае трудно будет избежать казни. Каждому следует хорошо подумать, чтобы потом не раскаиваться.

Того, кто будет воровать свиней и собак,— казнить.

Это воззвание, как и предыдущее, написано от имени Лю Личуаня и Ли Сяньчи, опубликовано в Шанхае во второй половине дня 7 сентября 1853 г. Это же воззвание, как указывается в [25], было опубликовано 20 сентября 1853 г. в Цзядине, что вполне достоверно.

Как известно, маньчжурские варвары уже длительное время тиранят страну, но воля Неба [на управление государством] не постоянна и будет возвращена добродетельному человеку. Ныне же наш владыка [Хун Сюцюань] добродетелен и имеет предназначение Неба. Он энергично поднял священное войско для искоренения тирании, дабы очистить и успокоить всю страну. Как небесные светила, на которые мы взираем, так и чаяния людей на земле, которые нам очевидны, говорят о том, что бесконечное злодейство пришло к концу, и своим повелением небо указывает на нашего владыку. Поэтому мы поднимаем войско справедливости и гуманности, чтобы истребить жестоких хищников, дабы спасти народ от стихийных бедствий [воды и огня] и установить порядок в обществе [на земле]. Когда придет сюда великое войско, оно ни на волосок не причинит зла людям. В связи с этим и выпускается данное воззвание, чтобы внести успокоение на местах и чтобы каждый занимался своим делом, Просвещенным людям и простому люду во всех городах, деревнях и за их пределами нечего бояться и бежать от страха в другие места, в женщинам не нужно спасаться бегством. Опасаемся только, что местные бандиты под каким-либо предлогом воспользуются случаем и будут грабить население. Если появятся шайки из трех—пяти человек и будут на улицах заниматься вымогательством и мошенничеством, обманом [167] стариков и издевательством над молодыми, а также если бандиты под разными предлогами будут что-либо требовать к вымогать у английских купцов, которые давно торгуют с нами, то в таких случаях, как только будут установлены подобные факты, нами дается приказ решительно рубить головы преступникам без малейшей пощады.

Опубликовано 5-го числа 8-го месяца и расклеено за стенами города Шанхая.

Воззвание опубликовано в первый день восстания в Шанхае — 7 сентября 1853 г. (5-й день 8-го месяца 3-го года «Сянь-фэн» правления династии Цин). Воззвание выпущено от имени пяти лидеров восстания. На первом месте стоит не имя Лю Личуаня, а какого-то Чэня [полное имя не расшифровано]. Скорее всего, это был Чэнь Аньбан, который в дальнейшем руководил строительством всех оборонительных сооружений Шанхая. Занимал ли он в первые дни восстания более высокое положение среди других вождей, неизвестно.

Как известно, если зло не искоренено, нет спокойствия народу, и если смута не устранена, мира в государстве не будет. Народ составляет основу государства. Если основа прочна, то и государство спокойно. В прошлые времена алчные чиновники-казнокрады свирепствовали и творили беззаконие. Выражая волю Неба, мы осуществили его кару. Все вы в указанный день получите спокойствие и достигнете мира. В связи с этим публикуется данное воззвание, чтобы все ученые люди, крестьяне, ремесленники и торговцы спокойно занимались своим делом. Им не следует колебаться и проявлять нерешительность. Наши военные приказы очень строги. Если солдаты под нашей командой не будут соблюдать приказов и распоряжений, будут совершать насилие над женщинами и грабеж, они немедленно будут строго наказаны. Все должны беспрекословно соблюдать приказы, о чем специально и оповещается. Магазины должны быть все открыты. В случаях грабежа немедленно на месте обезглавливать.

Воззвание опубликовано 10 сентября 1853 г. (8-го числа 8-го месяца 3-го года «Сянь-фэн») от имени двух генералов повстанцев — Пань Циляня и Сюй Яо. Газета «Норс Чайна Геральд», опубликовавшая идентичный текст этого воззвания, причисляет к его авторам также вождей восстании Цай Юнляна и Чжан Ханьбиня, а дата выпуска воззвания дана на день позже [64, с. 6—7, 43]. [168]

В случаях, если мои люди, пешие или конные, будут за пределами лагеря заниматься вымогательством или поборами, немедленно доставлять их ко мне, и они тут же будут обезглавлены.

Опубликовано 10 сентября 1853 г. (8-го числа 8-го месяца 3-го года «Сянь-фэн»). См. [25].

Как известно еще с древних времен, для того чтобы поднять войско, считалось важным прежде всего создать для него запасы провианта. Только когда войско отборное и провианта для него достаточно, можно энергично выступать вперед. Тому в истории есть наглядные примеры. Шанхай представляет собой крохотную территорию, причем это район, который не производит риса. К счастью, сюда издавна привозят продавать рис из уезда Чаншу и этим оказывают ему помощь. В настоящее же время провианта для армии имеется в достаточном количестве, но для пропитания местного населения его не хватает, о чем и выпускается данное воззвание. Я надеюсь, что для ведения торговли в Шанхай будет приезжать население из округи и торговцы рисом из других мест. Не следует утаивать зерно, о чем специально и оповещается.

Воззвание датировано 11 сентября 1853 г. (9-м числом 8-го месяца 3-го года «Сянь-фэн»). В газете «Норс Чайна Геральд» 17 сентября 1853 г. опубликовано также воззвание Линь Афу, именованного здесь заместителем Великого генералиссимуса и одновременно начальником Шанхайского уезда (каковым он и был в действительности). Часть текста этого воззвания сходна с приведенным выше, но датировка дана более поздняя — 13 сентября 1853 г. (11-й день 8-го месяца 1-го года «Да-мин» — Великих Минов). См. [64, с. 7—8, 43]. [169]

11-й день, 8-го месяца, 1-го года «Да-мин» — («Великих Минов»). [170]

Как указывалось в примечании к предыдущему воззванию, данный документ датируется 13 сентября 1853 г. и был опубликован газетой «Норс чайна геральд» 17 сентября 1853 г. Однако совершенно очевидно, что в этом документе объединены два воззвания на разные темы — о стиле одежды и продовольственных проблемах, что вряд ли было на самом деле. Кроме того некоторые фразы из части в воззвании Линь Афу, касающейся продовольствия здесь отсутствуют. Создается впечатление, что это воззвание составлено из кусков разных воззваний Линь Афу.

Население города внутри него и за его пределами должно спокойно заниматься своими делами. Тем, кто торгует, надлежит, как обычно, вести торговлю, жителям города не следует пускаться в бегство. Из слухов я узнал, что люди поспешно переезжают, но думаю, делается это не из лучших побуждений. Тем более, когда [для восстания] поднято войско, я действительно опасаюсь, что среди сельского населения нет единства между простыми и знатными людьми. Все вы должны вести мирную жизнь и заниматься своим ремеслом, дабы избежать запоздалого раскаяния. Если окажется, что герои в красных и белых повязках начнут устраивать за пределами города беспорядки, следует выдвинуть против них обвинение, чтобы по закону наказать их. Я приказал, чтобы вслед за изданием законов не проявлялось снисходительности. Если после опубликования данного повеления снова повторятся факты бегства, то за это будем строго наказывать. Об этом специально оповещается.

Воззвание датируется 13 сентября 1853 г. (11-м днем 8-го месяца 3-го года «Сянь-фэн») [см. 64]. Имеется также идентичный текст, опубликованный в «Норс Чайна Геральд» 17 сентября 1853 г.

Я поднял войско справедливости, чтобы уничтожить алчных чиновников. Всюду, где бы оно ни появлялось, никому не наносится ни малейшего ущерба, а настроение людей приходит в нормальное состояние. Однако находятся бесчинствующие бандиты, которые распространяют среди населения злостные слухи о том, что английские купцы размещают войска на реке Пуцзян, имея намерение сразиться с нашей армией. Ложь вводит людей в заблуждение, а это совершенно нетерпимо. В настоящее время получено официальное уведомление английских [171] купцов, в котором говорится, что их дела и оружие не имеют между собой ничего общего, а все военные корабли, находящиеся на реке Пуцзян, предназначены для обороны от грабительских налетов пиратов и не имеют других намерений. Вышеназванные [иностранные] консулы также опасаются, что их слова будут ошибочно поняты населением, и поэтому настоящим это и доводится до сведения, и обеими сторонами публикуется оповещение, дабы успокоить сердца людей.

Воззвание датируется 15 сентября 1853 г. (13-м днем 8-го месяца 3-го года «Сянь-фэн») [см. 64]. В «Норс Чайна Геральд» от 17 сентября 1853 г. имеется сходное по смыслу, но более полное воззвание. Возможно, что приведенный здесь документ (текст которого публикуется раньше) — сокращенный вариант полного воззвания, или же это два разных документа Лю Личуаня.

В настоящее время мною получено официальное уведомление англичан, свидетельствующее о том, что эти слухи не имеют никакого основания. Прибывшие военные корабли как раз и предназначены для обороны от грабительских налетов пиратов и не имеют других намерений. Вышеназванные консулы также опасаются, что их слова будут превратно поняты населением, и оно начнет поспешно переселяться. Настоящим это и доводится до сведения, и обеими сторонами публикуется оповещение, дабы успокоить сердца людей. По этому поводу я оповещаю своих людей и население, а также владельцев всех магазинов и лавок, чтобы все они занимались своим делом, как обычно, и им не следует переезжать. Я, генералиссимус, уже отдал также приказание о проведении тщательной проверки и преследовании [172] бандитов, распространяющих клеветнические слухи, и об их строгом наказании. Надеюсь, что владельцы всех магазинов и лавок будут, как обычно, вести торговлю, им не следует переезжать. Мои приказы после их обнародования необходимо выполнять, снисхождение отнюдь не будет проявляться. После опубликования данного воззвания всем следует принять его к исполнению, о чем специально и оповещается.

13-й день 8-го месяца 1-го года Да-мин.

Несмотря на некоторую схожесть с предыдущим документом, это воззвание может считаться самостоятельным.

В настоящее время Вами основана династия на Золотом холме [в Нанкине], народ успокоился и в государстве наступило великое умиротворение. Вся Вселенная желает примкнуть к Вам, и совершенно отчетливо видно, что это соответствует воле Неба и стремлениям народа. Ваш покорный слуга всеми своими ограниченными способностями весьма желал проявить свои возможности и, не оценив своего безрассудства, на рассвете 5-го дня 8-го месяца этого года повел тысячу восставших героев и утвердился в Шанхае. Затем, каждый день вплоть до 12-го дня, не употребляя оружия, овладевал городами — уездными центрами Цинпу, Цзядином, Баошань, Чуаньша, Наньхуэем и утвердился в них, чем защитил жителей и торговцев, которые, как и в обычные дни, спокойно занимаются своим делом. Спешно, ночью, посылаю этот доклад и прошу нашего Владыку поскорее дать приказ о посылке официального посланца для вступления его в должность, прошу также пожаловать награды [173] и опубликовать о радостных событиях в императорском декрете-объявлении, дабы этим следовать воле Неба и ублаготворить чаяния народа.

Имею честь это добавить к докладу. Ваш слуга Лю Личуань.

Историк Ло Эрган пишет, что послание Лю Личуаня главе тайпинов Хун Сюцюаню хранится среди рукописных материалов государства тайпинов в музее провинции Чжэцзян [29, с. 51].

Как известно, государство является основой существования народа, а народ может жить, лишь потребляя пищу. Ежедневно люди должны есть три раза. Все их пропитание для поддержания жизни состоит из риса. Сам же Шанхай не является городом, производящим рис. Весь рис полностью привозится сюда из окружающих районов, и этим оказывается помощь в пропитании населения. Уже ранее в нашем повелении указывалось, что лавки, торгующие рисом, должны по-прежнему закупать рис и пускать в продажу заготовленное зерно. К тому же, [174] когда наступает время созревания хлебов, цены на рис и зерно должны быть низкими. Ныне же, по имеющимся сведениям, появились злостные посредники, которые намеренно взвинчивают цены на рис и доводят бедное население в обеспечении ежедневной нормы потребляемой пищи до трудностей, а это крайне возмутительно. В запрещение этого, помимо тайного наблюдения и принятия строгих мер, и выпускается данное воззвание. Если же вновь злостные посредники будут утаивать товары и взвинчивать цены, то такие проступки настоятельно следует исправлять. Но если проверками будут вскрыты такие действия, то за это будем отдавать под суд. Опасаюсь, что подобные тяжелые преступления невыносимы, и я, генералиссимус, не стал бы учинять наказаний, не наставив прежде людей. Настоятельно не рекомендуется рассматривать [данное воззвание] как формальный документ. Об этом специально и объявляется.

Воззвание датируется 20 сентября 1853 г. 18-м днем 8-го месяца 3-го года «Сянь-фэн» [65]. Идентичный текст опубликован также в «Норс Чайна Геральд» 21 сентября 1853 г.

Как известно, Шанхай является торговым портом, и все, занимающиеся торговлей, должны вести ее как обычно, а не переезжать в панике [в другие места], что в результате приводит к застою рынка. Мы уже выпускали воззвание, чтобы успокоить народ, и приказывали, чтобы все мирно занимались своим ремеслом, но вот магазины и лавки сочли наше распоряжение формальным документом и по-прежнему остаются закрытыми. Ввиду этого еще раз выпускается повеление, чтобы оно было вами немедленно принято как руководство к действию и все магазины были бы открыты без сомнений и выжидания. К тому же нами отдано приказание командирам, чтобы они направили солдат для круглосуточного патрулирования и инспекции, дабы в указанных местах не было бы решительно никаких грабежей и прочих несчастий. Если же бандиты затеют беспорядки, их надо немедленно связать и отправить в юань для суда и наказания по военным законам. Всем вам следует почтительно повиноваться [этому повелению] и не надо оттягивать время. Если же кто-либо осмелится нарочно медлить, то ведь военные законы уже существуют, и не надо думать, что они не быстро действуют.

Датировано 20 сентября 1853 г. (18-м днем 8-го месяца 3-го года «Сянь-фэн») [65]. Идентичный текст опубликован также в «Норс Чайна Геральд» 21 сентября 1853 г. [175]

23-й день 8-го месяца 3-го года «Гуй-чоу» Тайпин-тяньго.

Воззвание датировано 25 сентября 1853 г., опубликовано в «Норс Чайна Геральд» 1 октября 1853 г. Из имеющихся документов шанхайского восстания — это первое воззвание, в котором Лю Личуань фигурирует как генералиссимус Тайпин-тяньго и где дается датировка в соответствии с летосчислением, принятым тайпинами. Это вряд ли может свидетельствовать о том, что Лю Личуань к этому времени установил уже какие-то связи с тайпинами. Ведь его «Доклад небесному Владыке», приведенный выше, был отправлен всего несколькими днями раньше. Тем не менее само это воззвание вместе с другими фактами свидетельствует о непременном желании вождей шанхайского восстания присоединиться к Тайпин-тяньго.

Как известно, сначала, когда наше войско было поднято в Шанхае во имя справедливости, народ и армия проявляли друг к другу искренность, чувствовали и выражали самые подлинные любовь и уважение друг к другу и в это время представляли собой единое целое. Нашим войском было объявлено, что все могут, как обычно, спокойно заниматься своим делом. В связи с этим генералиссимус настоятельно оповещает всех [176] и выражает надежду, что грамотным людям и народу не должно бояться.

23-й день 8-го месяца 1-го года Великих Минов.

Если сравнить этот документ с предыдущим, то видна непоследовательность в датировке воззваний, выпускавшихся даже в один и тот же день. Лю Личуань для датировки своих воззваний уже пользовался хронологией тайпинов, в то время как его ближайший помощник Линь Афу публиковал свои документы от имени государства Мин.

Мною ранее уже был отдан приказ, повелевающий закрыть в разных местах города ворота с тем, чтобы охрана города стала еще более строгой и чтобы при такой уверенности не было бы страха. В настоящее же время стало известно, что среди народа распространяются слухи, сводящиеся в конце концов к тому, что будто бы приехавшие из разных стран люди могут атаковать центр уезда [Шанхай]. Но я, генералиссимус, еще веду, как обычно, торговлю со всеми странами: следует знать, что торговые отношения разных стран распространяются в равной степени на всех [партнеров] вне зависимости, Мины это или Цины, и отнюдь не имеют тенденции поддерживать только Цинов. Несколько дней назад консул Англии Алькок совместно с консулами других стран опубликовал обращение для успокоения жителей и убеждал народ спокойно заниматься своим ремеслом. В связи с этим я оповещаю, чтобы все лавки и магазины в городе и за его пределами как можно скорее открылись и вели торговлю, как обычно. Если же появятся [177] бесчинствующие бандиты и осмелятся под разными предлогами творить беспорядки, то санкционирую немедленно схватить их и препроводить в юань для строгого наказания по закону. Приказываю отдать распоряжение начальникам во всех районах, чтобы они по мере необходимости проводили проверку и специальным прошением докладывали. Не следует никого скрывать из личных соображений! Об этом строго специально объявляется.

24-й день 8-го месяца 3-го года «Гуй-чоу» Тайпин-тяньго.

Воззвание датировано 26 сентября 1853 г. и опубликовано в «Норс Чайна Геральд» 1 октября 1853 г.

В связи с этим выпускается для оповещения воззвание о том, что мои военные приказы очень строги. Куда бы ни пришла великая армия [шанхайцев], она не причинит вреда ни на волосок, и народу нет нужды впадать в панику. Если же дьявольские солдаты посмеют творить смуту, то нечего и говорить, что они будут перебиты. В случае, если кто-нибудь сможет кого-либо [из бандитов] скрутить и препроводить в юань, то как только будет проведено выяснение обстоятельств, тому немедленно будет пожалована большая награда. Тому из нашего войска, кто сможет поймать командира цинской армии, будет выдаваться награда в 10 тыс. лян серебром. Тому же, кто сможет отрубить голову какого-либо командира дьявольской армии, [178] будет в награду выдаваться 1 тыс. лян серебром. Образованные люди, крестьяне, ремесленники и торговцы, все, кто может содействовать нашему войску, в равной степени должны получать подобные же награды. После выпуска этого приказа следует немедленно по фактическим делам судить о заслугах. Деньги ждут, и я ни под каким видом не откажусь от своих обещаний. Надеемся, что этому [воззванию] будут почтительно следовать и не будут [его] нарушать.

Датировано 7 октября 1853 г. и опубликовано в газете «Норс Чайна Геральд» 15 октября 1853 г.

Настоящее официальное письмо направляется специально для того, чтобы поставить Вас в известность, что мое овладение Шанхаем не ставило целью достигнуть какого-то влияния. В действительности оно совершено потому, что Небо повелело поступить таким образом. Войскам, находящимся под моей командой, я уже отдал повеление не причинять ни малейшего ущерба имуществу населения. Как всем хорошо известно, вследствие этого сердца жителей данного города как внутри, так и за его пределами обращены ко мне. Несколько дней назад я достиг взаимопонимания с купцами Ваших уважаемых стран в том, что Вы не должны оказывать ни поддержки моей армии, ни помощи маньчжурам. Земли, принадлежащие главарю нечисти Сяньфэну, на девять десятых уже потеряны, и недалек день его поражения и гибели. В то же время мой Небесный владыка (Тайпин тянь-ван) уже завладел городом Золотого холма [Нанкином]. Без всякого труда он подряд захватывает цинские города, его сила внушает трепет всей Вселенной. Недавно он снова направил большую армию в наступление на Пекин, и в ближайшее время этот город падет. Я уже установил контакт с Тайпин тянь-ваном и обменялся с ним письмами, ибо мое войско и армия тайпинов представляют собой единое целое, и Китай ныне действительно идет в ногу с другими иностранными державами. Когда я овладел Шанхаем, я договорился со всеми странами о ведении торговли, как и в обычное время. Одновременно в соответствии с просьбами консулов всех стран я отдал строгий приказ подчиненным мне воинам, запрещающий посягать на спокойствие торгового люда в районе к [179] северу от города, дабы этим способствовать искренним и дружеским отношениям между странами. Но вот недавно из слухов я узнал, что иностранный корабль У Цзяньчжана встал на якорь во внутренней протоке у северной части моего города. Я отдал приказ моим воинам тут же отправиться и забрать с корабля находившееся на нем вооружение и боеприпасы. Но мои воины увидели, что там американский консул командует подчиненными ему солдатами, которые забрали с корабля вооружение и боеприпасы и унесли в свое расположение. В то время я не счел необходимым вести по этому делу споры. После этого вышеназванный У Цзяньчжан снова возвратился в Шанхай, и американский консул, несмотря ни на что, передал все это снаряжение и боеприпасы вместе с навигационными картами цинским войскам, к тому же он стал наставлять их в деле строительства артиллерийских фортов. Как известно, ими уже сооружены орудийные лафеты для использования их при наступлении на город. Обо всем этом мои воины неоднократно докладывали мне, но я еще не верил этому. Однако два-три дня назад несколько цинских солдат пришли в город и лично мне подтвердили, что это имело место, и я начал верить в незаконные действия американского консула. В настоящее время оборона города очень прочна, воины мои — отборные, продовольствия достаточно, и нам нечего страшиться. Если бы город столкнулся с трудностями, мой небесный владыка Тайпин тянь-ван в Нанкине отнюдь не стал бы спокойно сидеть и наблюдать, не оказав нам помощи. С американским посланником Маршаллом и консулом Канингхэмом я уже достиг определенного взаимопонимания, а они все-таки втайне совершают противозаконные действия, и это в самом деле непостижимо. Но эти их акции я делаю достоянием всего света. Как помнится, в прошлом месяце мое войско вступило в центр уезда [Шанхай] и мои воины хотели убить У Цзяньчжана, но я, памятуя о земляческих чувствах, специально отдал приказ об избавлении его от казни. Тогда У Цзяньчжана и его семью всего лишь взяли под арест. В это время американский консул Канингхэм обратился ко мне с просьбой проявить особое внимание и высшую снисходительность и разрешить У Цзяньчжану возвратиться на родину. Чтобы сохранить свою дружбу с Америкой, я приказал тогда своим воинам под охраной вывести его из города. Мой владыка Тайпин тянь-ван в Нанкине, узнав об этом, особо упрекнул меня за эти действия. Ныне я нахожусь в хороших отношениях со всеми странами, тогда почему они помогают не мне, а, напротив, тайно оказывают помощь злодеям-маньчжурам? Я почтительно и весьма искренне заявляю: поражение и гибель нынешней маньчжурской династии вот-вот наступят, и я глубоко надеюсь, что поскольку иностранные граждане разных стран не оказывают помощи моему войску, они не должны поддерживать и маньчжуров. В настоящее же время У Цзяньчжан снова [180] поставил на якорь свой иностранный корабль против причала фирмы «Джардин — Матисон». Я желаю уничтожить его, чтобы не дать возможности замешаться среди иностранных торговых судов. Письмом довожу об изложенном до Вашего сведения и с уважением шлю Вам свои комплименты.

22 октября 1853 г.

Это официальное письмо было направлено 16 октября 1853 г. консулам Англии, США, Франции, Португалии, Пруссии, Гамбурга в Шанхае. Его текст опубликован в «Норс Чайна Геральд» 22 октября 1853 г.

Только что мне стало известно, что в этом месяце отец и старший брат указанного Пу Синъюя нашли прибежище у главы дьявольской армии Гирканы. Они были подкуплены и стали подговаривать злодея Пу, чтобы ворваться в наши малые [181] восточные ворота и захватить артиллерийский форт. Указанные злодеи, будучи совершенно вероломными, фактически вовсе потеряли всякую совесть, и разве следует позволить им вести свою нечестную жизнь, чтобы наносить вред народу?

25-й день 1-го месяца 4-го года «Цзя-янь» Небесного государства великого спокойствия (Тайпин-тяньго).

Пу Синъюй, за поимку которого назначалась награда, был последователем «Союза малых мечей». Он перешел на сторону цинских войск и увел туда отряд численностью около 2 тыс. человек. В списке лидеров шанхайского восстания его имя не значится.

В настоящее время дьявольские солдаты уже принялись нападать на английские войска, что неизбежно приведет к конфликту и больше ни к чему. Всем нашим братьям ни в коем случае не следует переходить через мост Янцзин или продвигаться далее района ипподрома. Опасаюсь лишь, что дьявольские солдаты, полные интриг и коварства, будут пользоваться нашей одеждой, и тогда нашим братьям, в случае, если они будут беспорядочной толпой находиться в одном месте, трудно будет [182] избежать несчастий во время обстрелов из ружей и пушек. После того как дело дойдет до этого, раскаиваться будет слишком поздно. Ввиду этого выпускается воззвание с предостережением нашим братьям. После оповещения не следует праздно бродить вокруг моста Янцзин и в других районах. Если кто-либо осмелится намеренно нарушить это [указание], будет наказан согласно закону. Все должны с трепетом подчиняться и не преступать этого [повеления].

1-й день 3-го месяца 51-го года Да-Мин.

Документ датирован Чэнь Алинем 29 марта 1854 г. (1-го числа 3-го месяца «Сянь-фэн»). Опубликован в «Норс Чайна Геральд» 15 апреля 1854 г.

С древнейших времен легендарных императоров Яо и Шуня и трех первых династий (Ся, Шан, Чжоу), когда в Китае еще не был известен буддизм, правители были просвещенными, а министры — преданными долгу. Счастье было длительным, процветание — бесконечным, житницы были полны зерном, народ жил в радости. Истины буддизма в основном проникли в Китай в период правления Ханьского императора Мин-ди (с 58 г. н.э.). В последующие эпохи последователи буддизма открыто говорили: «Буддизм изначально обладал естественностью, воплощенной в его «фа-шань», совершение добрых дел в течение всей жизни составляло его «бао-шэнь». Соединяясь вместе с «чжэнь-шэнь» («фа-шэнь» (100) (санскрит — Dharmakaya) — ум и душа Будды как противоположность его материальному существу. Сущность бытия, абсолют, норма вселенной. Приблизительно соответствует духовному или истинному воплощению Правды и Закона; «бао-шэнь» (санскрит — Sambhogakaya) — вознаграждающая сущность Будды. Сущность наслаждения заслугами, достигнутыми им на ступени бодисаттвы, т. е. Будда в его славе на Небе; «чжэнь-шэнь» (101) — истинная сущность, суть правды. Будда как абсолют, истинная природа Будды.), оба они составляли триаду, которая представляет собой единое целое. Философ Хань Юй эпохи Тан говорит: «В Поднебесной [в Китае] на протяжении трех первых эпох царило великое спокойствие. До глубокой старости народ жил в радости и спокойствии. Тем не менее в Китае все же еще не было буддизма. Во времена императора Мин-ди эпохи Хань появляется буддизм, вслед за чем смуты и погибель стали следовать одни за другими. Жизнь императоров (после Мин-ди) была недолгой. После эпох Сун, Ци, Лян, Чэнь и Юань-вэй поклонение Будде [183] постепенно обрело почтение. С течением эпох этот процесс особенно ускорился. Император эпохи Лян У-ди в разное время трижды «уходил от мира» для поклонения Будде и умер с голоду в Тайчэне [Запретном дворце императора]. Исходя из этого и обозревая буддизм, можно также уяснить, что он не заслуживает того, чтобы ему поклонялись. Что же касается даосов, то их рождение начинается с Лао-цзы: Сунский философ-конфуцианец Чжу-си говорил: «Поскольку первоначальное почтение к Небу как раз не было у Лао-цзы «фа-шэнь», небожитель великой монады также не был у него «бао-шэнь». Поэтому, хотя здесь и наличествуют эти два элемента, в целом это не тождественно тому, что имеется у Лао-цзы. Он именует самого себя «тайшан-лаоцзюнь» (небесным Лао-цзы). Поэтому в сравнении с буддизмом даосизм представляется особенно абсурдным. Лао-цзы является всего лишь душой, оставшейся после смерти человека. Как же он может самолично поселиться выше небесных богов? Сунский император Хуэй-цзун глубоко верил в даосизм, исполнял все его ритуалы и жертвоприношения. В конце концов он дошел до того, что воля и рассудок его стали неясными. Он погубил свою семью и скатился до положения пленника варварских племен. Храм предков императорской семьи, бразды правления — все было утрачено, а это вполне достаточное предостережение. Но вот последователи буддизма и даосизма с помощью всякой лжи и выдумок восхваляют друг друга, обманывают и дурачат народ, наносят жестокий вред людям и к этому больше нечего добавить. По этому поводу всех вас, образованные люди, предостерегаем о том, что отныне не следует вновь благоговеть перед буддийскими и даосскими монахами. Если же найдутся обманутые всякими заблуждениями безграмотные мужчины и женщины, то разве это удивительно. Если же найдутся люди, которые уже читали произведения святых людей и мудрецов, но по-прежнему остаются непонятливыми [к данному разъяснению], то это уже будет как-то отличаться от безграмотных последователей [буддизма и даосизма]. Судя по тому, что буддизм вышел из западных регионов [относительно Китая], его еретическое учение первоначально распространялось в других иноземных странах и только в эпоху Хань буддийские каноны начали переводиться на китайский язык. Тогда еретическое учение, не соответствующее принципам справедливости и морали, стало быстро (как тучи при ветре) распространяться по Китаю. Его последователи, не обремененные долгом [к императору] и сыновней почтительностью, стали один за другим постригаться в монахи, а долг и почтительность, долженствующие быть в отношении суверена и родителей, напротив, были преданы забвению. Лентяи с нетвердым поведением и моралью сменили свои одежды на буддийские и стали проявлять намерения уклоняться от уплаты налогов государству. Снова, употребляя в речи понятия открыть «три дороги» и [184] закрыть «облачный путь», они стали врать заблуждающимся людям и одурачивать народ, побуждая его добиваться достоинств и пренебрегать законами государства и авторитетом казенных учреждений. Мужчина рождается, стареет, болеет и умирает, что, конечно, предрешено волей Неба. Добро и зло, благо и несчастье — все то, чем силы человека могут управлять. Богатство и знатность, бедность и смиренность определяются величиной заслуг человека. Буддийские же монахи будучи невежественными, только и твердят, что все исходит от Будды в действительности же — это сплошное надувательство. Эти монахи узурпировали авторитет суверена, считают себя обладающими огромной властью создавать все сущее, чем причиняют вред государству, а это в высшей степени ненавистно. В настоящее время во всей стране насчитывается более 100 тыс. буддийских монахов, которые могут немедленно жениться и образовать 100 тыс. семей, растить сыновей, воспитывать дочерей. Сыновей и дочерей взращивают до 10 лет, затем еще наставляют и обучают их в течение 12 лет, чтобы они могли заняться земледелием. «Даже если один мужчина не пашет, то кто-то страдает от голода». К тому же, какая масса тех, кто не пашет и не сеет! Если строго не воспрепятствовать такому положению, то сколько вреда они смогут причинить!

Ведь человечество является созданием Вселенной [Неба и земли], и оно послушно следует циклам матери-природы. Более того, родители обладают добротой растить [детей]. В течение 10 [лунных] месяцев мать вынашивает ребенка в себе, испытывая неисчислимые горе и трудности. Когда же наступает срок родов, матери часто подвергаются смертельной опасности. После рождения младенца настает время хлопот по его вскармливанию. Младенец еще не достиг полных трех лет, но уже умеет плакать. Он еще не может словами выразить чувства счастья гнева, скорби и радости, и родители, слыша его плач, не знают, какова тому причина. Когда холодно, его одевают, когда он голоден, ему готовят пищу. Если все это не соответствует желаниям младенца, то родители в конце концов не спят ни днем, ни ночью. Когда же младенец начинает говорить и ходить, родители торопятся найти для его обучения наставника, они напрягают все силы, чтобы прокормить его до зрелого возраста. И тогда они снова выбирают для него занятие, чтобы он смог стать ученым, крестьянином, ремесленником или торговцем. Потом подбирают ему достойную невесту, чтобы он мог жениться, и только тогда родители начинают обретать покой. Поскольку те, кто является родителями расходуют массу энергии и проявляют максимум заботы, они претерпевают тысячи горестей и трудностей, чтобы взрастить детей. Тем же, кто является детьми, в период, когда родители живы, как можно им не исчерпать всего на пути сыновней почтительности, предоставляя [родителям] для питания все самое лакомое, чтобы этим [185] выразить чувства благодарности за доброту? После того как родители умерли, опять-таки, разве можно соглашаться с лживыми словами буддийских и даосских монахов, читать буддийские и даосские каноны, полностью воздерживаться от жертвоприношений, дабы этим добиваться вечной жизни душ умерших в царстве Будды? Подобные действия более всего не свойственны сыновней почтительности. Раз уж при жизни родителей [дети] не были в состоянии полностью следовать путем сыновней почтительности, то что пользы после их смерти читать буддийские и даосские каноны? Непросвещенные люди вносят деньги на восстановление буддийских храмов, возжигают благовония и сжигают ритуальные деньги и даже дают деньги и драгоценности на покрытие позолотой статуй Будды. В таком случае, почему бы не использовать эти деньги, чтобы купить все необходимые предметы для почтительного преподношения усопшим родителям в храме предков? Какая на самом деле польза в том, что, отделившись от родителей, их больше не содержат и тратят материальные средства и деньги для того, чтобы от всего сердца подносить все это вылепленным из глины и вырезанным из дерева идолам? Святые люди говорят: «Из множества добродетелей самой главной является сыновняя почтительность». Мы, братья семейства Хун, считаем поэтому самым сокровенным долгом преданность и искренность выражения патриотизма. Тем, кто является сыновьями, необходимо с сыновней почтительностью относиться к родителям. Тот, кто, будучи подданным, не проявляет сыновней почтительности, в равной степени не может заполучить защиту бога (Неба).

15-й день 4-го месяца 1854 г. Небесного государства великого спокойствия (Тайпин-тяньго).

Документ датирован 11 мая 1854 г. (15-го числа 4-го месяца 4-го года «Сянь-фэн») и опубликован в газете «Норс Чайна Геральд» 20 мая 1854 г. [186]

Бог, небесный отец, создал небо, землю, солнце, луну и звезды, цветы и плоды, траву и деревья, птиц и животных. Это произошло в самом начале всего сущего, еще до появления человеческой расы. «Бог создал человека из глины земли и вдохнул в его ноздри дыхание жизни, и человек стал «живой душой». Бог создал сначала одного мужчину и одну женщину. Он погрузил в глубокий сон мужчину и, когда тот спал, Бог взял у него одно ребро и обрастил его плотью. И ребро, взятое Богом у мужчины, было превращено в женщину с тем, чтобы жизнь рода человеческого продолжалась беспрерывно из поколения в поколение. В те времена еще не было пяти хлебов (рис, просо, ячмень, пшеница, соевые бобы. — В. К.), и господь Бог повелел человеку для утоления голода собирать плоды деревьев. Отсюда видно, что, без сомнения, существуют основания глубоко верить в создание человека из глины. Часто мы видим, как дети для собственной забавы и без указаний на то со стороны взрослых людей лепят из земли фигурки человека. Такое развлечение может служить одним из подобных доказательств. В то же время тело человека выделяет пот, в котором наверняка содержится грязь или глина. Но откуда же, в конце концов, берется эта грязь [глина]? Ведь человек первоначально был создан из глины. Поэтому и эта грязь на нем может служить вторым доказательством [такого создания человека]. К тому же у женщины ребер на одно больше, чем у мужчины. Таким образом, мы имеем полное доказательство того, как появился человек. Все это истина, не вызывающая сомнений. В классических книгах говорится: первоначальный хаос породил две сферы [землю и небо], а эти две сферы родили четыре формы материи [металл, дерево, воду и огонь]. Все это также подтверждает вышесказанное. Каждый человек поклоняется предкам, с сыновней почтительностью относится к своим родителям и, напротив, не верит в бога, сотворившего небо и землю, все сущее и создавшего человечество. Какова же в конце концов причина того, что люди не только не верят в бога, но, напротив, заблуждаясь, верят еретическим божествам и поклоняются идолам из глины и дерева? Ведь человечество сотворено богом. Почему же оно не верит богу, а все также поклоняется буддийским и даосским еретическим божествам [духам]? Бог создал землю и людей за [187] шесть дней, седьмой день отдыха был назван воскресеньем. В этот день все люди прекращают работу и соблюдают святой день воскресенья.

Всем вам, солдатам, ученым и простым людям, надлежит скорее внутренне очиститься и ясно определить, где правда и ложь, где истина и ересь, скорее прозреть и поклоняться небесному отцу — богу. Ни в коем случае не следует быть введенными в заблуждение еретическим буддизмом и дьявольским даосизмом. Следует знать, что во времена трех династий — Ся, Шан и Чжоу — люди поклонялись богу, а книги, в которых записано о сотворении богом земли, неба и всего сущего, к несчастью, погибли при великом потопе. В дальнейшем император Цинь Шихуан сжег книги и закопал в землю конфуцианцев, все же древние книги он полностью уничтожил, не сохранив ни одной. Минский император Тайцзу Хун-у истребил дьявольскую нечисть [буддизм и даосизм], прекратил жертвоприношения и полностью уничтожил все ранее дарованные идолам посмертные почетные имена и титулы. Хун-у написал книгу, которая называлась «Цзян-цзи» («Толкование записей»). Однако буддийские монастыри не были еще уничтожены и корни зла не были еще истреблены. Затем в начале Цинской эпохи еретический буддизм и дьявольский даосизм вновь распоясались, и не было человека, кто бы указал народу на заблуждения. Люди ничего не знали о собственном происхождении, они не знали того, что три начала — небо, земля и человек — все же были созданы богом-отцом. Весь простой народ был введен в заблуждение лживыми речами еретических буддийских монахов и считал, что все ведет свое начало от Будды. В действительности же Будда родился в весьма героическую эпоху «Воюющих царств» [403—221 гг. до н. э.]. Во времена Ханьского императора Мин-ди [58—75 гг. н. э.] буддизм начал распространяться в Китае. Отсюда весьма достоверно следует, что сотворение неба и земли действительно не имело никакой связи с Буддой. Награды, наказания, горе и счастье — все исходит от бога. По какой же причине всем терпеть одурачивание еретического даосизма и заблуждаться от слов, обманывающих весь мир? Бог всемогущ и всеведущ. Даже в самых незначительных и мелких делах вам невозможно обмануть бога. Все вы и каждый человек должны усердно и искрение, от всего сердца, поклоняться богу. Следует знать, что возжигание благовоний и сжигание ритуальных денег не имеют ни малейшего смысла, и если каждый человек утром и вечером будет молиться богу и к тому же соблюдать святой день воскресенья, можно будет освободиться от ереси и возвратиться на истинный путь, обрести умиротворение и утешение. Духи ереси желают жертвоприношений, хотят, чтобы все живые существа направлялись в храмы и давали обеты в оказании материальной помощи, и только тогда они согласятся па предоставление защиты и счастья. Люди режут быков и баранов и, [188] взяв с собой мясо и вино, идут в храмы, чтобы делать подношения идолам, а после этого узнают о счастье или горе, просят умиротворения. Еретические духи также требуют от людей сожжения большого количества бумажных денег. Разве это отличается от действий алчных и продажных чиновников?

Надеюсь, что всем об этом будет известно и, пожалуйста, поступайте без колебаний. Об этом специально и объявляется.

Согласно подлиннику, воззвание было опубликовано Лю Личуанем в 3-м месяце 4-го года «Сянь-фэн», т. е. в апреле 1854 г. В газете публикации документа было предпослано небольшое сообщение: «Вчера (т. е. 17 мая 1854 г.— В. К.) повсеместно внутри города повстанцами было развешено воззвание на китайском языке, которое привлекло большое внимание народа. Сейчас мы не выражаем каких-либо критических замечаний в отношении данного документа, а даем возможность самим читателям вникнуть в него. Вплоть до самого недавнего времени мятежники, так же как и их соотечественники, предпочитали поклоняться идолам. Однако многие гуандунцы и фуцзяньцы как на словах, так и на деле отвергают эту систему идолов. Однажды на этой неделе несколько человек без всяких церемоний положили идолов в бочку для воды, подняли ее и унесли. Окружавшие словами выражали крайнее пренебрежение. В отношении идолов, находящихся в храмах, они [повстанцы] по-прежнему не проявляют агрессивности. Временно пусть народ сам решит, надо или нет сохранять их. В их собственных жилищах мы обычно можем видеть идолов, перед которыми разложены различные жертвенные предметы. Однако многое из этого уже убрано. Какой в конце концов в этом смысл и как, наконец, это разрешится, в настоящее время еще не известно». Воззвание опубликовано в «Норс Чайна Геральд» 20 мая 1854 г.

Как известно, ломбарды были учреждены для того, чтобы создать удобства для народа. В нынешние времена ввиду того, что поднялось войско [произошло восстание], город закрыт и отделен от внешнего мира, дороги и пути заблокированы. Все это привело к застою повседневной деятельности населения и делает неудобными своевременные выкуп и закладывание вещей. Шести ломбардам ранее было приказано вне зависимости от времени до дня истечения полного года на равных основаниях не брать проценты, дабы этим путем население получило компенсацию. Об этом уже было выпущено воззвание. Ныне [189] вновь есть опасения, что выход и вход через городские ворота затруднены, объявления на городских стенах о выкупе вещей способствуют злоупотреблениям. По этой причине Великому генералиссимусу много раз сообщалось об этом. Общими усилиями была создана контора, чтобы вместо ломбардов за пределами города производить операции по выкупу и этим по возможности создать удобства для населения и преградить путь к злоупотреблениям. Ввиду этого выпускается данное воззвание для оповещения всех вас и всем следует оживить деятельность и не надо быть неблагодарными к проявлению мягкости. Это специально и объявляется.

Объявлено 4-го дня 5-го месяца 51-го года Да-Мин.

Дата опубликования воззвания — 30 мая 1854 г. (4 мая 4-го года «Сянь-фэн»). В настоящее время документ хранится в Англии, в библиотеке Кембриджского университета. Текст дается в переводе с записи, сделанной с фотокопии, хранящейся в Музее истории и строительства Шанхая.

11-й день 10-го месяца.

Документ хранится в Пекинском центральном музее революции. Перевод сделан с записи фотокопии воззвания Чэнь Алиня, сделанной Музеем истории [190] и строительства Шанхая. Дата документа точно не обозначена. Но в начале восстания Чэнь Алинь именовался помощником генералиссимуса, а после 30 мая 1854 г. в своих воззваниях выступает как заместитель генералиссимуса. Очевидно, что указанная дата соответствует 30 ноябрю 1854 г. (11-му дню 10-го месяца 4-го года «Сянь-фэн»).

Я, генералиссимус, уже приказал офицерам обратить на это внимание — хватать бандитов и не задерживать хороших людей. В случаях же, если будут пойманы дьявольские солдаты или бандиты, немедленно под арестом направлять в мой юань, там за это будет тут же выдано большое вознаграждение. Следует отличать черное от белого, не следует, как увидишь человека, тут же хватать его. Тот же, кто будет нарушать это [повеление], после серьезного расследования не получит прощения. Я, генералиссимус, обеспокоен страданиями народа и глубоко опасаюсь, что они затронут невинных людей. [191] Об этом специально оповещается и строжайше не следует преступать этого!

Воззвание было опубликовано в «Норс Чайна Геральд» 27 января 1855 г. Его появление было вызвано крайним беспокойством иностранцев в сеттльментах по поводу исчезновения большого числа лиц китайской национальности, находившихся на службе на территории сеттльментов. Многие из исчезнувших стали жертвами неоправданных арестов и последующих казней, вершимых прежде всего цинской стороной и в какой-то мере повстанцами. Чэнь Алинь, узнав об этом и считая, что объектом преследования со стороны повстанческих властей могут быть только цинские солдаты и их пособники, опубликовал данное воззвание с разъяснением позиции шанхайских властей по данному вопросу.

Публикуется для успокоения народа: Я, командующий, получил приказ всевышнего владыки, веду войско, чтобы покарать за насилие, с намерением уничтожить алчных чиновников-казнокрадов, но отнюдь не для того, чтобы причинить вред хорошим людям. Местные бандиты воспользовались случаем и учиняют разбой и насилие над женщинами. Все пострадавшие семьи могут немедленно обратиться с жалобами в мой юань. Я немедленно натравлю большое войско для их [бандитов] уничтожения, чтобы поотрубать им головы и выставить для всеобщего обозрения, дабы этим водворить порядок на местах. Вы, жители, можете спокойно заниматься своим делом. Зловредные чиновники и мелкие казнокрады разбежались и попрятались в добропорядочных семействах, но последние должны немедленно явиться в мой юань и прежде всего сообщить об этом, Если они будут скрывать и не сообщат об этом, то как только это будет выяснено, эти семейства будут считаться соучастниками преступления. Об этом объявляется в воззвании, и мы надеемся, что с этим ознакомятся все военные и гражданские лица данного уезда. Во всех уездах после неурожайного года алчные чиновники безжалостно продолжают свои вымогательства и народу трудно существовать, поэтому настоящим передаю приказ владыки: все налоги, денежные и натуральные, полностью отменяются, все преступники, на которых имеются дела, поголовно освобождаются и могут возвращаться в родные деревни. Торговцы и купцы могут перемещаться по-прежнему, лавки и магазины не следует закрывать. Все местные буяны и мироеды, в прошлом бесчинствовавшие элементы должны немедленно изменить свое поведение. Приказываю начальникам «бао» [по системе «баоцзя»] указанных мест совместно со старейшими людьми прибыть в мой юань для получения от них гарантий и [192] освобождения от возможных обвинений. После опубликования воззвания, если по-прежнему будут совершаться незаконные действия, по выяснении будем строго карать.

Тех, кто от страха не станет наступать, казнить.

Данный документ восстановлен по его вариантам, записанным в хрониках [25, 31]. Указанная в документе дата соответствует времени захвата повстанцами города Цзядина. Очевидно, воззвание было опубликовано Чжоу Личунем в первые часы восстания в этом городе.

Товарищество Справедливости и Возрождения, следуя великому учению о трех великих началах, волею воспринятой от владыки — все войско подвластное мне, командующему, явилось в уезд и овладело уездным городом [Цзядинем]. Захвачены чиновники-казнокрады. Третьего дня все четверо ворот города были накрепко закрыты, лазутчики пойманы. Кого следовало среди чиновников убить, те убиты, а кто имел возможность сбежать, тот убежал. Четверо ворот открыты. Вам нельзя прятать алчных чиновников, о них следует сообщать, явившись в юань, за что по имеющимся условиям будут выданы награды. Если же найдутся такие, кто не станет сообщать, они в равной степени понесут наказание.

Поэтому можно с уверенностью считать, что данный документ опубликован Чжоу Личунем в Цзядине 12—13 сентября 1853 г. (10—11-го дня 8-го месяца, 3-го года «Сянь-фэн»).

(пер. В. С. Кузеса)
Текст воспроизведен по изданию: Шанхайское восстание "Союза малых мечей" 1853-1855. M. Наука. 1980

© текст - Кузес В. С. 1980
© сетевая версия - Тhietmar. 2006
© OCR - Ingvar. 2006
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1980