-

Обзор результатов действия русских на северо-восточных пределах России и участия офицеров нашего флота в деле восприсоединения приамурского края к России.

(Замечания на книгу Историч. обозрение Росс.-амер. компании).

(Окончание).

Постановка, на устье Амура, Николаевского военного поста, была, как мы видели, неожиданна и могла возбудить опасения, что подобные действия произведут неприятные столкновения с Китаем, а потому большинство членов особого амурского комитета, в котором рассматривалось это обстоятельство, полагали: снять Николаевский пост. Но, так как в этом деле принял участие Государь Наследник и Августейший Генерал-Адмирал, а князь Меньшиков представлял о необходимости иметь в устье Амура брантвахтенное военное судно и вместе с генер.-губ. Н. Н. Муравьевым и графом А. А. Перовским, полагал необходимым самый Николаевский пост, то Высочайше повелено вторично обсудить этот вопрос в комитете под председательством Государя Наследника, ныне Царствующего Императора. Последствием этого-то вторичного обсуждения было Высочайшее повеление: «1) Николаевский пост, впредь до усмотрения, оставить, но в виде лавки Р.-А. компании и из Петровского и из этого пункта посредством [22] торговли распространить наше влияние в земле гиляков ¹, и 2) в случае посещении этих мест кем либо из иностранцев, с целию занять там какой либо пункт, положительно объявить, что без согласия российского и китайского правительств, никакие самовольные распоряжения не допускаются и что каждый из таковых поступков влечет за собою большую ответственность». Из этого распоряжения видно, что по неопределенности еще в приамурском крае границы нашей с Китаем, край этот сознавался общею принадлежностию Китая и России. Но так как, по донесению моему, в этом крае не проявилось никакого фактического влияния со стороны Китая, — то и признано необходимым принять сказанные меры, чтобы чрез занятие устья реки Амур, или какой либо местности, кем либо из иностранцев, не приобщала бы к своим владениям низовья приамурского края какая либо иная держава, — что становилось весьма возможным при доказанной уже мною тогда доступности устья р. Амур для входа мореходных судов с юга. Таков был смысл сказанного Высочайшего повеления, последовавшего вследствие действий наших в этом крае в 1849 и 1850 годах. Приводить его в исполнение повелено, под непосредственным ведением генерал-губернатора Восточной Сибири, Муравьева. P.-А. компании предложено было оказывать свое содействие в этом деле по снабжению и торговле. Компания изъявила свою готовность на это содействие, но с тем, однако, что в случае, если она не приобретет до 1855 года никакой выгоды и сочтет невозможным продолжать долее это содействие, то представит правительству подробный счет сумм, израсходованных ею на этот предмет, для возмещения этого расхода из сумм казны; снабжение же амурской экспедиции американская компания будет производить из Аяна на казенных судах.

Вследствие такового объяснения компании последовало Высочайшее повеление: возместить убытки компании, если, однако, они до 1 января 1855 года, по представленному компаниею счету, не превысят 50 000 рублей; но генерал-губернатор при этом объяснил, что на случай, если бы компания превзошла означенную сумму 50 000 р. сереб., то возместить это можно бы было из ежегодных сбережений по управлению Восточной Сибири. [23]

Из вышеизложенного видно, что амурская экспедиция состояла под непосредственным ведением и распоряжением правительства, почему она и принималась на счет казны. Кроме упомянутых 50 000 р., экспедицию обеспечивали еще из экономических сумм по управлению Восточ. Сибири, из какового источника в 1852 г. определено было на Экспедицию 100 000 р., что с помянутыми 50 000 р. составило 150 000 р. на экспедицию до 1 января 1855 г. Другим доказательством того, что амурская экспедиция принималась на счет казны служит еще последующее затем 1 апреля 1853 г. Высочайшее повеление об острове Сахалине, где между прочим говорится: «сия последняя (амурская экспедиция) остается по-прежнему в непосредственном распоряжении правительства». Но г. Тихменев, упоминая об этом повелении (примеч. стр. 101) проходит молчанием это обстоятельство.

Приведение на месте в исполнение Высочайшей воли во всех отношениях возложено было на меня. Чрез посредство князя А. С. Меншикова, принимавшего вообще и с самого начала живое участие в амурском деле, генерал-губернатор испросил предоставление мне всех прав и преимуществ начальника охотского порта и назначил в мое распоряжение, сверх имеющихся в Петровском, из штатного числа чинов камчатского экипажа, еще 2-х офицеров и 30 нижних чинов, преимущественно мастеровых охотского порта, с производством всем этим чинам и мне обыкновенного содержания по камчатскому положению из штатных сумм, ассигнуемых от морского ведомства на это. управление. За сим, между прочим, мне предписал: по прибытии на место, приняв всех лиц, от компании туда посылаемых, а равно и все, что от нее отправляется, в полное мое ведение, направлять и торговое предприятие сообразно Высочайшей воле и подавать ему подробный отчет, имея в виду, что это последнее действие производится на счет казны и убытки компании должны возмещаться из сбережения сметных сумм по управлению Восточной Сибири и из содержания от морского, ведомства по камчатскому управлению. Кроме того в предписании было сказано, что компания обещалась доставить мне в 1852 г. 10-ти сильный речной пароход с хорошим машинистом и всеми запасами на 5 лет и 2 гребных судна, что, сверх сказанного содержания из упомянутых сумм, назначаемых особо для экспедиции, назначалось еще мне, офицерам и команде добавочное содержание в следующем размере — мне и помощнику моему по торговому предприятию подпоручику Орлову по 1500 р. [24] сереб., а офицерам и команде до 3000 р., а всего не свыше 6000 р. сереб. в год, и что главное правление компании, постигая всю важность этого предприятия для государства, с особым вниманием готова ему содействовать. Что же касается до начальника аянского порта и губернатора Камчатки, то им предписано было всеми мерами мне содействовать и чтобы все суда камчатской флотилии, при следовании в Охотск, или Аян, а равно и крейсеры наши, заходили в Петровское, и наконец, в заключение, генерал-губернатор мне предписал во всех непредвиденных случаях для исполнения Высочайшей воли действовать по моему усмотрению и подробно ему доносить.

Главное правление компании, имея в виду сказанную гарантию и принимая на себя снабжение по торговому предприятию и довольствию чинов экспедиции, в бумаге ко мне от 16 февраля 1851 года, между прочим, просило меня, приняв в свое ведение г. Орлова и всех компанейских прикащиков, сообщать правлению, по крайней мере один раз в год, о результатах торговли (в какой степени, выгоды или убытки, эта торговля приносит компании), о средствах и об источниках, какие представляются к утверждению торговли компании в этом крае; чтобы со всеми требованиями и за сведениями, для меня нужными, обращаться в аянскую контору и в главное правление и, наконец, чтобы без моего утверждения никакой расход и требование от г. Орлова не были принимаемы. Таков был смысл данной мне от генерал-губернатора инструкции и сообщения главного правления компании и таковыми средствами гарантировалась компания.

С такого рода распоряжениями, в исходе июня 1851 г., с двумя назначенными ко мне офицерами, гг. Бошняком и Ворониным, и топографом Поповым, после трудного путешествия, особливо для 19 летней жены моей, решившейся разделить со мною все опасности и лишения, мы прибыли в Охотск. Из мастеровых в Охотске в это время никого почти не было — они были перевезены в Петропавловск. Здесь оставались лишь прибывшие пред сим солдаты из линейных баталионов, но почти все штрафованные, так что я с трудом мог набрать только 25 человек и то большею частию ненадежных, а мастеровых из них было только четверо. Все это ставило меня в немалое затруднение и с первого раза ясно показывало, что весьма хорошо написанное в канцелярии — не всегда соответствует цели. Из Охотска на транспорте Байкал, в начале июля, мы пришли в Аян. Неприбытие из Петровского брига Охотск и различные [25] неблагоприятные слухи распространившиеся в Аяне, — обстоятельства, которые описывает г. Тихменев (стр. 77), а равно и то, что снабжение, необходимое для экспедиции, не могло быть помещено на транспорте «Байкал», понудило меня взять компанейское судно Шелехов, тем более, что судно это, в ожидании грузов из Якутска, оставалось в Аяне свободным. На пути из Аяна, не доходя Петровского около 25 миль, мы встретили густой туман, но дабы не упустить попутного ветра и дать скорую помощь людям, находящимся в Петровском — я продолжал плавание, тем более, что место наше пред нашествием тумана было определено верно. Продолжая наше плавание при тумане и по счислению полагая себя на петровском рейде, мы встали на якорь и несколькими пушечными выстрелами давали знать о нашем прибытии, надеясь получить из Петровского ответ; но ожидания были напрасны: на наши выстрелы ответа не было, что еще более утверждало в нас мнение о случившемся с нашими людьми в Петровском каком либо несчастии, тем более, что по счислению мы полагали себя на траверзе не далее 2-х миль от селения; следовательно, выстрелы наши не могли быть неслышны в Петровском, расположенном в северной части залива Счастия, около 2 1/2 миль от северного входа в этот залив. Чрез несколько часов открылась в тумане часть берега и усмотрен вход в залив и именно на таком расстоянии, в каком мы и полагали себя от оного. Это обстоятельство еще более удостоверяло нас в каком либо несчастном происшествии в Петровском и понуждало принять сейчас же надлежащие меры. Вследствие сего, принимая усмотренный нами вход в залив Счастия за северный вход, т. е. ближайший к селению, я приказал транспорту «Байкал» немедленно подойдти к оному сколь возможно ближе и под своим прикрытием послать вооруженную шлюпку на берег для предварительного дознания об участи наших людей в Петровске; но вскоре мы увидели транспорт под берегом на мели. Между тем, при задувшем от S-да ветре, туман прочистился и вместе с тем обнаружилась наша ошибка, состоящая в том, что мы были не у северного входа в залив, а у южного, находящегося в 8 милях от Петровского. Для подания помощи транспорту «Байкал» мы немедленно с Шелеховым снялись с якоря и начали лавировать к транспорту. При снятии с якоря течением навалило корму барка на банку и при этом барк получил легкий удар, который впрочем был совершенно нечувствителен. Но вскоре после снятия нашего с якоря дали знать, что вода в трюме сильно прибывает. [26]

Помпы, ведра и все чем только можно было откачивать воду, было в ходу; однако, все энергические усилия команды были напрасны, вода с неимоверною быстротою прибывала, и барк заметно погружался; а потому для спасения нам ничего не оставалось как спуститься в берег, и одно только Провидение спасло нас от потопления, ибо, когда мы стали на прибрежную отмель, барк погрузился почти до русленей, так что если бы не засвежевший ветер, который ускорил ход наш к берегу, то многие из нас непременно бы погибли, ибо лишь несколько минут барк мог держаться на воде. Положение наше было незавидное: мы находились близь берега, обитаемого дикарями и, по слухам в Аяне, к нам враждебными. Транспорт «Байкал», — единственная наша надежда на спасение, — сидел на мели и при неблагоприятном изменении погоды мог бы быть в подобном же положении, как и барк Шелехов. Неизвестность же об участи наших собратов в Петровском не представляла надежды на их помощь и, наконец, отчаяние и плач жен нижних чинов и детей, сгрупировавшихся на верхней палубе барка, с своими пожитками, — единственном месте, оставшимся незатопленным — и ожидавших спасения на гребных судах барка, представляли картину весьма грустную ².

Как бывший начальник, на котором лежала ответственность за жизнь каждого находившегося на транспорте, не могу не свидетельствовать, что нигде так разительно не обнаруживалось то нравственное влияние, какое может иметь женщина образованная, как в настоящем случае и затем при лишениях и опасностях, которым мы подвергались в пустынях приамурского края. Нигде как здесь не обнаружилась так резко огромная разность между невежеством и благородством, в полном его значении...

Да простят мне это отступление, происходящее от убеждений, выработанных не в кабинете и не из бумаг, а на опыте; ибо, действуя согласно этому убеждению, не смотря на ничтожество средств и силы в приамурском крае, мы могли быть безопасны и твердо поставить себя в такое положение, отнюдь не чрез поблажку естественным стремлениям толпы к насилию и не чрез разрушение обычаев, священных даже у диких.

Причина внезапно открывшейся течи в барке Шелехов была с первого раза решительно непостижима. Некоторые полагали, что барк нашел на свой якорь, но этого случиться не могло; ибо [27] барк сидел в воде 12 фут, а стоял на глубине 21 фута; якорь был поднят свободно без всяких усилий и на штоке его не было никакого следа к подобному заключению. Транспорт «Байкал» не получил никакого повреждения, не смотря на то, что при прибылой воде его сильно колотило на банке, на которой он сидел на мели; а потому нельзя также было предполагать, чтобы судно, сколько нибудь надежное, могло получить столь сильную течь, какая открылась на барке Шелехов, — от легкого удара о грунт, в этих местах песчаный и иловатый.

Поэтому, не находя, на первый раз, видимой причины открывшейся в барке течи, я в письме моем в главное правление компании (которое приводит г. Тихменев, стр. 77), и в донесении генерал-губернатору Восточной Сибири (отправленном в Аян на отходившем туда транспорте «Байкал»), объяснил: «что барк может быть попал на камень, и я надеюсь, по тщательном осмотре пролома, исправить судно», на что имелась большая надежда, ибо барк лежал на банке, на которую мы сели при малой воде, а горизонт ее в этих местах изменяется до 6 фут.; судя же по времени года, нельзя было ожидать крепких ветров и большого волнения, могущих повредить судну, мешать его выгрузке, осмотру и исправлению, для чего можно было ввести барк в совершенно закрытый залив Счастия, от южного входа в который барк был не более 1 1/2 мили.

И действительно, при неутомимой деятельности г. командира барка, лейтенанта Мацкевича, его команды и всех средств, какие имелись в Петровском и которые всецело были употреблены для скорейшей выгрузки барка и его облегчения, всех средств военного корвета «Оливуца», прибывшего ко мне чрез неделю после этого происшествия, и наконец, благоприятной тихой и теплой погоде, стоявшей до 3 недель сряду; — все это можно было исполнить. Но надежды наши не осуществились, и все принятые меры и употребленные средства оказались напрасны, ибо, причиною внезапно открывшейся течи в барке был не пролом об камень (которых на Петровском рейде, как показали потом тщательные исследования, и не существует), а плохое состояние судна до такой степени, что при первом крепком ветре, оно сейчас же развалилось ³, о чем я и доносил генерал-губернатору в августе 1851 за № 96 и тогда же сообщил об этом, за № 95, главному [28] правлению компании, с представлением при этом в копиях рапорта ко мне командира корвета «Оливуца», капитан-лейтенанта Сущева, на которого мною было возложено, со всеми средствами корвета, принять меры к снятию барка и к вводу его в залив Счастия для исправления ⁴.

Об этом то документе, несомненно известном г. Тихменеву, не упоминается в его сочинении. Г. Тихменев приводит только упомянутое первоначальное письмо мое и донесение командира барка в главное правление, когда причина этого происшествия была не известна, и говорит, «что барк в 1845 г. (т. е. за пять лет до происшествия) был построен из дуба в Бремене» (примечание, стр. 177), и из этого выводит положительное заключение, «что потопление барка произошло от удара об камень». Я полагаю, что не опускать факты, служащие для объяснения происшествия, а выставить их вполне, было обязанностью автора, особливо в таком деле, где компания действовала на счет правительства, которое обязано было вознаградить ее за убытки, и где компания изъявила готовность содействовать правительству, постигая всю важность этого дела для России.

На этом основании, компания должна была бы предъявлять правительству свои убытки с полною подробностию и справедливостию, а г. Тихменев в своей истории обязан был не только не опускать документов, относящихся к этому делу, но и объяснить еще: построен ли барк по заказу компании и под присмотром ее агента, или приобретен готовым, и где, за какую сумму и [29] при каких обстоятельствах? Наконец, не мешало бы сказать и о плавании, совершенном барком из Ситхи до Аяна ⁵. Все это было бы необходимо, дабы отстранить могущее невольно возникнуть подозрение в том, что компания, будто бы пользуясь крушением барка, могла взять за него с правительства вознаграждение, как за судно совершенно новое и надежное, тем более, что цена (36 121 р. с.), показанная автором на стр. 95, очень темно, без всяких подробностей и подразделений, еще более может усиливать подобное, невыгодное для компании, мнение, ибо неизвестно, какая часть этой суммы падает на судно, какая на товары.

К сожалению, я не могу пополнить этот и многие другие подобные пробелы в книге г. Тихменева, ибо не только эти расчеты не были мне сообщаемы, как бы следовало на основании выраженного мне желания главного правления компании от 16 февр. 1851 г., известного правительству, но даже, по неизвестным мне причинам, многократные просьбы мои в правление и аянскую контору о доставлении мне подробных сведений о действительной стоимости всего, что посылалось в экспедицию, оставлялись без внимания. Следовательно, желание компании, выраженное в сказанном отношении — представлять в какой степени выгодно или убыточно для казны компанейское участие в амурской экспедиции, в сущности было мертвою буквою. В этом отношении я должен был делать свои заключения, представленные мною правлению и генерал-губернатору, на одних только приблизительных и может быть ошибочных соображениях.

Прибыв в Петровск, мы нашли там все благополучно и неблагоприятные слухи, наделавшие нам столько тревоги, оказались ложными. Я с первою же возможностию поспешил основаться в Николаевске более оседло и устроить там — не лавку компании, как мне было повелено, а прочный военный пост, из которого было бы удобнее распространять исследование страны и наблюдать над устьями реки и ее лимана, тем более, что появление в Татарском заливе судов требовало неотлагательно подобного [30] распоряжения, ибо, после зимовки в Петровском, оказалось, что Петровское в этом отношении не соответствовало цели. Устье реки вскрывается ранее залива Счастия двумя неделями, а навигация в южную часть лимана из Татарского залива открывается почти месяцем ранее чем из Петровского и в продолжение этого времени всякое сообщение лимана и устья реки с Петровским прекращается, почему и признавалось необходимым как можно скорее иметь в Николаевске по возможности значительную команду, которая, в числе 30 человек, и отделена туда из Петровского ⁶. Поручив во всех отношениях этот пункт лейтенанту Бошняку, я между прочим приказал ему всемерно стараться сохранить дружественные отношения с туземцами, строжайше наблюдать, чтобы не нарушались их обычаи, ограждать их от насилия торгующих здесь манчжур и, наконец, при сношениях с туземцами, разузнавать о стране и в особенности о реках, вливающихся в р. Амур с левой ее стороны. Мичмана Чихачева, оставшегося при экспедиции с корвета «Оливуца», с подпоручиком Ворониным и топографом Поповым, на 8 весельной шлюпке, я отправил в южную часть лимана, приказав наблюдать над могущими явиться в заливе судами, вступая при всяком удобном случае в сношение с туземцами, собирать от них о стране все возможные сведения и в этом отношении в особенности обратить внимание на пути с р. Амур к Татарскому заливу и, наконец, не упустить случая производить в этой части лимана промеры я береговую съемку и собирать сведения об открытии и закрытии навигации в этих местах. За тем по возвращении г. Чихачева в сентябре месяце из этой экспедиции, я отправил его же с г. Орловым вверх по Амуру до реки Амгунь, с целию ознакомления с местностию и собрания сведений о направлениях рек Амгунь и Гиринь и об их истоках ⁷, а равно произвести по возможности окончательный [31] промер протока Пальво ⁸, и осмотреть другие протоки, соединяющие реку Амгунь с Амуром и озерами Чти и Орел, в видах отыскать место удобное и безопасное от льда для зимовки судов. Это же обстоятельство составляло одну из главных целей посылки гг. Орлова и Чихачева, ибо Николаевский пост, хотя и представлял ближайший к устью реки надежный стратегический пункт и по береговому пути находился в ближайшем расстоянии к Петровскому, из которого при тогдашних обстоятельствах только и возможно было снабжать продовольствием находящихся на р. Амур наших людей; но без особых сооружений, требовавших больших средств, Николаевск решительно не представлял удобств для зимовки мореходных судов. Эта местность, как мы видели, по необходимости избрана мною для первоначального там нашего заселения, на р. Амуре. Между тем, в Петровском, от приходящих туземцев мы собирали сведения о различных путях в приамурском крае. Из всех этих сведений, в совокупности с сведениями 1850 года и сообщенными мне гг. Орловым и Гавриловым, в продолжение зимовки этих офицеров в Петровском, к ноябрю месяцу 1851 года можно было уже составить понятие о стране, орошаемой нижним Амуром, и его притоках, — стране доселе еще неведомой. Можно было также составить некоторое понятие и об объеме и потребностях для основания первоначальной нашей торговли, и все это показывало: 1) Что притоки низовья реки Амур, каковы Амгунь, Гиринь и другие, должны брать начало из того же Хинганского хребта, из которого вытекает и р. Уди. 2) Что расстояние между селением Кизи на р. Амур и заливом де-Кастри весьма незначительно, т. е. что р. Амур около этого места действительно близко должна подходит к Татарскому заливу. — 3) Что между реками Гиринь и Амгунь лежит большое озеро Самагиров и расстояние между этими реками в этом месте незначительно и что с верховья рек Гиринь и Амгунь чрез хребет можно достигнуть р. Бурги, вливающейся в р. Амур в пределах Даурии. 4) Что в торговле с инородцами мы встречаем соперников-торгашей манчжур, спускающихся туда с р. Сунгари. Они снабжают инородцев всеми необходимыми для них вещами, чрез что приобретают над ними влияние; а [32] потому для утверждения нашей торговли необходимо иметь нам все для них нужное и лучшего качества, по возможности раскинутым в различных пунктах на сколь возможно дальнее расстояние от Николаевска. 5) Для того, чтобы сблизить наших людей с инородцами, а равно, чтобы иметь и нам единственное в пустыне утешение, настояла необходимость в священнике, в устройстве храма Божия и чрез это в распространении между дикарями православной нашей веры. 6) Для поддержания бодрости духа и силы в людях, заброшенных судьбою в пустыню, отрезанную от образованного мира, необходимо было отстранять недостатки в насущных потребностях; и наконец 7) что для поддержания энергии и бодрости духа при особых трудах и лишениях, которым неминуемо должны подвергаться с потерею здоровья мои сотрудники, я полагал справедливым даровать относительно пенсий те же самые права, какие и мне были дарованы, т. е. пенсион не за 10 лет службы в здешнем крае, а за 5 лет, ибо службу сию нельзя сравнивать с службою в Камчатке, за которую начальникам предоставляется пенсия за 5 лет, а офицерам за 10 лет, и что в той же соразмерности должны обратить внимание и на нижних чинов. По всем этим причинам, первоначальные действия наши в приамурском крае должны были быть направляемы к следующему.

a) Распространять исследования наши к верховью рек Гиринь и Амгунь с главною целию узнать направление Хинганского хребта, по которому, по смыслу нерчинского трактата, должна идти граница Никеи с Китаем, — тем более, что по сведениям от инородцев оказывалось, что от верховья р. Уди этот хребет принимает два направления — северное и южное, но никак не восточное, как было показываемо на картах.

b) В каком именно расстоянии подходит р. Амур к прибрежью Татарского залива в окрестностях залива де-Кастри и в какой мере представляет удобства этот залив для пристанища мореходных судов, а равно и время продолжительности навигации к этому заливу, как к единственной бухте, показанной на карте Крузенштерна на всем прибрежье Татарского залива и удобной для пристанища судов.

c) Для распространения нашего торгового влияния на инородцев и для постепенного приучения их к производительному труду и чрез это для более прочного утверждения нашего в крае, раскинуть склады наших товаров с главных пунктов страны и обратить особенное внимание на водворение в этом крае [33] правильного рыболовства, как промысла уже усвоенного инородцами, — и на развитие между ними огородничества.

d) В видах удостоверения в какой степени справедливы показания туземцев о существовании каменного угля на острове Сахалине, а равно и с целию водворения там нашего влияния, неотлагательно распространять и на этом острове наши исследования.

e) Раскинув уже таким образом в главных пунктах амурского края наши посты и чрез это фактически заявив о принадлежности края к России, продолжать из этих пунктов дальнейшее его исследование, имея в виду главную цель — исследовать южное прибрежье края: не найдется ли там удобной гавани, более или менее связанной с Амуром и приобретение которой будет для нас необходимо.

f) Посредством миссионеров стараться о водворении православия между инородцами.

Имея все это в виду, я тогда же полагал необходимым приступить к возможному и постепенному осуществлению этого плана. Но, так как для этого необходимо было увеличить средства экспедиции числом людей, запасами и товарами, то в рапорте к генерал-губернатору и в депеше главному правлению компании от 2 ноября 1851 г., излагая вышеизложенные предначертания, присовокуплял, что, будучи лицом, действующим на месте и следовательно вполне ответственным пред Богом, Государем, отечеством и потомством, я твердо убежден в неотлагательной необходимости действовать вышеизложенным образом, даже и при ничтожных средствах экспедиции. При этом я был убежден, что и компания не оставит без внимания мой представления и немедленно распорядится снабдить экспедицию в лете 1852 года, сообразно представлению моему. Но надежды мои были напрасны.

Г. Тихменев, упоминая об этой депеше моей (приложение, стр. 95), умалчивает об изложенных в этой депеше причинах моих требований. Между тем, как изложение этих причин в книге г. Тихменева показало бы на сколько компания принимала участие в интересах упрочения нашего влияния в приамурском крае.

На эту депешу главное правление отозвалось, что расширение круга действий экспедиции не соответствует той сумме, какую определили на этот предмет и что с потерею барка Шелехов, [34] расход компании уже превзошел эту сумму — 50 000 руб. сереб. ⁹.

К ноябрю 1851 года мы по возможности разместились в Петровске, хотя и не весьма комфортабельно: избу, где я помещался с семейством, построенную из сырого леса и рассохшуюся, при ветре и морозах, доходивших до 26°, продувало насквозь и задувало свечи. Однако, в продолжение зимы 1851-1852 года и следующей весны, для усиления наших ничтожных перевозочных средств ¹⁰, мы построили 8-ми весельный барказ и ботик около 35 тонн, и в обоих занятых нами пунктах (Петровске и Николаевске) приступили к постройке необходимых зданий.

Нас постоянно посещали туземцы и при расспросах наших о селениях, реках и тому подобном, рисовали по своему мелом по полу дороги, по которым они ездят на собаках и ходят за промыслами; а чтобы составить при этом понятие о протяжении таковых путей, мы обыкновенно делали сравнение по известным нам уже расстояниям, которое вообще инородцы определяли числом ночлегов в дороге, от одного селения до другого — на собаках, на лодке, или пешком.

Собирая постоянно таким образом сведения и действуя согласно выше объясненным моим представлениям, в продолжение зимы с 1851 по 1852 год и весны этого года, с надлежащими инструкциями и наставлениями были направлены: 1) гг. Чихачев и Орлов с топографом Поповым и прикащиков Березиным на рр. Амур и Гиринь и к прибрежьям Татарского залива, и 2) на остров Сахалин, и за тем на р. Амур, г. Бошняк.

При неутомимой деятельности, преисполненной самоотвержения и всевозможных лишений, вышепоименованных лиц, в особенности гг. Чихачева и Бошняка, эти исследования, о которых в некоторой степени упоминает и автор (стр. 83-93), простиравшиеся вообще за пределами гиляцкой земли, в главных своих [35] чертах показали: a) что пограничный Хинганский хребет от верховьев реки Уди должен направляться и к югу, но никак не к востоку; b) что все народы к востоку от этого хребта до прибрежьев Татарского залива не зависели от Китая, и правительственного китайского влияния здесь вовсе не проявляется; c) что расстояние между заливом де-Кастри и озером Кизи, соединяющимся с р. Амур, не более 20 верст; d) что к югу от этого залива на татарском берегу должна быть закрытая бухта (ходжа) гораздо обширнее и лучше бухты де-Кастри, которая, по причине заходящих в нее льдов при вскрытия (в 1852 году в начале апреля), не может быть гаванью, но только лишь рейдом; e) что Амур в окрестностях озера Кизи девятью и более днями вскрывается ранее, чем у Николаевска; f) что главный фарватер реки в окрестностях Кизи идет под противоположным берегом и что самый удобный проток для зимовки судов, есть проток Пальво (около 35-ти верст от Николаевска); g) что к югу от селения Дуэ, лежащего близ бухты Вьяхту, на Сахалине, вдоль берега, у самого моря, залегают на большое пространство пласты каменного угля, который находится также и по берегам реки Тыми, вливающейся в Охотское море; h) что, судя по очертанию берегов бухта и протоки Вьяхту должны представлять довольно удобное место для нагрузки на суда каменного угля, и наконец, i) что жители острова Сахалина также независимы, как и в низовьях Амура.

Что же касается до торговли, то сведения, собранные этими экспедициями, подтверждали необходимость размещения товаров вверх по реке, в складах, и в пользе снаряжения торговой экспедиции на реки Усури и Сунгари. Но для этого последнего предприятия, необходимого для образования торговли в той мере, чтобы она была выгодна для компании и не вводила бы правительство в расходы, по вознаграждению компании, по снабжению экспедиции товарами и запасами, необходимы были те средства, о которых я уже упоминал, а также пароход, который компания обязалась доставить в лето 1852 года. А потому то я с нетерпением ожидал судов из Аяна с распоряжением относительно доставки товаров, сообразно депеше моей от 2 ноября 1851 г., а равно и прибытия обещанного компаниею парохода. Но пароход не пришел, а запасами и товарами в этом году мы были снабжены менее, чем даже в предыдущем 1851 году, когда недостаточность нашего снабжения пополнялась спасенным грузом с барка Шелехов. Кроме того, как бы в дополнение вышеприведенного [36] неутешительного отзыва компании на мою депешу, я получил из главного правления компании правила о взаимных отношениях между мною и начальником аянского порта, последовавшие вероятно вследствие переписки моей с этим лицом, заключающейся преимущественно в требованиях от него подробных сведений о действительной стоимости снабжения, доставляемого из Аяна в экспедицию, и в объяснении по какой причине создают из экспедиции, мне вверенной, какую то «торговую экспедицию аянской конторы» под непосредственным ведением начальника аянской конторы и компании? ¹¹ Эти правила не соответствовали ни цели, ни местным обстоятельствам, ни нашему исключительному положению, и по моему мнению, могли быть объяснены только неправильными донесениями агентов компании и неведением края.

12 окт. 1852 г. я донес об этом генерал-губернатору и сообщил компании, с возобновлением прежних требований и с постановлением на вид начальнику аянского порта о более заботливом и своевременном снабжении экспедиции запасами и товарами и о затруднениях, какие встречаются по неимению при экспедиции особого судна. Г. Тихменев и об этом сообщении моем умалчивает, тогда как в нем ясно показывается, почему в стране новой, мало известной, невозможно судить о действительном довольствии по количеству числящегося в разных ценностях капитала ¹², и почему при исключительном положении нашем и беспрестанно изменяющихся обстоятельствах, невозможно делать распоряжений из Петербурга, как они делаются правлением компании, для Аяна, Новоархангельска и вообще для колоний, где уже установилась правильная организация и все известно.

Смею думать, что обязанность автора состояла в том, чтобы, представив и этот документ, объяснить вследствие каких недоразумений произошли те действия компании, результатом которых было весьма затруднительное положение амурской экспедиции с 1852 на 1853 год, терпевшей недостатки и лишения в самых насущных потребностях.

Кроме вышеизложенного, положение наше в лете 1852 г. было [37] незавидное еще и по следующему обстоятельству. Чрез гиляков и тунгузов до нас доходили слухи, что манчжуры собираются нас вырезать в Николаевске и что к этому подстрекают их бежавшие из Забайкалья каторжники, будто бы поселившиеся в окрестностях реки Буреи. Слухи эти дурно действовали на команду (хотя и не заслуживали внимания) и для успокоения ее, требовали энергических мер, так как вместе с тем из де-Кастри пришло известие о появлении там какого то судна, о чем упоминает и г. Тихменев (стр. 86).

Между тем, единственное судно, явившееся к нам из камчатской флотилии, корвет «Оливуца» по распоряжениям камчатского губернатора не могло оставаться более двух недель, с тем что и в это время оно должно было сходить в Аян за необходимым для экспедиции продовольствием. Таким образом, данное из Петербурга приказание содействовать нам судами камчатской флотилии оказалось недействительным и подтвердилась справедливость просьбы моей — иметь при экспедиции особое судно.

Между тем, генерал-губернатор, получив помянутое донесение мое от 2 ноября 1851 г., признал его правильным и согласно с тем сделал представление, а в ожидании разрешения, приказал отправить ко мне, с открытием навигации, 25 матрос, 8 гижичинских казаков и двух офицеров, следовавших в Петропавловск, мичманов Разградцкого и Петрова. Все эти чины прибыли, на корвете «Оливуца», в Петровское, в половине июля.

Таким образом число людей и семейств в экспедиции увеличилось, но довольствие от P.-а. компании по сказанным выше причинам осталось на этот год одно и то же, что увеличило еще более недостатки — даже в насущных потребностях.

В виду вышеизложенных обстоятельств, для наблюдения над лиманом, с первою возможностию были присылаемы из Петровского в июне и потом в сентябре гг. Чихачев и Орлов на вновь выстроенном ботике; но как этот ботик был построен с главною целию сколь возможно более брать груза, преимущественно ходить на буксире ожидаемого от компании парохода и, наконец, по недостатку средств, был плохо вооружен, то плавание его и ограничивалось только северною частию лимана, а для наблюдений над южной частью и далее я был вынужден командировать на вельботе из Николаевска г. Бошняка; для дознания же о неблагоприятных слухах, вверх но Амуру, на вновь выстроенном нами барказе, был командируем г. Разградцкий с Березиным. [38] Эти командировки показали, что вышесказанные неблагоприятные для нас слухи были ложны и, вероятно, распущены одним из торгашей-манчжур; что расположение к нам жителей совершенно дружественно, и что по случаю появлявшихся в значительном количестве иностранных судов около северной части лимана и видимых в Татарском заливе — необходимо принять меры к занятию з. де-Кастри.

Вследствие этого-то последнего обстоятельства, а равно и для обеспечения частых командировок, в видах вышесказанных соображений, снабдив на гребных судах из Петровска продовольствием Николаевский пост, и усилив до 40 человек его команду — пред закрытием навигации мы развезли на несколько пунктов вверх по р. Амур сухарей, запасов и товаров, основали главный склад всего этого в селении Кизи, пункт на р. Амур, ближайший к з. де-Кастри, в видах непременного занятия его к весне 1853 г. как необходимой позиции, с которой удобнее наблюдать над действиями судов, являющихся в Татарском заливе, и производить исследования лежащего к югу от него берега.

Таковы были положение и средства экспедиции в конце 1852 года и таковы были ее действия в навигацию этого года и, наконец, таково было на деле участие принимаемое в ней в это время Российско-американскою компаниею.

Комментарии

1. Гиляки занимают северную часть остр. Сахалина, берега Лимана, а берега р. Амура, только на 120 верст от устья; далее же, по прибрежью Татарского залива и вверх по р. Амур живут народы: мангуны, нейдальцы, кекгальцы и прочие, следовательно, земля гиляков весьма ограничена и составляет только страну около устья р. Амур, о чем я и доносил генер. губернат. в 1856 году.

2. Случай этот, равно как и все события того времени на Амуре, весьма интересно описаны в № 12 Мор. Сбор. за 1858 год г. Бошняком. Ред.

3. До окончательной гибели барка с него почти все было свезено; вооружение, вещи и товары спасены все, кроме соли и сахару, так что погиб почти один кузов судна.

4. В этом рапорте г. Сущев, между прочим, доносил: «до прибытия корвета к барку, последний лежал на левом боку; правая сторона его была осмотрена и нигде признака пробоин не оказалось, а потому для осмотра левой стороны барк был поставлен прямо. 10 человек водолазов опускались на дно, осмотрели до киля всю левую его сторону и не нашли также, как и на правой, ни малейших признаков пролома, чем подтверждается, что причиною внезапного потопления судна есть гнилое состояние подводной части, или общее расслабление стыков и связей его. Затем левый бок и носовую часть обтянули парусами, с корвета привезли два плота с пустыми котлами, бочками и с грунтовами, чтобы подвести под форштевень, поставивши стрелы под бушпритом для подъема гинями и кабельтовыми, на случай, если бы вода стала убывать в трюме. Обе команды (корвета и барка) принялись за ведра и помпы и несколько часов действовали ими неутомимо; но вода в трюме ни на один дюйм не убывала, кабельтовы лопались и гаки гиней ломались.

«После того срубили мачты и приступили к окончательному доставанию вещей из трюма. Осмотрев внимательно в малую воду носовую часть и корму и слабое легкое скрепление, из всего видимого я полагаю:

«1) что нижнее скрепление барка также ненадежно, как и верхнее;

«2) что ветхая подводная часть, при таком скреплении, совершенно неспособна для перевоза тяжестей, и

«3) что потопление барка Шелехов в спокойном и песчаном заливе не есть крушение, но избавление команды и более половины груза от весьма вероятного крушения барка осенью в океане».

5. От служащих на барке я слышал, что барк Шелехов куплен компаниею в С.-Франциско в то время, когда в Калифорнию стремилась всякая дрянь и, следовательно, в покупке судна легко могла произойди ошибка и покупка его компаниею могла быть вынуждена этими обстоятельствами. Говорили мне также, что подводная часть барка не была осмотрена в доке наших колоний, что барк имел важные повреждения на своем переходе из Шанхая в Ситху и что последний переход его из Ситхи до Аяна сопровождался тихими ветрами, так что барк не выходил из брамселей и бом-брамселей, а при таких благоприятных обстоятельствах не могла обнаружиться его неблагонадежность. Не могу утверждать в какой степени эти рассказы справедливы и привожу их здесь лишь в виду упущений и умолчаний в книге г. Тихменева.

6. Г. Тихменев пишет, что 50 человек, тогда как в то время весь состав экспедиции не превышал 65 человек.

7. Г. Техменев упоминая об этом (стр. 82) умалчивает о Чихачеве и между прочим говорит: «что результатами этой экспедиции было снаряжение торговой партии зимним путем под начальством Орлова к ближайшему селению манчжур». На это последнее обстоятельство необходимым считаю сделать пояснение: селении манчжур в низовьях р. Амур не существовало. Торгаши манчжуры зимою на собаках, а летом на лодках спускаются по р. Амур, пристают к инородцам в Юрты, иногда складывают там свои товары и остаются зимовать; и хотя многие из таковых торгашей брали себе от инородцев жен и имели от них детей, но никаких оседлых собственно манчжурских поселений здесь не было. Г. Орлов и другие гг. офицеры, а также прикащики коммисии имели сношение с манчжурами в подобных инородческих селениях и только один из манчжур в одном из селений инородцев, близь устья р. Гиринь имел свою юрту с огородом.

8. Первоначально этот проток осмотрен мною в 1850 г. и отчасти был уже промерен вместе с некоторыми, соединяющимися с ним протоками, но цель нового промера состояла еще и в том, чтоб узнать не изменяется ли глубина протока.

9. А из этого выходило следующее: убыток за потерю барка Шелехова исчислялся в 36 121 р. с. Исключив эту сумму из 50 000 рублей, асигнованных на содержание экспедиции в течение трех лет, т. е. до 1855 года, оставалось только 13 879 рублей или около 4000 р. в год. Такой суммы недостаточно было не только для действия экспедиции с надлежащею пользою, но и для ее существования, ибо только для нашего скудного продовольствия и запасов ежегодно издерживалось от 10 000 до 12 000 руб.

10. Они состояли из 12-весельного барказа, взятого из Охотска, 5-ти весельного барказа с брига Шелехов, одного вельбота и двух байдарок. С такими средствами затруднительно было даже снабжение Николаевска продовольствием из Петровска по лиману.

11. На подобное притязание компании я вынужден был обратить внимание, потому что притязание это оскорбляло моих сотрудников, так что и г. Орлов отказался состоять на службе компании.

12. Так, например, я объяснил в этой депеше, что из 16 814 р. в вещах, доставленных из Аяна на Амур, ценность вещей, годных для торговли с туземцами, составляет лишь 1700 р. Можно ли тут ожидать выгоды от торговли?

Текст воспроизведен по изданию: Обзор результатов действия русских на северо-восточных пределах России и участия офицеров нашего флота в деле восприсоединения приамурского края к России // Морской сборник, № 8. 1864