СВЕДЕНИЯ О ПЛАВАНИИ ПАРОХОДА "АМЕРИКА" В ВОСТОЧНОМ ОКЕАНЕ

(Продолжение).

(См. М. Сб. № 3, неоф. стр. 29.)

С 2-ю Ноября 1857 по 1 Апреля 1858 года.

2/14 Ноября 1857 года пароход «Америка» прибыл на Гон-Конгский рейд. Немедленно по отдаче якоря, на пароходе поднят был английский флаг и произведен национальный салют; ему отвечали равным числом выстрелов с береговых укреплений. Пароход прибыл в самое интересное время. Представители первокласных держав собрались в Гон-Конге; лорд Эльгин имел свой флаг на частном пароходе, нанятом для него и на котором он прибыл из Индии. Американский министр Рид жил на превосходном фрегате Минессота, только что прибывшим из Америки; Французский посол барон Гро перешел на время к своей эскадре в залив Кастель-Пик, в 11 милях от Гон-Конга.

Редко можно встретить на рейде такое собрание военных судов всех наций; здесь были: английские, американские, французские, голандские и испанские суда. Прибытие парохода «Америка» было приветствуемо национальными салютами со всех судов: пароход «Америка» принужден был сделать в этот день около 120 выстрелов, в ответ на салюты, производившиеся 19 выстрелами, в честь представителя России. Вид был необыкновенно праздничный, погода стояла превосходная; еще не успевал, рассеяться пороховой дым от одного салюта, как русский флаг взвивался на другом, [352] каком нибудь судне и снова раздавались выстрелы, которые долго повторялись эхом в горах, окружающих гавань.

Адмирал английской эскадры Сеймур и, по болезни американского комондора Армстронга, командир его. Флагманскою судна приехали на пароход «Америка», поздравить Его Сиятельство Графа Путятина с счастливым приходом в Гон-Конг; в 2 часа по полудни Его Сиятельство отправился на катере и посетил лорда Эльгина и г. Рида.

Рейд образуется с одной стороны материком, с другой большим островом, который Англичане называют Гон-Конг; суда находят спокойную якорную стоянку по всему проливу, под обоими берегами, на глубине от 4 до 10 сажен. Подробная и весьма верная карта о-ва Гон-Конга служит лучшим наставлением для входа на рейд. Суда входя, обыкновенно придерживаются к Китайскому т. е. N берегу и высмотрев место, уже потом спускаются в кучу судов, где между ними и становятся на якорь; лучшим якорным местом можно считать на меридиане западной оконечности полуострова Kavloon, на глубине 6 или 7 сажен, в расстоянии от Гон-Конга в 3-х кабельтовах. Здесь становятся почти все военные суда, купеческие же несколько западнее; летом лучше становиться по средине пролива, чтобы не подвергать команду вредным испарениям и зловонию при отливах. Гавань хотя и просторна, но иногда, по причине скопления судов, стоять между ними довольно тесно, а потому для описания меньшей циркуляции при поворотах судна, принято здесь становиться фертоинг. Морской прилив направляется от O, а отлив от W, течение его при том довольно слабое и в сизигийные воды едва доходят до 1 узла, но под Китайским берегом несколько сильнее; во время тайфунов полезно иметь запасные якоря готовыми, хотя и не разводит в гавани волнения, но из за гор порывы бывают так сильны, что суда дрейфует и Бельчер, для спасения Сомаранга, должен был срубить мачты.

На берегу о-ва Гон-Конга у подошвы высокой горы (Victoria Peak) расположен английский город «Виктория». Ровного [353] места едва достаточно было для одной улицы, по этому первоначально город и растянулся мили на две по берегу; только с развитием торговли и приливом иностранцев, стали пробивать улицы в гранитных боках гор, которые так сказать висят над городом; нельзя без удивления смотреть на этот гигантский труд и не преклоняться перед могуществом современной промышленности и цивилизации. Нужно вспомнить, что 15 лет тому назад Китайцы уступили Англичанам по Нанкинскому договору этот остров, состоящий из одних голых, бесплодных скал, на которых не было даже места, где бы можно было удобно поселиться. Теперь на этих скалах возвышаются превосходные дворцы; где слишком круто, там делаются гранитные лестницы, которые ведут выше, к новой улице, которая быстро застраивается домами, усаживается деревьями. Каждый дом украшен садиком; уже почти на 500 фут над водою завоевано городом у природы. Главная улица «Queen’s road» идет вдоль залива, здесь расположены магазины, конторы, банки, а также и казенные здания: адмиралтейство, военной морской госпиталь и казармы пехотного полка. Порт находится между госпиталем и казармами, он необширен, имеет две пристани и в настоящее время в нем значительные склады различных материалов и припасов для флота, а также разного рода орудий и припасов, которые частию нарочно привезены из Англии, а частию сняты с кораблей обращенных в блокшивы. Не смотря на огромное число военных судов (

Суда в Китайском море.

Кораблей.

Фрегатов.

Корветов и трансп.

Пароходов.

Канонир. лодок.

Английские суда

5

4

9

7

25

Французские —

»

3

1

2

7

Американские —

»

1

2

1

»

Русские —

»

»

1

»

»

Португальские —

»

»

2

»

»

Голандские —

»

»

1

»

»

) в Китайских морях, английское правительство не приступило к заведению в Гон-Конге каких либо доков, элингов и тому под. Частные капиталисты предупредили в этом свое [354] правительство. Торговый дом Жардин и К° устроил мортонов элинг, который в состоянии подымать суда, не превышающие 500 тонн; военные же суда этого размера не могут быть подняты по причине своей солидной постройки. Одно из купеческих судов обращено в килен-балку. Затем существуют в Кантонской реке, в Вампоа, доки, во время последней войны поврежденные Китайцами; они в настоящее время исправляются и, как говорят, будут углублены до возможности вводить в них фрегаты.

В случае надобности в Гон-Конге и даже во всех Китайских портах можно найти весьма искусных плотников, столяров, конопатчиков и маляров. Но при повреждении в машинах, в особенности больших вещей, в починке встретится затруднение. Французское правительство, посылая эскадру в Китай, выслало для нее транспорт Meurthe, снабженный паровым молотом и несколькими станками для исправления машин. Командир голандского фрегата обращался с просьбою к командиру транспорта о починке его машины и остался весьма доволен исправлениями.

Запасы всякого рода приобретаются в Гон-Конге без затруднения, некоторые из них доставляются из Европы и Америки, а потому довольно дороги — как то: соленое мясо, горох, вино, масло, парусина, тросы, предметы обмундирования и металлические вещи; прочие же продукты и свежая провизия приобретаются не дорого и хороши. Уголь всех сортов можно найти в Гон-Конге, но по высокой цене; вообще при сем прилагается ведомость цепам предметов, во всех Китайских портах. Масло для машины прежде доставлялось из Индии; но в настоящее время после удачных испытаний, начинают употреблять китайское касторовое.

Расплата производится мексиканскими долларами, которые лучше всего здесь ходят, но при приеме их нужно быть осторожным, потому что Китайцами выпущено в обращение множество Фальшивых, которые легко отличит по звуку. В Гон-Конге в обращении большая часть долларов штемпелеванных, с целью узнания действительно ли они [355] серебряные. Но это ни сколько не отвращает подлога, потому что и фальшивые доллары с умыслом таким же образом штемпелюются. Из этого вышло то зло, что от штемпелей все доллары утратили свой настоящий вес и при уплате больших сумм, доллары взвешиваются и очень часто приходится приплачивать недовес. На пароходе, кроме долларов имелось серебро 94 пробы в плитках, но при размене много терялось, потому что здесь их принимали весом, сравнивая по достоинству с мексиканскими долларами, которые около 86 пробы. Только банкирский дом Oriental company принимал их несколько выгоднее, прибавляя 2% сверх веса долларов, но при этом правительство теряло почти 15%. Золото принимается еще невыгоднее, за него дают серебром половину против настоящей его цены. Кредитивы также размениваются чрезвычайно невыгодно и чтобы было это понятнее, лучше всего привести здесь пример. На годовое содержание парохода «Америка» в Китайских портах было ассигнованно Морским Министерством 35000 руб. сер. Деньги эти через нашего банкира Штиглица были переведены на Лондон на дом Беринга в 5541 фунт. стерл., при чем фунт стерлингов обошелся в 6 руб. 31 коп. Беринг перевел на дом Росселя в Китае, где по курсу существующему в этот год, фунт стерл. разменивался на 4 доллара 10 сент; таким образом, считая доллар в 1 руб. 33 коп., за фунт выплачивается здесь всего 5 руб. 46 коп.. И так на каждый фунт стерл. теряется 85 коп., а на всю сумму 35000 р. правительство потеряло 4710 рублей. В Шанхае при закупке разных вещей для парохода терялось 20% более, потому что доллар принимается там не в 100 сент, а всего от 72 до 80 сент. Гг. офицеры и команда тоже самое при этом теряют. Английское правительство, для избежания этих напрасных потерь, высылает в Китай мексиканские доллары из Европы и ими удовлетворяет всех чинов. Французское правительство сносится с Испанским и уплачивая в Мадрите, получает деньги уже в Манилле, вероятно без потерь, потому что вообще в Манилле при размене кредитивов, потеря гораздо меньше чем в Китае и за фунт стерл. дают 4 долл. 55 сент. [356]

Жизнь в Гон-Конге очень однообразна и монотонна; народонаселение состоит большею частию из негоциантов и служащих, с утра и до 4 часов все заняты в своих конторах, за тем следует прогулка и в 7 часов обед. Знакомство в частных домах влечет за собою церемониальные обеды, которые тянутся весь вечер и вообще как-то натянуты. Лучшим развлечением для гг. офицеров может быть клуб, где можно найти небольшую библиотеку, журналы, газеты, а также бильярд. Офицеры парохода «Америка» были приглашены посещать клуб во все время «пребывания их в Гон-Конге. Другое развлечение — это прогулки за городом. Превосходная дорога идет по берегу моря, вокруг всего острова; на эти работы колониальное правительство нанимает Китайцев, которые получают в день от 8 до 10 сентов. Выйдя из западной части города и идя по этой дороге, часа через три приходят в китайскую деревушку Абердин, лежащую на южной оконечности острова; здесь один негоциант строит огромный док, который будет доступен для судов величиною более 300 фут; одну половину его роют в береге, (иловатый грунт весьма много тому способствует), для другой половины будут выведены в проливе две молы, которые образуют стены дока. Работа идет успешно, но вряд ли док будет окончен ранее 1859 года. Отсюда можно идти обратно в город по узенькой дорожке через горы, но печальнее этого пути трудно себе представать; везде отсутствие всякой растительности, если и выдается где нибудь между горами небольшая долина, то она вся завалена огромными камнями, покрытыми темною плесенью и мохом, которые придают ей вид огромного кладбища.

Занятие Англичанами Гон-Конга не обошлось им даром. Вероятно они здесь более потеряли людей чем во всех своих войнах с Китаем. Все путешественники рассказывают о той страшной смертности, которая царствовала между первыми поселенцами; достаточно было пробыть здесь нескольких дней, чтобы на всю жизнь расстроить свое здоровье; особенно смертность поражала войска, расположенные в [357] Гон-Конге. Правительство, полагая, что высокие горы, останавливая летом южные ветра, допускают скопление разных вредных миазмов, решилось устроить казармы на другой стороне острова, более открытой для ветров, но через несколько месяцем оказалось, что там смертность еще более, чем на прежних местах. Теперь, говорят, климат несколько улучшился, но все таки в летние месяцы, часто неожиданно, смерть уносит с необыкновенною быстротою кого нибудь, не делая разбора ни между вновь пришедшим, ни старым жителем; при нас было несколько подобных случаев на военных судах и между войсками вновь прибывшими из Англии. Французский транспорт Meurihe, простоявший здесь целое лето, потерял около половины своей команды, часть которой умерла, а других он должен был отправить во Францию; немедленное удаление из Гон-Конга — единственное средство спасения. Главные болезни здесь лихорадки и кровавый понос; сырая вода в особенности вредна для питья, а потому надлежит брать строгие меры против того, чтобы команда не пила воду в большом количестве и без примеси вина. В Гон-Конге существует еще один враг здоровья — это венерическая болезнь, развитая здесь до ужасной степени; команды всех судов весьма страдают от нее, и так что командирам, знающим невоздержность своих команд, приходится выбирать из двух зол или эту болезнь, или не отпускать команду вовсе на берег; но тогда может произойти другой вред: однообразная жизнь на корабле, без развлечений, может иметь дурное влияние на здоровье людей. Все капитаны, которых служба удерживала долгое время в Гон-Конге, повторяют тоже самое. Мы были в самую лучшую эпоху; в Ноябре начинается здесь NO-й -муссон, который продолжается вею зиму и освежает воздух.

Сколько можно было заметить, Гон-Конг пока мало укреплен: две открытые батареи, одна в порту, а другая около губернаторского дома, едва ли в состоянии противиться огню одного фрегата; прочие же батареи об одном или двух [358] орудиях, выстроены на случай возмущения Китайцев. Но может быть Великобритания сознает свое могущество на море и сомневается в возможности для какой либо нации, вести против нее наступательную войну в Китайском море, коего она в настоящее время решительно обладательница; однакоже в последнею войну с нами, правительство и жители серьезно побаивались возможности появления в Гон-Конге наших фрегатов: «Диана», «Аврора», «Палада» и корвета «Оливуца».

В Гон-Конге считается собственно Европейцев не более 800 человек (кроме гарнизона и офицеров); Китайцев же на острове более 40 000. В последнее время, послухам, число это доходило до 70 000, вследствие блокады Кантона и предстоящих военных действий. Для предупреждения возможных беспорядков со стороны Китайцев, колониальное правительство приняло все меры. После 8 часов вечера Китайцам запрещено выходить из домов, полисмены вооруженные карабинами стоят на всех улицах, в Китайских кварталах кроме того устроена полиция из Китайцев, но вооруженных одними только тесаками. В случае же какой нибудь тревоги все жители должны спешить к нескольким, заранее назначенным пунктам, где приготовлено оружие и где распределяются места для каждого. Во многих конторах и банках находится целый арсенал ружей, у дверей Peninsular and Oriental Company стоят две пушки. Все эти меры быть может были вовсе неизлишне, хотя трудно представить себе народ, как Китайцы, более равнодушный ко всему, что выходит из круга его ежедневной жизни, или не касается его личных материальных интересов. В то время как Англичане блокируют Кантон, — сражаются с Китайцами, — их соотечественники спокойно живут в других китайских портах, посреди бесчисленного народонаселения. Китайские власти делают визиты иностранным консулам, как будто бы ничего не случилось. После событий 1856 года тысячи несчастных, потерявших все имущество и родных в Кантоне, рассеялись по всем портам и рассказы о их бедствиях, претерпенных от Европейцев, не производят ни малейшего [359] впечатления на Китайцев. Напротив, в других портах Китайцы ненавидят Кантонцев и радуются бедствиям Кантона.

Гон-Конг своим быстрым развитием обязан счастливому географическому положению; здесь склад всех товаров, идущих в Кантон и из Кантона, это пункт — куда заходят почти все купеческие суда, ведущие торговлю в этих морях; здесь военные магазины для всей английской эскадры. К 1 Декабря 1857 года в Гон-Конге стояло на рейде 83 купеческих судов. Кроме того Гон-Конг имеет значение по огромной контрабандной торговле солью и опиумом. Право вываривать и продавать соль принадлежит в Китае правительству, которое продает её по очень высокой цене, поэтому Англичане ввозят в Гон-Конг огромное количество соли; также и торговля опиумом. Обыкновенно в Гон-Конге останавливаются суда, нагруженные этими запрещенными товарами; отсюда Китайцы берут их на свои джонки и провозят в Кантон. Это самая выгодная торговля, первые торговые дома: Jardin and Matheson, Dent and Company и другие ведут ее в огромных размерах. Они имеют свои собственные пароходы, которые отправляются из Индии, или из Гон-Конга в северные порта в одно время с почтовым пароходом, но будучи лучшими ходоками приходят за день или два прежде почтового. Такой пароход останавливается за несколько миль от назначенного ему порта, возле пустынного острова, никто не может съехать на берег, так что никто кроме хозяина парохода не знает известий, какие он привез. При нас был случай, что даже английское правительство, которое интересовалось известиями из Индии, не могло их получить от частного парохода прежде прихода почты. Самые важные спекуляции делаются на опиуме, особенно со времени восстания в Индии. Вот таблица, показывающая как цена на опиум постоянно возвышалась: [360]

24-го Июня.

495

долл. за ящик *

24 Октября

950

дол.

» Июля

505

» »

» Ноября

750

»

» Августа

625

» »

» Декабря

550

»

» Сентября

875

» »

     

(* Ящик содержит 48 шаров опиума, величиною каждый в 24 ф. ядро.)

В настоящее время колония содержатся своими средствами, все публичные здания, дороги, водопроводы делаются на счет колонии, впрочем расходы превышают доходы: по смете на 1858 год, предназначено на издержки по острову Гон-Конг 62 677 фунтов стерлингов: из оных главное на жалование, содержание присутственных мест 37 000 ф. с., на полицию 3000, на нормы 2300, на возведение зданий 16 000, да дороги около 3000 ф. с. Доходы же колонии простираются всего де 42 426 фунт. ст. Итак колония стоить метрополии 20 250 фунт. ст.

6/18 Ноября в 12 часов дня пароход «Америка» снялся с якоря и в 2 часа по полудни прибыл в залив Кастель-пик. Здесь также превосходная якорная стоянка; суда защищаются от ветра высокими скалистыми островами, кой-где покрытыми бедною зеленью и темными каменьями. Здесь стояла на якоре Французская эскадра под начальством адмирала Риго-де-Женульи. Французский посол барон Гро находился на паровом Фрегате Audacieuse. После взаимных салютов и визитов, граф Путятин отправился на обед к адмиралу Риго-де-Женульи. Вечером некоторые из офицеров парохода «Америка» были приглашены на фрегат Nemesis, где французские матросы давали театральное представление. Французский адмирал предложим нам из имевшихся у него для судов своей эскадры, 10-ти китайских лоцманов, — одного, чтобы провести наш пароход в Макао; хотя и не было особой надобности брать на этот переход лоцмана, но не желая отказаться от вежливого предложении адмирала, мы приняли лоцмана и под его проводкою, на другой день в 10 часов утра, продолжали плавание наше в Макао, отстоящий от Кастель-пика всего на 27 миль. Вскоре открылись острова Коучу, к которым подходят на близкое [361] расстояние; здесь миновав суда стоящие на внешнем рейде, пароход, сидя всего 9 фут, прошел в одном кабельтове город и в час по полудни стал на якорь у входа во внутреннюю гавань. Макао имеет три рейда: Внутренний, на котором пароход стоял в продолжения своего трехмесячного пребывания; — здесь можно стоять вплоть у берега между фортами Буен-порт и St. Diego, лежащими на южной части полуострова; глубина от 16 до 24 фут, грунт — ил, волнения почти нет, но рейд доступен для судов сидящих не более 15 фут, и притом только в большую воду можно переходить 10 футовую отмель, лежащую против города. Другой рейд весьма хороший; между островами Тина и Монтан суда находят на нем при всех ветрах спокойную стоянку, в расстояния от города 1/4 мили; до он доступен для судов, сидящих не более 19 фут. На острове Тине Португальцы имеют форт и тем поддерживают свое притязание на обладание этим островом, каменистым и бесплодным, на котором находится огромное рыбацкое селение с жителями контрабандистами, которые обращаются под час и в пиратов. Большие, коммерческие и военные суда стоят на внешнем рейде, на O от города, и тем больше углубление судна, тем далее принуждены становиться на якорь, ибо глубина здесь отмелая; многие из судов должны бросать якорь в 3 1/2 и более миль от города и то имеют под килем в малую воду не более 2 или 3 фут. Рейд этот будучи открыт южному муссону, летом не совсем безопасен.

С приобретением Англичанами Гон-Конга, в последнем сосредоточились все склады и запасы для судов, а поэтому там стоят военные суда всех наций, в Макао же можно видеть лишь португальские военные лорчи. Только в этом году, опасаясь беспорядков в Макао, был прислан сюда для защиты граждан Соединенных Штатов американский корвет Портсмут. Все материалы, потребные для исправления судов, выписываются из Гон-Конга, а потому они здесь дороже, равно как и свежая провизия.

На западной стороне между полуостровом Макао и [362] островом Ли-вие-там находится гавань, она посредине разделена песчаною банкою, чем и без того небольшая гавань еще уменьшается. А потому суда в ней чрезвычайно стеснены, она почти битком набита джонками; запах в ней от китайской части города ужасен, а потому можно посоветовать судам ее избегать и иметь в виду лишь в случае каких-либо исправлений в подводной части.

Город Макао расположен на полуострове, который тонкою песчаною косою связан с материком. Здесь место несколько ровнее чем в Гон-Конге, более растительности и зелени; высокие холмы поднимаются над городом и на их вершинах устроены форты, которые однакож далеко не соответствуют современным требованиям военного искусства. Со времени основания Гон-Конга, вся торговля перешла в руки Англичан, в Макао осталось несколько исторических воспоминаний о прошедшем величии, несколько прекрасных зданий и церквей. Только во время войны Англичан с Китайцами, Макао оживает снова, негоцианты европейские и китайские переносят сюда свой конторы; снова появляется движение на улицах; рейд оживляется приходом купеческих судов; при нас их было около 30, тогда как в обыкновенное время едва одно стоит на рейде.

Прежде колония не только не приносила никаких доходов, но даже стоила значительных издержек метрополии; благодаря энергическому и благоразумному управлению настоящего губернатора, моряка Guimares, содержание колонии покрывается собственными доходами и даже остается значительный остаток, который идет на поддержку зданий и проведение дорог. Замечательно, что Португальцы только недавно освободились совершенно от странных и довольно унизительных отношений, в которых они находились к Китайцам со времени первого своего поселения в Макао. Жители еще помнят то время когда мандарин требовал в свой суд Португальцев, и ни один житель не смел окрасить свой дом желтой краской, не заплатя мандарину известной пошлины; каждый год португальское правительство должно было платить 500 талей — [363] около 1000 руб. сереб. — китайскому правительству, как выражение того, что земля не принадлежит Португальцам, но уступлена им на время, и только лет 10 тому назад, когда китайцы убили предшествовавшего губернатора, за то, что он проводил дороги по местам где были их могилы, португальское правительство привязалось к этому случаю и перестало платить.

19 Ноября/4 декабря проход «Америка» снялся с якоря в 8 часов утра и пошел под парами в Гон-Конг, ветер был противный, довольно свежий, но имея небольшой запас угля и сидя не глубоко, шел по 9 узлов в час. В 12 часов пароход прибыл в Гон-Конг и стал на якорь на прежнем месте. В краткое наше отсутствие Гон-Конгский рейд значительно опустел, почти все английские военные суда отправились в реку Кантон, и в колонии каждый день шли приготовления к открытию наступательных действий против Кантона. Большие транспорты забирали последние сухопутные войска из Гон-Конга. Ежедневно можно было видеть как толпы жителей теснились на пристанях и с криками ура! и с желаниями победы напутствовали отъезжающие войска. 5/17 Декабря в 9 часов утра лорд Эльгин отправился на пароходе Furious в Кантон; когда пароход проходил мимо американской эскадры, то как будто вызывая Американцев на выражение сочувствия, команда Furious кричала ура! Американцы принуждены были отвечать тем же.

По уходе лорда Эльгина без сомнения весь интерес сосредоточился на ожидании известий из Кантона; по слухам и по известиям, видно было, что союзники еще решились подождать ответа от генерал-губернатора Ие на свои предложения. В случае же прежнего упорства, решились начать военные действия около Рождества Христова. Не смотря на близость опасности, со стороны китайского правительства и народа не делалось никаких приготовлений к обороне. Ходили слухи, что генерал-губернатор Ие набрал многочисленное войско, нанял даже до 3 тысяч китайских мятежников, укрепил высоты, которые окружают Кантон, но все это были одни слухи; [364] союзники спокойно делали свои приготовления к бомбардированию города, делали рекогносцировки, не встречая нигде ни каких препятствий или даже попыток к сопротивлению. Жители Кантона ежедневно толпами покидали город и удалялись с своим имуществом и семействами во внутрь страны.

Не смотря на прежнюю войну с Англичанами, не смотря на близкие и частые с тех пор сношения с европейцами, Китайцы остались при прежних понятиях о военном искустве; теперешняя война показала, что они вовсе не воспользовались уроком: их укрепления при устье реки Кантон и другие, рассеянные по реке, с такою же легкостию доставались в руки европейцев, как и в первую войну с англичанами. Пушки, найденные европейцами на взятых фортах, показывали, что они были более опасны для тех, кто из них стрелял, чем для неприятеля. Впрочем одна из них была особенно замечательна по количеству употребленной на нее меди; ее нашли американцы на одном из китайских фортов. Пушка эта весила 11 тонн, имела 8-ми дюймовый канал, длина ее была 24 фута. Американцы, не желая брать никаких трофеев, хотели разорвать эту пушку; для этого они набили ее порохом по самое жерло, но пушка осталась цела, тогда зарядив ее врыли дулом в землю и проведя станин выстрелили, но и это средство не удалось, только в казенной части металл несколько раздался, но пушка осталась цела; наконец принуждены были просверлить казенную часть и бросить эту пушку.

18/30 Декабря пришло в Гон-Конг известие, что после двухдневного бомбардирования Кантон достался в руки союзников, с самою незначительною с их стороны потерею. Через несколько дней после взятия Кантона генерал-губернатор Ие, губернатор Пиква и генерал манжурского гарнизона были захвачены английским отрядом, в одном доме где они скрывались; при них найдена была значительная сумма денег — около 500 000 долларов; Ие был перевезен на английский пароход Inflexible, на котором и отправлен был в последствии в Калькуту. По занятии города союзники [365] поручили управление всей провинция бывшему губернатору Пиква, кроме того для всех дел касающихся управления собственно в Кантоне, назначены в помощь губернатору, консулы Англии и Франции и два штаб-офицера обеих наций; город остается занятым союзниками до заключения мира с Китайской Империей.

Пароход «Америка» во все продолжение этих событий стоял в Макао. По получении известия о снятии блокады и восстановлении сношений с Кантоном, Российский посланник отправился туда же для свидания с лордом Эльгином и бароном Гро; 31 Января/12 Февраля пароход снялся с якоря в 6 1/2 часов по полудни, но по причине наступившей темноты остановился у острова Линтин около 10 часов вечера. На другой день с рассветом мы продолжали плавание и в 10 часов утра прошли разрушенные форты Бока Тигрис и в 12 часов по полудни стали на якорь возле судов французского и английского послов, у восточной оконечности о-ва Куппер. Лорд Эльгин сейчас же предложил его сиятельству графу Путятину отправиться вместе осмотреть город, почему в 2 часа по полудни английская канонирская лодка подошла к пароходу «Америка»; его сиятельство пересел на нее с некоторыми из наших офицеров и отправился в Кантон.

Город носил все признаки недавней войны; европейские фактории были разорены и уничтожены до основания, и даже никаких следов существовавшего перед факториями сада не осталось. Китайский город сильно пострадал от бомбардировки — в кварталах, прилежащих к реке. Порядок в городе был уже совершенно восстановлен; все китайцы, которые встречаются с европейцами, должны кланяться, снимая шляпы или, по неимению их, распуская косы, обернутые вокруг головы; правда, они делают это неохотно, принимая вид как будто поправляют что нибудь на голове; торговля и промышленность еще не возвратились в Кантон, богатые и зажиточные китайцы почти все оставили город и, не смотря на все прокламации губернатора Пиква, не решаются возвратиться в город, занятый европейцами, опасаясь, что китайское правительство поставить им это в [366] преступление; поэтому то бедные классы и терпят большой недостаток; ибо нигде быть может нет такого огромного класса людей, который зависим бы от ежедневного труда, как кули или поденщики в Кантоне. Торговля европейцев давала пищу десяткам тысяч этих бедняков и эта торговля уже более года прекратилась; можно себе представить, что должны были терпеть эти несчастные. Парсы (Потомки древних Персов, поклонники учения Зороастра, рассеевшиеся, вследствие гонений по всей Индии; они ведут огромную торговлю.) и европейцы послали несколько тысяч пудов рису и денег для раздачи бедным, но разумеется средство это слишком недостаточно для облегчения бедствий огромного народонаселения; нужно надеяться, что торговля снова скоро начнется и прежняя деятельность сгладит все следы минувшей войны.

Замечательных зданий в Кантоне, как во всех китайских городах, почти нет, все здания довольно однообразны, покрыты невысокими черепичными крышами и настроены так близко одно от другого, что если смотреть с какой нибудь высоты, то город кажется покрытым одной сплошной крышей; только кой где поднимаются огромные шесты, которые обыкновенно обозначают присутственные места или капища. Самое замечательное здание, ежели не по красоте, то по оригинальности, это огромный четырехугольный двор, разделенный на маленькие отделения, в которых запираются и пишут диссертации лица, являющиеся в назначенные сроки для выдержания экзамена на ученую степень. Здесь могут поместиться и приготовлять диссертации в одно время десять тысяч человек, совершенно отдельно друг от друга.

Русские офицеры пробыли в Кантоне до 5 часов вечера; на другой день пароход «Америка» поднял якорь и в 3 часа по полудни отправился в Макао, где предположено было воспользоваться сизигийными водами и обсушить пароход на банке, находящейся посреди гавани, для осмотра подводной его части. Это было необходимо, потому что пароход зимою 1856-57 года на Николаевском рейде, на Амуре, был потерт льдом и когда облегчался, то ясно виднелись в [367] воде оборванные ласты; равно нужно было осмотреть подводную часть, потому что американский капитан Гудсон, во время своего командования пароходом, коснулся банка «Восток» в заливе де-Кастри, но при сдаче парохода скрыл этот случай, не записав его в шканечный журнал. Для осмотра подводной части пароход три раза всходил на банку, но первые разы сизигийные воды при отливах не были достаточно малы, чтобы дозволить нам осмотреть нижние листы медной обшивки; но 14/26 Февраля сизигийные воды, подходившие к равноденствию, оставили пароход совершенно на суше, так что в продолжение двух ночей совершенно исправили его подводную часть. Этою удачною работою мы избежали значительного расхода на ввод парохода в доки, что обошлось бы не менее 1500 долларов, тогда как все расходы по исправлению вышеозначенным способом, заключались в найме лодок для выгрузки парохода и на покупку меди, простиравшиеся только до 95 долларов.

По окончании этих работ, пароход 16/28 Февраля снялся с мели, и отправился в Гон-Конг; несколько рейсов совершенных пароходом между Макао и Гон-Конгом до того ознакомили офицеров наших с этим плаванием, что не смотря на наступившую ночь, решились выйти из Макао и в 3 часа ночи благополучно прибыли в Гон-Конг.

По взятии Кантона представители всех великих держав, находящиеся в Китае, послали к Пекинскому Двору требование о назначении и присылке китайских уполномоченных в Шанхай для пересмотра трактатов и решения всех вопросов подавших повод к настоящей войне. Вследствие этого пароход «Америка» получил приказание готовиться к отплытию на север. Граф Путятин, желая воспользоваться временем, которое еще оставалось до назначенного срока для съезда уполномоченных, решился на пути в Шанхай посетить все китайские порта, открытые для европейской торговли.

Во всех почти описаниях плаваний по Китайскому морю, можно встретить жалобы на затруднительность его от беспрерывных туманов и неправильного течения; хотя последнее [368] довольно справедливо, но нельзя не заметить, что Китайское море имеет свои достоинства, не везде встречающиеся и которые весьма много облегчают плавание по нем. Самое направление Китайского берега (здесь говорится о береге между Гон-Конгом и Ян-це-киангом), выпуклой дугою, дает возможность плывя кратчайшим путем, находиться всегда в виду берегов, около которых лежит беспрерывный ряд островов, далеко выдающихся в море и которые служат прекрасными приметами, представляя средство во всякое время определиться и поверить счисление, если в нем и вкрадется какая либо неверность от течения. К этому можно прибавить еще другое удобство, которое встречается при плавании по Китайскому морю: между всеми этими островами можно найти множество удобных пристанищ от сильных противных ветров или штормов. А если и случаются туманы и пасмурность, в особенности при NO муссоне, то чистое без всяких опасностей Китайское море дает возможность удалиться в него и спокойно выжидать перемены обстоятельств.

Случающиеся ураганы могут более всего делать Китайское море неприятным для плавания, но они бывают весьма редки и в известное время года; так например в осеннее равноденствие, в особенности когда оно сливается с сизигиею, можно наверное ожидать если не урагана, то весьма сильного шторма. Также случаются ураганы во время сильных жаров в Июне и Июле месяцах, зимою же они не бывают вовсе.

В Китайском море господствуют NO и SW муссоны. В северной части Китайского моря NO муссон начинается в начале Сентябри и дует слабо, непостоянно до Ноября месила; начиная с итого времени он установляется и в Ноябре, Декабре и Январе месяцах начинает дуть постоянно весьма свежий ветер, который разводит огромное волнение; небо ори этом большею частию облачно, солнце показывается редко; частая пасмурность с мелким дождем и туманом. В Феврале и Марте месяцах муссон несколько ослабляется, случаются ясные погоды, маловетрие и переменные ветры; вообще в атмосфере замечается какая то борьба; каждый SO-й [369] ветерок или маловетрие влечет за собою весьма крепкий NO. В Апреле и Мае ветра стоят большею частию восточные, переходя от NO к SO и только в Июне наступает упорный свежий SW муссон, который продолжается Июль и Август месяцы. Впрочем как муссоны ни упорны, но плавание против них не прерывается; маленькие шкуны с опиумом смело борются с ним, лавируя под берегом и между островами, где на глубине от 5 до 15 сажен не разводит такой волны как в открытом море. Клипера также плавают весьма успешно против муссона.

Течение в Китайском море неправильное, довольно слабое в открытом море, но вблизи берегов делается сильнее и в сизигийные воды доходит до величайшей быстроты, в особенности в Чузанском архипелаге, а на параллели залива Гон-чау образуются водовороты, с которыми трудно бороться даже сильным пароходам, не говоря уже о судах с вспомогательными машинами, которым приходится становится на якорь.

* * *

19 Февраля/4 Марта Пароход «Америка» взяв 100 тонн антрацита, оставил Гон-Конгский рейд и пошел в Амой. В начале погода стояла тихая с туманом и пароход, не смотря на то что глубоко сидел в воде, шел по 8 узлов; но в 4 часа после полудня ветер начал свежеть и к 6 часам усилился до такой степени, что спустили рангоут и вместо 8 узлов пароход шел 4 и 3 узла. При этом встретили сильное противное течение, свойственное формозскому проливу при NO муссоне, почему парусные суда избегают его и идут по восточную сторону Формозы, где течение на север т. е. попутное. От этого противного течения, по наблюдениям взятым на следующий день, оказалась разница в счислении; пароход был на 35 миль южнее чем считали. 21 Февраля/5 Марта около 2-х часов по полудни, был усмотрен остров Chapel; будучи в 200 ф. высоты и стоя совершенно отдельно, он служит прекрасным знаком для входа в Амой и для обхода каменистой банки (South Merop), весьма опасной, так как она подводная и не хорошо еще исследована. Мы прошли [370] остр. Chapel засветло и это дало нам возможность несмотря на сумерки продолжать плавание и войти если не в самую гавань Амоя, то на внешний рейд совершенно безопасный ори NO муссоне. Около 9-ти часов вечера пароход наш стал на якорь у острова Little Quemoy на глубине 4 саж. и не смотря на свежий ветр мы нашли там весьма спокойную якорную стоянку; на другой день с рассветом пароход отправился в самую гавань, при чем мы прошли между островами Tsing-seu и Cheh-seu. К самому городу Амою ведут два пролива, один по восточную сторону острова Kulangsoo, другой по западную. Мы пошли первым, он весьма узок, местами менее 200 саж. и при этом еще в нем два подводных камня на самой средине пролива. Благодаря чей то предусмотрительности, но разумеется только не китайской, на этих каменьях или рифах выдающихся от мысов, установлены вехи, состоящие из шестов и белых шаров, чем вход весьма облегчен. При всем этом можно посоветывать судам избегать этот пролив, в особенности входя в первый раз, когда местность еще не знакома. При выходе же, обстоятельства могут принудить идти сим проливом, напр. если необходимо сняться с якоря при приливе, то чтобы не заворачиваться между судами в узкости, можно предпочесть идти этим проходом. По видимому лучшее якорное место есть назначенное на частной карте порта Амой, т. е. на NW от остр. Kolangsoo. Благодаря отчетливости карт, вход в Амой не затруднителен и вовсе не требует лоцманов, которых кажется и нет здесь.

Амойская гавань образуется тремя островами и прекрасно защищена от ветров. Таких якорных стоянок встречается множество в Китайском море. От самого Гон-Конга тянется у берегов Китая ряд островов; все они по большей части бесплодны и состоят из одних скал; на некоторых из них находятся бедные деревни рыбаков. Между островами постоянно теснятся джонки, которые ведут каботажную торговлю, а под час делаются пиратами; уверенность найти в случае опасности верную якорную стоянку заставляет их смело пускаться в море на своих безобразных судах. [371]

Амой расположен на большем из островов составляющих его гавань; в нем считается около 200000 жителей; он принадлежит к провинции «Фу-дзян» (Fo-kien), одной из самых населенных. Жители оной считаются лучшими китайскими мореходами, отсюда стремятся переселенцы в Маниллу, Сингапур и Батавию. При первой возможности мы поспешили съехать на берег, чтобы познакомиться с городом; вся пристань была заставлена китайскими лодками и мы с трудом нашли место для нашей. Не далеко от берега возвышались европейские здания и путь казался к ним близким, но мы попали в такой лабиринт улиц, что едва могли отыскать их. Взяв потом проводника, мы пошли осматривать город; улицы теснее и грязнее чем в других китайских городах, впрочем здания, лавки и жизнь на улицах, — те же что мы видели в Макао и Шанхае, только еще более нечистоты и отвратительного запаха. Жители, которых мы встречали на улицах, отличались своим костюмом от жителей прочих провинций; все мужчины лосят на голове тюрбаны из темной материи, под которыми стараются скрыть косу. Это древний китайский костюм, который сохранился в этой провинции, долее всех сопротивлявшейся манипурскому завоеванию. Вообще здесь гораздо более встречаешь красивых лиц; более развитый нос, не так выдавшиеся скулы и прекрасный разрез глаз отличают жителей Амоя от виденных нами в других местах.

В Амое европейцев очень не много; несколько поверенных торговых домов, консулы Англии и Соединенных Штатов составляют все европейское народонаселение. Кроме того здесь живут несколько протестантских миссионеров, но сухое изложение христианских догматов мало обращает Китайцев; некоторые из миссионеров находятся в Амое уже около 14 лет и не смотря на все труды их, число Христиан в этом городе, по собственным словам миссионеров, не более 300 человек. Главное зло, против которого напрасно борятся миссионеры — это детоубийство; страшная бедность и чрезмерное народонаселение развили здесь это преступление [372] до чудовищных размеров; по словам миссионеров, треть и более из рождающихся детей убивается; прежде эта пропорция была еще значительнее. Посреди города есть пруд, куда обыкновенно бросают новорожденных, редкий день проходит чтобы волны не выбрасывали какой нибудь новой жертвы бедности и нищеты. В то время когда христианские миссионеры стараются помочь этому злу заведением воспитательных домов, приютов, европейские купцы нашли другое средство к уменьшению чрезмерного народонаселения. Они открыли торговлю людьми; целые корабли нагружаются бедными Китайцами и вывозятся в колонии, чтобы заменить черных невольников. При этом лица, участвующие в этой торговле, стараются дать ей сколько возможно законный вид; обыкновенно защитники говорят, что это делается по согласию самих китайцев, что пред отправлением судна из порта, их всех спрашивают при консульских агентах и они могут предъявлять претензии; но в сущности торговля эта хуже торговли неграми и положение вывозимых китайцев гораздо тяжелее. — Вообще это делается следующим образом: бедняков набирают чрез агентов, их собратий, всеми средствами, дают даже небольшие суммы денег вперед; перед отъездом отправляющимся делается пир, раздается опиум, является консульский помощник только для формы, судно снимается с якоря и набранные всеми способами китайцы везутся в колонии, нуждающиеся в рабочих руках. Там плантаторы платят капитану известную сумму и берут китайцев, которые разумеется под разными предлогами уже во всю жизнь не могут заработать внесенных за них денег; даже предположив, что кому либо из них в течении долгого времени и удастся отработать означенные деньги, то и тогда он не будет иметь довольно средств возвратиться на родину. Нечего и говорить, что в тех местах нет никакой власти, которая контролировала бы и определяла отношение этих новых рабов к господам, и хозяин их, зная во всяком случае, что китаец — его временный работник, не жалеет его сил, стараясь заблаговременно воспользоваться как можно более его трудами, [373] тогда как негр принадлежа в собственность, пользуется по крайней мере некоторою заботливостью хозяина, хотя наравне с мулом или другим рабочим скотом. — Кроме Амоя европейцы и американцы нашли еще другое место, более удобное для этой торговли — порт Swalow, неоткрытый для них по трактатам с Китаем. Трудно представить себе все сцены ужаса, которым подавал повод этот торг; нельзя пройти молчанием одного случая происшедшего в Амое не задолго до нашего прихода. Один китаец проиграл себя вербовщику за 8 долларов; жена его, узнав об этом, берет свою младшую дочь и продает ее за 3 доллара; потом продает все что только имела, но все это вместе составило всего 5 долларов; с этою суммою она бросается к ногам капитана чтобы выкупить мужа, но уже поздно, муж ее увезен на судно и потерян невозвратно. Таким образом бедная женщина без пользы пожертвовала дочерью и не успела сохранить отца для других детей.

Сколько было случаев когда несчастные китайцы возмущались на судах, везших их, и поджигали оные. Три года тому назад шло судно с китайцами в Гаванну; на пути, недалеко от Маниллы, капитан судна умер, офицер принявший команду зашел в Маниллу. Китайцы думали, что они пришли к месту назначения (доказательство как они понимали куда их везли); утомленные теснотой, лишениями всякого рода, они хотели броситься на берег, но их заперли в трюм; тогда поднялся страшный вопль, несчастные задыхались там и старались выломать люк. Офицеры опасаясь бунта, велели лить в трюм горячую воду; когда все стихло, отперли трюм, из 400 человек более половины задохлось и умерло. Правда, офицеров судили, но эти случаи повторяются слишком часто пред глазами консулов Европейских Держав, заключивших трактаты с Китайской империей; Державы эти имеют в каждом китайском порте достаточно военных судов, чтобы помешать своим соотечественникам делать противузаконные вещи и потому консула их недолжны оставаться равнодушными зрителями этого беззаконного торга. В последнее время [374] полномочный Соединенных Штатов, г. Рид, предписал американским консулам в китайских портах, всеми силами препятствовать этому торгу и подвергать капитанов американских судов за эту торговлю суду. Нужно ожидать, что и представители других наций, которых соотечественники ведут эту торговлю, примут подобные меры и принесут в Китай не одно только зло европейской цивилизации, но и ее благотворную сторону, не одни материальные интересы, но и моральные. Действительно до сих пор европейская цивилизация являлась китайцам или в преимуществе военной тактики или в развитии торговли, так что Китайцы смотрят на каждого европейца как на торгаша, который приезжает в Китай чтобы нажить деньги; часто случалось слышать от Китайцев, что Англичане после войны с Россией, нуждаясь в деньгах, выдумали войну чтобы выжать эти деньги с Китая.

Вслед за нами, в 3 часа пополудни прибыл в Амой на пароходе «Furious» лорд Эльгин, который также осматривает все порта открытые для европейской торговли.

28 Февраля/7 Марта. В 4 часа пополудни пароход «Furious» снялся с якоря и отправился далее на север; на пароходе «Америка» также начали разводить пары и в 6 1/2 часов вечера вышли из гавани проливом идущим по западную сторону о-ва Колонсу. Время было превосходное, — совершенный штиль и пароход наш шел по 8 узлов; к утру задул легкий береговой ветер, поставили паруса и пароход быстро подвигался вперед, надеясь засветло прийти в «Фу-джоу-фу». — В полдень мы были уже на параллели островов Белых Собак, лежащих в 20 милях от устья р. Мин. Река эта — одна из самых трудных рек Китая для входа и плавания по ней; бар этой реки будучи открыт ветрам обоих муссонов, подвержен огромной зыби; течение на нем весьма быстрое, с возвышением воды от 10 до 19 фут; направление фарватера изгибается тремя коленами с крутыми поворотами. Обыкновенно суда идущие в реку подходят к остр. White Dogs и Matsou, имеющим прекрасные якорные места, где можно в случае сильного ветра или пасмурности, [375] выжидать благоприятных обстоятельств для перехода через бар. Острова эти отстоят от бара в 9 милях, отсюда же призывают лоцманов. Лучший момент пускаться через бар — во время второй половины прилива: тогда на фарватере высота воды достигает более 20 фут. Камень Recs Rock виднеется из воды и может служить прекрасною приметою. Самый берег около устья реки Мин весьма отличительный и на нем много приметных мест, но некоторые из них мы не могли признать, не смотря что имели пред собою брошюру недавно составленную для плавания по рекам Янце-Киангу и Мин, присланную на пароход адмиралом Сеймуром. В особенности нельзя было положительно отличит Sand Peak и мыс от него; также у нас не приходились пеленги остр. Matsou; впрочем погода была пасмурная и дальние пики, как High Sharp, Sharp Shoulder и Spar M-t, нам вовсе не были видны. Но так как вода была полная, то для парохода «Америка», сидевшего в то время в воде всего 9 фут, препятствий почти вовсе не было, тем более что и зыбь была при переходе самая малая. Вообще однако можно посоветывать судам сидящим более 13 фут не идти через бар без лоцмана, в особенности пока не ознакомятся я не различат хорошо приметных мест. Малейшая оплошность может быть губительна для судна на этом совершенно открытом баре. Лоцманов обыкновенно можно достать у о-в Белых Собак с платою 3 долларов с фута углубления судна, до мыса Sharp, а оттуда вверх по реке до пагоды — 1/2 дол. с ф. Суда обыкновенно подымаются с противным течением, т. е. с отливом, потому что в реке есть весьма крутые повороты и узкие места; с попутным течением пришлось бы идти малым ходом и тогда управление судном труднее. Когда пароход наш приблизился к Собачьим островам, то поднят был лоцманский флаг и чрез несколько времени показалась вдали китайская джонка с американским флагом и когда мы к ней приблизились, то она легла в дрейф и к пароходу пристал на шлюпке американец. Он объявил себя лоцманом, но на вопрос капитана: есть ли у него консульское на [376] это звание свидетельство, отвечал что нет и что он не имеет в нем надобности, потому что он единственные здесь лоцман и проводит все суда до устья реки, где уже берутся в лоцмана китайцы. Из любопытства спросили его, что он берет за этот труд? он отвечал, — что 30 долларов. Его попросили оставить пароход. По прибытии в Фу-джау-фу, мы узнали, что лоцман этот являлся также на пароход Furious, но не был также принят. Он составляет печальное явление тех злоупотреблений, которые здесь случаются вследствие слабости китайских властей и недостатка прежних трактатов с Китаем. Во всех портах открытых для европейцев есть множество авантюристов: легкость с какого можно достать флаг на всякую джонку, подает повод к бесчисленным злоупотреблениям; самое начало войны можно отчасти приписать этому обычаю. Таким образом означенный американец поднял американский флаг, объявил себя лоцманом; имея пушку, он изгнал всех китайских лоцманов, которые не только не имеют права выезжать в море, но даже не решаются проводить судно далее устья реки. Американский флаг прикрывает этого американца, и китайские власти не смеют вмешиваться, боясь столкновения.

Таким образом без лоцмана мы продолжали идти в устье р. Мин и в 4 1/2 часа по полудни прошли оное благополучно. Здесь взяли в проводники китайца и пошли по реке по глубинам от 3 1/2 до 7 сажен и против течения, которое довольно сильно. В 7 часов вечера пришли к острову, на котором стоить китайская пагода; в этом месте обыкновенно останавливаются все суда, потому что далее река делается весьма извилистою и глубина становится недостаточною, вследствие чего и мы положили якорь. Пароход Furious находился уже здесь; кроме того английский военный пароход Fury, бриг Camilla, канонирский диспачь-бот Nimrod и несколько купеческих судов. 25 Февраля/7 Марта пароход Fury и бриг Camilla на буксире у Nimrod отправились от пагоды как ваяются на остр. Формозу за углем, найденным там в последнее время вплоть у берега. Уголь этот хотя и нехорошего качества, но по [377] отзыву адмирала Сеймура может употребляться, при чем теряется, от примеси в нем посторонних частиц, до 30%. Несмотря на это во всяком случае употребление его будет гораздо выгоднее, чем европейского или американского, стоящих весьма дорого в Китае.

От пагоды до города остается еще около 10 миль; на другой день офицеры и пассажиры нашего парохода отправились на катере вверх по реке в Фу-джоу-фу. Берега реки весьма живописны, высокие горы идут по обеим сторонам, везде видны были всходы яркой зелени. Китайское трудолюбие успело извлечь пользу и из этих бесплодных гор; поселяне на плечах приносят землю на высоты; чтобы дожди не смывали ее, они обращают скаты возвышенностей в террасы, которые обкладывают камнем, так что все горы кажутся покрытыми лестницами. Во многих местах видны китайские укрепления, мы входили в некоторые; пушки без лафетов валялись на земле; по надписям видно, что они отлиты были в царствование Дао-гуана в 1841 году, по случаю войны с Англичанами; быть может, что самые укрепления устроены тогда же, но все они теперь запущены или находятся в совершенном разрушении. Нам беспрестанно попадались огромные джонки нагруженные лесом; это один из главных предметов торговли здешней провинции; лес добываемый в горах сплавляется по реке и каналам и потом отправляется на джонках по всем берегам Китая.

На половине дороги к Фу-джоу-фу, в нескольких милях от берега лежит в горах знаменитый монастырь будистов; мы все интересовались видеть его. Пристав по сему к левому берегу реки у небольшой китайской деревушки, мы взяли проводников, все необходимые припасы и отправились в путь. Маленькая тропинка начиналась сейчас за деревней и прямо вела в гору; более часу мы поднимались выше и выше; теперь вблизи мы видели обработанные террасы, на которых был посеян рис, ячмень и огородные овощи; тут встречали китайцев, которые несли на эту высоту ил собираемый ими с берегов. Мы поднялись на высоту не менее 1000 фут; с [378] каждым шагом горизонт открывался шире, перед нами тянулся посреди реки огромный остров, далее река разбивалась на многие рукава и орошала огромную долину, на которой зеленели поля и виднелись китайские деревушки. Вдали стояли джонки и тянулся город Фу-джоу-фу.

Наконец мы перевалили один хребет и стали спускаться; перед нами снова однако возвышалась гора, еще выше прежней, покрытая лесом. Многие, не охотники ходить, с ужасом смотрели на предстоявший им новый подъем. К счастию у подножия этой горы открылась прекрасная дорога, вымощенная гранитными плитами; она шла вокруг горы и по сторонам, где гора обнажалась, на граните вырезаны были китайские буквы огромной величины. Чрез час ходьбы по этой дороге, поднимавшейся незаметно вверх, мы увидали кучу зданий, расположенных в нагорной долине и составляющих монастырь. Бонзы или буддийские монахи приняли нас в монастыре очень ласково, отвели парадные свои комнаты и угостили чаем и закуской. Прежде всего они показали нам внутренние здания; мы прошли несколько из храмов и в одном из них застали богослужение. До пятнадцати бонз, в желтых широких рясах ходили один за другим вокруг скамеек находящихся в кумирне и пели заунывным голосом «о-ми-то, о-ми-то», что значит: помилуй нас, помилуй нас. В храме стояло три колосальных изображения Будды, представляющие три периода: прошедший, настоящий и будущий его существования; статуи эти были вызолочены и хорошо сделаны, лица истуканов были выразительны и показывали глубокое спокойствие. По стенам на право и на лево шли изображения восемнадцати распространителей буддизма; впрочем излишне описывать подробнее буддийское капище: в каждом путешествии можно найти это; все буддийские храмы очень похожи один на другой. После нас повели посмотреть отшельника, который шесть лет уже сидит в келье, преданный исключительно одному созерцанию и не имеющий ни с кем сношении. Мы подошли к его келье; дверь была на глухо заколочена и запечатана, оставалось только маленькое отверстие для подачи пищи. Заглянув в это [379] отверстие мы увидели там сидящим у стола человека средних лет, с прекрасными глазами, но какая то мертвая бледность (следствие сидячей жизни) покрывала его лицо; он казалось мало обращал внимания на наше любопытство. Бывший с нами А. А. Т. сказал ему несколько слов по китайски, отшельник пристально на него посмотрел, пошевелил губами и остался неподвижным на своем месте; казалось слух его отвык уже от человеческого голоса.

Потом нам показали залу, где монахи собираются в известные часы и предаются созерцанию, — также монастырскую библиотеку, в которой между прочим есть книги подаренные разными императорами; эти книги завешены шелковой материей с изображением драконов. Осмотревши монастырь мы пошли посмотреть его окрестности; выйдя из ворот мы последовали за проводником по узенькой тропинке устланной камнем; с одной стороны ее как стена возвышалась гора обросшая вековым лесом; там, где гранит обнажался от растительности, везде попадались высеченные китайские надписи, с одной же стороны внизу у ног виднелась глубокая долина или скорее расселина, также покрытая лесом. Чрез несколько минут мы пришли к источнику, по которому и назван монастырь; этот источник выбегает из глубокой трещины горы, потом вырывается на свободу и пробегает по маленькой долине, где мы стояли, и снова низвергается в пропасть. Более дикого места трудно себе представить; кругом как столбы стоят высокие скалы; огромные куски гранита, как будто катившиеся с гор, остановились на пути и Бог знает как они держатся. Здесь показывают буквы высеченные на камне первым основателем монастыря. Взбираясь отсюда по ступенькам выше, мы подошли к часовне, в которой есть несколько истуканов, но что составляет ее интерес — это большой медный колокол, в который ударяет деревянный молоток, постоянно каждые 15 секунд, — приводимый в движение ручьем бегущим с горы. Вид на окрестность превосходный, мы были на высоте более 2000 фут и весь пройденный вами путь к монастырю был перед глазами. Когда мы [380] вернулись с этой прогулки в монастырь, уже стемнело; большие китайские фонари едва освещали темные храмы, чрез которые мы проходили; истуканы казались страшными привидениями. Монахи приготовили нам китайский ужин; некоторые блюда показались довольно вкусными, особенно бамбуковые росли и древесные наросты (lichen); все их кушанья растительные, мяса они не могут есть, но содержать в монастыре превосходный птичий двор, где гуси, утки и проч. живность откармливаются до самой их смерти, по верованиям о переселении душ. После ужина мы долго еще сидело за столом, слушая рассказы бонз, которые нам переводил А. А. Т. Монастырь этот основан был при Танской династии, при которой и введен буддизм в Китай; по китайски монастырь называется Юн-цюан-сы или «Монастырь при пробивающемся источнике». Все земли на 10 верст вокруг принадлежат монастырю; всех монахов считается около 200; они живут подаяниями и доходами с земли; из той же части, которая обработывается собственно для монастыря, ничего не продается, но излишнее идет в раздачу.

Несмотря на большое наше общество для всех нас были приготовлены кровати, правда многом пришлось спать вдвоем, но кровати были так широки, что можно было поместиться и троим; впрочем после такого дня долго не спалось, болтали, сообщали свои замечания, мучили вопросами А. Т., который долго жил в Пекине, — чтобы он переводил все надписи, которыми исписана и увешана была вся наша комната; особенно один из нас находил необыкновенную прелесть в китайских буквах и считал священною обязанностию списывать их где бы они ни случались, по этому для его каллиграфии была богатая практика; но в надписях, которые нам переводил А. Т. смысл так глубоко был скрыт в фигурности выражений, что не стоило его и добиваться.

На другой день в 6 часов утра мы все были готовы пуститься снова в путь: решено идти в Фу-джоу-фу пешком; один из монахов вызвался проводить вас в город; снова начался трудный путь под гору по вымощенной гранитом [381] дороге. Часа через два мы спустились на низменную равнину прорезанную бесчисленными каналами. Здесь были рисовые поля; нечего сказать — дорого достается хлеб китайцам: вчера мы видели как они по горсти носили землю на крутую гору, чтобы посеять что нибудь, сегодня видим как по колено в воде они пашут на равнине и приготовляют землю для рису. Когда мы начали приближаться к городу, то беспрестанно попадались женщины, несшие в ведрах удобрение для своих полей; несмотря на эту грязную работу они были одеты очень чисто и почти все имели даже цветки в волосах.

Город Фу-джоу-фу есть главный в провинции Фудзянь, но как уже выше замечено, что китайские города почти ни чем не отличаются друг от друга, то нового здесь ничего не встречалось, кроме того только, что ни где кажется нет такого множества лавок и мастерских, где приготовляются или продаются медные, железные и жестяные вещи. Длинная улица приводит к длинному гранитному мосту, который считается у китайцев чудом и, как говорят, существует уже около 1000 лет. Он соединяет с городом остров, избранный европейцами для фактории. В Фу-джоу-фу находится не более 15 челов. представителей различных фирм. Несмотря на чрезвычайно выгодное положение этого города как ближайшего пункта к лучшим чайным округам, долгое время после Нанкинского трактата торговля в Фу-джоу-фу не улучшалась. В последнее время впрочем вывоз значительно увеличился; в Декабре истекшего года здесь было 19 судов и чаю вывезено с 15 Июля по 15 Декабря 12260200 фунтов. Главное препятствие есть малая потребность в европейских товарах, так что за все вывозимое приходится платить серебром. Кроме негоциантов и консулов американского и английского, в Фу-джоу есть несколько миссионеров, но, как везде — успехи их к сожалению не блестящи. Католическая церковь очень красиво отделана внутри и притом в совершенно китайском вкусе.

Продолжавшийся северной муссон заставил пароход «Америка» истратить порядочную часть угля взятого в [382] Гон-Конге, потому решились нагрузиться в Фу-джоу дровами, которые здесь обходятся дешевле угля, всегда имеются на готове и продаются в небольших связках, которых 60 составляют нашу сажень. На пароход взято было 6 тыс. таких связок с платою по 25 центов за каждую. 28 Февраля/12 Марта мы снялись с якоря в 8 1/2 часов утра, в исходе 11-го прошли бар реки и продолжали плавание, но вскоре сильный противный ветер и туман с дождем заставили пароход спуститься в пролив между остр. Pastel и Chang-chi и в 5 1/2 часов по полудни, под ветром у последнего, положить якорь на глубине 5 саж., чтобы, на спокойном месте, выждать перемены погоды. 1/13 Марта, прояснилось, ветер стих и пароход в 7 часов утра, снявшись с якоря, пошел далее; после 12 часов ветер снова стал свежеть и к ночи развело такое волнение, что пароход делал не более 1 1/2 узла в час и так как ветер этот продолжался и на другой день, то решились встать на якорь в первом удобном месте и с этою целию пошли в Bullock Harbour, гавань находящуюся в группе островов лежащих на параллели реки Нань-Киан. В этой гавани есть деревушка, в которой можно доставать быков и живность. Марта мы снялись в полдень и на другой день с рассветом вошли в архипелаг Чусан (Chusan), состоящий из 150 островов и островков; так как время подходило к новолунию, то течение, и без того всегда сильное в этом архипелаге, было особенно быстро; пароход беспрестанно встречал водовороты, образующиеся, как надо полагать, от неровности дна, ибо глубины здесь изменяются от 4 до 70 саж. и вследствие этого править нужно очень внимательно, в особенности в узкостях. Около полдня пароход вошел в реку Юн, на которой находится город Нинг-по; вход в реку легок и плавание по ней не представляет никаких затруднений, — ровная глубина по всей реке и нужно держатся только середины ее. Река эта доступна для судов сидящих 12 фут в воде, сидящие более-должны выжидать прилива. При входе в реку мы бросили якорь в ожидании отлива, ибо с попутным течением плавание между джонками, [383] стоящими в реке без всякого порядка, невозможно; пароход Furious, прешедший вместе с нами, не принял сначала этой предосторожности, но вскоре должен был также отдать якорь. Берега реки по пути в город низменны, хорошо обработаны и густо заселены; видно множество крытых соломою бамбуковых или земляных шалашей, в которых заготовляют лед, — предмет особенно важный для простого народа живущего преимущественно рыбой, которую без погребов нельзя было бы в здешнем климате продержать дня в продолжение большей части года.

В 5 часов вечера мы стали на якорь против предместья города Нинг-по; здесь стояли две английских канонирских лодки и несколько купеческих судов. Нинг-по главный город области, составляющей часть провинции Чже-дзянской; это один из древнейших китайских городов; в него удаляются многие богатые китайцы, чтобы спокойно пользоваться собранными доходами. Провинция Чже-дзянская известна еще тем, что она снабжает все присутственные места в Пекине секретарями и приказными, которые считаются одними из лучших юристов, но вместе с этим и страшными сутягами; они никогда не достигают высоких должностей, но каждый важный чиновник считает необходимым иметь при себе такого секретаря.

По выгодному географическому положению Нинг-по играет значительную роль во внутренней торговле Китая. Находясь недалеко от моря, он имеет сообщение по каналам с двумя главнейшими центрами всей шелковой промышленности — «Хан-джоу» и «Су-джоу»; первый принадлежит к провинции Чже-дзянской, второй — главный город провинции Киан-су. Оба эти города славятся в целом Китае красотою своею и приятностию жизни. Китайские поэты воспевают их в стихах и у китайцев есть поговорка: «что на небе рай, то на земле Су-джоу и Хан-джоу». Богатые китайцы нарочно приезжают в эти города, чтобы воспользоваться теми удовольствиями, которые им представляет китайский Париж.

Торговля европейская не развилась в Нинг-по от близкого [384] соседства с Шанхаем; европейцы предпочли этот последний по причине более удобного порта, а главное потому, что Шанхай будучи расположен на одном из притоков р. Янцекиана, одной из главнейших китайских рек, служит центром, в котором пересекаются важнейшие нута сообщения в Китае.

В предместье, против которого мы стояли, много лесных дворов с большими запасами строевых деревьев из Фу-джоу-фу, которые употребляются здесь на постройку Нингпоских джонок — знаменитых в всем Китае. Все частные верфи и казенное адмиралтейство расположены на правом берегу реки против города, который отделяется от предместья довольно широкой рекой впадающей в р. Yung или Нингпоскую. При слиянии их устроен перевоз на маленьких лодках перевозящих вас к самым городским воротам. Внятно показался нам чище и лучше виденных нами прежде китайских городов. Главная улица тянется версты на три; в ней много больших магазинов наполненных преимущественно мебелью, составляющей один из первых предметов вывозной торговли. Нинг-по вообще славится деревянными резными изделиями, которые если не отличаются изяществом и разнообразием рисунка, за то нельзя не удивляться частоте отделки и терпению рабочих. На этой же улице много магазинов шелковых материй, привозимых из Суджоу и Ханджоу и довольно лавок со сластями и вареньями, между которыми некоторые сорты очень не дурны и вывозятся в большом количестве даже в Европу.

К числу замечательностей Нингпо принадлежит пагода, стоящая в несколько наклонном положении; у семиэтажной башни этой обгорели все наружные деревянные работы, что придает ей несколько отличный от других пагод вид; сверху ее можно видеть большую часть долины реки Yang и окаймляющие местность высокие горы, покрывающиеся снегом нередко и в Марте месяце, чему мы сами были свидетелями.

Всего интереснее в Нингпо благотворительные учреждения католических миссионеров, принадлежащих к ордену St. [385] Vincent de Paul. Они все почти французы и редко собираются в Нингпо все вместе, будучи обязаны часто посещать христиан своих внутри провинции, поучать их и исполнять требы. При монастыре, в котором мы были в Нингпо, находится школа для детей и небольшой госпиталь, заведываемые сестрами милосердия. По словам миссионеров, в деле обращения они имеют более успеха в провинции. Кроме означенного училища и госпиталя, миссионеры эти содержат еще за городом, но близ стены оного, воспитательный дом, состоящий также под ближайшим наблюдением сестер милосердия. Место на котором стоит теперь этот дом, три года тому назад было сырым рисовым полем; миссионеры купили эту землю в вечную собственность, осушили каналами и положили основание воспитательному дому. В настоящее время уже выстроены два больших флигеля, где помещаются дети и сестры. У ворот сделана ниша, куда кладут принесенного ребенка, и висит шнурок от колокольчика, чтобы давать знать для принятии младенца обязанным к этому лицом. Кроме новорожденных в заведение это принимают и других детей, которых родители по бедности не могут держать у себя. Нас встретила сама настоятельница, окруженная сестрами, и предложила осмотреть все заведение. Это был час обеда, мы вошли в просторную столовую, в которой до 40 человек детей обоего пола, от 4 до 10 лет возраста, сидели за столом и перед каждым стояла чашка с бараниной и рисом. Китаянки няньки ухаживали за детьми под главным надзором одной из сестер. Потом вас повели в другое отделение, где помещаются грудные дети, они все показались нам очень залотушными и по словам сестер треть из приносимых детей умирает не смотря ни на какие заботы. Нам показывали также работы детей; девочки вышивают шелками, слепые разматывают нитки, другие делают китайскую обувь, одежду и т. п. Во всем видно то практическое направление, которое отличает католических миссионеров и обеспечивает им успех; они приучают детей к тому, что может им понадобиться в сфере, предстоящей им [386] по выходе из заведения. Девочки выдаются замуж или поступают в орден и становятся в свою очередь наставницами и надзирательницами китайских школ, заведенных миссионерами и внутри провинций. Нельзя без глубокого чувства смотреть на труды и работы сестер милосердия, часто они изнемогают под бременем занятий, а еще более от нездорового климата; в течении краткого еще пребывания их здесь они потеряли многих уже из среды своей. Нужно видеть с какою любовию и уменьем они обращаются с детьми; когда мы осмотрели все заведение и проходили мимо небольшого садика, толпа детей резвилась и играла с полной детской веселостью и видно, что дети чувствуют себя вполне счастливыми. Всякий образованный человек не может не иметь глубокой симпатии к этим благородным женщинам и их святому делу, особенно если вспомнишь, что в Китае детоубийство страшно распространено; хотя закон и строго запрещает это, но вследствие бедности и чрезмерного народонаселения преступление это утратило в глазах китайцев тот ужас, какой оно внушает у нас и на него смотрят как на необходимое зло. В означенном воспитательном доме находится 90 детей обоего пола и 9 сестер; все они француженки.

В Нингпо имеют местопребывание консулы Англии и Соединенных Штатов; французский консул заведывающий здешними делами живет в Шанхае. Кроме того до прошлого года португальцы имели здесь также своего консула назначавшегося колониальным правительством, но китайцы вырезали всех португальцев и прогнали консула. Этот случай показал необходимость для великих держав при заключении новых трактатов с Китаем, обратить внимание на отношение к нему второстепенных держав. Эти последние не имеют по большей части прямых трактатов с Китайской Империей, но подданные их живут в здешних портах и часто допускают себя до беззаконных действий. За такие поступки подданные первостепенных держав по договорам с Китаем выдаются консулам и судятся по законам своей страны; причем [387] консула их имеют в своем распоряжении довольны силы чтобы заставить своих соотечественников повиноваться им. Напротив, консула мелких держав бессильны останавливать и наказывать подчиненных им виновных, поэтому Китайцы решаются иногда принимать на себя роль мстителей за нарушение их прав и законов. Пример этому мы видим в изгнании из Нингпо португальского консула.

В прошлом году морские разбойники, которые вообще не перевелись еще в китайских морях, особенно усилились на восточных берегах Китая. Ни одна джонка не смела выйти из порта. Европейцы, будучи заняты на юге, не могли принять против этого сильных мер. Тогда китайцы стали нанимать для конвоя португальские лорчи (Улучшенные на европейский лад китайские джонки; строятся в Макао и употребляются преимущественно португальцами.), которые будучи хорошо вооружены и имея экипаж состоящий из беглых, но отчаянных матрос и подобных им людей, охраняли китайские джонки и в нескольких встречах побеждали пиратов. Предводитель разбойников, видя уменьшение добычи, обратился к китайскому губернатору в Нингпо, обещая раскаяться и подчиниться, если он получит прощение и мандаринский шарик. Предложение его было принято с радостью и ему поручено было провожать и охранять торговые китайские джонки. Португальские лорчи, потеряв доход, переменили и роль. Они сами стали нападать на джонки, грабить по берегам и делали всякие неистовства в самых окрестностях Нингпо. Тогда все народонаселение восстало и воспользовавшись временем когда все лорчи собрались в Нингпо, напали и перерезали всех, кто им попался и кого они считали португальцем; консул едва спасся бегством; разумеется при этом погибли и некоторые невинные. С тех пор китайцы не хотят и слышать о возвращении консула и ни одна лорча под португальским флагом не смеет показаться в Нингпо. Португальское правительство оказалось бессильным наказать [388] китайцев, а представители прочих наций считают себя не в праве требовать отчета у китайцев в мщении, вызванном беззаконными делами.

9/21 Марта в час по полудня пароход «Америка» снялся с якоря, чтобы идти в Шанхай. Идя вниз по реке и приближаясь к устью ее, мы скоро очутились среди бесчисленного множества джонок, стоявших на якоре в совершенном беспорядке. Каждую минуту нужно было класть руль на борт, беспрестанно останавливать или вновь давать ход задний или передний, чтобы избегнуть столкновения; матросы с шестами стояли на кожухах и отталкивали ближайшие джонки, но несмотря на все меры, якорь одной из джонок зацепил лапой наш катер, висевший на боканцах, и повредил несколько досок. Мы должны были считать себя счастливыми, что отделались этой ничтожной поломкой, потому что Furious поплатился двумя шлюпками и бом-утлегарем. Самое лучшее средство употребил другой английский пароход Fury, вышедший из Нингпо после нас; он послал вперед свои гребные суда, которые обрубили канаты у джонок, стоявших на пути, и таким образом очистил себе фарватер. Следуя теперь в Шанхай нам предстояло пересечь Хан-джоуской залив ночью. В лоции Госбурга можно найти следующие сведения о Хан-джоуском заливе. «Капитан Колингсон, отыскивая канал к городу Хан-джоу на пароходе Flegeton, встретил течения 11 1/2 узлов и пароход стаю дрейфовать, несмотря на то, что брошен был якорь, выпущен весь канат, имелись полные пары и все возможные паруса». Хотя нельзя было ожидать в устье залива столь же сильное течение как в вершине, но при всем том опасно было пускаться ночью чрез залив и потому, когда мы, подходя к Rugged islands, заметили столь сильное течение, что должны были держать на 4 румба выше, чтобы идти настоящим курсом, то сочли за лучшее стать на ночь на якорь в группе этих островов. Здесь можно найти довольно спокойную якорную стоянку от всех ветров; течения замечено было до 3 1/2 узлов, впрочем вероятно это [389] самое сильное — какое только тут бывает, потому что в это время сизигийные воды совпадали с равноденствием. На следующий день с рассветом снялись с якоря и в 3 часа по полудни пришли в Шанхай после пятимесячного отсутствия.

Чрез несколько дней прибыл в Шанхай лорд Эльгин, который заходил на остров Чусан, бывший долгое время в руках англичан во время первой их войны с Китаем. Вслед за ним пришел из Маниллы посланник Соединенных Штатов Америки г. Рид, последним приехал французский посол барон Гро, который на фрегате Audacieuse вышел из Гон-Конга одним днем раньше американского парохода S. Jacintho, а прибыл в Шанхай 5-ю днями позже; по рассказам офицеров, Audacieuse иногда делал в сутки против ветра не более 6 узлов, сжигая до 60 тонн угля.

В этот раз мы оставались в Шанхае самое короткое время; по неудовлетворительности ответа китайского правительства на сделанные оному предложения, все гг. полномочные согласились идти немедленно в Печели. Пароход наш стали тотчас же приготовлять к этому, уже не новому нам плаванию, взяли около 200 тонн угля, и чтобы не быть вынужденными обращаться за чем бы то ни было к китайцам, запаслись вполне пресной водой и свежей провизией, которую нагрузили на купленную в Шанхае китайскую джонку. Положено было выйти из Шанхая днем раньше прочих гг. полномочных, так как пароход ваш, будучи сильно загружен и с джонкою на буксире, пошел бы очень медленно; но погода так благоприятствовала нам, что мы выйдя из Шанхая 28 Марта/9 Апреля прибыли к устью р. Пей-хо прежде всех других, 1/15 Апреля в 3 1/2, часа по полудни, и бросили якорь на глубине 18 фут.

28 Апреля/10 Мая 1858, устье р. Пейхо [390]

Таблица цен различной провизии в Китайских портах.

Провизия.

В Шангае.

В Гон-Конге.

В Макао.

В Амое.

В Фу-Джау.

В Нингпо.

колич.

Цены

колич.

Цены

колич.

Цены

колич.

Цены

колич.

Цены

колич.

Цены

руб.

коп.

руб.

коп.

руб.

коп.

руб.

коп.

руб.

коп.

руб.

коп.
Мяса

1 фун.

»

6

»

»

8

»

»

8

»

»

6

»

»

8

»

»

5

Хлеба белого

1 —

»

8

»

»

74

»

»

8

»

»

»

»

»

»

»

»

5

Белов

1 —

»

2 1/2

»

»

2

»

»

24

»

»

2

»

»

2

»

»

44

Солонина

1 пуд.

4

50

»

4

14

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

Ром

1 гал.

1

13

»

»

96

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

Вино

1 —

2

5

»

1

68

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

Соль

1 фун.

»

3 1/2

»

»

1

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

Уксус

1 гал.

»

93

»

»

25

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

Чай

»

»

»

1 ф.

»

30

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

Сахарн. пес.

1 фун.

»

8 1/2

»

»

6

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

Рис

1 —

»

3 1/4

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

Капуста сол.

1 —

»

3 1/4

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

Горох

»

»

»

1 ф.

»

7

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

Антрацит

1 тон.

16

49

»

13

50

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

Дрова одноп.

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

»

саж.

5

54

»

»

»

Все цены, выставленные в этой ведомости, считаются на доллары и сенты.

Текст воспроизведен по изданию: Сведения о плавании парохода «Америка» в Восточном Океане // Морской сборник, № 8. 1858

© текст - ??. 1858
© сетевая версия - Тhietmar. 2019
©
OCR - Иванов А. 2019
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Морской сборник. 1858