О Китайской Газете.

В целом Китае обращается одна только газета, издаваемая в Пекине под названием Цзин-бао [Столичный вестник]. Сия газета, как по содержанию так и по форме своей, не имеет сходства с Европейскими политическими газетами.

Внутри Пекинского Дворца находится высшее присутственное место Нэй-гэ, в котором Министры имеют заседание. В его дворе ежедневно по утру выставляют на щите полную выписку из дел, решенных или рассмотренных Богдоханом на кануне. Это факты Государственного Правления, из которых в последствии составляется История Китайского Государства: по сей причине всем присутственным местам и казенным заведениям, находящимся в Пекине, поставлено в обязанность посылать [82] дежурных списывать копии с помянутой выписки, и хранить оные в архивах. Правители Губерний получают сии выписки от своих Тъхи-тхан [почтовые чиновники] которых они единственно для сего дела содержат в Пекине. Но чтоб и прочие имели некоторое понятие о течении государственных дел, — Правительство дозволяет в Пекине печатать вышеупомянутые записки, без опущений и прибавлений предметов, даже без перемены в словах. — В состав сей газеты входят разные дела, представляемые на утверждение или только рассмотрение Богдохана — в столице от шести Палат [Министерств], извне от Правителей Губерний и Корпусных Начальников. Повышение в чины и перемещение к должностям, предание суду или наказание виновных, доклады по разным частям государственного хозяйства — суть главные предметы в газете. Частные представления Чинов, с изложением своих замечаний на какие-либо временные обстоятельства, также помещаются в газете для общего сведения. Между прочим в донесениях Правителей Губерний временем [83] встречаются известия о происшествиях, как в физическом так и нравственном мире, весьма любопытные для наблюдателей.

На получение газеты можно подписываться всегда и на неопределенное время; с отказом же немедленно прекращается доставление газеты. Подписная цена не простирается выше 1 1/2 ланы серебра, что составляет около 12 рублей ассигнациями. Небогатые берут газету только для чтения, и плата в последнем случае очень умеренна. Но удовольствием получать газету ежедневно и в свое время пользуются одни жители Столицы; в прочие города, по не имению общей почты, сия газета рассылается с попутными, и естественно, что в отдаленных местах получается довольно поздно. Здесь помещается несколько выписок из Пекинской Газеты за последнее время прошлого и начало нынешнего года, в коих содержатся Шан-юй [повеления] Богдохана.

* * *

1. Недавно Сун-Цзюнь (Старинный Чжун-Тхан (Министр), при третьем уже Богдохане служащий и все в Империи должности прошедший.) докладывал нам, что по старости его — спина и ноги у него [84] ослабели, глаза худо видят, при подписывании бумаг руки дрожат и память приметным образом изменять ему начала, а посему он просит высочайшей милости — занимаемые им должности сдать другому, его же уволить от службы для успокоения болезненной старости. Трактуя служащих нам людей всегда искренним образом, мы тогда же, приняв во внимание предлагаемые Сун-Цзюнем уважительные причины, повелели удовлетворить его прошению и должности им исправляемые поручить другим, повелев притом Сун-Цзюню, с изъявлением нашего высочайшего сострадания, яко старому военачальнику, — упокоивать свою старость.

На сих же днях, сверх ожидания нашего, Сун-Цзюнь опять подносит нам доклад, что он уже выздоровел и по-прежнему сделался крепким, и потому просит о пожаловании ему какой либо должности. Хотя и сие прошение его мы уважили и снова повелели ему исправлять должность Ду-Тхуна (Войско в Пекине состоит из 8 знамен или корпусов, в каждом знамени по три Ци (дивизии); первая составлена из Манджуров, овладевших Китаем, — вторая из Монголов, им помогавших, третья — из Китайцев, пришедших в Пекин из Ляодун (область за великою стеною, к С. В. от Пекина); заметить должно, что сии только 8 знамен составляют наследственное в Китае войско; каждая Ци состоит из 70 или 80 отделений, а каждое отделение составляют 200 или 300 семейств; из сих последних в комплекте находятся 40 человек, действительно несущих воинскую службу и получающих жаловонье.) [85] [Начальника] Манчжурской дивизии синего знамени; однако не можем не объявить, что при двух представлениях нам Сун-Цзюня, — об увольнении от службы и пожаловании ему должности, — совсем не приметили мы никакой перемены в здоровье его, или признаков какой-либо болезни. Что же он в течении нескольких дней то жалуется на слабость, не позволяющую ему подниматься, то объявляет о поправлении своего здоровья по прежнему, то просит увольнения, то хлопочет о должности, приходит и уходит по своему произволению? это происходит единственно от его старинного своеволия и дерзости обеспокоивать нас своими докладами. В отношениях между Государем и служащими ему [86] искренность и правда должны занимать первое место. На сем основании, обращаясь всегда с служащими нам самым искренним образом, кажется следовало бы и от всех их, яко пользующихся нашими высокими милостями, ожидать нам подобного возмездия. Но как нынешний своевольный и капризный поступок Сун-Цзюня показывает противное, то мы предоставляя ему самому спросить себя: может ли он по совести быть оным доволен, — ограничиваемся только на сей раз подтвердить всем главным чинам о том уважении и внимательности к делам своей службы, которыми они по долгу и милостям им изъявляемым, обязаны своему Государю. Повелеваем сей наш Шан-юй опубликовать для всеобщего ведения.

2. Кантонский Сюн-Фу [Губернатор] Чжу-гуй-чжень докладывает нам о полученном им извещении от Сиамца Тайкубея-даканя, в котором доносит ему, что прошедшего года в двенадцатом месяце, при морском береге земли их, на месте Люкунь, спасено одно, ветром занесенное и утопавшее судно. По расспросе находившихся на оном [87] людей узнано, что оно вмещало в себе семейство Фуцзяньской провинции, Острова Ткай-ваня [Формоза], Пыхуской округи, чиновника [Тунь-пань], У-чжуфана. По донесении о сем Королю их, велено принять оное судно и давать содержание людям; теперь же при отправлении сюда судна с данию (Под словом дань (Гун) должно разуметь здесь подарки, посылаемые Китайскому Богдахану, за которые он с своей стороны всегда отдаривает.), приказано по пути доставить сие семейство в Кантон. При сем же Сюн-Фу упоминает, что он получил уже от Южной морской пристани донесение о доставлении сего семейства и высажении оного на берег, и проч. Не смотря, что Сиамское Государство разделено от нас большим пространством моря, но как в жителях оного достало усердия спасти бурею занесенное к ним судно, принять бывших на оном, дать им содержание и доставить их в Кантон, то таковой поступок подлинно заслуживает полное одобрение. Во изъявление нашей за сие милости, повелеваем: наградить Сиамского Короля двумя [88] концами златошвейного атласа, двумя красного, двумя шелками шитого, двумя травчатого и четырмя гладкого. Помянутого же Сиамца Тайкубея-даканя повелеваем щедро наградить Кантонским Цзун-ду [Главноуправляющий] и Сюн-Фу [Правитель] от себя, и с возвращением Сиамского Посланника, приезжавшего с данью, послать о сем к Королю их известительный лист.

3. Министр Тоцзинь, удостоясь еще при пресветлейшем родителе нашем быть в числе первых Советников Правления, с самого нашего восшествия на Престол доселе управлял, по данным от нас повелениям, разными Министерствами, с отменным усердием. В конце же лета сего года, по причине продолжительной болезни, хотя неоднократно просил нас об увольнении его от службы, но мы, жалея разлучиться с ним, повелели быть ему спокойну нащет его должностей, другими исправляемых, и стараться о выздоровлении. Теперь же, поелику проходит уже два месяца, как он чувствует себя в одной мере больным, так что с трудом даже [89] двигаться может, то по сей причине опять подал нам доклад, в котором решительно просит об увольнении от службы и замещении его важного поста другим. Хотя больно нам с одной стороны решиться на скорое удовлетворение такового его прошения, но с другой, смотря на упорную болезнь его, нисколько не облегчающуюся, мы рассуждали, что ежели при болезненном его состоянии принужденным образом заставить его заботиться об общественных делах, то это также не будет знаком нашего соболезнования, на которое он по всему заслужил полное право. Посему во изъявление нашего высочайшего сострадания к преклонной старости Тоцзиня и признательности к многолетним трудам по службе, жалуя его титлом Тайцзы Тай-Фу [Наставник Наследника] и удерживая также за ним звание Дасиоши [Государственный Советник] с полным по прежнему месту, ради приличного содержания, жалованьем, — по болезненности его от прехождения всех должностей увольняем.

Примечание. С таковым благоволительным увольнением, данным Тоцзинию, поздравлял его почти весь [90] Пекин, а может быть и все Дайцинское Государство; ибо по многосложности должностей, возлагаемых в Китае на чины первых трех классов, коих иногда возлагается на одного до десяти и более, с ответственностию за неисправность каждой, редкому из служащих удается достигнуть сего поста, а и того реже благополучно кончить свою службу, не подпав суду, не говоря уже штрафу, от которого никто из служащих и самый Тоцзин, с честию уволенный, не бывал свободен. Не лишним щитаем упомянуть здесь о законе, в Китае существующем для служащих: самому доносить на себя об упущении или неисправности по должности своей, и особенно ежели подвергается ответственности за подведомственное место, или подчиненных. Ежели сего рода виновный успеет первый донесть Богдохану, то отвечает вполовину, иногда же и совсем прощается; ежели же о сем доводится до сведения чрез посторонних людей, т. е. блюстителей порядка и законов (Юйши), то в сем случае неосмотрительный подвергается полному штрафу, по законам положенному, а иногда даже с усугублением. Привиллегия сего рода представляет частые случаи читать в газетах доклады Начальствующих об упущениях, или возникших злоупотреблениях, с покорным прошением себе штрафа за недосмотр в самых неважных делах.

4. Поколение, состоявшееся по поводу доклада о прекращении гонения над еретиками, одним блюстителем законов [Юй-ши] поданного. — Доклад от Лян-чжун-цзина, нам поднесенный, в котором он нынешний холод [91] весенний почитает следствием, может быть, не заслуженно претерпенных в разыскной многими невинными людьми истязаний, и потому просит нашего милосердого на сие внимания, — совершенная выходит нелепица. Прошедшего года в столице было снегу от двух до трех футов; во внешних провинциях также выпало оного от двух до трех, а в иных даже до четырех футов таковое несколько десятков лет небывалое обилие снега подлинно можно почесть счастливым предзнаменованием будущего хорошего урожая на хлебы. Впрочем в благоговении считая сие особенною милостию Неба и зная, что мысли Неба не суть якоже мысли человеческие, мы не дерзаем выдавать сих благих надежд наших за самое уже событие. Но можем однако видеть, что с настания (По Китайскому Календарю 24. Генваря сего года.) весны прошло еще не более месяца, — теплу быть еще рано, и теперешнее время, в сравнении с прежними годами, не большую представляет разность в температуре воздуха. Что понудило Лян-чжун-Цзина [92] от настоящего холода и частых пасмурных дней, объявлять свое опасение о будущем неурожае и почитать сие единственно следствием неправедных судов, безрассудно доказывая то разысканием, чинимым над еретиками, причем много, по словам его, завлекается и страждет невинных и проч. и проч.? Сего болтовства его трудно понять намерение. Издревле известно, что без искоренения плевел не родится хлеб. На разные вредные суеверия и волшебства, в которые удобно вовлекается глупая чернь, всегда полагались законы, по которым судимы были изобретатели оных. Посевающие плевелы между народом — вводители разных толков и ересей, — возмущающие народ и заводящие многолюдные скопища, всегда почитались опасными для блага Государства и Двора, и открытие их никогда не оставалось без наказания. Тоже и теперь делается. Виноватых ищут и истязуют, а не невинных. Если же по худому распоряжению и недосмотру Губерний Начальников и подвластных им чинов, полиции и окружного Пекинского Начальника, коим нашим особым шан-юй повелено [93] было ловить такого рода преступников, — схвачены может быть и невиноватые люди; то мы, узнав о сем, таковой неосторожности их не оставим без взыскания. Впрочем из такового еще опасения совсем не следует давать злу, подобно опустошительному потопу или заразе, свободно расширяться: не употребя деятельных мер, как можно ожидать оному прекращения? Напротив, дав ему время возрасти, при открытии гибельных действий оного, не должно ли будет ожидать последствий гораздо опаснейших и вреда гораздо большого? Теперь истязуется один, а сотни делаются осторожнее и спокойно продолжают заниматься то земледелием, то художествами, и сим средством не более ли сберегается добрых людей и защищается невинных. Самым даже схваченным в прошедшем и нынешнем году и доказанным еретикам не отказано было в милости: большая часть оных, после допросов и истребования росписок, совершенно отпускались на свободу. Как тут можно было сказать Лян-чжун-цзину, что многие пострадали по сему розысканию невинные, [94] даже с семействами, и участь сия еще множайших ожидает, коим он с своею глупостию вызвался в избавители! Из сего видеть можно, что Лян-чжун-Цзин хотя ученый, но совсем Государственных дел не понимает. Поелику же от слепого и глухого нельзя многого требовать, то мы сие его неблагоразумие оставляем без всякого взыскания. В заключение только не можем не объявить народу нашему, что наказываем и истребляем зло, ради утверждения блага, удаляем бедствия, прежде появления и распространения оных, и сие составляло и составляет всегдашнюю нашу заботу, дабы удалением от народа всякого злополучие разделять с ним возможное счастие. А что главным и единственным основанием сему служит сохранение правого учения, мы излишним почитаем много распространяться о сей, всему свету известной истине. Шан-юй сей всем обнародовать (Сие Богдоханово повеление последовало 27 Февраля нынешнего 1832 года.).