-

НАРОДНОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ В КИТАЙСКОЙ ИМПЕРИИ. — В прошедшей книжке нашего Журнала (стр. 447) мы уже говорили о распространении Европейского просвещения в Китае. В одной Французской газете (Le Temps) помещена еще следующая небольшая статья о том же предмете.

«Важность воспитания признана в Китае с столь давних времен, что одно сочинение, написанное до Р. Х., упоминает уже о древней системе образования, по которой все города и селения должны были иметь свои Школы. Достаточные Китайцы нанимают воспитателей, а другие посылают сыновей в дневные Школы, где платят за них весьма умеренную цену. В больших городах находятся ночные Школы; ими пользуются те, которые принуждены работать в продолжение дня.

«Шестнадцать рассуждений Императора Юн-Чжина (Jong-tchin), известных под именем «Священного Эдикта», сперва рассматривают обязанности домашние, принимаемые за основание обязанностей политических; рассуждение одиннадцатое говорит о воспитании юношества. В Словаре Доктора Моррисона приведено сто избранных правил, соблюдаемых в Школе; многие из них превосходны. Между прочим, строго смотрят за вниманием ученика, которое [655] почитают весьма важным; учащихся отучают от привычки повторять что либо губами, тогда как сердце или ум заняты совсем другим. Им внушают также никогда не довольствоваться одним выученным, спрашивать на то объяснений. Редко подвергают учеников наказаниям телесным. Главное правило состоит в том, чтобы испытывать действие награждений и убеждения до тех пор, пока не окажется их недействительность. В последнем случае наказывают мальчика, ставя его на колени перед товарищами, иногда же перед дверьми Училища на известное время, пока не сгорят кусок ладону от одной заметки до другой. Только в крайности прибегают к наказанию розгами.

«Правительство при распространении просвещения, (что замечает и Доктор Моррисон), не имеет распространения знаний настоящею целию, но старается при этом распознать и извлечь истинный талант из общей массы и употребить его в свою пользу. Оно нисколько не думает о успехах Наук; но требует, чтобы изучали книги, рассуждающие о Вере, запрещая в то же время все нововведения. В этом можно полагать одну из причин, столь долго удерживающих Китайцев на одной точке в отношении обычаев и постановлений.

«Что касается до языка, то вот чему постепенно обучают детей: сперва показывают им некоторые главные иероглифы, как напр. те, которые представляют важнейшие предметы, из области Природы и Искусств. Потом дают им Сан-цзы-цзын, или «Троесловие», сокращение всего, что необходимо знать для дитяти, написанное стихами, каждый в три слова. Тотчас после этого дают им «Четыре книги», которые содержат в себе учение Конфуция и вместе с «Пятью Цзын» составляют священные книги Китайцев. [656] Дети выучивают эти книги целиком, и в классе литературном занимаются объяснением их или упражняются в сочинении на выбранные из них темы.

«Детей учат писать следующим образом: рисуют иероглифы, которые покрывают прозрачною бумагою, и заставляют детей срисовывать их кисточкою на этой бумаге. В начале, они пишут весьма толсто. В «Трудах Лондонского Азиатского Общества» (Transaction of the Royal Asiatic Society) помещено несколько образчиков подобной каллиграфии. Вместо аспидных досок они обыкновенно употребляют доски, покрытые белым лаком, и смывают написанное, когда на них нет более места, учителей чрезвычайно много, по причине большого числа учащихся.

«Во всех главных городах находятся залы для испытаний: в них-то останавливалось посольство, прибывшее в 1816 году в город Нань-хунь-фу. Они состоят из множества зал и дворов, окруженных маленькими комнатами кандидатов, которые допускаются к экзамену не иначе, как с своею бумагою и собственными приборами для писания. Учащиеся, которые выдержат в своем уезде годовое испытание, получают степень Сю-Цзан, или Баккалавра, и производятся в высшие степени, смотря по достоинству, до тех пор, пока приготовятся к выдержанно трехгодичного экзамена, который совершается в главном городе той области, в присутствии человека, нарочно для того присылаемого из Пекинского Коллегиума Хань-Лин. Рассуждения или сочинения пишутся в прозе на избранные нравственные и политические темы из священных книг, также и в стихах на заданные предметы. Обыкновенно берут много предосторожностей против того, чтобы экзаминаторы не знали пишущих [657] сочинения или поэмы; не смотря на то, не всегда удается избегнуть злоупотребления.

«Выдерживающие трехгодичный экзамен получают степень Цзю-жинь, которая соответствует Лиценциату, и каждые три года собираются в Пекин (за издержки во время путешествия платится от Правительства, если это необходимо). Там они экзаминуются на степень Цзынь-се или Доктора. Более тридцати кандидатов разом не допускаются к испытанию. Из Докторов избираются Члены Императорского Коллегиума Хань-лин, снова подвергаясь экзамену в самом дворце. Из числа избранных выбирают Министров Императора.

«Сыновья граждан, смотря но своим литературным успехам, могут обратить приобретенную ими славу на своих родителей и также улучшить их состояние. В надежде на то, родители с заботливостию воспитывают своих сыновей: это объясняет, почему воспитание так распространено в Китае.

«Доктор Морриссон извлек из достоверных источников любопытные подробности о правилах, которыми руководствуются учащиеся. Сперва надобно «решиться»; но решительность тогда только хороша, когда она тверда, а учащийся постоянен. Принимается за правило, что цель, к которой стремится решительность, должна быть достигнута. Учащемуся советуют ежедневно рассматривать прочитанное им, и повторять в течение десяти или двадцати дней все выученное: этим средством он беспрестанно будет приобретать новые познания, не забывая прежних.

«Рассуждением «о поведении ума» предписывается учащемуся, если он читает особенное отделение какого-либо сочинения, обращать на книгу все свое внимание, не развлекаясь ничем посторонним. «Если вы наполните водою котел» — говорит Китайский [658] Автор — «и подложите под него огня, то вода будет кипеть; если же прежде кипения несколько раз перемените воду в котле, то разогреете гораздо больше воды, но не выкипятите ни капли».

«Занятия должны начинаться прежде пяти часов утра» — продолжает тот же Писатель — «потому что утро удобнее для умственных занятий, нежели прежде или после обеда. Надобно на занятия обращать столько же внимания, сколько Генерал обращает на действия своей армии, а Судья на дело, которое ему представлено. Ни под каким предлогом не должно прерывать занятий своих в течение пяти или десяти дней. Не бойтесь того, что вы идете тихо, но бойтесь остановиться, потому что тот, кто в путешествии идет шагом умеренным, гораздо скорее достигает цели, нежели тот, кто идет скоро и принужден часто останавливаться от усталости, которую причиняет ему его поспешность.

«И до наступления публичного испытания, учащийся должен уже много прочитать, потому что, если он том сперва не позаботился, в последний день ему уже поздно о том думать.

«Учащийся, хорошо приготовившийся, должен избрать двадцать или тридцать пиес отличного сочинения и читать их до тех пор, пока не узнает все их красоты; тогда он получит новую силу к дню испытания».

Далее Автор смеется над обычаем собирать книги, а не читать их.

«Есть много людей» — говорит он — «которые накопляют у себя до десяти тысяч книг и никогда не читают даже десяти из них; они только покупают книги и укладывают их в шкафы, для увеселения глаз; у них находятся сочинения только что [659] переплетенные, но которых никто еще не раскрывал, и никто не читал».

«Одна из замечательнейших особенностей характера Китайцев» — говорит Сир Джорж Стаунтон «состоит в их любви к Наукам. Китайцы претерпевали несколько переворотов, несколько междоусобных войн; два раза подпадали под власть чужеземцев; не смотря на все это; уважение Правительства и народа к имени и постановлениям Конфуция пережило все перемены».

«Школы и училища для народного образования находятся во всех частях Империи, и познание учения Кун-Цзы (Конфуциева) всегда требуется от всех кандидатов на общественные должности.

«Из этого можно видеть, почему не надобно удивляться, что часть общества, исключительно посвящающая себя Наукам, гораздо значительнее в Китае, нежели в прочих странах. Класс ученых почитается первым из четырех, на которые разделяется Империя по политической системе Китайцев; классы земледельцев, ремесленников и купцов следуют уже за ним».

Текст воспроизведен по изданию: Народное просвещение в Китайской империи // Журнал министерства народного просвещения, № 9. 1837