-

ЛАДЫЖЕНСКИЙ М. В.

ДНЕВНИК,

веденный с 1830 года.

16-ое февраля 1831 г. Понедельник.

По утру в 6 часов 3° холода, в полдень тепло, но подул сильный СЗ ветер, к вечеру несколько стихший, в 10 часов вечера 2° холода.

Сегодня я чувствовал себя несколько получше; а потому вечером после ужина и ходили с З. Ф. гулять по городу. — Мы отправились часов в семь (я в русской одежде) по улице Дун-сян-ми-сян к востоку. Оная не была освящена, месяц еще не исходил, а потому мы и запаслись фонариком. Вышед к Хода-мынь повернули по большой улице Хода-мынь-да-цзе к северу, в начале коих кой-где только освещена казенными фонариками, поставленными подле дороги, чем ближе к Сы-пай-лоу, тем чаще встречаются освещенные лавки, в коих продают сладкие [12] хлебцы, и трактиры. Иллюминация состоит в следующем: под карнизом лавки в 3 и 4 ряда или яруса повешены один подле другого роговые фонари, разных цветов, белого, малинового и пестрого в перемежку; ряд от ряда отстоит на аршин, — далее под навесом карниза, наружная стена лавки, состоящая из окошек и дверей увешена большими вставленными в промежутки вместо оконных решеток фонарями матерчатыми, на коих написаны целые сцены; они делают вместе хороший вид; над дверьми также повешены подобные фонари или транторанты так что все стены представляют как бы одну прозрачную картину. — Внутреность лавки или трактира также увешены воженными фонарями различной величины и фигуры. По середине улицы перед такими лавками пускали фейерверочные штуки, мы видели в двух местах 8-ми угольные, фонтаны со шлагами. Народу около оных было множество. Меня крайне смешили их восклицании при каждой перемене фонтана и шлаге, кругом кричали хао с выражением, как будто бы каждый силиться, и от подобных выражений не может удержаться. Китаец и за 1/4 версты от места где пускают фейерверк, я сам сегодня был сему свидетель, многие весьма далеко бывшие, сидя на карачках при шлаге кричали хао, извощики поившие своих мулов в колодах тоже. Чем ближе к Сыпайлоу, тем чаще встречаются подобные освещенные лавки и сцены. — Женский пол прогуливаются в экипажах. Мы много видели таковых наполненных дамами только одни внутри повозки, другие на облучке, у коих напереди сидит вместо лакея служанка, а сей или идет с боку пешком придерживаясь за оглобли или едит сзади или спереди верхом; те госпожи, кои поважнее имели всех сих слуг при себе вместе. С правой стороны у самых Сыпайлоу находятся упомянутые мною выше театры; воротца к оным ведущие освещены разными фонарями, равно по ограде наставлены оные, на дворах приметно толпилось много народу; под самыми же Сыпайлами не менее как на толкучем; все тут лавочки и лавки освещены и кроме оных наставлено много столиков с фейрверочными штуками и детскими фонариками различных форм, величины и цветов, есть даже представляющие животных, продаются весьма дешево от 10 до 25 чехов и довольно изрядно сделаны особенно с тенями движущимися од теплоты, сообщаемой свечою. Здесь шум и живость ужасные, тут же пускают и небольшие ракеты, ручные, сам продавец выхваляя оные, зажигает для удостоверения зрителей, — тут на разные напевы кричат продающие разные съестные вещи и другие продавцы. [13] Показывают райки и с присказками и другие подобные забавы. От Сыпайлоу мы повернули влево по улице идущей от ворот Ци-Хуа-Мынь к западу от самых торжественных ворот по сей у лице поставлены по обоим сторонам средней дороге, саженях в двух расстояния на бамбуковых палках малиновые фонарики, что составляло изрядную фонарную дорогу, хотя и темную, ибо фонари сии никакого почти не разливали от себя света. — З. Ф. пояснил мне, что фонарную дорогу сию делают складчиною несколько усердствующих к учению Хошанскому и проводят оную к какой-либо кумирне. Действительно оная привела нас прямо к маленькой кумиренке, более можно назвать часовне, находящейся на Западной стороне улицы, что идет от Андинь-мынь к югу, — и по сей в обе стороны видны были такие же фонарные дороги, ибо на оной много таких кумиренок. — Кумирню издали можно отличить по освещению. На высоких столбах, кои обыкновенно ставятся при оных для флагов, вывешиваемых днем в сей же праздник, повешены девять малиновых круглых фонарей один ниже другого и над верхним кроме того еще несколько таковых же в виде кисти. — Кумирни по богаче имеют по два таким образом освещенных столба, а по беднее по одному, внутренность их также освещена фонарями и свечами зажженными перед идолами при жертвеннике сидит хешан и ударяет в металическую чашку ни приближении посетителей. В некоторых мы слышали музыку, состоящую из тазов, бубнов и деревянных колотушек. В некоторых даже при собрании женского пола, сидящего отдельно от мужского представляли комедианты комедии. — Кумиренки сии посвещены Хо-шень. т. е. духу огня. Пред частными домами и Фоевскими капищами не было никакого освещения. Среди улицы ребята беспрестанно жгли ручные фонтанчика и бурачки; лошади и лошаки здесь весьма к ним привычны ни мало не останавливаясь и не упираясь продолжают свой путь. — Сею улицею мы шли до поворота в широкую, ведущую к Дунь-ань-мынь. Тут нам встретился Н. И. с Дамианом шедшие вместе, с Ал. Андр. о Е. И. в комедию и оттуда в С. храм, но Ник. Ив. рассудил с нами возвратится. — Поворотив к упомянутым воротам, мы прошли около стены Хуан-Чен к мосту Бей-Юй-хэ-цяо и оттоле известною дорогою домой. По стене X.-Ч. развешаны были также малиновые фонарики, в сей части народу было не много. У Сыпайловских ворот нам повстречался главный дозор или сам полицеймейстер, еще издали будочники известили о его приближении, передавая от одной будки, [14] другой во весь голос, что едет по такой то улице, сигналы такие беспрестанно повторяются до тех пор, пока не проедет дозор. По приближении оного будочники вышли из будок, один забил в деревянную доску, а другой в щелкушку, прочие же криком давали о себе знать. Перед каретою Г. дозора или полицеймейстера ехал верхом чиновник, за оным шли два пешие служителя с фонарями и наконец сам Г. П. по бокам его кареты два пешие кучера и три сзади — и за каретою человек до 20 чиновников и служителей. Едущий впереди кричит куда полицеймейстер едет, а будочники принимают сигнал и передают далее. — Второй раз он встретился нам около стены Хуанчена. В обыкновенные дни и простые дозоры редко объезжают да и не все места, ныне же по случаю праздника до 11 часов полиция бодрствует, дабы простучать в доску в случае проезда полиции или дозора, более же ей нет ни до чего дела. Сегодня сказывал Павел, что около Хуанчена взорвало одну с фейерверочными штуками прилавочку, по небрежности китайской, пускающих тут же и свои ракеты. Многих поранило и изуродовало одну маленькую девочку, бывшую на руках у одного зрителя порядочно одетого китайца. — Мы возвратились порядочно уставши. Прогулка зато дала нам крепкий сон.

Недалеко от нашего дома мы встретили несколько молодых девушек китаянок, которые тотчас нас узнали.

17-го Февраля 1831-го. Вторник.

По утру в 6 часов до 3° холода, в полдень тепло, но ветрено. К ночи погода утихла. Сегодня я целый день дома занимался письмом, ветренная погода удерживала меня от выходу. После обеда посетил меня о. Архимандрит, он принес мне целую кипу своего журнала прошедшего 1830-го года и часть настоящего, а вечером З. Ф. сделал мне важный подарок, именно купил для меня рисованный план окресностей Пекина с коротенькими описаниями главных таможен по оным приклеенными тут же. — План сей как полагают должен был сделан каким-нибудь таможенным чиновником для своего начальника. Достал я его в наши руки через переписчика занимающегося у З. Ф. — Вечером мы занимались с ним переводом и подписью названий на оном селений, городов и других предметов. — О. Архимандрит застал нас в сем упражнении, — он принес мне [15] официальную переписку свою с разными в Петербурге лицами, а между многими и с А. И. Олениным, который поручал ему приобрести для библиотеки Академии Художеств разные вещи, как картины, костюмы, оружие, военное одеяние и проч. — О. Архимандрит просил меня участвовать в сем труде, на что я охотно и согласился. — Сегодня, как мне сказывали Епископ прислал к Ант. Михайловичу подарки. — Вечером около полуночи был пожарь в Восточной стороне города, по зареву суля довольно сильный.

18-го Февраля 1831. Среда.

По утру в 6 часов около 3 1/2° холода. К полудню тепло, по обыкновению подул сильный ЮВ. ветер, стихнувший уже по нахождении солнца. В 10 часов вечера ртуть стояла на точке замерзания.

По утру было весьма тихо и хорошо на дворе, а потому мы было с Ник. Ив. уговорились отправиться пообедавши в Успенский храм, а оттуда взяв Даниила, в воспитательный дом, на стену и еще куда-нибудь, но переменившаяся погода принудила меня отложить сие преднамерение. По утру к З. Ф. присылал снова неотвязный кореец своего слугу с жинь-шеном вареным, коего гин стоит 25 лан, — предлагая мне за трубку сей гин, еще гин не вареного и безделки из одежд, но я стоял в первом слове, гин хорошего, или в дополнение к сим еще 5 лан самого лучшего жинь-шену. Полагаю, что он и на сие согласится, ибо трубочка его крайне пленила. И. П. и П. Е. по приглашению хутукты капища Хуансы, ездили к нему обедать; Фое просил их посмотреть двух больных одного ламу с совершенно непорченым зрением и одного племянника Вана с трехгодичною сильнейшею обструкциею. Первого болезнь они нашли неизлечимою, а последнего хотя также весьма трудною, но еще можно было сделать опыты, если бы он остался в Пекине, а не ехал на днях к своему отцу, находящемуся близ нашего Цуру-Хай-шуя. Перед вечером, часов в 6, сегодня я почувствовал опять желудочный припадок — тошноту и головокружение. И. П. снабдил меня порядочной стклянкой микстуры. И. М. с Кон. Г. после обеда ездили за Ан-дин-мыньские ворота в типографию, где печатают монгольские и тибетские книги. З. Ф. сидевши у них вечером между разговорами рассказывал, что здешние жары, в особенности 1827 года, были чрезвычайны: доходило в [16] тени до 37 градусов. Стены, мебель и все вещи раскалялись подобно как бы в печи; деревянные вещи все ужасно коробило и расклеивало, особенно после дождей. Но здешних северных губерний климат почитается лучше, чем на юге, где ужасный жар и ужасная сырость, ибо много, воды и частые бывают дождю. От сырости все домашние приборы покрываются плесенью; книги там весьма трудно сохранять, ибо от сырости заводятся черви, которые совершенно истачивают оные. Даже утверждают, что тамошние черви портят металлы, серебро и полото, что кажется невероятно. Приор Гау, возвращаясь в отечество, вывез в Кантон меховые дорогие вещи, которые совершенно пропали там от моли. В Кантоне и Макао в особенности терпят от сырого климата. В летние здешние жары, говорят, продавцы льду обогащаются, особенно в необыкновенно жаркие лета, как было 27-го года; цены на лед крайне возвысились, ибо требования на оный были самые большие; маленький кусок в кулак продавался от 5 до 10 больших чохов. В Государевых покоях лед ставят в больших покрытых чашах большими кусками; а также и в присутственной палате каждого министра, в особенном для сего сделанном углублении. Во время жаров в самом Пекине умерло скоропостижно на улице до 50 человек. Даже ночью атмосфера ни мало не охлаждается, и бывает до 30 градусов жары. В это время чернь вся ходит голая, едва прикрывая только тайные части тела. В южных губерниях каменного угля нет, и употребляют для топки хворост и мелкие дрова. — З. Ф. сказывал, что он сделал себе несколько ящиков из камфорного дерева, которое привозится сюда в деле, употребленное на обшивку барок с хлебом, приходящих из южных губерний. Барки сии здесь ломаются и дерево продается на вес. — В 11 часов вечера слышны по городу удары караульных в деревянные доски; фейерварков сегодняшнего вечера не было слышно, так разве токмо кой-где в отдалении и то весьма мало.

19 Февраля 1831 года Четверток.

Поутру из 6 с половиною часов ртуть на точке замерзания. Тихо. Сегодня против ожидания день был хотя пасмурный, но тихий. В полдень и после очень разогрело. В 10 часов вечера 2 градуса тепла. Сегодня я принимал лекарство, а потому с совета И. П. и не выходил со двора. Поутру И. М. доставил мне выписки из газет с отметками тех указов и докладов, кои [17] заслуживают особенное внимание. Есть весьма любопытные, коими можно подкрепить многие сведения, сообщаемые нами о Китае соотечественникам. Между прочими попался указ о продаже женщин и девиц, И. М. сказывал, что слышал здесь, что хотя и выходят запретительные указы относительно сей торговли, но нет ничего обыкновеннее оной, — в Тун-чжоу привозят их особенными судами и продают в наложницы, есть особенные торговцы, которые скупают оных в южных губерниях, славящихся красивостию женского и мужского пола. Девок продают и в бордели содержателям, и как кажется сия продажа не запрещена, а имеет свои постановления. В Тун-чжоу привозят также и мальчиков, — суда сии называются цветочными. — И. М. сказывать мне также, что он слышал от Епископа, что на днях у него был один короткий его приятель Бэйлэ богатый человек и в силе при Дворе, заведывающий Императорскою типографиею и другими частями, — увидев нарисованный А. М. его портрет, крайне любовался и просил чтобы и его познакомили с художником и доставили бы ему случай иметь свой портрет. Епископ, зная характер китайцев, не вдруг ему обещал удовлетворить его желание, слишком порывистое, оговаривая тем, что художник пробудет здесь 10 лет; следовательно, можно будет еще с ним познакомиться и попросить о снятии портрета, с намерением более и более поджечь его желание и придать более цены работе и знакомству с художником. В дружественных разговорах сей то Бэйлэ сообщил Епископу, что теперь идет прение об оставлении нескольких городов Китайского Туркестана, что газеты хотя и возвещают об успехах военных здешней стороны, но в самой вещи, кроме значительных издержек и потери людей войны сей ничем не могут похвастать, а потому во избежание сего якобы правительство и решается сделать вышупомянутую уступку (Имя Бэлэ — Хуй).

Сегодня отец Даниил ездил за город в даосское капище, находящееся за воротами Чжань-и-мынь. В оном сегодня было особенное молебствие в полном собрании с музыкой. О. Даниил обещал подробно рассказать мне совершение оного, тем более, что таковое молебствие бывает один только раз в году сего числа. Отсюда он ездил к большой недалеко оттуда находящейся башне, также довольно примечательной и любопытной. Я весьма сожалел, что прежде не был извещен о сем, а то бы непременно полюбопытствовал сам видеть служение даосское. З. Ф. купил сегодня для меня китайские медные гири разных весов: Эрлянпину, Шипину и Гун-пина. [18]

Между разговорами я от него узнал, что мертвых младенцев вывозят из Пекина ежедневно по главной улице на нескольких более обыкновенных крытых одноколках, запряженных быками. — Отец Архимандрит пояснил мне, почему Китайского Императора народ разумеет сыном солнца, а Императрицу — луны, а потому при затмениях того или другого светила и полагает, что они виновны и причиною их гнева, При составлении мира они принимают два главные начала или силы: действующую и содействующую, или положительную и отрицательную; таким образом они подразделяют и все стихии и твари, называя первую или положительную янь, а вторую инь. Солнце по-ихнему будет янь, а луна инь; мужчина — янь, а женщина инь, огонь инь, вода инь и прочее. Но как Император суть, по их мнению, единственный величайший в мире владетель во всей подсолнечной, так и одно на небе светило солнце, разливающее повсюду свет и теплоту, а по сему он и должен быть сын оного, а супруга его дочь луны, ибо луна к солнцу имеет по их мнению, отношение как императрица к императору. Об сем я узнаю еще подробнее в свое время.

20 Февраля 1831 г. Пятница.

В 6 часов утра ртуть на точке замерзания. Тихо. Ночью выпал снежок, забеливший крыши. Двор также оделся белым покрывалом. По облакам вчерашним можно было предсказать, что будет снег. В городе чрезвычайно тихо. Не слышно еще голосов разнощиков и различного бряцанья их в медные тазики, в щелкушки, маленькие барабанчики и подобные знаки их ремесла или искусства и сорта товаров, которые они разносят для продажи. Фейерверков вчера не было вовсе слышно. К полудню снег весь сбежал. У меня был до обеда О. Вениамин. Между разговорами я узнал от него, что таможни или заставы, находящиеся в окрестностях Пекина, которые означены на имеющемся у меня плане, собирают весьма незначительную пошлину в пользу министерств; деньги ими выручаемые от сбору назначены на жалованье служителям при министерствах состоящим, также на освещение присутственных мест, на стол, который имеют чиновники ежедневно от казны в присутствии и на отопление оных. Таможни сии разделены между министерствами. Трибунал имеет три таковых. Они назначают для сбора пошлин собственных своих чиновников, которые через год [19] сменяются другими, но денег часто не хватает на означенные потребности, и служители остаются без жалованья. За то и вознаграждают себя другими средствами, пользуясь от просителей. Главная пошлина берется со всех товаров в главной таможне, находящейся в торговом городе за Ха-да-мынь. У всех же городских ворот есть таможенные дома, в коих не собирается пошлины, но только досмотрщики замечают, с какими товарами обозы проходят и дают в главную таможню о сем знать. В главной таможне должен присутствовать министр, но за недосугом по другим важнейшим делам он никогда там почти не бывает, разве только так и то чрезвычайно редко, вся же тяжесть и выгоды обязанности сей лежат на приставе нашего посольского двора Вэнь-сянь-лоэ, который там ежедневно с утра до вечера заседает. О. Вениамин также не мог мне сказать, была ли газета или указ по случаю затмения луны. Он утверждал, что только издают оные при важнейших необыкновенных явлениях. К затмениям же лунным они привыкли. Новостей в газетах никаких не слышно. По газетам, отдается один генерал под суд, именно сын Джилийского генерал-губернатора, известного славного воина Наян-чен. Наян-чен сам несколько уже времени лишен двух степеней и находится ныне в третьей степени, но исправляет по прежнему должность генерал-губернатора. Сын его называется Жунань (См. Ж. о. А) за то, что он вместо того, чтобы идти к тому пункту, где находится неприятель, пошел совсем в другую сторону противную, что приписывается его трусости. О. Вениамин не без основания полагает тут также и интриги Чань-лина, который в прошедшую войну сам был лишен всех степеней, но оставлен при должности главнокомандующего и соперничает с Наян-ченом. Вскоре пришли корейцы-купцы с жэнь-шэнь-ем. Не за самый лучший они просили 57 лан за гин. Поутру же опять присылал корейский чиновник с пятью гинами жэнь-шэня ко мне в дополнение к прежним двум гинам, но также не стоющего более 1 ланы за лану; все я препроводил обратно. После обеда мы уговорились с Николаем Ивановичем отправиться в воспитательный дом и поездить в окрестностях города. Я оделся в китайское платье. С нами руководителем поехал Д. Мы пустились не ранее часа по полудни. Здешние мостовые о коих еще буду говорить ниже столь беспокойны, что проехавши верст двадцать по оным совершенно разобьешься. Наши ездивши в Тун-чжоу испытали это на самом деле; мостовые делаются здесь из [20] огромных плит, таких какие у нас кладутся для тротуаров. Камень для сего употребляемый мягок, так что в два года весьма выбиваются глубокие на оном ямы, к сему помогают и глупые их двухколейные телеги с узкими колесами. Ямы выбиваются наиболее в спаях или связи, где камни прикладываются один к другому, а потому и находятся в разных направлениях и вдоль и поперек дороги; для меня странно каким же образом они обманывают государя, который ездит по сей дороге и довольно часто для жертвоприношения в храм неба, но З. Ф. в коротких словах пояснил мне все дело, именно, что во время проездов Императора вообще всякую дорогу и мощеную и немощеную усыпают желтым песком, а потому они предварительно и засыпают все ямки щебнем и убивают оный плотно, а потом сверху затрусывают песком. Лишь только Государь проедет, песок опять сгребают и просея берегут оный до следующего раза. — Народу в улицах, по обыкновению, было много. В этот раз я сам видел, как нищий в одной лавке искал у себя вшей; а в другой сидя над горшочком с углями почти нагой, курил каким-то вонючим составом, подкладывая оный в угли. Крепкий купец терпеливо сносит нахальство этих бездельников. — Мы приехали домой уже в сумерки. Дамиан наш был уже здесь с инструментами. — На утро мы уговорились пообедать ранее и пуститься странствовать по окрестностям, на стену, на пушечный двор и в комедию. [21]

21-го Февраля 1831. Суббота.

В 6 часов утра до 3° холода, — целый день мрачно. Небосклон покрылся серою пеленою. Часов в 9 перепархивал снежок, но вскоре перестал, — до самого вечера почти одинаковая степень холода.

Мы пообедали часов в 10 и пустились в двух повозках, — я с Н. И., а Деменьян в другой, расположив таким образом, чтобы выехать в Хада-Мынь, а оттуда воротами Дун-бянь-Мынь за город. Выехав в Хада-Мынь из столицы в купеческий город, мы повернули но берегу канала, между стеною и оным до самого угла. Башня на оном разрушена громовым ударом за год до нашего приезда или менее у О. А. означено время. — Суеверная чернь вывела из этого разные невыгодные заключения на счет правительства. — Рассказывали что будто бы найдена была в развалинах башни ящерица величиною с люйцзу (ослика), и тому подобные глупости. — Несколько лет тому назад сгорела также от громового удара городская башня находящая на В. углу стены; вскоре после сего происшествия вспыхнула война в Китайском Туркестане. Народ утверждал, что пожар на башне был предвещанием. Башня сия при восстановлении многим стоила головы, ибо на постройку оной отпущены были значительные суммы денег, коих большая часть пошла в карман строителей, злоупотребление было открыто и доведено до сведения императора. — Кстати я вспомнил, что вчера проезжая Цянь-мынь Николай Иванович обратил внимание мое на маленькую кумиреньку, находящаяся внутри защиты с левой стороны. По поимке Джангера Император приказал оную обновить, ибо она посвещена победам, проезжая сими воротами сам приносил в оной жертвы, в день же казни упомянутого туркестанца, приносил жертвы наследник в сей кумирне. Миновав упомянутую башню, мы выехали у моста на тесную улицу, идущую от юга к воротам Дун-Бянь-мынь. Сими воротами мы выехали вне города. Стена, окружающая торговый город несравненно ниже и тоньше внутреннего? — Ворота узки и низки, защиты также не более имеют в длину 6 сажен и до 8 в ширину. Стена мне показалось не выше 3 сажен и не тоньше 1 1/2 сажень. Выехав из ворот, мы переехали каменный мост через канал, окружающий город. Влево пошла дорожка к В. Мы и пустились прямо но узкой улице, по левую [22] сторону от моста стоят несколько магазинных сараев, открытых с лицевой стороны, а с права частные дома. От самого входящего угла образующего городскими стенами внешнего и внутреннего города между каналом и стеною начинаются хлебные магазины из коих продавали войска и чиновники, здесь всегда должен быт десятилетний запас. Магазины сии построены в линию между бастионами стены, отстоящими один от другого на 40 сажен, лицом к стене; от канала отделяются особенною стеною сажени в 2 высоты.

Мне пришло на память, что когда мы вчерашнего числа с Н. И. переехали, перед Дянь-мынь находящийся в торговом городе мост, то он показал мне на углу 2-х-этажную лавку при повороте в Лю-ли-чан, торгующую золотом, самую богатейшую во всем Пекине. Сказывают, что приор Гау-сера, выезжая отсюда, за проданное им церковное имущество, забрал из сей лавки все золото, т. е. что оная ссудила им покупщиков. По словам китайцев он вывез до 40 пудов золота, что однако же кажется невероятным. — С ним для сопровождения взято до 40 человек католических китайских христиан, но половину он принужден был отпустить. С дороги с коими прислал письма в Пекин к епископу, и нашим миссионерам, извещая, что китаец все будет китайцем, ни вера, ни обращение не сильны искоренит в нем природных свойств. Он лучше всего испытал сие в настоящем вояже. В последствии я осведомился у о. В, но он уверял меня, что Гау взял здесь билет из Банковой лавки на получение денег в Гонконге, а также взял здесь дорогие каменья, но не золото.

Канал в сей части города имеет довольно воды. Проехавши узкою прямою, идущею к северу, улицею предместия — параллельно городской стене, с 3/4 версты по возвышенному берегу, мы спустились маленьким овражком вниз на площадку, строения заворачивают вправо, площадка занята огородами. У сего места на бастионе Городской стены сделана обсерватория, на оной мы заметили выставленные астрономические орудия, нам показался глобус довольно большой и несколько других, по скорости и отдалению мы не могли рассмотреть хорошенько оные, мне показалось, что все сии орудия сделаны из чугуна, — впрочем не ручаюсь за верность в последствии узнаю о сем обстоятельстве поподробнее. — Далее дорога по которой мы ехали пошла по низьменному берегу у самого ого края с 3/4 версты; вправо за строениями отстоящими от дороги сажень на 10 и более [23] на возвышенном берегу, — виднелись огромные хлебные же магазины; от Юга к Сев. мы уперлись в каменную мостовую идущую от Цихуа-Мынь в Тунь-чжеу, в сем месте оная сворачивает от берега канала и берет направление к Ю.В. Мостовая сия сажени 2 и слишком шириною, состоящая из больших плит, столь избитая, что мы проехав оною у самого края канала с 1/2 версты, не могли более сносить, да и сам кучер опасаясь, чтобы не изломать мулу ног и колес, повернул вправо в первый повстречавшийся проулок, коим мы выехали в тесную уличку, идущую с Ю. на С. и потом ею достигли моста, находящегося против защиты в Ци-Хуа-Мынь. От оного пролегает узкая улица мощеная камнем прямо на восток. — Проехав оную мы пустились но берегу канала к северу и отъехав несколько шагов остановились у одного дома, который Дамиану известен был за воспитательный. Вошед на двор небольшой, на коем по бокам жили дворники, нам сказали, что здесь был прежде воспитательный дом, а ныне училище. Следующий дворик несколько более довольно чисто содержимый, на оном 3 строения, — два боковых и одно прямо против входа. — Мы вошли в левое, где находились ученики — оное состоит из двух комнат. Здесь застали старичка учителя сидящего за маленьким столиком и человек до 30 не более 13-летнего возраста детей сидящих за столами около стены. При нашем входе учитель, а по примеру его и все ученики, встали и пробыли на ногах во все время пока мы тут были. Но столике учителя чашка чаю, бумага, писчие кисти и книги. Старик принял нас весьма приветливо и объявил, что прежде здесь был действительно воспитательный дом, но от времени до времени стали отдавать сюда все менее и менее детей, а наконец и совсем прекратилась отдача. По сему поводу общество, чтобы не потерять казенный дом испросило позволение основать в оном училище для сирот, неимеющих родителей и наняло на свой счет для них учителя и отпускает деньги на содержание. — Поговорив несколько со старичком, мы откланялись и поехали далее. Чрезвычайная грязь по берегу принудила нас своротить в право у мостика к небольшому озерку, но и здесь мы не могли прямо проехать за грязью и поднялись переулком идущим к востоку на возвышенный берег, а потом продолжали с 1/2 версты ехать узкою улицею, к северу спустились овражком вниз и потому опять поднялись на небольшое возвышение. Влево огороды, а с правой части в начале огороды, а далее идут строения. Проехав с 1/4 версты мы выехали на [24] изрядную площадку, с Ю. З. оная ограничена строениями и огородами, а к востоку оградою каменною, за коею насаженны большие деревья и строения. Н. И. сказывал мне, что это богатые кладбища. — Площадка имеет с 1/4 версты в квадрате в С. В. углу оного мы объехали маленький образовавшийся от накопившейся воды прудик. Далее с 3/4 версты продолжали следовать узкою улицею, выходящею к самому мосту против ворот Дун-Чжи-Мынь, на канале находящемуся. — Хлебные магазины оканчиваются у самых сих ворот в кои мы и въехали, а далее отправились к С. храму улицею возле стены. — Мы зашли к о. Аввакуму напиться чаю, а Дамиан между тем побежал справиться у караульных при стене, можно ли будет нам войти на оную и прогуляться. Покамест он ходил узнавать мы с о. А беседовали о разных предметах, между прочим о трудности китайского языка. О. А. на опыте не пробовал и поверяя китайскую соч. Аб. Ремиза, отзывался, что во многих случаях она весьма облегчает, особенно в составлении фраз. Также, что перев. П. Зав. Лебранжа весьма кит. не хвалят слог самый низкий, площадный, совсем ни выражающий, ни мыслей, ни истин. Буржую говорит, что он дабы не подвергнуть насмешкам толь священную книгу слабых христиан и из китайцев сжег оную. Говорили как бы приспособить хоть сколько-нибудь китайский язык к легчайшему нежели теперь изучено. О. А. согласно со мною, что господа сделали бы всем большую пользу для своих приемников, если бы классические китайские книги коих немного, изучая перекопировали бы каждую литеру и внизу подписали бы значение оной и выговор, а потом и самый близкий перевод каждой фразы. При внимательном наблюдении из таковых переводов можно бы было, как мне кажется, извлечь и некоторые правила, по коим составлены фразы или по крайней мере то, что при таком то порядке литер, одна и даже литера имеет такое то значение, будучи переставлено на другое место получает такое-то. — Далее, что в нравственных книгах, философских рассуждениях для выражения мыслей и истин, употребляются такие то начертания; в историческом такие то; особенно мне кажется синтаксические правила можно вывести из кратких моральных сентенций — из них же кажется удобно заметить какого благозвучия требует китайское ухо при соединений начертаний. Разобранные таким образом все классические книги и выведенные из оных правила, по общему нашему мнению с О. Аввакумом при помощи Аб. Р. граматики могли бы весьма облегчить изучение языка, столь отличного во всех [25] отношениях от всех доселе известных, наконец переводы или опыты переводов сначала с Российского языка легких фраз или сентенций на китайский разговорный и переложение с оного на письменный в разных родах сочинений, например первоначальных разговоров о простых предметах, потом о высоких, диспуты и пр. Краткие исторические повествования, — газеты. Упражнения в переводах газет с китайского языка и Российских на китайский язык, а также и казенных бумаг по моему мнению весьма полезно для господ студентов по многим отношениям. В 1-х что сим они приучаются к приказному китайскому слогу, а во 2-х самое содержания газет интересно, ибо в оных открывается самый ход дел в Китае, отношения и действия правительства. Злоупотребления, словом все, что только может быть интересно для Европейской публики. Признанные классическими китайские книги по порядку, коему следуются при изучении оных суть......

Текст воспроизведен по изданию: Дневник, веденный с 1830 года // Китайский благовестник, № 10. 1913