-

ЛАДЫЖЕНСКИЙ М. В.

ДНЕВНИК,

веденный в Пекине с 1-го декабря 1830-го года.

Выехали в одной повозке с одним верховым. Путь наш пролегал чрез Хуан-чен. Мы въехали в оный чрез ворота Дун-ань-мынь, а выехали в Ди-ань-мынь и продолжали следовать по прямой и довольно широкой улице, чрез мост Ван-пин-цяо, отъехав несколько далее вперед мы повернули налево в улицу идущую дугою малого изгиба, объехав высокую башню Гу-лоу с литаврою (см. опис. Пекина стр. 66.) мы ничего незаметили особенного в сей башне. Оная вышиною с городскую над воротами башню, а с четырех сторон огорожена каменным забором с воротами, от коих [28] идут каменные вверх помосты к возвышенному основанию башни под коего есть сквозные ворота в нижнем и верхнем этаже. За сею башнею в том же направлении видна другая — с колоколом (литавры и колокола с наружи неприметны.) называемая Чжун-лоу, подобной архитектуры, издали оная показалась мне миниатюрнее. Мы выехали из города в ворота Дэ-шень-мын и тотчас переехав мост на канале, повернули влево по прекрасной дороге, с одной стороны оная прилегает к запруженному каналу, а с другой граничиться с огородами предместий Пекина. Вскоре оная делает изгиб вправо, удаляясь несколько от пруда на С.-З. И. П. объяснил мне почему сия дорога так хороша, — причина достаточная. Государь часто выезжает по сей дороге в загородный Дворец Юань-мин-юань, а потому и полицемейстера почти всякий день ее смотрят. С обоих сторон оной вырыты чисто глубокие рвы. Чем далее, тем изгибы дороги более и более отклоняются к северу. По обеим сторонам вы видите сельские разбросанные домики или мазанки, везде деревья большею частию можжевельник, насажены вокруг гробниц или могильных памятников. Едешь, точно как бы садом, — при дороге мы миновали несколько небольших трактиров, в коих под рогожным навесом поставлены столики и скамейки для желающих утолить жажду чаем и вместе отдохнуть. Кладбища несколько знаменитых отделены стенками со всех четырех сторон имеющих вороты от дороги, у других же сквозная кирпичная фигурная стенка выведена токмо к дороге, есть и воротцы, у незажиточных камни или кучи конические над могилами находятся среди их пашен. Около камней с одной стороны мы заметили делается валик из дикого камня, обмазанный глиною в виде подковы, в некоторых местах даже и сделаны токмо сии валики, вероятно заготовлено место живым для будущего своего жилища, в подражание императорам, которые с первого года своего царствования начинают сами для себя строить великолепные кладбища, издерживая на оные знатные капиталы. В 1 1/2 версте от городских ворот, мы переехали или проехали сквозь древний вал идущий от С-З угла Пекина к северу на большое пространство, он довольно еще сохранился, сказывают что это западная черта древнего Пекина и что с южной стороны, оный еще далее простирается от городских стен. Отсюда до капища мы ехали еще версты с две по гладкой и широкой дороге, между пашен, [29] кладбищ и разбросанных домиков, на некотором расстоянии есть маленькие кумиренки, мелочные лавочки и трактиры. По всему пути нам встречались повозки с гуляющими и пешие, также довольно женского пола. Около кумирни было весьма много обоего пола, входящих и выходящих из оной. Наружный вид сих кумирен совершенно сходен со всеми доселе мною виденными, т. е. имеет большие ворота под навесом, высокую ограду, из коей видны кровли зданий крытых черепицею, также высокие два столба, на коих по случаю праздников вывешены флаги с надписями. Вошедши в боковые ворота мы прошли первый двор на коем возвышаются почтенные кипарисы и старые можжевеловые деревья, потом на 2-й двор, тут выставлены большие шесты с флагами, есть каменные мраморные плиты, поставленные на черепахах с надписями, и иссеченные из камня львы, покоющиеея на высоких каменных пиедесталях; капища были отворены, там сидели по два и по одному дежурному хошану; если жертвующие приближались, то дежурный ударял в чугунный лежащий на столе колокол. Посмотрев наскоро капища в коих расположение Бурханов и внутреннее убранство совершенно подобно как и в других кумирнях, мы продолжали идти далее, ибо день уже склонялся к вечеру. На третьем дворе подобное же капище, только несколько обширнее и пред оным есть вроде невысоких башенок, одна с колоколом, а другая с барабаном, и наконец между IV и V дворами высокая башня, обыкновенной китайской архитектуры с большим колоколом, куда текли народные толпы, куда и меня влекло любопытство. Мы вошли вместе с другими в южные двери по двум ступеням и тотчас поражены были огромною величиною прославленного колокола. С низу в поперечнике оный, как мне показалось имеет аршина четыре, к верху уже однако более двух аршин под самыми ушками, высоты аршин шесть слишком (Весу содержит, как сказывал один старый хошан о. Даниилу, колокол сей 84,000 цзинов, или на русские пуды 2896 пуд. 21 ф. и 6 зол.) и потому некажется коническим, — под сим колоколом в здании сделано четыреугольное углубление с маленькою лесенкою для схода в оное и перила каменные, на дне коего мы видели множество медной китайской монеты набросанной сверху в круглую дыру, сделанною под ушками. Колокол сей вылит из меди имеет вид нашей бронзы; на нем весьма чисто отлиты китайские литеры вдоль, верхний же круг испещрен тибетскими надписями, начинающимися от самой дыры. В нем нет языка, так как, и во [30] всех здешних колоколах. С народом мы взошли на хоры, сделанные под самым сводом башни, наровне с верхнею оконечностию кольца продетого в ушко. Мы вошли на хоры по лесенке довольно узкой и крутой около северной стены находящейся, оная идет, изгибом и раздваивает, так что входящие и выходящие друг другу не мешают. Верхняя часть башни, где хоры — деревянная, восьмиугольная, кругом в решетчатых о окнах заклееных бумагою. На лестнице, на верху и внизу стоят дежурные хошаны для порядка и сбора монеты. Перила у хор столь ветхи, что от легкого прикосновения готовы обрушится, а потому хошан и предостерегает всех не облакачиваться. Кольцо, продетое в ушко колокола имеющее толщины более 3/4 аршина надето на толстый квадратный брус, имеющий 1 аршин росс. в квадрате, сей лежит на двух поперечных таких же брусьях, и наконец эти два на двух других длинных. Брусья сии из самого крепчайшего дерева связаны железными полосами выкрашены красною краскою. Многие тут находившиеся обоего пола бросали в дыру деньги и я также по пробовал, но более не удачно, дыра сия имеет 1/4 аршина в диаметре. В скважины разодранной бумаги обращенных на Ю.-В. окон виден С.-З. угол пекинской стены, ирония же части заслонены высокими деревьями растущими на всем пространстве между сею кумирнею и столицею, а в другую строну в С.-З. окна, виден увеселительный императорский дворец Юань-мин-юань, прислоненный к горам. Я сожалел, что не взял с собою бусоли, ибо отсюда можно бы взять направление на упомянутые предметы. Удовлетворив любопытство мы пошли из кумирни, на последнем дворе один хошан приглашал нас к себе на чай, но мы поблагодарили за его ласку, отзываясь, что уже довольно поздно, а надобно поспешать в город. Тут же встретился нам знакомый И. П. молодой лет 15 хошан, переведенный сюда из кумирни в Западных горах находящейся. Поговорив с ним немного, мы прошли пешком, вышед из кумирни до поворота дороги влево, а между тем извощик отпрягший своего мула, которого водили мальчики, наперебой предлагающие свои услуги всем приезжающим, догнал нас. Мы въехали в город в те же Дэ-шен-мыньские ворота и теми же улицами возвратились домой, прибыв в посольский наш двор около 5-ти часов вечера. — Особенного в пути мною ничего незамечено.

(Продолжение следует).

Текст воспроизведен по изданию: Дневник веденный в Пекине с 1-го декабря 1830-го года // Китайский благовестник, № 12. 1911