-

ЛАДЫЖЕНСКИЙ М. В.

ДНЕВНИК,

веденный в Пекине с 1-го декабря 1830-го года.

13-го января 1831-го года. Вторник. В 7 1/2 час. утра 1° холода, — к полуночи 12 числа поднявшийся сильнейший порывистый ветер — поутру хотя и укротился, но еще все был довольно ощутителен и дул с Ю.-З. В полдень 1° тепла; ветер не утихал. К вечеру погода стихла, в 6 час. вечера ртуть остановилась на точке замерзания.

В 9 часов вечера был у меня 13 числа о. Вениамин, прибывший сюда еще к обеду. Мы разговаривали с ним о многом и между прочим и о военных. Я прочитала, ему программу, сделанную мною относительно сего предмета. На некоторые вопросы сделаны были им ответы — именно: что движение войск по случаю войны здесь не бывает корпусами или дивизиями, но таким образом, что берется из разных мест по несколько сот человек, поручается начальникам, которых они вовсе не знают, как и в настоящую войну; отправляются оные к месту действия на подводах по частям и только одни люди, оружие же их возится особо, — и так как казенное весьма дурно, то покупают частно себе в Пекине луки и стрелы, — даже начальники не имеют хорошего оружия. И. П. подарил здешнему полицейместеру, назначенному в армию, свою саблю и тот был в большой радости. Пушки также возят особо, и палатки. При сем случае о. В. рассказывал, что ему случалось видеть здесь возят на ученье пушки, — лошадей под оными казенных нет, хотя и отпускается на оных сумма, а потому, в случае надобности, которая бывает впрочем один только или несколько раз в год, пушкари нанимают ослов и, положив пушку и с лафетом на большую телегу, везут ее к месту ученья, — таким же образом и обратно в арсенал, находящийся недалеко от нашего северного храма. З. Ф., бывший тут же, сообщил мне виденное им ученье солдат в окрестностях Пекина, именно на равнине, называемой Ян-шен-ва, у С.-В. горы, в 25 ли от Пекина, бывающее в ноябре месяце, по снятии с полей хлеба. Войско, т. е. пехота, располагается в линии в три шеренги перед холмом, на коем в шатре сидит амбань, коему поручается осмотреть войско. Пред пехотой [5] в некотором расстоянии ставят три пушки, конные располагаются по бокам вышеозначенного холма и имеют сзади у себя приделанные небольшие флажки. Сначала трубят в морские большие раковины трубачи, находящиеся по флангам пехоты, после сии пушки делают три выстрела, — после чего стреляет фронт пехоты залпом из ружей, т. е. I-я линия, прочие же почти неимеют ружей и только стоят для фигуры, после залпа бьют в большие барабаны, которые держат на коромысле два человека, барабаны в виде бочонка, а третий колотит в оный; с сим знаком фронт делает несколько шагов вперед, это значит наступательное движение, — и остановившись дает еще залп и, наконец еще отошед, третий, — после чего тем же порядком отступное движение, — пушки стреляют все время, — залпы же из ружей направляются вверх; — отретировавшие солдаты выстреливают у кого не выстрелило ружье, и даже, будто бы, за сие иногда штрафуются. Тем оканчивается пехотное ученье; а конница с обоих флангов холма, скачет перекрестно вперед и назад, вот и все ученье, после коего все расходятся порознь в свои дома, — это называется генеральным ученьем и смотром. По уверению З. Ф. оное бывает токмо один раз в год.

Есть и еще ученье — брать крепости, оное делается в западных горах; место и казармы называется Сянг-шань, в сих казармах помещается до 6000 отборных стрелков, где бывал А. И., куда и я намерен непременно съездить. Пули у китайцев делаются половина из свинца и половина из железа и весьма небольшие. Хотя и есть хорошие стрелки из луков, но на войне оружие сие не всегда верно; ибо влияние воздуха много изменяет доброту оного. Маленькое согнутие стрелы делает неисправным выстрел, ветер также совершенно удаляет оную от направления прицела, и, наконец, порча в дороге перушков, также совершению изменяет полег стрелы и многие другие случаи. Нынешний император сам большой охотник до метания стрел из лука и говорить довольно хорошо им действует, любовница его также большая мастерица и даже хорошо бросает стрелы с коня. Император во время своей поездки прошлого года в Мукден, при перемене лошадей на станциях, не упускал заниматься любимою своею забавою; искусству его даже обязан спасением жизни Цзя-цынь, отец его, — ибо во время бунта Дао-гуань с террасы дворца убил из ружья двух бунтовщиков, ворвавшихся во внутренность дворца в женскую половину и прокрадывавшихся к покоям императрицы. Сей случай, говорят, и был якобы поводом, что [6] Цзя-цынь сделал его по себе наследником, когда были сыновья старшие Один из сих братьев нынешнего императора в запрошлом году умер от венерической болезни.

От сего разговора мы перешли к тому, если бы императоры могли выезжать чаще из дворца и нечаянно, то сами бы многое неисполняющееся видели и искореняли бы злоупотребления. О. В. и З. Ф. утверждали, что уже при нынешнем ходе дел этого сделать нельзя, ибо частые покушения на царскую жизнь сделали их весьма робкими, — на Цзя-цыня, отца сего государя, один из придворных поваров, закравшись во дворец между в. У-мынь и скрылся под мост, при проезде государя выскочил было с ножом к его носилкам, но был схвачен одним монгольским телохранителем императора Бейле, называемым Сы-э-фу, т. е. князь, женатый на 4 дочери императора, близко бывшем подле государя, и, поранивший сего князя, повар был окружен стражею. Подобные случаи совершенно истребили дух в государях показываться народу, — однакоже Дао-гуан, как сказывают, во время своей прошлогодней поездки в Мукден не приказывал отгонять но дороге его шествия собравшийся народ и, якобы, принимал просьбы, подаваемые ему от черни. Император в столице также опасается кроме мятежников и своих собственных маньчжур, ибо тогда бы открылись их повсеместные злоупотребления, и, вероятно, многие бы покусились на жизнь государя, преследующего их неправедные дела.

Поездку в Мукден государи делают по обязанности поклонения предкам, а не по особенным причинам; один раз в царствование каждый должен таковую сделать. Все удивляются, что нынешний не делал еще облавы в Жехоре, и одни полагают сему причины чувствительность императора, который не хочет посетить тех мест, где умер его отец; другие же утверждают, что для сего требуются значительнейшие издержки, а казна, будто бы, совершенно истощена, а потому государь и откладывает до лучшего времени сию, введенную в обычай, забаву.

Я желал знать от чего же казна вдруг истощилась. Сему много причин. Самою же главнейшею полагают расточительность Цянь-луня, который в царствование свое, прославляемый за мудрость, расточил знатные суммы из запасной казны, его предшественниками накопленной, и всю почти оную исчерпал, а ныне ее вовсе нет. Доходы же государственные с земель (т. е. главнейшие) весьма неравны, от частых неурожаев, по причине засух или наводнений. истребляющих целые округа и тогда еще правительство [7] дает обывателям значительную помощь, — не получая полных доходов, с имеющих недоимки в податях. Также частые войны стоят оному много денег. Со всем тем в Мукдене есть сокровища неприкосновенные, как видно даже из газет. Обстоятельство сие сделалось известным перед войною, бывшею у китайцев в Туркестане в 1827 году, тогда предписано было многим генерал-губернаторам, в том числе и мукденскому, представить — какие суммы у них находятся на лицо, то посему мукденский и объявил докладом, что у него есть на расходы такие-то суммы: кроме неприкосновенного никакого капитала.

З. Ф рассказывал одно происшествие, случившееся в 18 году царствования Цзя-цыня, именно, что генерал, по прозванию Наян-чен, сменив другого, осаждавшего слишком долго городок в Хэнаньской губернии, занятый бунтовщиками, где было не более 5 тысяч человек, целым войском, — придумал наконец подорвать сей город, в чем и успел, обрушив все стены оного подкопом и тем положил конец осады и войне. Император, за таковую его услугу и знание военного ремесла, сделал военным генерал-губернатором в Джилийской губернии, как ближайшем к внешним пределам, на случай войны вне, где оный и ныне находится. Генерал сей, якобы, просил в 1827 году, чтобы его послали против татар, но император поберег его для важнейших случаев.

Вчерашнего числа Захар Федорович виделся с писцом Л. и говорил ему — не возможно ли будет приискать в их бумагах архива каких-либо сведений, относящихся к ходу наших караванов. Сей, будучи обласкан и подарен и в надежде на обещанную в последствии награду, хотел постараться о приискании бумаг, но предварительно объявлял, что не уверен в успехе, ибо старых дел у них нет, оные растеряны, расхищены и истреблены; и что сохраняются те только бумаги, которые делаются узаконениями. Справедливость сего подтвердил и о. В., слышавший от Шулое, что при назначении чиновников из трибунала для сопровождения настоящей миссии, весьма затруднялись, несмотря на весьма короткое время, протекшее с отправления чиновников для встречи и провожания прошедшей миссии, ибо бумаг к сему случаю относившихся почти никаких не отыскивается. Зло сие слишком велико распространилось, даже целыми кипами выкрадываются из присутственных мест дела и истребляются оные. Не слишком давно был случай, что одно дело по министерству церемониалов нашли прибитым у ворот какого-то вельможи или частного человека, о [8] чем я намерен сделать выправку. Подьячий или писарь, по объяснении ему Захаром Федоровичем настоящей причины, для чего нам желается иметь упомянутые сведения, — между прочим заметил, что у них в обыкновении иностранцев возить не настоящею дорогою: как например корейцы могли бы гораздо ближе и удобнее проехать морем, у них есть и суда, но их возят сухим путем и окольными дорогами. Я приложу впоследствии маршрут, как их посольства обыкновенно приезжают сюда; также и другие если мне случится узнать и достать.

З. Ф. пояснил мне при сем случае также и о братьях нынешнего императора, что оные не от одной происходят с ним матери, но что со времен Цянь-луня, который был сам рожден от наложницы и получил престол, положил законом, чтобы между детьми царскими законными и незаконными не было различия и препятствия им ко вступлению на престол; что умерший брат императора назывался Сы-э, т. е. четвертый по рождению, был весьма дурного поведения (Настоящее его имя Шун-пин-ван, впоследствии он лишен сего звания т. е. из Цинь-вана в Цзюнь-ваны.). Императрица зная его беспутство, призвавши его к себе и самого императора, наказывала 1-го 20 ударами бамбуковой доски, увещевая исправиться, и, будто бы, приказала наказание исполнить самому государю. Жена его также вдалась в незаконные связи и родила, тогда как сей великий князь, как всем было известно, уже был лишен способности деторождения; императрица, узнавши о сем, призывала к себе сию великую княгиню и делала ей строжайший выговор, которая, будто бы, после оного вскоре от стыда и посрамления удавилась, или удавлена от правительства, что весьма возможно полагать, неизвестно. Потеряв всю нравственность, Сы-у вдался еще в большее распутство и будучи 3 года болен сильно венерически, лишился носа, — император запретил ему въезд ко двору и сам не видал. Со всем тем, хотя он и умер от любовной болезни и при жизни бесславил великого своего родственника, сей, по его смерти, пожаловаладля прикрытия гроба его богатое покрывало; церемония погребения совершена была приличным образом для царского брата; великого князя, и в честь ему назначены были министры для принесения праху его жертв в столице и повсеместно. Оставшийся брат императора был князь первой степени, т. е. Цин-ван, но года с два тому назад отнята у него одна степень и потому он ныне [9] Цзюн-ван, за то, что он употреблял для сладострастия того самого мальчика, которого имел для того же при себе покойный их отец император Цзя-цынь.

14-го января 1831-го года. Среда. По утру в 8 часов 5° холода. С 12 (полдень) — 2° тепла, а в 11 чай. 20 минут вечера 4° холода. День ясный и тихий.

Сегодня послано от меня к отцу Даниилу отношение с вопросами, относящимися к сектам в Китае. П. А. присылала сказать, что картины, об коих упоминал в 10 числе, хозяин, приходивший к нему в северную обитель, соглашается, буде нам нужно, отдать за 50 лан, которые я ему давал за оные; но, поразмыслив, я отложил сию покупку до другого времени. Казаки сегодня ходили в театр с албазинцем Дамианом. После обеде с Н. Ив. я ходил смотреть слонов, об коих скажу здесь несколько слов. О времени построения сл. двора смотри стр. 77 — № 148 описание Пекина о. Иакинфа. Мы пошли из нашего подворья направо т. е. по улице Д.-с.-м.-д. Входы к площади, между ворот Дайцин-мынь и Цянь-мынь находящееся, сегодня тщательно были заставлены рогатками, и сверх того сии переплетены тонкими веревками, вероятно чтобы не посещали оную для исправления своих нужд, а потому мы и обошли оную мимо лавок, т. е. восточную и южную стороны прошли вдоль стены городской до ворот Шунь-чен-мынь, мимо евр. храма; на половине расстояния перешли небольшой мостик, находящийся на канале, или лучше сказать трубе открытой, в которой нет воды, но несколько грязи. Строения к стене обращенные все частных людей, и самые не взрачные, пыль в сем месте лежит на четверть. Недалеко от мостика по сию сторону на левой стороне есть небольшое строеньеце, по надписи на воротах и по крику в один голос детей можно понять, что это частная школа, или жилище учителя, который приклеив к воротам надпись, что здесь живет учитель, могущий за такую то плату обучать присылаемых к нему детей. Недалеко за мостиком на правой стороне мы миновали Приказ-юйши, весьма не важное здание, т. е. надобно разуметь ворота, ибо самого здания не видно. Далее перед Си-сы-пхай-лоу(ской улицей), почти подле самых Шунь-чен-мынь(ских ворот), где всегда многолюдно, вошли налево в переулок (а) и оным на пространную неправильную площадку, — здесь показал мне Н. И. хижинку Одного принца крови или желтопоясного, с сей площадки небольшим проулком выходят на слоновый двор. Мы не видали здесь никаких проулков о коих упоминает Е. Ф. Тимкоский, равно как [10] и при других казенных зданиях. Двор действительно весьма обширен и нам показалось, что оный не составляет квадрат, но параллелограм, коего длинные бока суть С. и Ю. Огромные каменные высокие сараи, на крышах коих между, черепицами, поросла густая трава в аршин и более вышины, расположены рядами; на южной стороне находится три ряда с изрядными огромными сараями, а к северу 2, между сими есть небольшое здание или кумирня. Перед крайним на восток сараем разостлан был, тщательно навоз для просушки и занимал довольно большое пространство.

Лишь только мы вступили на двор, как служителя, занимавшиеся около навоза, двое опрометью пустились к нам, и тотчас начали с Н. И. жаркое объяснение, не понимая их разговора, я полагал, что они претендуют, что мы вошли без дозволения и предлагают удалится, но вышло напротив, — увидав любопытствующих и узнав по виду что мы иностранцы, они спешили предупредить, что деньги даются вперед, чтобы посмотреть слонов, Ник. Ив. сначала было сопротивлялся на большие их требования, но наконец, чтобы кончить спор, дал им связку состоящую из 200 больших чохов, и нас повели в крайний сарай, находящийся на левой — восточной стороне двора. Каждый таковой сарай имеет семь комнат, вымощеных камнем, с печью, на которой спит служитель присматривающий и кормящий слона. В сем сарае находится 3 слона весьма большие, оные, как и прочие, все прикованы к стене толстою железною цепью, надетою на их левую заднюю ногу. Слоны обращены лицом ко входу, или высоким створчатым деревянным воротам. Для нас заставили слонов бить в пол хоботом, реветь по стольку раз, сколько было угодно его присмотрщику, который, чтобы заставить слона слушать своих приказаний, щекотал его под правою мышкою передней ноги, — некоторых же заставлял повиноваться покалывая в ухо толстою железною палкою. Слоны также становились пред нами на колена, т. е. подгибали, или переставляли левую переднюю ногу за правую.

Отсюда нас повели ко 2-му сараю, такого же точно расположения, находящемуся также с краю, на Ю.-В. угле двора. В сем находится 7 слонов, следовательно всех составит 10, как нам и объявили; из числа сих 10-ти 4 женского пола, находившиеся в сем последнем сарае слонихи кажутся несколько менее, с сосцами и без клыков. Служители нас уверяли, что из числа сих 10 слонов 7 еще минской династии, 3 же молодых слона нынешней. Сих почтенных старцев кормят желтым или старым сарачинским пшеном, а молодых белым, — на каждого слона [11] полагается в сутки по 160 гинов крупы, которые завертываются в не большие в 1/4 величины снопики, свиваемые прислужниками из пшеничной соломы. Самцы все тощенькие.

По общему ходу дел вероятно разве токмо 3-я или 4 часть крупы доходит до бедных слонов, прочее же продается служителями, — что более еще подтверждается и тем, что солдаты даже продают половину из своих пайков, несмотря, что провиантские выдаватели половину пайка отпускают токмо крупою, а другую пополняют землей и песком.

Кончивши осмотр с нас потребовали еще прибавку, мы дали 25 чех. Отсюда мы возвращались домой переулками весьма узкими до площади № 92 и вышли к оной улице 6; на пути нас обходили китайцы, некоторые спрашивали, что мы за люди, один купец отозвался, что они слышали, что наше государство весьма велико, другие же, спрашивали какую мы заслугу оказали здешнему правительству, что оно позволяет нам здесь жить и т. п. глупости.

В одном доме, в тесном переулке, слышали отпевание усопшего, совершаемое хэшанами, в дверях у входа с улицы поставлены были сделанные из бумаги в изрядную величину разная домашняя утварь, шкафы и т. и., которые должны сожигаться по вечеру на улице. Над входом на двери висели два кнута полицейских служителей, вероятно участвующих при процессии.

В 4 часа мы возвратились домой. После ужина З. Ф. приглашал меня прогуляться, но уставши от прогулки пешком на слоновый и обратно двор, я отказался.

15-го января 1831-го года. Четверг. В 7-м часов утра сего числа термометр показывал 1° холода, — в полдень 2° тепла, — в 5 часов вечера 1°, в 11 3/4 часов вечера ртуть на точке замерзания. День и ночь прелестнейшие.

В начале еще сего месяца начали съезжаться в соседство наше монголы, ныне их весьма большое число собралось, — весь огромный двор наполнен верблюдами, есть у них кой какие палатки и несколько развалившихся юрт, по улицам монголы в расшитых тулупах шатаются без шапок, сколько мне случалось видеть. По вечерам с некоторых пор ежедневно слышны унылые их песни, которые они поют в несколько голосов довольно стройно. Иногда во время дня бывает у них сильный шум, но драка до сих пор была токмо однажды, и то несильная.

Сегодня до обеда был совет в новой миссии относительно подарков, В.-С.-Л. и кажется ни на чем не решились. После обеда я был в библиотеке доставшейся нашей миссии от Европ. — [12] найдены кой какие манускрипты, кои будут описаны особо и приложатся при каталоге.

Говорят, что слонов всех тринадцать, но как трех водят для церемоний ежедневно во дворец, то мы и видели токмо 10.

Вечером бывши у студентов и разговорились о разных предметах, между прочим И. П. сказывал, что китайские лаковые вещи делаются из дерева, обтягиваются полотном и потом по оному уже краской и толстым слоем лака. Время для лакировки выбирают самое серое, ибо тогда будто бы лак лучше сохнет т. е. вбирается в вещество вещи, которую он покрывает; кроме того под сию вещь ставят сосуды с водою и накрывают лакированное изделье намоченными рогожами; — изделия покрываемые лаком делают также из кожи, но сии трескаются, а также и из мастики. Здесь вовсе невидно таковых изделий, привозятся же с юга и то по заказу.

Вещи делаемые из дерева, как-то столы, стулья и прочее, — для приготовления дерева по свойству здешнего климата требуется много времени и трудов, ибо надобно привести оное в надлежащее состояние, т. е. что бы при сильных, бываемых летом, жарах и потом дождях оное не коробилось. Для сего китайцы то дерево, из которого хотят сделать какую-либо штуку хорошую и потому дерево предназначает плотное, хуа-ли, кипарисное или другое, высушивают над огнем, потом кладут оное в воду на некоторое время, вынув из оной опять сушат перед сильным жаром, и наконец повторяется сей же процесс несколько раз. Отсюда дерево получает надлежащую плотность и сухость, ибо при первоначальной суше оного в нем выпаряется собственная оного сырость или влага и поры сжимаются, повторенная же несколько раз смочка и высушка, совершенно уничтожают и самомалейшие в нем влажные частицы и поры закрываются, так что приготовленное такими образом дерево, уподобляется куску камня или металла; но несмотря на такое заботливое приготовление, сказывают, что в летние жары восходящие до 40 и 45 градусов и постом дожди, сменяемые снова сильнейшими жарами, мебель расклеивается, — покрывается плесению, равно и прочие домашние принадлежности, как то занавески, подушки на капах и другие сему подобные.

16-го января 1831-го года. Пятница. В 8 часов утра 5° холода, в 3 часа пополудни 10° тепла. День отличнейший. В полночь 1° тепла.

Вследствие моего предложения Н. И., дабы осведомился нельзя [13] ли мне побывать в здешнем арсенале, сообщил мне сегодня после обеда следующее: что прежде был один арсенал, находящийся при прав. коллегии. В 18 же лете царствования Цзя-цина, когда был в Пекине мятеж, то большая часть солдат, будучи призваны для прекращения оного, не имея у себя оружия, принуждены были вооружаться палками. Вследствие чего сим государем и приказано было учредить ныне существующие арсеналы в каждой дивизии по одному, где хранится все вооружение запасное — именно: пики, копья, сабли или тесаки, мечи, щиты, луки, стрелы и проч. Арсеналы сии всегда замкнуты и запечатаны печатью военной коллегии. Один раз в год, в 12 месяце, или луне, 8-го числа, бывает ревизия сему оружию; для коего назначаются от императора 2 амбаня и даже присутствует иногда сам наследник. Оружие выносится из главного арсенала и выкладывается по сторонам во дворе, — таким образом осматривают и докладывают государю об исправности оного, или недостатках, вследствие чего испрашивается худое исправить, а на место вовсе негодного сделать новое. Не известно, однако же, находятся ли в сих арсеналах пушки полевые; о чем я просил сделать справку. Крепостные же или городские складены во внутренности башен, находящихся по углам стен города и над воротами, а посему обстоятельству не открывается возможности побывать мне в арсенале. — О чем однако же я не премину поболее похлопотать.

Сегодня я назначил подарки из вещей, отпущенных мне Иркутским губернатором для Битхеши, Фуина, Бошко Фуинчи и учителя Шу-лоэ или Шумина.

Относительно арсенала прибывший от Епископа о. В. обещал мне постараться хорошенько наведаться. Он слышал недавно в окрестностях С. Об. за городом пушечные выстрелы, из чего и можно заключать, что теперь бывают ученьи. Что же касается до известия, сообщенного мне Николаем Ивановичем, оказал сомнение, подтвердив, что разве только на случай нового года арсеналы запечатываются, ибо с 20 числа сей луны, т. е. по китайскому календарю чрез пять дней, закрываются присутственные места на целый месяц, и тогда и самые печати оных мест кладутся в ящик и особо запечатываются министерскою печатью.

Вместе с о. В. к Епископу ездил наш А. М.; Епископ сам вызвался исполнить наше желание, чтобы был списан его портрет, о чем и просил художника, ибо давно уже родственники его сего добиваются и объявил, что ему хочется иметь изображение свое не в китайской, но в епископской одежде. От него обстоятельно [14] о. В. узнал сегодня, что португальские корабли 3 года, как не приходили в Макао и что, кроме английских кораблей, в Кантоне не являлось никаких других, исключая одного французского, года с два тому назад, и то погибшего, как я прежде упоминал. Причиною, что из его отечества, Португалии, нет кораблей, Епископ полагает внутрение в оной смятения.

Далее речь наша склонилась к индийским, сии последний сопредельные с Китаем и зависимые от оного, присылают чрез каждые 5 лет в Пекин посольство с данью, бывают один главный и один второй посол. Дань состоит из корицы, гвоздики, кокосовых орехов и других предметов, уважаемых китайцами. Император награждает их весьма щедро шелковыми материями, и даже иногда серебром, как было в последнее индийское посольство, приезжавшее сюда в 1827 году. О. В. сказывал мне; что они приезжали с просьбою к китайскому императору о помощи им против англичан, с которыми вели тогда войну, но что здешнее правительство предоставило им самим ведаться. Император был тогда в веселом расположении, ибо кончена была тогда война с Джангером, а потому и индийцев одарили на значительные суммы шелковыми материями и даже каждому по 50 лан серебра; вот способ, коим китайское правительство удерживает в мнимом у себя подданстве покоренные области, неполучая с оных ничего.

Индийцы привозили с собою, какую-то найденую ими во время войны на английском языке печатную бумагу, (как можно полагать манифест), услыша, что здесь находятся европейцы и русские желали познакомится с нашими миссионерами; имея предметом узнать содержание той бумаги. В последнее время они были в нашем монастыре у И. П. Посол знает о России и других государствах Европы, слышал о нашей отечественной войне, доблестях покойного Государя Александра, поражение и изгнание французов из России и падение Наполеона. Он и товарищ его весьма дружески обошлись с нашими миссионерами и сделали взаимно друг другу подарки, из числа коих И. П. подарил мне прекрасного железа кривой индийский кинжал и 2 индийские серебряные монеты. О. П. также подарил посла картиной, представляющей Государя Александра и Наполеона стоящего пред ним на коленях, подле Государя нарисован Витгенштейн, а подле Наполеона граф Платов, готовый обнажить саблю для поражения сверженного французского императора. Сюжет пьесы хотя и небогат, а рисовка китайская и еще более картина пришла [15] по вкусу индийца и ему оную охотно предложили.

Впоследствии я расспрошу подробнее о сем знакомстве и помещу в журнал. О. В. сказывал также, что около того времени были из Кохинхины с данью, но те вели себя весьма надменно и никак нехотели даже отвечать на вопросы им предлагаемые. Индийский посол был на войне и ранен. Он сказывал, что у них есть европейские веропроповедники.

О корейцах наши отзываются весьма выгодно, сии последний имеют торговые сношения с Японией, и от них о. А. Петр слышал, что японцы весьма недолговечны — 40 лет почитается у них уже летами самыми преклонными. Здешнее правительство имеет сношение с Японией, — но китайское купечество, якобы, отправляет туда некоторое число судов и вывозит японские изделия. Мы заключили нашу беседу рассуждением, какие бы предметы китайского производства и искусства могли служить новою статьею для нашей кяхтинской торговли, — о. В. заметил, что, по отзывам кяхтинского купца, не одни шансийцы, но и всякий может торговать на Кяхте, якобы есть и хонгонские, но таковые должны иметь билет от начальства, который можно и продать другому вместе с правом; но что шансийцы, так как ближе к нам и уже с давних лет знакомые, преимущественно занимаются торговлею с россиянами. Сей купец присовокупил также, что ныне их торги не так прибыльны, ибо нет прежнего единодушия. Например прошедшего года условились и положили давать за черный котел 120 чех, и потом, сунувшись все с жадностию, возвысили сами цену до 200 чехов, и что русские гораздо крепче их. Они же каждый думает о скорейшем себя обогащении и потому общество все от сего терпит. В числе упомянутых мною статей о. В. полагает наш номер 3.

По уходе о. В. приходил ко мне Иосиф Павлович, у него вечером был племянник фое, от коего и себя вместе просил И. П. засвидетельствовать мне почтение и просит, дабы 24 числа, когда у них будет совершаться обряд гонения чертей, приехал в кумирню поранее, ибо обыкновенно от правительства наряжается присутствовать при сей церемонии один амбань, по прибытии коего ворота закрываются и никого уже не впускают, и советывал лучше приехать в китайском платье. Когда же будет отправляться сей обряд в капище Хуань-сы, то как угодно.

(Продолжение следует).

Текст воспроизведен по изданию: Дневник веденный в Пекине с 1-го декабря 1830-го года // Китайский благовестник, № 19-20. 1909