-

ЛАДЫЖЕНСКИЙ М. В.

ДНЕВНИК,

веденный в Пекине с 1-го декабря 1830-го года.

(Продолжение см. вып. 21-22 Кит. Бл.)

15-го Декабря 1830. Понедельник. Сегодня после обеда мы прогуливались с И. П. в торговом городе, он нас водил в здешние книжные лавки. — Ходили я и Ал. Андр. Прошед Цянь-мынь, и перебравшись через мост против оных находящийся, мы повернули вскоре направо, в широкую улицу, с обоих сторон занятую разными лавками, довольно богато украшенными, но чем далее идешь по сей улице, тем лавки становятся мельче и проще, — первые заняты мебелью, галантерейными вещами, шелковыми товарами, — далее начинаются фонарные, картинные лавки, есть и каретные на правой или северной стороне, подходя к сим последним, вы подумаете, что тут караульня, ибо выставлены деревянные копья, аллебарды, поставленные в особенных солазках, и, уже совершенно поравнявшись, увидите свою ошибку, — картинные лавки в упомянутом ряду занимают большое протяжение. — Здесь мы не видали рисованных в европейском вкусе, таких, какие нам по заказу рисует китайский художник; но все без теней, представляющие или витязей с раскрашенными ярко красками лицами, или Минской династии Богдо-хана в приличном ярком костюме, окруженного детьми разного пола от 4 до 6 л. возраста с плодами и тут же старика философа, группа сия изображает счастие и долголетие. Рисунок изряден, но бестененность и слишком резкая яркость красок делает оный безжизненным. Тут же можно видеть рисованные цветы, довольно натурально. В этом роде живописи, китайцы много успели, жаль, что они не рисуют на полотне маслинными красками, сколько ни старался узнать, они этого рода живопись, хотя и знают, но предпочитают рисовать на бумаге. За картинными и фонарными лавками, следуют разного рода мастерские из деревянного материала и из глины, но самые простые и неискусные, надобно заметить, что здесь фонари продаются средственные, более грубой работы, из бумаги, — лучшие же покупаются в галантерейных лавках. — Далее вы минуете с правой стороны небольшие ворота кумирни, которая находится внутри двора, — в новый год, здесь бывает ярмарка, и потом, пройдя от начала улицы, ведущей поперек, вступаете в книжный ряд, но также перемешанный и с другими лавками, как-то торгующими разными шелками и тому подобными вещами. — И. П. завел нас в одну, ему знакомую, книжную лавку, — хозяин оной давнишний приятель русских. Он подчивал нас по обыкновению чаем. Мы застали здесь З. Ф. — Сия лавка имеет одну комнату на улицу и 2 на двор, наполненные книгами, размещенными по полкам вокруг стен, — название книги узнают по билетцам, высовывающимися из-за листов книги, или тома, разделенного на несколько тетрадок, кои вместе все помещаются в картонном переплет или обертке, открытой, с двух боковых сторон книг, так как у нас обыкновенные бумажники; обертка сия застегивается костяными в петельки застежками или пластинками. — Обертки сии оклеиваются шелковыми материями, преимущественно желтого цвета, — а также и синею дабою. — Книги расположены на полках не по материям, большею частию смешанно; со всем тем продавец недолго затрудняется [24] в приискании требуемой книги, и отвечает вам решительно, есть ли оная у него или нет. Цена книг немалая, соответствует или предмету книги, более же величине, и сообразно редкости оной. — «Книгопродавцы большею частию сами и типографы, ибо китайцы не имеют передвижных букв, (исключит. газет), все же сочинения печатают досками, на коих вырезываются литеры, содержание неск. страниц, — Дворцовая типография большею частию печатает вырезывая на меди, есть и частные печатающие медными досками, но ото весьма редко можно найти.

Из книжной лавки мы пошли обратно и зашли в шелковую лавку, недалеко от первой находящуюся. Сегодня я купил 3 куклы на. пружинах, довольно хорошей работы, несколько сортов шелку, башмачки, женские Китайские и Маньчжурские, и еще несколько безделушек. — Отсюда мы уже безостановочно продолжали путь до дому. Особенного в сию прогулку мною ничего не примечено.

16-го Декабря 1830-го года Вторник. Вчерашний день после нашей прогулки, посетил О. Архимандрита и потом И. Павловича, племянник Фое с шурином своим и одним родственником, — оба сии молодые люди китайцы-студенты. Племянник весьма любезен. Он просил И. П. дать ему книгу Натуральной Истории, об чем просит сам Фое, — в библиотеке доставшейся нашим миссионерам от европейцев, находится много любопытных и даже редких книг, -в числе коих есть и по части натуральной истории, — И. П. вручил племяннику Фое одно из таковых изданий с довольно хорошими гравированными рисунками. — Сего числа после обеда приходил к отцу Архимандриту Кяхтинского Маймачена купец по прозванию Шую, — посидев у него он пожелал и со мною познакомиться. — Купец сей имеет там постоянную торговлю, но здесь бывает почти каждый год, он располагает завести в Пекине лавку с русскими вещами, но вероятно не хватило капиталу. — Он говорит довольно твердо и скоро порусски, но таким изломанным наречием, что трудно с непривычки понять, без китайского пояснения, которое делал мне бывший тут же О. Вениамин. Обхождение с русскими и частые сношения тотчас заметны в китайцах бывших на границе. Они любопытны и, подражая нашим, любят рассматривать то и другое, а не сидеть прикованными к одному месту, что в обыкновении у всех Китайцев и Маньчжуров, весьма для нас тягостное. Шую, поговорив свободно, встал и начал свой осмотр всем мелочным русским вещам, у меня находящимся, потом вышел в другую комнату и там не оставил ничего, что бы не осмотреть. Мы нисколко не заботились об нем, и дали ему полную свободу. У китайцев же если гость встал, то и хозяин из учтивости встает и не прежде сядет пока и гость не усядется, — Шую жаловался на недружество своих купцов; отчего они терпят убытки, и описывал характеры некоторых наших торговцев. Особенно ему не понутру умный и оборотливый Игумнов, — Шую говорит, что в этом человеке нет искренности мед, — и сладость на языке а в, сердце не то. Ублажит вас угостит и уговорит, а после сунется туда сюда и всех перестроит, как ему надобно, — такой отзыв китайца весьма лестен, — видно, что и наши научились у них рыть твердыми в своих делах и невсегда уступают китайским хитростям. Майм. купцы избалованы нашим гостеприимным купечеством, любят выпить и хорошего вина. Зная их готовность я рассудил поподчивать Шую оставшеюся у меня Мадерою, — он выпил с удовольствием две рюмки сего известного ему вина. — Посидев с час времени он откланялся.

17-го Декабря, Среда. Сегодня по случаю именин отца Даниила, он сам [25] служил обедню а по окончании молебен с О. Петром. В церкви были я, И. И. И. Е. А. М. и монашествующии исключая О. Аввакума, и А. И. с Р. остававшимся еще в Успенской Обители. С утра еще подул было сильный и порывистый но нехолодный ветер. По окончании обедни мы все пошли в комнаты к О. А. Петру, по приглашению о. Даниила на обеденный стол. Вскоре явился и О. А. с прочими, а также и Албазинец Николай, бывший с сыном своим 5 летним Феодором в церкви, — малютка сей крестник О. Даниила, равно как и мать его китаянка. Причина побудившая семейство сие к крещению по отзыву О. Петра была та, что трое детей бывших у Николая до сего малютки все умирали, мысль, что не будет жить ребенок если его не окрестят, привели к тому и мать. Сей албазинец более всех мною виденных ближе по наружности крепости и физиономии к Русскому, — семейство это не из достаточных, равно как и все албазинцы. — Отец маленького Луки и Николай родные братья. — В час мы сели обедать и непрежде 3 встали из за стола в довольно веселом духе. Наливками несколько приправили здешние питья из коих ни одно мне не повкусу. — Напившись чаю нас опять пригласили в столовую, где приготовлен был большой десерт из плодов, пастил и прч. сладостей. Как я нелюблю свежие фрукты, но подконец просидевши более часа и поминутно отведывая то того то другого, почувствовал усталость и тягость, особенно же попривычке немного соснуть после обеда, но как что город то норов, то и надобно было сообразоваться с принятыми здесь обычаями и сидеть еще хотя с час. В течении сего времени служитель Шумина явился с подарками от своего господина, предъявив наперед билетец написанный на красной бумаге покитайски название Шумина и на другой обратной стороне место его жительства. Подарки состояли из 2 дуйдзы, содержащих следующие изречения.

* Одной картинки на коей изображены цветы весьма порядоч. работы. Сапоги, коими набился мне 12 числа, тупоносые с загнут. в верх носком.

* И нескольких дрянных кошельков.

* Слуге велено благодарить и дано также пообычаю 500 боль. чехов. О. П. при сем случае заметил, что у китайцев в обыкновении за лычко ожидать ремешки.

* Вскоре затем Е. П. пришел с известием, что от Юнхэ-гунского Фое приехал молодой лама наш знакомец с засвидетельствованием почтения и с подарками ко мне. Велено его просить от И. П. где он было расположился. Лама приветствовал нас почтением от Фое и вопросом монгольским здорова ли нам здешняя вода, получив удов. ответ он представил присланные подарки, если их можно так назвать, именно ящик молодого чаю, коего листочки собраны после дождя и 10 душистых яблок, — мена самая выгодная за хрусталь и фарфор коим я его подарил. Не зная в чем состоят подарки я готовил было принесшего благодарить или соболями или 1/2 фун, серебра, но видя вздор принесенного действительно затруднился, — к счастию О. В. предложил два носовых красных платка, которые будучи завернуты в бумагу были отданы ламе; после чего он тотчас же откланялся. Посидев еще немного, мы разошлись восвояси поблагодарив доброго имянинника за радушное угощение.

(Продолжение следует)

Текст воспроизведен по изданию: Дневник веденный в Пекине с 1-го декабря 1830-го года // Китайский благовестник, № 25-26. 1908