ДОБЕЛЬ П. В.

ПУТЕШЕСТВИЯ И НОВЕЙШИЕ НАБЛЮДЕНИЯ

В КИТАЕ, МАНИЛЕ, И ИНДО-КИТАЙСКОМ АРХИПЕЛАГЕ

ГЛАВА XVII

Китай есть весьма торговая и мануфактурная нация. — Все отрасли промышленности там находятся. — Страны, с коими Китай производит внешнюю торговлю. — Дороги, каналы и волоки. — Происхождение обитателей. — Занятия их. — Разбои малайцев. — Китайские колонии.— Предметы торговли. — Выгоды купеческие. — Жители Бужис-Ваио. — Сходство сих жителей с аравитянами. — Малайцы отличаются от китайцев. — Правление в Бужис-Ваио. — Смелые поездки жителей. — Ловля бичдемара 28

Земледелие без торговли и мануфактурной промышленности, вопреки мнению некоторых философов, вместо того чтоб поощрять развитие умственных способностей, скоро бы погасило соревнование и, вместо того чтобы доставлять средства предприимчивому уму, образовало бы народ, состоящий из непросвещенных и женоподобных хлебопашцев. В подкрепление своего мнения философы представляли примером Китай; но они худо знали страну сию, и, как я уже и прежде сего доказал, в Китае обитает один из самых торговых и мануфактурных народов.

Китай содержит в себе огромные источники драгоценных произведений, коих нигде в других местах в таком количестве найти нельзя и кои привлекают к себе покупщиков со всех концов света. Там земледелие, без сомнения, процветает, однако ж и мануфактуры не забыты. Внутренняя торговля столь обширна, что едва ли в другом народе можно найти подобную, и, несмотря на то что государство сие только полуобразованно, ни одна отрасль промышленности не забыта. В трудолюбии, деятельности и неутомимости китайцы подобны пчелам. Они употребляют и машины, но единственно как пособие в работе, а не для улучшения мануфактур; посему-то произведения их, будучи сделаны руками, менее грубы и превосходят все приготовляемые в Европе на машинах: примером сему послужат все [186] бумажные ткани. Китайские корабли отправляются для торговли, как я выше сказал, в Японию, Кохинхину, Сиам, Тонкин, Камбою (Камбоджу. — В. М.), в Манилу, Борнео, Макассар, Гилоло, Целебес (ныне снова Сулавеси. — В. М.) и во все почти острова Восточного океана, и во многих из сих мест китайцы основали свои колонии. Сухим же путем китайцы торгуют с бирманами 29 и другими соседними землями.

Внутренняя торговля чрезмерно споспешествуется несчетным множеством путей сообщения. Каналы вырыты повсюду, куда только возможность была провести воду. В волоках же или сухопутных переездах от одной водной системы до другой огромное народонаселение дало способы перевозить товары силою людей, употребляемых вместо вьючного скота для переноски на спине товаров, как-то: чая и проч. Таким образом произведения южных провинций удобно и скоро доставляются в северные и обратно. Природа, со всею щедростью снабдив южную часть Китая разнообразными произведениями, как-то: чаем, сахаром, хлопчатою бумагою и проч., доставила средства для обширного менового торга, который вместе с каботажною торговлею составляет источник великого государственного дохода.

Сколь бы ни были велики исчисленные нами выгоды страны сей, но протекло много веков, а Китай остается неподвижно на прежней степени образованности. Множество странных и несправедливых законов и древних обычаев, еще более соблюдаемых, чем самые законы, угнетают промышленность. В своем беспечном невежестве китайское правительство горделиво взирает, как народы со всех концов света приезжают покупать чай, драгоценное и неистощимое произведение сего государства.

Если бы китайское правительство было мудро и предприимчиво и умело пользоваться своими выгодами, то, вместо того чтобы полагать преграды народной промышленности, оно распространило бы торговые сношения свои на Западе, как европейцы сделали на Востоке, и, без сомнения, по географическому положению своему быстро бы поднялось на степень могущественного на Востоке государства.

Многолетнее пребывание в Кантоне, Маниле и пр., рассказы и описания путешественников доставили мне средства [187] начертать нижеследующее краткое описание Индо-Китайских островов.

Обширная группа островов, находящихся между Индией и Китаем, может без преувеличения назваться плодороднейшею страною на земном шаре: там природа щедро разлила свои драгоценные дары, сделавшиеся необходимыми потребностями для Европы, и, начиная от Александра Македонского до наших времен, произведения сих островов привлекали к себе не только жадность торговцев, но и честолюбие победителей. Европа всегда почитала торговлю на Востоке лучшим источником богатства и благосостояния народного. Когда вначале торговля сия производилась через Аравию и Египет, трудности сообщений не мешали успехам оной. Торг сей основал Александрию, восстановил Италию и был главною причиною богатства Португалии и Испании. Древнее могущество Венеции много обязано сему торгу, который в настоящее время есть главнейшее средство обогащения Англии, Голландии и Соединенных Американских Штатов: желание сих последних участвовать в сей торговле и препятствия, поставленные Англией, были причиною и отторжения и независимости Америки. Остается только пожелать, чтобы можно было считать и Россию в числе государств, участвующих в морской торговле на Востоке, и особенно в Индо-Китайском архипелаге, где пути еще для всех открыты 30.

Сначала полагали, что обитатели сего архипелага, будучи малайского происхождения, должны бы иметь одни нравы, обычаи и говорить одним языком, тем более что все острова сии находятся между 8 и 12 градусами широты. Однако ж, по внимательном рассмотрении, встречаем мы весьма большое различие. Жители сих островов, разделяясь на поколения, занимаются земледелием, мануфактурами и мореходством. Крестьяне обрабатывают рис, табак, сахар, бумагу, индиго и пр. и снабжают оными те поколения, кои сим не занимаются, а довольствуются отчасти тем, что сама благотворная природа производит без стараний человеческих.

В числе поколений, занимающихся земледелием и мануфактурами, отличаются обитатели островов Лусона, Явы, Суматры, Бали и Ломбок, кроме прибрежных жителей, кои, занимаясь мореходством, весьма предприимчивы и деятельны, [188] но зато буйны и часто под видом торговли занимаются морским разбоем 31. Острова сии, особенно же Ява, Суматра, Лусон, Борнео и Макассар, много обязаны удивительному прилежанию, промышленности и трезвости поселившихся там китайских колонистов; они тихи, скромны, послушны и работящи, и посему везде их охотно принимают; впрочем, иногда случаются и переселенцы европейские, индийские и аравийские с берегов Персидского залива и Черного моря. Жители внутренних провинций доставляют прибрежным рис, табак, бумажные ткани, соль и пр.; все предметы сии вывозятся с полуострова Малакки, с Явы, Суматры, Борнео и с Молуккских островов. Купцы выигрывают на сии вывозимые предметы часто по триста на сто, променивая оные другим островитянам на алмазы, жемчуг, перламутр, золотой песок, пряности, каучук, или гумми-эластик, камфару и пр. Каботажный торг находится в руках жителей острова Целебес, кои по всему должны быть индийского или аравийского происхождения; особенного же внимания заслуживают жители острова Бужис-Ваио (около Целебеса — Сулавеси. — В. М.) смелостью предприятий и необыкновенною деятельностью — они суть душа индо-китайской торговли.

Жители островов сих первоначально вышли, по мнению славного географа Мальтебруна, с полуострова Малакки, что весьма вероятно в отношении некоторых островов; но если верить древней предприимчивости аравитян, кои, отправляясь из Персидского залива, плавали по берегам Индии и Китая, доходя даже до Формозы 32, мы можем заключить, что они первые могли посетить острова, лежащие на юго-востоке от Китая, и основать там колонии. По крайней мере все уверяют, что жители Целебеса имеют большое сходство с аравитянами в цвете кожи и в чертах лица и имеют вид гордый и нечто жестокое, отличающее аравитян; напротив того, обитатели Явы, Суматры и Филиппинских островов, имея характер менее кровожадный, совершенно сходствуют с малайцами; на других же островах видно сходство с индейцами (индийцами. — В. М.). Посещавшие в последнее время внутренние страны Суматры и Явы с похвалою отзываются о природных жителях, кои, по словам их, несравненно гостеприимнее, чем об них сначала утверждали. [189]

Малайцы совершенно отличаются от китайцев и, без сомнения, хотя первые и живут в соседстве с последними, но от них не происходят; это тем вероятнее, что китайцам и японцам прежде воспрещена была внешняя торговля, и только со времени татарского нашествия китайцам дозволен торг морем.

Обратимся теперь снова к жителям острова Бужис-Ваио, в Европе мало известным; я постараюсь, из сделанных мною на месте замечаний, описать их. Они составляют соединенное правление шести малых аристократических областей, весьма беспокойных, населяющих северную и юго-западную части острова, довольно странного неправильного очертания. Дома их устроены по берегу большого озера, составляющего исток многих судоходных рек, в море впадающих. Таковое положение, как некоторые полагают, явилось причиною их предприимчивого, храброго и деятельного характера, отличающего их от прочих островитян; но должно, кажется, приписать сие более их аравийской крови. Нет ни одного острова от Новой Гвинеи до Мерави, коего бы не посещали сии жители. Едва только периодические ветры сделаются попутными, они пускаются в путь и посещают места, к коим влечет их жадность прибытка. Груз судов их составляют мануфактурные произведения их острова, приготовленные из хлопчатой бумаги, добываемой в Бали и Ломбоке. Иные направляют плавание к западу, другие к Яве, где променивают свои бумажные материи, золотой песок, серебро в слитках и пр. на табак, растущий в Яве и весьма уважаемый, коего огромное количество ежегодно потребляется, на бенгальский опий, на индийские ткани, на сукна, стальные и железные вещи, получаемые из Европы; потом многие из сих неустрашимых аргонавтов объезжают вокруг Целебес, Борнео и Суматру, следуют по восточному берегу Сиама, по западному Малакки, до Пенанга, Малакки и Синкапора (Сингапура. — В. М.) и променивают золото, серебро, олово и все собранное в пути на сукна, железо, сталь и опиум, т. е. на те предметы, кои соотечественники их покупают в Яве. В Пенанге англичане получают от жителей Бужис-Ваио за один опиум 500 тыс. пиастров (2 500 000 руб.) золотым песком, серебряными слитками и монетою. Другие из Бужис-Ваио направляют путь к востоку на ловлю бичдемара, предмета роскоши, уважаемого китайцами и составляющего прибыльную торговлю. Островитяне сии, [190] то купцы, то морские разбойники, были прежде единственными перевозчиками пряных зелий в складочное место; но ныне европейцы перебили у них сию торговлю, и они принуждены заниматься контрабандою нескольких десятков пудов гвоздики или мускатных орехов. Впрочем, их пряности, собираемые с диких растений, были прежде гораздо хуже; ныне же добываются с возделываемых деревьев.

Чтоб иметь понятие о смелости сих мореплавателей-полуварваров, достаточно сказать, что ежегодно от 30 до 40 судов отправляются на берега Новой Голландии и перевозят на остров Макассар от 300 и 400 тонн бичдемара, назначаемого для китайских ионок, кои посещают сии места. Китайцы разделяют бичдемар на 30 разных сортов, давая каждому особое название и цену.


Комментарии

28. Как сей, так всех последующих глав, в английском подлиннике не находится (см. предисловие).

29. Вот что майор Бурней в записках своих о бирманах говорит о китайской торговле с Увою:

«Китайские купцы ежегодно посещает Уву между январем и апрелем месяцами. Они приходят из двух значительных мест области Юнь-нань. Каждый караван обыкновенно состоит из 500 до 1000 человек. Они проводят на пути от 25 до 30 и 35 дней. Товары перевозятся в корзинах из бамбуковой трости на лошадях или мулах, и состоят из медной посуды (вывоз необработанного металла запрещен), из шелка-сырца, из звериных шкур отличной доброты, меду, бумаги, больших железных горшков и сковород, соломенных шляп, вееров, орехов, сушеных и вареных плодов, чаю в круглых кипах и проч. За все сие китайцы выменивают одну только хлопчатую бумагу. Бирманы дают китайским купцам большие преимущества. Достойно замечания, что почти весь сей караван состоит из китайских мугамедан (мусульман. — В. М.). Майор Бурней удостоверился, что некоторые из них читают по-арабски. Он полагает, что при добром сношении с бирманами со временем сим путем в Юнь-нань может быть приведен в исполнение план — проникнуть в Китай».

30. При рассуждении о пользах и выгодах от внешней торговли России мысль невольно обращается на непосредственные торговые сношения наши с Западною Индиею. Если мы рассудим, что все огромное количество кофе, сахара, перца и прочих произведений Западной Индии, ежегодно потребляемое в России, доставляется к нам на иностранных кораблях и, следовательно, вся прибыль от перевозки сих товаров получается англичанами, голландцами, американцами и проч., мы не можем не скорбеть о недостатке духа торговой предприимчивости в нашем отечестве.

Всем известно, что Венеция, Голландия и проч. приобрели все богатство и могущество от перевозки товаров, и доныне некоторые народы обогащаются на наш счет, перевозя к нам товары из отдаленных стран, и приобретают тем значительное число опытных и искусных матросов, кои в военное время дают жизнь их флотам. В России, изобилующей всем нужным для кораблестроения, предприимчивое купечество могло бы создать целые флоты купеческих кораблей, тем легче, что ныне в искусных строителях нет недостатка, ибо и русской постройки отличные корабли начинают быть известными в торговых гаванях Европы.

Наше купечество могло бы сначала обратить внимание на непосредственный торг с Гаити и Кубою, где оно нашло бы верный сбыт нашим произведениям и мануфактурам и взамен брало бы колониальные произведения. Без сомнения, попечительное правительство не оставит и при сем случае поощрит сию торговлю, подобно тому, как делают в Англии и других торговых странах, где, если желают поощрить какой-либо торг, то сбавляют в пользу торговцев пошлины или даже назначают премии на известное число лет, дабы тем дать средства отечественным купцам без затруднения состязаться с иностранными. Посему можно бы просить правительство об убавке 10% или более пошлины со всех произведений Антильских островов, если будет доказано достаточными засвидетельствованиями, что оные привезены на русских кораблях и куплены в Вест-Индии на русские капиталы или за русские мануфактурные произведения. Таковая привилегия, дарованная на 10 или 15 лет, дала бы способ русским купцам состязаться с иностранцами в перевозке товаров. Без сомнения, если кому-либо следует предоставить выгоды на русских торжищах, то это нашим купцам, а особливо, если усилия их способствуют к распространению народной нашей промышленности во всех ее отраслях.

Убыток, который казна понесет от убавки пошлины на известное число лет, должен быть ничтожен в сравнении с выгодами, кои государство вообще от сего приобретет, равно и оттого, что прибыли, происшедшие от перевозки и от застрахований, останутся внутри государства

Без сомнения, всякий, любящий истинную пользу отечества, с удовольствием будет смотреть, если мы достигнем до того, что сами будем привозить на своих судах нужные нам товары и не будем в сем зависеть от торговцев других государств.

Может быть, пекущееся обо всех предметах правительство наше уже давно сделало нужные распоряжения, кои мне неизвестны, для облегчения нашей внешней торговли с Вест-Индиею, а другие причины препятствуют распространению оной до сих пор; в таком случае я утешаюсь тем, что подал кому-либо, знающему дело сие, повод объяснить и развить предмет сей надлежащим образом. — Прим. перев.

31. Один офицер экспедиции, отправленной в 1831 году из Малакки против Нанинга, отстоящего около 20 английских миль от первого из сих мест, описывает следующим образом лютый нрав малайцев: «Чтобы явить опыт хирургической своей ловкости над ранеными китайцами, они отнимали у них члены по составам, выкалывали им глаза, отрезали нос и, наконец, распарывали брюхо. Склонность их к трупоразъятию столь велика, что они точно таким же образом поступили и с бездушным телом Шеика (шейха. — В. М.) Силлага».

32. В одном из последних номеров издаваемой в Контоне газеты «The Canton Register» находим мы следующее описание поселения китайцев на острове Формозе (Тайване. — В. М.): «Во время царствования династии Минг, острова Понгу испытали разные перемены. В одно время все жители оных были переселены в провинцию Фокиен, а в другое они опять завели там колонии и укрепили их против разбойников, завладевших сими островами. Около 1430 года евнух Ванг-Шан-Пару занесен был бурею к берегам Формозы. В 1564 году Лин-Таоу-Кин с японскими морскими разбойниками производил великие опустошения на китайских берегах, за что адмирал Ю-Таиев преследовал его до острова Понгу, а оттуда выгнал на остров Формозу, куда, однако, по незнанию пути, не отважился за ним следовать. Лин-Таоу-Кин пробыл недолго на Формозе и, умертвив там жесточайшим образом многих жителей, отплыл оттуда к кантонской области. В 1621 году один китаец, находившийся в японской службе, пристал с несколькими японцами к Формозе, где присоединился к нему Хинг-Хе-Лунг, и с сего времени китайцы начали переселяться на сей остров. Хинг-Хе-Лунг и его союзники, как говорят, вскоре потом оставили Формозу; но если это справедливо, то они, вероятно, опять туда возвратились. Около сего же времени, по словам китайских летописей, голландцы в первый раз пристали к острову и употребили хитрость, заимствованную ими от Дидоны, об истории которой китайцы, конечно, ничего не знали. Получив отказ в просьбе о небольшом участке земли, они просили дать им по крайней мере столько земли, сколько обнять может воловья кожа, и предложили за то большую сумму денег. Когда китайцы согласились на это, они изрезали кожу в тончайшие ремни, связали их, отмерили себе таким образом значительное пространство земли и построили на оной укрепление, названное после замком Зеландия. В следующем году они овладели одним из величайших островов Понгу и там построили также крепость; с тех пор жители провинции Фокиен стали производить правильную торговлю с Формозою. Голландцы спокойно пользовались приобретенным ими владением до вступления на престол нынешней китайской династии; но тогда китайские эмигранты стали просить Хинг-Хинг-Кунга, известного более под именем Коксинги, сына Хинг-Хе-Лунга, выгнать голландцев и присвоить себе их владение. Коксинга, чувствуя себя довольно сильным, чтобы противостоять татарам, т. е. покорителям Китая, сначала не хотел следовать сим наущениям. Но по прошествии одиннадцати лет он нечаянно ворвался, под защитою густого тумана, в Тае-ван, главный город голландцев, принудил их оставить остров и присвоил себе верховную власть над оным. По смерти Коксинги сын его Хинг-Кинг, а за ним внук его Хинг-Ких-Шван наследовали престол сего маленького королевства. Ни один из них не имел особенных дарований, и последний принужден был покориться богдыхану Канг-Хи; это случилось в 1683 году. Политика нынешней китайской династии насчет Формозы всегда состояла в том, чтобы воспрепятствовать сему острову сделаться убежищем недовольных и преступников. На сей конец со всех, отправляющихся в Формозу, требуется большая подать и, кроме того, противопоставляются им разные затруднения. Но, несмотря на все такие предосторожности, на острове часто происходят возмущения; сверх того, туземные жители восточной части ведут беспрерывные войны с китайскими колонистами». — Прим. перев.

(пер. А. Дж.)
Текст воспроизведен по изданию: П. В. Добель. Путешествия и новейшие наблюдения в Китае, Маниле и Индо-Китайском архипелаге. M. Восточный дом. 2002

© текст - Дж. А. 2002
© сетевая версия - Тhietmar. 2006
© OCR - Ingvar. 2006
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Восточный дом. 2002