№ 97

1805 г. мая 12. — Доклад ургинских пограничных правителей Юндендоржа и Юйхэна императору Юн Яню о предстоящем прибытии на границу вместе с посольством очередной смены Российской духовной миссии в Пекине, отсутствии в Урге сведений о подарках императору, с предложением сократить свиту посольства и по другим вопросам

/л. 92/ 4 луна 26 день (Мая 12).

Всеподданнейший доклад ваших ничтожных слуг Юня и Юя. Покорнейше просим его премудрую императорскую светлость прозорливо рассмотреть представленное донесение.

Мы, ваши ничтожные слуги, распечатали и просмотрели весьма путанного содержания письмо в наш адрес (См. док. №  87), которое 4 луны 23 дня (Мая 9) доставил командированный русским губернатором курьер-капитан Санжихаев. В этом письме губернатор Шишков, очевидно по поручению их Сената, сообщил, что для доказательства высочайшего почтения к великому и премудрому императору, в подтверждение существующего между нашими двумя государствами доверия и для представления дани главой посольства назначен вельможа из числа приближенных их хана, в чине сенатора,/л. 93/ три помощника посла, около 20 старших и младших чинов и что в сентябре посольство прибудет на границу. Далее в письме указано число сопровождающих лиц, необходимое количество верховых и тягловых лошадей, а также содержится просьба заблаговременно приготовить для послов все необходимое. Затем в письме говорится, что воспользовавшись благоприятным случаем, они захватили с собой едущих на смену прежним русских учеников, приводятся имена и сан священников,/л. 94/ и сообщается, что соответствующее уведомление из Сената в великий Трибунал [136] везет сам посол. Помимо этого в письме сказано, что в общей сложности им потребуется 500 лошадей — верховых и в упряжку для карет и повозок, из которых под повозки нужно ровно 150 лошадей, а если на наших монгольских почтовых станциях не найдется 150 лошадей, обученных езде в упряжке, то русские смогут взять их у себя, и тогда нам нужно будет заготовить ровно 350 лошадей. Губернатор осведомляется также относительно дорожного провианта для посла, чиновников и прочих.

Сего ради, запечатав в пакет письмо губернатора,/л. 95/ написанное на трех языках, всеподданнейше представляем его взору вашего величества.

Кроме того, мы, ваши ничтожные слуги, сопоставив с нашим календарем дату, указанную в письме губернатора, которую также назвал и прибывший курьер Санжихаев, высчитали, что посольство прибудет на границу в восьмой луне по нашему календарю. Здесь оно ненадолго задержится, чтобы привести все в порядок, после чего во исполнение поучительного указа, присланного мне, вашему ничтожному слуге, посольство можно будет в десятой луне отправить из Кяхты в Курэнь, а в десятых числах 12 луны (В середине января 1806 г.) доставить ко двору.

Однако надо принять во внимание то обстоятельство, что великий посол /л. 96/ Российского государства [Головкин] впервые прибывает ко двору, к тому же люди, находящиеся в его свите, не знают ни маньчжурского, ни монгольского языков, велико также число сопровождающих лиц. В настоящее время мы, ваши ничтожные слуги, хорошенько поразмыслили над тем, о чем сообщается в письме губернатора, и пришли к такому заключению. Хотя в письме приводятся сведения о главе посольства, количестве требующегося скота и лошадей, однако не говорится, из каких предметов состоит дань. К тому же, русские, воспользовавшись тем, что они будут представлять дань, захватили с собой учеников. Совершенно очевидно, что они хотят без конца напоминая об отправлении в Трибунал просьбы по этому вопросу, добиться особой милости императора и получить для себя выгоду.

Из документов нашей Канцелярии следует, что со времени последней замены русских учеников /л. 97/ прошло одиннадцать лет, и что все расходы, связанные с этой заменой учеников, производились за счет самих русских, а из Трибунала присылались только битхэси и бошоку, которые охраняли их по дороге в оба конца и при этом русским никогда не предоставлялся скот, имеющийся на наших почтовых станциях. Мы, ваши ничтожные слуги, всеподданнейше ожидаем указа относительно того, как нам поступить на сей раз.

Помимо этого, хотя вопрос с лошадьми, скотом и продовольствием обстоит более или менее нормально, однако нам стало известно, что повозки у русских большого размера, да к тому же четырехколесные. А поскольку вплоть до Калгана расположены только монгольские почтовые станции, то будет совершенно невозможно раздобыть /л. 98/ лошадей, обученных езде в упряжке. Кроме всего прочего, в письме, присланном русскими на сей раз, не сообщается число их повозок. На этом основании мы, ваши ничтожные слуги, полагаем, что надо сразу же после получения письма губернатора, отправить ему ответ, в котором разъяснить истинное положение дел на наших почтовых станциях и сообщить, что нам было бы желательно, чтобы 150 тягловых лошадей под повозки они заготовили у себя. Затем мы, ваши ничтожные слуги, могли бы послать к ним еще и чиновников и передать через них, что если у русских имеются затруднения с тягловыми лошадьми, то пусть та часть людей, которая едет на повозках, отправится в путь верхом. Далее, сославшись на мирный договор, русским надо будет еще сказать, [137] чтобы они уменьшили свиту и слишком большое и ненужное число военных, которых они взяли с собой (Между строк текста: Император красной тушью изволил начертать: Совершенно справедливо).

После того, как его императорская светлость прозорливо рассмотрит вопрос о монгольских юртах,/л. 99/ лошадях, верблюдах, возницах и прочем для посольства и издаст поучительный указ о том, как производить заготовку, мы, ваши ничтожные слуги, во исполнение высочайшего повеления, вновь посовещавшись, отправим повсеместно письменные предписания о заготовке всего необходимого. Учитывая вышеизложенное, мы, ваши ничтожные слуги, по своему глупому разумению составили проект письма русскому губернатору и представляем его на высочайшее усмотрение. Не соблаговолит ли его премудрая императорская светлость прозорливо рассмотреть, верны ли наши предложения.

Затем, присланный русским губернатором курьер Санжихаев вел себя почтительно, поэтому мы, ваши ничтожные слуги, как обычно, пожаловали ему шелк, чашку, чай /л. 100/ и другие вещи. После этого, написав губернатору уведомление о получении письма, вручили Санжихаеву и проводили его обратно.

Для сего всеподданнейше представлен доклад.

На л. 100 в конце текста: По представленному докладу. На данном докладе, полученном [обратно из Пекина] 5 луны 26 дня (Июня 11), император красной тушью изволил начертать: Издан указ.

ЦГИА Монголии, ф. М-1, д. 639, л. 92-100. Запись в журнале Канцелярии ургинских пограничных правителей на маньчжурском яз. Перевод с маньчжурского яз. И. Т. Мороз.