№ 532

1809 г. февраля 3. — Докладная записка начальника Азиатского департамента С. М. Броневского товарищу министра иностранных дел А. Н. Салтыкову с обзором русско-цинских отношений в 1803-1808 годах

/л. 250/ Записка статскаго советника Броневскаго о китайских делах /л.252/.

О китайских делах

(Заголовок помещен на левом поле листа).

Ласковый прием в Пекине новой Духовной миссии и таковой же отпуск и препровождение в дороге старой Миссии с большею против прежних примеров учтивостию доказывают ясно, что китайское правительство старается загладить случившуюся для нас неприятность в недопущении посольства до Пекина.

При получении сего последняго от пекинскаго Трибунала известительнаго листа (См. док. №  513), который должно почитать заключением переписки нашей с Китаем на долгое время, /л. 252об./ впредь до будущих случаев, кажется не излишним взглянуть на прошедшее, дабы определить в точности настоящее политическое положение России относительно китайскаго правительства.

С 1803 года переписка наша с пекинским Трибуналом производилась по трем предметам:

1. О посольстве.

2. О двух кораблях, арестованных в Кантоне.

3. О Духовной миссии.

Не углубляясь в догадки, почему пекинской двор отклонил приезд российскаго посольства под благовидным предлогом и почему не хотел, чтобы российские корабли участвовали в торговле, открытой всем европейским /л. 253/ державам, последуя всегдашней ли своей системе отчуждения или по внушению [758] завистников России, нужно припомнить, что известие о возвращении посольства и об арестовании кораблей в Кантоне получено здесь в начале 1806-го.

В то самое время, когда российской двор листом от 15 мая 1806-го (См. док. №   367) требовал удовлетворительнаго о сем поступке объяснения, пекинской Трибунал предупредил оное листом своим от 13 февраля 1806-го (См. док. №  287), в коем для формы обвиняем был чрезвычайной посол граф Головкин, равно как в российском листе вся вина слагаема была на ургинских правителей, вана и амбаня.

В ответ на оный получен в сентябре того же года еще лист из Трибунала, писанный /л. 253об./ 15 июля (См. док. №  400) и составленный в кротких выражениях. Китайцы не требовали уже наказания российскаго посла, но не менее упорствовали в том, что вся вина произошла с российской стороны за несоблюдением обрядов, оставляя в молчании те статьи российскаго листа, которыя изобличали ложность сих показаний, ссылаясь на прежние примеры. Дальнейшия настояния увлекали за собою необходимость оныя поддерживать, что казалось несовместимым с тогдашними обстоятельствами, и сей лист оставлен без ответа. Но китайское правительство, чаятельно, тем самым приведено было в недоумение и в подозрение, не имеет ли Россия каких-либо скрытных намерений./л. 254/

Между тем получено известие об освобождении кораблей ”Невы” и ”Надежды” (Подчеркнуто в тексте), арестованных в Кантоне, и что таможенный директор Янфынь отдан под суд за то, что их впустил в Кантонский порт, как о том упоминается в листе пекинскаго Трибунала с присовкуплением, что никогда китайское правительство не согласится иметь торга с Россиею в другом месте, как на Кяхте (См. док. №  400).

Оставалось кончить дело о приеме новой Духовной миссии, которая более года находилась в Иркутске, не получая позволения вступить в китайския границы.

Хотя трудно решить, какая причина могла побудить китайское правительство затрудняться /л. 254об./ в размене Духовных миссий по настижении (Так в тексте) к тому срочнаго времяни и сходно с 5 статьею Кяхтинскаго (Буринскаго) (Скобки в тексте) трактата, ибо на сей вопрос не получено удовлетворительных сведений, однако, с вероятностию полагать можно, что в Пекине ожидали развязки дела о посольстве и, в опасении разрыва с Россиею, не хотели, может быть, выпустить людей, знающих отчасти внутреннее положение Китая, что сходствует с недоверчивым духом тамошняго правительства. Но коль скоро китайцы увидели, что продолжение торговых и пограничных сношений не оставляет места подозрению, а между тем, /л. 255/ российской двор не престает в переписке своей употреблять приличную ему твердость, то прекратили несообразныя свои придирки, и в мае 1807-го (См. док. № 476) получено от пекинскаго Трибунала согласие на пропуск новой Духовной миссии.

Следовательно, теперь можно почитать конченными все дела: о посольстве, о кораблях и о Духовной миссии, с тою разностию, что первое, будучи оставлено без настояния, может быть возобновлено при случае, а последнее совершенно удовлетворило ожидание российскаго двора, который тем самым избавлен от неприятной переписки с сохранением своего достоинства./л. 255об./

Теперь представляется вопрос: нужно ли отвечать на последний лист пекинскаго Трибунала от 16 мая 1808-го (См. док. № 513), при сем прилагаемый и [759] содержащий уведомление о прибытии новой Миссии в Пекин и о возвратном отправлении старой Миссии?

По прежним примерам на таковые известительные листы не было посылаемо ответов, чаятельно потому, что они сами служат ответом на листы, отправляемые отсюда при выезде Духовных миссий. Но в настоящем положении дел, когда китайское правительство старается успокоить российской двор и загладить случившияся неприятности /л. 256/, при первом взгляде может показаться не излишним изъявить в нашей стороны (Так в тексте; видимо, с нашей стороны) признательность за оказанный Духовным миссиям учтивости.

Однако, не должно упускать из виду мелочную привязанность китайцев к формам, обрядам и прежним примерам. Легко случится может, что чрез десять лет спустя они уже присвоят себе право упрекать нам (Так в тексте), говоря: ”Что в таком-то году вы нас благодарили, а теперь не хотите благодарить, что значит эта перемена?”

По сим уважениям кажется, что благодарить особенным листом не нужно, а предоставить сие до перваго случая,/л. 256об./ когда встретится надобность писать о чем или отвечать пекинскому Трибуналу, тогда можно поместить между речей упоминание о удовольствии здешняго двора и о признательности онаго за ласковый прием, оказанный Духовным миссиям, и что все сие было принято здесь знаком дружескаго расположения их к России.

Февраля 3 дня 1809-го.

На л. 251 (вклейка): На лист Сената от 15 майя 1806. Ответ Трибунала писан 15 июля 1806 — по-кит[айскому] счислению Щастливаго похвальнаго 11 года 6 лун[ы] 18 дня. Сей ответ послан из Иркутска с фельдъегерем авг[уста] 24.

На л. 252 под текстом: Его сия[тельст]ву гр[афу] А. Н. Салтыкову.

АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, 1-5, оп. 4,1823 г., д. №  1, п. 15, ч. 1, л. 250., 252-256 об. Подлинник. Автограф.