№ 507

1807 г. ноября 9. — Отношение сибирского генерал-губернатора И. Б. Пестеля управляющему Министерством иностранных дел Н. П. Румянцеву о перспективах русско-китайских отношений и о нецелесообразности вручения цинскому правительству подарков, посылавшихся с посольством Ю. А. Головкина

/л. 132/ Милостивый государь граф Николай Петрович!

Почтеннейшее отношение вашего сиятельства от 23 сентября касательно оставшихся после бывшаго посольства подарков, и особенно мягкой рухляди, так и о возобновление сего посольства в Пекин я имел честь получить в свое [730] время и не мог на оное прежде сего служить моим ответом потому, что находился в пути по случаю обозрения мною Томской и Тобольской губерний.

Ныне же имею честь исполнить сей приятный для меня долг.

Все ныне находящийся в Иркутске вышеупомянутые подарки, а в том числе и мягкая рухлядь, находятся под сохранением казенной експедиции. Советнику оной г[осподину] коллежскому советнику Потресову поручено иметь за збережением оных особенное смотрение. Ежемесячно все вещи всеми членами казенной експедиции свидетельствуются и ежемесячно же получаю я за общим /л. 132об./ подписанием рапорты о состоянии вещей сих. К тому быв самолично для осмотру оных, удостоверился я, что кладовые, нанимаемые для сохранения их, сухие, и оне находятся в безопасности от повреждения. Ежели за сими предосторожностями последовало бы какое-либо повреждение, то уже одно время, а не недостаток рачительнаго сохранения тому притчиною быть может.

Цель всякаго верноподданнаго должна в том состоять, чтобы безпрестанно иметь во всех своих деяниях, особенно по должности — в предмете пользу любезнаго своего отечества и всеавгустейшаго монарха; кольми паче должен сей предмет единое занятие быть с правилами чести служащего в здешнем отдаленном краю начальником, удостоившагося особенною монаршею доверенностью. Сие есть главное основание моего здешняго пребывания, а потому смело могу я уверить, что и по делам пограничным с двором пекинским ничего к пользе России клонящагося я из виду не упускаю. Я утвердительно скажу и разными опытами и доводами доказать могу, что настоящее положение дел с пекинским двором наивыгоднейший /л. 133/ возымели ход, и что можно надееться, продолжая внимание иметь ко всем поступкам китайцов, соразмеряя собственныя свои с их характером и с нашими видами, в последствии времяни без знатных расходов и без видных мер (которые только одну недоверчивость сего мнительнаго народа возбуждают и от настоящей цели удаляют) (Скобки в тексте) достигнуть до разных выгод как относительно самой торговли, так и других видов к пользе России клонящихся — в свое время, когда более в состоянии буду, самыми доказательствами подкрепить сии предположении мои, буду я иметь честь о сем обстоятельно и пространно объяснить вашему сиятельству.

Ныне остановлюсь на едином только предмете, содержащемся в вышепомянутом отношении вашего сиятельства, т.е. в разсуждении употребления пекинскому двору назначенных для онаго ж подарков и возобновлении посольства. Первыя употребить не нахожу я ныне еще времени и нужды и даже не могу себе позволить сделать кому-либо из китайцов внушение, опасаясь, чтобы по необразованности своей они не приняли сие опытом излишняго искательства благоразположения /л. 133об./ их двора и не возмечтали бы по природной своей гордости и самолюбию причину, не основательную сему внушению, а потому и оставляю я сие до удобнаго времени, когда приличным достоинству российскаго двора манером сии подарки в знак благоразположения онаго к пекинскому [двору] послать возможно будет.

О возобновлении посольства 1 китайцы часто любопытствуют, утверждая, что пекинский двор все еще ожидает от российскаго Сената ответ на последний лист пекинскаго Трибунала относительно бывшаго посольства, которой и поныне не последовал, и коим, по моему мнению, должно еще до времени остановиться, чтобы безошибочнее мне можно было сообразить обстоятельства, в коих находилось здесь бывшее посольство, с настоящими, и тогда уже мои замечании представить вашему сиятельству. Прошу я покорнейше вас, милостивый государь, снабдить меня копиями с переписки, бывшей по случаю возвращения посольства из Урги между Сенатом и пекинским Трибуналом. [731]

По соображении сего в состоянии я буду донести мое мнение, с оным и о средствах к приступу о возобновлении /л. 134/ посольства, коему, ежели и быть, то не столь еще поспешно.

Я полагаю, что многое решится само собою по прибытии новой Духовной миссии в Пекин и по возвращении сюда старой.

Вашему сиятельству известно, сколь подробными и основательными инструкциями снабжены все находящаяся при миссии сей, а потому не могу я полагать, чтобы без полезных сведений они могли возвратиться. Принятие новой сей миссии, разрешение всех затруднений при отправлении оной встретившиеся, и вообще податливость пекинскаго двора в удовлетворении всех требований, каковые только с прибытия моего имелись, доказывают совершенно хорошее расположение онаго и даже искательство дружелюбной и согласной соседственной связи с Россиею.

Засим, представляя все вышеизъясненное благоразсмотрению вашего сиятельства и во ожидании получения просимой мною выше сего переписки, имею счастие быть с совершенным высокопочитанием и таковою ж преданностию, милостивый государь, вашего сиятельства всепокорнейший слуга Иван Пестель.

Ноября 9 дня 1807 года.
Тобольск.

На л. 132 над текстом: Получ[ено] 7 декабря 1807-го.

На л. 134 под текстом: №  2564.

АВПРИ, Ф. СПб. Главный архив, 1-7, on. 6,1805 г., д. №  1-а, п. 30, л. 132-134. Подлинник.


Комментарии

1. Отношение министра иностранных дел Н. П. Румянцева сибирскому генерал-губернатору И. Б. Пестелю с запросом об отношении цинской стороны к возобновлению посольства — АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, 1-7,1805 г., д. №  1-а, п. 30, л. 131-131 об.; см. также док. №  511.