№ 504

1807 г. октября 25. — Рапорт курьера Ф. Санжихаева иркутскому гражданскому губернатору Н. И. Трескину о своей поездке в Ургу для вручения листа Сената в Лифаньюань ¹

/л. 538/ Его превосходительству господину действительному статскому советнику, иркутскому гражданскому губернатору Николаю Ивановичу титулярнаго советника Санжихаева рапорт.

Вследствие даннаго мне от вашего превосходительства минувшаго сентября в 28 день секретнаго ордера, отправясь я из Иркутска того же числа в звании куриера к ургинским пограничным правителям, вану и амбаню, с письмом вашего превосходительства (См. док. № 496), препровождающим лист Правительствующаго Сената в китайский Трибунал (См. док. № 488), прибыл в Кяхту 3 числа сего месяца и, изтребовав от пограничной канцелярии одного старшину и трех казаков, с коими отправился за границу 4 ч[исла], следуя по станциям с данным от кятхинскаго дзаргучия приставом зангином, прибыл в Ургу 8 числа в 2 часа пополудни, поставлен был в дом нарочно ныне построенной под приезд российских куриеров, состоящей /л. 538об./ из трех комнат, китайской архитектуры, чего прежде не бывало (Слова: китайской архитектуры, чего прежде не бывало вставлены над строкой), где помещалась ныне проследовавшая в Пекин наша Духовная миссия, и в тот же день приглашен был ваном и амбанем чрез посланных от них бошка (Здесь и далее подчеркнуто в тексте) и кя для личнаго вручения привезенных мною депешей, при подаче коих объявлено им от имяни вашего превосходительства почтение. Они, принимая сие приятно, взаимно спрашивали, тот и другой, о здоровье вашего превосходительства и о том, как я продолжал путь, все ли было по станциям готово, и не было ли в чем недостатка, и каков урожай хлеба; дан мне был стул, и подчиван чаем, и по приличном и учтивом на сие моем ответе наконец сказано мне было от них, чтобы [727] я возвратился в свою квартиру и взял отдохнование, а они, по прочтении письма приготовя ответное, отправить меня обратно не умедлят.

10 числа пред полуднем присланы были ко мне от вана и амбаня те же бошко и кя с объявлением для получения ответнаго письма, с коими я, явясь к ним, и получил оное, при вручении коего приказали они объявить вашему превосходительству свое почтение, и что серебро, нашей Духовной миссии следующее, отправлено вслед их, но чтоб ваше превосходительство не приняли сие на будущее время надлежащим правилом, а единственно сделано /л. 539/ ими из уважения дружбы и мирнаго согласия. Да еще приметят они на границе слабость караулов по случаю недавно переходивших в их сторону одного братскаго ламы и другаго русскаго, и чтоб от таковых перебещиков на будущее время не могло произойти каковых-либо неприятных последствий, кому следует изволили приказать на границе иметь неослабное бдение.

Того же 10 числа возвратился из Урги, следуя по тракту, прибыл в Кяхту 13 числа.

В продолжении бытности моей за границой не приметил я ничего заслуживающего внимания, кроме, что ласковыя приемы ургинских вана и амбаня и обращении протчих чиновников китайских доказывает миролюбие и дружескую связь. Напротив, и я со своей стороны не упущал ни единаго приличнаго случая делать китайским чиновникам уверение, сколь чистосерднечно государь наш желает сохранять дружескую связь с двором китейским не неограниченное время.

Наша Духовная миссия продолжала путь за границой до Урги благополучно, две лошеди от повреждения продены мунгелам. Они, пробыв в Урге шесть дней и, слегчив обоз свой ненужным, как-то оставя в Урге: пики, веревки, кожи крышечныя, сухари, деготь, отпревились в дельнейшей путь по избранной ургинскими /л. 539об./ ван и амбанем способной средней Дархендзам называемой дороге, однакоже, говорят в Урге, что Гобейская степь в разсуждении бывшей в прошедшее лето засухи по неурожаю трав много затруднять будет в их походе, е особливо на семь дней езды вовсе безкормно для скота.

По объявлению переводчика китайскаго и манджурскаго языков надворнаго советника Владыкина о некоторых замеченных им упущениях в надписи последняго листа ², полученнаго из Пекинскаго Трибунале (См. док. № 476), по приказанию вашего превосходительства, руководствуяся Кяхтинским таможенным директором господином статским советником Вонифантьевым, в бытность мою в Урге ни с кем не изъяснялся, оставя сие на будущее время [о] таковой от них надписи.

Отпущенныя мне из пограничной канцелярии 25 лисиц по заведенному порядку употребил я без остатку на подарки мунгальским чиновникам и служителям. В Урге от вана и амбаня подарено мне полтора куске шелковой материи, ус называемой, и два ящичка чаю, при мне бывшим старшине таковой же материи полкуска и трем казакам два места чаю кирпишнова.

О чем донеся вашему превосходительству, честь имею представить у сего ответное письмо (См. док. № 498).

Титулярный советник Федор Санжихаев.

Октября 25 дня 1807 года.
Иркутск.

На л. 538 над текстом справа: Получ[ено] октября 25 1807-го.

Там же: К письму т[айного] с[оветника] Пестеля №  2644. 1807-го.

Там же: №  161.

АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, IV-4, оп. 123, 1805-1809 гг., д. №  1, л. 538-539 об. Подлинник.

Комментарии

1. Этот подлинник рапорта Ф. Санжихаева был отправлен сибирским генерал-губернатором И. Б. Пестелем канцлеру Н. П. Румянцеву при письме от 19 ноября 1807 г. (АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, ІV-4, оп. 123, 1805-1809 гг., д. №  1, л. 533-536).

2. См. коммент. 1 к док. №  476.