№ 420

1806 г. августа 21. — Письмо министра иностранных дел А. Я. Будберга сибирскому генерал-губернатору И. Б. Пестелю с рекомендациями о характере дальнейших сношений с цинской стороной в связи с отзывом Ю. А. Головкина в Петербург

/л. 563/ Секретно (Подчеркнуто в тексте)

Проект письма от министра иностранных дел к сибирскому генерал-губернатору Пестелю.

Государь император, признав за благо отозвать в С[анкт]-Петербург действительнаго тайнаго советника графа Головкина, высочайше указать мне соизволил сообщить в[ашему] пр[евосходительст]ву как причины, к тому побудившия, так и дальнейшия намерения его в[еличест]ва касательно начавшейся переписки с двором пекинским. /л. 563об./ Высочайшее соизволение оставить действительнаго тайнаго советника графа Головкина в Сибири на некоторое время в звании чрезвычайнаго и полномочнаго посла основывалось на двух причинах:

1. Дабы по дошедшим сюда слухам о недоброжелательстве китайскаго двора за всеми действиями онаго иметь надлежащее надзирание.

2. Дабы дать время графу Головкину собрать нужныя сведения о внутренних и пограничных удобностях /л. 563об./ Сибири и, основываясь на обнадеживании его, привесть со времянем сношения российскаго двора с китайским в лучшее положение, в чем он ни мало не сомневался.

Благополучное возвращение из Кантона российских кораблей, притом и все сведения, полученныя от графа Головкина, совершенно уничтожили первую причину, то есть сомнение о недоброжелательстве китайцов. Напротив того, всеми известиями подтверждается, что со времяни /л. 564/ возвращения нашего посольства из Урги, осторожность китайскаго пограничнаго начальства обращена на изъявление всевозможных знаков дружества и добраго согласия к российским пограничным чиновникам и что они сами опасаются, нет ли с нашей стороны военных приготовлений.

Вторая причина равномерно не имеет уже места, ибо последним рапортом от 19 июня 1806-го граф Головкин доносит (См. док. № 385), что труды его по части обозрения Сибири /л. 564об./ приведены уже к окончанию.

А потому, не находя более присутствие графа Головкина в Сибири полезным, ни с званием его соответственным высочайшая воля воспоследовала отозвать его в С[анкт]-Петербург со всеми чиновниками, составляющими свиту посольства. С каковым повелением (См. док. № 419), изображенным в высочайшем рескрипте, отправлен к графу Головкину тот же фельдъегерь, который вручит в[ашему] пр[евосходительст]ву сию депешу.

Но я /л. 565об./ в откровенности должен сказать вам, м[илостивый] г[осударь] мой, что к сим причинам присовокупилось еще убеждение, что дальнейшее пребывание графа Головкина в том крае не могло обещать никакой пользы. Напротив того, по многим вероятностям имели здесь причину опасаться, чтобы при самом вступлении вашем во вверенное вам начальство, не встретились вам неприятности, которыя неразлучны с /л. 566/ развлечением (Так в тексте) власти в столь отдаленном крае. А потому признано за нужное предупредить ва[ше] превосходительство, чтобы в случае медленнаго выезда графа Головкина из Сибири, вы оставляли без действия внушения и распоряжения его, могущия относиться до пограничных или внутренних дел вашего начальства, под благовидными [637] предлогами и не разглашая о неудовольствии высочайшаго двора на графа Головкина,/л. 566об./ ибо все сие сообщается для единственнаго вашего сведения.

По отзыве графа Головкина ожидать должно, что китайцы станут извлекать из сего произшествия разныя догадки. На сей случай в[аше] пр[евосходительст]во не оставите дать повеление пограничному нашему начальству, в Кяхте и Троицкосавске пребывающим, равно как генералу-майору Лаврову и иркутскому губернатору, чтобы российские чиновники в разговорах /л. 567/ с китайцами, монгольцами и киргизцами основывались на следующих внушениях.

Поелику не может быть неизвестно китайцам, что в сибирския губернии назначен новый генерал-губернатор, который, по разчислению времяни, должен приехать в то самое время, когда получит граф Головкин повеление оттуда возвратиться, то и не трудно заключить, что с приездом новаго /л. 567об./ начальника кончились все препоручения, возложенныя на графа Головкина, яко на инспектора сибирских губерний. Касательно же звания его чрезвычайнаго и полномочнаго посла, китайцы конечно будут любопытствовать, дабы узнать, с каким намерением он отозван и заключить могут с вероятностию, что российской двор о вторичном отправлении посольства не помышляет.

Не опровергая сего мнения /л. 568/ вовсе, можно им внушить, что естли бы с нашей стороны и было желание отправить посольство, смотря по тем объяснениям, который ожидаются от пекинскаго Трибунала, то и в сем случае начавшаяся переписка за дальностью мест требует времяни, а потому и пребывание графа Головкина в Иркутске было бы совершенно безполезным, пока воспоследует на сие высочайшее разрешение. /л. 568об./ При всех таковых словесных внушениях нужно сопровождать их знаками дружелюбнаго обхождения с китайцами и стараться истребить ту недоверчивость, которая со времени возвращения нашего посольства примечена в сношениях наших политических и комерческих на Кяхте.

Касательно начавшейся переписки с китайским двором по случаю возвращения /л. 569/ нашего посольства и мнимаго арестования кораблей в Кантоне, государь император соизволяет, чтобы переписка сия производилась в силу трактата по-прежнему чрез иркутскаго губернатора.

Но соблюдая сию форму, которую китайцы почитают за важность, яко древний обычай, в[аше] пр[евосходительст]во имеете всегда руководствовать иркутскаго губернатора во всех сношениях его с китайскими пограничными начальниками /л. 569об./ и для сведения вашего раскрывать листы, присылаемые в Правительствующий Сенат из пекинскаго Трибунала.

Не распространяясь более о всех вышепомянутых предметах и предоставляя опытности и благоразумию вашего пр[евосходительсг]ва принаровить к оным нужныя дополнения, я заключу сие письмо повторением, что государь император ничего так не желает, как сохранить /л. 570/ дружественное согласие с двором китайским.

Сие главное правило будет руководствовать вас, м[илостивый] г[осударь] мой, в дальнейших ваших распоряжениях и я не сомневаюсь, что в[аше] пр[евосходительст]во с успехом исполните высочайшую волю его и[императорска]го в[еличест]ва.

Впрочем [...]

На л. 563 на левом поле резолюция императора Александра I: Быть по сему. (Подчеркнуто в тексте)

Там же: Высочайше аппробован августа 16 дня 1806-го. Подписано и отправлено 21 авг[уста] 806-го с фельдъегерем Михайловым.

Опубл.: по отпуску: ВП, т. 3, с. 291-293.