№ 415

1806 г. августа 13. — Всеподданнейший доклад Чрезвычайного министерского комитета по вопросам русско-цинских отношений

/л. 476/ Мнение Чрезвычайнаго министерскаго комитета по китайским делам./л. 477/

Исполняя высочайшее повеление вашего императорскаго величества августа 7 дня сего 1806 года, слушали мы, во-первых, записку в доклад вашему императорскому величеству, представленную от министра коммерции графа [631] Румянцева (См. док. №  410), который по случаю возвращения из Кантона капитана-лейтенанта Лисянского, /л. 477об./ испрашивал высочайшего соизволения, не благоугодно ли будет повелеть, не ожидая ответа на посланный к пекинскому двору лист по предмету остановки нашего посольства, ныне же отправить туда другой лист с изъявлением признательности за дружественный прием, каким воспользовались корабли наши в бытность их в Кантоне./л. 478/

Мы разсуждали и положили, что изъявление благодарности нашей китайскому двору за добрый прием российских кораблей весьма основательно и сходно с общими правилами учтивства, употребляемаго между державами. Но как известно, что китайцы опасаются всякаго новаго домогательства и упорствуют оным всемерно, то осторожность требует /л. 478об./ не подавать им никаких поводов, из коих они могли бы заключить, ко вреду будущих видов наших на кантонскую торговлю, что сия торговля для России необходима, а потому и кажется нам, что можно отложить посылку листа со изъявлением признательности до получения ответов от пекинскаго Трибунала на отправленные пред сим листы с камер-юнкером Байковым (См. док. № 367,369)./л. 479/ Сия мера признается тем паче нужною, что из ответа пекинскаго Трибунала усмотрено будет с большею точностию, в каком виде принимает китайской двор появление в Кантоне российских кораблей и вообще разпространение российскаго мореплавания и торговли на Северо-Восточном океане.

Во-вторых, выслушав предложение министра /л. 479об./ иностранных дел генерала от инфантерии Будберга, состоящее в том, может ли быть полезно теперь пребывание в Сибири чрезвычайнаго и полномочнаго посла графа Головкина, мы разсуждали следующее.

Всеподданнейшим докладом, который мая 5 дня ныне текущего 1806-го года имели щастие мы поднесть вашему императорскому величеству (Доклад был составлен 2 мая 1806 г., представлен императору Александру 1 5 мая (см. док. № 358)) по делам /л. 480/ китайским и который удостоился высочайшего одобрения, положено было оставить посла графа Головкина в Сибири на некоторое время в звании чрезвычайнаго и полномочнаго посла, по двум главным причинам:

1-е. Дабы по дошедшим сюда слухам о недоброжелательности китайскаго двора за всеми действиями онаго иметь надлежащее надзирание.

2-е. Дабы дать время послу графу Головкину собрать нужныя /л. 480об./ сведения о внутренних и пограничных удобностях Сибири и привесть сношения российскаго двора с китайским в лучшее положение, основываясь на обнадеживании графа Головкина, который в возможности желаемаго успеха не сомневается.

Благополучное возвращение из Кантона российских кораблей, притом и все сведения, полученныя после того от посла графа Головкина /л. 481/ первую причину, то есть сомнение в недоброжелательстве китайцов, совершенно уничтожили.

Напротив того, подтверждается всеми известиями, что со времяни возвращения нашего посольства из Урги, осторожность китайскаго пограничнаго начальства обращена на изъявление всевозможных знаков дружества и добраго согласия к российским пограничным чиновникам и что они сами опасаются, /л. 481об./ нет ли с нашей стороны военных приготовлений. Вторая причина равномерно не имеет уже места. Ибо последним рапортом от 19 июня 1806-го (См. док. №  386) граф Головкин доносит вашему императорскому величеству, что труды его по части внутренних пределов Сибири приведены уже к окончанию, по части же пограничной и политической ожидает токмо возвращения свиты вашего величества по /л. 482/ квартирмейстерской части полковника Овре, посланнаго для [632] обозрения рек Шилки и Аргуни, и тогда уже представит тот план, о коем упоминал в прежних депешах, что желает иметь щастие поднесть оный вашему императорскому величеству.

А потому не находя более причин, по коим присутствие посла графа Головкина в Сибири было нужно прежде сего мы испрашиваем высочайшего соизволения вашего императорскаго величества, не благоугодно ли будет повелеть отозвать его в С.-Петербург?

Отзыв графа Головкина не может подать ни малейшаго повода к неудовольствию китайскаго правительства или к каким-либо дальновидным догадкам. Без всякаго сомнения, китайцам известно, что вместо бывшаго генерал-/л. 482об./губернатора Селифонтьева назначен тайный советник Пестель, который по разчислению времяни приедет в Сибирь в то самое время, когда граф Головкин получит повеление оттуда возвратиться. Следовательно не трудно будет сделать заключение, что российской двор о вторичном отправлении посольства не помышляет, а ежели бы и возымел опять сие желание, /л. 483/ смотря по дружественным объявлениям пекинскаго Трибунала, то за дальностию мест начавшаяся переписка требует времени, и что с приездом новаго генерал-губернатора кончились все препоручения, возложенныя на графа Головкина, яко на чрезвычайнаго посла и на инспектора сибирских губерний. Для вящей достоверности и для предупреждения ложных слухов, /л. 483об./ могущих доходить до китайцов, признали мы за нужное все сии разсуждения сообщить генерал-губернатору Пестелю, дабы он приказал нашему пограничному начальству сделать внушения маймачинскому заргучею о истинных причинах отзыва посла графа Головкина, с подтверждением /л. 484/ уверить его о постоянном желании российскаго двора сохранить дружественное согласие с китайским правительством.

Августа 13 дня 1806 года.

На л. 477 слева на полях: Высочайше аппробован августа 13-го дня 1806 года.

Там же: Писано к графу Головкину и к господину Пестелю с фельдъегерем Михайловым августа 21 дня 1806-го (См. док. №  420, 421).

АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, 1-7, on. 6, 1805 г., д. №  1-а, п. 27, л. 477-484 об. Подлинник. Опубл. по подлиннику: ВПР, т. 3, с. 269-271.