№  412

1806 г. августа 4. — Доклад ургинских пограничных правителей Юндендоржа и Фухая императору Юн Яню о получении указа, отправлении в Иркутск листа Лифанъюаня, посланного в Сенат, о позиции цинского правительства в отношении посольства Ю. А. Головкина и прибытии русских кораблей в Гуанчжоу и с другими сведениями

/л. 225/ 7 луна 3 день (Августа 4).

Всеподданнейший доклад ваших ничтожных слуг Юня и Фу. Почтительнейше докладываем об исполнении высочайшего повеления. [626]

Указ императора от 11 года Цзяцин 6 луны 18 дня (См. док. № 401), полученный одновременно с докладом ваших ничтожных слуг 6 луны 29 дня (Августа 1), гласит:

Недавно на высочайшее имя Юндендорж и прочие представили два листа (См. док. № 367, 369), присланные из Российского Сената в Лифаньюань, которые были мной просмотрены после их перевода на маньчжурский /л. 226/ язык в Придворной канцелярии. В одном из листов говорится, что действия ургинских вана и амбаня, возвративших русского посла Головкина только за то, что прибыв в Курэнь, он за пожалованное угощение не исполнил церемонию ”коутоу”, являются необоснованными. Содержание другого листа, присланного, чтобы объяснить почему купеческие корабли из их, так называемой, Русской Америки прибыли торговать в гуандунский порт Оомэнь, бессвязно и совершенно не соответствует общепринятым правилам приличия.

В прошлом году, когда русский посол Головкин и прочие прибыли в Курэнь, я, даруя исключительную милость, повелел устроить для них пир, /л. 227/ поэтому Юндендорж и прочие на совершенно законном основании потребовали, чтобы они за милость императора, повернувшись на восток, исполнили церемонию ”коутоу”. Однако Головкин и прочие этого обряда вежливости не исполнили, что свидетельствует о полнейшем незнании установленных церемоний, и поэтому их возвратили обратно. Теперь русские, наоборот, сваливая всю вину на Юндендоржа и прочих, плетут небылицы, которые поистине смешны. По своей натуре русские коварны, хитры и непременно придираются по мелочам к любому делу. В данном случае они также, несмотря на бесконечные разъяснения, действовали самовольно, поэтому Лифаньюаню было /л. 228/ дано распоряжение написать, с соблюдением всех принятых правил, лист (См. док. № 400) и отправить его в Сенат для повторного разъяснения.

Снять копию с листа, на сей раз присланного из российского Сената, а также с ответа, посылаемого из вышеназванного Трибунала в Сенат, и отправить Юндендоржу и прочим для ознакомления.

Нашему Небесному государству нет никакой выгоды от прибытия русского посольства ко двору. Все это время Юндендорж и прочие должны лишь осуществлять секретную и строгую проверку караулов и пограничных знаков, расположенных на границе с Россией. Нельзя допустить, чтобы русские затеяли хотя бы малейшее дело. Ни в коем случае также не задавать вопросов по поводу отправления их посольства при встречах с русскими, которые туда и сюда доставляют листы или присылаются от них по каким-либо другим делам. Если будете спрашивать, то этим вы их только возвеличите. Русские, потеряв всякую надежду, возвратились обратно и испытывают чувство стыда. Но если они вновь обратятся с почтительнейшей просьбой /л. 229/ относительно своего прибытия, Юндендорж и прочие, получив достоверные сведения, должны будут действовать точно так же, как и прежде, то есть: представить императору срочное донесение, отправить вышеназванного главу посольства в Курэнь, сначала, как было повелено ранее, устроить пир и заставить их исполнить за милость императора церемонию ”коутоу” и только тогда можно будет отправлять посольство в столицу ко двору. Ни в коем случае не совершить оплошность и не допустить того, чтобы русские стали еще больше кичиться.

Почтительнейше преклонив колени, мы, ваши ничтожные слуги, взирали на присланный указ. /л. 230/ Поистине удивительна необыкновенная прозорливость, с которой премудрый император, проницательно узрев, что [627] русские, хитря и увиливая, болтают всякий вздор, поручил подвластному Трибуналу отправить в Сенат вторичное, написанное с соблюдением всех установленных правил, разъяснение, чтобы заставить замолчать глупых русских. Мы, ваши ничтожные слуги, испытывая чувство сильного страха, совершили перед божницей многочисленные поклоны за милость Неба, прося у духов счастья. Внимательно поразмыслив, мы, ваши преданные слуги, пришли к /л. 231/ заключению, что русские — это ничтожное племя — совершенно не осознают того, что подобный небу и земле император несколько раз кряду удостоил их исключительной милости. Более того, в настоящее время они снова прислали письмо, в котором содержатся лишь хвастливые выражения и делается попытка что-либо у нас выведать. Русские являются, поистине, неблагодарными и мерзкими тварями, недостойными милости императора. Мы, ваши ничтожные слуги, также с почтением прочитали копию листа с разъяснениями, который на сей раз отправлен из Трибунала в российский Сенат /л. 232/ Затем, по заведенному порядку, 7 луны 3 дня (Августа 4) мы, ваши ничтожные слуги, командировали халхаского айсилара тайджи Идамджаба и других, которым вручили данный лист, посланный в Сенат, и приказали доставить его [в Иркутск]. Помимо этого, мы, ваши ничтожные слуги, приказали также Идамджабу и другим в сей раз ни в коем случае не расспрашивать русских относительно отправления их посольства, а лишь, как обычно, держась с достоинством, вручить лист и прибыть обратно. После возвращения Идамджаба с товарищами будет представлено новое донесение.

Кроме этого, во исполнение поучительного указа, мы, ваши ничтожные слуги, дадим указание о тщательной проверке всех караулов на русской границе. /л. 233/ Если, паче чаяния, русские, исчерпав все уловки и осознав свое преступление, снова пришлют письмо с просьбой, мы, ваши ничтожные слуги, во исполнение недавно изданных указов императора будем действовать как можно осторожнее и не позволим русским прибыть, если они будут вести себя высокомерно.

Ранее я, ваш ничтожный слуга Юнь, представил императору докладную записку с просьбой разрешить мне отправиться на могилы своих предков, чтобы разложить жертвенные предметы и совершить земные поклоны. Премудрый император, удостоив милости, повелел исполнить данную просьбу. /л. 234/ По этому случаю я, ваш ничтожный слуга Юнь, повернувшись на восток, совершил многочисленные земные поклоны. Однако, поскольку именно в настоящее время идет переписка с русскими, я, ваш ничтожный слуга Юнь, все еще здесь, надеясь отправиться позднее, когда дел станет поменьше. Поскольку относительно данного вопроса следует представить доклад, поэтому почтительнейше доводим об этом до высочайшего сведения.

На л. 235 в конце текста: На данном докладе, полученном [обратно из Пекина] той же луны 17 дня (Августа 18), император красной тушью изволил начертать следующую резолюцию: Читал, быть по сему.

ЦГИА Монголии, ф. М-1,д. № 651, л. 225-235. Запись в журнале Канцелярии ургинских пограничных правителей на маньчжурском яз. Перевод с маньчжурского яз. И. Т. Мороз.