№ 405

/л. 487/ Государь!

В соответствии с повелениями, коими ваше императорское величество соизволили меня удостоить своим рескриптом от 8 мая (См. док. №  362), я приложу все свои усерднейшие старания к их строгому выполнению. За последний год мои прямые сношения с китайским правительством производились лишь при непредвиденных обстоятельствах. Я заменял отсутствие предписаний принципом всегда отделять текущие события от добрых отношений, существовавших /л. 487об./ до сих пор между двумя государствами, и сколь возможно сохранять оные в цельной их совокупности. Из сего принципа, коему в то же время следовали распоряжения и поведение всех моих подчиненных, воспоследовали непрерывность торговли, порядок и спокойствие по всей границе, а также уважение китайских чиновников по отношению к нашим. Итак, я осмеливаюсь указать вашему императорскому величеству на сей принцип как на залог моих стараний поддержать оный. Его успех казался бы мне несомненным, ежели б мне не причиняло беспокойство поведение управляющего таможней, о коем я уже имел честь докладывать вашему императорскому величеству в донесении от 19 мая. Соперничество в делах политических, /л. 488/ не входящих в его ведомство, много помешало моим тайным сношениям с китайскими чиновниками. При нынешних обстоятельствах таковое соперничество может возыметь пагубные последствия.

Курьер, отправленный губернатором в Ургу с листом Сената Трибуналу (См. док. №  367), возвратился, но не привез никаких известий.

После возвращения полковника д’Овре, проехавшего до самого Амура, я непрестанно был занят дополнением и завершением труда о Сибири, высочайше предписанном мне вашим императорским величеством. Поелику политическая и военная система может быть основана лишь на внутреннем устройстве, обеспечивающем, облегчающем использование или развивающем наличные средства, весь сей труд /л. 488об./ представит вашему императорскому величеству полную картину средств, предоставляемых Сибирью, и способов привести оные в действие. Я спешу, колико возможно, с его завершением, дабы он был готов к тому времени, когда ответ пекинского кабинета определит, какие меры следует предпринять. Однако важность предмета и недостаток сведений, необходимых и доселе пренебрегаемых, наконец, обязанность вернуть жизнь обширному пространству, доселе почитавшемуся мертвым, требуют времени; каковое не может быть потерянным, ежели оно хорошо употреблено, в чем смею уверить ваше императорское величество. Я рассчитываю [615] воспользоваться кратким сроком, остающимся до ответа пекинского кабинета, дабы самолично исследовать возможность сообщений /л. 489/ между Енисеем и Ангарой, богатства Томской губернии, а также проехать по линиям — Бийской, Кузнецкой и даже, ежели останется время, Иртышской. Все наблюдения, необходимые для моего труда, должны производиться под величайшим секретом, дабы не тревожить местных жителей и соседей разысканиями и расспросами, могущими возбудить их беспокойство. Самоличный взгляд устраняет сии неудобства и дает преимущества быстроты и точности.

Остаюсь с нижайшим почтением, вашего императорского величества нижайший, покорнейший и преданнейший слуга и подданный граф Головкин.

Иркутск, 26 июля 1806-го.

На л. 487 над текстом справа по-русски: Получ[ено] 1 сентября.

Там же слева: №  9.

Подлинник на французском яз. Перевод с французского яз. Н. Б. Зубкова.