№ 266

1806 г. не ранее января 22 *. — Предписание Военного совета ургинским пограничным правителям Юндендоржу и Фухаю с указом императора Юн Яня об обязательном обучении русских церемонии ”коутоу” в Урге

(* — Датируется по времени указа императора (Цзяцин 10 г. 12 луна 15 день))

/л. 689/ Получено 12 луны 23 дня (Января 30).

Указ императора от 10 года Цзяцин 12 луны 15 дня гласит:

В докладе Юндендоржа и прочих (См. док. № 252), представленном вчера на высочайшее имя, сказано:

Несмотря на то, что русскому послу Головкину и прочим после их прибытия в Курэнь неоднократно давались разъяснения о необходимости обучения установленному церемониалу, они не исполнили церемонию ”коутоу”. К тому же, необоснованно придираясь к делу, русские, ссылаясь на свои архивные документы, заявили, что пожалованное императором вино они принимали только стоя. /л. 690/ Вследствие этого Юндендорж и другие намерены прогнать Головкина и прочих обратно и так далее.

По всем этим вопросам император уже издал ясный и поучительный указ (См. док. №  263), который был отправлен Юндендоржу и другим с конным нарочным со скоростью 500 ли в день. Однако в докладе, представленном Юндендоржем, говорится также, что у них там не имеется архивных документов, касающихся русских посольств, прежде прибывавших к нашему двору. Поэтому для уточнения данного вопроса достали и просмотрели архивные документы, хранящиеся в Трибунале, из которых со всей очевидностью следует, что когда в 5 год Юнчжэн (В 1727 г.) ко двору прибыл русский посол Савва, то он, уважая наши законы, /л. 691/ исполнил церемонию ”коутоу”, был представлен императору и прочее. Как же можно утверждать, будто в их государственных архивах об этом нет записей? Что касается заявления Головкина о том, что пожалованное императором вино принималось стоя, то это совершенная неправда и абсолютно невозможное дело ¹. Ясно, что Головкин намерен и впредь вести себя высокомерно, а все сказанное им является ложью, придуманной с каким-то тайным намерением. По данному вопросу Юндендоржу и [421] прочим отправить с конным нарочным со скоростью 600 ли в день бумагу следующего содержания:

Во исполнение изданного вчера императорского указа повелеваю:

Прежде всего, дабы продемонстрировать наше могущество, приказать всем тамошним монгольским ванам, гунам, тайджи, чжангиням и прочим надеть на пояс оружие, построиться в шеренгу и только затем пригласить Головкина и прочих и заставить их преклонить колени. После этого Юндендорж и прочие, многократно с почтением преклоняя колени, должны будут огласить перевод следующего указа великого и премудрого императора:

Русский хан неоднократно обращался к нам с почтительнейшими просьбами по поводу отправления посольства с данью, только поэтому великий и премудрый император во имя дружбы и согласия между нашими двумя государствами издал указ, в котором повелел: ”Вышеназванных послов препроводить в столицу ко двору”. В настоящее время Головкин прибыл [в Курэнь], но наотрез отказался исполнить церемонию нашего Небесного государства. /л. 693/ Он утверждает также, что в ранее заключенном трактате из 11 статей совершенно не говорится о челобитье, стоя на коленях, а также, придираясь к делу, заявил, что в ваших архивных документах сказано, будто пожалованное императором вино принималось только стоя. В ранее заключенном трактате из 11 статей специально говорится о вопросах, касающихся границы между нашими двумя государствами, взаимной дружбы, торговли и так далее, но не упомянуто о церемонии, которую должны исполнять присылаемые к нам послы. Что касается данного случая, то разве в этих 11 статьях записано, чтобы уже в наших пограничных землях для послов устраивался пир? Но если уж руководствоваться архивными документами, /л. 694/ то в наших документах ясно записано, что когда направленный вашим государством посол Савва и прочие прибыли к нашему двору, все они, уважая законы Небесного государства, исполнили церемонию ”коутоу”. Однако в этих документах совершенно ни чего не сказано о том, что вино, пожалованное императором, принималось [из его рук] стоя. В нашем Небесном государстве не существует обычая стоя принимать вино, пожалованное императором. Кроме этого, все послы из всех иностранных государств, которые присылались ко двору нашего Небесного государства, непременно исполняли церемонию ”коутоу”. Коль скоро ранее сам король /л. 695/ Аннамского государства, прибыв в столицу, на аудиенции у великого и премудрого императора почтительнейше исполнил церемонию ”коутоу”, то что говорить о ваших послах? Великий и премудрый император повелел в конце года доставить ваших послов в столицу и намеревался было во изъявление особой милости одарить их всевозможными подарками. Милость, которой удостоились бы ваши послы, подобна той, которой удостоился бы ваш хан. Теперь вы лишились милости императора, и если не исполните церемонию ”коутоу”, вас отправят обратно, а всю дань возвратят. /л. 696/ Ваш хан направил вас в качестве послов исключительно ради укрепления взаимной дружбы и согласия между нашими государствами. Но коль скоро вы не знаете нашего церемониала, вы, наоборот, разрушаете нашу обоюдную дружбу и согласие! Разве вы не боитесь, что ваш хан, узнав об этом, непременно сурово вас покарает?

Все это по порядку растолковать Головкину. Если Головкин не явится к вам, отправить к нему Намжилдоржа и других, чтобы они огласили ему перевод данного указа. Если Головкин, выслушав этот указ, действительно испугается, а на его лице появится /л. 697/ выражение раскаяния, и он добровольно захочет обучаться там церемонии ”коутоу”, и прибыть в столицу ко двору, тогда повелеваю Юндендоржу и прочим, с одной стороны, отправить на высочайшее имя доклад с конным нарочным со скоростью 500 ли в день, а с другой стороны, устроить для Головкина и прочих пир и обучить их церемонии ”коутоу”. После этого Юндендоржу и Фэркэнгэ вместе с Головкиным и прочими выступить из Курэня, по дороге как можно лучше охранять посольство [422] и рассчитать путь так, чтобы не позднее 1 луны 15 дня будущего года (1806 г. февраля 20) прибыть в столицу.

Если же Головкин будет по-прежнему вести себя высокомерно и с почтением не исполнит повеление императора, в таком случае Юндендорж и прочие должны будут отправить на высочайшее имя доклад с конным нарочным со скоростью 500 ли в день, одновременно назначить Намжилдоржа и других, под надежной охраной которых выпроводить Головкина и прочих из наших пограничных пределов. /л. 698/ Кроме этого, повелеваю Юндендоржу вручить Фэркэнгэ печать курэньского правителя, а самому по почтовым станциям прибыть ко двору. В остальном действовать согласно изданному вчера указу.

Почтительнейше исполнить высочайшее повеление. Для сего послано сие предписание.

ЦГИА Монголии, ф. М-I, д. №  639, л. 689-698. Запись в журнале Канцелярии ургинских пограничных правителей на маньчжурском яз. Перевод с маньчжурского яз. И. Т. Мороз.

Комментарии

1. C. Л. Владиславич-Рагузинский на императорской аудиенции 10 февраля 1727 г. исполнил придворную церемонию ”коутоу”, когда отдавал государственную грамоту (РКО в XVIII в., т. 2, с. 415 док. №  196). 19 апреля 1727 г. на отпускной аудиенции "Хан, смотря на чрезвычайного посланника, говорил... Ныне же ты отъезжаешь, и я тебя звал на аудиенцию и отпущаю с радостию. Приди ко мне и прими у меня чашу и выпей.

Чрезвычайной посланник поклонился и пошол на престол, принял часку (В статейном списке: чашу) на коленках из рук ханских... выпил рюмку и, отдав, поклонился. Потом хан, взяв со стола из-перед себя одну торелку золотую с фруктами, и дал чрезвычайному посланнику, которую [тот] (Слово тот в тексте отсутствует; вставлено по смыслу) приняв, кланялся главою до земли, возвратясь от престола на свое место” (там же, с. 458-459). На аудиенциях присутствовали также агент Л. Ланг и секретарь посольства И. И. Глазунов. Они, конечно, могли исполнить "коутоу", хотя прямых указаний на это в документах не имеется.