№ 246

1806 г. января 8. — Рапорт уполномоченного Коллегии иностранных дел в Кяхте А. И. Соколова в Коллегию иностранных дел о сношениях с цинской пограничной администрацией во время пребывания посла Ю. Л. Головкина в Кяхте и после отъезда русского посольства в Ургу

/л. 293/ Государственной Коллегии иностранных дел ведомства оной Коллегии находящагося в Кяхте при разборе и разсматривании пограничных дел надворнаго советника Соколова рапорт.

В дополнение отправленнаго в Государственную Коллегию иностранных дел моего рапорта от 25 дня прошедшаго декабря за №  333 (См. док. № 241) имею честь донести, что по прибытии 5 числа октября его сиятельства чрезвычайнаго полномочнаго посла и разных орденов кавалера графа Юрия Александровича Головкина в Троицкосавскую крепость, где он со всею своею свитою и имел свое пребывание до самаго отправления за границу, 9 числа октября был отправлен от его сиятельства за куриера титулярный советник Саньджихаев к ургинскому вану и амбаню с уведомительным письмом о своем прибытии на границу (См. док. №  181), а 20 числа того же месяца туда же г[осподи]н статский советник камер-юнкер Байков с двумя переводчиками: манджурскаго языка Владыкиным и мунгальскаго — титулярным советником Измайловым, с будущими при них 5 человеками казаков. На что ответственным к его сиятельству письмом от ургинскаго вана (Примеч. под строкой: Медленность сия произходила от того, что ван, не смея отвечать его сиятельству на требование, доносил о разпоряжении том богдохану и что по всем замечаниям видно, что намерение китайского правительства может быть состояло в том, в разсуждении медленнаго принятия посланника нашего, дабы оною продлить время приезда в Пекин, потому что, ежели бы посланник прибыл в Пекин за месяц времяни их Новаго года, которой ныне начнется по счету их будущего февраля от 6 числа 1806 года, то и должен бы принят был богдоханом на аудиенсию прежде данников, которые обыкновенно принимаются богдоханом в первом месяце Новаго их года) и амбаня (См. док. № 210) не ранее был прислан куриер тусалакчи /л. 293об./ с двумя другими мунгальскими офицерами как 17 ноября (Здесь и далее подчеркнуто в тексте) и въезд имел чрез Кяхтинской фарпост в сопровождении маймачинскаго джаргуция, которой до сего времяни или по обыкновенной взмерчивости своей не зделал графу учтивость и не был у него с поздравлением прибытия, или не имел смелости быть прежде того у графа без позволения на то главного своего начальства.

13 декабря маймачинской джаргуций, будучи в квартире у меня, объяснился, что дано ему предписание от ургинскаго вана и амбаня о заготовлении от Кяхты до Урги на учрежденных станках для проезда российскаго посланника всю надобную провизию и что /л. 294/ на каждом станке определено заготовить по 55 юрт (кибиток) (Скобки в тексте), при которых бы непременно было для проезда и подъема всех тягостей по 700 лошадей и по 200 для вьюков верблюдов, притом тогда же уведомил меня джаргуций, что для встречи российскаго посланника на первой раз прибудут на границу два бейдзе с несколькими чиновниками, а от Урги для препровождения посланника последует другое разпоряжение, и что узнавши ургинской ван о слабости посланника здоровья, доносил богдохану, которой и повелел отрядить искуснейшаго из Урги лекаря при офицере, которой и действительно был прислан и препровожден к его сиятельству графу Головкину в Троицкосавскую крепость с одним галайдою, но возвратился тот лекарь того же дня обратно в Маймачины и более уже не был. [387]

Как скоро его сиятельство граф Юрий Александрович выехал за черту границы и вступил в сторону китайского владения, встречен был двумя бейдзами со всеми чиновниками, теми самыми, которые будут сопровождать российское посольство до Пекина.

Проехав же Маймачины в сопровождении множества китайцев, прошен был его сиятельство в особо приготовленной перед большею, находящеюся в Маймачинах подле джаргуцинской квартиры кумирнею, покой, где был приготовлен по обыкновению китайскому чай и столы с фруктами, куда его сиятельство /л. 294об./ посланник наш пошел с некоторыми кавалерами и чиновниками и, взяв самое малейшее отдохновение, вышел оттуда и сев в карету отправился в путь свой со всею своею свитою благополучно и доехав на российских лошадях до перваго изготовленнаго мунгальского стана Дзон Модо называемого, остановился во оном, где отправленный в двух отделениях обоз уже находился. О числе же чинов и имянах, определенных для препровождения нашего посольства до Пекина, Государственной Коллегии иностранных дел донесено особым рапортом за №   9 сего генваря от 8 числа.

О чем Государственной Коллегии иностранных дел и имею честь покорнейше донести.

Надворный советник Соколов.

Генваря 8 дня 1806 года.

Кяхтинской фарпост.

На л. 293 над текстом: Получен 24 февр[аля] 1806-го.

АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, 1-7, on. 6, 1805 г., д. №  1-а, п. 25, л. 293-294 об. Подлинник.