№  187

1805 г. октября 13 *. — Письмо ургинских пограничных правителей Юндендоржа и Фухая послу Ю. Л. Головкину с требованием сократить свиту посольства до 70 человек

(* — Цзяцин 10 г. 9 луна 4 день)

1. Перевод с маньчжурского языка.

/л. 36/ Великаго Дайцинскаго государства управляющих пограничными делами, находящихся в Урге вана и амбаня письмо Российскаго государства послу (В подлиннике на маньчжурском яз.: далаха элчинь, то есть главе посольства, или первому послу (см. легенду, л. 34. — И. М.)) графу и сенатору Головкину посланное. (В подлиннике на маньчжурском яз. имеется фраза, пропущенная переводчиком: дасамэ чираламэ кару ябубурэ чжалииь, то есть по поводу вторичного отправления строгого ответа (см. легенду, л. 34. — И. М.))

Мы, получив щастливаго таланта 10 года 9 луны 2 дня (Октября 11) письмо твое (См. док. №  181) по приезде твоем на северную плотину Кяхты ¹, присланное с куриером капитаном Санжихаевым подробно разсматривали.

Ты, Головкин, почтеннейше исполняя особенное милостивое повеление нашего святейшаго великаго государя, прислал к нам ответное письмо, из коего усмотрели мы, что от места вашего хана поздравительную грамоту к великому святейшему государю ты везешь с собою, а находящияся в подарок [266] зеркала и прочия вещи, как они в дороге могут испортиться» то ты прежде и не можешь писать об них — что мы уразумели.

Теперь, хотя ты, Головкин, чувствуя милость великаго святейшего государя, не уведомив своего хана, убавил свиту свою, но по щету нашему еще 159 человек находится. Как ты, Головкин, государя твоего великий и первенствующий посол с великим /л. 36об./ удовольствием чувствуешь особенную любовь и милость великаго святейшаго государя и знаешь правила дружбы и союза двух государств, то для чего не убавишь одним разом и побольше и имеешь еще столько ненужных людей. О сем мы прежде то и дело писали к вам обстоятельно.

Не потому наше великое Дайцинское государство говорит, что много людей ваших, чтоб оно не в состоянии приуготовить для несколько сот человек потребнаго, но по сему великий святейший государь, подобно небу и земле, ниспослал всемилостивый указ, что до столицы путь дальный ехать по голой степи и не можно получать с удобностию воды безостановочно для вас, россиян, и вы, россияне, изнуритеся и утрудитеся.

Закон нашего великаго Дайцинскаго государства, естьли от какого бы ни было государства или княжества прислан будет посол с поднесением дани, то, разсуждая о немедленном и решительном исполнении допускают ко двору несколько десятков человек. Сказано сие теперь не об одном только вашем Российском государстве, но все, находящиеся в Поднебесной государства, следуют сему закону нашего великаго государства. Нельзя сказать, чтоб вы не знали сего.

Нам, вану и амбаню /л. 37/ кажется, что при присланном от тебя письме в списке людей не согласны слова (Слово: слова вписано вместо зачеркнутого: бумаги) манджурския и мунгальския между собою и еще сказано, что при тебе, первенствующем после, при смотрении и надзирання разных вещей по два и по три чиновника и еще особенно сберегателей при подарках — 20, солдат — 25, служителей — 16 человек, — совсем не нужно и очень много. Неужели ваш хан при посылаемых из почтения к великому святейшему государю подарках, телегах и других вещах требует, чтоб в пути надзирали ваши люди? Наши люди не токмо теперь посылаемые от вашего хана зеркала и другая вещи, но и от других государств присылаемыя нужныя и ломкия вещи могли под смотрением своим доставлять в столицу.

Итак, естьли ты в сходственность намерения государя твоего и почтеннейше исполняя все милостивейшее повеление великаго святейшаго государя, убавив побольше означенных вдвойне и показанных нами ненужных людей, поедете, щитая самаго себя, в нескольких десятках, то мы, ван и амбань, представим вместо вас Трибуналу.

Как ты, Головкин, чрезвычайной и полномочной посол, то как не помышлять о трудах и изнурениях подчиненных твоих и для чего и дело присылать для выпытывания? /л. 37об./ Подумай хорошенько! Ежели вы имеете действительное и усердное желание узреть небесную светлость, то в сие время по письму нашему, решительно убавив свиту свою, не составивши ее из 60, из 70 человек, безпрестанно будешь присылать безполезныя письма с напоминанием не касающихся правил (В подлиннике на маньчжурском яз.: далчжи аку кооли бэ чжономэ, то есть без конца упоминая о законе (см. легенду, л. 35. – И. М.)), то мы не только не будем смотреть на вас, но ни под каким видом вместо вас рапортовать в Трибунал.

А как теперь присланной от тебя куриером капитан Санжихаев возвращается поспешно, то мы опять посылаем сие строгое, ясное и вразумительное письмо. [267]

Естьли ты, Головкин, знаешь причины и права, то хорошенько и со вниманием разсмотрев, исполни.

Для сего послано.

Щастливаго таланта 10 года 9 луны 4 дня (1805 г. октября 13).

Перевел коллежский ассесор Антон Владыкин.

На л. 37 об.: Дата скреплена оттиском красной квадратной печати ургинских пограничных правителей.

На л. 34-34 об. (конверт) дата: Цзяцин 10 год 9 луна 4 день (л. 34) и адрес (Адрес и дата на маньчжурском и монгольском яз.): Великаго Дайцинского государства ургинских пограничных правителей, вана и амбаня, письмо главе посольства Российского государства, князю н сенатору Головкину посланное (л. 34 об.). Адрес и дата скреплены оттисками красной квадратной печати ургинских пограничных правителей.

Там же, на л. 34: Внутри один документ.

Там же, внизу конверта: Пис[ано] окт[ября] 13 д[ня].

Подлинник на маньчжурском и монгольском яз. — Там же, л. 34-35

Запись в журнале Канцелярии ургинских пограничных правителей на маньчжурском яз. — ЦГИА Монголии ф. М-1, д. № 639, л. 294-301.

II. Перевод с монгольского языка.

/л. 41/ Великаго Дайчинскаго государства находящихся в Курене для правления дел министра вана с товарищи письмо Российскаго государства первенствующему послу графу сенатору Головкину посланное.

Похвальнаго и щастливаго 10 года 9 луны 2 дня (1805 г. октября 11), прибыв сюда посланной от вас курьер капитан Санжихаев привез посланное от вас с Кяхты письмо ваше (См. док. № 181), из котораго видим мы, что вы везете с собой от вашего государя к его богдыханову величеству поздравительной лист и что везутся стекляныя зеркала для поднесения, кои в пути подвержены ломке, а потому и не можете прежде показать настоящаго числа.

А единственно, чувствуя его богдыханова величества милость, не донося вашему государю, уменьшили вы из свиты вашей людей, однакоже и еще составляет она во 159 человеках. Но как вы, Головкин, будучи государя вашего немалой посол, должны бы были, следуя высочайшей его богдыханова величества воле, и в соблюдении обоюдно существующей /л. 41об./ дружбы за один раз уменьшить из свиты вашей людей побольше, нежели оставлять людей ненужных, так как прежде от нас к вам о сем часто повторяемо было в подробности. [268]

Однакоже не для того, чтобы наше Дайчинское государство когда-либо не могло приготовиться для принятия ваших несколько ста человек, а единственно до столичнова нашева города разстояние дальнее, ехать должно Гобеем степями бестравными, на которых всегда потребной для руских людей воды находить не можно. Отчего руския, люди должны принять великую трудность. А потому его богдыханово величество, снисходя подобно небесною милостию, утвердил указом, да и в законах нашего Дайчинскаго государства, от какова бы государства или княжества ни случилось быть немалому послу ехать для поднесения подарков, всегда для удобнаго проезда пропущаются до несколько десятков человек, сие не относится только для одного Российскаго государства, но единственно все поднебесныя государства следуют постановлениям в нашем государстве существующим и вы непременно должны быть о сем известны.

Нам кажется, что в письме вашем в щете людей между манжурским и мунгальским есть несходствие, да и афицеры определены вами к должностям для смотрения вещей по два и по три человека и сверх сего при вещах подносимых для охранения /л. 42/ 20 человек, воинских людей 25, служителей 16, все сии люди должны быть излишни и не нужно быть вашим людям в пути для охранения при подносимых вашим государем из подчтения к его богдыханову величеству вещах и разных телегах, ибо не только в сей раз везомые от вашего государя стеклянный зеркала и другая вещи, но и от разных государств подносимыя всякие вещи ломкия и мягкия нашими людьми сохранялись до Пекина исправно.

Исполняя волю вашего государя и следуя его богдыханову величества милостивейшему указу, ежели убавить из свиты вашей излишних людей, при должностях находящихся, да и назначенных нами ненужных людей побольше убавя, возьмете с собой только нужных людей, до несколько десятков, то мы не умедлим представить об вас великому Трибуналу в подробности.

Головкин, вы, будучи полномочный первенствующий посол, неужели не обсудите о трудности ваших подчиненных людей, но всегда присылаете к нам настоятельно? Вы обсудите получше, ежели действительно по чистой вашей совести желаете предстать к небесной светлости и буде еще в сходность требования нашего из людей ваших не убавите, чтобы было всего до 60 или до 70 /л. 42об./ человек и с не принадлежащим надпоминанием трактатных слов и всегда недельными словами выражающия письма присылать будете, то не только мы не будем принимать сего, но и ни под каким видом не можно будет представлять великому Трибуналу нашему.

Посланного от вас курьера капитана Санжихаева поспешно возвращая, повторяем сим вам вразумить!

Головкин, вы, испытательно разсмотря, последуйте сему.

Того ради послано.

Похвальнаго и щастливаго 10 года осенней последней луны 4 числа(1805 г. октября 13).

Переводил титулярный советник Федор Санжихаев.

Копия на монгольском яз. — Там же, л. 43-45.

Запись в журнале Посольской канцелярии на монгольском яз. — Там же, п. 28, л. 62 об.-64 об.

Запись в журнале Канцелярии ургинских пограничных правителей на монгольском яз. — ЦГИА Монголии, ф. М-1, д. №  639, л. 302-310.

Комментарии

1. См. коммент. 3 к док. №  3.