№  166

1805 г. сентября 15. — Инструкция посла Ю. Л. Головкина второму секретарю посольства Я. О. Ламберту при отправке его в Кяхту

/л. 178об./ Секретная инструкция графу Ламберту сент[ября] 15 дня 1805 г. Иркутск

(Заголовок на русском яз. помещен в левой графе листа).

Беспокойный и подозрительный нрав китайцев часто побуждает их выступать под самыми вздорными предлогами с непредвиденными претензиями, каковые имеют целью уяснить характер лиц, с которыми им надлежит вести переговоры, либо кои скрывают тайные замыслы.

Дабы предупредить затруднения и споры, могущие возникнуть при подобном настроении, я полагаю необходимым отправить впереди себя доверенное лицо, и я не могу сделать лучше, как дать оное поручение вам, граф. Предлогом вашего путешествия в Кяхту будут особливые приуготовления, требуемые к прибытию моему и свиты, например, жилище, размещение и сохранение вещей и экипажей, наблюдение за чиновниками, ныне там находящимися и т. д. Но в вашем качестве секретаря посольства, снабженного письмом, которое я вам даю, к пограничному комиссару г[осподи]ну Соколову и управляющему таможней г[осподи]ну Ванифантьеву ¹, вы можете немедленно по своем прибытии в Кяхту начать собирать сведения, кои я вам укажу, все время соблюдая все необходимые предосторожности, дабы особливо не дать китайцам возможности догадаться об истинном предмете вашей миссии.

Сперва важно узнать, каковы приуготовления китайских чиновников к приему посольства и к его продвижению; каковы чины, число и, ежели [237] возможно, характеры чиновников, назначенных принять /л. 179/ посольство и его сопровождать.

Какое впечатление производит вообще на общественное мнение и особливо на мнение китайских купцов прибытие посольства, и каковы его цели они предполагают.

Каковы могут быть истинные причины, кои побудили амбаней потребовать, чтобы свита посольста была сокращена в числе.

Какого ранга будет лицо, присланное из Пекина для того, чтобы меня встретить, и каковы могут быть полномочия, коими оно будет снабжено.

Каковы суть вообще предосторожности, которые надлежит предпринять, дабы не оскорбить их обычаев или не вызвать их недоверия.

Каковы запасы, съестные припасы и меры предосторожности всякого рода, кои предприняты китайцами для дороги и что следовало бы просить с нашей стороны.

Определяя для вас в общем предметы, о коих сведения желательны мне столь точные, сколь сие возможно, я в то же время приглашаю вас распространить свое внимание и на все те, коих я не мог предвидеть, как-то: характер нынешнего государя Китая и его министров, внутреннее положение в империи, состояние и настроение монголов и других подчиненных народов, кои соседствуют с российскою границею.

Я рекомендую вам, граф, не пересекать границу и отказываться от всяческих приглашений, кои могут сделать вам китайские чиновники, прибыть на их сторону, и заявлять им, что для вас сие невозможно без особливого разрешения с моей стороны. /л. 179об./ Во время вашего пребывания в Кяхте будет важным собрать все возможные сведения о реке Амур, реках, в оный впадающих, и странах, с оным соседствующих. Я полагаю излишним побуждать вас проявлять в сих изысканиях высочайшее благоразумие, чтоб не возбудить ни малейшего подозрения. Сии сведения послужат к пополнению мемории об Амуре, которую вы подготовите для двора ранее нашего вступления в Китай. Ежели вам представится случай, не упустите возможности дать понять китайским чиновникам, сколь отличен подбор нынешнего посольства и его блеск, какова разница между достоинством, коим я облечен, и тем, коим обладали мои предшественники, наконец, вы не должны пренебречь ничем из того, что может содействовать возвышению достоинства этой миссии, и требовать отношения, кое они должны ей оказывать.

Всякая мысль о коммерции, даже само это слово, должны быть опущены во всех наших сношениях с китайцами, и вы обяжете от моего имени всех чиновников, особливо чиновников таможни, никогда и ни в каком случае не упоминать, что я являюсь президентом Коммерц-Коллегии. Во время пребывания вашего в Кяхте вы будете собирать сведения о переводчиках или толмачах, которые могли бы принесть присягу быть наиболее честными при сопровождении посольства.

Вы будете ожидать моего прибытия в Кяхте, а ежели у вас появятся важные известия, чтобы уведомить меня, вы пошлете их курьером, /л. 180/ который вас сопровождает ².

АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, 1-7, on. 6,1805 г., д. №  1-а, п. 41, л.178 об. — 180. Запись в журнале Посольской канцелярии на французском яз. Перевод с французского яз. Н. Б. Зубкова.

Комментарии

1. Ванифантьев (Ванифатьев) Петр Дмитриевич — действительный статский советник; ко времени приезда посольства Ю. А. Головкина уже 15 лет являлся директором кяхтинской таможни (см. док. №  365); подавал министру коммерции Н. П. Румянцеву жалобы на преследование его со стороны посла Ю. А. Головкина и чиновников посольства (см. док. №  382).

Об отношении Ю. А. Головкина к директору кяхтинской таможни можно судить по отзыву, данному им Ванифантьеву в инструкции Я. О. Ламберту (от 31 мая 1806 г.) при отправлении последнего в Кяхту: ”Вам довольно известны мои сношения с управляющим таможней, его переписка и частные сведения, полученные мною из верных источников, чтоб было необходимо рекомендовать вам держать его в отдалении от всех политических дел. Более того, вы приложите все свое внимание к тайному наблюдению за его действиями на границе, кои, вероятно, всегда будут направлены против вас” (см. док. №  374). Подобного содержания реляции отправлялись послом на имя Александра I и доклады в другие вышестоящие инстанции (см. док. №  351,375,403,405 и др.).

Однако, по мнению декабриста В. И. Штейнгеля, женатого на дочери Ванифантьева (до этого в ее руке было отказано сыну генерал-губернатора Сибири И. О. Селифонтова), и, следовательно, хорошо его знавшего, это был честный, хотя и довольно странный старик, к тому времени уже 25 лет управлявший кяхтинской таможней и стяжавший от всех имя ”батюшки” (Записки В. И. Штейнгеля // Мемуары декабристов: Северное общество. — М., 1981. — С. 189). Также положительно отозвался о Ванифантьеве второй секретарь посольства Я. О. Ламберт: ”Я был живо взволнован, узнав г[осподи]на Ванифантьева за человека, целиком проникнутого долгом, верного и усердного подданного, просвещенность которого совершенно отвечает его преданности своему отечеству" (см. док. №  171).

2. С дороги Я. О. Ламберт отправил донесение послу (от 16 сентября 1805 г.) следующего содержания:

”Господин посол, по прибытии моем в Лисвинитское зимовье на берегу Байкала мне не осталось почти ничего, как призвать штурмана Фадеева, пребывавшего на борту своего галиота, дабы он погрузил меня сколь возможно поспешнее. Каково ж было мое удивление, когда он спросил меня — имею ли я приказ господина генерал-губернатора на пользование галиотом и показал мне тот, копию коего я имею честь присовокупить к сему, в силу которого он заверил меня в невозможности принять меня на борт. Поскольку готов был только сей галиот, а все торговые суда (одно слово ирзб. — Перев.), находились в 5 верстах, на реке, так что мне было б надобно по крайней мере сутки, чтоб заставить их подняться против ветра и течения до Лисвинитской, я предъявил мой паспорт и спросил господина Фадеева — может ли он взять на себя задержание кого-либо, посланного по повелению его величества императора, и полагает ли он, что распоряжения господина генерал-губернатора достаточно, чтоб снять ответственность за задержание меня, и ежели он полагает, что это так, то я просил бы его дать мне письменный отказ перевезти меня и указать в оном время моего прибытия, дабы я мог оправдаться перед вашим сиятельством в причиненном им мне опоздании с исполнением особого поручения, вами данного. Я прибавил к сему, что господин гражданский губернатор заверил меня вчера, что я найду все готовым для моего следования.

Штурман Фадеев наконец согласился принять меня на борт и обещал мне отчалить немедля, как только ветер, в настоящее время противный, переменится, но в то же время попросил меня доложить о сем вашему сиятельству и просить вас заставить отозвать приказ господина генерал-губернатора, таким образом, что ежели ветер останется неблагоприятным, он успел бы получить до отплытия разрешение перевезти меня. Он, возможно, надеется, что я поверю в то, что он сочтет самым удобным для своего спокойствия, но я сделаю все возможное, чтоб он не провел меня, и в ожидании я не полагаю должным отказаться от требуемого им шага.

Осмеливаюсь, стало быть, просить ваше сиятельство соблаговолить запросить у господина Селифонтова отмены эмбарго, кое он наложил на казенный галиот. Тот, что построен, представляется мне еще далеко не готовым и потребовалось бы несколько работников, чтоб ускорить дело. Торговые суда стоят на реке, и понадобился б весьма благоприятный ветер, чтоб они могли выйти оттуда, ежели б оказался случай им служить для перевозки какого груза. Наконец, показалось мне, что господин гражданский губернатор не слишком в курсе того, что происходит на берегах Байкала.

Остаюсь с глубочайшим почтением, господин посол, вашего сиятельства нижайший и покорнейший слуга граф Ламберт" (АВПРИ, ф. СПб. Главный архив, 1-7, оп. б, 1805 г., д. №  1-а, п. 30, л. 1. Перевод с фр. яз. Н. Б. Зубкова).