Комментарии

1. Заключенный в квадратные скобки пассаж вставлен в перевод на основании сводного комментария, где сказано: «[Текст со слов] "имеет физические недостатки, хронически болен" и далее подразумевает мужчин и женщин» [40, т. 4, гл. 6, с. 2а]. Вместе с тем в официальном комментарии, инкорпорированном в состав данной статьи, речь идет только о мужчинах, поскольку последняя часть § 1, в которой он находится, трактует о нарушении брачного договора семьей невесты.

2. Брачные контракты доводились до всеобщего сведения и записывались сватами и свахами (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 2б]).

3. «Личной договоренностью» считалось соглашение о заключении брака, достигнутое семьями жениха и невесты без посредства сватов и свах (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 2б]) и, по-видимому, без составления брачного контракта, что входило в обязанности последних.

4. Стоящий здесь в оригинале иероглиф *** чжи является сокращением слова *** тунчжи (кстати, именно оно присутствует в первой фразе), которое имеет значения «сообщать, извещать, уведомлять, оповещать» и др. [5, т. 4, с. 122]; отсюда и наш перевод.

5. Таким образом нами переведен иероглиф *** хуэй, который в данном контексте является сокращением понятия *** хуэй хунь - «расторгнуть брак» [5, т. 3, с. 579].

6. Наказанию в обоих случаях подвергался ответственный за бракосочетание из семьи невесты; кроме того, последняя должна была перейти к просватавшему ее мужчине (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 3а-3б]).

В § 6 настоящей статьи, а также в § 6 статьи 123 и § 1 статьи 124 перечислены лица, которые могли выступать в качестве ответственных за бракосочетание (см. также [40, т. 4, гл. 6, с. 5б-6а]). Однако в первую очередь эта почетная обязанность возлагалась на деда, бабку, отца или мать, и лишь при отсутствии таковых - на других родственников (см. [38, с. 19]).

7. В данном и предыдущем пассажах опять-таки речь идет о привлечении к наказанию не самих брачащихся, а ответственных за бракосочетание: в первом случае из семьи невесты, во втором - из клана нового претендента на руку ранее помолвленной женщины (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 3б]).

8. В этой и следующей фразах имеются в виду свадебные подарки, полученные от семьи второго жениха (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 3б-4а]).

9. Женщина возвращалась к первому жениху даже и в том случае, если была совершена свадебная церемония со вторым соискателем ее руки (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 4а]).

10. Таким образом нами переведен иероглиф (***) жэнь, имеющий словарные значения «в результате чего, вследствие чего, почему и» и др. [5, т. 3, № 7933].

11. То есть 50 тонкими батогами за разрыв договора о помолвке, 70 толстыми батогами за сватовство к другой (при этом мужчина все равно должен был жениться на первой невесте) и 80 толстыми батогами за оформление брака с новой избранницей. В последнем случае молодоженов не разлучали, первой невесте позволяли выйти за другого, а с ее родственников не взыскивали полученных в свое время свадебных подарков. Вместе с тем описанное разрешение конфликта не избавляло ответственного за бракосочетание из семьи молодожена от телесного наказания, которому именно он, а отнюдь не жених подвергался во всех трех описанных выше ситуациях (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 4а]).

12. Здесь речь идет о свадебных подарках второй невесте, которая к тому же обретала право вступить в брак с другим, но при условии, что ее семья не подозревала о состоявшейся ранее помолвке жениха с другой женщиной (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 4а]). В противном случае ответственный за бракосочетание позже просватанной женщины подвергался порке 70 или 80 толстыми батогами в зависимости от того, ограничилось ли дело помолвкой или уже состоялась брачная церемония, а полученные подарки изымались в казну (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 4а-4б]).

13. Стоящие здесь в оригинале иероглифы *** цзяньдао в переводимом памятнике обычно означают два противоправных деяния: *** цзянь («прелюбодеяние; незаконная половая связь» [5, т. 4, № 15333]) и *** дао (в зависимости от контекста «кража» или «грабеж» [5, т. 2, № 1114]). Однако в данном случае, судя по логике статьи, упомянутые иероглифы выражают не два, а одно понятие (к сожалению, не отраженное ни в одном словаре) - «незаконная половая связь». Такое толкование вполне оправданно, так как среди многочисленных значений иероглифа дао имеются и значения «вступать в связь, растлевать, развращать» [5, т. 2, № 1114].

14. Согласно пояснению комментария, неприменение данного закона выражалось в том, что помолвленные освобождались от матримониальных обязательств по отношению друг к другу и могли вступить в брак с другими лицами. Судьба свадебных подарков зависела от того, кем было совершено преступление: если женщиной - они возвращались семье жениха, если последним - дары оставались у невесты (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 4б]).

15. Здесь в тексте памятника использовано выражение *** ван мао, которое в «Большом китайско-русском словаре» переводится как «необдуманно отваживаться (на что-л.), легкомысленно рисковать» [5, т. 4, с. 1018]. Однако, с нашей точки зрения, эти знаки следует трактовать отдельно. Первый имеет следующие словарные значения: «необдуманно, опрометчиво, беззаконно, действовать беззаконно; ложь» [5, т. 4, № 15348], «нелепый (нелепость); абсурдный (абсурд); сумасбродный (сумасбродство)» и др. [65, с. 937], а также входит в состав ряда слов и выражений, означающих обман, отсюда наш перевод «совершит обман». Второй иероглиф уточняет форму обмана; она заключалась в выдаче себя или какого-либо постороннего лица за другого (ср. примеч. 106 к переводу гл. 2) и. судя по материалам Да Мин люй цзи цзе фу ли, широко практиковалась в минском Китае. Иначе говоря, знак мао использован здесь в значении *** мао дин - «выдавать себя за другого; притворяться (кем-л.)» или *** мао мин - «прикрываться чужим именем (в целях обмана), присваивать чужое имя» [5, т. 2, с. 626], «под чужим именем; самозванство» [65, с. 605]. Если исходить из смысла действий, описанных в этой статье, то тут и в следующей фразе вполне допустим перевод указанных иероглифов словами: «прибегнет к подмене [невесты (жениха)]».

16. Усиление наказания до 90 толстых батогов производилось лишь в случае совершения брачной церемонии, оно было обусловлено тем, что невеста лишалась невинности (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 5а-5б]).

17. То есть брачными узами соединяли именно тех лиц, которые принимали участие в смотринах под видом жениха или невесты. (Однако в справке, приложенной к данной статье, говорится, что это положение не применялось, если подставными женихом или невестой выступали уже просватанные лица.) Кроме того, ответственный за брачную церемонию из семьи, виновной в обмане, согласно комментарию, подвергался экзекуции за бесчестный поступок. Его карали пятью степенями легче наказания, полагавшегося в случае совершения брачной церемонии с помощью обмана, т.е. 20 или 30 тонкими батогами (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 5а]).

18. Во всех случаях, когда в законах говорится просто «дед» и «бабка», имеются в виду родители отца.

19. Слова, заключенные в квадратные скобки, заимствованы нами из комментария (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 6а]).

20. В данном случае наказанию подвергался сам молодой человек, отказывавшийся согласиться с решением старших родственников.

Весьма любопытна юридически философская оценка данной статьи в комментарии: «Так как брак является началом правильных отношений между людьми, то с установлением этого закона мужчины и женщины [находятся] на правильном [пути], а основы всего сущего приведены в порядок» [40, т. 4, гл. 6, с. 6а].

21. Здесь и в заголовке статьи использованы иероглифы *** дянь гу, для которых в «Большом китайско-русском словаре» приводится следующее значение: «юр. отдавать на условиях дянь (членов своей семьи или других зависимых лиц на работу либо для иного использования; в номенклатуре преступлений, как продажа в рабство)» [5, т. 4, с. 657]. Однако в комментарии к данной статье говорится, что это два слова, и дается краткое различие между ними, в соответствии с указанными пояснениями и сделан наш перевод. В согласии с традиционными нормами заклад представлял собой условно-временную передачу жен, наложниц или дочерей другим лицам в пользование за оговоренную плату на определенный срок с правом последующего выкупа: наем подразумевал поденное получение платы мужьями или отцами от нанимателей (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 6б]).

22. Как явствует из § 3 этого же закона, помимо телесной экзекуции указанные в статье противоправные действия влекли за собой дополнительные кары: расторжение брака, возвращение женщин в свой род и конфискацию свадебных подарков в казну. Однако в отношении дочерей допускалось отступление от установленного порядка: они до конца жизни могли оставаться в доме мужа. Именно этим обстоятельством комментаторы объясняют имеющуюся здесь разницу в наказаниях (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 7б]).

23. Если за передачу в жены или наложницы посторонним лицам путем заклада либо сдачи внаем замужние женщины не несли ответственности, поскольку они действовали «не по своей воле», то в данном случае их наказывали «за солидарность» с мужьями (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 7б]).

24. Здесь в законе явно пропущен иероглиф *** гу - «внаем». Необходимость его присутствия представляется совершенно очевидной комментаторам, которые, описывая предусмотренные данным параграфом экзекутивные меры, приводят также наказания за наем чьих-либо жен, наложниц или дочерей для супружеской жизни.

Слово «женившихся» подразумевает лиц, вступивших в брак с замужними женщинами, выдаваемыми за сестер (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 7б-8а]).

25. «Одинаково» означает порку 80, 60 или 100 толстыми батогами в зависимости от характера противоправного деяния (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 7б-8а]).

26. Мы уже говорили о том, что при наличии у человека нескольких жен лишь одна из них признавалась супругой, тогда как все остальные считались наложницами (см. примеч. 53 к переводу гл. 4). Однако отношения с ними тоже оформлялись путем совершения брачной церемонии, а для обозначения этого действия использовались те же иероглифы - *** цюй (см. ст. 111) - «жениться» [5, т. 4, № 15460] и *** цзя (в настоящей фразе) - «выйти замуж; выдать замуж» [5, т. 3, № 9605], что и для узаконения супружеских отношений с женой. Возможно, данное обстоятельство и стало исходным моментом возникновения неточного словоупотребления - «главная (старшая) жена» и «младшая (второстепенная) жена», бытующего не только в художественной, но и в научной литературе (см., например, [3, с. 47; 29, с. 208]), а также в некоторых словарях (см., например, [5, т. 4, № 15339, 15349, с. 1019]).

27. Здесь и ниже словом «шайка» мы переводим иероглиф *** чжун, имеющий словарные значения «толпа, масса, народ» [5, т. 3, № 9564].

28. Букв. «человека».

29. Здесь в оригинале стоит иероглиф *** мэй, который в современном китайском языке означает и «сват» и «сваха» [5, т. 3, № 8918; 65, с. 607]. Вполне возможно, что такое же значение он имел и в минское время. Мы перевели его словом «сват», основываясь на сообщении Цы юаня, что по одной из версий относительно этимологии понятия *** мэйшо («лицо, посредничающее при устройстве брака») «мэй - это мужчина, шо - это женщина» [78, т. 1, с. 0762, ст. Мэйшо].

30. То есть согласно статье 108.

31. Таким образом нами переведено выражение *** ши сюй, первый иероглиф которого означает «нарушать», второй - «порядок, ранжир, должный порядок» и др. [5, т. 2, № 5102; т. 3, № 8748].

32. Облегчение наказания в данном случае, так же как и в § 2, до 90 батогов, по словам комментаторов, было обусловлено тем, что первая жена по-прежнему сохраняла свое положение официальной супруги (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 9б]).

33. Исправления заключались в возвращении жене и наложнице их первоначального статуса.

34. Здесь речь идет о расторжении брака со второй женой, которая возвращалась в свой род. При несовершенной брачной церемонии, т.е. очевидно, лишь в случае помолвки, наказание неправедному мужу облегчалось на пять степеней: до 40 тонких батогов (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 9б]).

35. В комментарии подчеркивается, что данное положение относилось лишь к простолюдинам и не распространялось на чиновников (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 10а]).

36. Имелись в виду двоякого рода нарушения: взятие наложницы до достижения установленного возраста или при наличии мужского потомства. Любопытно, что в данном случае закон не требовал расторжения брака и наложнице разрешалось остаться в доме мужа (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 10а]).

37. В справке, приложенной к данной статье, говорится, что лиц, делавших после смерти супруги наложницу официальной женой, судили за неподобающие поступки и «вносили исправления» (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 10а]), т.е. возвращали наложнице первоначальный статус.

38. В этом абзаце речь идет об уходе дочери в чужую семью либо о приеме в дом нового зятя после изгнания ее первого мужа. Поскольку отец или мать, возглавлявшие новую брачную церемонию, могли действовать самочинно, дочь не привлекалась к уголовной ответственности. Однако, согласно справке, приложенной к этому закону, если она была заодно с родителями, ее также пороли 100 толстыми батогами (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 10б-11а]).

39. При вхождении нового зятя в семью жены или переезде последней в дом второго мужа помимо экзекуции 100 толстыми батогами производилась конфискация свадебных подарков в казну. В случае несовершенного свадебного обряда ответственным за бракосочетание из обеих семей наказание облегчалось на пять степеней (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 11а]).

40. В этом случае свадебные подарки взыскивались с семьи женщины и возвращались потерпевшему (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 11а]).

41. «Самочинно» означает без приказа отца или матери. По мнению составителей сводного комментария, слова «траур по мужу» имели в виду только официальную жену и не относились к наложницам (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 12а]).

42. Оба пассажа данной фразы, заключенные в квадратные скобки, взяты нами из пояснения комментаторов (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 126-13а]).

43. В минское время женам и матерям чиновников, отличившихся по службе, императорским двором могли быть пожалованы почетные звания, которые делились на семь рангов (иначе: классов, или разрядов). Носительницы званий первых двух рангов именовались одинаково - *** фужэнь, далее шли: *** шужэнь, *** гунжэнь, *** ижэнь, *** аньжэнь, *** жужэнь. Обладательницы всех почетных званий объединялись общим термином - *** мин фу (см. [49, т. 6, гл. 72, с. 1737]), который и использован в данном месте переведенной статьи.

В иероглифическом указателе титулов минского времени к первой части нашего перевода Да Мин люй цзи цзе фу ли термин гунжэнь, к сожалению, оказался пропущенным (см. [7, с. 554]).

44. То есть 100 или 80 толстыми батогами в зависимости от того, кем она становилась: женой или наложницей. Как видно, по букве закона вдовы, имевшие почетные наименования, не могли выходить замуж даже по истечении срока траура. Из следующего ниже абзаца вытекает, что их новый брак расторгался, и значит, в результате этого женщины должны были вернуться в свой род.

45. Фраза в квадратных скобках заимствована нами из пояснений комментаторов (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 13а]).

46. Здесь имеется в виду осведомленность о трауре, а также о наличии у женщины почетного наименования. Наказание состояло в порке 50 или 30 тонкими батогами в зависимости от вида брачных уз (жена или наложница) и конфискации свадебных подарков в казну (см. [40, т 4, гл. 6, с. 13а-13б]).

47. Им возвращали свадебные подарки, однако брак аннулировался (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 13б]).

48. Это положение не распространялось на рано осиротевших внуков, которые становились наследниками дедов, т.е. на тех, кто, согласно памятнику, вследствие смерти отца принимал на себя тяжесть соблюдения трехлетнего глубочайшего траура по деду (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 13б]). В случае вступления в брак в период траура им, очевидно, выносили приговор на основании первого положения данного параграфа.

49. По умершему мужу в соответствии с многовековой традицией, подтвержденной законодательством Минской династии, полагался трехлетний глубочайший траур (см. [38, с. 35; 41, т. 3, гл. 102, с. 1563; 40, т. 1, раздел «Порядок ношения траура по родственникам», с. 186; 7, с. 208]).

В сводном комментарии к Да Мин люй цзи цзе фу ли нашел отражение неодинаковый подход к вопросу об ответственности наложницы за вступление в брак в период траура по мужу. Некоторые лица (кто именно - чиновники или ученые - не уточняется) полагали, что § 1 настоящей статьи равно относится и к жене, и к наложнице. Свою точку зрения они аргументировали наличием в разделе «Законы [по Ведомству] наказаний» текстов об избиении или словесном оскорблении мужа наложницей, из которых следовало логическое заключение: «"Поскольку муж" - [это] ее муж, [то она] также является женой и судить [ее] следует одинаково с женой» [40, т. 4, гл. 6, с. 14б]. Составители сводного комментария считали такой взгляд несостоятельным прежде всего из-за того, что и в семье, и в глазах общественного мнения жена и наложница занимали разное («высокое» и «низкое») положение. Кроме того, в обоснование своего мнения они ссылались на таблицы соблюдения траура по различным родственникам, помещенные в начале Да Мин люй цзи цзе фу ли, в которых употребляются слова «муж», когда говорится о жене, и «глава семьи», если речь идет о наложнице, а также на то, что вдовцу надлежало носить годичный траур (с посохом или без посоха в зависимости от того, умерли или здравствовали его родители) по жене и не требовалось исполнять траур по наложнице (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 14б-15а, т. 1, раздел «Таблицы», с. 14б-15а, 15б, раздел «Порядок ношения траура по родственникам», с. 186]). Отметим кстати, что в первой части нашего перевода (см. [7, с. 202]) при табл. 11 неправильно указана страница Да Мин люй цзи цзе фу ли: напечатано 15а, тогда как должно быть 156.

При чтении приведенного здесь отрывка из сводного комментария возникает недоуменный вопрос: почему среди доводов, фигурирующих в данной дискуссии, отсутствует положение о том, что наложница, так же как и жена, в случае смерти супруга должна была соблюдать трехлетний глубочайший траур (см. [40, т. 1, раздел «Порядок ношения траура по родственникам», с. 18б)?

Если же от теоретических рассуждений обратиться к практике, то можно предположить, что при рассмотрении дел о несоблюдении положенного срока траура в связи с выходом замуж наложницам выносились разные приговоры в зависимости от толкования закона тем или иным судьей. Одни служители Фемиды руководствовались настоящей статьей. Другие, по-видимому, так же как и авторы сводного комментария, проводили принципиальную грань между женой и наложницей. И тогда наказание, очевидно, назначалось в соответствии со статьей 198 «Сокрытие смерти родителей или мужа», предусматривавшей за упомянутое преступление порку 80 толстыми батогами (см. [40, т. 6, гл. 12, с. 21а-21б]).

Что же касается принуждения к замужеству наложницы, решившей сохранить верность покойному супругу, то, по мнению составителей сводного комментария, можно было применять положения о жене, сформулированные в § 3 данной статьи.

50. Согласно комментарию, слово «принудивших» здесь подразумевает родственников, по которым следовало носить девятимесячный и менее продолжительный траур (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 14б]). Кто именно входил в их число, указано в разделе «Порядок ношения траура по родственникам» (см. [40, т. 1, с. 20а-24б], а также [7, с. 210-214]).

51. В старом Китае по многовековой традиции вдовы, решившие сохранить верность умершему мужу, пользовались глубоким уважением населения и покровительством властей. Именно поэтому принуждение их к новому браку рассматривалось как уголовно наказуемое деяние. Налагаемая в данном случае кара была обратно пропорциональна близости родства, показателем которой являлась продолжительность срока траура. Исключение делалось лишь для деда, бабки, отца и матери, поскольку законодатели считались с их желанием, как самых близких родственников, видеть, что внучка или дочь не обойдена семейным счастьем.

52. Перечень их приведен в разделе «Порядок ношения траура по родственникам» (см. [40, т. 1, с. 19а-20а; 7, с. 208-210]), но здесь, очевидно, имеются в виду братья отца и их жены, а также собственные братья вдов.

53. Если вдову, желавшую сохранить верность умершему мужу, к новому браку принуждали родственники покойного, то их судили за неподобающие поступки тяжелого характера (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 15а, вторая справка к настоящей статье]) и, следовательно, наказывали 80 толстыми батогами (см. [40, т. 10, гл. 2б, с. 15а. ст. 410 «Неподобающие поступки», или, иначе, «Неположенные действия»]).

54. Из первой справки, приложенной к данной статье, следует, что замужнюю женщину, самочинно вышедшую замуж в период траура по свекру или свекрови, наказывали в соответствии с § 1 настоящего закона (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 15а]).

55. Заключенные в квадратные скобки слова взяты нами из комментария (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 16а]).

56. Комментаторы обращают внимание на то, что мужчины и женщины, вступившие в брак без повеления указанных здесь родственников, хотя и карались за непочтительность к старшим, но тем не менее заключенные ими браки не подлежали расторжению (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 15б-16а]).

57. Устроившие пир наказывались 80 толстыми батогами за игнорирование горя старших (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 16а, т. 6, гл. 12, с. 24а, ст. 199 «Пренебрежение родственными обязанностями»]).

58. В комментарии указывается, что эта формулировка равно подразумевала как оба вида брачных отношений (с женой или наложницей), так и вступавших в них мужчин и женщин (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 16б]).

59. В дополнение к указанным репрессивным мерам свадебные подарки конфисковывались в казну. Наказание в данном случае налагалось либо на ответственных за брачную церемонию, либо на мужчину и женщину, вступивших в брак (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 16б]). Подсудность, по-видимому, определялась на основании статьи 124 настоящей главы.

60. В оригинале перед словами «вступить в брак» стоит иероглиф *** гун - «вместе, сообща» и др. [5, т. 4, № 13688], который опущен в нашем переводе, ибо его присутствие лишь затрудняло бы восприятие текста. Комментаторы сообщают, что в данном случае указанный знак «подразумевает обе стороны: выходящих замуж и берущих в жены» [40, т. 4, гл. 6, с. 17а].

61. Согласно пояснению комментария, кстати легко выводимому из контекста, в данной статье речь идет о заключении браков между свойственниками или родственниками по женской линии, принадлежавшим к разным фамилиям (родам).

Правонарушителей, указанных в этом параграфе, судили по статье 392 «Развратные сношения между родственниками» и, согласно § 2, приговаривали к порке 100 толстыми батогами и трехгодичной высылке (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 17а, т. 10, гл. 25, с. 6а-6б]).

62. Китайская номенклатура родства является крайне сложной и зачастую трудно переводимой на русский язык в связи с отсутствием в нем соответствующих терминов. Так, в данном случае в оригинале стоят девять иероглифов *** чжи гу цзю лян-и цзы-мэй, которые представляют собой запись трех понятий: фу му чжи гу цзы-мэй - букв. «старшие и младшие сестры отца и матери [по линии] теток со стороны отца», фу му чжи цзю цзы-мэй - букв. «старшие и младшие сестры отца и матери [по линии] дядей со стороны матери», фу му чжи лян-и цзы-мэй - букв. «старшие и младшие сестры отца и матери [по линии] обеих теток [со стороны] матери». Перечисленные лица принадлежали к поколению отца и матери ego и приходились последнему двоюродными тетками.

63. Данный пассаж в иероглифической записи имеет следующий вид: *** цзи и жо тан-и му чжи гу тан-гу, где первый и третий знаки являются союзами - «а также» и «равно как», а седьмой - чжи - служебным словом книжного языка, отделяющим предшествующее определение от последующего определяемого; слова и и тан и соответственно означают «тетка по женской линии (по матери)» и «двоюродная тетка по женской линии». Однако в данном контексте они употреблены не сами по себе, а представляют собой заключительную часть перечня однородных терминов (в основном уже переведенных нами выше), и следовательно, определение «отца и матери» относится и к ним, значит, это «тетки отца и матери по женской линии» и «двоюродные тетки отца и матери по женской линии». Следующий за ними знак му - «мать» выступает в качестве определения к гу - «тетка со стороны отца (по мужской линии)» и тан-гу - «двоюродная тетка со стороны отца (по мужской линии)»: отсюда в переводе: «тетки матери со стороны [ее] отца» и «двоюродные тетки матери со стороны [ее] отца».

Эти родственники были на два поколения старше ego и являлись его двоюродными и троюродными бабками.

64. Здесь буквально сказано: *** цзи чжи гу цзю лян-и цзы-мэй - «собственные (цзи чжи) сестры (цзы-мэй) [по линии] теток по отцу (гу), дядей (цзю) и обеих теток по матери (лян-и)»; комментаторы указывают, что это дочери, рожденные перечисленными тетками и дядями (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 18а]). Данного рода сестры принадлежали к одному поколению с ego, чем и было обусловлено более легкое (нежели с ранее упомянутыми лицами) наказание за вступление в брак с ними.

65. Видимо, в связи с распространенной в Да Мин люй цзи цзе фу ли «краткостью стиля» в статье не перечисляются дополнительные кары, налагавшиеся на нарушителей брачных запретов: конфискация свадебных подарков в казну и возвращение женщины в ее род. Следует иметь в виду, что на основании данной статьи к ответственности привлекались обе стороны, заключившие брак (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 19а-19б]).

66. Здесь мы сталкиваемся с недостаточно четкой формулировкой. На самом деле речь идет не о нарушении какого-то определенного закона (законов), а о несоблюдении положений, присутствующих в ряде статей данной главы, о необходимости расторжения «противоправных» браков.

67. В оригинале здесь употреблен иероглиф *** люй - «закон (законы)», который мы из стилистических соображений, поскольку в этом предложении уже есть слово «законы», перевели как «статья», что отнюдь не искажает смысл фразы.

68. Нормы родственного долга, о которых здесь идет речь, зафиксированы в ряде приведенных выше законов. Это - запрещение вступать в брак с широким кругом лиц, очерченным в статье, непосредственно предшествующей данному постановлению, а также в период соблюдения траура и пребывания в тюрьме ближайших старших родственников в ожидании смертной казни.

69. Здесь в оригинале стоят иероглифы *** чжи цзуй ю чу жу. В данном контексте первый знак, вне всякого сомнения, употреблен в значении *** чжи ши - «привести к тому, что; в результате чего; довести до...» [5, т. 4, с. 1058]: второй означает «наказание» [5, т. 2 № 4583], третий - «происходить, случаться» [5, т. 3, № 5908]. Чу жу в Фалюй да цышу толкуется как «освободить (букв. "вывести") преступника от наказания и подвести невинного под наказание» [89, т. 1, с. 258. ст. Чу жу]. В Фасюэ цыдянь («Словаре юриспруденции») дается еще одно значение указанного выражения: завышение и занижение наказания по сравнению с предусмотренным для данного преступного деяния соответствующей статьей закона (см. [61, с. 184, ст. Чужу жэнь цзуй]). Поскольку в данном постановлении речь идет о возможном присуждении неточных, ошибочных наказаний за правонарушения в матримониальной сфере, то совершенно очевидно, что чу жу тут следует понимать в последнем смысле.

Кстати, укажем, что в первой части нашего перевода в примечании 369, посвященном понятию *** жу цзуй, допущена опечатка: вместо «по сравнению с предусмотренным» напечатано «по сравнению с предусмотренной» (см. [7, с. 468]). Кроме того, уместно отметить, что в «Большом китайско-русском словаре» приводится неточное значение жу цзуй - «устанавливать вину, обвинять» [5, т. 4, с. 44].

70. Таким образом нами переведен иероглиф *** куй, буквально означающий «рассчитывать, прикидывать, вымерять» [5, т. 3, № 8657].

71. Букв. «согласно статье закона (законодательной статье)».

72. То есть приговор должен был выноситься в соответствии с § 1 статьи 114 «Заключение брака [между лицами] старшего и младшего поколений».

73. В согласии с многовековой традицией, подтвержденной законодательными установлениями Минской династии, каждому мужчине надлежало носить траур (от трех месяцев до трех лет в зависимости от степени близости родства) по многочисленным родственникам и родственницам из своего рода, т.е. по линии отца. К числу их относились четыре восходящих и четыре нисходящих поколения, начиная с ego, а также следующие боковые линии: четыре - (родные, двоюродные, троюродные, четвероюродные братья и сестры) в поколении ego, три - в поколениях отцов и детей, две - в поколениях дедов и внуков, одна - в поколениях прадедов и правнуков.

Все остальные сородичи, оставшиеся за очерченными рамками, считались родственниками, по которым не полагалось носить траур. Именно о них и идет речь в первой фразе данной статьи. Однако на самом деле даже по столь отдаленным сородичам следовало соблюдать кратковременный траур. Он назывался таньвэнь и сводился к облачению в белые одежды и повязыванию головы полоской белого холста во время похорон (см. [40, т. 1, раздел «Таблицы», с. 13б-14а, а также 7, с. 192-197]).

74. Настоящая статья посвящена заключению браков с женщинами, принадлежащими к собственному роду мужчины, а также с женами и наложницами сородичей. Что же касается дядей по матери и племянников со стороны сестер, то они относились к чужим родам. Видя такую нелогичность, комментаторы пытаются объяснить присутствие указанных лиц в данном законе тем, что среди родственников по женской линии они являлись самыми близкими (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 20б]).

75. Необходимость добавления заключенных в квадратные скобки слов диктуется контекстом, к тому же они есть и в сводном комментарии, но в неоправданно расширенном виде: «женившихся на родственнице, а также жене родственника из своего рода, [по которым положено соблюдать] пятимесячный и более продолжительный траур» [40, т. 4, гл. 6, с. 21б], ибо выше сами комментаторы указали, что о родственницах, по которым надлежало носить траур, трактует лишь § 4 настоящего закона (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 20б]).

76. Они, так же как и лица, упоминаемые в § 4, наказывались по статье 392 «Развратные сношения между родственниками» 100 толстыми батогами и трехгодичной высылкой (см. [40, т. 10, гл. 25, с. 6а]).

77. Пассаж в квадратных скобках является пояснением комментаторов (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 21а]).

78. В отличие от первого и четвертого параграфов, где используется иероглиф *** цюй - «жениться» [5, т. 4, № 15460], здесь законодатель применяет знак *** шоу - «брать к себе (в качестве кого-л.)» и др. [5, т. 3, № 10595]. Поясняя это словоупотребление, комментаторы говорят: «Таким образом (т.е. в результате подобных браков. - Н. С.) нарушение моральных принципов (кровосмешение) выходит за всякие рамки, [поэтому] не осмеливаются официально сказать "бракосочетание"» [40, т. 4, гл. 6, с. 21а]. К сожалению, мы не можем отобразить эту стилистическую особенность в переводе.

79. Слова, заключенные в квадратные скобки, заимствованы нами из комментария (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 22а]).

80. В тексте Да Мин люй цзи цзе фу ли здесь допущена опечатка: напечатано *** цзу фу, т.е. дед, а следовало напечатать *** фу цзу; таком изменении порядка иероглифов данное сочетание означает «отец и дед». О том, что должно было быть именно так, свидетельствуют аналогичный контекст статьи 392 «Развратные сношения между родственниками», пояснения сводного комментария и другие издания минских законов (см. [40, т. 10, гл. 25, с. 6б, т. 4, гл. 6, с. 21а, 22а, 23а; 39, с. 1835; 35, т. 4, гл. 163, с. 2286; 51, т. 4, гл. 14, с. 6а]).

81. Указанные наказания налагались независимо от того, находились ли упоминаемые в данном параграфе женщины в момент заключения этого союза в доме покойного первого мужа, были ли изгнаны им или являлись состоящими либо побывавшими во втором браке (см. [40, т 4, гл. 6, с. 22а]).

82. Здесь имеются в виду наложницы всех родственников, кроме отца и деда, ибо последние упомянуты в предшествующем параграфе.

83. На основании данного параграфа предусматривались следующие наказания: за оформление брака с наложницей родственника, по которому не полагалось соблюдения траура, 80 толстых батогов; родственника, по которому следовало носить трехмесячный траур, дяди или племянника по женской линии - 90 толстых батогов; родственников, по которым надлежало носить пятимесячный и более продолжительный траур, - 80 толстых батогов и двухгодичная высылка. Женитьба на изгнанных или побывавших в повторном браке наложницах перечисленных лиц каралась 60 толстыми батогами, за брачные узы с наложницами дядей со стороны отца и собственных братьев приговаривали к порке 100 толстыми батогами и трехгодичной высылке (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 22а-22б]).

84. Круг этих лиц был чрезвычайно широк: от родных до четвероюродных сестер, от родных до троюродных теток и племянниц (см. [40, т. 1, раздел «Таблицы», с. 13б-14а; 7, с. 192-197]).

85. Слово «всех» здесь и в предшествующих абзацах подразумевает как мужчин, так и связавших с ними свою судьбу женщин (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 21б, 22б]).

86. Одновременно на виновных налагались дополнительные наказания: возвращение женщины в ее род и конфискация в казну свадебных подарков (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 23а]).

87. Таким образом нами переведено словосочетание *** цинь минь, буквально означающее «быть близким к народу, любить народ, конф. перевоспитывать народ» [5, т. 4, с. 468].

88. Здесь и в заглавии статьи стоит иероглиф *** фу, имеющий основное значение «замужняя женщина». Согласно пояснению комментаторов он объединяет жен и наложниц (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 24а]); отсюда и наш перевод. В следующей фразе обе эти категории замужних женщин перечислены отдельно.

89. В минском Китае широко практиковалась посылка не только столичных, но и периферийных чиновников в другие провинции, области, округа и уезды с надзорными функциями. Для одних посланцев подобные поездки были всего лишь одноразовым, кратковременным поручением, для других, как, например, для эмиссаров двора или столичных и региональных цензоров, пребывавших в месте командировки длительный срок, осуществление контроля становилось постоянной обязанностью. Первые знакомились с последствиями стихийных бедствий, настроениями населения, запасами денег и зерна и т.д., вторые главным образом занимались проверкой административной, хозяйственной и судебной деятельности местных властей. Именно о такого рода контрольных чиновниках и ревизуемых ими лицах здесь и идет речь (см., например, [40, т. 2, гл. 1, с. 94а-94б, ст. 42 «Осуществляющие надзор и ответственные за сохранность» и комментарий к ней; 7. с. 385]. а также [40, т. 4, гл. 6, с. 24а, 26б]).

90. Наказанию подвергались мужья и отцы за то, что они добровольно отдали чиновникам своих жен, наложниц и дочерей (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 25а]).

91. То есть расторгался брак как с чиновником, так и с предыдущим мужем (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 24б]).

92. Здесь имеются в виду как административные, так и контрольные чиновники, первых карали 100 толстыми батогами, вторых - 70 толстыми батогами и полуторагодичной высылкой (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 25б]).

93. В этом случае браки с чиновниками, естественно, тоже расторгались, а женщины возвращались не только в родительский дом, но и к первым мужьям (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 25б]).

94. Находящиеся в квадратных скобках пассажи внесены в перевод на основании пояснения комментария (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 25б]).

95. То есть на чиновников наказания налагались в зависимости от характера - насильственного или ненасильственного - их действий. Этим же определялось и применение тех или иных юридических норм, предусмотренных предшествующим текстом в отношении первых мужей, отцов, самих женщин и свадебных подарков.

96. Брачащихся освобождали от наказания, поскольку вина за нарушение настоящего закона возлагалась на лиц, ответственных за бракосочетание (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 26а]).

К этой статье приложены две справки. Согласно одной из них, чиновников, совершивших преступления, предусмотренные данным законом, на основании постановления о недостатках в поведении (см. примеч. 118 к переводу гл. 2) снимали с должности и разжаловали в простолюдины. Скорее всего это было не дополнительное, а заменяющее наказание, которое пришло на смену указанному в статье после вступления в силу упомянутого дополнительного постановления (ср. примеч. 108 к ст. 119).

Во второй справке сообщается, что контрольных чиновников, допустивших какие-либо искажения, послабления и т.д. в пользу ревизуемых ими лиц, с дочерьми, женами или наложницами которых они вступили в брак, кроме того, судили по всей строгости за извращение закона (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 27а]).

97. Согласно пояснениям комментаторов, мужчина получал такое наказание, какое полагалось женщине за совершенное ею преступление: ее кара усиливалась на две степени, которые добавлялись ей за побег (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 27б]).

98. В таком случае наказание сводилось к 100 толстым батогам и ссылке за 3000 ли (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 28а]).

99. Комментаторы указывают, что в отличие от других статей здесь развод влек за собой возвращение бывшей жены или наложницы к первому мужу, и лишь когда характер совершенного женщиною преступления был таков, что требовал расторжения брака и с ним, ее возвращали в отчий дом. Что же касается свадебных подарков, то они в соответствии с общепринятым порядком конфисковывались в казну (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 27б-28а]).

100. Однако брак все равно расторгался, но при этом мужчина получал назад преподнесенные им жене свадебные подарки (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 28б]).

101. Это положение распространялось не только на девиц, но и на женщин, некогда состоявших в браке, однако к моменту вторичного выхода замуж являвшихся безмужними. Амнистия освобождала от наказания и человека, связавшего себя супружескими узами с преступницей (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 28б]).

102. Здесь в оригинале стоят иероглифы хао ши, которые означают «деспот, тиран, притеснитель» [5, т. 3, с. 839]. Однако комментаторы указывают, что это два разных слова: «"Хао" - это *** цянхао; "ши" означает *** ю ли» [40, т. 4, гл. 6, с. 29а]. Цянхао имеет значения «притеснитель, насильник; сильный; сильные мира сего» [65, с. 347], а ю ли - «влиятельный, состоятельный, солидный» [5, т. 3, с. 176]. Однако в пояснении к аналогичной статье цинского кодекса (см. [89, т. 1, с. 1244, ст. Цян чжань лян цзя ци нюй]) цянхао заменено на *** фу цян - «богатый и могучий» [65, с. 276], «богатый и могущественный (о государстве)» [5, т. 2, с. 644]. Таким образом, если согласиться с комментаторами, то получается, что здесь законодатель по существу употребил два, очень близких по смыслу слова. Возможно, этот прием был обусловлен стремлением подчеркнуть особый вес данных лиц.

Что же касается отнесения выражения фу цян в «Большом китайско-русском словаре» исключительно к государству, то это явная неточность, ибо, как свидетельствуют законы минского и цинского периодов, оно применялось и по отношению к людям.

103. Замужних женщин возвращали первому мужу, девушек - их отцам (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 29б]).

104. Эти слова внесены нами в перевод на основании пояснения комментария (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 29б]).

105. Слова «мужчин и женщин» подразумевают родственников и домочадцев богатых и влиятельных лиц, с одной стороны, и захваченных жен и дочерей добрых людей - с другой (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 29б]).

В приложенной к данной статье справке сообщается, что в случае рассмотрения дел о насильственном захвате наложниц из «добрых семей», надругательства над ними и превращения их в собственных жен или наложниц суд ориентировался на данную статью, но должен был обратиться к императору с просьбой, видимо для того, чтобы тот вынес окончательное решение (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 30а]).

106. На самом деле здесь речь идет не о резиденциях, а о самих ванах; фигурирующая же в тексте постановления формулировка должна была подчеркнуть уважение к ближайшим родственникам императора.

107. Здесь и в заголовке статьи в оригинале стоит слово *** юэжэнь, которое в современном языке имеет значения «музыкант, учитель музыки» [5, т. 3, с. 738], однако в старых текстах оно подразумевало также певцов (певиц) и танцоров (танцовщиц) (см. [78, т. 2, с. 1627, ст. Юэжэнь]).

Комментаторы отмечают, что в настоящей статье речь идет не о певицах и танцовщицах вообще, а лишь о тех из них, кто находился в подчинении *** Цзяофан сы (Управления подготовки музыкантов, см. [40, т. 4, гл. 6, с. 30б]). В то же время во второй справке, приложенной к этому закону, сообщается, что за женитьбу на бродячей певичке чиновники и делопроизводители карались по данной статье (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 32а]); таким образом, указанное ограничение по существу лишается смысла. Более того, последняя норма, очевидно, распространялась и на потомков чиновников, которые не упомянуты в справке, по-видимому, лишь ввиду краткости стиля, характерного для Да Мин люй цзи цзе фу ли.

Что касается Цзяофан сы, то оно подчинялось Ведомству церемоний и ведало казенными музыкантами, танцорами, певцами и цирковыми актерами, а также занималось их обучением (см. [49, т. 6, гл. 74, с. 1818; 75, т. 3, с. 3362, ст. Цзяофан]).

108. Комментаторы сообщают, что по «нынешним постановлениям», т.е. по меньшей мере в последний период правления Минской династии, гражданских чиновников и делопроизводителей, заключивших предосудительные браки, как имеющих недостатки в поведении, разжаловав в простолюдины, отправляли на родину, военных переводили в другие вэи и, возобновив выдачу жалованья, посылали на воинские учения (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 31б]).

Кроме того, в первой из двух справок, приложенных к данной статье, сообщается, что музыкантши, «знавшие обстановку» (видимо, имеется в виду их осведомленность относительно того, за кого они выходят замуж), представали перед судом по статье «Неподобающие поступки» и карались 40 тонкими батогами. Помимо этого на них одновременно налагалось и дополнительное наказание в виде конфискации свадебных подарков в казну (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 31а], а также [40, т. 10, гл. 26, с. 15а]).

109. С течением времени это положение утратило свою актуальность для потомков гражданских чиновников, поскольку они перестали получать наследственные должности. Однако за нарушение запрета жениться на «музыкантшах» теперь их ждало еще более суровое наказание: «лишение инь и разжалование в простолюдины (*** гэ инь вэй минь)» [40, т. 4, гл. 6, с. 32а].

Инь здесь, несомненно, означает реальные или гипотетические привилегии, дававшиеся в силу рождения в семье чиновника, как, например, применение особой процедуры судопроизводства, возможность зачисления в Академию сынов отечества (см. [40, т. 2, гл. 1, с. 11а-11б, ст. 5 «Совершение преступления штатными чиновниками»; с. 37а, комментарий к ст. 12 «Чиновники, на законных основаниях отстраненные от должности»; 7, с. 318-319, 469, примеч. 376; примеч. 29 к переводу гл. 2 настоящего издания]).

110. То есть положения данной статьи не распространялись на лиц, вступивших в брак до провозглашения Чжу Юань-чжана императором 23.I.1368 г., «по той причине, что при варварской Юаньской [династии] не было [такого] запрета» [40, т. 4, гл. 6, с. 31б]. Однако последнее замечание составителей сводного комментария вряд ли соответствует действительности, ибо Се Юнь-шэн сообщает, что по юаньским законам чиновников, взявших в жены певичку, пороли 57 тонкими батогами, снимали с должности и расторгали такие браки (см. [51, т. 4, гл. 14, с. 8б]).

111. Настоятели монастырей хотя и подвергались одинаковой с монахами экзекуции, тем не менее на них не распространялось требование о возвращении в мир, поскольку они привлекались к суду «по делу других лиц» (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 32б]).

112. Выражение, заключенное в квадратные скобки, заимствовано нами из комментария (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 33а]).

113. Заканчивая рассмотрение этой статьи, следует остановиться на двух моментах.

Во-первых, согласно комментарию, слово «прелюбодеяние» в ней охватывает прелюбодеяние как по согласию, так и с применением насилия (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 32б, 33б]. Монахам, виновным в развратном проступке, приговор выносился по статье 396 «Совершение блудодеяния [во время] ношения траура, а также буддийскими и даоскими монахами» (см. [40, т. 10, гл. 25, с. 10б]), наказание им усиливалось на две степени в сравнении с карой мирянам за такое же преступление и составляло 100 толстых батогов, за изнасилование их подвергали удавлению (см. [40, т. 10, гл. 25, с. 1а-1б, ст. 390 «Совершение блудодеяния»]).

Во-вторых, хотя в тексте статьи не говорится о буддийских и даоских монахинях, действие ее распространялось и на них. Отсутствие упоминания о монахинях является следствием нередко применяемого в Да Мин люй цзи цзе фу ли приема: фиксировать подход лишь к одному, как правило наиболее существенному, объекту (явлению, случаю и т.д.) из ряда ему подобных, подразумевая вынесение аналогичных решений по отношению к каждой составляющей этой совокупности.

114. Здесь и ниже словами «хозяин дома» и «хозяин» нами переведено выражение *** цзячжан, означающее «глава семьи».

115. То есть раба и ответственного за бракосочетание из семьи женщины в таком случае тоже пороли соответственно 80 и 70 толстыми батогами (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 34б]).

116. В сводном комментарии приводится интересная деталь, не встречавшаяся нам в нарративных источниках. Оказывается, в начале правления Минской династии существовали особые реестры для учета рабов и рабынь (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 34а]).

117. Наказанию подвергался либо хозяин дома, либо раб в зависимости от того, кто из них занес свободную женщину в списки рабского населения (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 34б]).

118. Наказание налагалось на инициатора обмана, которым могли быть как сами рабы и рабыни, так и их хозяева (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 34б-35а])

119. Внесение исправлений в данном случае означало изменение записи о женщине в списках населения и восстановление ее начального статуса свободного человека.

120. Сэмужэнь - букв. «люди с цветными глазами» - в период Юань общее название для представителей западных, немонгольских народностей, которыми чаще всего были выходцы из Центральной и Средней Азии.

121. Слово «нарушители» подразумевает здесь ответственных за бракосочетание из обеих некитайских семей (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 36б-37а]).

122. Комментаторы говорят, что «уйгуры и кыпчаки среди сэмужэней самые безобразные... У уйгуров кудрявые волосы и большой нос, у кыпчаков желтые волосы и голубые глаза. Их внешний облик безобразен и отличен [от нашего], поэтому... бывает, что китайцы не желают вступать в брак с ними» [40, т. 4, гл. 6, с. 36б, 37а].

123. Чрезвычайно интересно мнение составителей сводного комментария относительно причин введения данного закона и его оценка. «Ведь [если] имеется запрещение заключать браки с себе подобными, - пишут они, - [то это из-за] боязни, [что] их род [будет] с каждым днем увеличиваться; разрешение им вступать в браки с себе подобными - [это] проявление жалости, [так как] их род [может] исчезнуть. Установленный закон строг, но заботлив и снисходителен» [40, т. 4, гл. 6, с. 37а].

124. В качестве примера ситуаций разрыва супружеского долга комментаторы указывают: избиение мужа; желание подать жалобу на него, чтобы причинить ему вред; побег из дома (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 38б, 40а]).

125. Семью причинами для изгнания считались: бесплодие, половая распущенность, непослушание свекру и свекрови, болтливость, воровство, ревность, дурная болезнь (см. [38, с. 22; 40, т. 4, гл. 6, с. 38а-38б]).

126. Тремя причинами, не допускавшими развода, являлись: соблюдение вместе с мужем трехгодичного траура по его родителям; обретение богатства за время совместной жизни в противовес бедности при заключении брака, потеря женою после замужества близких, к которым она могла бы вернуться после развода (см. [38, с. 23; 40, т. 4, гл. 6, с. 38б]).

127. Комментаторы говорят, что здесь имеются в виду мужчины, некогда подавшие официальное заявление о разводе, а затем не выполнившие вынесенного властями решения о расторжении брака (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 386, 39б]).

128. Если желание расторгнуть брак исходило лишь от одной стороны, то оба супруга считались виноватыми (видимо, в неумении построить семейную жизнь), поэтому развод производился после того, как они подвергались наказанию (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 38б]).

129. Здесь имеется в виду самовольное вступление жены, находившейся в бегах, в повторный брак. Данная статья применялась лишь тогда, когда новое замужество получало официальное оформление, показателем чего являлось наличие сватов и свах и свадебных подарков; в противном случае приговор выносился по закону о прелюбодеянии (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 39а]).

130. Согласно комментарию, трехлетний срок брался потому, что такова была продолжительность траура по мужу; по истечении его женщина не привлекалась к ответственности и могла безнаказанно вновь выйти замуж (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 39а]).

131. Бегство мужа комментаторы увязывают с совершением им какого-либо преступления, поэтому от жены в таком случае требовалось подать заявление властям о причинах оставления дома супругом, для того чтобы получить их разрешение на вступление в новый брак (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 39а, 40а-40б]).

132. В данном случае женщина подвергалась сравнительно легкому наказанию, ибо власти «сочувствовали ей по той причине, что муж находится в бегах», и вместе с тем по суду возвращали ее к первому мужу, который по собственному желанию мог ее выдать замуж за другого или продать (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 40б]).

133. За перечисленные здесь деяния наложницы соответственно карались: 80 толстыми батогами. 100 толстыми батогами и трехгодичной высылкой с принудительными работами, 60 и, наконец, 80 толстыми батогами (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 40б]); при этом муж, как и в случае с женой, был волен снова выдать ее замуж за другого или продать (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 38б]).

134. См. примеч. 114 к настоящей главе.

135. То есть при вынесении судебного решения во внимание принимался статус женщины (жена, наложница, рабыня), а также обстоятельства оставления дома; по собственной инициативе или в результате бегства мужа (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 41а-41б]).

136. Это означает, что если женщину приговаривали к удавлению, то мужчину - к порке 100 толстыми батогами и ссылке за 3000 ли.

137. Комментаторы совершенно справедливо указывают, что положение о «не знавших» относится только к женившимся и ни в коем случае к укрывателям (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 42б-43а]).

138. В число этих родственников входили родители, деды и бабки с отцовской и материнской стороны, тетки и дяди по отцу, жены последних, старшие братья и сестры. Они могли возглавлять свадебные церемонии жен или наложниц, самовольно бросивших супруга либо оставленных беглыми мужьями, а также скрывшихся из хозяйского дома рабынь. В согласии с пятью вытекавшими отсюда ситуациями соответственно налагались следующие наказания: ссылка за 3000 ли (если во второй брак вступала жена, бросившая мужа); трехгодичная высылка (если новый брак заключался наложницей, оставившей мужа); порка: 100 (при вступлении в повторный брак жены, муж которой находился в бегах), 80 (если нового супруга обретала наложница, оставленная беглым мужем) и 100 толстыми батогами в случае повторного выхода замуж рабыни (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 41б-42б]).

139. «Остальные родственники», возглавлявшие свадебную церемонию, равно как и лица, вступившие в брак, в случае признания их главарями карались одинаково с ответственными за свадебную церемонию старшими родственниками, по которым надлежало соблюдать годичный траур (см. примеч. 138). Соучастникам в соответствии с общими правовыми нормами минской эпохи наказание облегчалось на одну степень (см. [40, т. 2, гл. 1, с. 35а, ст. 11 «Возможность многократного облегчения [наказания лицам], совершившим преступление»], а также [7, с. 343]).

140. В комментарии имеется пояснение, почему при бракосочетаниях с нарушением установленного порядка в одних случаях вина возлагалась только на возглавлявших свадебную церемонию, а в других - как на последних, так и на жениха и невесту. Неодинаковый подход определялся разным положением двух групп родственников, выступавших в качестве ответственных за совершение брачного обряда. Первая, представляя наиболее близких и почитаемых родичей, являлась «самовластной» в делах семьи, вторая же отнюдь не была таковою (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 45а]).

Совершенно очевидно, что при заключении брака в одной семье инициатором нарушения закона, т.е. главарем, могло быть лицо, вступавшее в брак, а в другой - наоборот, человек, возглавлявший свадебную церемонию.

Как уже говорилось в примеч. 139, соучастников карали одной степенью легче, чем главарей.

141. «Во всех случаях» здесь означает все положения, требовавшие вынесения смертного приговора, зафиксированные в приведенных выше статьях, например за женитьбу на наложнице отца или деда, жене дяди и т.д. Что же касается наказания жениху и невесте, то даже если они рассматривались законом в качестве соучастников, в данных ситуациях, по словам комментаторов, облегчение его еще на одну степень в сравнении с карой ответственным за брачную церемонию не являлось обязательным (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 44а]).

142. Под женихом и невестой здесь подразумеваются мужчины старше, 20 лет и вторично выходящие замуж по смерти мужа женщины, принужденные к бракосочетанию, несмотря на то что они являются лицами, «в полной мере [обладающими] умственными и физическими силами» (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 45б]).

143. В комментарии Се Юнь-шэна к данной статье высказано справедливое недоумение по поводу этой цифры, поскольку в Минской империи с 16-летнего возраста мужчина считался совершеннолетним и привлекался к несению государственных повинностей (см. [51, т. 4, гл. 14, с. 15а]). Мы же от себя добавим, что с этого времени наступала и полная юридическая ответственность в случае совершения преступления (см. [40, т. 2, гл. 1, с. 58б] или перевод ст. 22 в [7, с. 363]).

144. Эта формулировка означает, что девушка еще не побывала замужем. Если инициатива заключения брака исходила от юноши, не достигшего 20-летнего возраста, и ранее не состоявшей в браке девицы, наказание все равно налагалось только на ответственного за брачную церемонию, поскольку первые рассматривались как не обладающие «в полной мере умственными и физическими силами» (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 45б]).

145. Здесь и в заголовке статьи использован иероглиф *** мэй, о котором мы уже говорили в примеч. 29. Однако независимо от конкретного значения этого слова в минскую эпоху и тут, и в постановлении 144 оно употреблено, несомненно, в качестве «родового понятия»: подразумевая лиц, занимавшихся специфическим видом деятельности - оказанием посреднических услуг при заключении браков, и, следовательно, охватывает не только собственно сватов, но и свах.

146. Под «всеми случаями» здесь имеются в виду уже совершенная и еще не совершенная брачная церемония (см. [40, т. 4, гл. 6, с. 46а]).