ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

ШИ НАЙ-АНЬ

РЕЧНЫЕ ЗАВОДИ

ТОМ II

ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ

Ли Ин "Орел в облаках" дважды шлет письма с напоминаниями о братском союзе. Сун Цзян организует нападение на поместье Чжуцзячжуан

Итак, Ян Сюн, помогая своему приятелю подняться, представил его Ши Сю.

— Кто же этот господин? — спросил Ши Сю.

— Это — уважаемый брат Ду Син, родом из Чжуншаньфу. За грозный вид его прозвали «Ликом дьявола». В прошлом году он приезжал по торговым делам в Цзичжоу и в припадке гнева убил своего компаньона. За это его отдали под суд и посадили в тюрьму. Но я узнал, что он мастер по борьбе и фехтованию и сделал все, чтобы освободить его. И вот нежданно-негаданно встречаю его здесь!

— А по каким делам вы прибыли сюда, мой благодетель? — осведомился Ду Син.

— Я убил в Цзичжоу человека, — тихо сказал Ян Сюн, наклонившись к уху Ду Сина. — Мы идем в Ляншаньбо, чтобы вступить там в стан вольных людей. Прошлой ночью мы остановились на постоялом дворе Чжуцзядянь, но наш приятель Ши Цянь выкрал петуха, который по утрам будил слуг. Петуха мы съели, и у нас завязалась ссора с тамошним работником. Ну и случилось так, что сгоряча мы сожгли дотла все это место. В ту же ночь мы бежали и никак не думали, что за нами устроят погоню. Нам пришлось отбиваться и прикончить несколько человек. Но тут из травы на нас устроили охоту с крюками и утащили Ши Цяня, а мы вдвоем бежали прямо сюда и только хотели расспросить о дороге, как неожиданно встретили тебя, дорогой брат!

— Не беспокойтесь, мой благодетель, — промолвил Ду Син. — Я освобожу Ши Цяня.

— Уважаемый брат, посиди немного с нами и выпей чашечку вина, — предложил тут Ян Сюн.

Когда они выпили, Ду Син сказал:

— Благодаря вашей великой милости, мой благодетель, я смог выбраться из Цзичжоу и поселиться здесь. Один богач [230] взял меня к себе в имение управляющим. Теперь я веду его дела, и он во всем мне доверяет. Как видите, я не поехал на родину и даже не думаю о возвращении.

— Кто же этот богач? — поинтересовался Ян Сюн.

— Недалеко от перевала Одинокого дракона, — сказал Ду Син, — есть еще три перевала, и на каждом из них раскинулось селение. Среднее поместье принадлежит семье Чжу; к западу от него — поместье семьи Ху и к востоку — семьи Ли. В деревнях, расположенных около этих поместий, можно набрать двадцать тысяч конных бойцов. Самое воинственное поместье — Чжуцзячжуан; имя его хозяина Чжу Чао-фын. У него есть три сына, которых так и называют: храбрецы Чжу. Старшего зовут «Чжу-дракон», второго — «Чжу-тигр» и младшего — «Чжу-тигренок». Учителем при них состоит Луань Тин-юй, по прозвищу «Железная палица». Этот человек так храбр, что против него не устоять и десяти тысячам смельчаков. Кроме того, в их деревне проживают тысячи две отважных поселян.

Западное поместье Хуцзячжуан принадлежит почтенному Ху. Сын его Ху Чэн, по прозвищу «Летающий тигр», также бесстрашный и отважный человек. Но самая смелая из всех его дочь Ху Сань-нян, по прозвищу «Зеленая змея». Она искусно владеет двумя обоюдоострыми секирами, которые сверкают в ее руках, как огонь. На коне эта воительница неподражаема, она наводит на всех страх и ужас. А восточное поместье принадлежит моему хозяину Ли Ину. Он ловко владеет пикой из литого железа со стальным наконечником и не расстается с пятью летающими ножами, которые носит за спиной. Он поражает ими врага даже на расстоянии ста шагов. Ли Ин на редкость отважный! Вот эти три селения заключили между собой братский союз, решили жить в дружбе и согласии, а в случае какого-либо бедствия — стоять друг за друга. Опасаясь набега молодцов из Ляншаньбо, которые могут прийти за провиантом, трое союзников заранее подготовились к тому, чтобы дать им отпор. Я отведу вас в поместье к моему хозяину и попрошу его помочь освободить Ши Цяня.

— А твой хозяин Ли Ин, это не тот, кого вольные люди прозвали «Орел в облаках»? — спросил Ян Сюн.

— Он самый и есть, — подтвердил Ду Син.

— Мне тоже приходилось слышать от вольного люда, что на перевале Одинокого дракона проживает Ли Ин «Орел в облаках», — сказал Ши Сю. — Так вот он где живет! Говорят, он отважный и замечательный человек. Надо непременно у него побывать.

Тут Ян Сюн подозвал слугу и хотел расплатиться за вино и еду. Но Ду Син воспрепятствовал этому и расплатился сам. После этого они втроем вышли из кабачка, и Ду Син повел Ян Сюна и Ши Сю в поместье Лицзячжуан. [231]

Когда они пришли туда, Ян Сюн увидел, что это действительно обширная усадьба, окруженная широким рвом и отгороженная выбеленной стеной. Вокруг росло несколько сот огромных вязов толщиной более чем в два обхвата. К воротам поместья через ров был переброшен подъемный мост. Войдя в поместье, путники направились прямо в приемный зал. Перед домом по обеим сторонам было расставлено двадцать стоек для оружия, в них блестели пики и копья.

— Прошу вас, уважаемые братья, немного обождать, — сказал Ду Син. — Я доложу хозяину и попрошу его выйти познакомиться с вами.

Ду Син ушел и, немного погодя, возвратился в зал, а вслед за ним из внутренних комнат вышел Ли Ин. Ду Син представил ему Ян Сюна и Ши Сю, и те почтительно поклонились хозяину поместья. Поспешив ответить на их поклоны, Ли Ин пригласил гостей занять почетные места. После долгих церемоний Ян Сюн и Ши Сю уселись. Затем Ли Ин приказал подать вина. Выпив, Ян Сюн и Ши Сю обратились к Ли Ину с просьбой помочь им спасти Ши Цяня.

Сопровождая свои слова поклонами, они просили послать в Чжуцзячжуан письмо.

Приказав позвать домашнего учителя, Ли Ин продиктовал ему письмо и поставил свою печать. Затем хозяин велел помощнику управляющего оседлать быстроногого коня и отвезти письмо в поместье Чжу, а оттуда доставить Ши Цяня. Посланец вскочил на коня и умчался. Низко кланяясь, Ян Сюн и Ши Сю благодарили хозяина поместья.

— Вы можете быть спокойны, уважаемые господа! — сказал на это Ли Ин. — Когда там получат мое письмо, пленника сразу же отпустят.

Ян Сюн и Ши Сю снова поклонились Ли Ину.

— Дорогие гости, прошу вас пройти во внутренние комнаты, — предложил хозяин. — Выпьем вина, побеседуем.

Гости последовали за хозяином во внутренние покои, где был накрыт стол. После закуски и чаепития Ли Ин завел разговор о способах применения пики. Правильные, точные, ясные ответы Ян Сюна и Ши Сю доставили хозяину большое удовольствие.

К полудню возвратился помощник управляющего. Приняв его во внутреннем помещении, Ли Ин спросил:

— А где человек, за которым ты ездил?

— Письмо я передал лично господину Чжу Чао-фыну, — отвечал посланец. — И он как будто уже согласился освободить пленника, но тут вышли три брата — храбрецы Чжу — и заявили, что они этого не допустят. Мне пришлось вернуться без ответа и без этого человека. Они решили передать его окружным властям. [232]

Услышав это, Ли Ин сильно встревожился и сказал:

— Ведь между нашими тремя семьями заключен братский союз. И если они получили мое письмо, то должны были выполнить просьбу. Почему же они этого не сделали? Не иначе, как ты сболтнул там то, чего не следовало, и потому все так и получилось! Господин Ду Син, придется вам самому съездить и лично поговорить с господином Чжу Чао-фыном.

— Да я не против того, чтобы поехать, — отвечал Ду Син. — Только я хотел бы попросить вас, господин Ли Ин, написать письмо своей рукой. Только тогда они, пожалуй, согласятся освободить пленника.

— Это верно, — согласился Ли Ин. Взяв лист бумаги, он сам написал письмо и, поставив на конверте свою личную печать, передал его Ду Сину. А тот, спрятав письмо, пошел в конюшню и вывел своего скакуна. Выехав из усадьбы, он хлестнул коня плеткой и помчался к поместью Чжуцзячжуан.

— Не беспокойтесь, уважаемые гости, — говорил между тем Ли Ин. — Теперь-то они непременно освободят вашего человека.

Выразив хозяину глубокую признательность, Ян Сюн и Ши Сю продолжали сидеть во внутренних покоях, попивая вино и ожидая возвращения посланца.

Однако близился вечер, а Ду Сина все не было. Теперь уж и в сердце Ли Ина закралась тревога, и он послал навстречу гонца. Но тут работники доложили, что Ду Син вернулся.

— А кто с ним приехал? — спросил хозяин.

— Никто. Он прискакал один, — отвечал работник.

— Странные вещи творятся, — покачал головой Ли Ин. — Никогда раньше они не вели себя так вызывающе. Что же случилось сегодня?

Он вышел встретить Ду Сина; за ним последовали Ян Сюн и Ши Сю. Соскочив с коня, Ду Син вошел в ворота поместья. Он был до того взбешен, что весь побагровел. От гнева он не мог вымолвить ни слова. Наконец Ли Ин обратился к нему:

— Ну что же, говорите, что там случилось! Как вы съездили?

Овладев собой, Ду Син произнес:

— Когда я подъехал к третьим воротам, то увидел там всех трех братьев: «Чжу-дракона», «Чжу-тигра» и «Чжу-тигренка». Приветствуя их как полагается тремя поклонами, я услышал голос «Чжу-тигренка». «Зачем опять приехал?» — грубо закричал он. «У меня есть к вам письмо от моего хозяина», — почтительно ответил я.

Но тут «Чжу-тигренок» даже в лице изменился и заорал: «Что он, дурак, что ли, ваш хозяин? Ведь сегодня утром он [233] уже присылал какого-то шалопая с письмом, требуя, чтобы мы выдали ему Ши Цяня, разбойника из шайки Ляншаньбо. А мы решили отправить его властям. Зачем же еще ты теперь явился?» «Ши Цянь вовсе не из разбойного стана, — возразил я. — Он просто путник из Цзичжоу и шел в гости к моему хозяину. Он случайно сжег ваш постоялый двор, и наш хозяин заново отстроит его! Умоляю вас, будьте великодушны и отпустите Ши Цяня, сделайте нам такое одолжение». «Ни за что!» — закричали тут в один голос все три брата. «Уважаемые господа! — снова начал я. — Вы прежде прочтите письмо, которое мой господин собственноручно написал вам!»

Тут «Чжу-тигренок» взял у меня письмо и, не читая, разорвал на мелкие клочки, да еще приказал работникам выгнать меня из поместья рогатинами. При этом «Чжу-тигренок» и «Чжу-тигр» кричали: «Смотри, больше не выводи нас из терпения! А то мы тебя!..» Я даже не могу всего и передать, что говорили эти скоты, забывшие всякое приличие! «Мы еще поймаем самого вашего Ли, и тоже отправим властям как разбойника из Ляншаньбо!» Они так разошлись, что приказали дворовым схватить меня, но я успел ускакать. По дороге я чуть не лопнул от злости! Ведь вот какие мерзавцы! Зря столько лет мы были с ними в братском союзе. Никакого чувства долга и справедливости у них уже не осталось!

Ли Ин выслушал это, и неукротимое пламя мести вспыхнуло в его груди. Не в силах подавить гнев, он закричал:

— Подать моего коня!

— Успокойтесь, не горячитесь так, господин Ли Ин, — стали уговаривать его Ян Сюн и Ши Сю. — Не стоит нарушать доброго порядка и спокойствия духа из-за нас, маленьких людей!

Но Ли Ин не стал их слушать и, войдя в дом, надел золоченую кольчугу и латы с изображением звериных морд, а поверх накинул красный боевой халат. За спиной у Ли Ина был колчан с пятью летающими кинжалами, в руках — пика со стальным наконечником, на голове шлем в виде крыльев феникса. В таком одеянии он зашагал к воротам поместья, где отобрал триста смелых и отважных поселян. Ду Син также надел латы и с копьем в руках сел на коня. Ли Ин двинулся вперед, его сопровождало более двадцати конников.

Приведя себя в порядок и взяв мечи, Ян Сюн и Ши Сю также пошли вслед за конем Ли Ина. В то время когда солнце стало спускаться за горы, отряд прибыл к перевалу Одинокого дракона и построился в боевой порядок.

Здесь следует сказать, что поместье Чжуцзячжуан занимало господствующее положение на этом перевале и было окружено широким рвом. Кроме того, оно было обнесено трехъярусной стеной из дикого камня высотой примерно в два чжана. К передним и задним воротам вели подъемные мосты. [234] В стене были бойницы, где хранилось оружие: копья, мечи и прочее. А в башнях находились гонги и барабаны. Осадив коня у ворот в поместье, Ли Ин закричал:

— Эй вы, сыновья Чжу! Как вы осмелились неуважительно говорить обо мне?

Тут ворота распахнулись, и из усадьбы вылетело шестьдесят всадников. Впереди на ярко-рыжем, как огонь, коне скакал третий сын Чжу Чао-фына — «Чжу-тигренок». Указывая на него рукой, Ли Ин стал браниться и во все горло закричал:

— Эй ты, молокосос! У тебя еще молоко на губах не обсохло, да с головы еще младенческий пушок не сошел! Твой отец заключил со мной братский союз, и мы поклялись во всем поступать согласно и дружно защищать наши деревни! Когда в вашем доме что-нибудь случалось и требовалась моя помощь, не было случая, чтоб я отказал вам! А сегодня я просил отпустить неповинного человека и дважды посылал к вам гонцов с письмами, и вы осмелились разорвать мое послание и чернить мое доброе имя! Какие же у вас были для этого основания?

— Хотя мой отец и заключил с тобой союз о братстве, — отвечал «Чжу-тигренок», — но клялись-то вы жить в дружбе и согласии для того, чтобы общими силами бороться против разбойников из Ляншаньбо и очистить от них горы! А ты сам связался с этими разбойниками и замышляешь мятеж!

— Да с чего ты взял, что этот человек из горного стана? — заревел в ответ Ли Ин. — Вы самого безобидного человека готовы выдать за разбойника! Какое же он совершил преступление?!

— Разбойник Ши Цянь уже сам признался, кто он такой, — сказал на это «Чжу-тигренок», — и тебе не для чего молоть здесь всякий вздор! Все равно скрыть ничего не удастся. И если ты хочешь остаться цел — так убирайся скорее. А то мы и тебя препроводим в город как разбойника.

Тут Ли Ин в гневе хлестнул своего коня и с пикой наперевес ринулся на «Чжу-тигренка». А тот в свою очередь стегнул коня и бросился в бой. Так два удальца начали схватку на перевале Одинокого дракона. То наступая, то отступая, взлетая вверх и спускаясь вниз, они съезжались раз двадцать. Однако у «Чжу-тигренка» не хватило сил одолеть Ли Ина и, повернув своего коня, он поскакал обратно. Ли Ин помчался за ним вдогонку.

Тогда «Чжу-тигренок», прикрепив копье к седлу, левой рукой взял лук, а правой достал стрелу и наложил ее на тетиву. Повернувшись, он прицелился и выстрелил. Ли Ин отклонился в сторону, но было поздно. Стрела попала ему в руку, и он раненый свалился с коня на землю.

Тут «Чжу-тигренок» повернул коня и снова бросился на своего противника. Но Ян Сюн и Ши Сю с громким криком, [235] подняв мечи, ринулись к «Чжу-тигренку». Не в силах противостоять им, «Чжу-тигренок» повернул своего коня и поскакал обратно.

Однако Ян Сюн успел всадить свой меч в заднюю ногу коня. Конь взвился на дыбы и чуть было не сбросил с себя всадника. Тогда сопровождавшие его конные бросились вперед и стали стрелять из луков. На Ян Сюне и Ши Сю не было лат, поэтому они решили отступить и прекратили бой.

Ду Син помог Ли Ину взобраться в седло, и они ускакали. Ян Сюн и Ши Сю вместе с остальными поселянами также ушли. Пешие и конные из поместья Чжуцзячжуан гнались за ними два-три ли, но потом, когда стемнело, они повернули обратно.

Ли Ин с помощью Ду Сина вернулся в свое поместье. Все прошли во внутренние комнаты, где собралась семья Ли Ина. С Ли Ина сняли латы, вытащили стрелу и смазали рану мазью.

В этот же вечер они держали совет, как действовать дальше. Ян Сюн и Ши Сю сказали Ду Сину:

— Ши Цяня все равно пока не удастся освободить, а поскольку все это произошло из-за нас, и эти мерзавцы так бесцеремонно поступили с вашим господином и даже ранили его, то мы сейчас же отправимся в Ляншаньбо и обратимся за помощью к Чао Гаю, Сун Цзяну и другим главарям. Они придут сюда, отомстят за оскорбление вашего господина и освободят Ши Цяня.

И они поблагодарили Ли Ина за его гостеприимство.

— Я пытался помочь вам, но ничего не мог сделать. Так что прошу вас, уважаемые герои, не сердитесь на меня за это.

Затем он приказал Ду Сину принести золота и серебра и одарить Ян Сюна и Ши Сю. Однако те никак не соглашались принять дар.

— Вы, как удальцы из вольного люда, не должны отказываться от моего подарка, — сказал Ли Ин.

Только тогда они согласились взять серебро и золото и распростились с Ли Ином. Ду Син отправился проводить их и показал им дорогу. Затем он возвратился в Лицзя-чжуан, и говорить об этом мы больше не будем.

Расскажем лучше о Ян Сюне и Ши Сю, которые пошли в Ляншаньбо. Вскоре они увидели кабачок с вывеской на длинном шесте.

Зайдя в кабачок, они заказали вина и, попивая, стали расспрашивать о дороге.

А надо сказать, что этот кабачок как раз и был одним из вновь построенных постов стана Ляншаньбо. Содержателем его был Ши Юн. Заметив, что вино заказали посетители не совсем обычные, он решил сам поговорить с ними. [236]

— А вы откуда, почтенные путники, прибыли, и для чего вам нужно знать дорогу в Ляншаньбо?

— Мы пришли из Цзичжоу, — ответил Ян Сюн.

— А вы случайно не Ши Сю будете, уважаемый господин? — спросил вдруг, словно припомнив что-то Ши Юн.

— Нет, я — Ян Сюн, — отвечал тот, — а вот это — Ши Сю, Но откуда вы, уважаемый брат, знаете его имя?

— Я не знаю его в лицо, — поспешно сказал Ши Юн. — Но брат Дай Цзун побывал в Цзичжоу, много рассказывал о почтенном брате Ши Сю, и мы очень рады вашему приходу к нам в лагерь.

После того как все трое совершили полагающуюся в таких случаях церемонию знакомства, Ян Сюн и Ши Сю подробно рассказали о том, что с ними произошло. Приказав подать вино, Ши Юн раскрыл в павильоне позади кабачка окно и, натянув лук, пустил поющую стрелу. Сразу же из зарослей камыша показалась весельная лодочка с одним гребцом. Когда она пристала к берегу, Ши Юн предложил гостям переправиться на отмель Утиный клюв. Вперед был послан гонец с извещением о прибытии Ян Сюна и Ши Сю. Вскоре они увидели Дай Цзуна и Ян Линя, которые шли с горы к ним навстречу. После приветственной церемонии все они отправились в лагерь.

В это время уже распространился слух о том, что в лагерь прибыли новые удальцы. Дай Цзун и Ян Линь вывели Ян Сюна и Ши Сю вперед, чтобы представить их Чао Гаю, Сун Цзяну и остальным главарям. Затем Чао Гай стал подробно расспрашивать прибывших об их жизни. Ян Сюн и Ши Сю прежде всего попросили принять их в стан и рассказали, каким оружием они владеют. Их рассказ доставил всем большое удовольствие, и согласие было тут же дано. После этого Ян Сюн неторопливо стал рассказывать:

— С нами шел еще один человек, по имени Ши Цянь, который также хотел просить вас принять его в стан. Но он допустил оплошность: выкрал и зарезал на. постоялом дворе Чжуцзядянь петуха, который будил всех по утрам. Разгорелась ссора, и Ши Сю спалил постоялый двор. Ши Цяня схватили. Ли Ин дважды просил освободить его, но три сына из семьи Чжу решительно отказались выполнить эту просьбу. Они поклялись переловить всех добрых молодцов из лагеря Ляншаньбо и всячески поносили и оскорбляли нас. Эти негодяи действительно держали себя самым неподобающим образом!

Не расскажи Ян Сюн об этом, может быть, не произошло бы многочисленных событий, которые последовали за этим рассказом. Выслушав его, Чао Гай вскипел от гнева и закричал: [237]

— Ну-ка, удальцы, окажите мне услугу! Снимите головы этим двум мерзавцам и принесите их мне!

— Дорогой брат, не гневайтесь так, — поспешно промолвил Сун Цзян. — Эти два доблестных человека прибыли сюда издалека для того, чтобы быть с нами. Как же можно казнить их!

— После того, как мы покончили с Ван Лунем, — сказал на это Чао Гай, — для добрых молодцов в Ляншаньбо главное — верность и честность. Мы всегда относимся к народу справедливо и милостиво. Каждый из нас, выходя из лагеря и спускаясь с горы, помнит о своем долге. Все наши братья, и старые, и вновь прибывшие, ведут себя, как подобает доблестным героям. А вот эти мерзавцы, прикрываясь честным именем удальцов из Ляншаньбо, украли петуха и съели его, тем самым запятнав и опозорив нас! Поэтому мы сегодня же выставим их головы на месте сожженного постоялого двора для острастки другим негодяям. А потом я сам поведу отряд, чтобы стереть с лица земли поместье Чжу. Не забывайте своего долга! За дело, ребята! Принесите мне две головы!

— Нет, так не годится! — остановил его Сун Цзян. — Дорогой брат, вы не совсем поняли то, что рассказали эти два уважаемых путника. Ши Цянь «Блоха на барабане» действительно виновен. Но при чем тут они? Это Ши Цянь опозорил честь нашего лагеря. Но вы сдержите пока свой гнев. Я от многих уже слышал, что семья Чжу замышляет против нас поход. В нашем лагере много людей и коней, но недостает денег и продовольствия. Сейчас для нас самый подходящий момент напасть на поместье семьи Чжу. Они сами полезли в пасть тигра. Если нам удастся их одолеть, мы будем обеспечены продовольствием по крайней мере лет на пять. И никто не скажет, что мы напали на них без всякой причины, лишь для того, чтобы нанести им ущерб, — это они оскорбили нас своим бесцеремонным поведением! Конечно, вам, почтенный брат, как предводителю лагеря, неудобно самому ввязываться в такое дело, зато я, хотя и не обладаю большими талантами, все же решился бы выступить во главе отряда. Прошу мудрых братьев отправиться со мной и помочь мне. Клянусь, я не вернусь обратно в лагерь до тех пор, пока не сотру с лица земли поместье Чжу. И сделаю я это для того, чтобы, во-первых, укрепить боевой дух нашего лагеря; во-вторых — смыть позор, которому эти мерзавцы подвергли нас; в-третьих — обеспечить продовольствием лагерь, и, наконец, в-четвертых, я хочу просить Ли Ина присоединиться к нашему стану.

— Уважаемый брат, Сун Цзян говорит совершенно правильно, — сказал военный советник У Юн. — Прежде всего, [238] нам не пристало уничтожать тех, кто сам пришел в стан вольных людей. Ведь это наши помощники, и так расправляться с ними значило бы отрезать себе руки и ноги.

— Я готов согласиться на то, чтоб казнили меня, лишь не отводите от нас достойных людей, — сказал тут Дай Цзун.

Остальные главари также старались отговорить Чао Гая от его решения. В конце концов он согласился отменить свое распоряжение и простил Ян Сюна и Ши Сю, которые признали свою вину и поблагодарили за прощение.

— Дорогие братья, вы не обижайтесь, — успокаивал их Сун Цзян. — Такой уж у нас здесь порядок, и мы не можем действовать иначе. И если бы я сам совершил какой-нибудь проступок, меня тоже привлекли бы к ответу, и я даже не мог бы просить о снисхождении. Совсем недавно мы назначили Пэй Сюаня, бывшего судью, начальником военного ведомства и уже выработали положение о награждении и наказании. Прошу вас, уважаемые братья, не гневаться на нас!

Затем Ян Сюн и Ши Сю совершили установленную церемонию поклонов и принесли свои извинения, после чего Чао Гай предложил им занять места ниже Ян Линя. Пока все удальцы, проходя через зал, поздравляли новых начальников, шла подготовка к пиршеству: резали коров и лошадей. Ян Сюну и Ши Сю отвели два помещения и назначили им для обслуживания по десять человек.

В тот день после пиршества все разошлись по своим делам, а на следующий день снова собрались за праздничным столом. Во время совещания Сун Цзян заговорил с Пэй Сюанем «Судьей с железным лицом» о том, чтобы тот выделил ему отряд для похода на поместье Чжуцзя-чжуан, и обратился с просьбой к остальным главарям отправиться вместе с ним и помочь разгромить обидчиков. На этом совете было решено, что Чао Гай, как предводитель лагеря, останется на месте и с ним — У Юн, Лю Тан, три брата Юань, Люй Фан и Го Шэн. Останутся также все те, кто несет охрану берегов, проходов к крепости и кабачков. Один из новых вожаков — корабельный мастер Мэн Кан был назначен надзирателем по строительству боевых кораблей вместо старого мастера Ма Лина.

Кроме того, был издан приказ, в котором говорилось, кто из начальников пойдет во главе двух отрядов. Первый отряд в три тысячи пеших бойцов и триста всадников вели Сун Цзян, Хуа Юн, Ли Цзюнь, Му Хун, Ли Куй, Ян Сюн, Ши Сю, Хуан Синь, Оу Пэн и Ян Линь. В полной боевой готовности отряд этот выступил из лагеря в поход. За ним следовал второй отряд, также три тысячи пеших и триста всадников. Во главе этого отряда шли Линь Чун, Цинь [239] Мин, Дай Цзун, Чжан Хэн, Чжан Шунь, Ма Лин, Дэн Фэй, «Коротколапый тигр» Ван и Бай-шэн.

А для охраны переправ в Цзиньшатане и у мыса Утиный клюв были назначены Сунь Вань и Чжэн Тянь-шоу. Они должны были дожидаться там прибытия фуража и продовольствия. Проводив отряды в поход, Чао Гай возвратился в лагерь.

Теперь расскажем о том, как Сун Цзян и остальные главари вели свои войска к поместью Чжуцзячжуан. В дороге ничего особенного не произошло, и вскоре они добрались до перевала Одинокого дракона. Прошли еще немногим больше ли, передовой отряд расположился лагерем, в центре которого стояла палатка Сун Цзяна. На совете с Хуа Юном, Сун Цзян сказал:

— Я слышал, что в поместье Чжуцзячжуан ведут запутанные тропинки. Поэтому идти туда сразу всем отрядом нельзя. Раньше надо выслать на разведку двух человек, пусть найдут наиболее удобную дорогу, и по ней мы двинем весь отряд.

— Уважаемый брат, — раздался голос Ли Куя. — Я уже давно бездельничаю и за все это время никого не убил. Разрешите мне пойти на разведку.

— Дорогой друг, сейчас тебе нельзя идти, — отвечал Сун Цзян. — Вот если бы нужно было прорвать ряды противника, — тут ты пошел бы первым! Разведка — дело очень тонкое, и мы не можем послать тебя.

— Да стоит ли, почтенный брат, беспокоиться из-за какого-то дурацкого поместья! — смеясь, воскликнул Ли Куй. — Дайте мне две-три сотни удальцов, и мы снесем там все к чертям! Для чего это нужно посылать кого-то в разведку!

— Вот что, друг, перестань болтать глупости! — рассердился Сун Цзян. — Иди-ка отсюда и не показывайся мне на глаза, пока я не позову тебя.

Ли Куй ушел, недовольно бормоча:

— Подымают шумиху и все из-за того, что надо убить несколько козявок!

А Сун Цзян подозвал Ши Сю и сказал:

— Дорогой брат, вы уже бывали в этих местах и сможете найти дорогу. Отправляйтесь вместе с Ян Линем.

— Уважаемый брат, — отвечал Ши Сю. — Вы привели сюда такой большой отряд, что там, в поместье, конечно, подготовились к обороне. Нам лучше пойти переодетыми.

— Я могу нарядиться монахом-заклинателем, изгоняющим духов, — предложил Ян Линь, — и в одежде спрячу кинжал. С барабаном в руках я потихоньку пойду вперед. А ты, брат Ши Сю, держись возле меня. [240]

— Когда я жил в Цзичжоу, — сказал Ши Сю, — я торговал там хворостом. Вот и сейчас я наберу вязанку и пойду продавать. Оружие, конечно, тоже будет при мне, А в крайнем случае, я могу и коромысло пустить в ход.

— Ну вот и хорошо, — согласился Ян Линь. — Значит, мы с тобой договорились и во время пятой стражи отправимся в разведку.

В назначенное время Ши Сю взял коромысло с вязанкой хвороста и пошел по тропинке вперед. Пройдя около двадцати ли, он увидел множество тропинок, которые переплетались, скрещивались и пересекали друг друга. К тому же кругом был густой лес и невозможно было разобраться, в каком направлении следует идти. Остановившись, Ши Сю опустил свою ношу на землю, и в это время услышал позади себя медленно приближающийся звук бубна.

Оглянувшись, Ши Сю увидел Ян Линя в широкополой рваной бамбуковой шляпе и старой одежде даосского монаха. Высоко подняв барабан, он неторопливо продвигался вперед, раскачиваясь из стороны в сторону. Убедившись, что поблизости никого нет, Ши Сю подозвал Ян Линя и сказал:

— Уж больно запутаны здесь тропы: никак не разберусь, по какой из них мы шли тогда вслед за Ли Ином. Помню, было темно, но они, местные, хорошо знали дорогу и мчались во весь дух. А теперь я ничего не понимаю.

— Не обращай внимания на то, что тропинки так запутаны. Иди себе по большой дороге и все, — посоветовал Ян Линь.

Тогда Ши Сю поднял коромысло с вязанкой и зашагал вперед по большой дороге. Вскоре он увидел впереди селение, где было несколько кабачков и мясных лавок. Ши Сю подошел к дверям одного кабачка и, опустив свою ношу на землю, присел отдохнуть. Он сразу заметил, что у дверей всех кабачков и домов стояли пики, мечи и другое оружие. Все мужчины были в желтых безрукавках, с большим иероглифом «Чжу».

Увидев какого-то пожилого человека, Ши Сю почтительно приветствовал его поклоном и затем спросил:

— Почтенный человек! Скажи-ка мне, что это у вас здесь за обычай такой? Почему у дверей домов выставлено оружие?

— А ты откуда взялся, путник? — спросил в свою очередь старик. — Если ты ничего не знаешь, так иди себе своей дорогой, да поскорее!

— Я торговец из Шаыьдуна, — отвечал Ши Сю. — Торговал финиками, но разорился, и потому не могу вернуться на родину. Я принес сюда для продажи хворост, но ни обычаев здешних, ни местности не знаю. [241]

— Так иди-ка отсюда поскорее и укройся где-нибудь в другом месте, — повторил старик. — Здесь готовится большое побоище.

— Какое же побоище может быть в таком хорошем и спокойном месте, как ваше селение? — удивленно спросил Ши Сю.

— А ты и впрямь ничего не знаешь, дорогой друг! — воскликнул старик. — Ну так вот что я скажу тебе. Наша деревня называется Чжуцзяцунь, а на перевале находится поместье старого Чжу Чао-фына. Сыновья его оскорбили удальцов из Ляншаньбо, и те уже привели свое войско, чтобы перебить нас. Только они не решились идти сюда сразу, опасаясь множества запутанных тропинок, и расположились лагерем недалеко от нашего селения. У нас все молодые и здоровые мужчины готовы к бою и только ждут приказа выступать.

— А сколько, почтенный человек, в вашем селении народу? — поинтересовался Ши Сю.

— Да в одном только нашем Чжуцзяцуне наберется тысяч двадцать, — отвечал старик. — А на востоке и на западе от нас есть еще два селения, которые придут нам на помощь. Владелец восточного селения — господин Ли Ин «Орел в облаках», а западного — почтенный Ху. У этого Ху есть дочь, которую зовут Ху Сань-нян, по прозвищу «Зеленая змея». Это бесстрашная девушка!

— Ну, если дела у вас обстоят так, то чего же вам бояться добрых молодцов из Ляншаньбо? — спросил ШиСю.

— Конечно, нечего. Ведь если бы даже мы сами пришли сюда в первый раз, не зная дорог, то и нас переловили бы, — сказал старик.

— Что значат твои слова? — спросил Ши Сю.

— Про нашу деревню есть даже стихи:

Хороша деревня Чжуцзяцунь
Но вокруг — запутанные тропы.
Всякий без труда в нее войдет,
А вот выйти из нее попробуй!

Услышав это, Ши Сю заплакал и, низко кланяясь старику, сказал:

— Лишившись всего состояния, я скитаюсь по белому свету и не решаюсь вернуться домой. И если б даже я продал сейчас свой хворост, то все равно мне не выйти отсюда, и я попаду в самую бойню! Вот несчастье-то какое! Дорогой отец! Сжальтесь надо мной. Я подарю вам хворост, а вы научите меня, как выбраться из этих мест...

— Зачем же я буду даром брать твой хворост? — возразил на это старик. — Я могу и купить его. Заходи в дом, выпей немного вина и поешь. [242]

Ши Сю поблагодарил старика и, взяв свою вязанку, вошел в дом. Старик налил две чашки белого вина и предложил Ши Сю рису.

Поблагодарив за угощение, Ши Сю снова обратился к нему с просьбой:

— Дорогой отец! Научи меня, как выбраться отсюда!

Тут старик сказал:

— Когда выйдешь из деревни, увидишь белый тополь, там ты и сверни. Пойдешь дальше и каждый раз, как увидишь белый тополь, так и сворачивай. Не смотри на то, какая перед тобой тропа — широкая или узкая, а как подойдешь к белому тополю — поворачивай и все! Это и будет настоящая дорога. Если увидишь повороты возле других деревьев, не иди туда — собьешься, и что бы ты ни делал, а уж больше на правильную дорогу не попадешь. Там вкопаны бамбуковые колья и острые железные крюки. Собьешься с пути — напорешься на колья или попадешься на крюк. Там тебе и будет конец.

Поблагодарив старика за предупреждение, Ши Сю спросил:

— А как вас зовут, дорогой отец?

— Большинство жителей этой деревни носят фамилию Чжу, — отвечал старик. — И только у меня одного двойная фамилия Чжун-Ли. Я уж давно здесь живу.

— Я вдоволь поел и выпил у вас, отец, — сказал Ши Сю, — и если нам доведется еще встретиться, я щедро отблагодарю вас!

В этот момент снаружи послышался шум и крики. Ши Сю разобрал слова:

— Лазутчика поймали!

Испугавшись, он вместе со стариком выбежал на улицу посмотреть, что случилось. Толпа шла за арестованным, руки которого были связаны за спиной. Взглянув на него, Ши Сю узнал Ян Линя. Он был раздет догола и связан веревками. Ши Сю ужаснулся в душе и потихоньку спросил старика:

— Это кого же они поймали? И почему они связали его?

— Ты что, не понял? Говорят, что это подосланный Сун Цзяном лазутчик.

— А как же они поймали его? — снова спросил Ши Сю.

— Слышишь, говорят, что он отчаянный и в одиночку пришел сюда, нарядившись даосом-заклинателем духов. Дороги он не знал, шел наугад и, конечно, сбился с пути. Он не знал о том, что надо сворачивать у белых тополей. Наши люди это заметили и, заподозрив неладное, сообщили об этом деревенским властям. А когда его хотели задержать, этот парень выхватил кинжал и ранил несколько [243] человек. Но народу там было много, все разом набросились на него, и он, конечно, не смог отбиться. Так его и поймали. Потом нашлись люди, которые признали его и сказали, что он всегда был разбойником и что имя его — Ян Линь «Парчовый барс».

Не успел он договорить, как кто-то закричал:

— «Чжу-третий» выехал на поверку!

Укрывшись за стеной, Ши Сю посмотрел в щель и увидел впереди двадцать пар пик с привязанными к наконечникам кистями. Позади было пять верховых, вооруженных луками и колчанами со стрелами. Дальше — всадники на серых конях окружали молодого воина на белоснежном коне. Сбоку у воина висели лук и колчан со стрелами. В руке он держал серебряную пику. Притворившись, что он не знает этого человека, Ши Сю спросил:

— А кто же этот господин?

— Это и есть третий сын Чжу Чао-фына, — сказал старик. — Зовут его «Чжу-тигренок». Он помолвлен с дочерью хозяина западного поместья Хуцзячжуан, — «Зеленой змеей». Из всех трех братьев Чжу — этот самый отчаянный.

Поблагодарив старика и снова низко поклонившись ему, Ши Сю сказал:

— Дорогой отец! Покажите мне дорогу, по которой я мог бы выйти отсюда!

— Да сегодня уж поздно, — отвечал старик. — Если впереди начнется бой, то ты можешь погибнуть ни за что.

— Дорогой отец, вы уж спасите меня! — попросил Ши Сю.

— Переночуй у меня, — сказал старик. — А завтра, если все будет хорошо, отправишься в путь.

Поблагодарив, Ши Сю остался на ночь в доме старика. Вскоре он услышал, как всадники, объезжая деревню, оповещают население:

— Эй, народ! Сегодня ночью, как увидите свет красных фонарей, так и выбегайте все вместе ловить разбойников из Ляншаньбо. Потом мы сдадим их властям и получим награду!

Когда всадники проехали дальше, Ши Сю спросил хозяина:

— Кто это?

— Это местный начальник по борьбе с разбойниками. Сегодня ночью хотят изловить Сун Цзяна.

Помолчав, Ши Сю пожелал хозяину доброй ночи и попросил светильник; затем он ушел на сеновал, находившийся за домом, и лег там спать.

А теперь расскажем о Сун Цзяне, который оставался в лагере недалеко от деревни. Не дождавшись Ян Линя и Ши Сю, он послал на разведку Оу Пэна. Последний вскоре вернулся и сообщил: [244]

— Я слышал разговоры о том, что поймали лазутчика, но, не зная дороги, не решился заходить далеко.

— Чего же нам еще ждать? — воскликнул разгневанный Сун Цзян, выслушав Оу Пэна. — Если они поймали лазутчика, так это значит, что попались оба наших брата! Мы сегодня же ночью должны напасть на деревню и спасти наших братьев! Не знаю, каково мнение остальных начальников.

— А что, если я сначала один проберусь туда и посмотрю, что там делается? — спросил Ли Куй.

Сун Цзян тотчас же отдал приказ отряду приготовиться к выступлению и послал вперед Ли Куя и Ян Сюна. Ли Цзюню и другим начальникам он приказал следовать за ними. Левое крыло вел Му Хун, а правое — Хуан Синь. Сун Цзян же вместе с Хуа Юном, Оу Пэном и остальными составляли центр отряда. С развевающимися флагами, с боевым кличем, барабанным боем и ударами в гонги удальцы, держа наготове боевые топоры и секиры, двинулись на поместье Чжуцзячжуан.

Уже рассвело, когда передовые части отряда Сун Цзяна начали наступление на поместье. Шедший впереди Ли Куй сбросил одежду и, размахивая своими длинными топорами, как огонь метнулся вперед.

Приблизившись к поместью, они увидели, что подъемный мост высоко поднят. Не видно было ни одного огонька. Ли Куй решил было броситься в ров и перебраться на другую сторону вплавь, но Ян Сюн удержал его и сказал:

— Погоди! Если они заперли ворота, то это сделано не случайно. Подождем нашего старшего брата Сун Цзяна и обсудим, что делать дальше.

Но Ли Куй, сгорая от нетерпения, стуча своими топорами, выкрикивал ругательства:

— Эй ты, старый разбойник Чжу! Выходи-ка сюда, здесь тебя дожидается сам «Черный вихрь»!

Из поместья никто не отвечал. Вскоре прибыл отряд во главе с Сун Цзяном. Ян Сюн доложил, что в поместье никого не видно.

Остановив своего коня, Сун Цзян осмотрелся вокруг, и в сердце его закралась тревога.

«Это моя ошибка, — подумал он. — Ведь в священной книге ясно говорится: «При приближении к врагу не проявляй нетерпения». А я об этом забыл! Думая лишь о том, как спасти жизнь двух братьев, я ночью привел сюда свой отряд и сам не ожидал, что так глубоко вторгнусь во владения противника. И вот теперь мы оказались у самого поместья, а противника нигде не видно. Значит они приготовили нам хитрую ловушку». [245]

И он тут же отдал приказ, чтобы все три отряда спешно отступили.

— Уважаемый брат, — возразил Ли Куй. — Раз мы пришли сюда, то не следует отступать! Я пробью дорогу вперед, а вы все следуйте за мной!

В эту минуту в поместье раздался грохот, и в небо взвилась сигнальная ракета. И тотчас же на перевале Одинокого дракона вспыхнули тысячи факелов, и на отряд Сун Цзяна полетели тучи стрел.

Сун Цзян быстро повернул отряд на дорогу, по которой они пришли сюда. Но в это время в отряде Ли Цзюня, который шел позади, как прикрытие, вдруг послышались крики. Сун Цзяну сообщили:

— Путь, по которому мы сюда пришли, отрезан. Там устроена засада!

Сун Цзян послал в разные стороны людей разведать дорогу. А Ли Куй, размахивая топорами, носился взад и вперед, но противника так и не находил.

В это время с перевала Одинокого дракона снова взвилась ракета, и еще не затих ее треск, как со всех сторон раздались такие оглушительные крики, что, казалось, будто земля содрогается. Сун Цзян растерялся и застыл на месте, не зная, что предпринять.

Надо сказать, что если бы на его месте был человек, знающий все книги по военному искусству и стратегии, то и он бы вряд ли вырвался из этой ловушки.

Эта цепкая западня
    оказалась настолько крепкой,
Что попался и тигр в кустах,
    и дракон среди камышей.
Эта крепкая западня
    оказалась настолько цепкой,
Что в нее удалось поймать
    величайшего из людей!

Как Сун Цзян и остальные главари спаслись от этой беды, читатель узнает из следующей главы. [246]

ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ

"Зеленая змея" захватывает в плен "Коротколапого тигра" Вана. Сун Цзян вторично нападает на Чжуцзячжуан

Итак, Сун Цзян верхом на коне осмотрелся и, убедившись, что он со своим отрядом попал в засаду, немедля приказал удальцам прорваться на большую дорогу; но впереди началось какое-то смятение и раздались отчаянные крики.

— Что там случилось? — спросил Суй Цзян.

— Все дороги перепутались, — отвечали ему. — Идешь как будто вперед, а возвращаешься на прежнее место.

— Пусть отряд продвигается в сторону факелов, где видны дома и люди! — приказал Сун Цзян.

Отряду удалось немного продвинуться, а потом снова послышались крики.

— Идти невозможно! Дорога утыкана острыми кольями и железными палками, и всюду расставлены рогатки!

— Неужто само небо желает моей гибели? — горестно воскликнул Сун Цзян.

В этот момент из левого отряда, который вел Му Хун, пришло донесение, что явился Ши Сю.

Глянув в ту сторону, Сун Цзян увидел, что Ши Сю с мечом в руках бежит к нему.

— Почтенный брат, успокойтесь, я знаю дорогу, — кричал Ши Сю. Подойдя ближе, он добавил: — Отдайте секретный приказ всем отрядам, чтобы они шли вперед и сворачивали там, где увидят белые тополя, не обращая внимания, широкая или узкая там будет дорога.

Сун Цзян повел свои отряды вперед, и там, где встречались белые тополя, они делали повороты. Пройдя так около шести ли, они заметили, что вражеских солдат и всадников стало значительно больше. Тут у Сун Цзяна возникло подозрение, и, подозвав Ши Сю, он спросил:

— Дорогой брат, откуда у врага берется так много людей? [247]

— Они сводят своих людей в нужном месте с помощью сигнальных фонарей, — отвечал Ши Сю.

Сидя на коне, Хуа Юн протянул руку вперед и сказал Сун Цзяну:

— Уважаемый брат! Видите ли вы среди деревьев красный фонарь? Так вот, когда наши люди поворачивают на восток, этот фонарь раскачивается в ту же сторону, а если мы идем на запад, то и фонарь поворачивается на запад. Это их сигналы.

— Что же нам делать с этими фонарями? — спросил Сун Цзян.

— А вот что! — воскликнул Хуа Юн. Держа в руке лук, он осадил коня, прицелился и пустил стрелу, которая угодила прямо в цель. Красный фонарь свалился и погас. Противник, сидевший в засаде, пришел в замешательство. А Сун Цзян приказал Ши Сю идти вперед и показывать дорогу.

Но тут послышался грозный шум, и показалась цепь факелов, раскачивающихся из стороны в сторону. Сун Цзян приказал остановить передние части и велел Ши Сю разведать обстановку. Вскоре тот вернулся и доложил:

— Это из Ляншаньбо пришел нам на помощь еще один отряд и, налетев на засаду, разогнал ее!

Тогда Сун Цзян приказал своим людям усилить натиск с этой стороны, и они с боем пробились к деревне. Бойцы селения Чжуцзячжуан были рассеяны.

Войско Сун Цзяна соединилось с отрядом Линь Чуна и Цинь Мина. И все они остановились у входа в деревню. Время близилось к рассвету, и, выбрав высокий холм, они расположились там лагерем. На поверке не досчитались Хуан Синя. Сун Цзян был этим сильно встревожен и стал расспрашивать, что могло произойти с Хуан Синем. Тут один из бойцов сказал Сун Цзяну:

— Уважаемый брат, услышав ваш приказ, начальник Хуан Синь поехал вперед искать дорогу. Он не соблюдал осторожность и попал в руки врага. Человек семь захватили его живым вместе с лошадью. Их поддели крюками на шестах и утащили в кустарник. Спасти Хуан Синя не было никакой возможности.

Сун Цзян рассвирепел и уже хотел казнить тех, кто был вместе с Хуан Синем, за то, что они раньше не сообщили об этом, но Линь Чун и Хуа Юн постарались успокоить его.

Случай с Хуан Синем всех очень огорчил, а бойцы говорили:

— Нам не только не удалось покончить с поместьем Чжу, но мы еще лишились двух почтенных братьев. Что же теперь делать?

— Здесь три селения объединили свои силы, — сказал на это Ян Сюн. — Хозяин восточного поместья, господин Ли Ин, [248] на днях был ранен стрелой этого мерзавца «Чжу-тигренка» и сейчас находится на излечении у себя в поместье. Почему бы вам, уважаемый брат, не отправиться к нему и не посоветоваться с ним?

— Да я совсем и забыл про него! — воскликнул Сун Цзян. — Уж он-то, конечно, знает эту местность как свои пять пальцев.

Тотчас же приказав приготовить подарки — два куска атласа, два кувшина вина, а также лучшего коня, с седлом и сбруей, Сун Цзян решил сам встретиться с Ли Ином. Линь Чуна и Цинь Мина он оставил охранять лагерь. Взяв с собой Хуа Юна, Ян Сюна и Ши Сю, Сун Цзян в сопровождении трехсот всадников, отправился в поместье Ли Ина.

Еще издали они заметили, что ворота поместья закрыты, и подъемный мост поднят. На стене стояло большое количество бойцов и всадников, а в башне над воротами гремели барабаны и гонги. Подъехав ближе, Сун Цзян закричал:

— Я, Сун Цзян из Ляншаньбо, приехал сюда ради того, чтобы повидаться с вашим уважаемым господином. Злых намерений у меня нет, и вы не должны меня бояться.

Находившийся в башне Ду Син увидел Ян Сюна и Ши Сю, стоявших рядом с Сун Цзяном, и поспешил открыть ворота. Затем на небольшой лодочке он переправился через ров и почтительно приветствовал Сун Цзяна. Тот соскочил с коня и в свою очередь поклонился Ду Сину. В этот момент Ян Сюн и Ши Сю почтительно доложили Сун Цзяну:

— Это и есть господин Ду Син, который привел нас сюда и познакомил с хозяином этого поместья, почтенным Ли Ином.

— Значит, вы управляющий поместьем, господин Ду Син! — воскликнул Сун Цзян. — Могу я попросить вас сделать мне одолжение и передать вашему господину, что я, Сун Цзян из Ляншаньбо, уже давно слышал его славное имя, но мне все не представлялось счастливого случая встретиться с ним лично. И вот теперь, когда селение Чжуцзячжуан решило выступить против нас, мы пришли сюда, чтобы познакомиться с вашим господином, и я привез с собой скромные дары: атлас, доброго коня, овец, вино.

Выслушав это, Ду Син тотчас же возвратился в усадьбу, прошел прямо к хозяину. Ли Ин лежал в постели, укрытый одеялом. Ду Син передал ему слова Сун Цзяна, и Ли Ин сказал:

— Но ведь он мятежник из лагеря Ляншаньбо; удобно ли мне встречаться с ним? Правда, я ничего не имею против него, однако скажите, что я сейчас болен, лежу в постели, не могу двигаться, и потому, мол, не в состоянии принять его. Может быть, мы встретимся с ним как-нибудь в другой раз. И подарки, которые он привез, я не решаюсь взять. [249]

И снова Ду Сину пришлось переправляться через ров. Подъехав к Сун Цзяну, он сказал:

— Наш хозяин троекратно кланяется вам; он очень хотел бы лично приветствовать вас, но никак не может встретиться с вами, потому что он ранен и лежит в постели. Но он надеется, что у него еще будет возможность приветствовать вас. А что касается подарков, то он просил передать, что не осмеливается принять их.

— Я знаю, чего опасается ваш хозяин, — промолвил в ответ Сун Цзян. — Он думает, что потерпев неудачу в Чжуцзячжуане, я добиваюсь встречи с ним, чтобы попросить совета. Боясь навлечь на себя гнев семьи Чжу, он не желает сейчас допустить меня в свой дом.

— Нет, это не так, — возразил Ду Син. — Ли Ин действительно болен. И хотя я сам из Чжуншаня, но живу в этом месте много лет и довольно хорошо знаю, что здесь делается. Поэтому могу кое-что рассказать вам. Поместье Чжуцзячжуан расположено в центре этого района, к востоку — поместье господина Ли Ина и к западу — усадьба Хуцзячжуан. Эти три семьи заключили между собой братский союз, поклялись действовать заодно и в случае надобности выручать друг друга. Ныне братья Чжу нанесли оскорбление моему хозяину, и, конечно, теперь он не будет помогать им. Но возможно, что западное селение Хуцзячжуан окажет им помощь. Бояться там, собственно говоря, некого, за исключением девушки-воина, по имени Ху Сань-нян «Зеленая змея», которая прекрасно владеет двумя сверкающими секирами. Эта девушка действительно наводит страх и ужас! Теперь она помолвлена с третьим сыном хозяина поместья Чжуцзячжуан — «Чжу-тигренком», и вскоре они станут мужем и женой. Если вы, уважаемый полководец, поведете ваш отряд на поместье Чжуцзячжуан, то можете не опасаться нападения с востока, однако ждите его с запада. В поместье Чжуцзячжуан есть два входа. Одни ворота ведут прямо на перевал Одинокого дракона, другие — в противоположную сторону. Если вы будете вести наступление только на передние ворота, у вас ничего не выйдет. Надо наступать сразу с двух сторон, только тогда вы сможете прорвать оборону. С той стороны, где находятся передние ворота, вы увидите множество запутанных и перекрещивающихся тропинок. Эти дороги, как широкие, так и узкие пересекают друг друга и расходятся во всех направлениях; в них очень трудно разобраться. Там пройдет лишь тот, кто знает, что правильную дорогу указывают белые тополя. Там, где тополей нет, — тропы непроходимы.

— А ведь там сейчас белые тополя порубили; по каким же приметам теперь идти? — спросил Ши Сю.

— Если они порубили тополя, — сказал на это Ду Син, — [250] то пни остались! Ведите наступление только днем, ночью не начинайте боя!

Сун Цзян поблагодарил Ду Сина и уехал со своими сопровождающими обратно в лагерь. Здесь их уже поджидал Линь Чун. Они прошли в большую палатку и там расселись, Сун Цзян сообщил, что Ли Ин не пожелал встретиться с ним и передал все, что рассказал Ду Син.

— Мы с добрыми намерениями послали ему подарки, а он, мерзавец, отказался принять нашего старшего брата! — не утерпев, вставил свое слово Ли Куй. — Да я разнесу это проклятое поместье и за волосы приволоку сюда мерзавца, чтобы он отдал почести нашему почтенному брату! Дайте мне три сотни удальцов, и я отправлюсь на расправу!

— Ты не совсем разбираешься в этом деле, дорогой друг! — сказал Сун Цзян. — Ли Ин человек богатый и занимает почетное положение. Вот он и опасается властей. Нельзя ему так просто встречаться со мной!

— Разве он ребенок, что боится встретиться с незнакомым человеком? — рассмеялся Ли Куй.

Вслед за ним рассмеялись и все остальные.

— Однако мы рассуждаем здесь, — сказал Сун Цзян, — а наши братья томятся в плену. И мы даже не знаем, живы ли они сейчас. Сделаем еще одно усилие, дорогие друзья, и отправимся вместе в наступление на Чжуцзячжуан!

— Вы — наш командир, кто же осмелится ослушаться вас, уважаемый брат! — раздались голоса со всех сторон. — Кому вы прикажете идти вперед?

— Вы боитесь маленьких ребят! — выкрикнул тут Ли Куй. — Первым пойду я!

— Посылать тебя вперед бесполезно, — возразил Сун Цзян. — На этот раз мы обойдемся без тебя!

Сдерживая свой гнев, Ли Куй только опустил голову. Затем Сун Цзян выделил четырех человек: Ма Лина, Дэн Фэя, Оу Пэна и «Коротколапого тигра» Вана и сказал им:

— Вы пойдете вместе со мной в головном отряде! Затем он выделил Дай Цзуна, Цинь Мина, Ян Сюна, Ши

Сю, Ли Цзюня, Чжан Хэна, Чжан Шуня и Бай-шэна и приказал им подготовить людей для переправы по воде. И, наконец, он отдал приказ Линь Чуну, Хуа Юну, Му Хуну и Ли Кую построить две колонны и быть готовыми оказать необходимую помощь. Все как следует подкрепились едой и, облачившись в боевые доспехи, сели на коней.

Здесь следует сказать, что Сун Цзян решил лично идти с головным отрядом и атаковать врага. Впереди отряда несли флаг с большим красным иероглифом «Шуай» — что значит «полководец». Вместе с Сун Цзяном шли четыре других предводителя: они вели за собой сто пятьдесят всадников и тысячу пеших бойцов. Отряд быстро продвигался по направлению [251] к поместью Чжуцзячжуан. Вскоре они подошли к перевалу Одинокого дракона. Тут Сун Цзян остановил своего коня. Перед ним было поместье Чжуцзячжуан, где развевались два белых флага, на которых четко виднелись вышитые четырнадцать иероглифов: «Сравняем с землей лагерь Ляншаньбо и захватим Чао Гая!», «С победой войдем в лагерь разбойников и захватим Сун Цзяна!»

Эта надпись привела Сун Цзяна в такую ярость, что он, сидя на лошади, дал клятву:

«Если я не разнесу поместье Чжуцзячжуан, не вернуться мне в Ляншаньбо!»

Надпись эта вызвала негодование и у всех остальных главарей. Когда Сун Цзяну доложили, что все готовы к бою, он приказал начать нападение на передние ворота, а сам с головным отрядом обогнул перевал Одинокого дракона и выехал к поместью с противоположной стороны. Тут они увидели неприступные стены, сделанные, казалось, из меди и железа. В это же время они заметили несущийся с запада отряд, который летел по направлению к ним с боевым кличем.

Оставив Ма Лина и Дэн Фэя у задних ворот поместья, Сун Цзян, разделив отряд на две части, отправился вместе с Оу Пэном и «Коротколапым тигром» Ваном навстречу приближающемуся противнику. Тридцать вражеских всадников окружали девушку-воина. Это и была сама Ху Сань-нян «Зеленая змея». Она мчалась впереди на вороном иноходце, держа в руках два сверкающих меча, за ней следовал отряд человек в пятьсот. Она торопилась на помощь осажденному поместью Чжуцзячжуан. Увидев ее, Сун Цзян сказал:

— Мы слышали, что в поместье Хуцзячжуан есть бесстрашная женщина-воин. Вот это она и есть. Кто решится померяться с ней силами?

Едва Сун Цзян умолк, как «Коротколапый тигр» Ван, падкий на женщин, решил захватить воительницу в первой же схватке. С боевым кличем, подхлестнув коня, с пикой в руках вылетел он вперед навстречу врагу. Его клич подхватили бойцы.

Припустив коня и размахивая мечами, воительница вылетела вперед, готовая сразиться с Ваном.

И вот начался бой, в котором одна сторона превосходно владела двумя мечами, — а другая — не знала себе равных в бою с пикой. Уже более десяти раз схватывались противники. Наблюдая за боем, Сун Цзян заметил, что «Коротколапый тигр» Ван теряет силы.

А надо сказать, что Ван, заметив девушку, так и загорелся желанием захватить ее. Но кто мог подумать, что после десяти схваток у него задрожат руки, ослабнут ноги и удары его станут не точны. Словно пика перестала его слушаться. [252]

Надо сказать, что если бы речь сейчас шла не о жизни и смерти, то «Коротколапый тигр» Ван с большей охотой стал бы заигрывать с девушкой.

А всадница смекнула, в чем дело, и, наблюдая за Ваном, подумала: «Нахальный парень!»

Ловко действуя двумя мечами, она взмахивала ими то вверх, то вниз. И Ван не мог за ней угнаться. Он уже повернул коня, намереваясь бежать, но «Зеленая», припустив своего коня, сунула за пояс один из мечей и, чуть вытянув вперед женственную, нежную руку, без труда вытолкнула Вана из седла. Тут к ней подоспели бойцы и поволокли «Коротколапого тигра» в плен живым.

Оу Пэн, подняв копье, бросился было вперед на выручку Вану. Но «Зеленая», выхватив мечи, ринулась навстречу Оу Пэну. И между ними завязался бой.

Здесь следует сказать, что Оу Пэн происходил из рода военачальников и в совершенстве владел искусством боя с железной пикой. Наблюдая за ним, Сун Цзян про себя восхищался его мастерством. Однако и Оу Пэн, несмотря на все свое умение, не в силах был противостоять «Зеленой».

Дэн Фэй, видя, что захватили в плен «Коротколапого тигра» Вана, а Оу Пэн не может одолеть девушку-воина, с громким боевым кличем вырвался вперед на своем коне, размахивая железной цепью.

Между тем жители поместья Чжуцзячжуан, все время наблюдавшие за боем, опасаясь, как бы «Зеленая» не потерпела поражения, поспешно опустили подъемный мост и распахнули ворота. Оттуда выехал сам «Чжу-дракон» во главе отряда в триста с лишним человек. Высоко держа свое оружие, он мчался прямо на Сун Цзяна, намереваясь захватить его. Увидев это, Ма Лин взмахнул своими мечами и помчался наперерез «Чжу-дракону».

А Дэн Фэй, опасаясь, как бы Сун Цзян не попал в беду, не решался отойти от него. Тем временем бой шел слева и справа от них, и отовсюду доносились боевые возгласы.

Заметив, что Ма Лин не может одолеть «Чжу-дракона» и что Оу Пэн не в силах справиться с «Зеленой», Сун Цзян заволновался. Но тут он увидел, что к ним на помощь несется отряд всадников. Присмотревшись, Сун Цзян, к своей радости, узнал Цинь Мина «Громовержца». Последний, услыхав, что позади поместья разгорелся бой, поспешил на помощь своим.

— Начальник Цинь Мин, помогите Ма Лину, — крикнул ему Сун Цзян.

Цинь Мин по натуре своей был человеком быстрым и решительным, к тому же узнал, что его ученика Хуан Синя взяли в плен и конечно пришел в бешенство. Размахивая жезлом и подстегивая коня, он, как ветер, мчался на «Чжу-дракона». А тот, подняв копье с наконечником в виде волчьего клыка, [253] несся ему навстречу. Пользуясь этим, Ма Лин решил вызволить из плена Вана.

Но «Зеленая» разгадала замыслы Ма Лина и тотчас же оставила Оу Пэна, чтобы схватиться с Ма Лином. И вот два врага, из которых каждый ловко владел двумя мечами, съехались на конях. Сверкание их мечей было подобно блеску вихря изумрудных снежинок в порывах ветра. У Сун Цзяна, наблюдавшего за этим боем, даже зарябило в глазах.

В это же время шел бой между Цинь Мином и «Чжу-драконом». Они схватывались уже более десяти раз, но разве мог «Чжу-дракон» одолеть Цинь Мина? Находившийся в поместье наставник Луань Тин-юй, схватив железный молот, вскочил на коня и, подняв копье, также ринулся в бой. Тогда Оу Пэн помчался навстречу Луань Тин-юю, готовый сразиться с ним. Однако Луань Тин-юй сделал вид, что принимает бой и, повернув свое копье вбок, отпрянул в сторону и в тот момент, когда Оу Пэн погнался за ним, Луань Тин-юй швырнул свой молот и попал прямо в Оу Пэна. Тот кубарем свалился с коня.

— Ребята, сюда на помощь! — раздался крик Дэн Фэя. — И, размахивая железной цепью, он метнулся к Луань Тин-юю. Не теряя времени, Сун Цзян приказал своим людям помочь Оу Пэну взобраться на коня.

А «Чжу-дракон», убедившись, что он не может противостоять Цинь Мину, подхлестнул своего коня и ускакал прочь. Тогда Луань Тин-юй оставил Дэн Фэя и бросился в бой с Цинь Мином. Они уже схватывались раз двадцать, но так и нельзя было сказать, на чьей стороне перевес. Тогда Луань Тин-юй сделал вид, что промахнулся, и быстро ускакал на поляну. Не подозревая, что для него готовится ловушка, Цинь Мин погнался за ним. А Луань Тин-юй уходил в густые заросли.

Следует сказать, что жители поместья Чжуцзячжуан повсюду устроили засады. И когда Цинь Мин углубился в заросли, на его пути натянули веревку, и лошадь вместе с седоком полетела на землю. Раздались торжествующие крики, и выбежавшие из засады захватили Цинь Мина в плен.

Увидев, как Цинь Мин упал с коня, Дэн Фэй, не медля ни секунды, бросился к нему на помощь и вдруг заметил перед собой натянутую веревку. Едва он хотел повернуть обратно, как с обеих сторон раздались крики: «Держи его! Попался»! — и со всех сторон к нему протянулись шесты с крючьями. Дэн Фэя стащили с коня и уволокли живым. При виде этого Сун Цзян пришел в отчаяние. Ему удалось спасти только Оу Пэна. Ма Лин прекратил бой с «Зеленой» и поспешил к Сун Цзяну; они ускакали в южную сторону. За ними погнались Луань Тин-юй, «Чжу-дракон» и «Зеленая». Вдруг дорога оборвалась, и беглецы приготовились к тому, что сейчас их схватят и свяжут. Но тут они заметили, как с юга к ним скачет во весь опор какой-то удалец, а вслед за ним несутся пятьсот всадников. [254]

Приглядевшись, Сун Цзян узнал Му Хуна. С юго-восточной стороны тоже мчался отряд в триста с лишним человек во главе с двумя удальцами. Это оказались Ян Сюн и Ши Сю. Одновременно с северо-востока показался еще один удалец, который на скаку кричал:

— Не троньте людей! Не троньте!

Это был Хуа Юн, Когда подоспевшие с трех сторон воины собрались вместе, Сун Цзян выразил свою радость, и все они с боевым кличем бросились на Луань Тин-юя и «Чжу-дракона».

Наблюдавшие за боем из поместья испугались, что Луань Тин-юй и «Чжу-дракон» могут попасть в беду. Тогда, оставив для охраны «Чжу-тигра», из ворот с длинной пикой в руках выехал на горячем коне «Чжу-тигренок» и за ним более пятисот всадников. Все они ринулись в бой.

Между тем оставшийся у передних ворот отряд во главе с Ли Цзюнем, Чжан Хэном и Чжан Шунем перебрался через ров, наполненный водой, но больше ничего не мог сделать под градом сыпавшихся со стен стрел. А Дай Цзун и Бай Шэн с другой стороны рва могли только выкрикивать угрозы.

Приближался вечер. Сун Цзян, поспешно подозвав Ма Лина, поручил ему охранять Оу Пэна. Затем он приказал бить в гонги и, собрав все отряды, начал отступление. Сун Цзян сам наблюдал за отходом, боясь, чтобы кто-нибудь не сбился с пути.

В это время Сун Цзян увидел, что прямо на него верхом на коне мчится девушка-воин. Растерявшись и не имея возможности вступить с ней в бой, он хлестнул своего коня и помчался на восток. Но «Зеленая» настигала его. Кони мчались, и стук их копыт был похож на звук брошенных на пол мисок. «Зеленая» преследовала Сун Цзяна до самого глухого места, и в ту минуту, когда она уже протянула было руку, чтобы схватить его, на склоне горы вдруг кто-то громко закричал:

— Как смеет эта чертова девка гнать моего старшего брата?

Взглянув вверх, Сун Цзян увидел Ли Куя, который, размахивая топорами, огромными шагами несся к нему во главе своего отряда, в количестве восьмидесяти человек. Тут «Зеленая» повернула коня и направилась к находившемуся в стороне лесу. Остановив своего коня, Сун Цзян оглянулся и увидел, как из лесу выехали десять всадников. Во главе их был Линь Чун «Барсоголовый». Увидев «Зеленую», он заорал:

— Ах, чертовка, куда это ты?

Но «Зеленая», взмахнув своими мечами, ринулась прямо на него. Взяв копье наизготовку, Линь Чун приготовился к встрече. Они схватывались раз десять, когда Линь Чун вдруг сделал вид, что промахнулся, и дал «Зеленой» возможность приблизиться к нему. Тут он ударил пикой поперек ее мечей [255] и выбил их у нее из рук. Затем он выбросил вперед свои обезьяньи руки и, изогнув волчью спину, одним рывком сорвал «Зеленую» с коня и пересадил к себе.

Наблюдавший эту картину Сун Цзян громко выразил свое одобрение. Приказав связать девушку, Линь Чун подскакал к Сун Цзяну и спросил:

— Вас не ранили, дорогой брат?

— Нет, я не ранен, — отвечал Сун Цзян и тут же послал Ли Куя в чащу встретить удальцов. — Скажи, чтобы все собрались возле деревни. Уже темнеет, и продолжать бой нельзя! — приказал он.

Получив это распоряжение, Ли Куй ушел со своим отрядом. А Линь Чун остался охранять Сун Цзяна, и они, посадив связанную девушку на ее коня, поехали по дороге, ведущей из деревни.

Так как никто из вожаков в этот день не имел успеха, то все они поспешили отступить. А что касается жителей Чжу-цзячжуана, то они также отозвали своих людей обратно в поместье; у них было много убитых.

«Чжу-дракон» приказал посадить пленных в повозку для преступников и после того, как будет пойман Сун Цзян, препроводить всех в Восточную столицу, чтобы самому получить за это награду. Захваченный в плен у Чжуцзячжуана «Коротколапый тигр» Ван также был доставлен в поместье Чжуцзячжуан.

Собрав свой отряд, Сун Цзян разбил возле деревни лагерь и прежде всего приказал привести к нему «Зеленую», связать ей руки и посадить на коня. Затем он отобрал двадцать надежных людей, поставил во главе их четырех конных старшин и сказал:

— Сейчас же отвезите ее в Ляншаньбо и сдайте моему отцу, а потом возвращайтесь обратно и доложите о выполнении приказа. Когда я вернусь в лагерь, тогда скажу, как быть с ней дальше.

Все главари подумали, что Сун Цзян хочет оставить эту девушку для себя, и отнеслись к ней очень осторожно. Еще до этого была приготовлена повозка для Оу Пэна, чтобы отвезти его в лагерь на лечение. По распоряжению Сун Цзяна Оу Пэн и «Зеленая» тронулись в путь вместе,

А сам Сун Цзян всю эту ночь не мог уснуть и удрученный сидел в своей палатке в ожидании рассвета.

На следующий день разведчики донесли, что сюда идет советник У Юн и с ним три брата Юань, а также Люй Фан и Го Шэн. Они ведут с собой пятьсот бойцов.

Услышав это, Сун Цзян поспешил выйти из лагеря навстречу У Юну и провел его в главную палатку, где они и уселись. У Юн привез с собой вино и провизию, налил чашу, [256] поднес ее сперва Сун Цзяну, а затем и всем остальным начальникам. После этого он сказал:

— Предводитель нашего лагеря старший брат Чао Гай, узнав о постигшей вас во время первого наступления неудаче, послал меня вместе с пятью другими главарями помочь вам. Но нам неизвестно, как у вас сейчас обстоят дела — выиграли вы сегодня бой или снова проиграли?

— В двух словах этого не расскажешь, — промолвил Сун Цзян. — Мерзавцы из поместья Чжу вывесили по обеим сторонам ворот белые флаги, на которых написано: «Сравняем с землей лагерь Ляншаньбо и захватим Чао Гая!», «С победой войдем в лагерь разбойников и захватим Сун Цзяна!» Эти негодяи совсем обнаглели! Сначала мы послали против них передовой отряд. Но так как эта местность нам не знакома, то мы потеряли Ян Линя и Хуан Синя. Затем мы пошли в наступление ночью. И вот тут «Зеленая» захватила в плен «Коротколапого тигра» Вана, а Луань Тин-юй своим молотом ранил Оу Пэна; не повезло и Цинь Мину с Дэн Фэем — их схватили, когда они наскочили на протянутые веревки и перевернулись вместе с конями. Вот так мы и проиграли. И если бы наставник Линь Чун не захватил в плен живьем «Зеленую», то мы потерпели бы полное поражение. Что можно сделать сейчас? Если я не разнесу это поместье Чжуцзячжуан и не спасу братьев, попавших в беду, то готов покончить с собой. Мне тогда нельзя будет и показаться на глаза нашему уважаемому брату Чао Гаю!

— Само небо уничтожит это поместье! — смеясь, воскликнул У Юн. Сейчас для этого представляется очень удобный случай, и мне кажется, что на это дело потребуется всего лишь один день.

Сун Цзян изумился и вместе с тем обрадовался.

— Но как же это поместье может быть уничтожено в течение одного дня? — поспешно спросил он. — И какой представляется для этого случай?

В ответ У Юн улыбнулся и не спеша рассказал, в чем заключается этот случай. Поистине, можно сказать, что:

Рука, что умеет по воздуху реять,
Ловя налету облака и туманы,
Сумеет помочь и тому, кто попался
В небесные сети, в земные капканы.

О чем же рассказал У Юн, вы можете узнать из следующей главы.

(пер. А. Рогачева)
Текст воспроизведен по изданию: Ши Най-ань. Речные заводи. Том 2. Гос. изд. худ. лит. М. 1959