ДОКЛАДЫ ОУЯН СЮ КАК ИСТОЧНИК ДЛЯ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЕГО ПОЛИТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ

Расцвет культуры и науки в XI в. в Китае породил блестящую плеяду политических деятелей, сочетавших в себе талант историков и поэтов, мыслителей и ученых. В личности каждого из них нашла свое отражение сунская эпоха со всеми ее противоречиями и поисками. Один из них — Оуян Сю (1007-1072).

Знаменитый поэт Су Дун-по (1036-1101) писал о своем современнике и друге: «Рассуждал [Оуян Сю] о “великом пути”, как Хань Юй ¹, обсуждал дела, как Лу Чжи ², записывал события, как Сыма Цянь ³, стихи и оды его, как у Ли Бо ⁴» [12, цз. 319, 76].

Даже если эта характеристика и несколько преувеличена, она тем не менее ярко свидетельствует о многогранности таланта, деятельности и разносторонности интересов Оуян Сю.

Выдающийся политический деятель, одаренный поэт и публицист, влиятельный философ сунского времени и знаменитый историк, Оуян Сю оказал большое влияние не только на своих современников, но и оставил глубокий след в литературе, истории и философии Китая.

Оуян Сю родился в пров. Цзянси в семье провинциального чиновника. В раннем детстве он лишился отца, и все тяготы по воспитанию мальчика легли на его мать — умную и энергичную женщину, которая, несмотря на материальные лишения, смогла дать сыну традиционное для того времени образование.

Способный и любознательный, юноша сдал экзамен на степень цзиныии ⁵ и получил должность провинциального чиновника.

Из биографии Оуян Сю известно, что в ранней юности на него оказали большое влияние взгляды Хань Юя, во многом определившие его литературные интересы.

Однако занятия поэзией, увлечения древним языком, жаркие литературные споры с друзьями, среди которых были знаменитые поэты того времени Инь Чжу и Мэй Яо-чэнь, вскоре сменились глубокими раздумьями над судьбой родины.

В 30-х годах XI в. империя Сун билась в тисках социальных противоречий. Обострилась классовая борьба. Страна разорялась и нищала. Пользуясь слабостью Китая, его северные соседи — государство киданей Ляо и тангутское царство [85] Западное Ся — совершали на него постоянные набеги. Сунские правители оставались глухими к призывам патриотов, требующих защиты родины. Господствующий класс предпочитал откупаться от внешних врагов огромной данью, увеличивая бремя, ложащееся на крестьян.

Необходимость изменения традиционной политики феодального государства ощущалась повсеместно. Экономически окрепшие в сунское время горожане — богатые купцы, владельцы ремесленных мастерских, так же как и деревенская верхушка — мелкие феодалы, зажиточные крестьяне, местная администрация — в условиях деспотической монархии были лишены минимальных политических прав и малейшей возможности влиять на внутреннюю и внешнюю политику правительства. Императорский двор считался лишь с интересами крупных феодалов, предоставлял им привилегии экономического и политического характера. Все это было той питательной средой, на которой быстро вызревали оппозиционные настроения.

В разгоревшейся политической борьбе сторонников преобразований с консервативным курсом сунского правительства Оуян Сю принял самое активное участие.

Приведенные ниже переводы докладов Оуян Сю дают яркое представление о его политических воззрениях в период активной деятельности в рядах реформаторской группировки, возглавляемой Фань Чжун-янем (989-1052).

Первый доклад — «Пэндан лунь» («Суждение о группировках») [подробнее о нем см. 8, 190-203] — живо отражает реалии и нормы средневекового Китая, где в условиях деспотического правления политическая борьба выражалась главным образом в столкновении соперничающих придворных группировок.

В 30-х годах особым расположением сунского императора Чжао Чжэня (1023-1064) пользовался цзайсян ⁶ Люй И-цзянь (978-1044). С его именем сторонники преобразований связывали все бедствия и неудачи, постигшие страну. С 1036 г. началась острая борьба между группировками Фань Чжун-яня и временщика. Чтобы изменить политический курс государства, реформаторам необходимо было добиться смещения Люй И-цзяня и его сторонников и обеспечить важнейшие государственные посты за собой. Поскольку любая критика классифицировалась как действия «клики», оппозиция старалась отстоять свое право на политическую деятельность. Все указанные моменты и нашли отражение в публикуемом докладе Оуян Сю.

Хотя время подачи доклада точно не указано, все же есть основания считать, что это случилось в 1043 г., когда Оуян Сю усилиями Фань Чжун-яня и его приверженцев оказался на посту начальника палаты инспекторов [см. 2, 145-148].

Указанное обращение к императору продемонстрировало стремление Оуян Сю, с одной стороны, убедить правителя в [86] правоте реформаторов и, с другой — лишить своих врагов их важного идеологического оружия.

Доклад отразил новую трактовку традиционных конфуцианских догм. Создание группировок и причастность к ним с древности считались преступлением против царствующей фамилии. Конфуцианское учение, освящавшее незыблемость императорской власти, объявляло подобные действия не только нежелательными, но и еретическими: только низкие люди могли объединяться в группировки; благородные мужи не должны были поступать таким образом.

Отражая обвинения своих противников в создании «клики», Оуян Сю впервые смело дал четкое обоснование права единомышленников на объединение. Он подчеркивал, что характер группировки, а следовательно, польза или вред от нее государству зависят лишь от того, кто объединяется — благородные или же низкие люди. Оуян Сю указывал на принципиальное различие мотивов, побуждающих низких и благородных людей к объединению. Низкие люди, указывал он, домогаясь материальных благ, не брезгуют никакими средствами, благородные же, руководствуясь единой моралью, помогают друг другу и в то же бремя оказывают поддержку монарху в управлении государством.

Мы видим, что сугубо конфуцианские теории об «исправлении имен», о делении людей на благородных и низких насыщались у Оуян Сю политическим содержанием и трактовались в соответствии с потребностями ведущейся борьбы. На исторических фактах, а скорее на соответствующим образом интерпретированных примерах из прошлого Оуян Сю убеждал императора сосредоточить усилия не на борьбе с группировками,, как таковыми, а на распознании «хороших» и «плохих» людей, с тем чтобы оказывать поддержку первым, т. е. реформаторам.

Аналогичное свидетельство содержится и в «Сунши» («Истории [династии] Сун»), Именно в тот год, отмечено в биографии Оуян Сю, он «беспокоился о том, что хорошие люди не одержат верх. Много раз говорил императору, кто хорош, кто плох» [12, цз. 319, 2а].

Указанный доклад — одно из самых важных сочинений Оуян Сю. Недаром он почти дословно приведен в его биографии [см. 12, цз. 319, 2а-2б]. Обращение было благосклонна воспринято императором ⁷, но в целом не достигло своей цели. «Оуян Сю говорил о делах настойчиво и прямо, и [потому] люди видели в нем врага», — повествуют составители «Сун ши» [12, цз. 319, 26].

Актуальность тематики доклада вызвала отклики со стороны современников. Развивая основные положения изложенных в нем воззрений, Су Ши (1036-1101) написал свое «Суждение о группировках как продолжение [доклада] Оуян Сю»» [см. 11, 52]. [87]

Однако уже в XIII в. всякие посягательства на древнеконфуцианские догмы были осуждены. Один из политических деятелей того времени, Е Ши, писал, что в сочинении Оуян Сю «утрачен замысел древних, [оно] заставляет людей скорбеть, и необоснованно» [цит. по: 8, 192]. Тем не менее доклад Оуян Сю впоследствии публиковался в различных сборниках, в частности предназначенных в качестве пособия для подготовки будущих кандидатов в чиновники к экзаменам [см. 7, 56-58]. Известно, что подобные сочинения в жанре лунь («суждения») были неотъемлемой частью экзаменов на степень цзиньши и сочинения Оуян Сю, блистательного литератора своего времени, являлись образцом для подражания.

Другой доклад Оуян Сю — «Старые пороки», — перевод которого представлен нами, датирован 1040 г. По жанру он однотипен с первым докладом, но посвящен совершенно иной тематике — «развитию выгоды» и «устранению пороков». Следуя возрожденной в XI в. теории «об основном и второстепенном» [см. 2, 155-178], Оуян Сю, подобно своим современникам Ли Гоу, Су Ши и др., излагает план развития земледелия с целью разрешения финансовых затруднений государства. Среди «старых пороков», подлежащих устранению, Оуян Сю называет «искушение народа» праздной жизнью монахов и солдат, ростовщичество, обременительные трудовые повинности. Доклад дает представление о конфуцианских воззрениях сунского автора на решение злободневных экономических проблем [см. 2, 178-180]. Сравнение материалов, использованных для перевода, свидетельствует о большом диапазоне интересов Оуян Сю как политика в первой половине его жизни и творчества.

№ 1

СУЖДЕНИЕ О ГРУППИРОВКАХ

Я слышал, что [уже] в древности группировки были предметом обсуждения. Счастье, если правитель был [в состоянии] различать, кто благороден, а кто низкий человек.

В большинстве случаев благородный [с благородным] объединяются в группировки на основе единого [понимания] дао ⁸. Низкий [с низким] объединяются в группировку из-за общей выгоды. Это вполне естественно.

Однако я считаю, что низкие люди не имеют группировок. Только благородные имеют их.

В чем же причина? В том, что низких людей привлекает благополучие. То, чего они домогаются, — богатство. Когда, связанные общей выгодой, они временно объединяются, то создают лишь лжегруппировки. Увидев выгоду, они рвутся вперед. Когда же выгода исчерпана, связи ослабевают вплоть до того, что начинают вредить друг другу и выступать один против другого. [88] Даже братья и родственники не могут сохранить их (связи. — З. Л.). Поэтому и говорю, что низкие люди не имеют группировок. Их временные объединения — лжегруппировки.

Не так у благородных. То, чего они придерживаются, — дао и и; то, чему они следуют, — чжун и синь ⁹; то, чем дорожат, — доброе имя. На основе этого они самоусовершенствуются, и, таким образом, [связанные] единым [пониманием] дао, они помогают друг другу. На основе этого они служат государству, и в таком случае, действуя единодушно, они приносят пользу обществу. От начала до конца они все — как один. Такова группировка благородных.

Поэтому, чтобы успешно управлять Поднебесной, правителю следует отстранять лжегруппировки из низких людей и использовать подлинные группировки из благородных.

Во времена Яо низкие люди — Гун-гун, Хуань-доу и другие ¹⁰, вчетвером, — составили одну группировку, а шестнадцать благородных — восемь умелых и восемь приветливых ¹¹ — объединились в другую группировку.

Шунь ¹² помогал Яо; [он] отстранил группировку четырех злодеев из низких людей и приблизил группировку совершенных, и Яо успешно управлял Поднебесной.

Когда же Шунь стал Сыном Неба, то Гао Яо, [Хоу] Куй, [Хоу] Цзи, Се ¹³ и другие, всего 22 человека ¹⁴, находились при дворе, и каждый из них превозносил достоинства других и уступал им [почетное место]. Все 22 человека входили в одну группировку, и Шунь всех их назначал на службу, и правление было успешным.

В «Шу [цзине]» говорится: «У Чжоу [Синя] ¹⁵ было огромное количество чиновников, но каждый из них имел собственные устремления. У [династии] Чжоу ¹⁶ было три тысячи чиновников, но они были единодушны (буквально “как одно сердце”)» ¹⁷.

Во времена Чжоу-[синя] у каждого из множества [чиновников] были собственные устремления, и можно считать, что они не составляли группировок. Тем не менее Чжоу-[синь] утратил государство.

Три же тысячи чиновников чжоуского У-вана ¹⁸ составляли одну группировку, и [династия] Чжоу, используя их, процветала.

Во времена позднеханьского Сянь-ди ¹⁹ посадили в тюрьму всех знаменитых деятелей в Поднебесной, обвинив их в приверженности клике. Лишь после того, как восстали разбойники в желтых повязках ²⁰ и ханьский дом [был ввергнут] в великую смуту, наступило раскаяние и отпустили на волю приверженцев группировки. Однако [положение] уже не [могли] спасти.

В последние годы правления [династии] Тан ²¹ постепенно начали возрождаться суждения о группировках ²². Во времена Чжао-цзуна ²³ убили всех знаменитых деятелей при дворе, а [89] некоторых бросили в Хуанхэ, приговаривая: «Этих претендующих на незамутненную репутацию следует бросить в мутный поток». Тем не менее [дом] Тан был уничтожен ²⁴.

Из прежних властелинов, добивавшихся, чтобы у каждого из людей были разные устремления и они не объединялись в группировки, никто не преуспел так, как Чжоу-синь. Среди тех, кто мог [лишь] запрещать хорошим людям объединяться в группировки, никто не преуспел так, как ханьский Сянь-ди. Среди тех, кто мог [лишь] наказывать группировки людей с незапятнанной репутацией, никто не преуспел так, как танский Чжао-цзун. Тем не менее все они утратили во время мятежей свои государства.

22 чиновника Шуня являли пример того, как люди без колебания превозносили достоинства других и уступали им [почетное место], а Шунь без колебания всех их назначал на службу. Однако никто в последующие столетия не порицал Шуня за то, что 22 [сподвижника], создав группировку, тем самым как бы обманули его. [Наоборот, все] восхваляли его, как мудрого святого. А причина в том, что он умел распознавать, кто благородный, а кто — низкий человек.

Во времена чжоуского У-[вана] три тысячи его чиновников составляли одну группировку. С древности не было группировок больше и многочисленней чем при Чжоу. Но, используя их, [династия] Чжоу потому достигла процветания, что не считала предосудительным, когда много [группировок] из хороших людей.

Правителю следует рассмотреть примеры предотвращения мятежей, раскрывающие причины расцвета и упадка.

№ 2

ДАВНИЕ ПОРОКИ

Мэн-цзы говорил: «Обеспечивать живых, провожать мертвых — сущность управления» ²⁵.

Гуань-цзы говорил: «Когда амбары полны, соблюдают церемонии. Поэтому земледелие — основа [благосостояния] Поднебесной, с этого начинается гуманное правление» ²⁶.

В древности правители никогда не осмеливались пренебрегать этим.

Ныне же чиновники не таковы. Составляют лишь реестры, вершат судебными делами, и только. Когда прослышат, что кто-то рассуждает о земледелии, то все насмехаются над ним, называя низким человеком. Умеют лишь вымогать налоги, спешат истратить собранные средства, не разумеют того, что [90] занятие земледелием предшествует всему, что в нем — начало и конец правления.

Знать, что необходимо заботиться о земледелии, и не знать, [что необходима] экономия для поддержки земледелия, — это не совершенный способ поощрять земледелие.

В древности правители знали положение в верхах и низах. В низах были крайне старательны в приложении своих сил, в верхах соблюдали экономию в потреблении. У народа не оставалось нерастраченных сил, а государство не совершало расточительных трат. Власти любили низших, низшие снабжали власти, так что и те и другие не испытывали трудностей.

Таковы были законы в период трех династий ²⁷, но самые совершенные из них были в Чжоу. Согласно законам Чжоу предоставляли 1/10 цзина ²⁸ ему (земледельцу. — З. Л.), контролировали силы крестьянина, с тем чтобы он максимально дал то, что обязан, экономили расходы каждого дня, подсчитывали доходы. Обработкой поля в течение года обеспечивали пищей государство (казну) и народ. Все они (правители трех династий. — З. Л.) исходили из этого и постоянно имели избыток. Поэтому в течение трех лет накапливался излишек, достаточный для расходов одного года.

Ныне же не так. Силы пахаря не проверяются. Те же, кто расходует, не подсчитывают того, что им поступает. Добытое за год сельским трудом обеспечивает только потребности государства, а пищи для народа хватает лишь на несколько месяцев. Вплоть до того, что сразу с окончанием полевых работ веют отруби и едят мякину. Иногда собирают желуди, вырывают корни, чтобы прокормиться зимой и весной.

Отруби, желуди, как говорил Мэн-цзы, — еда собак и кабанов ²⁹, а в последние годы народу приходится есть ее. К несчастью, если еще случаются наводнение и засуха — люди массами умирают от голода. Все это весьма прискорбно.

Ведь при трех династиях правители не испытывали недостатка в средствах для обеспечения лиц, имеющих ранги знатности, служилых — гун, цин, ши и простолюдинов, для выделения на военное дело, перевозки и жертвоприношения. [Все эти средства] шли от земледелия, а площадь, которую народ обрабатывал, не превышала площадь нынешних 9 областей (чжоу). Неурожайные годы тоже изредка выдавались, и в этом не было отличий от нынешнего времени.

Ныне площадь земли та же, но порядки нынешнего времени не сравнятся с системой трех династий. В прошлом на обычные расходы хватало, ныне же ощущается недостаток. Почему? От того, что система иная. В прошлом считали важным занятие земледелием и понимали [значение] экономии.

Сейчас же не прилежны в земледелии и не умерены в тратах. Но не только не усердны в земледелии, но и из-за целого ряда пороков [попусту] тратятся материальные ресурсы. Не [91] только не соизмеряют силы народа, чтобы их экономно [использовать], но и не оценивают последствий действий сил Неба.

Что такое многочисленные пороки?

Первое — искушение народа, второе — поглощение (цзянь-бин) (т. е. ростовщичество и захват земли. — З. Л.), третье — трудовые повинности.

Поясню подробнее. Ныне те, кто сидит в роскошных покоях, живет в сытости и бездельничает, называются приверженцами буддизма. Те, кто содержит своих родителей, семью и детей, называются военной прослойкой. В период трех династий все они трудились на поле.

Ныне же обсуждающие считают, что буддизм, даосизм и конфуцианство — это три учения, которые нельзя отрицать, а воинов называют защитниками государства, без которых не обойтись. Но ведь буддизм нельзя же приравнять к даосизму и конфуцианству. Об этом не стоит говорить — и так понятно. [А теперь] разрешите вернуться к вопросу о воинах.

Государство в период Цзин-дэ ³⁰ распустило армию. С тех пор прошло тридцать три года. Те, кто раньше были воинами, состарились или умерли, а вновь пришедшие не знакомы с военным искусством. Родившись в мирное время, они сыты, одеты и потому нерадивы.

Ныне караульные войска (вэй бин) не несут свои одеяла, а заставляют это делать за себя других, воины дворцовой стражи (цзинь бин) не несут свой провиант, а нанимают для этого других. Такова степень их праздности.

Разве могут они, пренебрегая трудностями, сражаться? Вследствие этого в прошлом чиновник Цзи Цзун-цзюй дважды потерпел поражение в округе Гаохуа цзюнь ³¹ на западной границе. Таков был результат.

Ведь чтобы армия была привычна к трудностям и могла сражаться, необходимо формировать ее из крестьян. Как же можно допустить, чтобы слово «солдат» было лишь пустым звуком, чтобы они были ленивыми и непригодными [к службе]?

В прошлом все взрослые и здоровые из народа трудились на поле. В свободное от земледелия время их обучали военному делу. Ныне же все по-иному. Когда случится неурожай, чиновники определяют возраст и здоровье людей и призывают их в дворцовую стражу. Тех из них, кто не вышел ростом и слаб здоровьем, назначают в сельские войска (сян бин).

Чиновники, призвавшие больше других в армию, получают вознаграждение, народ же, находясь в бедственном положении, стремится вступить в нее. Поэтому, как только случится неурожай, в поле остаются лишь слабые и престарелые. Чиновники же обычно говорят: «Боимся, что те, кто не пошел в солдаты, станут разбойниками». Чиновники пекутся лишь о том, чтобы на какое-то время избавиться от бандитов, но не думают о том, что [люди] всю жизнь будут праздными и дармоедами. [92]

В прошлом взрослое и здоровое население обрабатывало поле, а слабые и старые отдыхали. Ныне же взрослые и здоровые ленятся, а старые и слабые остаются в поле.

Почему же наблюдается подобное, обратное прежнему явление? Среди народа, который все силы отдает земледелию, некоторым приходится есть пищу собаки и кабана, но если они становятся монахами или солдатами, то всю жизнь пребывают в. праздности, богатстве, обрастая жиром; численность земледельческого народа с каждым днем убывает. Поэтому когда говорю, что есть порок — искушение народа, то имею в виду именно это. И надо устранить эту крайность.

В древности подсчитывали количество едоков и наделяли их землей. Семья получала [землю] и у людей был достаток. С тех пор как распалась система цзин тянь, началось поглощение.

Ныне по большей части те, у кого земли на один двор доходит до ста цинов ³², содержат несколько десятков семей. Среди них тех, кто пользуется скотом хозяина, трудясь сам, или использует своего вола и обрабатывает поле хозяина из доли урожая, всего лишь 10 с лишним дворов. Остальные же — все те, кто на условиях аренды обрабатывает землю, живя на чужбине, — называются фукэ ³³. Все эти несколько десятков семей обычно не богаты и не имеют сбережений.

Весной или осенью — во время жертвоприношений, свадьбы или похорон, или если, к несчастью, случится неурожай, а также при казенных надобностях — они испытывают недостаток средств, влезают в долги к хозяину и впоследствии [должны] возвратить долг, уплачивая если не 300, то 400 процентов.

Когда созревает урожай, то [часть его] оставляют на семена и уплату налога, а остальное идет на погашение долга, выплачиваемого из расчета 400 процентов. Расходуется все, что собрано, а порой и этого недостает. Поскольку с окончанием полевых работ сразу же не хватает на пропитание, то вновь берут в долг, поэтому если зимой или весной занимают на пропитание, то обещают выплатить летом пшеницей. Если же вся пшеница уходит в счет уплаты долга, то, [когда занимают] летом или осенью, обещают погасить долг теми зерновыми, что будут стоять на корню зимой.

Один двор по сравнению с этими несколькими десятками семей обычно съедает продуктов в четыре раза больше, и тот же двор получает все доходы со ста цинов земли.

Ведь тот, кто является хозяином ста цинов и вносит налог — всего один двор, а тех, кто отдает свои силы и вносит налоги одному двору — несколько десятков семей. Даже если бы государство милостиво уменьшило налог, это было бы благоприятно лишь для одной семьи, а несколько десятков семей терпели бы трудности, как и прежде. Поэтому когда говорю, что есть порок — присвоение (поглощение) [земли и средств богатыми и знатными], то имею в виду именно это. И эту крайность следует [93] устранить. Среди народа лишь бездельники не несут повинностей. Все те, кто имеет землю не менее 1 — 2 цинов и сами ее обрабатывают, заносятся в реестр по разрядам. Среди казенных повинностей самыми обременительными считаются большие повинности, а те, что поменьше, — малыми. Те, кто совсем не в состоянии их выполнить, продают за бесценок свои поля, некоторые же тайком убегают. Поэтому когда говорю, что есть порок — трудовые повинности, то имею в виду именно это. И эту крайность следует устранить. Эти три порока и есть большие крайности.

К тому же некоторые лукавые люди становятся хитрецами — мастеровыми. Вместе с поглотителями — торговцами занимаются мотовством. Есть также корыстолюбивые чиновники, вымогающие налоги без названия.

Обо всех других пороках и не расскажешь. Поскольку не поощряют искоренение пороков, то по большей части в Поднебесной служилые из народа, богатые и знатные едят хорошую пищу. Так что один человек ест пищу пятерых.

Ставший солдатом содержит родителей, жену, детей. Если прибавить расходы на переправку провианта, то один солдат обычно ест пищу пяти землепашцев.

Ставший монахом кормит братьев и сам живет в сытости. Так что один монах ест пищу пятерых землепашцев.

Бедный народ, чтобы пропитаться, выплачивает двойные проценты. Поэтому один человек ест пищу двух или трех. Сколько же не хватает в Поднебесной?

Что означает не подсчитывать силы народа и не экономить? Ныне рассчитывают [лишь] потребности государства и берут эти средства у народа. И не бывает, чтобы [сначала] подсчитали силы народа, а затем определили расходы государства.

В древности чжунцзай ³⁴ устанавливал расходы государства, подсчитывал доходы. Продукты одного года делили на три части. Одна часть шла властям, другая — на пропитание народу, третья — запасалась на случай неурожая.

Ныне же не подсчитывают доходов государства заранее, и лишь когда наступает потребность, все тотчас взыскивают с народа. Поэтому и появились: повозная повинность (чжии), «заготовка зерна для поддержания мира (хэ ди чжи су)» ³⁵, зерновой налог, поступавший в общественные амбары на случай неурожая (жу чжун чжи су), выплата тканей за казенную денежную ссуду (хэ май чжи цзюнь), уплата [налогов] различными [местными] товарами (цза лэй чжи у), [налоги на] доходы от продажи чая и соли и использование естественных богатств.

Хотя и устанавливают [эти поборы], но и их оказывается недостаточно, [поэтому] власти несколько раз меняют свои установления.

Чтобы получить ничтожнейшую прибыль, стараются изо всех сил, а доходов все равно не хватает. [94]

Почему так? [Потому, что расходы] не устанавливаются и [налоги] взимаются без расчета. Что означает не оценивать последствий действий сил Неба? Это означает не иметь понятия о наводнениях и засухах. Ведь инь и ян ³⁶, находясь на небе и на земле, поднимаясь, опускаясь, взаимно отталкиваясь, не могут не иметь равновесия.

Подобно тому как человеческая плоть не может не иметь недугов, и искусный врачеватель не может избавить людей от недугов, а лишь лечит от них, так понимающий в правлении не может предотвратить неурожай, а лишь готовится к нему.

Совершенные мудрецы Яо и Шунь не могли избежать наводнений и засух, но могли к ним подготовиться. В древности искусство восполнять недостающее состояло в том, что за счет трех урожайных лет накопляли необходимое для одного года. Ведь через каждые три года непременно случается стихийное бедствие.

В этом и состояло умение древних понимать Небо. Ныне же власти рассчитывают ежегодные поступления, чтобы удовлетворить потребности одного года и только. Таким образом, надеются, что наводнения и засухи не случатся ежегодно.

Поэтому и говорю, что не оценивают последствий действий сил Неба. По той причине, что в два-три предшествующих года была засуха и [налет] саранчи, казна и частные лица терпят недостатки в пище. По той причине, что наводнений и засух не ожидали, а они разразились, не готовы к ним.

Ведь систему цзин тянь нельзя восстановить в наше время.

Для того, кто занимается расчетами, лучше всего приблизиться к народу и управлять им. Надо, чтобы внизу до конца выкладывали все силы и не было их утечки. Наверху рассчитывали [силы] народа и экономно расходовали [средства], тогда и народ и государство будут богаты.

Ныне шидафу ³⁷ должны сообща создать основу для спокойствия [в стране], понемногу возрождать земледелие. Поэтому и следует перечислить все пороки.

Я ожидаю, что мнения о развитии выгоды и об устранении пороков будут приняты властями.

Комментарии

1. Хань Юй (768-824) — поэт и философ тайского времени.

2. Лу Чжи (754-805) — известный политический деятель танского времени.

3. Сыма Цянь (145? - 87? гг. до н. э.) — знаменитый китайский историк.

4. Ли Бо (701-762) — знаменитый поэт эпохи Тан.

5. Цзиньши — высшая ученая степень.

6. Цзайсян — канцлер.

7. «Император наградил его за то, что он осмелился говорить. Собственноручно подарил ему одежду чиновника пятого класса» [12, цз. 319, 26].

8. Дао (букв, «путь») — одно из центральных понятий конфуцианского учения.

9. И — один из самых трудных и спорных для перевода терминов конфуцианской моральной системы, условно переводимый нами как «справедливость».

Чжун — «преданность».

Синь — «доверие».

10. Изображая Гун-гуна и его сторонников (Хуань-доу, Гуня и Сань-мяо) как «четырех злодеев», как сурово наказанных политических противников легендарного правителя Яо (2357-2205 гг. до н. э.), Оуян Сю вслед за Сыма Цянем воспринял ортодоксальную версию «Шан шу» («Книги истории») относительно характеристики Гун-гуна [подробнее см. 5, 235].

11. Восемь умелых (Бо-фэн, Чжун-кань, Шу-сянь, Цзи-чжун, Бо-ху, Чжун-сюн, Шу-бао, Цзи-ли) — легендарные потомки рода Гао-синь, названные так за свои высокие добродетели.

Восемь приветливых (Цан-шу, Туй-ай, Тао-янь, Да-линь, Ман-цзян, Тин-цзянь, Чжун-юн, Шу-да) — легендарные потомки рода Гао-ян, приносившие якобы пользу миру [5, 143].

12. Шунь — мифический правитель древности.

13. Гао-яо — судья легендарного правителя — императора Яо; Хоу-куй ведал при нем музыкой; Хоу-цзи — один из «культурных» героев мифологии, первооснователь дома Чжоу, управитель земледелия во времена Яо и Шуня; Се — легендарный основатель династии Шан-Инь.

14. Согласно конфуцианской традиции в эту группировку из 22 человек еще входили Юй, Бо-и, Лун, Чуй, И, Пэн-цзу и двенадцать начальников или управителей областей.

15. Чжоу Синь (1154-1222) — последний правитель династии Инь. Его имя стало синонимом жестокого тирана.

16. Традиционные годы правления династии Чжоу — 1122-247 гг. до н. э.

17. См. [14, цз. 11, 609].

18. У-ван — 1027-1025 гг. до н. э.

19. Сянь-ди (190-220) — последний ханьский император, в правление которого вспыхнула борьба придворных клик [см. 3, 114-115].

20. Имеется в виду восстание «желтых повязок» во главе с Чжан Цзяо в 184 г., подготовленное даосской сектой.

21. Время правления династии Тан — 618-907 гг.

22. Имеется в виду борьба при императорском дворе между феодальными группировками Ню Сэ-жу и Ли Дэ-юя.

23. Время правления танского императора Чжао-цзуна — 889-907 гг.

24. Имеются в виду действия цзедуши (военного губернатора) Чжу Цю-ань-чжуна, который в 905 г. истребил своих бывших сторонников, в том числе сановника Пэй Шу. В 907 г. Чжу Цюань-чжун отстранил от власти последнего танского императора Ай-ди и основал династию Поздняя Лян.

25. Пересказ цитаты из «Мэн-цзы» [см. 9, 33].

26. См. [6, 268].

27. Речь идет о мифической династии Ся (2205-1766 гг. до н. э.), Шан (1766-1122 гг. до н. э.) и Чжоу (1122-247 гг. до н. э.).

28. Цзин (букв, «колодезь»), или цзин тянь («колодезные поля»), — конфуцианский идеал аграрных отношений в древнем Китае, якобы существовавший в «золотом веке». Одно из описаний его содержится в «Чжоу ли», согласно которому в древности десять наделов, отделенных арыком друг от друга, составляли единый комплекс — цзин, пиктографически отображающий расчерченные на квадраты поля [подробнее см. 1, 25].

29. Оуян Сю перефразирует высказывание из «Мэн-цзы» о том, что «собаки и свиньи питаются пищей, предназначенной для человека», в то время как должны питаться отрубями и желудями [см. 9, 36].

30. Цзин-дэ — девиз правления 1004-1007 гг.

31. Гаохуа (цзюнь) — военный округ на северо-западе Китая.

32. Цин — мера площади, в X-XII вв. равная 5,68 га.

33. Фукэ — термин, обозначавший в сунское время арендатора земли феодального типа [см. 4, 109, 126-127, 129].

34. Чжунцзай — должность чиновника, упоминаемая в «Чжоу ли», глава над всеми чиновниками [см. 13, 166].

35. В военных округах на севере и северо-западе Сунской империи крестьян принуждали поставлять дополнительно определенную часть урожая для снабжения пограничных гарнизонов. Практика сложного пересчета: зерно — деньги — чай (который там не произрастал) — снова деньги — превращала «заготовку зерна для поддержания мира» в крайне накладное для крестьян мероприятие [см. 4, 118-119].

36. Инь (букв, «темный», женское начало) и ян (букв, «светлый», мужское начало) — в китайской космологии полярные силы, в результате взаимодействия которых, в представлении древних китайцев, происходили постоянные изменения в природе и обществе.

37. Шидафу — служилые.

Литература

1. Васильев Л. С. Проблема цзин-тянь. — Сб. «Китай, Япония. История и филология». М., 1961.

2. Лапина З. Г. Политическая борьба в средневековом Китае (40-70-е годы XI в.). М„ 1970.

3. Очерки истории Китая, под ред. Шан Юэ. М., 1959.

4. Смолин Г. Я. Антифеодальные восстания в Китае второй половины Х — первой четверти XII вв. М., 1974.

5. С ы м а Цянь. Исторические записки (Ши цзи), т. I. М., 1972.

6. Гуань-цзы. — ЧЦЦ, т. 5. Пекин, 1956.

7. Гувэнь гуань цзянь (Сборник сочинений на гувэне). Шанхай, 1936, цз. 1.

8. Лю Цзы-цзянь Оуян Сю ды чжисюэ юй цунчжэн (Учение и карьера Оуян Сю). Гонконг, 1963.

9. Мэн-цзы чжэн и («Мэн-цзы» с комментариями). — ЧЦЦ, т. 1. Пекин, 1956.

10. Оуян Юн-шу цзи (Собрание [сочинений] Оуян Сю). — ГЦЦ. Шанхай, 1958.

11. Су Дун-по цзи (Собрание [сочинений] Су Дун-по). — ГЦЦ, т. 2. Шанхай, 1935.

12. Сун ши (История [династии] Сун). — ЭСШ, кн. 15-18, ч. 1-4. Шанхай, 1958.

13. Цы хай (Море слов). Пекин, 1958.

14. Шан шу чжэн и (Книга истории с комментариями). — ШЦЧ, т. 1. Шанхай, 1935.

(пер. З. Г. Лапиной)
Текст приводится по изданию: Доклады Оуян Сю как источник для характеристики его политических взглядов // Китай: история, культура и историография. М. Наука. 1977

© текст - Лапина З. Г. 1977
© сетевая версия - Тhietmar. 2013
© OCR - Станкевич К. 2013
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1977