Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ЗАНОВО СОСТАВЛЕННОЕ ПИНХУА ПО ИСТОРИИ ПЯТИ ДИНАСТИЙ

СИНЬ БЯНЬУ-ДАЙ ШИ ПИНХУА

/103/ ПИНХУА ПО ИСТОРИИ ДИНАСТИИ ЦЗИНЬ

СОДЕРЖАНИЕ

Цзюань 1

(Начало отсутствует)

возводит принцессу Юн-нин в ранг императрицы

Чтобы подкупить киданей, Ши Цзинтан отдает шестнадцать округов

Ши Цзинтан изменяет название девиза правления на первый год Тянь-фу, государство получает название Цзинь

Цзюань 2

Кидани назначают Ши Чжунгуя наместником

Главные силы танского государя покидают Хуайчжоу

Ши Цзинтан прощается с киданьским государем и ведет войска на юг

Танский государь совершает самосожжение

Цзиньский государь Ши Цзинтан вступает в Лоян

Цзиньский государь подает доклад с поздравлениями киданьскому государю

Цзиньский государь переносит столицу и делает главным городом Восточную столицу

Цзиньский государь собирается лишить Лю Чжиюаня военной власти

Ань Чжунжун подбивает тугухуней сдаться Цзинь

Ань Чжунжун задерживает киданьского посла

Сан Вэйхань подает доклад с увещеванием цзиньскому государю

Лю Чжиюань увещевает цзиньского государя 1 не восставать

Лю Чжиюань выезжает командовать в Еду

Ань Чжунцзинь поднимает мятеж

/104/ Ду Чжунвэй убивает Ань Чжунжуна

Цзиньский государь посылает киданям голову Ань Чжунжуна

Цзиньский государь Ши Цзинтан умирает

Ци-ван Чжунгуй вступает на престол

Отправляет посла известить киданей о постигшем несчастье [200]

Цзин Яньгуан [уговаривает государя] назваться внуком, а не подданным

Цзин Яньгуан отправляет Цяо Жуна обратно к киданям

Лю Чжиюань увеличивает вербовку в войска, готовясь к обороне

Чжунгуй возводит в ранг императрицы свою тетку госпожу Фэн

Чжао Яньшоу убеждает киданей начать карательный поход против Цзинь

Цзиньский государь расквартировывает войско в Шаньчжоу

Лю Чжиюань убивает киданьского Вэй-вана

Киданьская армия отступает

Киданьские войска окружают Цичэн

Цзиньский государь снимает с Цичэна осаду

Цзиньские войска преследуют и бьют киданей

Цзиньский государь собирает по всем областям у народа средства

Сан Вэйхань снова становится у кормила власти

Большие силы киданей снова вторгаются в страну

Цзиньский государь издает указ о личном походе

Фу Яньцин бьет и прогоняет киданей

Лиса поднимается на ложе государя и сидит со сложенными лапами

Сан Вэйхань отправляет к киданям посла договориться о мире

Кидани требуют [прибытия] Цзин Яньгуана и Сан Вэйханя

Киданьский государь гневно отвечает цзиньскому послу

Кидани вторгаются в страну

Ду Вэй и Чжан Яньцзэ объединяются для отпора киданям

Ду Вэй переходит на сторону киданей

/105/ Кидани посылают Чжан Яньцзэ с передовым отрядом

Чжан Яньцзэ разбивает ворота Фэнцюмэнь и входит [в Далян]

Цзиньский государь Чжунгуй сдается киданям

Чжан Яньцзэ поносит Сан Вэйханя

Чжан Яньцзэ позволяет солдатам устроить грабеж

Чжан Яньцзэ убивает Сан Вэйханя

Киданьский государь с помощью костяных бирок считает преступления Цзин Яньгуана

Цзин Яньгуан душит себя

Киданьский государь вступает в ворота Миндэмэнь

Гао Сюнь жалуется на Чжан Яньцзэ

Киданьский государь повелевает убить Чжан Яньцзэ

Гао Сюнь вырезает сердце Чжан Яньцзэ для совершения жертвоприношения умершим

Киданьский государь дает Чжунгую титул Фу-и-хоу — хоу «нарушившего верность»

Киданьский государь убивает в воротах собак и подвешивает баранов

Киданьский государь отдает приказ о переходе на китайское платье [201]

Командующие пограничными военными округами являются к киданьскому государю с изъявлением покорности

Киданьский государь препровождает Чжунгуя в свою страну

ПИНХУА ПО ИСТОРИИ ДИНАСТИИ ЦЗИНЬ

Цзюань 1

«... 2 Если назначение главнокомандующего вы проведете так, словно призываете к себе дитя малое, это явится причиной, которая заставит Хань Синя уйти». Тогда Хань-ван воздвиг в сорока ли от Баочжоу алтарь. Алтарь состоял из трех ярусов соответственно трем силам природы: небу, земле и человеку. Выбрали день, [Хань-ван] постился, совершил положенные церемонии и назвал Хань Синя главнокомандующим.

Раньше люди гадали, кто же займет этот пост, по церемония показала, что во главе армии стал Хань Синь — Отрежьте то, что между ног 3. Войска были напуганы и ошеломлены. Став главнокомандующим, Хань Синь добился замечательных успехов: захватил Вэй-вана Бао, пленил Ци-вана Гуана, покорил Янь, усмирил Чжао. Сян-ван послал к Хань Синю У Шэ с предложением изменить Хань и разделить с Чу Поднебесную на три части — тогда Хань Синь получит титул вана. Хань Синь поблагодарил и сказал: «Я состоял на службе у Сян-вана более года, но в чине выше ланчжуна не поднялся. Советов моих не принимали, планов моих в жизнь не проводили, поэтому я ушел из Чу и перешел на сторону Хань. Хань-ван удостоил меня печати главнокомандующего и дал многотысячное войско. Когда я отторг земли Ци, меня пожаловали титулом вана, а зваться правителем южного края не значит, что мне не повезло. Госпожа приблизила меня к себе и полностью доверяет мне. Если я сейчас покажу спину, худшей неблагодарности быть не может. Поблагодарите, вернувшись, от моего имени Сян-вана». По рекомендации Сяо Хэ 4 Хань Синь стал ваном в Ци — это и называется «достичь успеха с помощью Сяо Хэ».

Подобно тому как Хань Синь воспользовался влиянием Сяо Хэ, Ши Цзинтан признал киданьского государя отцом, прирезал в дар ему земли шестнадцати округов, платил дань по триста тысяч кусков шелка ежегодно, и государь киданей возвел его на престол Великой Цзинь.

К тому времени, когда Гао-цзу овладел Поднебесной, Хань-ван уже вступил в Чу, прошел по всем городам и расположил там свои войска. Люди стали говорить государю, что Хань Синь мятежник. Государь посоветовался с Чэнь Пином 5. Чэнь Пин научил Гао-цзу представить дело так, будто он отправляется в Юньмэн [202] и собирает в Чэнь всех удельных князей. Он говорил: Хань Синь узнает, что император совершает объезд страны, и непременно выедет встретить государя, а когда он явится, его надо схватить — для этого достаточно одного солдата. Гао-цзу воспользовался планом, захватил Хань Синя и хотел его казнить. Хань Синь вздохнул: «Недаром люди говорят: "Убили зайца — варят верного пса; подстрелили птицу — прячут добрый лук; разбили врага — убирают советника". /108/ В Поднебесной утвердился порядок — и меня, конечно, надо в котел». На Хань Синя надели ручные колодки, и государь вернулся в Лоян. Он все-таки помиловал Хань Синя и дал ему титул хуайиньского хоу. Хань Синь приехал в Хуайинь и, обиженный несправедливостью, договорился с Чэнь Си совместно выступить против Люй-хоу 6. Люй-хоу обратилась к Сяо Хэ. Сяо Хэ подучил Люй-хоу объявить, будто Чэнь Си схвачен и казнен. Когда обманутый Хань Синь явился с поздравлениями, императрица приказала схватить его и казнить вместе со всей семьей в трех поколениях. Это называется «потерпеть крах с помощью Сяо Хэ».

Подобно тому как Хань Синь попался на хитрость Сяо Хэ и погиб от руки Люй-хоу, цзиньский Чу-ди попал к киданям из-за измены Ду Вэя. До конца своих дней оставался он в руках врагов и после смерти стал духом земли этих презренных.

Страна киданей — страна варваров, людей диких и жестоких, которые только силой добивались покорности, они не умели действовать ловко и трезво, учитывая обстоятельства. А вот ведь, например, танский император Гао-цзу! Когда он восстал и захватил трон Суй, он послушался совета Лю Вэньцзйна 7, назвался подданным тюркского кагана и благодаря военной силе тюрок основал государство, просуществовавшее три сотни лет. А несравненный император Тай-цзун, славный своей доблестью и милосердием, объединивший Поднебесную! День и ночь занимался он государственными делами, не смыкая глаз и забывая об усталости! Он использовал мудрых министров Фана и Ду 8 и применил полководческий талант Ли Цзина; поверил преданным советам Вэй Чжэна и послушался добрых увещеваний Ван Гуя 9; он установил административное деление страны на внутренние и пограничные области 10, подобное делению на сян и суй 11, зафиксированному в Чжоу гуань 12; ввел систему надела земли по едокам 13, подобную системе «колодезных полей» 14, описанной в Чжоу гуань; дал указание назначать на должность соответственно таланту, как это было во времена «шести министров» 15; установил нормы законности, заменил наказания с членовредительством битьем палками, подобно тому как были введены запреты кодекса «Пяти наказаний» 16. Поэтому-то в мирные и благодатные годы Чжэн-гуань тюркские старейшины и склонили головы перед императорским двором, а вожди варварских племен, вооруженные мечами, несли службу в охране государя. А коль скоро сумели победить[203] жестокость и коварство тюрок, в будущем смогли избежать и их вероломства.

Когда Ши Цзинтану было всего десять лет, он со своим отцом Не Лэйцзи поехал охотиться на военных полях округа Минчжоу. Ши Цзинтан и его старший брат ехали верхом и увидели летящего в небе гуся. У Ду Гунбу 17 есть стихи:

Гусь сиротливый
еды не клюет и не пьет;
В небе кричит,
вспомнив о стае летучей.
Кто пожалеет,
что одинокую тень
Скроют вот-вот
тясячеслойные тучи.
Скрылся из глаз кажется, виден еще;
Множится плач вроде бы слышится лучше...
Нет, то вороны
без толку в ноле галдят,
Громко орут,
[с криком сбиваются в кучи] 18.

/109/ Увидев гуся, Ши Цзинтан поставил условие: каждый пускает по стреле, победит тот, кто попадет в крыло. Ши Цзинтан натянул лук, подобный луне, спустил стрелу, быструю, как падающая звезда, и точно попал в левое крыло. Стрела брата пронзила шею гуся. Между братьями вспыхнула ссора — старший не признавал себя побежденным. Ши Цзинтан взмахнул железной плетью, которую держал в руке, — у брата вылетели два передних зуба. Испугавшись, он не осмелился вернуться домой и встретиться с отцом, а ушел за пределы округа, куда глаза глядят. А тут случилось так, что в дом Ци Тэмо потребовался работник. Ши Цзинтан нанялся к нему пасти овец. В поле Ши Цзинтан располагал стадо по росту в две шеренги и устраивал сражение: бараны бились и бодались, каждый стремился одолеть другого. Ши Цзинтан, словно главнокомандующий, руководил боем и отдавал приказания. Однажды выйдя из дома, Ци Тэмо увидел, как развлекается Ши Цзинтан. Это показалось ему весьма необычным. Вдруг на одного барана напал волк. Ши Цзинтан вскочил волку на спину, понесся на нем верхом, отбил барана и, связав живым волка, вернулся к Ци Тэмо. Видевший все это Ци Тэмо очень обрадовался: «Раз ты так смел и силен, я научу тебя приемам военного искусства, не пропадать же такой силе!» — «А я уже давно умею ездить на лошади и стрелять из лука, зачем учиться?» — ответил Ши Цзинтан. «Я не знал, что ты в совершенстве владеешь приемами военного искусства, — сказал Ци Тэмо, — но раз так, давай устроим состязание, посмотрим, чья возьмет?» — «Посмею ли я, мальчуган, соперничать со взрослым, — сказал Ши Цзинтан, — вот с молодым господином я бы померился силой». После таких слов [204] Ци Тэмо пришлось позвать своего сына Асулу и дать по паре коней и луков, чтобы юноши показали себя в искусстве боя. Ши Цзинтан вскочил на коня, взял лук и повесил на пояс стрелу. Подождали, появился наряженный Асулу: на голове у него был позолоченный шлем, на теле латы из серебряных пластин; держа лук, он сел на коня. Кони — словно тигры, что дерутся над обрывом за добычу, люди — будто драконы, что в пучине волн за драгоценность бьются. Недолго длился бой, только видят: в глаз Асулу попала стрела Ши Цзинтана. Ничего вслух не сказал Ци Тэмо, но, негодуя в душе, решил, не дожидаясь удобного случая, убить работника. Вернулись домой, и тут слово жены его /110/ остановило. Как это говорится:

Будто бы вишенки, алые губы
чуточку приоткрылись И, словно туя, могучий муж
был сразу спасен от смерти.

У Дайэр, жена Ци Тэмо, сказала: «Послушай, когда я из терема наблюдала за поединком, увидела, как голову нашего молодого работника укрыло фиолетовое облако, на лошади появился черный дракон. Когти и рога дракона были цвета золота, и блеск их слепил глаза. В будущем этого работника ждет славный удел». Ци Тэмо обсудил услышанное с Асулу, и они надумали убить Ши Цзинтана как-нибудь на охоте. Но У Дайэр услыхала их разговор. Тогда она тихонько дала Ши Цзинтану пять лянов золота и велела бежать, прихватив у них хорошего скакуна.

Теперь расскажем о том, что, когда Ши Цзинтан получил деньги, он поблагодарил госпожу У Дайэр, тут же вскочил на коня и поскакал в направлении Вэйчжоу. Там он вступил в стражу командующего военным округом Чжан Яня, которая носила название «Отряд серебряных пик». Ши Цзинтан был человеком серьезным, болтовни и шуток не любил. Позднее Хэ Дэлунь захватил Вэйчжоу, убил Чжан Яня, с пятьюстами конников из «Отряда серебряных пик» перешел на сторону танского Чжуан-цзуна и стал служить в его личной страже. Следуя 19за Чжуан-цзуном, имя которого было Ли Цуньсюй, Ши Цзинтан участвовал в походах и боях, сумел отличиться и был назначен цзунгуанем в коннице Ли Цуньшэня. Когда Мин-цзун, имя которого было Ли Сыюань, защищал в округе Чжэньчжоу город Дэшэн, у него во время боя с Чжан Чуцзином и Хань Чжэнши упала лошадь. Ши Цзинтан спрыгнул с коня, подхватил Ли Сыюаня, посадил его на своего коня, потом повернулся, железной плетью прикончил Хань Чжэнши и взял в плен больше тысячи человек. За это Ли Сыюань очень полюбил Ши Цзинтана, отдал ему в жены свою дочь принцессу Юннин и назначил на пост фума дувэй в дворцовую стражу.

Когда наступил второй год правления Тянь-чэн 20 (927 г.) [205] династии Тан, Ши Цзинтан за свои многочисленные заслуги получил пост фуши гвардии.

Однажды, сопровождая Мин-цзуна на охоте, Ши Цзинтан загнал белую лису. Воины поймали ее и принесли Ши Цзинтану. Белая лиса заговорила человеческим голосом: «Не убивай меня, в будущем я щедро вознагражу тебя за милосердие. Моя дочь Шулюй находится на севере, /111/ она имеет большое влияние. Ты, родственник императора великой Тан, в будущем станешь моим внуком, тебе обеспечено богатство и знатность. Не забывай же меня в необычные дни твоего будущего!» Едва она кончила говорить, как поднялся сильный ветер, взметнулся песок, сдвинулись камни, но через мгновение вокруг прояснилось — белой лисы как не бывало. «Удивительное, странное происшествие», — сказал Ши Цзинтан.

Девятый месяц первого года Тан-син 21. Дун Чжан поднял в Ланчжоу мятеж. Какой-то буддийский монах сказал Дун Чжану: «Ваше имя соответствует гаданию. Вы непременно станете государем». — «Что означают ваши слова?» — спросил Дун Чжан. «Тысяча ли — трава и трава, при яшме сочинение, название государства "земля Лопин", заяц в золотой кровати, — сказал монах. — "Тысяча ли — трава и трава" — это ведь иероглиф дун, а "при яшме сочинение" — иероглиф чжан». «Я родился в год синь-мао, сказал Дун Чжан, — знак маосоответствует зайцу, а гэн-синь означает, что я родился под знаком "золото". Выражение "заяц в золотой кровати" точно указывает на меня». Дун Чжан решился на мятеж, он провозгласил себя императором в Шу и изменил девиз правления на Ло-пин. Танский государь назначил Ши Цзинтана командующим военным округом Тяньсюнцзюнь и направил с войском схватить Дун Чжана. Ши Цзинтан разбил лагерь под Дунъюанькоу. Дун Чжан выстроил напротив оборонительного вала две тысячи своих лучших солдат и выехал из строя. «Я служил императору Великой Лян. После того как танский государь уничтожил Лян, я удалился в Шу. Зачем явился ты сюда и напал на меня? — сказал он. — Если знаешь толк в деле, поскорее поворачивай обратно. Не захочешь уйти, я схвачу тебя в бою живым и изрублю на десять тысяч кусочков. Раскаяние тогда не поможет!» Ши Цзинтан стегнул коня и выехал из строя: «Старый разбойник! Когда ты был слугой в доме Ли 22 и зарабатывал пропитание, убирая конский навоз, ты был благодарен за то, что не бедствуешь. Теперь ты командующий военным округом, чем же не угодил тебе император, что ты изменил ему?» Кони бросились в бой, Дун Чжан притворился побежденным, Ши Цзинтан бесстрашно погнался за ним и попал в засаду. С сотней всадников ему удалось прорваться через строй врагов и уйти. На обратном пути в Личжоу отряд повстречался с Гуанъе, сыном Дун Чжана. Ши Цзинтан захватил Дун Гуанъе живым и в клетке отправил в ставку танского государя. Там Гуанъе был казнен. [206]

Одиннадцатый месяц. Мэн Чжисян напал на Цяньчжоу и взял город. Государь Тан повелел Ши Цзинтану немедленно выступить в поход и захватить Цзяньчжоу. Подойдя к Цзяньмэнь, Ши Цзинтан разбил лагерь в местности Бэйшань округа Цзяньчжоу и занял круговую позицию. Командующий силами противника Чжао Тинъинь выстроил войска в прямоугольник на холмах позади крепости. Ли Чжао построил в прямоугольник войска у моста через реку. Ши Цзинтан /112/ с пятитысячным отрядом пехоты пошел в бой. Чжао Тинъинь отобрал и спрятал в засаде на половине пути пятьсот лучших стрелков, распределил их по местам и стал ждать. Когда Ши Цзинтан возвращался, его атаковали. Два коня ринулись в бой; и десяти схваток не прошло, как вдруг поднялся дикий ветер, закружился песок, понеслись камни; люди и кони стали топтать друг друга. Когда Ши Цзинтан и Чжао Тинъинь сблизились на расстояние длинного копья, Ши Цзинтан поднял знамя, барабаны забили атаку, солдаты засады заметались и стали давить друг друга. Ши Цзинтан, сидя на коне, расстреливал их из тугого арбалета. Потом он атаковал позиции у моста через реку 23. Ли Чжао пал, сраженный стрелой Ши Цзинтана. Армия Чжао Тинъиня была рассеяна, сам он бежал с десятком всадников.

В это время императорский двор направил Ань Чжунхуэя инспектировать войска, находившиеся в походе против Шу. Когда Ань Чжунхуэй прибыл в Личжоу, он пригласил к себе Ши Цзинтана и спросил: «Поход против Шу длится уже полмесяца, где же ваши успехи?» — «Дороги в Шу труднодоступные, наступать по ним тяжело, поэтому добиться успехов довольно трудно», — ответил Ши Цзинтан. «В течение месяца вы должны схватить Дун Чжана, — сказал Ань Чжунхуэй. — Если с ним не будет покончено, я подам государю доклад о лишении вас чинов и званий». Ши Цзинтан выслушал приказ и удалился. Только он вышел, как ему подали письмо Чжу Хунчжао, командующего в Фэнсяне, который писал:

«Хунчжао с почтением направляет письмо фума дувэй даши господину Ши. Недавно в Фэнсяне побывал господин Ань. Он остановился в моем доме, подробно изложил причины вторжения в Шу и выказал в отношении вас много неприязни. Действует он грубо, замыслы у него далекие; он собирается явиться к вам в ставку и во что бы то ни стало лишить вас военной власти, а разве это не вызовет волнения среди ваших подчиненных? Не лучше ли для вашего блага довести до сведения двора, что вы опасаетесь беспорядков в войске и просите скорее отозвать вас с войском из похода? Пока военная сила у вас в руках, нечего опасаться чужой воли. Идти же на разногласия и бороться с противодействием Ань Чжунхуэя без войска не в ваших интересах. С чувством глубокой привязанности излагаю чистую правду, буду счастлив, если вы обратите свое внимание». [207]

Когда Ши Цзинтан пробежал глазами письмо Чжу Хунчжао, страх и сомнения овладели им, и в тот же день он повел свои войска обратно. Сичуаньские отряды преследовали его до Личжоу, но не настигли и вернулись ни с чем.

Третий год Чан-син. Цинь-ван Цунжун увлекался поэзией и литературой. Каждый день он собирал вокруг себя людей пустых и ничтожных, и в забавах с ними проводил время; он хвастливо превозносил свои заслуги /113/ и ни во что не ставил таких заслуженных сановников двора, как, например, шумиши Фань Яньгуан, Чжао Яньшоу и другие. Принцесса Юннин, жена Ши Цзинтана, и Цинь-ван, ее сводный брат по отцу, давно ненавидели друг друга. Ши Цзинтану не хотелось находиться при дворе в должности гвардии фуши, и он стремился в пограничный район, чтобы избавиться от Цинь-вана. Как раз в это время киданьские войска вторглись в страну, и государь Тан приказал сановникам избрать полководца, который возглавил бы войска и оборону Хэдуна. Фань Яньгуан и Чжао Яньшоу доложили: «Из военачальников сейчас только Ши Цзинтан и Кан Ичэн годятся на эту должность». Для всестороннего обсуждения вопроса о назначении командующего в Хэдун были собраны все высшие сановники двора. Фань Яньгуан и Чжао Яньшоу решили рекомендовать Кан Ичэна. Но и Ши Цзинтан стремился занять пост за пределами столицы. И вот шуми чжисюеши Ли Сун доложил: «Хэдун — важный пограничный район, и никого, кроме тайвэя Ши, с его признанным влиянием и авторитетом, назначать туда нельзя». Императорский двор назначил Ши Цзинтана командующим в Хэдун. Ши Цзинтан прибыл в Цзиньян и все дела по войску полностью передал буцзяну своей стражи Лю Чжиюаню, а ведать казначейством поручил Чжоу Гую. Когда гражданский правитель Вэйчжоу Чжан Яньчао, давний враг Ши Цзинтана, узнал о назначении Ши Цзинтана командующим, он, вздохнув, сказал: «Неужели я поступлюсь своими убеждениями и стану служить врагу?» — и сдал Вэйчжоу киданям. Кидани, услыхав, что Ши Цзинтан с войском прибыл в военный округ, направили к нему посла с предложением мира. За городской стеной Цзиньяна была заколота лошадь, на ее крови заключили союз, и посол уехал назад.

Второй месяц первого года Ин-шунь (934 г.) правления танского императора Минь-ди. Чжу Хунчжао, находившийся при дворе, выразил недовольство тем, что Ши Цзинтан долго находится в Тайюани, и Ши Цзинтана перевели командующим в Чэндэ. Одновременно Лу-ван Цункэ получил приказ о переводе в Хэдун. В душу Лу-вана закралось подозрение, он поднял в Фэнсяне войска и восстал. Когда Лу-ван подошел к Вэньсяну, что находится в округе Шаньчжоу, военачальники, вплоть до Кан Ичэна, явились к нему в ставку и сдались. Минь-ди, пытаясь спастись, бежал в Вэйчжоу.

Четвертый месяц. Когда Минь-ди находился в нескольких ли [208] восточнее Вэйчжоу, он встретился с Ши Цзинтаном — единственным, кто повел войска ему на помощь. Минь-ди, чрезвычайно обрадованный приходом войск, пригласил к себе Ши Цзинтана, расспросил о планах и поручил ему дело восстановления законной власти. Когда Ши Цзинтан услыхал о том, что Кан Ичэн примкнул к мятежу Лу-вана, он опустил голову, несколько раз тяжко вздохнул и отправился к Ван Хунчжи, гражданскому правителю Вэйчжоу, чтобы расспросить его обо всем. «В прежние времена, когда император переселялся из столицы, при нем находились /114/ военные и гражданские сановники, личная стража, государственная казна, печати — т. е. все четыре основы, и сановники и народ видели это, — сказал Ван Хунчжи. — Сейчас с государем следуют всего пятьдесят всадников. Это подозрительно». Получив такие сведения от Ван Хунчжи, Ши Цзинтан обратился к гунцзянькуши Ша Шоужуну и Бэнь Хунцзиню: «Сейчас государь находится здесь всего с несколькими всадниками, и хотя я исполнен чувства долга и преданности, чем могу я помочь в таких обстоятельствах?» Бэнь Хунцзинь резко обрушился на Ши Цзинтана: «Вы — зять императора Мин-цзуна, пока все было спокойно, вы вместе наслаждались богатством и знатностью, когда случилась беда, вы не смеете не помочь. Сейчас государя вынудили оказаться в пыли окраины, и вы должны отдать все силы, чтобы покарать мятежников и восстановить на престоле законную власть. Однако вы медлите и не двигаетесь вперед, вы колеблетесь из-за отсутствия при государе его четырех атрибутов — двора, гвардии, казны и печатей. Это значит, что вы хотите примкнуть к мятежникам и продать государя!» Выхватив из ножен меч, он пытался пронзить Ши Цзинтана, но телохранитель Чэнь Хуэй сумел спасти того от гибели. Ша Шоужуна сразила стрела Ши Цзинтана, Бэнь Хунцзинь закололся мечом.

Подчиненный Ши Цзинтана янэи чжихуэйши Лю Чжиюань явился со своим отрядом к государю, перерезал всех сопровождавших его конников и ушел, оставив живым одного только Минь-ди. После этого Ши Цзинтан, поспешил в Лоян. Государь Тан ласково принял его, осведомился о здоровье и в знак расположения щедро одарил подарками. Раньше Ши Цзинтан и танский государь вместе служили Мин-цзуну. Оба одновременно прославились в боях своей смелостью и отвагой, но ни один из них не признавал превосходства другого. Теперь Ши Цзинтан прибыл в Лоян лишь в силу обстоятельств. А коль скоро он явился с изъявлением покорности двору, он уже не смел проситься обратно в военный округ. Как раз в это время Ши Цзинтан и заболел. Прошло десять дней, никакие лекарства не помогали, и он попросил пригласить гадателя. Фан Янь явился и разложил гадание «шести стихий» 24 — вышла формула под названием «Небесный владыка». Фан Янь объявил: «Эта формула означает, что на сердце у господина тревога. Распорядитесь, чтобы монахи помолились [209]созвездию Ковша об отвращении бедствия». В ставку пригласили монаха Чжан Шоуи, и тот с помощью заговорной воды приступил к молению за Ши Цзинтана перед духом созвездия Ковша. После полуночи, закончив обряд, Чжан Шоуи вдруг возвестил: «Эта болезнь ничему не станет помехой, однако, чтобы успешно продвигаться вперед, надо не только защищаться». Чжан Шоуи добрался до созвездия Цзывэйгун 25, повидался с владыкой — духом созвездия — и объявил решение в четверостишии.

Что же говорилось в этом четверостишии?

— Почтенный хэшан, позвольте спросить,
тут есть переправа пред нами
На юг от Реки? Там дядюшку ждут
со сложенными руками. Но из-за того что дядюшка сей
в Срединное царство явился,
Наложницы, жены, сановники, слуги
все стали у жунов рабами.

/115/ Выслушав четверостишие, произнесенное Чжан Шоуи, Ши Цзинтан сам разобрался, что оно означает, и болезнь вдруг прошла, будто ветром тучи разогнало, будто солнце растопило лед.

Императрица и принцесса Вэй-го, супруга Ши Цзинтана, не раз просили государя Тан об указе для Ши Цзинтана, но все военачальники Фэнсяна убеждали государя оставить Ши Цзинтана при дворе, не разрешать ему возвращаться в военный округ. Только Хань Чжаоинь и Ли Чжуаньмэй говорили танскому государю: «Чжао Яньшоу находится в Бянь, не следует выказывать недоверие Ши Цзинтану». Государь Тан видел, что Ши Цзинтан изнурен болезнью, поэтому перестал сомневаться в нем и снова назначил командующим в Хэдун. А Ши Цзинтан, возвращаясь в военный округ, строил планы только о собственной безопасности.

Государя Тан очень интересовали события, происходившие за пределами столицы, поэтому он приказал ханьлиньсюеши Ли Суну, дуаньминдяньсюеши Ли Чжуаньмэю и чжичжигао Люй Ци поочередно дежурить ночью в палатах Чжунсиндянь 26 и беседовал с ними, не ложась спать иногда до полуночи. В то время двое сыновей Ши Цзинтана состояли на службе во внутренних покоях дворца. Они задаривали приближенных вдовствующей императрицы и выведывали через них самые тайные замысли — все дела двора и все начинания сановников становились им известны. Ши Цзинтан у себя в округе часто сказывался больным. Каждый раз он говорил, что болезнь лишила его сил и он не может командовать войсками: Ши Цзинтан старался не вызывать подозрительности двора. Грабительские набеги киданей на северные районы не прекращались. Ши Цзинтан настойчиво добивался от императора помощи войсками и продовольствием. Государь указом повелел дать взаймы Хэдуну бобы и просо, приказал округу [210] Чжэньчжоу доставить в ставку главнокомандующего северной армией пятьдесят тысяч кусков шелка и сверх того направить из Чжэнь и Цзи полторы тысячи телег для перевозки войскам продовольствия. Народ в ту пору бедствовал — люди из-за засухи голодали, а Ши Цзинтан торопил с выполнением распоряжения государя, поэтому жители Шаньдуна начали бежать в другие области.

Ши Цзинтан сам выступил с главными силами в поход и разбил лагерь у Синьчжоу. Император направил к нему посла с милостивым указом и объявил о пожаловании войску летней одежды. Воины радостно возгласили десять тысяч лет императору — Ши Цзинтану ничего не оставалось, как спуститься со ступеней и тоже громко возгласить десять тысяч лет в сторону северной башни 27. Мушу Дуань Сияо предложил Ши Цзинтану покарать зачинщиков здравиц государю. Получив приказ, Лю Чжиюань выявил тридцать шесть человек и тут же перед строем казнил их всему войску в назидание. Когда государь Тан услыхал об этом событии, подозрения и сомнения вернулись к нему.

Шестой день первого месяца третьего года Цин-тай (936 г.). Отмечался праздник «Тысячи весен» — день рождения государя Тан, и во дворце был устроен пир. Поистине:

Жемчужные туфли везде по циновкам тысячи три гостей;
Златые шпильки у всех на пиру -

/116/ целых двенадцать рядов.

Когда пир окончился, принцесса Цзинь-го подняла кубок с пожеланием долголетия государю и при этом сказала: «Я осмеливаюсь обратиться к вашему величеству: прошу разрешить мне вернуться в Цзиньян; не смея отбыть самовольно, желаю получить высочайшее соизволение». Государь был пьян, смеясь он ответил ей: «Почему бы принцессе не остаться здесь? Что так поспешно надумали вернуться, уж не собираетесь ли восстать вместе с господином Ши?» Сыновьям Ши Цзинтана передали эти слова, они сообщили их отцу. Преисполненный подозрений Ши Цзинтан переправил в Цзиньян все свое имущество и деньги, оставшиеся в Лояне и других местах. При этом он громогласно заявил, что денег на содержание войска не хватает и он намерен восполнить их из собственных средств. Двор заподозрил Ши Цзинтана в измене. Государь весь день горевал, а ночью, обсуждая случившееся с приближенными сановниками, сказал: «Мы с господином Ши состоим в родстве, не должен был бы он таить в душе недоброе. Однако слухи не прекращаются, боюсь, что он не успокоится. Если все-таки он будет стремиться совершить ошибку, как его остановить?» Никто не решился ответить государю. Вернувшись из дворца, Ли Сун неофициально обратился за советом к Люй Ци: «Милости, получаемые нами, безграничны, мы не [211] должны об этом забывать. Что придумать, чтобы все уладить?» — «Если у господина Ши на уме измена, он непременно обратится за помощью к киданям, — ответил Люй Ци. — Кидани, чтобы вызволить Шила 28 и других, уже не раз предлагали нам мир и дружбу. Теперь императорский двор спокойно может отпустить Шила и остальных на родину и условиться о ежегодной выплате ста тысяч связок дани. Кидани позарятся на столь большую выгоду и с радостью пойдут на мир. А раз будет так, Хэдуну придется рассчитывать только на свои силы, и, как тогда ни показывай гордыню и своеволие, ничего у них не получится». — «Это превосходный план, — сказал Ли Сун. — Одно только: ведь вносить ежегодно сто тысяч связок монет — не мелочь, нужно обсудить это хорошенько с министром Чжаном, а потом уже доложить государю». Они отправились к Чжан Яньлану и изложили по порядку задуманное ими дело. «Удачный план, — обрадовался Чжан Яньлан. — Если император его одобрит, можно будет не только привести к покорности Хэдун и ликвидировать тлеющий очаг 29мятежа, но и сократить расходы на содержание двора на границе. Возьмите на себя доклад государю, а если возникнут затруднения с финансами, их я улажу сам». И вот однажды Ли Сун и Люй Ци во внутренних покоях дворца тайно изложили свой план государю Тан. Тот остался им очень доволен, но потом решил узнать, каково будет мнение шуми чоюисюеши Сюе Вэньюя. «Если вы — государь с императорским титулом — склонитесь перед варварами, это будет позором страны, — сказал Сюе Вэньюй. — Кто предложил этот план вашему величеству? А если стремления варваров будут не удовлетворены и они потребуют еще и принцессу, как шаньюй потребовал Чжаоцзюнь 30, как тогда отказать им?» Государь Тан немедленно призвал к себе Ли Суна и Люй Ци и стал выговаривать им: «Наша /117/ единственная дочь совсем еще дитя, а вы заставляете меня склонить голову перед варварами и служить им, хотите, видно, услать мою дочь в земли Шамо?» Оба сановника признали свою ошибку. Государь Тан сказал: «Тот, кто осмелится ратовать за мир с варварами, будет наказан по военным законам». На следующий день Люй Ци был назначен на должность главы палаты цензоров.

Ши Цзинтан находился в Хэдуне. Чтобы выведать намерения императорского двора, он подавал доклад за докладом с просьбой освободить его от командования войсками, но двор не принимал доклады во внимание. Тогда, сославшись на болезнь, Ши Цзинтан снова подал доклад, текст которого гласил:

«Ваш покорный слуга Ши Цзинтан, командующий военным округом Хэдуном, благодарный за милости государя и преисполненный чести состоять в государевой родне, всегда вместе со своей страной в дни ее благоденствия и в годину бедствий.

Получив императорский указ, бросился его выполнять и с тех пор из кожи лез, не зная, как выразить, свою признательность. [212] Последнее время из-за того, что не знаю ни сна, ни покоя на службе, болезнь моя с каждым днем усиливается, я слабею — с одеждой сам не справляюсь и совсем одряхлел.

Умоляю мудрейшего сжалиться над больным и бессильным слугой, освободить его от командования войсками и дать под начало какую-нибудь маленькую крепость, дабы можно было немного подлечиться и прийти в себя. И если продлится жизнь вашего покорного слуги, до самой смерти только и буду делать, что преданностью своей воздавать за милости вашего императорского величества.

Докладываю преисполненный почтения и покорно приму решение».

Когда танский государь ознакомился с докладом, он пригласил на совет ведущих сановников двора — государь был склонен согласиться на просьбу Ши Цзинтана и хотел перевести его командовать Юньчжоу. Ли Сун, Люй Ци и другие всячески убеждали государя просьбу не удовлетворять. Как раз в это время Сюе Вэньюй ночью один нес дежурство в палате Шумиюань. Государь пригласил его к себе и спросил, что тот думает по поводу доклада Ши Цзинтана. «По моему мнению, в Хэдуне давно уже решились на мятеж, — доложил Сюе Вэньюй. — Переведете вы Ши Цзинтана в другой округ или не переведете, мятеж все равно будет, так не лучше ли заранее противодействовать ему?» — «Слушая вас, я принял решение, — радостно сказал танский государь. — В этом году обсерватория доложила, что нынче должен объявиться мудрый сановник, который своим хитроумным планом наведет порядок в Поднебесной. Вы и есть этот мудрец». В тот же день в палату Сюешиюань был передан соответствующий документ и появился указ о переводе Ши Цзинтана командующим в Тяньпине. Когда указ объявили, сановники двора испуганно переглянулись. Чжан Цзинда получил назначение на пост дубушу войск северо-запада, чтобы ускорить переезд Ши Цзинтана в Юньчжоу. Ши Цзинтан держал совет со своими военачальниками: «Когда я второй раз прибыл в Хэдун, сам государь пообещал, что ни в коем случае не заменит меня здесь. Но приказ о переводе в другой округ значит то же, что и слова, сказанные принцессе на дне рождения государя. Неужели мне, сложа руки, умирать на дороге? Сейчас я еще раз направлю двору доклад и скажусь больным, надо выяснить намерения государя. Если он отменит назначение в Юньчжоу, /118/ я до конца буду преданно служить ему, если же он надумает воздействовать на меня оружием, тогда и я соответственно переменю свое решение». Дуань Сияо, Чжао Ин и другие усиленно отговаривали Ши Цзинтана от этого плана. И только Лю Чжиюань смело выступил вперед и, почтительно опустившись на колени, сказал: «Те, кто советует вам, ваша милость, ехать в Юньчжоу, толкают вас в западню. Вы долго находитесь в войске и давно приобрели расположение воинов, и [213] командиров. Сейчас в ваших руках весь Хэдун — район стратегически важный, воинами вы не бедны, провианта достаточно, войско — пешее и конное — полно сил. Если в случае опасности вы возьметесь за оружие, повсюду — и близко, и далеко — вас поддержат. Распространите тогда воззвание ко всем военным округам и станете императором. С какой стати повиноваться приказу — какой-то бумаге — и самому лезть тигру в пасть?» — «Вы говорите правильно, — сказал Ши Цзинтан. — С чего начнем осуществление нашего плана?» — «Ваша милость явились ко двору, и государь соблаговолил разрешить вам вернуться в округ, — сказал Сан Вэйхань, — Хэдун находится в ваших руках — это означает, что Небо изъявляет вам свое благоволение на титул вана. Вы — любимый зять Мин-цзуна, а государь, незаконно захвативший императорский престол, сейчас подозревает вас в измене; неужели пустых слов достаточно, чтобы признать себя виновным? Если подумать о собственной безопасности, беды можно избежать. Я слышал, что государь киданей заключил братский союз с Мин-цзуном, чтобы поддерживать друг друга. Вы сознательно и с чистым сердцем можете отказаться от службы здесь и перейти служить киданям. Взывай тогда император хоть до ночи, ему не помогут, к кому бы он ни обратился, и он ничего не достигнет, куда бы ни устремился». — «План превосходный», — с благодарностью сказал Ши Цзинтан и приказал Сан Вэйханю писать доклад:

«Ваш покорный слуга Ши Цзинтан с уважением говорит: с древности государи — правители Поднебесной назначали наследником старшего из сыновей и престол передавался по линии первой жены. Этот издревле заведенный порядок и сейчас не может быть нарушен.

Когда цзиньский Сянь-гун из-за Лицзи низложил наследника и пожаловал этот титул Сици 31, беспорядки в Цзинь продолжались более десяти лет. Циньский Ши-хуан не назначил заблаговременно наследника престола, Фусу был убит, престол занял Хухай — таким образом Ши-хуан сам разрушил свое государство.

Поднебесная Тан — это Поднебесная Мин-цзуна. Император Мин-цзун в честной борьбе проложил себе путь; он довольствовался пшеничной кашей и бобами, с мечом в три чи в руках и на коне овладел он Поднебесной, а это ведь отнюдь не малая заслуга. Недавно, когда государь-император скончался 32, вы — незаконный сын — захватили в свои руки великое владение. Услыхав об этом, все преданные и верные мужи Поднебесной вознегодовали.

Ваш покорный слуга, по своему глупому разумению, полагает и надеется, что ваше величество вернется обратно в пограничный округ и передаст престол Сюй-вану 33. Это утешит на небесах душу усопшего императора Мин-цзуна и будет соответствовать помыслам верных подданных и преданных мужей Поднебесной. /119/ Иначе вы — военачальник, виновный в мятеже, преступник, [214] узурпировавший трон, вступивший в запачканный кровью дворец и ввергший в тяжкие страдания народ. Будущее раскаяние вам не поможет.

Докладываю, не думая о последствиях, покорно ожидаю высочайшего указа».

Когда государь Тан увидел, сколь дерзок доклад, он разорвал его, швырнул на землю и гневно сказал: «Жалкий чиновничишка хочет поднять войска на императорский дворец!» И тут же собственноручно написал ответ. Указ гласил:

«Вы ведь находились недалеко от Ао-вана и в событиях в Вэйчжоу по-настоящему предали его. Передать престол Сюй-вану, да кто же поверит этому!? Вы направляетесь в военный округ Юньчжоу. Не вздумайте тянуть и не выехать к месту назначения. Настоящий указ дан в ответ, вам надлежит с ним ознакомиться».

Танский государь издал повеление о лишении Ши Цзинтана чинов и титулов.

Чжихуэйши из Сюнъи Ань Юаньсинь с подчиненным ему войском бежал в Цзиньян и перешел на сторону Ши Цзинтана. Ши Цзинтан сказал ему: «Нет ничего сильнее, чем императорский двор, и нет ничего слабее, чем Цзиньян. Из каких же соображений вы избираете слабость, а не силу?» — «Я не умею определять судьбу по звездам, решения я принимаю, исходя из положения дел в Поднебесной, и свои расчеты строю на основании внутренних принципов человеческих взаимоотношений, именно таким образом сделал я свой выбор». — «Что вы имеете в виду?» — спросил Ши Цзинтан. «В принципах управления Поднебесной для императора нет ничего важнее доверия и справедливости, — сказал Ань Юаньсинь. — Если сейчас император в отношении вас, его родственника и человека знатного, проявляет недоверие, как же быть людям маленьким, отдаленным от него? Без доверия и справедливости что это за человек? Его положение — ожидание на цыпочках, так какая же у него сила?» Ши Цзинтан остался очень доволен словами Ань Юаньсиня и передал в его ведение все военные дела.

Сюньцзяньши в Чжэнъу Ань Чжунжун во главе отряда в пятьсот пеших и конных воинов тоже прибыл в Цзиньян.

Осень, седьмой месяц. По приказу императора были схвачены п казнены находившиеся в Северной столице четверо сыновей Ши Цзинтана 34. Когда Ши Цзинтан узнал об этом распоряжении императора, он, глубоко потрясенный случившимся, устремил свой взгляд на восток и горестно произнес: «Я воспринимал императора Мин-цзуна как благословение Неба. Сейчас государь затмился разумом, он поверил клевере и в один день убил четырех моих сыновей. Я не изменил, а у мертвых нет даже могил. Я никогда не /120/ посмел бы быть неблагодарным Мин-цзуну, но сейчас государь сам толкает меня на измену, Всевышнее Небо и владычица Земля, услышьте мои слова!» [215]

На следующий день он собрал всех военачальников, устроил угощение и обсудил вопрос о мятеже. Своему секретарю Сан Вэйханю Ши Цзинтан тут же приказал писать проект доклада, в котором называл себя подданным киданьского государя; он просил прислать на помощь войска и обещал служить киданьскому государю, как отцу; в случае успеха обещал отдать в дар киданям район Лулуна и земли всех округов севернее заставы Яньмэньгуань. Лю Чжиюань усиленно пытался возражать: «Назваться подданным можно, но назваться сыном и служить киданину, как отцу, — это слишком. Согласиться на богатую ежегодную дань можно, но согласиться на отторжение земель — такой подарок чересчур щедр. Если мы поторопимся с обещаниями, то, хотя и получим поддержку, не обернется ли в будущем это для нас же бедой, а что мы тогда станем делать?» Но Ши Цзинтан сказал: «Написано будет так, как я сказал». Текст доклада гласил:

«Подданный Ши Цзинтан докладывает кагану великого государства киданьского. Ваш покорный слуга — зять танского государя. Император Мин-цзун состоял в братстве с вашим великим государством не один день. Поклялись над убитой лошадью, на ее крови заключили союз, обещали помогать друг другу в нужде, поддерживать в несчастье. Оба государства были искренни в верности и клятвы не нарушили. Сейчас Лу-ван Цункэ свергнул законного государя и возвел себя на престол. Ваш покорный слуга хотел поднять войска в карательный поход, дабы взыскать с него за вину, но войск мало, боюсь, сил не хватит справиться с великим делом. Желаю вести себя, как подобает сыну, почитая кагана своим отцом; прошу в помощь ваше отборное войско, чтобы сообща покончить с жалким прислужником. После успешного завершения дела хочу в знак благодарности отдать район Лулуна и земли севернее заставы Яньмэньгуань. Докладываю, не думая о последствиях, почтительно ожидаю согласия».

Доклад был доставлен киданьскому государю, он очень обрадовался и написал в ответ следующее:

«Каган киданей Дэ-гуан 35 шлет письмо господину юаньшуаю Ши: получив доклад, увидел вашу искренность. Помня о братстве с Мин-цзуном, не смею пренебречь судьбами вашей страны. По племенам уже объявлен приказ собрать войска, однако надо подождать до середины осени — отъедятся кони, созреют жужубы, и тогда всей силой мы придем на помощь. Для безопасности и благополучия лучше дождаться прихода наших войск.

Послано в ответ, лишней благодарности не надо».

/121/ Восьмой месяц. Тапский государь назначил Чжан Цзин[да] 36 дубушу пеших и конных войск Тайюани и направил его в карательный поход против Ши Цзинтана. Войска Чжан Цзинда подошли к Цзиньяну — их целью было взять город приступом. Ши Цзинтан назначил Лю Чжиюаня дучжихуэйши пешего и конного войска. Лю Чжиюань доброжелательно относился, тем, кто [216] переходил на сторону Ши Цзинтана, действовал всегда по закону, а не ради личной корысти, поэтому всегда мог положиться на своих людей.

Ши Цзинтан, облаченный в латы и шлем, поднялся на городскую стену, он сидел и лежал там под стрелами и камнями. «По моему мнению, у Чжан Цзинда нет каких-либо особых планов, так что опасаться нечего, — сказал ему Лю Чжиюань. — Прошу послать побольше лазутчиков, надо выяснить, что происходит за пределами города. Защищать город нетрудно, и одних моих сил достаточно, чтобы справиться с этим». Танский государь, узнав, что кидани согласились прийти в середине осени на помощь Ши Цзинтану, стал торопить Чжан Цзинда с захватом города. Но тут полили дожди, осадные валы оказались затопленными и поврежденными, и добиться успеха Чжан Цзинда не смог. Да и Лю Чжиюань все время бросал на осаждающих отряды легкой пехоты, с которыми Чжан Цзинда никак не мог справиться.

Девятый месяц. Киданьский Дэ-гуан с пятьюдесятью тысячами конницы выступил из Уянгу, подошел к Цзиньяну и стал лагерем в Хубэйкоу. Прежде всего он направил гонца передать Ши Цзинтану: «Каган киданей объявляет юаньшуаю: главные силы подошли, я намерен сегодня же разгромить разбойников, тебе лучше наблюдать со стороны». Ши Цзинтан немедленно отправил гонца в лагерь киданей со словами: «Уважаемый отец, утомленный тяжкими трудами, лично прибыл с главными силами, с удовольствием направляю в ставку немного подарков в награду войскам за труды». Документ, написанный по этому поводу, гласил:

«В награду войскам денег двести тысяч связок, сто бочек вина, триста баранов и двести быков». Гонец получил приказ передать следующее: «Сын Ши Цзинтан с почтением направляет подношение в ставку отца своего, кагана киданей, для поощрения войска и покорнейше уповает на снисхождение. Южное войско 37 весьма многочисленно, не лучше ли подождать со сражением до завтра?» Гонец не успел еще доехать до места, как киданьское войско начало бой с танской конницей Гао Синчжоу и Фу Яньцина. Лю Чжиюань, чтобы поддержать атаку киданей, тоже вывел своих воинов. В это время Чжан Цзинда, Ян Гуанъюань и Ань Шэньци с пешим войском расположились у гор северо-западнее города. Кидани послали туда три тысячи легких конников, и те, без лат и шлемов, ворвались прямо на позиции у северных гор. Танские воины погнали их и преследовали до Фэньцюя. Тут ударил барабан, и кидани с громкими криками со всех сторон высыпали из засады. Они атаковали танские отряды и отрезали их друг от друга. Кидани объединились с Лю Чжиюанем и перешли в наступление. Танское войско потерпело сокрушительное поражение, число убитых приближалось к десяти тысячам. Чжан Цзинда собрал остатки войска и отошел оборонять Цзиньань. Киданьское [217] войско /122/ вернулось в Хубэйкоу. Ши Цзинтан казнил всех сдавшихся в плен танских воинов — более тысячи человек.

На следующее утро Ши Цзинтан отправился с визитом к государю киданей и спросил его: «Вы прошли далекий и трудный путь, люди и кони устали, как же вы сразу вступили в бой с танскими войсками и одержали полную победу?» — «Перед моим прибытием сюда, — ответил киданьский государь, — я предположил, что танские войска обязательно перережут все дороги к проходу Яньмэнь и устроят засады в стратегически важных пунктах, тогда мне не удалось бы пройти вперед. Я немедля выслал разведку, но засад нигде не оказалось, поэтому я форсированным маршем двинулся сюда, понимая, что в великом деле мы непременно победим. Мои войска только что прибыли, настроение у них было самое воинственное, не воспользуйся я этим для нанесения удара, протяни даром время, неизвестно, каков был бы исход». Ши Цзинтан был в восхищении.

Ши Цзинтан повел войска на осаду крепости Цзиньаньсай. Кидани стали лагерем южнее Цзиньани: лагерь протянулся более чем на сто ли в длину и на пятьдесят ли в глубину; внутри установили много веревочных заграждений с колокольчиками и посадили сторожевых собак — посторонний и шага не мог здесь ступить.

У Чжан Цзинда было всего пятьдесят тысяч пеших воинов да немногим более десяти тысяч коней, а куда ни глянь — всюду виднелись лагерные укрепления киданей. Чжан Цзинда растерялся и послал ко двору гонца просить срочной помощи. Танский государь очень испугался и приказал Фу Яньчао 38 стать лагерем в Хэяне; командующему в Тяньсюне Фань Яньгуану, командующему в Лулуне Чжао Дэцзюню и командующему в Яочжоу Пань Хуаню государь повелел объединить свои силы и выступить на помощь Цзиньани. Государь издал указ о личном походе. Указ гласил:

«Мы с благословения предков воспреемствовали престол и приняли на себя управление страной. Мятежный подданный Ши Цзинтан, пользуясь дальним родством с императорским домом, привлек на свою сторону киданей, которые вторглись в нашу страну, разоряют наши пограничные земли, истребляют наш народ. Мы принимаем на себя командование над всеми войсками и лично выступаем в поход. Обращаемся ко всем сановникам и простому народу: объединяйте свои сердца и силы, шире помогайте мне, слабому, в моих многочисленных затруднениях, тогда всех вас ожидает награда. Посему настоящий указ; его надлежит довести до всеобщего сведения».

Тут государя стал увещевать Юн-ван Чжунмэй: «Государь, у вас не поправились еще глаза, вам нельзя отправляться в далекий, трудный путь, где вас ожидает пыль и непогода, где вам грозит опасность от камней и стрел. Хоть я и молод, позвольте [218] мне заменить вас в походе на север». Танский государь в душе боялся северного похода и очень обрадовался словам Чжунмэя. Однако Чжан Яньлан, Лю Яньхао и другие тут же стали уговаривать государя лично возглавить поход, и государю Тан пришлось покинуть Лоян. Лу Вэньцзи сказал: «Хэнань — оплот нашего государства. Войска варваров вдруг пришли, вдруг и уйдут, они не смогут оставаться долго. Укрепления Цзиньани весьма /123/ надежны, к тому же для взаимодействия с осажденными из трех областей выступили войска; думаю, что такой силой можно без труда одолеть противника. А вот переправа в Хэяне — место стратегически важное для всей Поднебесной, поэтому прошу государя остаться здесь для спокойствия и безопасности севера и юга, руководить же военными действиями надо послать кого-нибудь из ближайших сановников. Если осаду снять не удастся, тогда тоже будет не поздно повести войска вперед». — «Назовите, кто из ближайших сановников может возглавить северный поход?» — спросил танский государь. Чжан Яньлан и Хэ Нин сказали: «Чжао Дэцзюнь, отец Чжао Яньшоу, ведет на помощь войска из Лулуна, надо направить Чжао Яньшоу вместе с ним, тогда дело непременно закончится успехом». И Чжао Яньшоу с двадцатитысячным войском был направлен для взаимодействия с Лучжоу.

Танский государь прибыл в Хуайчжоу. Днем и ночью тревожась за Цзиньань, государь выпустил воззвание: он призывал каждого чиновника, имевшего какие-либо интересные соображения или хитроумные планы, являться с докладом в походную резиденцию; тому, чей план будет принят, обещалось повышение в чине и награда. На следующий день Лун Минь; помощник начальника палаты личного состава, прибыл во дворец с докладом императору. Сановники заняли свои места, Лун Минь с дощечкою для записей выступил вперед, опустился на колени и начал докладывать. Что он говорил?

«Покорный слуга Лун Минь докладывает его императорскому величеству: как представляется вашему покорному слуге, киданин Дэ-гуан вторгся к нам со всеми своими силами, внутри его страны пусто. Полагаю, что сейчас следовало бы воспользоваться этим. Надо объявить киданьским государем Цзи Цзаньхуа 39, дать в поддержку ему войска из Тяньсюна и Лулуна и двинуться из Ючжоу прямо к Силоу. Императорский двор во всеуслышание объявит об этом и распространит свое заявление внутри страны и за ее пределами. Государь киданей непременно обернется на свое логово и зря тратить время у Цзиньани не станет. Когда он двинется обратно, нужно отобрать храбрейших воинов и полководцев и с этим отборным войском ударить по отступающим — это будет и лучшим способом снять осаду. Когда дела обстоят столь угрожающе, уступками спасать положение нельзя. Будьте осторожны, ваше величество! [219]

Помощник начальника палаты личного состава покорный слуга Лун Минь доложил».

Выслушав доклад Лун Миня, танский государь воспрянул духом и очень обрадовался, но ведущие сановники стали настойчиво возражать, они боялись, что план невыполним, что, действуя таким образом, можно все испортить, и на предложение не согласились. Танский государь ни днем ни ночью не знал покоя, однако выхода найти не мог, он начал пить и распевал грустные песни. Сановники принялись уговаривать его стать во главе северного похода. Танский государь сказал: «Не говорите мне ничего об истории с господином Ши, когда я слышу об этом, внутри у меня все обрывается». Однажды государь Тан обратился к сановникам: «Осада киданей не снята, с бедой, принесенной Ши Цзинтаном, не покончено, полагаю /124/ пригласить монахов и сделать хорошее пожертвование монастырям, вернется благоволение Неба». Люй Ци доложил: «Сейчас необходимо отобрать в войсках достойнейших и храбрейших для изгнания врага. Если мы не признаем это своим первейшим делом, не станем ли мы посмешищем страны?» Лу Вэньцзи наставительно изрек: «Это способ отвратить беду. Разве вы не знаете, что в "Сутре о Гуаньинь" 40 сказано: "Если я направлюсь к горе Ножу, Нож сломается на кусочки", а в "Сутре Большой Медведицы" 41 говорится: "Если дома есть «Сутра Большой Медведицы», военная беда никогда не случится". Сделать от всего сердца хорошие пожертвования, дабы вернуть благоволение Неба, не значит отказаться от плана действий. Как только вернется благоволение Неба, мы призовем народ в войска, чтобы всеми силами дать отпор киданям, тогда каждый простолюдин будет стремиться защитить всех, люди сами станут рваться в бой, и как кидани ни сильны, им не устоять!» — «Слова Вэньцзи искренни», — сказал танский государь и наградил его чаркой вина. Тут же был издан официальный документ: монахам предписывалось днем и ночью бить в монастырях в колокола и барабаны, возжигать благовония, читать сутры и заклинания — молиться об отвращении военной беды. Государь Тан лично участвовал в молении. И еще было издано воззвание о наборе в народное ополчение. Что говорилось в воззвании?

«Император Великой Тан лично выступил в поход, дабы покарать киданей и уничтожить мятежника Ши Цзинтана. С главными силами он находится в Хуайчжоу. Сановники двора представили государю доклад. Они просят объявить набор в народное ополчение, создать из мобилизованных "войска долга" и тем помочь делу защиты страны. Доклад принят. Издан высочайший указ, которым объявляется, что в Поднебесной у военных и гражданских чинов, а также у простолюдинов изымаются все лошади. Простолюдины выставляют от каждых семи дворов 42 воина, обеспеченного доспехами и снаряжением; отряды этих воинов будут называться "войсками долга". Наиболее достойных [220] из всех призванных назначат старшими, они будут осуществлять командование.

Прибыть в ставку до пятнадцатого дня одиннадцатого месяца и выслушать приказ о назначении».

После объявления указа набрали две тысячи триста тридцать шесть лошадей и пять тысяч восемьсот восемьдесят одного ополченца, всех их направили под командование Фань Яньгуана.

Одиннадцатый месяц. Государь Тан назначил Чжао Дэцзюня синъин дутуном. Он приказал ему выступить из Фэйху в тыл киданям и тревожить их набегами. Откуда же было знать, что Чжао Дэцзюнь думает об измене и намерен под предлогом беспорядков овладеть Срединной равниной? Чжао Дэцзюнь с конницей двинулся из Тумэня на запад. Двору он направил доклад с просьбой подключить к его походу войска из Цзэ и Лу. В это время Фань Яньгуан согласно /125/ императорскому указу расположил свои силы у Ляочжоу. Чжао Дэцзюнь попросил подключить к нему для совместных действий еще и силы Вэйбо. Фань Яньгуан понял, что у Чжао Дэцзюня на уме измена, и подал двору доклад, в нем говорилось: «Войска Вэйбо уже вступили в пределы владений разбойников, так можно ли передвигать их южнее на сотню с лишним ли, чтобы объединить с силами Чжао Дэцзюня?» Чжао Дэцзюнь действительно думал прибрать к рукам войско Фань Яньгуана, поэтому он стоял на месте и не двигался вперед. Когда Фань Яньгуан подал доклад, государь не согласился удовлетворить просьбу Чжао Дэцзюня, и тогда тот повел войска в Сиян, соединился с Чжао Яньшоу, двинулся на север и разбил лагерь у горного прохода Туаньбогу. Прошло уже больше месяца, Чжао Дэцзюнь держал войско на месте и не предпринимал никаких действий.

Лагерь киданьского государя находился у Люлиня, а его обозы и семьи были в Хубэйкоу. Как только наступал вечер, каждый укладывал свои дорожные пожитки на случай отступления. Чжао Дэцзюнь хотел с помощью киданей захватить Срединное государство и узурпировать трон танского государя. Долго вынашивал он свой недобрый план, не решаясь раскрыть его. Но вот подал он доклад государю Тан, желая получить для своего сына Чжао Яньшоу должность командующего в Чэндэ. Когда танский государь получил доклад, он решил, что это победная реляция Чжао Дэцзюня о разгроме киданей, и радость озарила его лицо. Но, увидев, что это прошение, что Чжао Дэцзюнь добивается для своего сына бирки и секиры, он гневно сказал: «Чжао Дэцзюнь поставлен во главе объединенных сил для защиты от киданей, прошло уже много времени, а каких успехов он добился? И он считает удобным просить для сына пост командующего военным округом? Если они оба, отец и сын, сумеют дать отпор киданям, то, пожелай они сменить меня на престоле, я с радостью пойду на это. Но если только, играя в борьбу с врагом, домогаешься [221] титула государя, пожалуй, и с большими силами престола не добьешься. Когда, например, охотник не продумает как следует меры предосторожности, погибает и собака, и преследуемый заяц. Ну, получит он должность командующего, что это даст ему для его деятельности?»

Чжао Дэцзюнь обиделся на слова государя и тайно послал со своим сыном Чжао Яньфу в подарок киданьскому Дэ-гуану триста лянов золота и пятьсот кусков атласа, велев сказать, что это небольшая награда войскам за труды. Киданьский государь, принимая золото и шелк, спросил: «Что хочет сказать мне юаньшуай?» Чжао Яньфу сказал: «Когда я собирался в путь, отец велел передать императору киданей следующее: великое войско пришло издалека, проделав трудный, полный опасностей путь. Сейчас танский государь сбежал в Хуайчжоу. Он объявил, что лично выступает в поход, а на самом деле скрылся от войск великого государства. У отца в руках большая военная сила, которая противостоит войскам великого государства. Если бы вы, государь, согласились возвести отца на императорский престол и сделать его правителем Срединной равнины, отец сразу же со всем подчиненным ему войском покорил бы на юге Лоян, заключил бы братский союз с вашим государством и выделил бы Хэдун под управление господина Ши. /126/ Если будет так, распустим войска и избавим людей от страданий. Согласны ли вы?»

Выслушав эту речь, государь киданей сказал: «Вы пока отдохните, а я тем временем немного подумаю». Киданьский государь очень раскаивался, что вторгся в пределы Тан: крепость Цзиньань не сдавалась, войско Чжао Дэцзюня было еще очень сильно, а на востоке стоял со своими отрядами Фань Яньгуан; к тому же приходилось опасаться, что округа, расположенные севернее гор, двинут свои силы, чтобы перерезать пути отступления, и разгромят его. Так, может, было бы лучше взять побольше дани, заключить союз и вернуться домой? Тогда ни людей, ни коней не потеряешь да еще ежегодно станешь получать много золота, шелка и людей. Государь киданей решил принять предложение Чжао Яньфу.

Когда Ши Цзинтан узнал об этом, он встревожился и немедленно направил Сан Вэйханя в ставку киданей. Увидев прибывшего посла, киданьский государь спросил: «С какими словами явились вы сюда?» Сан Вэйхань опустился на колени и обратился к киданину: «У Чжао Дэцзюня с сыном давно недоброе на уме, это не те люди, которым можно доверять и на преданность которых можно положиться. Войска, находящиеся под их командованием, целиком состоят из случайных, в спешке набранных горожан, людей слабых и нестойких, которые разбегаются, едва услыхав о бое, и никакой опасности не представляют. Государь-император, вы не должны верить хвастливой болтовне Чжао Яньфу, нельзя стремиться к крошечной, как капля, выгоде и отказываться [222] от больших, словно горы, успехов! Если в Цзиньяне императором станет господин Ши, он все силы страны отдаст служению великому государству, ежегодно и исправно станет платить дань, он будет служить вам, как сын отцу. Разве можно сравнить это с братским договором, который предлагает Чжао Дэцзюнь?» — «Я не отказываюсь от союза, — сказал Дэ-гуан, — но ведь в военном деле решения принимаются в зависимости от обстановки; раз прибывают послы, какое-то время можно вести переговоры с обеими сторонами». Сан Вэйхань сказал: «Вы со всей своей силой пришли в трудный момент на помощь Ши Цзинтану, в пределах четырех морей все покорены вашей искренней верностью. Так неужели в один прекрасный день из-за наговоров какого-то подлеца вы вдруг откажетесь от прежнего обещания и не проявите свою величайшую искренность до конца? Я твердо верю, что вы не пойдете на это». С утра и дотемна стоял Сан Вэйхань на коленях перед палаткой и лил слезы, упрашивая киданьского императора. Тогда киданьский государь призвал к себе Чжао Яньфу и, указав на камень, лежащий перед палаткой, сказал: «Я уже дал согласие сделать императором господина Ши, и союз наш скреплен клятвой; когда этот камень разрушится, только тогда я изменю своему слову. Передайте от меня главнокомандующему Чжао, если он знает толк в делах, пусть уводит свои войска и подождет, а станет господин Ши императором, пусть со своими округами изъявит ему покорность и признает государем. Если же он не согласится, то оседлать коней и встретиться с оружием в руках тоже не будет поздно».

Однажды киданьский государь призвал к себе Ши Цзинтана и сказал: «Я шел три тысячи ли, чтобы помочь твоей беде и добиться для тебя полного успеха. Вижу, по своему достоинству и знаниям ты действительно являешься государем Срединной равнины. /127/ Я намерен объявить тебя императором, ты сумеешь в скором времени оправдать чаяния сановников и народа Срединного государства». Ши Цзинтан опустился на колени и поблагодарил: «Ваш сын не смог справиться с делом сам. Утомленный непосильными трудами высокочтимый отец издалека пришел на помощь, чтобы силой своего императорского величия поддержать престол великого Тан. Если забыть милости и доброту Мин-цзуна и самому объявить себя императором, как назовут меня люди?» Он отказывался снова и снова. «Прежде всего ты должен занять престол Сына Неба, — сказал киданьский государь, — а когда сановники и народ будут иметь государя, еще не поздно будет подумать и о том, как завладеть страной». Ши Цзинтан согласился. Государь киданей приказал написать грамоту. Что в ней говорилось? «Император киданей, повелением Неба владыка Севера, в тревоге о том, что на Срединной равнине нет государя, что страна в пределах четырех морей страдает от войны и народ испытывает тяжкие бедствия, сам поднял свое войско и пришел на помощь. Сумел убедиться, что Ши Цзинтан, зять императора Мин-цзуна, [223] обладает высокой властью командующего, что к нему устремлены чаяния людей и на него направлено благоволение Неба. Полагаю провозгласить Ши Цзинтана императором Великой Цзинь, возвести его на престол в Цзиньяне и утверждаю название государства — Цзинь. Объявить в Поднебесной для всеобщего сведения».

Как только грамота была составлена, киданьский государь снял с себя парадное одеяние и передал его Ши Цзинтану. К югу от Цзиньяна построили трехъярусный алтарь, возвели на нем Ши Цзинтана на престол. Войска возгласили здравицы и поздравили государя. Ши Цзинтан поднял кубок во здравие киданьского государя и, преклонив колени, сказал: «Сегодня на вашего сына снизошла высочайшая милость — он возглашен Сыном Неба. Произошло это исключительно благодаря вашему благоволению. Прошу принять земли шестнадцати округов — выделяю их в знак своей благодарности». Какие же это были шестнадцать округов? Ючжоу, Цзичжоу, Инчжоу, Мочжоу, Чжочжоу, Таньчжоу, Шуньчжоу, Синьчжоу, Гуйчжоу, Жучжоу, Учжоу, Юньчжоу, Инчжоу, Хуаньчжоу, Шочжоу, Вэйчжоу. В этот же день Ши Цзинтан повелел Чжао Ину и Сан Вэйханю составить документ об отделении шестнадцати названных округов и попросил государя киданей направить своих людей для осуществления передачи. Еще было написано обязательство о ежегодной выплате дани, а также о том, что платиться дань будет шелком — по триста тысяч кусков. Документы вручили киданьскому государю в его палатке. Седьмой год Чан-син правления династии Тан был изменен на первый год Тянь-фу 43 (936 г.), /128/ и было объявлено о начале правления новой династии Цзинь; учредили императорский двор, в системе законов полностью сохранили старые уложения времен императора Мин-цзуна. Чжао Ин получил должность ханьлинь сюеши чэнчжи, а Сан Вэйхань — должности ханьлинь сюеши и цюаньчжи шумиши ши. Лю Чжиюань был назначен дучжихуэйши императорской конной стражи, а Цзин Яньгуан стал дучжихуэйши пешего войска. Принцесса Цзинь-го была возведена в ранг императрицы. Текст грамоты гласил:

«Император Великой Цзинь волею светлейшего Небесного владыки: Цзинь воспреемствовало наследие своих достойных предков и, почтительно склонившись пред велением Северного двора, заняло достойное положение в Срединной Ся.

Сим объявляем тебе, императрица Цзинь-го, высочайшей волею императора Мин-цзуна ставшая нашей супругой, что, когда на страну обрушилось несчастье смуты, ты все время сохраняла покорность и почтительность, одна оказывала помощь и вела себя как курица, предостерегая криком об опасности:

Теперь, когда мы достигли великой знатности и удостоены безбрежного благоденствия, тебя по справедливости надлежит пожаловать высоким титулом и тем соблюсти порядок во дворце.

Возводим тебя, принцесса Цзинь-го, в ранг императрицы. [224] Соответственно указанному Небом пути провозглашаем тебя первой в женских покоях, улучшаем нравы, воспетые в песне "Крякают утки", совершенствуем поступки, описываемые в красных анналах 44, и не позволяем опозорить себя» нарушением воли императора Мин-цзуна».

Как только цзиньский ван вступил на престол и назвал императрицу, он в тот же день назначил Чжао Ина левым канцлером, а Сан Вэйханя — правым, сохранив за ними прежние должности тунпинчжанши. Цзиньский ван приказал казначею двора взять из казны Цзиньяна триста тысяч связок монет, пять тысяч кусков шелка, золота и серебра по три тысячи лянов и отправить все это в ставку киданьского государя в награду войскам. Радостные крики воинов гремели, словно гром.

Недавно были сочинены стихи на сюжет этой истории, в которых говорилось:

Недаром сомнения, сердце наполнив,
покоя лишили Ши-лана:
Он варварам преданно служит — и Небо
стало непостоянно.
Повозку свою назад в Хуайчжоу
еще не направил Лу-ван,
А благоволенье высоких Небес
уже обратилось к Цзиньяну.

(пер. Л. К. Павловской)
Текст воспроизведен по изданию: Заново составленное пинхуа по истории Пяти Династий. (Синь бянь у дай ши пинхуа). М. Восточная литература. 1984

© текст - Павловская Л. К. 1984
© сетевая версия - Strori. 2016
© OCR - Иванов А. 2016
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Восточная литература. 1984