СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

СЮЭ ЦЗЮЙЧЖЭН

СТАРАЯ ИСТОРИЯ ПЯТИ ДИНАСТИЙ

ЦЗЮ УДАЙ ШИ

(гл. 137, л. 1а-11б)

Повествование о чужеземных владениях

Кидани — ветвь древних сюнну. Из поколения в поколение они жили среди болот р. Ляохэ, на южном берегу р. Хуаншуй (Шара-Мурэн. — В. Т.). В 1100 ли к югу от них находилась [172] застава Юйгуань. Она расположена в 700 ли к северу от Ючжоу. Это были старые земли сяньбийцев. О природных условиях [этих земель], о людях и животных, сменявших друг друга правителях подробно записано в предыдущих историях.

При династии Тан, в конце эры правления Сянь-тун (860-874), их правителя звали Силицзи (в прошлом называли Сиэр-чжи). При нем земли [киданей] немного расширились, и он неоднократно являлся ко двору с данью.

В эру правления Гуан-ци (885-888) правитель киданей Циньдань (в прошлом называли Циньдэ), пользуясь многочисленными смутами, происходившими на Центральной равнине, и тем, что на северных границах не принимались меры предосторожности, стал постепенно захватывать различные кочевья ¹, подобно шелковичному червю, поедающему листья. Даданей, сисцев и шивэйцев он заставлял отбывать повинности. Живущие в палатках [киданьские] роды постепенно стали процветать и, случалось, вторгались [в Срединное государство] для грабежа.

Лю Жэньгун, управляющий областью Ючжоу, давно знал о неискренности киданьских войск, поэтому отбирал военачальников, обучал воинов, а осенью, перейдя хребет Чжайсинлин, он глубоко вторгался в киданьские земли, чтобы покарать их. В конце осени, когда появлялся иней, он выжигал траву у укрепленной линии, чтобы поставить киданей в трудное положение. Много лошадей погибало от голода. Кидани дарили Лю Жэньгуну хороших лошадей, чтобы приобрести пастбища.

В последние годы жизни Лю Жэньгун пожелал по своей прихоти поселиться в горах Дааньшань, а кидани, нарушая договор, неоднократно вторгались [в его земли] с целью грабежа. В это время Лю Шоугуан стоял с войсками в области Пинчжоу. Сын киданьского правителя, имевший звание шэли, напал на него во главе 10 тыс. всадников. Лю Шоугуан притворно заключил мир и поставил за стенами города шатер, чтобы угостить сына киданьского правителя. Когда кочевники уселись на циновках, из засады выбежали воины, схватили сына правителя, имевшего звание шэли, и увели в город. Кочевники слезно стали просить разрешения выкупить задержанного, предлагая за него 5 тыс. лошадей. [Лю Шоугуан] не согласился, и тогда Циньдань стал просить о заключении союза, обещая подарки. Благодаря этому он добился возвращения задержанного. После этого в течение более 10 лет кидани не могли нарушать границ.

Когда власть Циньданя ослабла, появился вождь другого кочевья Елюй Аньбацзянь (в прошлом его называли Абаоцзи). Он был очень смелым и решительным, его род постепенно усилился, и он сменил Циньданя на посту правителя.

В прошлом предками киданей был род Дахэ. Тогда у них было 40 тыс. превосходных воинов и они делились на восемь кочевий. Вождь каждого кочевья назывался дажэнь («большой [173] человек»). Вожди этих кочевий выбирали [общего] правителя, перед которым в знак уважения ставили знамя и барабан. Каждые три года выбирался новый [правитель]. Когда правителем стал Аньбацзянь, он, рассчитывая на свою силу и смелость, не согласился, чтобы его сменил вождь из другого рода, и объявил себя правителем всего владения.

В 4-м году эры правления Тянь-ю (907) [Аньбацзянь] предпринял крупный грабительский набег на область Юньчжун. [Император] династии Поздняя Тан У-хуан ² отправил гонца с предложением заключить мир, после чего лично встретился с Аньбащзянем в Дунчэне ³ в области Юньчжун. У-хуан устроил обильное угощение, провел Аньбацзяня в шатер и, договорившись с ним считать себя братьями, сказал: «Дом Тан захвачен разбойниками. Зимой этого года я хочу начать великое дело, и вы, мой младший брат, можете во главе 20 тыс. отборных воинов вместе со мной занять города Бянь ⁴ и Ло ⁵». Аньбацзянь дал согласие. [У-хуан] щедро одарил Аньбацзяня, который в ответ подарил императору 3 тыс. лошадей.

Приближенные У-хуана уговаривали его воспользоваться удобным случаем и захватить Аньбацзяня, но он ответил: «Поднявшие мятеж разбойники еще не уничтожены, поэтому нельзя терять доверие кочевий, ибо это путь к собственной гибели». Выполнив полностью все правила поведения, [У-хуан] отправил Аньбацзяня обратно.

Когда основатель династии Поздняя Лян (907-932) объявил о создании династии, Аньбацзянь также отправил к нему послов, с которыми послал знаменитых лошадей, певичек, собольи шкурки, и добивался возведения его на престол. Основатель династии Лян послал ответное письмо, в котором говорил: «Ныне я успокоил всю Поднебесную, и только один г. Тайюань ⁶ не покорился мне. Если вы сможете послать в дальний поход отборные войска прямо к Синьчжуану и уничтожить укрывшегося там разбойника, я возведу вас на престол».

Когда [император династии Поздняя Тан] Чжуан-цзун наследовал престол, он также послал [к киданям] посла сообщить о происшедшем печальном событии (о смерти отца. — В. Т.) и просил в обмен на золото и шелк конные отряды для оказания помощи области Лучжоу. [Аньбацзянь], ответив послу: «Я и покойный правитель были братьями. Его сын — мой сын, и разве может быть, чтобы отец не помог сыну!» — обещал выслать войска. Однако в это время область Лучжоу была усмирена, и поход не состоялся.

В последние годы жизни Лю Шоугуан проявлял жестокость к своим воинам, они поднимали мятежи и [в конце концов] бежали к киданям. Кроме того, когда Чжоу Дэвэй ⁷ напал на [область] Ючжоу и осадил главный город, многие воины и жители земель Янь были угнаны киданями в плен. Поскольку кидани захватили [много] ученых в землях Янь, у них постепенно стали развиваться письменность и законы. [174]

В 8-й луне 13-го года [правления династии Поздняя Тан] (916) Аньбацзянь во главе кочевий, заявляя о наличии миллионной армии, прошел через области Линьчжоу ⁸ и Шэнчжоу ⁹, захватил г. Чжэньу и устремился в области Юньчжоу и Шочжоу, в связи с чем на северных границах началось большое смятение. [Император] Чжуан-цзун выступил на помощь в округ Дай, после этого войска неприятеля отступили.

В 14-м году [правления династии Поздняя Тан] (917) великий военачальник области Синьчжоу Лу Вэньцзинь под давлением войск убил в Цигоугуане Ли Жэньцзюя, командующего отрядами самообороны в области Синьчжоу, и, повернув обратно, напал на г. Синьу. Чжоу Дэвэй со своим войском напал на Лу Вэньцзиня, который, потерпев поражение, бежал к киданям. Затем он привел войска киданей и занял главный город, области Синьчжоу. Чжоу Дэвэй во главе 30 тыс. воинов выступил покарать Лу Вэньцзиня. На помощь Синьчжоу явились, всадники неприятеля, Чжоу Дэвэй потерпел поражение, потеряв убитыми и ранеными почти всех воинов ¹⁰.

Пользуясь одержанной победой, кидани напали на Ючжоу. В это время одни говорили, что у киданей 300 тыс., а другие — что у них 500 тыс. воинов. В местности к северу от [областных городов] Ю и Цзи было полно неприятельских всадников.

[Император] Чжуан-цзун послал на выручку Ючжоу войска во главе с Минцзуном ¹¹, Ли Цуньшэном и Янь Бао. Они сняли осаду с города. Об этом рассказывается в записях о деяниях [императора] Чжуан-цзуна ¹².

В 10-й луне 18-го года [правления династии Поздняя Тан] (921) великий военачальник области Чжэньчжоу ¹³ Чжан Вэньли ¹⁴ убил своего начальника Ван Жуна. За это [император] Чжуан-цзун решил покарать его. В это время Ван Чучжи ¹⁵, правитель области Динчжоу ¹⁶, договорился с Чжан Вэньли послать Ван Юя, командующего военным округом Вэйсайцзюнь, привести на помощь киданей.

В 12-й луне Аньбацзянь с целью грабежа перешел укрепленную линию, напал на г. Ючжоу и осадил его. Ли Шаохун защищался на стенах города. Кидани, предприняв дальний рейд, заняли областной город Чжо ¹⁷, захватили правителя области Ли Сыби, напали на главные города областей Ичжоу и Динчжоу, подошли к г. Синьлэ и переправились через р. Шахэ. Ван Ду ¹⁸ отправил гонца сообщить императору о создавшемся критическом положении.

В это время [император] Чжуан-цзун находился в походной ставке у Чжэньчжоу. Когда от передовых отрядов поступило сообщение, что неприятель переправился через р. Шахэ, всех охватил страх. Советники просили временно снять осаду с Чжэньчжоу, чтобы избежать столкновения с противником. Чжуан-цзун ответил: «Когда гегемон приступает к делу, он, естественно, действует по воле Неба. Что за владение представляют кидани по сравнению с нами! В прошлом, когда туцзюэсцы [175] вторглись с целью грабежа и дошли до северного берега р. Вэй, [император] Гао-цзу (618-626) хотел покинуть Чанъань и перенести столицу в Фаньдэн ¹⁹. Однако [император] Тай-цзун (626-649) сказал: «Сяньюни свирепствовали еще во времена глубокой древности, но я не слышал, чтобы [когда-нибудь из-за них] переносили столицу. Даже военачальник при ханьском дворе Хо Цюйбин и тот стремился уничтожить сюнну, тем более разве император, действующий по воле судьбы, может думать о переносе столицы, чтобы уклониться от встречи с грабителями» ²⁰. [Император] Вэнь-хуан ²¹ отличался мужеством и военным талантом, не прошло и нескольких лет, как он взял в плен правителей восточных и западных туцзюэ и сделал их своими охранниками. Ныне я во главе нескольких десятков тысяч воинов успокаиваю земли к востоку от гор. Ван Дэмин — ничтожный человек, занимающий незначительную должность, а Аньбацзянь родился и вырос в пограничных землях. Как я могу уклоняться от встречи с ними! С каким лицом буду смотреть в глаза народу! Вы только следуйте за мной и наблюдайте, как я разобью врага».

Чжуан-цзун лично во главе 5 тыс. одетых в железные латы всадников подошел к пункту севернее г. Синьчэн ²², где встретился с киданьским передовым отрядом численностью 10 тыс. Бсадников. Отборные воины Чжуан-цзуна неожиданно выехали из тутовой рощи, сияя, как солнце, своими доспехами, что привело в изумление всех кочевников, и они стали медленно отходить. Воспользовавшись этим, Чжуан-цзун разделил отряд на два крыла, после чего неприятельские всадники начали беспорядочное отступление. Так как в это время лед на р. Шахэ был тонким, много киданьских лошадей провалилось в воду. Аньбацзянь отошел и укрылся в г. Ванду ²³.

В эту ночь Чжуан-цзун прибыл в Динчжоу. На следующий день он вступил в бой и столкнулся с 5 тыс. всадников под командованием сиского вождя Тана (в прошлом называли Тунэй). Личные войска Чжуан-цзуна численностью 1000 человек вступили в сражение, но были окружены противником, а помощь не подходила. Чжуан-цзун упорно сражался на своем коне, несколько раз то отступал, то наступал, но не мог прорвать окружения. Ли Сычжао, услышав, что Чжуан-цзун находится в критическом положении, со слезами устремился на помощь, прорвал ряды противника, подхватил Чжуан-цзуна под руки и вернулся с ним обратно. В это время шел сильный снег, в полях нечего было грабить, для лошадей не было корма. Все дороги были усеяны трупами замерзших киданей.

Аньбацзянь вызвал Лу Вэньцзиня и, указав рукой на небо, сказал: «Небо не велело мне приходить сюда», после чего повел войска на север. Чжуан-цзун во главе отборных воинов преследовал его. Каждый раз, проезжая через места, где Аньбацзянь останавливался на ночлег, он видел, что стелившаяся на землю солома аккуратно собрана и скручена и, хотя лагерь был [176] покинут, нигде не валялось ни одного стебля. Обратившись к окружающим, Чжуан-цзун произнес: «Вот каковы законы варваров, разве Срединное государство достигло такого порядка?»

Когда Чжуан-цзун прибыл в Ючжоу, он послал 200 всадников наблюдать за киданями, но все они были взяты в плен. Затем Чжуан-цзун вернулся обратно.

В конце эры правления Тянь-ю (904-907) Аньбацзянь объявил себя императором и установил китайские названия должностей. По их обычаям в старину они переселялись за пасущимся скотом и никогда не знали городских строений. Научившись у захваченных в плен жителей земель Янь, кидани стали строить города, обнесенные внешними и внутренними стенами, дворцы и дома. К северу от Великой пустыни, на расстоянии 3 тыс. ли от Ючжоу, они построили город, названный Силоу ²⁴. Двери во всех домах были обращены на восток, подобно тому как ставили повозки и юрты. К югу от города был построен отдельный город для китайцев, называвшийся Ханьчэн. В городе было три буддийских храма и 1000 буддийских монахов и монашек. Население владения дало Аньбацзяню прозвище Тяньхуан-вана.

В эру правления Тун-гуан (923-926) у Аньбацзяня появилось большое желание расширить принадлежащие ему земли, поэтому он хотел собрать войска и приступить к великому делу, но опасался, что [владение] Бохай нанесет ему удар с тыла.

В связи с этим в 3-м году эры правления Тун-гуан (926) он двинул войска в карательный поход против земель к востоку от р. Ляохэ, принадлежавших Бохаю, приказав Тана и Лу Вэньцзину, базируясь в областях Инчжоу и Пинчжоу, тревожить наши области Яньчжоу и Цзичжоу.

Император Мин-цзун (926-933) после узурпации престола отправил к Аньбацзяню чиновника двора ²⁵ Яо Куня вручить ему письмо и сообщить о происшедшем печальном событии (о смерти императора Чжуан-цзуна. — В. Т.). Когда Яо Кунь прибыл в Силоу, Аньбацзянь находился во [владении] Бохай. [Яо Кунь] направился прямо в область Шэньчжоу, проехав 10 тыс. ли по неудобным горным дорогам. Когда он прибыл к Аньбацзяню, его провели в юрту. Аньбацзянь был ростом в 9 чи, на нем был халат из шелка, с затканным узором, с большим поясом, свешивающимся сзади. Он принял Яо Куня, сидя на лежанке напротив своей жены. Не успел Яо Кунь доложить о приказе, с которым его послали, как Аньбацзянь первый спросил: «Я слышал, что в ваших ханьских землях к югу и северу от Хуанхэ имеется свой Сын Неба, правда ли это?»

Яо Кунь ответил: «Сын Неба земель к югу от реки 1-го числа 4-й луны этого года погиб во время бунта войск в Лояне, и ныне я явился сообщить об этой печальной новости. Его превосходительство, главноначальствующий в землях к северу от реки, в связи с бунтом войск в области Вэйчжоу получил приказ покойного императора покарать и уничтожить их. Когда поступило известие о беспорядках при дворе, разброде среди войска [177] и населения и о том, что в столице нет правителя, все высшие и низшие стали принуждать его превосходительство вступить на престол и просили стать хозяином алтаря для принесения жертв духам земли. Ныне, идя навстречу чаяниям народа, он уже вступил на императорский престол».

Громко зарыдав, Аньбацзянь сказал: «Мы с покойным правителем земель к востоку от реки условились быть братьями, поэтому Сын Неба, находящийся к югу от реки, является и моим сыном ²⁶. Недавно, услышав о мятеже, поднятом войсками в ханьских землях, я собрал 50 тыс. всадников и хотел сам выступить в Лоян, чтобы помочь моему сыну и спасти его. Однако, поскольку [владение] Бохай не было приведено к покорности, мой сын и столкнулся с такой несправедливостью». Из глаз [Аньбацзяня] брызнули слезы, и он не мог остановить их.

Затем он снова сказал Яо Куню: «Нынешний Сын Неба, правящий ханьскими землями, услышав о мятеже в Лояне, не поспешил на помощь, в результате все так печально кончилось». Яо Кунь возразил: «Нельзя сказать, что он не торопился, но Лоян находится далеко от него, дорога туда трудная, и поэтому он не смог поспеть».

Аньбацзянь спросил: «После гибели моего сына следовало бы посоветоваться со мной, как [новый император] мог сам вступить на престол?» Яо Кунь ответил: «Наш император руководил войсками 20 лет, дослужился до поста великого главноначальствующего, под его командованием находилось 300 тыс. отборных воинов, народ единодушно высказал свое желание, и все решительно выдвинули его на престол. Если бы он отказался вступить на престол, сразу же возникли бы смуты, поэтому нельзя говорить, что у него не было желания доложить вам, Тяньхуан-ван, о вступлении на престол, он ничего не мог поделать с желанием народа».

Стоявший сбоку сын Аньбацзяня, Тоюнь (в прошлом называли Туюй), заметил Яо Куню: «Ханьский посол, не говорите лишнего» — и привел рассказ из «Цзо-чжуань» о человеке, ведущем быка и протоптавшем на поле тропинку ²⁷, чтобы поставить Яо Куня в затруднительное положение.

Яо Кунь возразил: «Следование воле Неба и повиновение желаниям народа нельзя сравнивать с действиями простых людей. Разве, например, Тяньхуан-ван, когда он впервые стал руководить делами государства, захватил власть силой?»

Аньбацзянь ответил: «Правильно, так и должно быть. Я знал, что мой сын в ханьском государстве дойдет до такой беды. Я слышал, что у моего сына было 2000 служанок и 1000 музыкантов, что он целыми днями занимался соколами и развлекался гончими собаками, погряз в пьянстве и увлекался женщинами, не жалел народ, использовал на службе дурных людей, в результате чего возбудил против себя гнев всей Поднебесной. Когда я услышал, что он ведет себя подобным [178] образом, я опечалился и подумал, что его постигнет крах. Месяц назад ко мне приехал человек, сообщивший, что с моим сыном произошло несчастье, и я вместе со всей семьей отказался от вина, стал редко выпускать соколов и собак, распустил музыкантов. У меня тоже есть 1000 музыкантов из разных кочевий, но я использую их только во время официальных пиршеств. Если я буду поступать, как мой сын, то тоже не смогу долго продержаться. Отныне и впредь я хочу, чтобы [судьба моего сына] послужила для меня предупреждением».

Далее Аньбацзянь продолжал: «Хотя мой сын в ханьских землях находится со мной в отношениях, подобных отношениям отца и сына, тем не менее в прошлом между его отцом и мной была вражда, и мы питали друг к другу злобу. Ныне я не питаю зла к твоему нынешнему Сыну Неба и вполне могу установить с ним дружественные отношения. Ты сначала доложи ему о выполнении данного тебе приказа, а я следом за тобой во главе 10 тыс. всадников приду в земли к юту от Ючжоу, чтобы лично заключить с твоим Сыном Неба договор о дружбе. Я хочу получить область Ючжоу, которую будут защищать китайцы, и, [получив], не стану больше вторгаться в ханьские пределы».

Затем Аньбацзянь спросил: «Я слышал, что ханьцы приобрели Дунчуань ²⁸ и Сичуань ²⁹, верно ли это?» Яо Кунь ответил: «В 9-й луне прошлого года были двинуты войска, а 16-го числа 11-й луны Дунчуань и Сичуань были заняты, причем было захвачено 200 тыс. боевых коней и воинов, а также несметное количество золота и шелка. Однако император, только что вступивший на престол, еще не успел послать вам подарки, но в дальнейшем он пришлет своих послов и с ними доставит их вам».

Обрадованный Аньбацзянь сказал: «Я слышал, что в Сичуане имеется дорога, проходящая по подвесным мосткам, называемая Цзяньгэ, как смогли пройти по ней воины и лошади?» Яо Кунь ответил: «Хотя дороги в Сичуане труднопроходимы, однако у покойного императора, освободившего земли к югу от Хуанхэ, имелось 400 тыс. отборных воинов и 100 тыс. прекрасных лошадей, которые шли там, где шли люди, благодаря этому им удалось пройти. Воины рассматривали дорогу Цзяньгэ как равное место».

Аньбацзянь, хорошо говоривший по-китайски, сказал Яо Куню: «Я знаю китайский, но никогда не смею говорить [на этом языке], так как боюсь, что народ кочевий станет подражать мне, в результате воины станут трусливыми и слабыми».

Яо Кунь пробыл [у Аньбацзяня] три дня, после чего Аньбацзянь заболел тифом. Однажды вечером перед его юртой упала большая звезда, после чего Аньбацзянь неожиданно скончался. [Произошло это] в г. Фуюйчэн ³⁰ 27-го числа 7-й луны 1-го года эры правления Тянь-чэн (926). Его жена Шулу (в прошлом называли Шулюй) возглавила войска и, охраняя [179] повозку с гробом, выехала обратно в Силоу. Яо Кунь сопровождал ее и, получив от нее ответ, вернулся на родину.

Вскоре Шулу поставила младшего сына Дэгуана управлять делами государства, а затем отправила [ко двору] посла сообщить о происшедшем печальном событии. В связи с этим [император] Мин-цзун отменил аудиенции при дворе. В 1-й луне следующего года Аньбацзянь был похоронен на горе Муешань ³¹, и ему незаконно поднесли посмертный титул императора Да-шэн.

У Аньбацзяня было три сына, отличавшихся мужеством. Старший сын, Тоюнь, которого называли Жэньхуан-ваном, имел титул Дундань-вана ³², следующего, Дэгуана, называли юаньшуай тайцзы (главнокомандующий — наследник престола), и младший — Аньдуань шаоцзюнь. Настоящее имя Дэгуана — Яоцюйчжи, но, питая склонность к китайской письменности, он изменил его на Дэгуан.

В начале эры правления Тянь-чэн (926-930), установленной династией Поздняя Тан, Аньбацзянь умер. Мать Дэгуана приказала ему временно возглавить ставку, а младшего сына, Аньдуань шаоцзюня, отправила во владение Бохай сменить Тоюня. Тоюнь должен был вступить на престол, но кочевья уже давно подчинялись Дэгуану. Кроме того, мать любила его больше других, поэтому она и возвела его на престол.

При императоре Мин-цзуне (926-933) Дэгуан прислал свыше 30 человек, в том числе молиня (в прошлом называли мэй-лао), для установления дружественных отношений. Затем он прислал послов с просьбой прислать ему камень для памятника отцу. Мин-цзун дал согласие, щедро одарил Дэгуана и пожаловал его матери ожерелье и шелковые ткани. После этого в землях к северу от гор установилось спокойствие, варвары и ханьцы не тревожили друг друга.

В 3-м году [правления императора Мин-цзуна] Дэгуан незаконно установил 1-й год эры правления Тянь-сянь.

В этом году динчжоуский Ван Ду поднял мятеж и обратился за помощью к киданям. [Киданьский император] Дэгуан взял штурмом г. Пинчжоу, а Тана во главе 5 тыс. всадников пришел на помощь Ван Ду в [округ] Чжуншань, но был разбит воеводой-усмирителем ³³ Ван Яньцю ³⁴ при Цюйяне ³⁵. Тана отошел и укрылся в городе разбойника Ван Ду.

В 7-й луне этого же года [Дэгуан] послал тэлигуня (в прошлом называли тиинь) ³⁶ во главе 7 тыс. всадников на выручку Динчжоу. Ван Яньцю дал встречный бой севернее р. Танхэ ³⁷ и нанес тэлигуню сильное поражение. Ючжоуский [генерал-губернатор] Чжао Дэцзюнь ³⁸ со свежими силами перехватил [отступавших киданей] в важных стратегических пунктах, захватил в плен более 5 тыс. человек во главе с тэлигунем и другими вождями и послал их ко двору.

В следующем году мятеж Ван Ду был усмирен, а Тана с остатками войск взят в плен, причем все [пленные] были [180] обезглавлены. После этого кидани, потерпевшие крупное поражение, в течение нескольких лет не смели даже смотреть в сторону границы. Они прислали посла Нюхэ мэйлэна, добиваясь выдачи останков Тана, но [император] Мин-цзун, разгневанный неискренностью киданей, обезглавил посла.

Во 2-м году эры правления Чан-син (931) Тоюнь, имевший титул Дундань-вана, уже находился при дворе ³⁹. Мать Тоюня непрерывно присылала послов, чтобы оправляться о нем. А двор относился к Тоюню с большим гостеприимством.

В конце эры правления Чан-син (930-933) кидани оказали нажим на область Юньчжоу. [Император] Мин-цзун назначил [императора] Гао-цзу (Ши Цзинтан), основателя династии Поздняя Цзинь, генерал-губернатором Хэдуна, а также на должность главноначальствующего над варварами и китайцами на севере.

В 3-м году эры правления Цин-тай (936) император Гао-цзу, основатель династии Поздняя Цзинь, подвергся нападению и был окружен Чжан Цзинда ⁴⁰ и другими военачальниками. Оказавшись в критическом положении, он послал командира войск Хэ Фу с челобитной к киданям, в которой просил о военной помощи, выражая желание признать себя слугой и сыном [киданьского императора]. Дэгуан сказал матери: «Вчера я видел во сне, что от находящегося в области Тайюань Шилана в наше владение прибыл посол, а сегодня посол действительно явился. Это совпадает с волей Неба, поэтому необходимо оказать помощь». Лично возглавив 50 тыс. всадников, Дэгуан подошел из [округа] Яньмынь к Цзиньяну и в тот же день под стенами города нанес сильное поражение войскам Чжан Цзинда. Вскоре после этого он возвел [императора] Гао-цзу, основателя династии Поздняя Цзинь, на престол императора Великой династии Цзинь и условился, что его владение будет считаться владением отца, а владение Гао-цзу — владением сына. Гао-цзу уступил и поднес Дэгуану земли, подчинявшиеся ючжоускому генерал-губернаторству, а также области Синьчжоу ⁴¹, Учжоу ⁴², Юньчжоу, Инчжоу ⁴³ и Шочжоу ⁴⁴. Он также обещал ежегодно присылать 300 тыс. кусков шелка.

В это время ючжоуский [генерал-губернатор] Чжао Дэцзюнь, стоявший с войсками в Туаньбогу ⁴⁵, прислал гонца, который, прибыв к юрте [Дэгуана], просил поставить Чжао Дэцзюня императором, а роду Ши [Цзинтана] дать в наследственное владение область Тайюань. Дэгуан указал гонцу на лежавший перед юртой камень и сказал: «Я уже обещал Ши-лану, что заключу с ним договор, по которому между нами будут отношения отца и сына, и изменю это обещание только тогда, когда камень сгниет».

Ян Гуанъюань ⁴⁶ вместе с другими военачальниками убил Чжан Цзинда и сдался киданям. Дэгуан в шутку оказал Ян Гуанъюаню и другим: «Вы очень плохие ханьэры (презрительное название китайцев. — В. Т.), без соли и кислого молока [181] съели 10 тыс. военных лошадей». Ян Гуанъюаню и другим стало очень стыдно.

Цзиньский [император] Гао-цзу выступил на юг, причем Дэгуан лично провожал его до Лучжоу ⁴⁷. В это время Чжао Дэцзюнь и Чжао Яньшоу вышли из г. Лучжоу и изъявили покорность. Дэгуан заковал их в кандалы и приказал следовать за своей ставкой. Вступив в Лоян, цзиньский [император] Гао-цзу вскоре послал главного помощника Чжао Ина выразить киданям благодарность.

В 3-м году эры правления Тянь-фу (938) Гао-цзу снова послал главного помощника Фын Дао ⁴⁸, правого помощника начальника государственной канцелярии Лю Сюя и других, вручив им верительные знаки, чтобы поднести Дэгуану и его матери почетные титулы, вручить [императорские] регалии, знаки достоинства, дворцовые одежды и колесницы, совершая необходимые церемонии в их государстве. Это очень обрадовало Дэгуана, и вскоре он отправил послов возвести цзиньского [императора] Гао-цзу в титул императора Ин-у мин-и хуанди.

В этом году кидани переименовали 11-й год эры правления Тянь-сянь на 1-й год эры правления Хуэй-тун. Они назначили Чжао Яньшоу ⁴⁹ на должность председателя верховного военного совета ⁵⁰, возвели Ючжоу в ранг Южной столицы и назначили Чжао Сывэня на пост ее наместника.

Через некоторое время Дэгуан попросил цзиньского [императора] Гао-цзу, чтобы он не называл себя слугой и не представлял челобитные, а пользовался письмами, как это предусматривается правилами поведения для членов одной семьи, и называл себя только сын-император. В благодарность основатель династии Поздняя Цзинь отправил Дэгуану большое количество золота и шелка.

Основатель династии Поздняя Цзинь усердно служил киданям. Он приказал все церемонии, связанные с сезонами года, запросами о здоровье, радостными или печальными событиями, обязательно проводить с большой пышностью. Всякий раз, когда от неприятеля (киданей. — В. Т.) прибывали послы, он оказывал им знаки уважения в отдельном зале. Если Дэгуан что-либо просил и был хоть немного чем-либо недоволен, в связи с чем высказывал порицание, основатель династии Поздняя Цзинь держался униженно, чтобы угодить ему. В результате в период всего правления основателя династии Поздняя Цзинь между ним и Дэгуаном почти не возникало поводов для вражды.

Когда престол перешел по наследству к [императору] Шао-ди, он отправил к киданям послов. Дэгуан пришел в ярость оттого, что Шао-ди предварительно не представил доклада, а вступил на высокий трон самовольно и в присланной бумаге не употребил слово «слуга». За это он выразил ему порицание. Когда же послы уезжали, он еще раз выразил им порицание в оскорбительном тоне. [182]

В это время киданьский хуэйтуши ⁵¹ Цяо Жун возвращался [из Цзинь] на север. Главный командир императорской гвардии Цзин Яньгуан ⁵² сказал ему: «Покойный император был возведен на престол киданями, а его наследник возведен на престол самим Срединным государством, поэтому он должен называть себя внуком и не может называть себя слугой. У Срединного государства есть 100 тыс. остро отточенных мечей, и, если [кидани] хотят воевать, пусть приходят». Вернувшись во владение киданей, Цяо Жун подробно рассказал об этом, что крайне разгневало Дэгуана. В это же время правитель области Цинчжоу Ян Гуанъюань поднял мятеж и отправил гонца, чтобы поссорить Дэгуана [с династией Цзинь].

На следующий год, зимой, Дэгуан во главе кочевий устремился на юг. Весной 1-го года эры правления Кай-юнь (944) он взял штурмом г. Цичжоу ⁵³ и подошел к берегам Великой реки (Хуанхэ. — В. Т.). [Император] Шао-ди прибыл в Шаньчжоу для его отражения. В 3-й луне этого года Дэгуан потерпел поражение под г. Янчэн ⁵⁴, бросил повозки и юрты и на верблюде бежал в Ючжоу. Разгневанный на подчиненных за нарушение дисциплины, он наказал всех, начиная от крупных вождей, несколькими сотнями палочных ударов. Только один Чжао Янь-шоу был освобожден от наказания.

Раньше кидани несколько лет подряд вторгались [в китайские земли] с целью грабежа, слуги династии Цзинь устали от выполнения получаемых приказов, пограничное население бедствовало, не зная ни одного спокойного дня. Помощник цзиньского императора Сан Вэйхань ⁵⁵ убеждал [императора] Шао-ди добиваться с киданями мира, чтобы смягчить бедствия в государстве. Шао-ди согласился и отправил послов поднести челобитную, в которой называл себя слугой и в унизительных выражениях извинялся за допущенные ошибки.

Когда послы возвращались обратно, Дэгуан отправил с ними ответ: «Пусть приедут Сан Вэйхань и Цзин Яньгуан; уступите мне области Чжэнь и Дин, тогда мир будет восстановлен». Двор, зная, что это невозможно, прекратил переговоры.

В это время киданьские кочевья много лет подряд ходили в [военные] походы, вожди и их слуги во владении варваров стали понемногу испытывать недовольство от войны, а мать Дэгуана как-то сказала киданьским и китайским чиновникам: «Могут ли ханьэры (презрительное название китайцев. — В. Т.), подчиняющиеся Южной династии, добиться возможности всегда спокойно спать? Начиная с древности и до настоящего времени было только слышно, как ханьцы приходили мириться с варварами, но не было слышно, чтобы варвары ходили мириться с ханьцами. Подождем, пока ханьэры. вспомнят об этом, тогда и нам будет не жалко установить с ними дружественные отношения».

В 3-м году [эры правления Кай-юнь] (946) Ван Луань, военный инспектор в Лэшоу ⁵⁶, непрерывно представлял [183] [императору] секретные донесения, в которых настойчиво докладывал, как могут быть заняты области Инчжоу и Мочжоу. В 10-й луне [император] Шао-ди послал Ду Чжунвэя ⁵⁷, Ли Шоучжэня ⁵⁸ и других военачальников во главе войск осуществить эти планы. В 11-й луне военачальник варваров Гао Мухань ⁵⁹ разбил цзиньские войска к северу от г. Инчжоу ⁶⁰. В этом бою погиб [цзиньский] военачальник Лян Ханьчжан.

Правитель киданей, узнав, что династия Цзинь двинула войска, лично во главе кочевий прибыл из областей Ичжоу и Динчжоу к Чжэньчжоу. Ду Чжунвэй вместе с другими военачальниками выступил из области Инчжоу на запад, в область Чаншань, но, когда подошел к [мосту] Чжундуцяо, там уже был неприятель. Оба войска построили укрепления на противоположных берегах р. Лушуй. 10-го числа 12-й луны Ду Чжунвэй во главе всех войск сдался киданям, о чем рассказывается в основных записях о деяниях цзиньского императора Шао-ди.

12-го числа Дэгуан вступил в Чжэньчжоу, где устроил обильное угощение военачальникам и воинам. 14-го числа он выехал из Чжэньчжоу на юг. Доспехи и оружие, взятые у сдавшихся при Чжундуцяо цзиньских воинов, исчислявшиеся миллионами штук, было приказано сложить на хранение в Чжэньчжоу. Несколько десятков тысяч военных лошадей угнали на север. Чжан Яньцзэ ⁶¹ получил приказ во главе 2 тыс. всадников направиться первым в Восточную столицу. Сдавшиеся воины Ду Чжунвэя были посланы вперед через области Синчжоу и Сянчжоу.

Цвиньский [император] Шао-ди послал сыновей Яньсюя и Яньбао представить киданям челобитную с просьбой принять сдачу [на милость победителю] и вручить государственную печать в ставке их правителя.

Весной 1-го числа в 1-й луне следующего года Дэгуан прибыл в место к северу от г. Бянь, где его на дороге встречали гражданские и военные чиновники. В этот же день он вошел во дворец, из которого вышел лишь вечером, и остановился [у холма] Читан.

5-го числа Дэгуан незаконно низвел цзиньского [императора] Шао-ди в титул фуи-хоу ⁶² и приказал переселить его в область Хуанлунфу ⁶³. 7-го числа Дэгуан снова переехал [с холма] Читан во дворец и приказал сановникам заняться сбором денег и шелка: одним — в столице, другим — выехать для этого в различные округа. Он незаконно назначил Ли Суна на должность председателя верховного военного совета в Чанъане, Фын Дао — на должность великого наставника, правого помощника начальника государственной канцелярии Хэ Нина и прибывшего с севера председателя ученой палаты из выдающихся литераторов Чжан Ли — на должности канцлеров.

В 1-й день 2-й луны Дэгуан, одетый в придворные китайские одежды, явился в зал Чунъюаньдянь для приема поздравлений от киданьских и китайских чиновников. Он незаконно приказал [184] объявить в Поднебесной большую амнистию, изменить название государства Цзинь на Да Ляо (Великое Ляо), назначить Чжао Яньшоу на должность великого помощника императора и по совместительству на должности начальника политических дел ⁶⁴, председателя верховного военного совета и наместника Средней столицы. [Территория] Восточной столицы была преобразована в оборонительную область, а вскоре — в военный округ Сюаньу.

15-го числа ханьский [император] Гао-цзу, находившийся в [округе] Цзиньян, объявил о создании династии. Услышав об этом, Дэгуан лишил его всех должностей и титулов. В этой же луне области Цзиньчжоу и Лучжоу изъявили покорность династии Хань. В это время повсюду появились шайки воров и разбойников, которые нападали на областные и окружные города, разрушили плавучий мост в области Шаньчжоу. Это очень напугало киданей, но генерал-губернаторы земель вдоль Хуанхэ, верно служившие киданям, подавили эти выступления.

1-го числа 3-й луны Дэгуан явился в зал Чунъюаньдянь, сюда же через боковые ворота вошли сановники. Дэгуана весьма обрадовала пышность китайского церемониала, который он увидел. Он назначил киданьского великого военачальника Сяо Ханя генерал-губернатором области Бяньчжоу. 17-го числа Дэгуан выехал обратно на север.

Следует сказать, что, покинув Восточную столицу, Дэгуан остановился на ночлег [у холма] Чиган. Около его ставки раздался громкий звук, похожий на удар грома. Выступив из Лияна ⁶⁵, кидани переправились через Хуанхэ и прибыли в уезд Танъинь, где имелся холм, называемый местным населением Чоусыган (Холм смерти от горя). Дэгуан остановился на отдых на вершине холма и сказал сюаньхуэйши Гао Сюню: «В своем государстве я находил радость в охоте и употреблении мяса, а с тех пор как прибыл в ханьские земли, ни от чего не получал удовольствия. Если мне удастся вернуться в родные края, даже смерть там будет мне радостью». Выйдя от Дэгуана, Гао Сюнь сказал: «В его словах скрытый смысл, он должен умереть».

В это время главарь разбойников Лян Хуэй занял г. Сянчжоу. Дэгуан лично во главе кочевий штурмовал город. 4-го числа в 4-й луне он вырезал население города и двинулся дальше.

Услышав, что войска в Хэяне подняли мятеж, Дэгуан сказал киданьским и китайским чиновникам: «Я допустил три ошибки. Первая — позволил своим воинам заниматься выколачиванием фуража. Вторая — стал собирать деньги в Поднебесной. Третья — не разослал быстро генерал-губернаторов по местам их службы».

16-го числа Дэгуан остановился около леса Шахулинь в уезде Луаньчэн. Он уже несколько дней болел лихорадкой, поэтому приказал хусцам совершить возлияние вина и произвести моления в месте, где он заболел. 18-го числа, утром, большая [185] звезда упала перед его юртой, словно промелькнул огонь и исчез. Увидев звезду, Дэгуан посмотрел на запад и, вздохнув, несколько раз повторил: «Лю Чжиюань ⁶⁶ уничтожил, Лю Чжиюань уничтожил». 21-го числа этого месяца он умер в возрасте 46 лет, 22 года он управлял киданями.

Кидани разрезали труп, удалили кишки и желудок, побрызгали полость соленой водой, положили труп на повозку и повезли. Труп Дэгуана ханьцы, которые его встречали, называли императорской солониной.

Мы приносим свою благодарность
Halgar Fenrirrson за помощь в получении текста.