-

ЛИ ДЭЮЙ

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ ЛИ ВЭЙГУНА ПЕРИОДА

ПРАВЛЕНИЯ ХУЙЧАН

841-846

ЛИ ВЭЙГУН ХУЙЧАН ИПИНЬ ЦЗИ

«Ли Вэйгун Хуйчан ипинь цзи» написана знаменитым министром при правлении последних императоров династии Тан (618-907 гг.) Ли Дэюем. Для истории енисейских кыргызов данный труд представляет исключительную ценность. Материалы о кыргызах, содержащиеся в этом труде, впоследствии вошли во все основные китайские историографические работы танского и сунского периодов.

Глава 2.

ПРЕДИСЛОВИЕ К ОПИСАНИЮ КАРТИНЫ «ПРИНОШЕНИЯ ДАНИ КО ДВОРУ СЯЦЗЯСАМИ»

В древности Юешан приносили в дань фазанов и устраивали жертвоприношения в храме предков. Силюй приносили в дань свирепых собак. Изложено об этом в наставлении и правилах. Поэтому, зная, что они приедут, относились к ним осторожно с самого начала.

В 4-й год правления гуманного, мудрого, просвещенного, отважного, постигшего дух, весьма добродетельного императора небесная яшма сияет, путь [древних] царей блистателен и просвещен. Пять первоэлементов гармонируют, шесть упряжек послушны. Бучженсюаньши раскрывает божественную природу. Потрясаем войском северные степи, чтобы прославить [наш] дух величия. Поэтому имеем небо ясное и чистое, солнце светлое и сияющее. Гусеницы-вредители не появляются, хлеба дают хороший урожай. Ввиду того, что внутри страны и за ее пределами царит мир, иноземцы четырех сторон приезжают ко двору.

В это время с отдельных окраин правитель сяцзясов прислал посланника Чжу-у Хэсу и других с грамотой императору. Преподнесли две прекрасные лошади. Пересекли большую пустыню, принесли дань с искренними чувствами; проехали пески, обливаясь потом, — разве не из добрых побуждений? Кто смог бы добраться сюда?

Перед императором [У-цзуном] знамя феникса, прекрасные скакуны, достойные [породы] лун-ю. Велено запрячь экипаж и затем приказано их посланнику явиться во внутренний дворец. [Император] угощал [посланника] редкими яствами и пожаловал его узорной парчой.

Я, [Ли Дэюй] почтительно основываюсь на [сочинении] «Гуцзинь сыишу», составленном бывшим канцлером Вэйго-гуном Цзя Данем, [где сказано]: "Сяцзясы первоначально есть государство Цзяньгунь [20] (Кыргыз). В 21-й год правления Чжэньгуань (647 г.) их старейшина лично приехал ко двору. Пожаловали ему печать [на чин] генерала и назначили главным правителем [области] Цзяньгунь. В продолжение периода Тянь-бао (742-755 гг.) представление дани ко двору не прекращалось".

Когда Китай [испытывал] многочисленные трудности, будучи отрезанным уйгурами, сяцзясы возмутились их надменным поведением и, воспользовавшись их голодом, тогда же разбили при царском дворе, сожгли войлочные палатки, произвели опустошение на десять тысяч ли. На земле негде было упасть семени, и тогда из глубокого омута появилось ясное солнце, рассеялся зловещий туман, и увидели голубое небо.

Я, [Ли Дэюй], почтительно вспоминаю покойного [императора] Тай-цзуна, который спрашивал у высших чиновников: "С южных окраин и западного края, издалека приезжают, в чем причина этого?" Канцлер Юань Лин ответил: "До тех, кто приехал из чужих земель, давно дошла [молва] о спокойствии в Китае и добродетели императора". Тайцзун сказал: "Прежде посланники приезжали, когда в Китае было неспокойно. По какой же причине приезжали? Когда я вижу это, на душе тревожно. Почему? В древности Цинь Шихуан объединил шесть княжеств, авторитет ханьского У-ди повысился среди жун-ди. Ныне чужие края другого характера: не далеко, но не подчиняются. По сравнению с Цинь Ши [хуаном] и Хань У [ди] думаю, что мне нечего стыдиться. Я тоже хочу передать это потомкам. Вспоминая конец пути двух императоров, я, следовательно, не могу не волноваться".

Я, [Ли Дэюй], почтительно полагаю, что, когда Тайцзун беспокоился о прошлых днях, [он] думал о процветании нашей империи на сотни веков. Мысли мудрого государя насколько велики! Покойный Тайцзун потому сохранил навечно славу, что являлся государем, получившим повеление [неба]. [Вы], Ваше величество [У-цзун], потому унаследовали дела [прежних] ванов, что [являетесь] государем, возрождающим Китай. Разве это не так? Небо указало на Цзя Даня, который в умиротворении имел талант Чень Пина и обладал проникновенным умом Чун Го. Написанное им сочинение разъясняет древность и современность.

Приказано Вэй Цзунцину, чжаньши при наследнике престола, и мишу шаоцзянь Люй Шу прибыть в подворье [к посланнику], чтобы устроить неофициальную встречу, разузнать сходство и различие [мнений], изложить подробно недостатки и упущения, описать наглядно звуки [языка] иноземцев, записать расположение изгибов гор и рек, последовательно и всесторонне подготовить [условия], чтобы они точно понимали письменный стиль.

Я покорнейше [обращаюсь] к докладу, представленному императору чжуншу шиланом Янь Шигу в начале правления Чженьгуань (627-649). В нем говорилось: "Прежде, при чжоуском У-ване в Поднебесной царило спокойствие. Из отдаленных государств приезжали с визитами. Чжоуские историки тогда собрали факты об этом и составили [сочинение] "Ванхуйпянь".

Ныне из множества государств приезжают ко двору, иноземцы мань-и подчиняются [Китаю]. Действительно можно зарисовать на картине. Прошу составить "Ванхуйту". Было распоряжение [императора] позволить. [21]

Итак, я [Ли Дэюй], полагаясь на различные сообщения, записанные Вэй Цзун-цином, и рисунки на картине Люй Шу, смею покорнейше изложить и увенчать начало сочинения.

Глава 1

ПИСЬМО К СЯЦЗЯСКОМУ (КЫРГЫЗСКОМУ) ВАНУ

Император с уважением обращается к сяцзяскому (кыргызскому) хану. Сейчас наступила весна, думаю, что у Вас [все] прекрасно. Чжу-у Хэсу и другие прибыли. [Я] читал [Ваше] письмо и полностью ознакомился с делом представления лошадей.

Вы в Иньшань прославились силой и [являетесь] героем севера. [Вы] объемлете мудрые планы всем своим существом, поступаете искренне и [с Вами] народ. Слава [Ваша] возросла в варварских племенах, а сила уважается на иноземных границах. [Вы] специально отправили посланника и издалека привезли в дар знаменитых лошадей. Искренность, которую [Вы] проявляете, велика, и старания, с которыми [Вы] выказываете преданность, хорошо [нам] известны.

Когда [я] с радостью читал [Ваше] письмо, то забыл о еде и восхищался. Ваши речи исчерпывающи, [я] успокоился и забыл прелесть сна. Во времена правления Чженьгуань (627-649) ваше государство постоянно присылало ко двору дань и получало титулы. [Посланные] возвращались с ценными подарками. Но впоследствии [мы] были удивлены тем, что долго не было [от Вас] известий. [Мы] не знали, что нас разделяют уйгуры. Когда [мы] читали присланную [Вами] грамоту, то одобряли [Ваши] большие планы. [Вы] накопили силы за многие годы, воспользовались [неблагоприятными для уйгуров] случаем и поднялись, быстро получили удовлетворение за обиду и раскрыли [нам] сокровенные мысли. Поскольку [теперь] лагерь уйгуров покорен, горы и реки между нашими государствами больше не разделяют [нас]. Коль скоро [мы] являемся соседями, то будем [надеяться] на получение дани и посланий.

Еще мы узнали, что, когда [Вы] разбили уйгуров, то приняли принцессу Тайхэ, специально отправили чрезвычайного посланника сопроводить [ее] к [императорскому] двору. Хотя мы слышали, что на полпути [принцесса] все-таки была захвачена уйгурами, проявленное Вами доброе отношение вызывает [у нас] дружеское расположение, осведомленность сородичей, [живущих] далеко [друг от друга], доверие искренних соседей так мудро, что трудно выразить.

Уйгуры, под тем предлогом, что лишились государства, приехали на [нашу] границу и положились на нас. Мы вспомнили [их] заслуги и родственные отношения [с ними]. Хотя помогали им неоднократно, никогда не знали благодарности. Постепенно [уйгуры] раскрыли [давно] задуманное зло, пренебрежительно бросили принцессу, жестоко обращались с простым народом, ежедневно искали [повода] для столкновения. Сейчас украли коров и лошадей. Мы, приняв во внимание всю старую дружбу, не [22] отдали приказа наказать [их]. Время идет, пограничная охрана ослабла, каждый [пограничный военачальник] рассчитывает на длительное время, но продолжают проявлять особые заслуги. Вы сожгли шатер [уйгурского хана] и отправили принцессу обратно, расставили сети, но главные виновники спаслись бегством. Я думаю об оставшихся уйгурских племенах, на что им опереться в жизни? Вы издалека слышали [об этом], думаю, что одинаково глубоко [им] сочувствуете. Но [мы] все же боимся, что бежавшие снова принесут зло, захотят напасть на вашу границу и снова отомстить. Вы тоже должны серьезно подготовиться, искусно составить хитроумный план и совместными усилиями напасть [на уйгуров] и уничтожить, вырвать их с корнем, чтобы не вызвать последующих бедствий. [Мы надеемся] продолжать прежнюю политику, дружескую, гуманную и добрососедскую в отношении всех, независимо от дальности [расстояний]. Постоянно храним мысль [об этом]. Поскольку Чжу-у Хэсу возвращается, то прежде всего отдаем приказания и другие церемониальные распоряжения. Вслед за тем отправим посланника возвестить умиротворение. Надеюсь на взаимное осведомление.

Глава 6

ПИСЬМО КХЭХЭСКОМУ (КЫРГЫЗСКОМУ) ХАНУ

Император с уважением обращается к хэхэскому (кыргызскому) хану. Сейчас наступила весна, надеюсь, [у Вас] все благополучно. Я забочусь обо всей вселенной, Вы кормите живые существа. [Наши] помыслы гармонируют и стремятся к справедливости. Генерал Табу Хэцзу и другие прибыли. [Я] прочитал грамоту и узнал, что хан родился в селении под созвездием Большой Медведицы (т. е. на севере), жил в холодных степях. [Ваша] мудрость и планы выдающиеся, таланты и стремления полны блеска. [Ваша] мощь потрясает северные страны, слава достигла Северных ворот [китайской столицы]. Родные речи, великие заслуги глубоко волнуют мою душу. Наш Тайцзун Вэнь-хуаньди высокой моралью возвысился над всеми ванами, [его] славный талант не имел равных в древности. Внутри усмирил Китай, за его пределами управлял всеми иноземцами.

В 4-й год правления Чженьгуань (630) государи северо-западных вассальных стран явились во дворец и били челом, просили императора величаться именем Небесного хана. После этого [Китай] вручил [им] грамоты и печати, и государи северо-западных вассальных стран называли императора Небесным ханом. Управление иноземцами четырех сторон по сути дела с этого началось.

В 6-й год правления Чженьгуань (632 г.) Тайцзун отправил посланника Ван Ихуна к хану вашего государства с приказом об умиротворении.

В 22-й год правления Чженьгуань (648 г.) хан, государь Вашего владения, лично приезжал ко двору. Тайцзун пожаловал его военным чином ицзотуньвэй цзянцзюнь и [назначил] правителем области Цзяньгунь (Кыргыз). До последних годов правления Тяньбао (742-755 гг.) [23] представление дани ко двору не прекращались. Итак, предок хана уже тогда удостоился милости нашего государства. [Я] думаю, что в вашем государстве оставшиеся [в живых] старики, безусловно, передают [об этом]. [Я] преемствую великие замыслы и думаю продолжить старую дружбу.

Наряду с этим, известно, что после правления Тяньбао [Вы] были отрезаны уйгурами. [Они] давно мешают [Вам] навестить [нас]. Уйгуры сами называют себя любимцами неба, принимают личину гуманности и справедливости и бесчинствуют жестоко, зверски обращаются со всеми [нашими] вассальными племенами. [Я] узнал, что Вы из поколения в поколение [с ними] враждуете. Если можно отомстить, уничтожьте их государство и города, станьте государем, прогоните их старейшин в самую далекую пустыню. Большие заслуги и героические поступки [Ваши] в настоящее время не имеют подобных. Когда в Китае поднимались мятежи, уйгуры тогда проявляли заслуги. Предшествующие императоры хвалили их за послушание и многократно входили с ними в родство. Ныне [уйгуры] лишились государства и спасаются бегством, поселились [у нас] на северных границах. [Им] нужно было давно вернуться и навестить нас, чтобы получить у нас поддержку, а [они] отвернулись и сами с жадностью распустили крылья, ждут, как волки, благоприятного момента. За горами Иньшань привлекают обманным путем малые пограничные народности. [Уйгуры] воспользовались тем, что мы не были готовы, нападали и производили грабеж, своевольно устраивали пограничные бедствия, сегодня этому уже четыре года.

Я набрал в большом количестве вооруженных воинов, хочу полностью искоренить и уничтожить [их], почему приказал цзедуши двух областей, Ючжоу и Тайюань, произвести умиротворение, чтобы проявить заботу о мире. [Я] надеялся, что они раскаются и непременно подчинятся, но они жестоко пренебрегли принцессой. Неоднократно пытались нанести вред, внезапно нападали на пограничные города, осмеливались замышлять грабежи.

Недавно тайюаньский цзедуши Лю Мянь, не сдержав гнева, тайно выступил с войском, воспользовался их испугом и напал на их палатки. Все кочевники разбежались, шатры были сожжены, виновники злодейств ранены, но освободились и тайно бежали. [В нашем войске] приняли принцессу Тайхэ и доставили ее во дворец. У уйгуров осталось войска не полная тысяча человек. [Они] разбежались по городам и долинам. Рассчитывая в течение десятка дней обязательно полностью захватить [их]. Я снова увиделся с принцессой, глубоко чувствую радость и покой. Коль скоро Вы, хан, питаете [к ним] ненависть, необходимо полностью уничтожить варваров. Если оставить пепел, то непременно возникнут последующие бедствия. Думаю издалека услышать радостную весть, что должно умножить желания.

Известно, что Вы, хан, берете начало своей фамилии из одного со мною рода. [При Хань] бэйпинский тайшоу по талантам в Поднебесной не имел равного, заключил дружбу и служил на границе. Если натягивал лук, то пробивал камень. После него потомки много упражнялись в военном искусстве, стали генералами. Его законный внук дувэй [Ли Лин] повел пять тысяч отборного войска, далеко углубился в пустыню, Шаньюй поднял государство, чтобы дать отпор. [Ли Лин] не мог сопротивляться силе, [24] и хотя сам потерпел поражение, [его] имя потрясло варварские племена. Мое государство приняло наследство потомков бэйпинского тайшоу, хан тоже является потомком дувэя, поэтому-то объединились наши роды и можно знать [порядок отношений] высшего к низшему.

Недавно я узнал, что принцесса Тайхэ была принята вашим войском. Поскольку ваше государство родственно нам, то [Вы] отправили [посланника] проводить ее на родину. Отсюда видны Ваши стремления к высокой нравственности. [Вы] цените соседскую дружбу. Я глубоко сожалел и даже проливал слезы, потому что принцесса вскоре подверглась разбойному нападению уйгуров и долго не возвращалась домой. Посланники, отправленные ханом, все были истреблены. Мои слова и думы печальны, до сегодняшнего дня не могу забыть.

Вчера прочитал Ваше послание [где говорится]: "Просим разузнать о посланной нами принцессе. Во что бы то ни стало нужно ее найти". Сейчас пограничные генералы пришли в негодование, уже добились необыкновенного успеха. Уйгуры-преступники рассчитывают день, когда можно возвратиться, и стали своевольничать. [Мы] благодарим Вас, хан, за покорение уйгуров. [Их] различные племена непременно нужно разбить, и тогда мы с вами будем соседними государствами. Каждая сторона будет соблюдать прежние границы, продолжим дружбу и дадим отдых народу. Если в наших делах будет единство, то тогда на границе прекратится тревога, луки и стрелы вложим в колчаны.

Обязательно нужно, чтобы все племена подчинились. Все в душе завидуют: известно, что наши государства навечно в родственном союзе. Я думаю, что Вы, хан, мудры и сами имеете хороший план. Поэтому приказываю тайпуцин юйши ченсяну Чжао Фаню с бунчуком выполнить обязанности посланника и сообщить о [нашей] глубокой искренности [к вам]. Как перед богом, храню верность [Вам], я говорю не двоедушно; как можно не воодушевиться!

Еще с древних времен вассалы все должны были [получать] от Китая грамоты о назначении на должность, затем все-таки показывали силу со своей стороны. Ныне хочу [вручить] Вам грамоту с назначением, специально добавляю прекрасный титул. Поскольку не знаю намерений хана, чтобы отправить указ, жду дня возвращения Чжао Фаня. Специально приказываю посланнику совершить обряды, чтобы продолжить мир и дружбу. Осведомляюсь о здоровье вашего генерала и министра. В отправленном письме распоряжений больше не будет.

Глава 6

ПИСЬМО К СЯЦЗЯСКОМУ (КЫРГЫЗСКОМУ) ХАНУ

Император почтительно сообщает сяцзяскому (кыргызскому) хану, что генерал Вэнь-у Хэ прибыл. [Мы] читали Ваше письмо и узнали о представленных ста лошадях и десяти парах соколов. Хан обладает блестящими способностями, от рождения знает героические планы. Когда [25] вырос, прославился силой и, наконец, установил мир в северных странах, смел с лица земли уйгурские жилища. За обиду отплатил справедливостью, защитил шатер принцессы. Дела поистине великие. Ныне [Вы] послали знатных доверенных чиновников, которые провели через северные степи знаменитых лошадей и соколов, издалека пришли через сыпучие пески. Коль скоро [Вы] развиваете родственные отношения, то [это] может способствовать цели умиротворения. Близкие речи, высокие заслуги глубоко затрагивают мои искренние чувства. Я получил [в свое распоряжение] великую территорию, умиротворил многие государства, но как могу надеяться поддержать [там] цивилизацию. [Ваши] приезды достойны мудрости Чэнь Тана, я действительно боюсь, что мои добродетели несовершенны, мне стыдно сравниться с величием ханьского Сюань-ди. Территория вашего государства со всех сторон отделена [от нас], в начале года [Вы] не присутствуете на церемониях, поэтому [мы] не осуществляем управления, это так. Очень жаль, [ведь] Вы, хан, [наше] союзное государство и [мы] хотим сохранить [Вашу] прежнюю славу и осуществить Ваши давние планы. Чтобы устранить будущие несчастья, отныне о беде сообщайте со всей искренностью.

В прошлом Хуханье шаньюй в связи с тем, что Чжичжи еще существовал, а в государстве еще не был водворен порядок, назвался вассалом и стал служить Хань. Счастье распространилось на [его] потомков. При поздней Хань шаньюй Би, подобно своему деду (Би был внуком Хуханье), полагаясь на Хань был в безопасности и унаследовал [его, хуханье] титул (т. е. титул шаньюя).

[Вы] с письмом к императору приехали в Северный Китай. [Вы] всегда хотели защищать [земли] к югу от пустыни, и вот на северной границе [Китая] водворилось, наконец, спокойствие, военные действия навсегда прекратились.

Недавно уйгуры, опираясь на нашу поддержку, установили тиранию среди северных вассалов, все племена им подчинились, никто не осмелился не подчиниться. Спокойствие во всем крае продолжалось сто с лишним лет. Это дело очевидное и хану хорошо известное. Сейчас уйгурские племена еще не полностью истреблены, живут между туфанями и китайцами. Даже хэйчэцзы издавна бояться их силы. Мы давно привыкли не верить [им], боюсь, что они снова поднимутся. Обычно [они] держатся двуличной политики.

Необходимо довести до сведения малых вассалов, что я близок и великодушно отношусь к Вам, хан. Вам [необходимо] порвать с уйгурами, чтобы действительно были установлены мир и дружба, уточнен договор о Вашем подчинении Китаю. И тогда не будет оснований для коварных планов и грязных умыслов. Поэтому [я] хочу преподнести [Вам] свидетельство на титул и продемонстрировать всем [соседним] странам. К тому же, Дэнли-хан — старый титул уйгуров — был пожалован [им] нашим государством в прошлом году, уйгуры не сами учредили это звание. Сейчас уйгурское государство уже разбито и разумно лишить их [этого титула].

Мне известно, что предок хана прежде в правление Чженьгуань [26] (627-649 гг.) лично приезжал ко двору. Тайцзун пожаловал его [военным чином] цзовэй цзянцзюнь и [назначил] главным правителем области Цзяньгунь (Кыргыз). Я хочу продолжить старые традиции Тайцзуна. Вы также следуете мудрости своего предка. Удобно считать Цзяньгунь государством: дарую [Вам] свидетельство на титул, еще добавляю прекрасное прозвище, чтобы выразить глубокую любовь. К примеру, цзянь — значит неувядающая [слава], гунь — значит иметь наследников, это указывает на то, чтобы не забывали корня, разве это не прекрасно?

Я вчера приказал либуншаншу Чжэн Су и другим вместе с вашим посланником лично изложить великие замыслы. Генерал Вэнь-у Хэ и другие поняли мои намерения, выразили желание стать союзниками. Разве нужно делать меч из золота и поднимать прозрачный бокал с вином, чтобы сохранить искреннее доверие и укрепить его в самом начале?

Недавно уйгуры первые пришли в Северный Китай, просили у нашего государства отборного войска 100 тысяч, чтобы пройти севернее пустыни и постепенно вернуться в прежние владения. Еще просили предоставить один город на китайской границе, чтобы отдохнуть усталым. [Они] мечтают о возрождении. Из-за Вас, хан, я не согласился на это.

Ныне уйгуры изменили нашему государству и являются вашими врагами. Необходимо вырвать [их] с корнем, только тогда установится мир. К тому же небо [послало им] гибель, легко на них напасть и захватить. В древности говорили: если небо дает и не взять, то беда обратиться на тебя. Вы, хан, должны воспользоваться этим удобным случаем и скорее уничтожить варваров. До тех пор пока уйгуры не будут уничтожены, Вы, хан, не можете наслаждаться едой и питьем, а на охоте получать удовольствие. Собираясь в поход, нельзя медлить. Жаль, что [нас] разделяют различные народы и [нашим] государствам трудно действовать общими силами. Если [уйгуры] приблизятся к Китаю, то неминуемо будут разбиты. Опасаюсь, что остальных, которые покорятся, Вы, хан, не сможете полностью истребить, примете преступников, возьмете беглых чиновников, и это вызовет наше недовольство и породит пограничные инциденты. Это значит кормить ядовитую змею и самому порождать зло.

В прошлом году уйгурский министр и другие говорили китайскому посланнику, что после того, как Ли Цзин взял в плен Сели-[хана], в стране имелось только лишь 20-30 человек, и [они] все же возродились.

[Уйгуры сейчас] в опасном положении, и они подняли [у себя] панику. Вы, хан, глубоко вникните в эти слова и разве не будете беспокоиться? Еще слышно, что у хэлочуаньских уйгуров ставка не разбита окончательно. [Они] думают о своей родной земле и, конечно, питают мысль о возвращении. Нужно скорее усмирить [племена] этого района, уничтожить [их] без остатка, тогда добьемся успеха и лишим их надежды. Вы, хан, проявляете [к ним] многолетнюю ненависть, сами являетесь героем эпохи. Что касается [Вашего] места жительства и одежды, то все нужно изменить. Если Вы сохраните то, к чему привыкли, и будете еще держаться старого, то как сможете привести в трепет северную сторону, подчинить все племена?

Я владею Китаем, люблю, когда рождаются люди, всегда опасаюсь, что [27] народ неспокоен и ему чего-нибудь не хватает. Разве [я] хочу расширять власть и издалека контролировать обширные пространства? Как известно, мы с вами поддерживаем союз, справедливо разделяем горести и радости, о малейшем событии всегда готовы сообщить. Я надеюсь, что Вы, хан, со своими генералами и министрами продумаете этот план и поможете искренне. Посланнику, прибывшему ныне, конечно, я доверяю. Следует быстро отослать ответное письмо. Поэтому надлежит послать важного чиновника с приказом о назначении титула. Лето жаркое, надеюсь, Вы, хан, отдыхаете спокойно. Осведомляюсь о здоровье генералов, министров и низших чинов. В отправленном письме распоряжений больше не будет.

Глава 6

ПИСЬМО К СЯЦЗЯСАМ (КЫРГЫЗАМ)

Император почтительно сообщает сяцзяскому (кыргызскому) хану, что генерал Дидэисы Наньчжу прибыл. [Мы] читали [Ваше] письмо и узнали о [представлении] двух белых лошадей.

Вы, хан, подобны блестящей Северной Медведице. [Вы] геройствовали на севере пустыни и стали правителем. Таланты [Ваши] сияют, как верхушка бунчука. [Вы] разделили границы и создали государство; особо проявили героический дух, давно известны талантом управления. С любовью думаем о [Вас] и радуемся [Вашим] планам, глубоко вздыхаем.

В присланном письме говорится: "После того, как генерал Вэнь-у Хэ вернулся на родину, китайский посол не приезжал". В день отъезда Вэнь-у Хэ я написал следующее: "Скорее отправить ответное письмо. Поэтому надлежит послать важного чиновника с приказом о назначении титула". Тогда Вы еще не знали об этом решении. [Наш] ответ запоздал, так как [я] хотел отправить посла, но сам откладывал, надеясь, что придет [Ваше] письмо.

[В Вашем письме] еще говорится: "Трудная дорога также препятствует, ибо проходит через дальние горы и реки". То, что мы не граничим непосредственно с вашей территорией, не препятствует симпатии [наших] двух государств. Надеюсь, что Вы, хан, поймете и не будете больше сомневаться. Еще [в Вашем письме] сказано: "С двух сторон отправили письма и обе стороны не встретились". Письмо не может высказать [все] до конца, а речь не может полностью выразить мысли. К тому же, иноземное и китайское письмо при переводе не [полностью] совпадает. [Мы] основываемся только на нашей общей искренности и всегда охраняем союз и дружбу. Неужели нужно приукрашивать выражения, чтобы этим поддерживать хорошие отношения? [Надеюсь], что каждая [сторона] желает думать о прежних дружеских отношениях. [Я] совершенно не сомневаюсь, а верю искренне. Кроме того, Вы говорите: " [Мы] хотим устранить опасность (дословно: зло между двух колонн)". Это действительно прекрасные слова.

Известно, что уйгуры геройствовали на севере и стали властелинами. Все иноземцы подчинялись [им] сто с лишним лет. Ныне Вы, хан, [28] уничтожили их жилища, отомстили за обиду и позор. [Ваши] заслуги превышают прежние, геройская слава потрясла северные страны. Конечно, следует глубоко заняться дальнейшими планами. Разве можно оставлять тлеющий пепел? Хэйчецзы, не рассчитывая на добродетель и силу, осмеливаются сохранять враждебные отношения. Это пренебрежение к Вам, коль скоро они не подчинились. Если это можно терпеть, то что же тогда нельзя терпеть?

Кроме того, в Вашем ранее присланном [письме] говорилось: "Просим разузнать о препровожденной [нами] принцессе. Во что бы то ни стало нужно ее найти". Сейчас, если [Вы] оставите [это дело] и не разберетесь, как же внушите доверие моей душе? Я полагаю, что Вы, хан, [заранее] воспользуетесь их трудными обстоятельствами, пошлете отборную конницу и накажете уйгуров за бегство, накажете хэйчецзы за то, что [они] сразу не подчинились. Добиться [этого так же легко], как подобрать утерянное. [Тогда] военные действия больше не возникнут. С этого момента все успокоится. Разве это не прекрасно?

В присланном письме еще сказано: "С тех пор, как [мы] препроводили принцессу к вам, ни одно сообщение не пришло". Известно, что через пять дней после того, как принцесса уехала от Вас, [она] была перехвачена в пути уйгурами. Сопровождающие посланники все были убиты. Принцесса в течение двух лет скиталась в пустыне. [Это] дело уже прошлое, поэтому не будем говорить. В день отъезда Чжао Фаня [мы] уже выразили чувство радости, достаточно проявили заботливое внимание. Еще мы узнали, что нынешней осенью [Вы] хотите переселиться в ставку уйгуров и уничтожить их Великое государство. Даже если [Вы] сохраните [свое] старое местожительство, этого будет достаточно, чтобы все иноземцы боялись [Вашего] могущества.

Уйгуры потеряли надежду, немного приблизились к китайской границе. Кое-что сообщу о прекрасном плане: прошу прислать [пограничный] конный отряд и в определенное время собраться в указанном месте. Известно, что хэйчэцзы удалены от китайских границ на 1000 с лишним ли, находятся в пустыне. Прежде китайские войска не пробовали добраться туда. Слышно также, что уйгуры глубоко затаили мысль и все время хотят бежать в Аньси.

К нынешней осени я отдам приказ четырем областям: Ючжоу, Тайюань, Чжэньу и Тяньдэ, по важным путям послать войска. [Я] полагаю, что, когда Вы нападете, уйгуры непременно разбегутся. Всех нужно перехватить в пути и истребить. Это военное время и нужно следовать условиям договора. Думаю, что Вы, хан, конечно, абсолютно верите и согласитесь от всего сердца.

Дидэисы Наньчжу был у меня на трех приемах и [я] удостоил его пиршества. Полагаясь на присланное письмо, не буду его задерживать. Я вслед пошлю важного чиновника вручить приказ о назначении титула. Поэтому заранее сообщаю об этом указе, чтобы другие государства хорошо знали о церемонии назначения титула. Все будет [совершаться], как прежде у уйгуров. [29]

Вы, хан, только что создали государство, управляете всеми вассалами. Следует продемонстрировать, что [у наших] соседних территорий дружеское расположение глубоко и принцип родственного союза ценится. Если на этой основе осуществлять умиротворение, кто же осмелиться не подчиниться? [Вам, хан] следует глубоко вникнуть [в это] и совместно [с нами] осуществить дальнейшие планы.

[Ныне] весна теплая, надеюсь, Вы отдыхаете спокойно. Также осведомляюсь о здоровье генералов, министров и низших чинов. В отправленном письме распоряжений больше не будет.

Глава 15

ДОКЛАД О ПЕРЕВОДЧИКАХ

Ниже следует: как известно, Шифоцинь и другие по происхождению из уйгуров и, конечно, имеют пристрастие к своей стране. После того как специальную посол сяцзясов (кыргызов) прибыл в столицу, опасаюсь, что речи, неблагоприятные для уйгуров, [они] не будут переводить, и вместе с тем тайно передадут [их] уйгурам, [находящимся] в столице.

Намереваюсь дать указ Лю Мяню и Чжун Шуню каждого, понимающего иноземные языки и не являющегося соплеменником уйгуров, доставить в столицу. Надеюсь, что будет осуществлена взаимная проверка во избежание обмана.

Непременно расследовать.

843 г., 1-я луна, 10-й день (12 февраля).

Глава 18

ДОКЛАД О КАРТИНЕ И ОПИСАНИИ ПРИНОШЕНИЯ СЯЦЗЯСАМИ (КЫРГЫЗАМИ) ДАНИ КО ДВОРУ

Я, [Ли Дэюй] 21-го дня в Яньин лично доложил Люй Шу и другим точный Приказ расспросить сяцзясов (кыргызов) об [их] владениях и обычаях и составить описание. Ныне исправление и составление уже закончено до некоторой степени тщательно подготовлено.

Я почтительно вспоминаю: в начале правления Чженьгуань (627-649 гг.) в связи с приездом ко двору иноземцев четырех [сторон], Тайцзун приказал Янь Ли-бэню с каждого написать их одежду, облик и сделать картину приношения дани. Я повелел живописцу написать изображение Чжу-у Хэсу и др. и поместить перед описанием. Одновременно я, не рассчитывая на поверхностные [сведения], написал предисловие к описанию.

Возлагаю надежду на добродетель премудрого, обласкавшего пришедших из отдаленной страны, возвышающегося над всеми ванами. Чувства далекой страны, жаждущей справедливости, унаследованы от глубокой древности когда [она] была в пренебрежении у императорского величия.

Падаю ниц с почтительностью и страхом, покорнейше запечатываю [письмо] и направляю Вам. [30]

Глава 6

ДОКЛАД О СОСТАВЛЕННОМ К СЯЦЗЯСАМ (КЫРГЫЗАМ) ПИСЬМЕ

Ниже следует: в нынешнюю луну, 13-го дня, во дворце [я, Ли Дэюй] лично получил императорское указание. Приказано составить письмо прибывшим. Я прошу дать Чжэн Су и др. с ними поговорить и составить описание. Ныне составление закончено. Почтительно передаю Вашему Величеству.

Глава 6

ДОКЛАД О ПИСЬМЕ, СОСТАВЛЕННОМ К СЯЦЗЯСКОМУ (КЫРГЫЗСКОМУ) ХАНУ

Ниже следует: в соответствии с полученным приказом, я в письме добавил факты о цзяньгунь (кыргызах). Так как мы не знали точно, что сяцзясы являются потомками цзяньгунь, по всей вероятности, необходимо рассказать [о них] в общих чертах. Иначе невозможно будет объяснить письмо. Ныне уже на основании [Вашего] приказа [я] сделал добавления и исправления. Среди них есть слова по смыслу не совсем уместные, поэтому еще сделаны добавления. Мои ученость и знания пусты, а литературный стиль слаб.

Еще раз докладываю перед строгим троном Государя, падаю ниц, преисполненный почтительностью и страхом.

Глава 6

ДОКЛАД О СОСТАВЛЕННОМ К СЯЦЗЯСАМ (КЫРГЫЗАМ) ПИСЬМЕ

Ниже следует: в соответствии с полученным приказом я составил [письмо] прибывшим. Я детально учел дружеские изъявления чувств, [выраженные] в их грамоте, и на все ответил. [В письме] абсолютно нет никаких упущений и в то же время оно не составлено в литературном стиле.

Во время [вручения] приказа о назначении титула следует указать, чтобы они сообщали о делах. Следует сказать, что церемония пожалования грамоты с назначением титула будет [совершена] точно так же, как прежде у уйгуров. Если нужно, то еще настоятельнее пригласим. Когда же двор отдаст приказ посланнику, отдельно пожалуем указ и письмо. Постепенно придем к соглашению.

Почтительно направляю Вам [письмо], непременно нужно рассмотреть.

(пер. Г. П. Супруненко)
Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории кыргызов и Кыргызстана (Извлечения из китайских источников II в. до н. э. - XVIII в.), Том 2. Кыргызско-турецкий университет "Манас". Бишкек. 2003