Комментарии

1. Жуаньжуань — прозвище, которое присвоил себе Цзюйлухуэй, став вождем кочевья. Первоначально звучало как жоужань, но затем было изменено северовэйским императором Ши-цзу (423-452) на жуаньжуань.

2. В 398 г. Тоба Гуй, объявив о создании династии Северная Вэй, поднес своим предкам посмертные и храмовые титулы. Один из них, по имени Ли-вэй, проживший до 104 лет и правивший племенем тоба в течение 58 лет [34, гл. 1, л. 6а], получил посмертный титул Шэнь-юань и храмовой титул Ши-цзу [55, гл. 110, с. 3484].

На основании «Вэй-шу» [34, гл. 1, л. 6а-20а] можно приблизительно установить время жизни Ливэя. От смерти Ливэя до Тоба Гуя сменилось десять правителей, из которых Чжан-ди (Силу) правил 9 лет, Пинди (Чо) — 7, Сы-ди (Фу) — год, Чжао-ди (Лугуань) — 13 лет, Му-ди (Илу) — 9, Пинвэнь-ди (Юйлюй) — 5, Хуэй-ди (Хэну) — 5, Ян-ди (Хэна), занимал пост правителя дважды, — 8, Ле-ди (Ихуай), занимал пост правителя дважды, — 8, Чжаочэн-ди (Шиицзянь) — 39 лет. Кроме того, с момента смерти Чжаочэн-ди в 376 г. до вступления Тоба Гуя на императорский престол в 398 г. прошло еще 22 года. Если от 398 г. отнять 126 лет получится 272 г., т.е. время правления первого цзиньского императора У-ди (265-290), при котором, по-видимому, и жил Ливэй.

Сыма Гуан пишет, что Ливэй умер в 277 г. в возрасте не 104 лет, как указывается в «Вэй-шу», а 100 лет. Этим и объясняется разница в дате смерти Ливэя.

3. Сиратори связывает мугулюй [53, ч. I, с. 154] с балаганским мохорон — «круглый», «шаровидный», тункинским мÿxÿpixÿ — «кружиться» (20, с. 232), тункинским, балаганским мöхöрöн — «шар» [20, с. 232], монгольским mokhor, mukhur — «тупой», «притуплённый без конца», «комолый», mukholik, mokholtsok, mogholosok — «круглый», «шарообразный», «шар», mügür, mügher — «окружность», mügülik, mügürik — «шарик», «кружок, «крупинка», «круглый», «кругообразный» [14, с. 2033, 2034, 2064, 2065].

В словаре «Тоёси цзитэн» гулюй, входящее в состав прозвища мугулюй. отождествляется с тюркским qurut — «червь», и отмечается, что это связано с запретом упоминать слово «волк», так как волк являлся тотемным животным [62, с. 324].

Более интересное предположение высказывает Комаи Ёсиаки, который пишет, что первоначально мугулюй являлось прозвищем выдающейся личности, а затем в форме «монгол» было перенесено на целое племя. Если это так, заключает он, этноним «монгол» возник значительно раньше эпохи Тан [39, с. 333].

Фудзита Тоёхати замечает: «Если прародитель жуаньжуаней, относящихся к чистым монголам, имел прозвище мугулюй, это заставляет думать, не являются ли этнонимы мэнгу и мэнъу искаженной формой мугулюй» [68, с. 65, 86].

Название «монгол» впервые встречается в китайских источниках в «Цзю Тан-шу», составленной в 945 г., и, если бы мнение японских ученых было доказано, историю монголов надо было бы начинать на семь веков раньше. Однако вряд ли эта соблазнительная точка зрения заслуживает доверия, будучи основанной лишь на некоторой фонетической близости слов мугулюй и монгол.

На наш взгляд, более правдоподобно считать мугулюй транскрипцией двух слов — мугу и люй, причем последний знак, по реконструкции Карлгрена, имел в средние века чтение liwo. Как указывает Б.X. Тодаева 125], слова «плохой», «дурной» передаются в монгорском языке му, в диалекте минхэ мон-горского языка — мау, в Монгольском словаре Мукаддимат ал-Адаб — mū, máū, у Н.Н. Поппе в «Квадратной письменности» — ma-un, в работе «Das mongolische Sprachmaterial einer Leidener Handschrift» — maγui, в монгольском письменном языке — maγu, в дунсянском — мау.

Люй — liwo близко по звучанию к монгорскому rāwa — «волосы». Таким образом, мугулюй, или мугу ливо, — транскрипция maγurāwa — «плохие волосы». Получается не только фонетическая, но и смысловая близость, поскольку между значениями «голова облысела» и «плохие волосы» несомненная связь.

4. В повествовании о гаоцзюйцах упоминается кочевье Хэтулинь [34, гл. 103, л. 34а], и возможно, что в данном тексте вместо него ошибочно указано кочевье Шуньтулинь, поскольку иероглифы хэ и шунь близки по написанию. Если это так, то в начале своей истории жуаньжуани зависели от гаоцзюйцев, относимых китайскими источниками к этнической группе сюнну.

5. Сиратори отождествляет прозвище жоужань с монгольским secen — «мудрый» [53, ч. 2, с. 67-71]. Трудно сказать, насколько он прав, но можно отметить, что предводители аристократических домов у монголов очень часто имели характерные прозвища, как бы показывающие, кто они такие. Их часто называли baatur — «богатырь», secen — «мудрый», mergen — «меткий стрелок», bilge — «мудрый», bökö — «силач» [6, с. 74].

6. В «Бэй-ши» вместо гу стоит иероглиф чун — «насекомое» [41, гл. 98, л. 1б].

7. Несомненно, что принятое Цзюйлухуэй прозвище жоужань имело положительное значение, но вэйский император Ши-цзу, использовав близкие по звучанию иероглифы жуаньжуань, изменил это значение на пренебрежительное. Дело в том, что иероглиф жуань означает «ползать», «извиваться», «пресмыкаться, как насекомое», а отсюда прозвище жуаньжуань приобрело значение «пресмыкающийся, подобно насекомому». Можно привести и другие примеры, когда китайцы записывали наименования других народов иероглифами, имеющими унизительное значение. Например, этноним сюнну обозначали иероглифами, которые переводятся «злой раб», а при Ван Мане эти иероглифы были изменены на гунну — «почтительный раб» [30, гл. 946, л. 27б].

8. См. коммент. 4 на с. 307.

9. Император Чжао-чэн — дед Тоба Гуя, основателя династии Северная Вэй, имевший имя Шиицзянь. В 398 г. Тоба Гуй после вступления на престол поднес ему посмертный титул Чжао-чэн.

10. Лю Вэйчэнь ведет родословную от тефу Лю Ху, внука южносюннуского левого сянь-вана Цюйби. Тефу — прозвище, которое северные кочевники давали лицам, чей отец был сюннусцем, а мать — сяньбийкой. Дядя Лю Ху, Лю Мэн, занимал пост вождя одного из северных кочевий. После смерти Лю Мэна его сын Фулунь бежал ко двору династии Вэй, в связи с чем управлять кочевьем стал отец Лю Ху, Гаошэнюань, а когда он умер, власть перешла к Лю Ху. Вначале Лю Ху признал себя вассалом династии Северная Вэй, но затем перешел на сторону Лю Цуна, императора династии Ранняя Чжао (304-329), и неоднократно нападал на вэйские земли.

После смерти Лю Ху во главе кочевья встал его сын Ухуань, который, с одной стороны, изъявил покорность династии Северная Вэй, а с другой — установил тайные связи с Ши Ху, императором династии Поздняя Чжао (319-351).

Когда Ухуань умер, к власти пришел его младший брат Яньлоутоу, который вскоре был изгнан сыном Ухуаня, Сиуци, занявшим пост правителя. После смерти Сиуци править кочевьем стал Вэйчэнь, третий сын Ухуаня. Придя к власти, он отправил к династии Северная Вэй послов с данью, а император Чжао-чэн отдал ему в жены свою дочь.

В дальнейшем Вэйчэнь перешел на сторону Фу Цзяня, императора династии Ранняя Цинь (351-394). Через некоторое время он ограбил принадлежавшие этой династии пограничные земли и, захватив более 50 человек, поднес их Фу Цзяню. Фу Цзянь упрекнул его в грабеже, тогда Вэйчэнь начал против него войну и снова перешел на сторону династии Северная Вэй. Впоследствии он попал в плен к Фу Цзяню, но был им прощен и оставлен на посту правителя. В результате Вэйчэнь опять изъявил покорность Фу Цзяню, а Северная Вэй послала войска покарать своего бывшего вассала. Потерпев сокрушительное поражение, Вэйчэнь бежал к Фу Цзяню. Фу Цзянь дал ему в управление земли к западу от Хуанхэ, откуда он постоянно совершал набеги на Северную Вэй. В эру правления Дэн-го (386 — 395) Вэйчэнь отправил против Северной Вэй около 90 тыс. воинов, но вэйские войска нанесли им поражение и, преследуя бегущих, вступили в пределы владения Вэйчэня. В поисках спасения он бежал, но в пути был убит приближенными, они отправили его голову в походную ставку командующего вэйскими войсками [34, гл. 95,. л. 18а-20б].

11. Ху Саньсин (1230-1287) высказывает предположение, что гора Наньчуаншань находилась на северо-западе пустыни Гоби [55, с. 3401]. Поход состоялся в 391 г. под командованием вэйского императора. Некоторые подробности о нем приведены в жизнеописании Чжан Гуня. Когда вэйские войск» прошли около 600 ли, Чжан Гунь по поручению вождей обратился к императору: «Разбойники бежали далеко, а у нас иссякли запасы зерна, поэтому не следует глубоко вторгаться в их земли. Просим скорее вернуть войска обратно». Император приказал Чжан Гуню спросить у вождей: «Если перебить заводных лошадей, хватит ли пищи на три дня?» Получив утвердительный ответ, император ускоренным маршем двинулся вперед, догнал жуаньжуаней у горы Наньчуаншань и нанес им сильное поражение. После одержанной победы император объяснил свои действия: «Жуаньжуани бежали несколько дней и, имея большое количество скота, дойдя до воды, непременно должны были остановиться. Я рассчитал, что пройденное ими расстояние мы сможем одолеть за три дня, причем неожиданное появление наших легковооруженных: всадников непременно вызовет среди них панику, и они побегут. Так и случилось» [34, гл. 24, л. 5а-5б].

12. Гора Чжоешань упоминается уже при династии Хань. Рассказывая о сюнну, Сыма Цянь пишет, что в 99 г. до н.э. ханьский император «снова послал [Гунсунь] Ао, имевшего звание иньюйского военачальника, который, выступив из округа Сихэ, соединился с воеводой стрелков, вооруженных тугими луками, у горы Чжоешань, но не захватил никаких трофеев» [56, гл. 110, л. 32а]. В аналогичном тексте «Хань-шу» название этой горы записано другими иероглифами [30, гл. 94а, л. 27а], точно такими же, как и в повествовании о жуаньжуанях в «Вэй-шу».

Определить местонахождение горы Чжоешань затруднительно. В «Хоу Хань-шу» говорится, что в 73-м году ханьский император «сосредоточил большое количество пограничных войск и приказал военачальникам выступить против сюнну четырьмя колоннами на север, за укрепленную линию. [Его союзник] — южный шаньюй приказал левому сянь-вану по имени Синь выступить из Гаоцюэ в [округе] Шофан вместе с главным конюшим Цзи Пэном и У Таном, которые должны были напасть на Гаолинь вэньюйду-вана у горы Чжоешань. Варвары, узнав о приближении ханьских войск, ушли через пустыню» [67, гл. 89, л. 13б]. Судя по приведенной цитате, гора Чжоешань находилась к югу от пустыни Гоби. Между тем в «Вэй-шу» указывается, что гора с таким же названием находилась не к югу, а к северу от пустыни, поэтому трудно сказать, идет ли речь об одной горе или о разных, имевших одинаковое название. Чэнь Чжунмянь полагает, что гора Чжоешань — китайская транскрипция тюркского названия горы Čuγai, упоминаемой в памятнике Кюль-тегину [83, т. 2, с. 890], но это отождествление основано лишь на фонетической близости Чжое и Čuγai, учитывая, что в тюркских языках звук γ часто выпадает.

13. Гора Банашань, судя по дальнейшему тексту, находилась в округе Шанцзюнь. В географическом разделе «Вэй-шу» указывается, что округ Шанцзюнь, существовавший еще при династии Цинь, состоял из двух уездов — Шичэн и Иньчэн [34, гл. 106в, л. 18б], т.е. охватывал северные районы пров. Шэньси и часть земель Автономного района Внутренняя Монголия.

14. История жуаньжуаней тесно связана с племенем гаоцзюй, относимым китайскими историками к этнической группе сюнну, т.е. к тюркоязычным народам. В связи с этим приводим сведения об этом племени, содержащиеся в «Вэй-шу», полностью.

«Гаоцзюй, по-видимому, оставшаяся ветвь древних чиди. Первоначально они назывались дили, на севере их называют чилэ, а в Китае — гаоцзюй динлин (высокотележные динлины). Их язык в общем сходен с сюннуским, но иногда встречаются небольшие различия.

Некоторые говорят, что родоначальником гаоцзюйцев является внук по дочери сюннуского [шаньюя]. В их ветвь входят роды Диши, Бяохэши, Хулюйши, Цзепиши, Хугуши и Ицицзиньши. Как говорят в народе, у сюннуского шаньюя родились две дочери необыкновенной красоты, поэтому население владения считало их богинями. Шаньюй заявил: «Поскольку у меня такие дочери, разве я могу выдать их замуж за [обыкновенных] людей? Я отдам их Небу!» После этого он насыпал на севере владения, в безлюдной местности, высокую террасу и поселил на ней двух дочерей, сказав: «Прошу Небо встретить их».

Через три года мать хотела встретить дочерей, но шаньюй сказал: «Нельзя [этого делать], их ожидает переселение». Прошел еще год, и появился старый волк, который днем и ночью, охраняя террасу, выл. Он вырыл под террасой нору и не выходил из нее. Тогда младшая дочь сказала: «Наш отец поместил меня здесь, желая отдать Небу. Ныне появился волк, который, возможно, является чудесным существом, посланным Небом». Она хотела спуститься с террасы, чтобы пройти к волку, но старшая сестра в испуге воскликнула: «Это животное, ты только осрамишь отца и мать!» Однако младшая сестра не послушалась ее, спустилась с террасы, стала женой волка и родила сына. Впоследствии его потомки размножились и создали государство. [Вот почему] люди этого государства любят протяжные, длинные песни, исполняя которые воют, подобно волкам.

[У гаоцзюйцев] нет единоначальствующего великого вождя, каждый род имеет своего вождя (букв.: начальник). По характеру они грубы и свирепы. Члены рода единодушны между собой и, когда подвергаются набегам, дружно помогают друг другу. В сражениях не создают боевых рядов, а нападают [на врага] разрозненно, внезапно появляясь и внезапно отходя; упорного боя вести не могут.

По существующим обычаям сидят на корточках, пренебрежительно относятся к окружающим и не знают никаких запретов [в поведении]. При заключении браков представляют в качестве сговорных даров крупный рогатый скот и лошадей, считая это за честь. После заключения договора о браке родственники жениха окружают лошадей повозками и велят родственникам невесты выбирать по собственному желанию любую лошадь. Затем родственники невесты садятся на неоседланных лошадей и выезжают за заграждение. Хозяева лошадей, стоящие за заграждением, машут руками и всячески стараются напугать лошадей. Не упавший с лошади оставляет ее себе, а упавший выбирает другую. Выбор лошадей заканчивается, когда набирают нужное количество.

По существующим обычаям [во время свадьбы] не едят зерна и не делают вина. В день встречи невесты мужчины и женщины несут кислое кобылье молоко и вареное мясо, разнятое по суставам. Хозяин принимает гостей, не соблюдая порядка в предоставлении мест. Все садятся вместе перед юртой, целый день пируют и остаются ночевать. На следующий день невеста возвращается домой, а через некоторое время родственники жениха приводят в ее дом табун из лучших лошадей, и, хотя отцу, матери и братьям жениха и жалко их, они никогда не говорят об этом. Особенно избегают жениться на вдовах, но относятся к ним хорошо и с сожалением.

На домашнем скоте имеются метки, и, хотя он свободно пасется в степи, никто никогда не ворует его. В домашнем быту неопрятны. Любят удары грома. При каждом ударе грома кричат и стреляют в небо, а затем покидают это место и переходят в другое. Осенью следующего года, когда лошади зажиреют, снова посещают место, где гремел гром, закапывают там в землю черного барана, разводят огонь, вынимают [из ножен] кинжалы, а шаманки произносят заклинания, подобно тому как молятся в Срединном государстве, чтобы отвратить несчастье. [В это же время] группы мужчин скачут вокруг на лошадях и, сделав 100 кругов, останавливаются. Затем люди, держащие в руках пучки ивы или кустарника, ставят их [в землю] кругами и поливают кислым молоком.

Женщины обертывают кожей кости овец, кладут их на голову и обвивают волосами, создавая прически, похожие на прически знатных лиц. Во время похорон для умершего копают яму, сажают в нее труп, расправляют руки, вставляют в них растянутый лук, опоясывают умершего мечом и зажимают под мышкой копье, делая все так, словно труп живой, яму не засыпают. Если умирают от удара грома или от моровой болезни, молятся о ниспослании им счастья. Когда у них все спокойно, совершают благодарственные моления, во время которых забивают много разного скота, сжигают его кости, пускают палы и скачут вокруг этого места на лошадях несколько сотен кругов. Все мужчины и женщины, независимо от возраста, собираются на эти сборища. Те, у кого все спокойно и хорошо, поют, танцуют и занимаются музыкой, а те, у кого кто-нибудь умер, горестно стонут и плачут.

[Гаоцзюйцы] переезжают с места на место в зависимости от наличия воды и травы, одеваются в кожи, едят мясо, имеют такой же крупный рогатый скот, овец и прочих домашних животных, как и жуаньжуани, только колеса их повозок высокие, с очень большим количеством спиц.

В дальнейшем [гаоцзюйцы] переселились в местность, расположенную более чем в 100 ли к северо-западу от [оз.] Лухуньхай, где их кочевья усилились. Они постоянно враждовали с жуаньжуанями, а также часто нападали на государство [Вэй] и грабили его. Император Тай-цзу, лично [возглавив войска], неожиданно напал на гаоцзюйцев и нанес сильное поражение их кочевьям. Впоследствии Тай-цзу снова переправился через р. Жолошуй и, двигаясь на запад, дошел до [оз.] Лухуньхай, где остановился, отобрал легковооруженных всадников, [затем] прошел еще более 100 ли на северо-запад, неожиданно напал на гаоцзюйцев и нанес им поражение, взяв пленных и захватив более 200 тыс. голов лошадей, крупного рогатого скота и овец. Затем он двинулся покарать оставшиеся роды гаоцзюйцев у горы Ланшань и нанес им сильное поражение.

Во время этого похода император [Тай-цзу] приказал военачальникам идти по восточной и западной дорогам, а сам во главе шести армий шел по средней дороге на северо-запад от р. Божаньшуй, надеясь подчинить гаоцзюйские кочевья. Когда войска соединились, они нанесли поражение более чем 30 кочевьям. И, имевший титул Вэй-вана, вместе с другими военачальниками двинулся на северо-запад, прошел более 1000 ли и, перейдя пустыню, разбил семь бежавших [гаоцзюйских] кочевий. После этого все кочевья гаоцзюйцев содрогнулись от страха.

Император Тай-цзу устроил большую облавную охоту, двигаясь на юг от р. Нючуань. Загонщиками были поставлены гаоцзюйские всадники. Они растянулись по окружности более чем на 700 ли, в середине находились различные звери, которых пригнали к Пинчэну. Затем с помощью гаоцзюйцев был создан загон для оленей, на юге он доходил до Тайиня, на севере — до Великой стены, на востоке захватывал горы Сишань, входящие в горную цепь Байдэн.

Вскоре после этого Чилицзянь, мофу гаоцзюйского кочевья Чжилихэ, во главе более 900 юрт изъявил покорность [династии Вэй]. Император пожаловал Чилицзяню звание военачальника, прогремевшего могуществом (янвэй цзянцзюнь), назначил на должность военного советника при командующем войсками и подарил 20 тыс. ху зерна. В дальнейшем Фаньдоуцзянь, мофу гаоцзюйского кочевья Цзепи, во главе более тридцати юрт изъявил покорность [династии Вэй]. Император также пожаловал ему звание военачальника, проявившего могущество в далеких землях (вэйюань цзянцзюнь), назначил на должность военного советника при командующем войсками, подарил одежды и приказал ежегодно выдавать ему пищевое довольствие.

После того как жуаньжуаньский Шэлунь потерпел поражение, он собрал кочевья, переселился на север ют обширной пустыни и вторгся в земли гаоцзюйцев. Бэйхоули, вождь кочевья Хулюй, страдал от его набегов. Он сказал: «Шэлунь только что собрал народ, его воины бедны, лошадей у него мало, с ним легко справиться», после этого он возглавил войска, внезапно напал на Шэлуня и вошел в его юрточное государство. Гаоцзюйцы, не понимавшие своей выгоды, не беспокоились о возможных в дальнейшем бедствиях, а поэтому разбросали свои юрты, выдавали замуж женщин, спокойно спали. Шэлунь, поднявшись на возвышение, увидел это, собрал разбежавшихся воинов и, набрав 1000 человек, утром неожиданно напал на гаоцзюйцев. Только двум или трем гаоцзюйцам из каждого десятка удалось спастись бегством. Бэйхоули бежал ко двору [династии Вэй], и ему был пожалован титул Мэнду-гуна.

Бэйхоули отличался прямым характером, превосходил смелостью окружающих, и никто не мог сравниться с ним, когда он врывался в ряды противника с копьем в руках. Жители севера, пугая плачущих детей, говорили: «Придет Бэйхоули», и те умолкали. Девушки пели: «Ищу хорошего мужа, он должен быть как Бэйхоули». Вот как народ возвеличивал его.

Бэйхоули искусно владел 50 способами гадания на тысячелистнике, его предсказания счастливых или несчастливых событий всегда сбывались, поэтому император полюбил его и щедро одаривал, а его младшему сыну Хэтану приказал служить во дворце. Когда Бэйхоули умер, император Тай-цзу, скорбевший о его смерти, похоронил его с соблюдением государственных почестей и дал посмертный титул Чжунчжуан-вана.

В дальнейшем император приказал военачальнику И Вэю во главе 20 тыс. всадников напасть на оставшееся на севере гаоцзюйское кочевье Юаньхэупинь. Оно было разбито. При императоре Тай-цзу стремились расселить все кочевья, и только гаоцзюйцы, из-за того что они были грубы и не могли быть использованы, смогли сохраниться как отдельные кочевья.

В дальнейшем император Ши-цзу выступил покарать жуаньжуаней. Он нанес им сильное поражение и пошел обратно. Прибыв на южную границу пустыни, он узнал, что восточные кочевья гаоцзюйцев со множеством людей и скота находятся в Инипо, на расстоянии более 1000 ли от северовэйских войск. Ши-цзу хотел послать левого помощника начальника государственной канцелярии Ань Юаня и других покарать гаоцзюйцев. Блюститель нравов Чан-сунь Хань и начальник государственной канцелярии Лю Се убеждали его не делать этого, но Ши-цзу, не послушав их совета, отправил в поход Ань Юаня и вновь изъявивших покорность гаоцзюйцев, всего в общей сложности 10 тыс. человек. Когда посланные прибыли в Инипо и гаоцзюйские кочевья увидели издали подошедшие войска, несколько сотен тысяч юрт решили сдаться. Было захвачено более миллиона голов лошадей, крупного рогатого скота и овец. Все сдавшиеся были переселены на юг от пустыни, их земли занимали площадь 1000 ли. Они прибыли сюда на высоких повозках и занялись здесь скотоводством, отыскивая места с [хорошей] водой и травой. В результате поголовье скота увеличилось. По прошествии нескольких лет они постепенно научились употреблять в пищу зерно и ежегодно представляли дань. В связи с этим лошади, крупный рогатый скот и овцы в государстве [Вэй] подешевели, а войлока и кож накопилось очень много.

При императоре Гао-цзу (471-499) пять гаоцзюйских кочевий, насчитывавшие несколько десятков тысяч человек, собрались вместе, чтобы совершить жертвоприношение Небу. На состоявшемся большом собрании они устраивали скачки лошадей, забивали жертвенный скот, ходили по кругу с песнями и наслаждались существовавшими обычаями. По их мнению, никогда в прошлом не было такого торжественного собрания. Император лично посетил собрание, чему все были очень рады.

В дальнейшем Гао-цзу позвал гаоцзюйцев, чтобы они приняли участие в карательном походе против юга. Гаоцзюйцы не хотели идти на юг, поэтому они выдвинули на пост правителя Бяохэ Шучжэ, подняли на севере мятеж и опустошили Цзиньлин. Главноуправляющий Юйвэнь Фу бросился за ними в погоню, но потерпел сильное поражение и вернулся обратно.

Император приказал назначить Цзи, имевшего звание военачальника — успокоителя севера (пинбэй цзянцзюнь) и титул Цзянъян-вана, на должность главноуправляющего и повелел ему покарать гаоцзюйцев. Цзи прежде всего послал гонца выразить [Бяохэ] Шучжэ сочувствие, но Шучжэ ушел к жуаньжуаням. Вскоре раскаялся в этом и вместе со своим народом изъявил покорность [династии Вэй].

В это время среди гаоцзюйских родов имелись еще 12 фамилий: Лифули, Тулу, Ичжань, Далянь, Кухэ, Дабогань, Алунь, Моюнь, Сыфэнь, Фуфуло, Циюань и Юшупэй. В прошлом кочевье Фуфуло подчинялось жуаньжуаням. При Доулуне среди жуаньжуаней возникли смуты и произошел раскол, а составлявшие государство кочевья рассеялись. Афучжило, вождь кочевья Фуфуло, и его двоюродный брат Цюнци управляли гаоцзюйцами, насчитывавшими свыше 100 тыс. юрт.

В 11-м году эры правления Тай-хэ (487) Доулунь нарушил укрепленную линию. Афучжило и другие настойчиво увещевали его не делать этого, но он не внял их увещеваниям. Тогда разгневанный Афучжило во главе подчинявшегося ему народа поднял на западе мятеж и переселился на северо-запад от прежнего местонахождения кочевья, где сам объявил себя ваном. Население владения стало называть его хоулоу фулэ, что на языке династии Вэй означает «великий сын Неба», а Цюнци — хоубэй, что на языке династии Вэй означает «помощник правителя». Они разделили кочевья и жили в согласии. Афучжило жил на севере, а Цюнци — на юге. Доулунь выступил покарать гаоцзюйцев, но Афучжило нанес ему несколько поражений, после чего Доулунь вместе со своим народом отошел на восток.

В 14-м году [эры правления Тай-хэ] (490) Афучжило прислал в столицу купца по имени Хуюэ, который поднес в дань две стрелы и сказал [от имени Афучжило]: «Жуаньжуани в отношении Сына Неба являются разбойниками. Я увещевал их, но они не послушали меня, поэтому я поднял мятеж, переселился на место, которое сейчас занимаю, и сам объявил себя правителем. Я должен в интересах Сына Неба покарать и уничтожить жуаньжуаней».

Не поверив купцу, Гао-цзу отправил в качестве посла Юй Ти разузнать подлинное положение дел. Афучжило и Цюнци в ответ отправили в качестве посла Босе, который прибыл ко двору вместе с Юй Ти. Посол поднес дань, состоявшую из предметов, производившихся в их стране.

Император приказал Кэцзухунь Чаншэну, занимавшему должность внештатного свитского всадника, прислуживающего при дворе, и Юй Ти выехать в качестве послов к гаоцзюйцам и пожаловать Афучжило и Цюнци по одной вышитой военной одежде и по 100 кусков различных шелковых тканей.

В дальнейшем Цюнци был убит ядасцами, которые захватили в плен его сына Миэту и других. Народ Цюнци рассеялся, одни изъявили покорность династии Вэй, а другие перешли на сторону жуаньжуаней. Император приказал Мэн Вэю, имевшему звание военачальника, распространяющего величие (сюаньвэй цзянцзюнь), и занимавшему должность инспектора охранного отряда юйлинь, ласково принять перешедших на сторону династии Вэй и поселить их в Гаопинчжэне.

Старший сын Афучжило по имени Чжэн и жена Афучжило организовали против него заговор, но он убил их. Однако Афучжило был крайне жесток, из-за этого совершенно не пользовался симпатией у народа, поэтому народ убил Афучжило и поставил правителем его сородича Балияня. Через год с небольшим ядасцы напали на гаоцзюйцев, потребовав, чтобы они назначили в качестве правителя Миэту. Гаоцзюйцы убили Балияня, встретили Миэту и возвели его на престол. Вступив на престол, Миэту стал снова посылать дань ко двору Династии Вэй). Он представил челобитную [императору династии Вэй] и поднес ему кусок золота, кусок серебра, два золотых посоха, семь лошадей и десять верблюдов. Император приказал послу Мужун Таню пожаловать Миэту 60 кусков различных шелковых тканей.

Император Ши-цзу приказал [Миэту]: «Вы, занимая далекие земли, лежащие за песками, неоднократно заявляли об искренних, дружественных чувствах и всегда проявляли свою преданность. Мы весьма одобряем это. Жуаньжуани, ядасцы и туюйхуни поддерживали между собой связи по дороге, проходившей через [владение] Гаочан, и, сталкиваясь друг с другом, держали его как бы за рога и ноги. Ныне [владение] Гаочан изъявило нам покорность, и мы отправили послов сообщить о нашем согласии. Путь для жуаньжуаней закрылся, и они не могут больше отдавать безрассудных приказов. Если их небольшие шайки посмеют притеснять ваших людей, прикрывающих наши границы, это преступление мы им не простим».

Вскоре Миэту сразился с правителем жуаньжуаней Футу севернее оз. Пулэйхай, потерпел поражение и отошел на запад более чем на 300 ли, а Футу расположился в горах на севере, в [землях] Иу.

Следует сказать, что в прошлом правитель Гаочана Цюй Цзя представил [вэйскому императору] челобитную, в которой просил переселить его во внутренние земля [Срединного государства]. Император Ши-цзун послал Мэн Вэя встретить его. Когда Мэн Вэй прибыл в [земли] Иу, жуаньжуани, увидев его войска, испугались и убежали. Услышав, что жуаньжуани пришли в смятение, Миэту бросился в погоню, напал на них и нанес им сильное поражение. Он убил Футу севернее [оз.] Пулэйхай, отрезал у него волосы и послал их Мэн Вэю. Кроме того, он отправил послов, которые поднесли [императору династии Вэй] пять быстроногих лошадей, золото, серебро, шкурки соболей и различные местные изделия. В ответ император приказал Юй Ляну, имевшему титул Дунчэн-цзы, пожаловать [Миэту] комплект музыкальных инструментов, 80 музыкантов, 10 кусков красного и 60 кусков разного шелка. Миэту послал [с ответными дарами] моха цюйфэня Уинь Чихэчжэня, который поднес в дань различные местные изделия.

В начале правления императора Су-цзуна Миэту сразился с правителем жуаньжуаней Чоуну, потерпел поражение и попал в плен. Чоуну привязал его за обе ноги к кляче, которая поволокла его за собой, и таким образом Миэту был убит. Затем Чоуну покрыл его череп черным лаком, сделав из него чашу для питья. Весь народ Миэту ушел к ядасцам.

Через несколько лет ядасцы разрешили Ифу, младшему брату Миэту, вернуться в свое владение. Вернувшись во владение, Ифу отправил послов [ко двору династии Вэй] с челобитной. В ответ император приказал отправить в качестве послов Гу Кая и других для пожалования Ифу звания военачальника — правителя запада (чжэньси цзянцзюнь) и титула Кайго-гуна округа Сихай и назначения его правителем гаоцзюйцев.

Ифу снова нанес сильное поражение жуаньжуаням, в результате которого правитель жуаньжуаней Поломынь бежал в область Лянчжоу.

В эру правления Чжэн-гуан (520-524) Ифу прислал ко двору послов с данью и просил пожаловать ему один красный паланкин с пологом и подстилкой, один комплект сбруи, один зонт, один веер, пять черных зонтов от солнца с кривой ручкой, пять красных лакированных вееров, десять барабанов и рожков. Император приказал пожаловать просимые предметы.

В дальнейшем Ифу опять начал войну с жуаньжуанями, потерпел поражение, вернулся обратно и был убит своим младшим братом Юэцзюем, который затем вступил на престол. В эру правления Тянь-пин (534-537) Юэцзюй также потерпел поражение от жуаньжуаней, после чего был убит сыном Ифу, Биши, который сам вступил на престол. В эру правления Син-хэ (539-542) Биши был также разбит жуаньжуанями, после чего сын Юэцзюя, Цюйбинь,. бежал от жуаньжуаней [к императорскому двору]. Циский Сяньу-ван, стремившийся к привлечению далеко живущих, представил императору доклад, в котором просил поставить Цюйбиня правителем гаоцзюйцев, а также предоставить ему звание военачальника — умиротворителя севера (аньбэй цэянцзюнь) и должность правителя области Сычжоу. Но Цюйбинь вскоре умер от болезни.

Следует сказать, что в прошлом, при [императоре] Тай-цзу, по р. Нюйшун: жило [гаоцзюйское] кочевье Тутулинь. Оно находилось в тесной связи с кочевьем Цзежу и не служило императору. В 3-м году эры правления Дэн-го (388) император Тай-цзу лично выступил в карательный поход на запад, переправился через р. Жолошуй, двинулся дальше на запад и дошел до р. Нюйшуй, где нанес поражение кочевью Цзежу. Весной следующего года, переселив все кочевье вместе со скотом, Тай-цзу вернулся обратно.

Имелись также [гаоцзюйские кочевья] Хэтулинь и Хэси, из поколения в поколение составлявшие одно кочевье, но каждое из них имело своих старейшин и вождей, которые во главе соплеменников часто совершали грабительские набеги на земли вблизи гор Исиньшань. В 5-м году эры правления Дэн-го (390) император Тай-цзу во главе войск лично выступил против них в карательный поход. Мужун Линь соединился с войсками императора, и они совместно нанесли им крупное поражение. Старейшина кочевья Хэтулинь Удицзянь и старейшина кочевья Хэси Кухань вместе со своим народом изъявили покорность.

Во 2-м году эры правления Хуан-ши (397) император [Тай-цзу] напал на Чжуншань и расположился лагерем в Босы. Мужун Бао ночью напал на его лагерь, воины [Тай-цзу] в испуге бежали на родину по дороге через область. Бинчжоу, а затем подняли мятеж, собираясь напасть на Цзиньян. Юань Янь, правитель области Бинчжоу, усмирил их. После этого вождь кочевья Хэтулинь Ниуни и вождь кочевья Хэси Чинугэнь снова собрали шайки и подняли мятеж в Иньгуане. Юань Шунь, имевший титул Наньань-гуна, выступил покарать их, но не добился успеха, потеряв несколько тысяч человек убитыми. Услышав об этом, [император] Тай-цзу послал военачальника — умиротворителя далеких земель (аньюань цзянцзюнь) Юй Яо покарать Ниуни и других, все они были казнены.

Имелось также [гаоцзюйское] кочевье Хоулюйлинь, насчитывавшее более 10 тыс. юрт. Оно проживало в труднодоступной местности и занималось скотоводством. В эру правления Дэн-го (386-396) вождь кочевья Чифа предпринял грабительский набег на земли по р. Кушуй. Летом, в 8-й луне; император Тай-цзу нанес кочевью крупное поражение, захватив в плен одного из его вождей, Яньгуяня, и других» [34, гл. 103, л. 26а-34б].

15. Уюань — округ, занимавший северо-западную часть Автономного района Внутренняя Монголия.

16. Тоба Гуй, основатель династии Северная Вэй, послал к императору династии Поздняя Цинь Яо Сину посла, добиваясь брака с его дочерью. Яо Син отказался удовлетворить притязания Тоба Гуя, и тогда северовэйские войска напали на зависимые от Яо Сина кочевья Чуфу и Сугуянь [55, гл. 112, с. 3534].

17. Основываясь на китайских источниках, Сиратори отождествляет Жолошуй с совр. рекой Халха в МНР. В основном его доказательства сводятся к следующему [53, ч. 1, с. 37-39].

В «Вэй-шу», в повествовании о гаоцзюйцах, говорится, что они «в дальнейшем переселились в местность, расположенную более чем в 100 ли к северо-западу от [оз.] Лухуньхай, где их кочевья усилились. Они постоянно враждовали с жуаньжуанями, а также часто нападали на государство [Вэй] и грабили его. Император Тай-цзу, лично [возглавив войска], неожиданно напал на гаоцзюйцев и нанес сильное поражение их кочевьям. Впоследствии Тай-цзу снова переправился через р. Жолошуй и, двигаясь на запад, дошел до [оз.] Лухуньхай, где остановился, отобрал легковооруженных всадников, [затем] прошел еще более 100 ли на северо-запад, неожиданно напал на гаоцзюйцев и нанес им поражение, взяв пленных и захватив более 200 тыс. голов лошадей, крупного рогатого скота и овец» [34, гл. 103, л. 28а-28б]. Из приведенной цитаты ясно, что р. Жолошуй находилась к востоку от оз. Лухуньхай.

Определить местонахождение оз. Лухуньхай позволяет следующая цитата-«В 4-м году эры правления Чжэнь-цзюнь (443) император прибыл к южной оконечности пустыни, откуда двинул [против жуаньжуаней] войска в четырех направлениях: Лэань-ван по имени Фань и Цзяньнин-ван по имени Чун, каждый во главе 15 военачальников, шли по восточной дороге; Лэпин-ван во главе 15 военачальников шел по западной дороге; император шел по средней дороге. Чжуншань-ван по имени Чэнь во главе 15 военачальников составлял арьергард средней армии. Дойдя до теснины у оз. Лухунь, император столкнулся с разбойниками-[жуаньжуанями]. Ути бежал. Император преследовал Ути до р. Эгэньхэ, где напал на него и нанес поражение. Затем, дойдя до р. Шишуй, император возвратился обратно» [34, гл. 103, л. 8б-9а].

Становится очевидным, что оз. Лухуньхай находилось вблизи р. Эгэньхэ, под которой имеется в виду совр. Орхон. Что касается р. Шишуй, буквально Каменная река, то она отождествляется с Цилаотухэ, притоком Селенги, который на монгольском языке также означает Каменная река.

Если р. Жолошуй находилась к востоку от оз. Лухуньхай, а последнее — к востоку от Орхона, то под ним, по мнению Сиратори, имелось в виду современное оз. Ugei-Nor. К востоку от оз. Ugei-Nor текут две реки — Тола и Хал-ха. Поскольку первая в описываемый период называлась Туюаньшуй, то Жолошуй может быть отождествлена только с Халхой.

18. В тексте «Вэй-шу» стоит иероглиф юэ вместо иероглифа жи [41, гл. 98, л. 2б].

19. Яньци, или Карашар, — название владения, о котором «Вэй-шу» сообщает: «Владение Яньци расположено к югу от владения Чэши. Столица находится в г. Юаньцзюйчэн, лежащем в 70 ли к югу от гор Байшань. Это старое владение, существовавшее еще при династии Хань, находится в 12 тыс. ли от округа Дай. Правитель владения имеет фамилию Лун и имя Цзюшибина. Он потомок Лун Си, которого покарал основатель династии Ранняя Лян Чжан Гуй.

Длина стен столицы составляет 2 ли. Всего во владении девять городов. Владение маленькое, население бедное, нет основных принципов управления и законов. Из вооружения имеются луки, мечи, латы и длинные копья. Брачные обряды немного походят на китайские. Умерших сжигают, а затем хоронят. Согласно обычаю траурные одежды снимают по прошествии семи дней. Все мужчины стригут волосы и носят украшения на голове. Письмена одинаковы с индийскими. По существующим обычаям служат Небу и духам, но особенно верят в законы буддизма, особо почитая 8-й день 2-й луны и 8-й день 4-й луны (день рождения принца Сиддхарта. — В. Т.). В их владении все, следуя канонам буддизма, соблюдают посты и выполняют их требования.

Климат холодный. Поля плодородны. Из зерна имеются водяной рис, просо, бобы и пшеница. Из домашнего скота есть верблюды и лошади. Разводят шелковичных червей, но не для получения шелковой пряжи, а для производства ваты. По существующим обычаям любят виноградное вино и музыку.

На юге, более чем в 10 ли от столицы, есть озеро, богатое рыбой, солью и тростником. На восток на протяжении 900 ли до владения Гаочан и на запад на протяжении 900 ли до владения Гуйцы простираются песчаные степи. На юго-востоке на расстоянии 2200 ли находится область Гуачжоу.

Полагаясь на многочисленные естественные преграды, владение Яньци много раз грабило послов Срединного государства. Это разгневало императора Ши-цзу, и он приказал Вань Дугую, имевшему титул Чэнчжоу-гуна, покарать Яньци. Он дал ему небольшое количество зерна, с тем чтобы он добывал пищу по дороге. Вань Дугуй вступил в восточные пределы владения Янь-ци, напал на пограничные города Цзохуэй и Вэйли, занял их и двинул войска в направлении [столицы] Юаньцзюйчэн. Цзюшибина во главе 40-50 тыс. воинов вышел из столицы и расположился в труднодоступных местах для отражения Вань Дугуя. Вань Дугуй набрал храбрецов, вооруженных коротким оружием, которые нанесли прямой удар по позициям противника. Все воины Цзю-шибина разбежались и были взяты в плен, а Цзюшибина один ускакал в торы. Двинувшись вперед, Вань Дугуй вырезал население в окрестностях столицы, после чего варвары изъявили покорность.

Владение Яньци было укреплено природой, в нем в течение долгого времени не возникали смуты, поэтому Вань Дугую удалось захватить огромное количество редких и дорогих предметов, чужеземных хитроумных и неизвестных вещей, верблюдов, лошадей, крупного рогатого и другого скота. В это время император Ши-цзу прибыл во дворец Бэйгун в горах Иньшань, куда явился Вань Дугуй после захвата яньциского города Лубань. Ознакомившись с его подвигами, Ши-цзу наградил его. Однако блюститель нравов Цуй Хао представил доклад, в котором говорил: «Вань Дугуй во главе 5 тыс. всадников прошел более 10 тыс. ли, занял три яньциских города, захватил неисчислимое количество редких, удивительных вещей и различные запасы. Хотя о прошлых императорах древности и говорится, что они установили порядок среди западных варваров, они лишь приложили к ним палец, но были не в состоянии управлять ими. Вы же ныне держите их в руках и приобрели их. Так что же делать?» Поскольку в представленном докладе Цуй Хао превозносил заслуги Вань Дугуя, император приказал ему успокоить народ Яньци.

Следует сказать, что вначале Цзюшибина бежал в горы, но, разузнав, что столица не занята, вернулся в свое владение. Однако, узнав, что все [остальные земли] заняты Вань Дугуем, бежал во владение Гуйцы. Правитель владения Гуйцы, являвшийся зятем Цзюшибина, принял его с большими почестями» [34, гл. 102, л. 9а-10а].

20. Дуньхуан — округ, учрежденный при ханьском императоре У-ди в северо-западной части пров. Ганьсу. Этот округ служил военачальнику Ли Гуанли (? — 90 г. до н.э.) базой во время похода против владения Давань, что привело к его быстрому развитию. Будучи расположен на важных транспортных путях, играл большую роль в культурных и торговых связях между востоком и западом.

21. Чжанъе — округ, созданный при ханьском императоре У-ди. Управление округом находилось в уездном городе Лудэ, расположенном северо-западнее совр. уездного города Чжанъе в Ганьсу.

22. Цюдоуфа кэхань — прозвище Шэлуня, первого кагана жуаньжуаней, переводимое на китайский язык как цзяюй кайчжан кэхань. Цзяюй буквально значит «запрячь повозку и править лошадьми», откуда появилось переносное значение «управлять», «руководить»; кайчжан — «расширять», «развернуть», таким образом, рассматриваемое прозвище означает «правящий каган, приведший к расширению». В «Бэй-ши» это же прозвище транскрибируется как Доудай [41, гл. 98, л. 3а], причем иероглиф дай, по-видимому, употреблен ошибочно вместо похожего на него иероглифа фа.

Прозвище Шэлуня хорошо согласуется с его деятельностью. В результате приложенных им усилий государство жуаньжуаней расширилось и стало доходить на западе до владения Яньци (Карашар), на востоке — до владения Чаосянь, на севере — до Ханьхая (верхнее течение Амура), на юге — до Великой пустыни. Все мелкие владения, страдавшие от набегов и грабежей Шэлуня, были как бы на привязи и подчинялись ему [34, гл. 103, л. 3б].

Сиратори связывает цюдоу с монгольским Kütele — «вести», «руководить» [28, с. 187], а фа принимает за сокращенную форму монгольского badara — «расширять», «развивать» [53, ч. 2, с. 71, 72].

Фудзита, считая, что такое сокращение вряд ли возможно, высказывает предположение, что цюдоуфа является транскрипцией монгольского Küteleburi,. где kü соответствует цю, tele — доу, а buri — фа. По его мнению, küteleburi образовано от глагольной основы kütele — «вести», «руководить» путем добавления суффикса-buri, что дает существительное «узда», «поводья», «управление», эти значения в какой-то степени связаны не только с понятиями «руководить», «управлять», но и с «расширять», «развивать» [68, с. 56, 57].

23. Полное совпадение с обычаями древних монголов. Как указывает Б. Я. Владимирцов, «везде и всюду во главе аристократических домов или родов оказываются особые предводители или вожди. При этом предводители эти получают власть не как старшие в роде, не в качестве родовых кровных старейшин, а как наиболее сильные, ловкие, смышленые, богатые. Власть их можно назвать властью захватнической. Таких предводителей аристократических домов называют вообще «господин», но очень часто они носят характерные прозвища, как бы показывающие, кто они такие. Их часто называют báatur — «богатырь», secen — «мудрый», mergen — «меткий стрелок», bilge — «мудрый», bükü — «силач»» [6, с. 74].

24. О причинах выступления Тай-цзу в карательный поход против Яо Сина см. коммент. 16 на с. 406.

25. В «Вэй-шу» говорится, что уезд Цаньхэ входил в округ Лянчэн, а уезд Шаньу — в одноименный округ [34, гл. 106, л. 42а]. Управление округа Шаньу находилось в одноименном уездном городе, расположенном к югу от совр. уездного города Ююя в пров. Шаньси.

Гора Чайшань находилась к северу от г. Шаньу [55, гл. 112, с. 3546], и на ней в 6-м году эры правления Тянь-син (403) северовэйский император Тай-цзу построил дворец [34, гл. 2, л. 27а].

26. Юэци сяовэй — букв.: командир конных воинов, превосходящих способностями других. Это звание упоминается в «Хоу Хань-шу»: «Юэци. сяовэй — один человек, по жалованью приравнивается к чиновникам, получающим натуральное довольствие в размере 2 тыс. даней зерна в год» [67, гл. 117, л. 76]. В комментарии Жу Чуня (189-265) говорится, что под юэци имеются в виду юэсцы, подчинившиеся Китаю и служившие конниками. Цзинь Чжо (III в.) объясняет иероглиф юэ как чаоюэ («превосходить»), и, таким образом, юэци означает «всадники, превосходящие способностями (т.е. боевыми качествами) других». Вэй Чжао отмечает правильность последнего толкования и добавляет, что юэсцы никогда не были известны как искусные всадники [67, гл. 117, .л. 76].

Кроме того, в «Синь Тан-шу» находим: «Все люди в возрасте 20 лет являлись воинами и освобождались от этой обязанности в 60 лет. Те, кто мог ездить верхом и стрелять из лука, становились юэци, т.е. конными воинами, превосходящими боевыми качествами других, а остальные становились пехотинцами» [50, гл. 50, л. 2б].

При династии Северная Вэй звание юэци сяовэй относилось к третьему рангу второй степени [34, гл. 113, л. 11б].

27. Айкугай кэхань — прозвище Хулюя, означающее каган с прекрасными качествами.

Сиратори отождествляет айку с монгольским djang — «нрав», «характер», «склонность», «привычка» [14, с. 2239] и бурятским зан — «характер» [20, с. 321]. Звук dj современных диалектов монгольского языка в древности часто произносился как у. Например, djarlik — «ярлык» звучал как yarlik, djut — «бескормица» как yut. Исходя из этого, Сиратори считает, что djang в древности мог произноситься как yag или yak.

Звук гай Сиратори связывает с тункинским röje, аларским roji, нижнеудинским rxajkan, халкаским cajxaн, хоринским, аларским, тункинским и балаганским rxajxaн — «красивый» [20, с. 134].

Фудзита считает, что айкугай не обязательно связывать с двумя словами «качество» и «прекрасный», поскольку выражение «прекрасные качества» может иметь описательный характер. По его мнению, это транскрипция монгольского ukhagan — «разумный», «умный» [28, с. 47], причем иероглиф ай имеет еще чтение юй, а ку — кан, что фонетически еще более сближает ukhagan с айкугай [68, с. 57, 58].

28. Фын Ба — император династии Северная Янь (409-436). Вначале служил династии Поздняя Янь (384-409), но затем, пользуясь происходящими смутами, занял г. Чанли и объявил себя императором.

29. Моуханьгэшэнгай кэхань — прозвище Датаня, означающее «победоносный каган». Сиратори не рассматривает это прозвище. Фудзита связывает его с монгольским mükügeku — «уничтожить», «погубить», «совершенно покорить» 128, с. 222], mukhoghakhou — «привести в бедность» [14, с. 2032] и полагает, что моуханьгэ является транскрипцией связанного с этими глагольными формами существительного müküge, mokhogha.

Прибавление к существительному суффикса-sek,-sak придает слову значение «любить», «стремиться к», и, по мнению Фудзита, шэнгай является транскрипцией этого суффикса. Таким образом, прозвище Моуханьгэшэнгай соответствует монгольскому mьkьgesek, mokhoghasak, т.е. «стремящийся к полному покорению», или «стремящийся к полному уничтожению».

30. После отступления Датаня в 424 г. северовэйский император Ши-цзу не преследовал его. По совету сановника Лю Се он отложил поход до следующего года. Лю Се предложил: «Датань полагается на свои войска, и, хотят сейчас от страха бежал на север, боюсь, что, позабыв о прошлых поражениях, он снова явится искать для себя смерти. Прошу сначала закончить уборку урожая, а затем собрать крупные войска и двинуть их в карательный поход по восточному и западному направлениям» [34, гл. 28, л. 8б]. Таким образом, поход 425 г. является как бы продолжением похода, предпринятого в предыдущем году.

31. В это время император Ши-цзу находился в Гуаннине, куда он выехал в 8-й луне полюбоваться теплыми источниками [34, гл. 4а, л. 6б].

32. Цзяннань — общее название земель к югу от Янцзы, принадлежавших в это время династии Сун (420-478), ко двору которой и ездил северовэйский посол.

33. Хэнань — общее название земель к югу от среднего течения Хуанхэ. Первоначально здесь находилась якобы созданная мифическим императором Юем область Юйчжоу, которую также называли Чжунчжоу (Средняя область), так как она лежала в центре китайского государства. Плодородная лессовая почва, образовавшаяся благодаря периодическим разливам Хуанхэ, создала здесь благоприятные условия для развития земледелия. Именно здесь возникла династия Инь, а затем сюда, в Лоян, под напором жунов перенесла столицу династия Чжоу. Начиная с династии Поздняя Хань до династии Цзинь Лоян оставался столицей Китая. В так называемый период Шестнадцати государств, созданных пятью варварскими племенами, земли Хэнань превратились в объект ожесточенной борьбы между различными династиями. Эта борьба продолжалась до тех пор, пока династия Северная Вэй не сделала Лоян своей столицей.

34. Сиратори отождествляет р. Лишуй с Керуленом [53, ч. 2, с. 38].

35. Сооружение валов относится к 89 г., когда ханьский военачальник Доу Сянь возглавил поход против северных сюнну. Подробности о походе приводятся в «Хоу Хань-шу», в гл. 23 — «Жизнеописание Доу Сяня»: «В это время южный шаньюй попросил [у Хань] войска для похода на север, в связи с чем [Доу] Сянь был назначен военачальником колесниц и конницы, получил золотую печать на красном шнуре и штат чиновников, такой же, как и у начальника приказа общественных работ. Помощником его был назначен столичный воевода Гэн Бин. В поход за укрепленную линию были посланы пять полков: северных войск, всадники из Лияна, из гарнизона, размещенного в Юн, и иа 12 пограничных округов, а также войска цянов и хусцев.

На следующий год (89) Доу Сянь и Гэн Бин, каждый с 4 тыс. всадников, в соединении с 10 тыс. всадников левого лули-вана южных сюнну Ши-цзы выступили из Цзилу в округе Шофан за укрепленную линию. Южный шаньюй Туньтухэ, возглавив более 10 тыс. всадников, выступил из Маньигу. Заляоский военачальник Дэн Хун, 8 тыс. всадников-добровольцев из пограничных цянов и хусцев и 10 тыс. всадников левого сянь-вана Аньго выступили из Гуяна.

Все войска встретились у горы Чжоешань. [Доу] Сянь послал своего помощника, полковника Янь Паня, и командиров Гэн Куя и Гэн Таня во главе свыше 10 тыс. отборных всадников южных сюнну, которые вступили в сражение с северным шаньюем у горы Цзилошань и нанесли ему сильное поражение. Варвары рассеялись, а шаньюй бежал. Преследуя бежавших, войска достигли оз. Сыцзюйбити, убили 13 тыс. человек, в том числе известных князей, взяли пленных и захватили свыше миллиона голов лошадей, крупного рогатого скота, овец и верблюдов. После этого население 81 кочевья, в том числе Сюй, имевший титул вэньду-вана, Вэнь, имевший титул жичжу-вана, Люти, имевший титул удуцзюй-вана, и другие, всего свыше 200 тыс. человек, изъявило в разное время покорность.

Доу Сянь и Гэн Бин поднялись на гору Яньжань, находившуюся на расстоянии более 3 тыс. ли от укрепленной линии, и поставили на ней каменный памятник с описанием могущества и добродетели династии Хань» [67, гл. 23, л. 20б-22а].

36. Как уже говорилось, под р. Лишуй имеется в виду Керулен (см. коммент. 34), двигаясь вдоль которого на запад Ши-цзу дошел до р. Туюаньшуй. При изучении карты этой рекой может быть только совр. Тола, известная в памятниках тюркской письменности как toγla.

37. Пинчэн находился около совр. города Датун в пров. Шаньси. При династии Хань здесь был создан уезд, входивший в состав округа Яньмынь. На горе Байдэн, лежавшей вблизи Пинчэна, ханьский император Гао-цзу попал в окружение сюнну, из которого вышел ценой больших унижений [56, гл. 110, л. 11б-12а]. Тоба Гуй, основатель династии Северная Вэй, объявил Пинчэн столицей, построив там многочисленные дворцы и храмы. В 432 г. Пинчэн был переименован в Ваньнянь, но в 493 г. было восстановлено старое название.

38. Яньжань — по-видимому, одна из гор Хангайского нагорья в центральной части МНР. Она упоминается в «Хоу Хань-шу» (см. коммент. 35 на с. 410).

39. Чилянь кэхань — прозвище Ути, сына Датаня, означающее «божественный каган». Сиратори отождествляет чилянь с монгольским tegri, tengri — «небо», «гений неба», «могущественное божество» [14, с. 1763] и отмечает, что в эпоху Южных и Северных династий иероглиф чи читался как tek, tik. В доказательство он ссылается на дорожные записи известного буддийского монаха Сун Юня, в которых последний транскрибирует тюркский титул tegin, или tigin, как чицинь. Соглашаясь с Сиратори, Фудзита добавляет, что в «Вэй-шу» этот же титул транскрибируется как чицинь [34, гл. 74, л. 3б], а в «Сун-шу» — как чжицзинь [86, гл. 85, л. 45а].

40. Чжаои — высший ранг императорских наложниц, установленный ханьским императором Юань-ди (48-32 гг. до н.э.). По объяснению танского комментатора Янь Шигу, иероглиф чжао означает «ясно», «проявлять», а и — «внешность», «манеры». Этот термин употреблялся для того, чтобы подчеркнуть величественность наложницы. По положению чжаои приравнивалась к главному помощнику императора, а по рангу — к лицам, имеющим титул вана [30, гл. 97а, л. 2а-2б]. Возникнув при династии Хань, рассматриваемый термин употреблялся вплоть до династии Сун. При Северной Вэй существовали ранги цзо — «левая» и ю — «правая» чжаои.

41. Цецзюй Муцзянь — император династии Северная Лян. Его отец Цецзюй Мэнсунь (368-433), основатель этой династии, принадлежавший к аристократическому сюннускому роду, первоначально поддержал военачальника Дуань Е, поднявшего восстание против императора династии Поздняя Лян Люй Гуана, но в 412 г. сам объявил себя Хэси-ваном (правителем земель к западу от Хуанхэ), а затем в 420 г. уничтожил династию Западная Лян. После смерти Мэнсуня власть перешла к его сыну Муцзяню, который в 439 г. был разбит и уничтожен династией Северная Вэй [65, гл. 99].

42. Цзинму — старший сын северовэйского императора Тай-у.

43. Оз. Лухунь — совр. оз. Ugei-nor [53].

44. Чу кэхань — титул Тухэчжэня, сына Ути. Иероглиф чу приравнивался по значению иероглифу вэй («почтительно поддакивать», «соглашаться», «да»), и, таким образом, рассматриваемый титул может быть переведен «соглашающийся (поддакивающий) каган».

Сиратори обратил внимание, что чу встречается в аналогичном значении и в той же транскрипции в «Сун-шу», в главе, посвященной туюйхуням, народу, выделившемуся из монголоязычного племени сяньби [86, гл. 96, л. 1б]. По имеющимся в этой истории данным, у сяньбийского вождя Илоханя было два сына — Туюйхунь и Жологуй. При жизни Илохань выделил Туюйхуню 700 семей, и тот во главе отдельного кочевья жил рядом с Жологуем. Однажды весной лошади двух кочевий подрались между собой и покалечили друг друга. Жологуй послал к Туюйхуню гонца, упрекая его за происшедшую между лошадьми драку, и спросил, почему он не пасет лошадей подальше от него. Туюйхунь решил откочевать на запад. Раскаявшийся Жологуй отправил к нему Иналоу с просьбой вернуться обратно. Туюйхунь ответил Иналоу, что он откочевывает из-за лошадей, которые, по-видимому, подрались по воле Неба. Если Иналоу сможет заставить лошадей повернуть на восток, то и он последует за ними. На это Иналоу сказал: «Чу, кэхань», что означает на китайском языке: «Эр, гуаньцзя», причем эр — слово для выражения согласия, а гуаньцзя соответствует понятию «правитель», «император».

Сиратори отождествляет чу [53, ч. 1, с. 77] с монгольским dje (выражение согласия, одобрения) и отмечает, что это же слово употреблено в «Сокровенном сказании», в разговоре Бондончара со своим братом Бугу-Хадаги: «Tendečе aqa ino ukulerun: «je, teyin boesu kerturiyen korču aqa-nar deu-ner eyetolduju, tede irken-i gauluya!» Keelduji», что в переводе С. А. Козина означает: ««Ладно! — ответил старший брат. — Но только сначала съездим домой да посоветуемся со всеми братьями, а тогда и пойдем полонить тех людей». Так они беседовали» [15, с. 82, §36]. Здесь монгольское je переводится словом «ладно». Таким образом, в языке трех народов — сяньбийцев, жуаньжуаней и средневековых монголов — для выражения согласия употреблялось одно и то же слово, которое является наиболее характерным среди всех титулов каганов при определении этногенеза жуаньжуаней.

45. Мофу, или мохэфу, — почетное обозначение вождя, часто наряду с мохэду употребляемое китайскими источниками при описании многих северных иноязычных народов (см. [33, гл. 84, л. 21а; 50, гл. 219, л. 6б]).

Ду Ю (735-812) в гл. 196 сочинения «Тундянь», законченного в 801 г., пишет об ухуанях: «В дальнейшем, при Мужун Шэне, правителе династии Янь, жил ухуаньский вождь мохэду Кэдунь». Этот же термин зарегистрирован и у туцзюэсцев: «Ашина Мишэ также был внуком кагана Шидяньми в пятом поколении. Его предки из поколения в поколение занимали посты мохэду еху» [50, гл. 2156, л. 7а].

Сиратори отождествляет мохэду с монгольским baghatur, batur и тюркским batur, отмечая, что этот термин существовал и среди монголов в период династии Юань. Например, в «Юань-ши», в основных записях о деяниях императора Дин-цзуна, говорится, что он приказал, чтобы «среди каждых 100 монгольских дворов один человек выполнял обязанности бадулу» [54, гл. 2, л. 9а]. В гл. 99 этой же истории употреблен термин бату в значении «смелый», «не знающий соперников» [54, гл. 99, л. 3а]. Здесь под бадулу явно имеется в виду монгольское bagatur, а под бату — batur.

Весьма интересна мысль Сиратори, что термин мохэду, отождествляемы» с bagatur, по свидетельству Ду Ю, впервые зарегистрирован у монголоязычных уханей, от которых затем он был заимствован тюркоязычными туцзюэсцами.

К термину мохэду близко примыкает термин мохэфу, или мофу, который, как уже говорилось, зарегистрирован не только у шивэйцев, но и у родственных им киданей. В повествовании о киданях в «Вэй-шу» упоминается: «При: императоре Сянь-цзу прислали для представления подношений мофухэ Хэчэня» [34, гл. 100, л. 15б]. Значение этого термина помогает определить сочинение «Тундянь», в котором говорится что туцзюэсцы. «храброго и сильного называют шиболо, а также инхэфу» [83, с. 529]. В данном случае иероглиф ин явно ошибочно употреблен вместо похожего на него иероглифа мо. Исходя из, того, что в терминах мохэду и мохэфу первые два иероглифа одинаковы, Сиратори отождествляет мохэ с baga, ду принимает за суффикс-tur, а фу — за суффикс-put. Суффикс-put зарегистрирован в тюркских языках. Например, в китайских источниках должность или титул tutug транскрибируется также как тутуньфа, sad — как шэфа, sadapit, irkin (сыли) — как шлифа и т.д. Однако это вовсе не говорит в пользу тюркского происхождения термино» мохэ и мохэфу, ибо значительно раньше они были зарегистрированы у монголоязычных народов.

46. Шоулобучжэнь кэхань — прозвище Юйчэна, означающее «милостивый каган». Сиратори связывает шоуло с маньчжурскими djilakan — «жалостливый», «сострадательный», djilun — «милосердие», «сердоболие», «любовь родителей к детям», «сострадание», «соболезнование», «жалость», dsilatsuka — «возбуждающий жалость», «сожаление» [11, с. 987] или тункинским и балаганским дуралха — «любить» [20, с. 142], но никак не объясняет значение бучжэнь.

Фудзита принимает шоуло за монгольское zol, zul — «счастье», «успех», «удача», которое в юаньскую эпоху монголы часто добавляли к именам своих ханов, а бучжэнь рассматривает либо как возможную транскрипцию монгольского bujin — «добродетель», «благотворительность» [28, с. 118], либо как суффикс-bči, приставленный к zol-с введением соединительного и, что дает zulubči. Присоединение суффикса-bči образует от существительных новые существительные, обозначающие предметы, что-либо покрывающие; čihi(n) — «ухо», čihibči — «наушники». Точно так же zulubči должно означать «человек, покрывающий других милостями». Однако в настоящее время zulubči утратило эта значение и означает лишь «крюки у одра», которые накладываются на ось [14, с. 2389].

47. Фугудунь кэхань — титул Доулуня, сына Юйчэна, означающий «постоянный каган».

Как отмечает Сиратори, слова «вечный», «постоянный» звучат в тюркском языке bängü, в уйгурском — mängü, в монгольском — munke [14, с. 2053], в балаганском — мöнхö, в тункинском — мÿнху, мункÿ, в аларском — мÿнхÿ, в хоринском — мÿнхэ [20, с. 58]. Поскольку в урало-алтайских языках звуки м и б чередуются, что ясно видно на примере bängü — mängü, Сиратори делает вывод, что монгольское мöнхö, мунхÿ в древности вполне могло произноситься как бонхо, бунху, которое китайцы и транскрибировали как фугу. В юаньскую эпоху монголы часто употребляли в качестве имени слово mönke, и как отмечается в «Юань-ши», в записях о деяниях императора Сянь-цзуна, имевшего это имя, оно означало «вечный» [54, гл. 3, л. 1а].

Дунь в титуле Фугудунь Сиратори принимает за монгольский суффикс-tu или -du и высказывает мнение, что Фугудунь — транскрипция жуаньжуаньского bökhö-tu.

Фудзита отмечает, что рассматриваемое прозвище фонетически ближе всего к монгольскому bogda — «человек божественного свойства» [28, с. 112], но это значение не связано с понятием «вечный». По его мнению, возможно, что фугудунь — транскрипция монгольского beki, bekitu — «крепкий», «прочный», «твердый», «сильный» [14, с. 1125], каковые значения китайские историки передали понятием «постоянный».

48. Хоуцифудайкучжэ кэхань — титул Нагая, дяди Доуляня, означающий «радостный каган». Сиратори не касается этого прозвища. Фудзита связывает его с монгольским kešak birdakü — «сделаться причастным» или «сподобиться счастья или милости» [28, с. 154]. По его мнению, хоуци — это транскрипция kešak. Глагольной основой birdakü является birda, присоединение к которой суффикса-geči образует существительное, обозначающее лицо, которое совершает действие, обозначенное основой имени. Фудайкучжэ — это транскрипция birdageči — «причастный», «сподобившийся», где фу соответствует bir, дай — da, а кучжэ — geči. Поскольку причастность к счастью вызывает радость, китайские историки и перевели рассматриваемый титул как «радостный каган».

49. Тахань кэхань — титул Футу, сына Нагая, смысл которого передается иероглифом сюй, имеющим различные значения. Сиратори выбрал из них «конец нитки» и отождествляет тахань с монгольским utasun, utusu — «нить», «нитка» [14, с. 382], нижнеудинским утогхан, тункинским, хоринским утагхан — «шнур» [20, с. 333].

Поскольку китайцы при транскрипции чужеземных слов часто выпускали начальный гласный, Сиратори принимает тахань за транскрипцию утагхан — «шнур».

Фудзита берет сюй в значении «дело», «занятие», «продолжать дело или занятие» и связывает тахань с монгольскими daghakhu — «следовать» и daghâkhu — «принять на себя звание или дело» [28, с. 266]. Если к основе этих глаголов dagha, daghâ прибавить словообразующий суффикс-l, получается имя существительное, обозначающее результат действия. Поскольку в монгольском языке звуки l и n чередуются, daghal, daghâl равнозначны daghan, daghân, транскрипцией которых и является тахань.

50. Хэси — название должности у жуаньжуаней.

51. Доулофубадоуфа кэхань — прозвище Чоуну, сына Футу, означающее «делать управление ясным».

Сиратори связывает доуло с монгольским türu — «правление», «управление государством» [28, с. 261], но ничего не говорит о других слагаемых титула. Соглашаясь с Сиратори, Фудзита также отождествляет доуло с türu, а следующий слог фу принимает за суффикс орудного падежа-ber, что дает türuber — «правлением». Следующие два иероглифа бадоу он отождествляет с монгольским badara — «расширяться», «распространяться», «увеличиваться», «пламенеть», «пылать» [28, с. 103], а последний иероглиф фа принимает за словообразующий суффикс-buri, о котором уже говорилось при разборе прозвища Дюдоуфа кэхань. Полученное таким образом türuber badarburi — «освещать правлением», как считает Фудзита, китайцы транскрибировали как доулофу бадоуфа, вместе с тем он отмечает, что это несколько противоречит переводу значения прозвища на китайский язык.

52. Сыцзинь — титул, отождествляемый с тюркским erkin, irkin [83, с. 1125].

53. В отношении этимологии термина мохэ цюйфэнь можно высказать следующее предположение. В «Сун-шу», в повествовании о туюйхунях, рассказывается: «Еянь стоял у власти 23 года и умер в возрасте 43 лет. У него было четыре сына, старший из них, Суйси, наследовал власть. Суйси отличался искренностью и осторожностью, поэтому власть захватили три его младших брата, с которыми он не мог справиться. Великие военачальники убили братьев, после чего сраженный горем Суйси перестал заниматься делами управления, объявил своего сына Шиляня наследником и поручил ему дела, назвав его мохэ лан. Слово мохэ на языке династии Сун означает «отец»» [86, гл. 96, л. 3а-3б].

Термин мохэ лан состоит из двух слов — мохэ и лан. Мохэ означает «отец», и Сиратори пытается отождествить его с монгольским abaga, abagay — «дядя», «старший или младший брат отца» [20, с. 82], считая, что в китайской транскрипции выпал начальный гласный «а» [53, ч. 1, с. 106].

Для нас большой интерес представляет лан — китайское слово, обозначающее «сын», «юноша». В монгольском языке слову «сын» соответствует köbe'un. Как пишет Б.Я. Владимирцов, «власть рода Чингисхана над его улусом, т.е. народом-государством, выражается в том, что один из родичей altan urug(urux)'a становится императором, ханом (xan, xagan), повелевающим всей империей, избираемым на совете всех родичей (xuriltai~xurultai), другие же члены рода, главным образом мужские его отпрыски, признаются царевичами (köbe'ün~köbegün — слово, значащее собственно «сын»), имеющими право на то, чтобы получить в наследственное пользование удел-улус» [6, с. 99]. Тюркским эквивалентом монгольского köbe'un является oγlan.

Обратимся к жуаньжуаньскому мохэ цюйфэнь, который, по нашему мнению, соответствует туюйхуньскому мохэ лан. Мохэ, в котором второй слог транскрибируется другим иероглифом, чем в «Сун-шу», что не меняет сути дела, означает «отец» и является транскрипцией băga. Цюйфэнь фонетически близко к köbe'un — «сын», а по смыслу совпадает со словом лан, имеющим то же значение. Полученное bögakobe'un — «сын отца» — титул, возникший в связи с тем, что сыновья туюйхуньских вождей имели право на удел, т.е. на часть общего достояния правящего рода, поэтому его можно перевести и как «наследный сын».

54. Ачжило — вождь гаоцзюйского кочевья Фуфуло, упоминаемый в повествовании о гаоцзюйцах под именем Афучжило.

55. Сылифа отождествляется с тюркским eltäbar — титулом военачальника у азов [83, с. 1125].

56. Перевод этой фразы сделан на основании текста «Бэй-ши» [41, гл. 98, л. 11б], поскольку текст «Вэй-шу» неясен.

57. Канцлер (цзайсян) — лицо, отвечавшее за работу высших правительственных органов и являвшееся главным помощником императора. Иероглиф цзай означает «мясник», а сян — «помогать», и, по-видимому, название цзайсян возникло в связи с тем, что имевшие это звание как бы готовили для императора пищу и помогали в делах. При династиях Цинь и Хань термином цзайсян обозначали трех высших сановников империи: главного помощника императора (чэнсян), великого воеводу (тайвэй) и главного цензора (юйши дафу), а при династии Поздняя Хань — блюстителя нравов (сыту), великого воеводу (тайвэй) и начальника общественных работ (сыкун).

При Северной Вэй, когда три высших сановника фактически лишились власти, термин цзайсян стал прилагаться к руководителю делами государственной канцелярии, поэтому для цзайсяна условно может быть принят перевод «канцлер», под каковым в средние века в Европе имели в виду начальника королевской канцелярии и архива.

58. Выше уже говорилось о чашках, употребляемых во дворце, поэтому вторичное упоминание о них, по-видимому, включено в текст ошибочно.

59. Миоукэшэгоу кэхань — титул Поломыня, означающий «спокойный каган». Сиратори не разбирает этого прозвища. Фудзита связывает его с монгольским midal ügei jurik[zurik] — «твердое мужество» или «твердая воля, не потрясаемая никакой опасностью» [28, с. 217], т.е. невозмутимость, что передано китайскими историками словом «спокойствие». По его мнению, в рассматриваемом прозвище ми соответствует midul, оукэ — ügei, а шэгоу — jurik.

60. Округ Сихай создан при династии Хань и назывался Цзиньчэн, а при Ван Мане был переименован в Сихай. Находился к северо-востоку от оз. Цинхай, у истоков Хуанхэ.

61. Чилянь тоубиндоуфа кэхань — титул Анагуя, означающий «каган, забравший все в свои руки». Первые два иероглифа чилянь Сиратори отождествляет с монгольским tegri — «небо», а затем коротко добавляет, что китайские историки перевели все прозвище весьма небрежно, и, по-видимому, поэтому отказывается от дальнейших отождествлений. Фудзита принимает биндоуфа за монгольское kütelburi — «узда», «поводья», «управление», считая, что иероглиф бин употреблен ошибочно вместо похожего на него иероглифа цю, а слог тоу — за суффикс дательно-местного падежа-dur,-du. Таким образом, по его мнению, биндоуфа — транскрипция монгольского tegridur kütelburi, что значит «правящий по воле Неба».

62. В 523 г. войска и население в районе шести крепостей на севере (юго-западная часть Автономного района Внутренняя Монголия и северная часть пров. Шаньси) из-за тяжелого экономического положения в стране и разложения правящей верхушки подняли восстание. Наиболее крупным из руководителей восстания был Гэ Жун, которого повстанцы объявили императором. Это восстание продолжалось с 526 по 528 г. и было подавлено сановником Эрчжу Жуном, о котором и идет речь в тексте.

63. В 528 г., после подавления восстания Гэ Жуна, Эрчжу Жун прибыл в столицу Лоян, где убил вдовствующую императрицу Ху, свыше 2 тыс. сановников и возвел на престол императора Сяо-чжуана. В 532 г. крупный военный и политический деятель Гао Хуань, названный в тексте циским Сяньу-ваном, нанес поражение войскам Эрчжу Жуна, находившимся под командованием его племянника Эрчжу Чжао, возвел на престол императора Сяо-у и захватил в свои руки всю полноту власти.

В 534 г. император Сяо-у попытался освободиться от опеки Гао Хуаня, но потерпел неудачу, после чего бежал к представителю аристократического сяньбийского рода Юйвэнь Таю. Об этих событиях и говорит фраза: «Император уехал за заставу». Под циским Сяньу-ваном имеется в виду Гао Хуань, посмертно получивший этот титул.

После бегства императора Сяо-у Гао Хуань возвел на престол в Е императора Сяо-цзина, положившего начало династии Восточная Вэй (534-550). Одновременно Юйвэнь Тай убил императора Сяо-у и возвел на престол в Чанъане императора Вэнь-ди, положившего начало династии Западная Вэй (535-557).

В 550 г. сын Гао Хуаня, Гао Ян, узурпировал престол и основал династию Северная Ци (550-557), а в 557 г. сын Юйвэнь Тая, Юйвэнь Цзюэ, также узурпировавший престол, основал династию Северная Чжоу (557-581).

64. В «Бэй-ши», в жизнеописании императриц династии Северная Вэй, приводится жизнеописание дочери Анагуя, отданной замуж за Гао Хуаня: «Жуаньжуаньская принцесса — дочь правителя жуаньжуаней Анагуя. Став сильными и процветающими, жуаньжуани установили с династией Западная Вэй дружественные отношения и хотели, объединив войска, выступить в поход на восток. Это беспокоило [императора] Шэнь-у (Гао Хуаня. — В. Т.), в связи с чем он приказал Ду Чжоу выехать послом к жуаньжуаням и просить невесту для наследника престола. Анагуй ответил: «Если женится сам князь Гао, тогда можно [дать ему невесту]». Шэнь-у колебался, но [сановник] Вэй Цзин, [императрица] У-мин и [императрица] Вэнь-сян убеждали и просили его [жениться], в результате он последовал их совету.

В 3-м году эры правления У-дин (545) Шэнь-у отправил Мужун Яня для сватовства, назвав девушку жуаньжуаньской принцессой. В 8-й луне Шэнь-у встретил невесту в Сягуане. Анагуй приказал своему младшему брату Тутуцзя проводить девушку, выполнить роль ответного посла и предупредил [Тутуцзя]: «Вернешься обратно, когда у меня появится внук».

Принцесса отличалась строгостью, твердостью и за всю жизнь не смела говорить по-китайски. Как-то Шэнь-у заболел и не мог посещать помещение принцессы, что вызвало недовольство Тутуцзя. Тогда Шэнь-у, превозмогая болезнь, проехал на паланкине из помещения для проверки рекомендуемых на должности чиновников к принцессе. Вот какую он проявлял к ней заботу. Когда Шэнь-у скончался, [императрица] Вэнь-сян принесла ему жертвы по законам жуаньжуаньского государства. У принцессы родилась одна дочь» [41, гл. 14, л. 4а].