СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ПУТЬ И ТЕКСТ

КИТАЙСКИЕ ПАЛОМНИКИ В ИНДИИ

Предварительные замечания: карта путешествий китайских паломников.

Сочинения китайских паломников предоставляют широкие возможности для исследования в рамках самых разных подходов. Поставив перед собой свои цели, в первую очередь анализ текста в его культурной обусловленности, отметим, однако, важнейшие вехи истории путешествий паломников, в прямом соответствии с которой выстраивался и текст.

Уже при первом взгляде на карту с обозначением пути Фа-сяня или Сюань-цзана, сложной извивающейся линией протянувшегося на тысячи километров от Восточного Китая до Индии, трудно поверить в осуществимость походов на такие расстояния. Главная сложность этих путешествий, конечно, заключалась в преодолении огромных массивов гор, которые разделяют Восточную и Южную Азию. Открывались лишь две возможности: либо далекого обхода, либо тяжелых и рискованных переходов через горную страну.

Кратчайшим путем пересекает горы Фа-сянь в самом начале своего путешествия: выйдя из Чанъани и совершив обычный путь через Дуньхуан и далее до дорогам Кашгарии до Хотана, он идет через горы Каракорума в юго-западном направлении и - если подсчитать только время переходов - через 3 месяца и 10 дней оказывается в «стране Удьяне» в Северо-Западной Индии, выйдя к Инду в его верхнем течении. Этот отрезок пути Фа-сяня через Цунлин (Луковые Горы) не удается с определенностью положить на карту, и все исследователи затруднялись предложить отождествления перечисляемых автором стран ¹ (Цзыхэ - Юймо - Цзеча - Толи). Так, Шаванн отождествлял Цзеча с Кашгаром ², что уводит паломника весьма далеко от его маршрута. Однако, если исходить из того, что он попадает на переправу через Инд напротив Удьяны, долины Свата, и приходит сюда, двигаясь на юго-запад, то естественно предположить, что он прежде пересек Каракорум, следуя через Хунджераб и Гилгит, - здесь идущая вдоль долины Хунзы дорога действительно связывает Юго-Западный Синьцзян и указанное место на Инде. Обозначенный в тексте маршрут (на юг - на запад - на юго-запад) как раз соответствует этому пути, да и, глядя на карту, трудно себе представить иной переход через горы, приводящий к Удьяне с северо-востока. Завершающая этот переход [13] переправа через Инд в рассказе Фа-сяня вызывает головокружение: «Путь здесь труден и опасен, скалы обрывисты. Горы стоят, как каменные стены высотой в тысячу жэней. Приблизишься к ним - кружится голова, хочешь поставить ногу - и нет места. А внизу - река, называемая Синьтоу. В древности люди высекли в скалах коридор и сделали лестницу - в ней 700 ступеней. Спустившись по лестнице, переходишь реку по висячему мосту. Берега реки отстоят друг от друга на 80 бу. У "девяти комментаторов" [эти места] упоминаются, но никто - ни Чжан Цянь, ни Гань Ин - не дошел досюда». Интересно, что Сюань-цзан описывает те же места, следуя в противоположном направлении - из Удьяны: «От города Мэнхэли шел на северо-восток. Миновал горы, перешел долины. Вверх по реке Синьду дороги становятся опасны, а горы и долины мрачны и дики. То ступаешь по канатам, то хватаешься за острые выступы. Пробиты узкие тропы, идущие [по краю] над пустотой, и наведены висячие мосты, весьма опасные; выбитые [в скале] ступени взбираются ввысь. Шел около 1000 ли. Прибыл к реке Далило...».

Название «Далило» обычно отождествляют как раз с упомянутым выше «Толи» у Фа-сяня, что и не может быть иначе, поскольку именно здесь оба автора видят статую Майтрейи, о которой рассказывают одну и ту же легенду - о вознесении создавшего ее ваятеля на небеса Тушита, где он созерцал самого Майтрейю. Другое дело, что при отождествлении этой страны Толи/Далило с долиной Дарела - как было предложено Каннингхэмом, которому следует и Уоттерс ³, - возникает несоответствие описанию маршрута. Это противоречие отметил Легг ⁴: Дарел находится на правом, западном берегу Инда, а Толи - на левом. Действительно, отсюда до переправы через Инд Фа-сянь шел еще 15 дней. Кстати, по описанию Сюань-цзана можно понять, что он, следуя встречным маршрутом, все-таки переправился через Инд, если после «висячих мостов» он упоминает ступени, которые «взбираются ввысь». Фа-сянь же по тем самым ступеням спускался: «Спустившись по лестнице, переходишь реку по висячему мосту». Таким образом, и Далило Сюань-цзана возможно располагать только на левом берегу Инда. Если следовать этой логике и принять во внимание указанные авторами расстояния, страна Толи/Далило находилась примерно в районе Чиласа. [14]

В Удьяне, где «учение Будды процветает» и можно встретить следы пребывания Будды, Фа-сянь проводит сезон дождей и затем направляется в Гандхару, посетив Пурушапуру (совр. Пешавар) и повидав ступу Канишки, которая «превосходит своей красотой все, что ни есть в Джамбудвипе». Попутно он рассказывает о Такшашиле, в которой он явно не был, поскольку при описании пути из Удьяны о переправе через Инд сообщается уже после рассказа о Такшашиле, и эта переправа значительно ниже по течению, чем требовалось бы, чтобы туда попасть. Желая посетить «буддийскую страну» Нагару с ее святынями - вихарой, где хранилась ушниша Будды, и «пещерой Тени Будды», - он совершает поход на запад, а потом поворачивает на юг и переходит южную ветвь Гиндукуша через Хайберский проход, который сулил ему большие тяготы и утраты: «Прожив здесь три зимних месяца, Фа-сянь со спутниками - втроем - отправились на юг и перешли Малые Снежные Горы. На Снежных Горах зимой и летом много снега, с северной стороны гор свирепствуют холодные ветры. Все путники умолкли и впали в уныние. Один же их них - Хуй-цзин - не мог дальше идти. Изо рта у него пошла белая пена. И сказал он Фа-сяню: "Мне долее не жить, вы же идите, пока не поздно, чтобы всем нам здесь не пропасть", - и тут скончался. Похоронил его Фа-сянь и плакал, восклицая скорбно: "Не сбудутся замыслы Хуй-цзина! Как же так!"» Лишь затем он окончательно поворачивает к главной своей цели - на восток, в сторону Ганга; он переправляется через Инд, затем идет до Матхуры (отрезок пути от Инда до Матхуры совершенно не отражен в «Записках»).

Далее он следует через Каннаудж, где пересекает Ганг, и обходит самые для него желанные места, связанные с жизнью Будды - Кошалу, где Будда жил в монастыре Джетавана, затем - Капилавасту, где видит ступу, возведенную на месте дворца Шуддходаны, в котором вырос царевич - будущий Будда Шакьямуни, Рамаграму, где дракон охраняет ступу с мощами Будды, Кушинагару - место паринирваны. Потом его путь идет через Магадху, где он видит дворец Ашоки в Паталипутре: «Искусная резьба, которой украшены стены дворца... такова, какой нигде более не создано на свете», - и рассказывает легенды об Ашоке. Пройдя через Наланду, Раджагриху, он приходит в Гайю - место просветления Будды, и в этой части текста описывает буквально каждый шаг, как бы продвигаясь по следам Будды: «Здесь повсюду рощи. Отсюда шли на запад 3 ли и прибыли к тому месту, где дэва подал ветвь дерева Будде, вошедшему в воду для омовения, и помог ему выбраться из озера. Далее шли на север 2 ли и достигли места, где женщина [по имени] Грамика поднесла Будде рисовой каши на молоке. Отсюда шли на север 2 ли - здесь Будда вкушал рис, сидя на [15] камне под большим деревом и обратив лицо на восток. И дерево, и камень - все сохранилось доныне». Затем он идет в Варанаси, чтобы увидеть место первой проповеди, и возвращается в Паталипутру, где «прожил три года, изучая санскритские тексты и санскритский язык» и приобрел нужные тексты: винаю махасангхиков, винаю сарвастивадинов, «Паринирванасутру» и др.

Здесь он расстается со своим последним спутником Дао-чжэном, который решил остаться в Индии: «Отныне и до тех пор, пока не достигну состояния Будды, не желаю получать перерождение в окраинных землях; потому остаюсь здесь и не пойду обратно». И теперь Фа-сянь «в стремлении донести [индийские] правила винаи до Ханьской земли» отправляется в долгий обратный путь - вниз по Гангу через Чампу до Тамралипти, где «прожил два года, переписывая сутры и копируя изображения, а затем сел на торговое судно и поплыл по морю на юго-запад». В конце концов он отправляется в «страну Симхалу», на Ланку, где становится свидетелем буддийских празднеств, наблюдает обряд погребения архата и слушает поразившую его проповедь о патре Будды, которую полностью изложил в «записках». Здесь он прожил еще два года, приобрел новые тексты и сел на торговое судно, которое шло на Яву. Во время этого плавания разыгралась непогода, и, когда судно дало течь, купцы побросали за борт свои товары и Фа-сянь боялся, что его заставят выбросить книги. Все-таки они добрались до берегов Явы, хотя и потеряли направление: «Это огромное море настолько беспредельно и безбрежно, что не знаешь, где восток, а где запад - и, лишь наблюдая солнце, луну и созвездия, можно определить направление. Когда же темно и дождь - судно движется по ветру, и невозможно определить, где оно находится. Во мраке ночном видны лишь огромные волны, которые сталкиваются друг с другом и сияют огненным свечением, да большие водяные черепахи диковинной породы». На Яве он сел на другое судно, направлявшееся в Гуанчжоу, но снова случился шторм. По словам Фа-сяня, «брахманы», подозревая причиной бедствия присутствие буддиста, хотели высадить монаха на пустынный остров, однако на корабле нашелся человек, который взял его под свою защиту.

Прибыв наконец в «Ханьскую страну», он прежде всего отправился в Нанкин, где «представил учителям сутры и "Винаяпитаку"». Фа-сянь провел в странствиях 15 лет (399-414). Время его пребывания в Индии пришлось на период Гуптской империи; впрочем, его текст полностью сосредоточен на монастырской жизни или впечатлениях о посещении святынь и никак не касается темы государственного правления, границ владений и т. п. - к этой стороне бытия он был просто не причастен. В его сочинении есть лишь один пассаж, имеющий [17] отношение к мирской жизни, однако, как мы увидим (гл. I), он очень лаконичен и звучит несколько отстраненно; в нем более всего просматривается желание отдать дань традиции китайских сочинений о дальних странах, где всегда есть сведения о местных обычаях, а заодно стремление восхвалить главную из «буддийских стран», где «великая добродетель монашеских общин и спасительная сила Учения так прекрасны, что нельзя этого выразить словами».

Маршрут путешествия Сюань-цзана из Китая в Индию дальним путем огибает горную страну, тянется через Среднюю Азию до Термеза и лишь затем поворачивает на юг и потом на восток - через территорию современного Афганистана и Пакистана к Северной Индии.

Описание своего путешествия Сюань-цзан начинает с Синьцзяна как начала Западного Края. Намереваясь обогнуть с севера лежащие на его пути горные массивы, он движется через северные области Синьцзяна: Карашар (Ацини) - Куча (Цюйчжи) - Аксу (Балуцзя) - и далее поворачивает через перевалы Тянь-Шаня на север. Свой первый переход через горы путешественник описывает с явственно слышной тревогой: «Это северные отроги Цунлина... Дороги опасны. Свирепствуют холодные ветры. Много неприятностей доставляют злые драконы, которые нападают на путников. Идущий по этой дороге не должен носить красной одежды, брать с собой тыкву-горлянку или кричать. Если нарушишь эти запреты - быть беде». Преодолевая горный путь, он направляется к Большому Чистому Озеру (оз. Иссык-Куль): «Накатывают огромные валы, грозно плещутся волны. Здесь обитают драконы, рыбы, появляются и диковинные существа». Обойдя озеро, он держится теперь западного направления - вдоль северного склона Киргизского хребта, проходит через край «тысячи родников» (южная сторона Чуйской долины, пересеченная множеством рек и речек), следует через Талас (Далосы) и Белые Воды (Байшуй), поворачивает на юг и, обогнув горы, заходит в Ферганскую долину, а затем снова продолжает путь на запад до Самарканда.

Теперь он имеет возможность стабильно держаться южного направления и, пройдя через Железные Ворота, попадает в пределы древней Бактрии, где, продолжая движение на юг, посещает Термез, Балх, Бамиан. После описания долгого пути через Среднюю Азию, представленного в тексте лишь в виде сухого и краткого отчета, его рассказы о Балхе и Бамиане выглядят довольно пространными и полны древних преданий; это объяснимо, ведь здесь он попадает уже в «буддийские страны» с их монастырями и святыми местами, напоминающими о событиях прошлого. От Бамиана Сюань-цзан наконец берет направление на юго-восток, в сторону Индии, и, продолжая путь по территории современного Афганистана, пересекает Капишу и Нангархар. Следуя [18] далее по долине Кабула, Сюань-цзан добирается до Гандхары, откуда совершает поход в долину Свата, в Удьяну, по возвращении из которого он переправляется через Инд и, посетив Такшашилу, поворачивает на северо-восток, в Кашмир, после чего уже направляется к верховьям Ганга.

Начиная с Капиши описания и пересказы преданий у Сюань-цзана становятся особенно подробными и остаются таковыми на протяжении всего текста, отражающего путь через Северную Индию - главную цель его паломничества. Здесь он посещает все «страны», связанные с основным буддийским преданием: идет через Тханесар, Каннаудж, Айодхью, Каушамби, Шравасти, к месту рождения Будды в Капилавасту, затем к месту паринирваны в Кушинагаре и месту первой проповеди в Варанаси. Дальнейший путь лежит через Вайшали, Вриджи и Магадху, которой в «записках» Сюань-цзана отведено особенно много места - два цзюаня (VIII и IX): здесь и посещение множества святых мест, и легенды о Паталипутре, и предания об Ашоке. Сюань-цзан провел здесь несколько лет в Наландских монастырях.

Дальнейшее описание уводит читателя к низовьям Ганга (Чампа, Тамралипти) и вдоль восточной стороны Индостана - через Калингу и Чолу; рассказ о Цейлоне он ведет, не побывав на острове, но тем не менее довольно пространно. Повернув на север и пройдя через Махараштру, Гуджарат и переправившись через Инд, Сюань-цзан покидает Индию и направляется в обратный путь, приближаясь к тем местам, которые он уже посетил несколько лет назад, на пути в Индию. Его трудный путь возвращения в Китай описан в последнем цзюане (XII). Теперь он не совершит такого далекого обхода горной страны, а пройдет прямо через высокогорные перевалы Памира. Сюань-цзан движется через восточные территории современного Афганистана, пересекая его в направлении с юга на север. Пройдя через район Газни и Кабула, паломник подходит к хребту Гиндукуша; он называет это место «хребет Полосина» и поражается суровым высотам этих гор: «Соколы в полете не могут преодолеть хребет, а садятся и пешком переходят его и только потом летят вниз». Преодолев этот переход, видимо, через перевал Саланг (вряд ли через перевал Хавак, как предполагал Уоттерс, поскольку это не соответствует указанному в тексте пути, уводит в сторону), Сюань-цзан попадает в Андараб (Аньдалофо) и все последующие страны непременно отмечает как владения страны Духоло.

Далее через Хост (Косидо) он проходит в Кундуз (Хо) и тогда уже поворачивает на восток и идет через Кишим в сторону Кокчи в ее верхнем течении, описывая в этом отрезке текста страны, расположенные по северную сторону его маршрута. Здесь автор уделяет [19] особое внимание маленькой «стране Сымодало», и не без оснований: прежде, сообщает паломник, в этой стране правил выходец из племени шакьев (сородичей Будды Шакьямуни), изгнанный из родной страны. Двигаясь далее на восток, он попадает в горный Бадахшан (Бодочуанна) в районе слияния рек Кокчи и Вардуджа и отмечает, что жители в этих местах «с виду дикие», «не знают учености и искусств». Теперь его путь идет на юго-восток (если проследить по карте, вдоль долины Вардуджа) через страны Иньбоцзянь и Цюйланна и поворачивает на северо-восток, следуя теперь вдоль долины Пянджа (р. Фочу). Здесь располагается горная страна Дамоситеди, узкой полосой протянувшаяся между Пянджем и хребтом Гиндукуша; в этой стране паломник посещает монастырь и подробно пересказывает легенду о его основании. Это последнее упоминание о «владениях страны Духоло».

Описываемая далее суровая «страна Шицини» (за Пянджем, в направлении к р. Гунт) явно находилась в стороне от маршрута и описана по расспросам (далее путь продолжается снова от Дамоситеди). Паломник следует вдоль Пянджа на восток и попадает в «страну Шанми» в районе Вахана, где «горные духи, жестокие и злобные, постоянно насылают бедствия. Когда люди приходят сюда, то приносят им жертвы. Если же им не помолиться, то поднимется ветер и пойдет град».

Дальнейший путь - наверное, самый трудный момент путешествия Сюань-цзана: «Преодолевая грозные кручи и ступая по опасной высоте, прошел около 700 ли и прибыл в долину Бомило». Бомило - это река Памир, протекающая в высокогорном районе между Ваханским и Южно-Аличурским хребтами: «Долина расположена между двумя грядами Снежных гор, и потому здесь дуют сильные и холодные ветры, весной и летом падает снег, днем и ночью бывают ураганы. Все покрыто мелким камнем, где посевы не могут давать урожай, а травы и деревья редки - оттого эта местность выглядит пустынно, и совершенно нет человеческого жилья». В верховьях Памира он добрался до «драконьего озера» (оз. Зоркуль), которое описано как место, полное чудес: «Во всей Джамбудвипе это место самое высокое. Воды озера ясные и прозрачные, как чистое зеркало. Никак не измерить его глубины. Цвет воды темно-синий, вкус весьма сладкий. В глубине его водятся водяные чудовища, рыбы-драконы, крокодилы и черепахи...»

Не совсем понятно, почему Сюань-цзан выбрал путь вдоль Памира, а не по Вахандарье, ведущей к более хоженым перевалам; также не вполне ясен его путь от Зоркуля до следующей отмеченной в тексте «страны Цепаньто» (район Ташкургана), уже на территории Синьцзяна, посреди Цунлина. Здесь он попадает в зону иного культурного влияния («В письменности и языке большое сходство со страной Цюйша (Кашгар)»), в страны развитого буддизма, что вновь [20] побуждает его к рассказу преданий. Далее его путь пролегал уже через районы Синьцзяна - «страну Уша», которую отождествляли с районом Янгисара, хотя это явно не совпадает с указанными автором направлениями и расстояниями, которые скорее соответствуют северному берегу Яркенда, тем более что речь идет о реке, протекающей с южной стороны от города. В таком случае и последующее движение на Кашгар - 500 ли в северном направлении - становится объяснимым. Из Кашгара паломник шел на юго-восток, снова, очевидно, попал на р. Яркенд и прибыл в страну Чжоцзюйцзя на половине пути от Кашгара до Хотана. Хотан (Цюйсаданьна) - последняя страна, описываемая в сочинении Сюань-цзана и привлекавшая его внимание как именно «буддийская страна»; несомненно, что резкий поворот на юго-восток из Кашгара, откуда можно было идти уже освоенным путем через Кучу, объяснялся желанием посетить Хотан.

Отследить по тексту передвижение паломников не всегда легко, главным образом из-за неопределенности некоторых формулировок, выражающих эти передвижения. Так, в тексте Сюань-цзана одно и то же слово чжи *** («достиг», «дошел», «прибыл») присутствует и в том случае, когда он реально переходит от одного места к другому, и при описании стран, лежащих в стороне от маршрута (в таком случае глагол можно переводить «дойдешь», «попадешь»). В таком же значении в тексте Фа-сяня употребляется слово дао ***. Понять, что автор описывает места, которые он реально не посещал, можно лишь найдя далее в тексте упоминание исходного пункта, от которого автор начал отклоняться в сторону: перечислив окрестные страны, он, видимо, мысленно возвращается к месту своего нахождения и дает последующее расстояние и направление пути от того города, через который идет. Кроме того, возможны и простые ошибки.

Целая дискуссия произошла по вопросу о расположении «страны Симхапуры» на пути Сюань-цзана из Гандхары в Кашмир. Этот отрезок пути паломника привлекал внимание исследователей с самого начала изучения текста и маршрута Сюань-цзана. Среди многих таких исследований можно упомянуть экспедицию Каннингхэма, прошедшего здесь значительное расстояние по пути Сюань-цзана ⁵, Фуше, обошедшего все примечательные места Гандхары, отмеченные паломником ⁶, а также археологические работы 1908-1909 гг. (Спунер) - раскопки ступы Канишки, начатые в значительной мере под [21] впечатлением обследований Фуше и проводимые при постоянном обращении к тексту Сюань-цзана ⁷.

Так, известный реликварий с рельефным изображением и надписью, обнаруженный в этой ступе, также был найден «по наводке» Сюань-цзана; место закладки шурфа было определено буквально по тексту «Записок» ⁸. Однако столь ясный «адрес» памятника в записках Сюань-цзана выявляется далеко не всегда; Фуше, передвигавшемуся по Гандхаре по следам Сюань-цзана, приходилось постоянно решать запутанную проблему расстояний и направлений пути, что ставило под сомнение большинство его отождествлений. Более того, именно на этом участке пути проблематично само восстановление по карте маршрута следования паломника от одной страны к другой.

По тексту, Сюань-цзан передвигался в последовательности: Гандхара - Удьяна - Далило - Болуло, затем возвратился на юг к восточной границе Гандхары, переправился через Инд и направился в Такшашилу; дальнейший маршрут - Симхапура - Ураса - Кашмир. Описание маршрута на участке после Такшашилы вызывает недоумение. После Такшашилы движение происходит в направлении на юго-восток (700 ли), и паломник попадает в «страну Симхапуру», затем он движется опять на юго-восток (200 ли и 500 ли), прибывает в «страну Улаши» и оттуда продолжает следовать на юго-восток (1000 ли) «до Кашмира». Понятно, что, идя от Такшашилы на юго-восток, никак не попасть в Кашмир, и, преодолев в этом направлении указанное расстояние - около 400 км, путник будет удаляться от Кашмира и придет в Пенджаб. Таким образом, возникает и проблема расположения «страны Симхапуры», и пути паломника, приведшего в Кашмир.

Держась текста Сюань-цзана, Каннингхэм искал эту страну на юго-востоке от Такшашилы - таким образом, отсчитав соответствующее расстояние и имея в виду, что «столица» стоит в горах, он поместил ее у Соляного хребта, к югу от Чаквала ⁹. Для того же, чтобы дальнейший путь привел тем не менее в Кашмир, автор предположил, что в тексте здесь имеется ошибка - «юго-восток» вместо «северо-восток». Однако при таком предположении неувязок не становится меньше - чтобы попасть от указанного места до «страны Улаши», которая вполне удачно отождествляется с Varsa Птолемея ¹⁰, необходимо идти, во-первых, на север, во-вторых, гораздо дальше по расстоянию; кроме того, настораживает «холодный» образ «страны Симхапуры» у Сюань-цзана («климат холодный, жители нрава сурового»), а также окружающие [22] город высокие горы («обрывистые горы, как стены, защищают ее») ¹¹. Совершенно бессмысленным становится и рассказ о дальнейшем пути из Симхапуры «по направлению к северной границе» Такшашилы (когда путник находится к юго-востоку от Такшашилы), кроме того, он (по тексту) переправляется через Инд (подойдя к нему с юго-востока) и следует далее на юго-восток 200 ли ¹², что уже совершенно невозможно.

Возможно следовать иной логике и «отсчитывать» Симхапуру в обратном направлении - от Кашмира, тем более что расположение «Кашмира» у него вполне определенно: если оттуда, идя на юго-запад 700 ли, он попадает в Пунч (Баньнуцо) ¹³, то, действительно, пребывая в Кашмире, он находился в районе Сринагагара, с чем согласуется и рассказ об озере, в котором живет нага ¹⁴. Если рассуждать таким образом, то Улаши находится на северо-западе от Кашмира, в районе Мансехры, как ее изначально и располагали ¹⁵, а Симхапуру надо искать к северо-западу от Мансехры. Таким образом, при отсчете (по тексту) от Такшашилы Симхапура помещается далеко не там, где ее следует искать при отсчете (также по тексту) в обратном направлении, от Кашмира. Причем, если принять второй вариант, то путешественник оказывается именно вблизи тех мест (та самая долина Далило), откуда, нарушив направление своего маршрута, он возвращается - по тексту - в Удакабханду, для того чтобы перейти Инд и пойти в Такшашилу.

В таком случае путешествие в Такшашилу выбивается из логичной последовательности маршрута. Объяснить эту ситуацию можно по-разному. Или при составлении окончательного текста была нарушена последовательность прохождения стран (путешествие длилось долго - 16 лет), и Сюань-цзан ходил в Такшашилу при первом посещении Удакабханды, или возможно другое, более простое объяснение (которого мы придерживались, составляя приведенную здесь карту): все становится на свои места - и расстояния, и приход в результате в Кашмир, если уже от Такшашилы (а не от Симхапуры, как предлагал Каннингхэм) до «страны Улаши» поменять «юго-восток» на «северо-восток», и тогда он движется от Такшашилы через район Мансехры.

Подробный анализ данного отрезка пути имеет значение не столько для того, чтобы подвергнуть сомнению историко-географические выводы, которые делаются по тексту Сюань-цзана, сколько подчеркнуть [23] необходимость прежде всего аналитического подхода к тексту, учитывающего свойственные ему тенденции, даже когда необходимо почерпнуть из него сведения самого конкретного характера. Мы увидим, насколько обусловлены разными - неочевидными для современного читателя - обстоятельствами данные Сюань-цзана о конкретных вещах: о природе посещенных стран, климате, числе монастырей и т. п. Эта обусловленность в первую очередь связана с общей парадигмой этого текста - как текста, выражающего пространственные представления буддиста-паломника; конкретные «сведения» здесь вписаны в целостную картину географического пространства «буддийского мира», должны служить подтверждением его законов и составлять непротиворечивое единство. Не случайно обращающийся к тексту Сюань-цзана исследователь обычно выражает неудовлетворение его сведениями, в основном этнографического характера, которые у этого автора, обошедшего столько стран и задавшегося целью составить путевые записки, тем не менее крайне скудны и предвзяты. Это обстоятельство также побуждает в первую очередь оценить подход автора к тексту в целом, и в результате такого рассмотрения вырисовывается образ автора-книжника, ориентирующего свое сочинение главным образом на текстовую традицию - и в манере повествования, и в композиции, и в системе выражаемых в тексте представлений.

Комментарии

1. Название «страны» (***) в текстах паломников, как и в других китайских географических сочинениях, часто соответствует названию главного города.

2. Chavannes E. Voyage de Song Yun dans l’Udyana et le Gandhara. - BEFEO. 1903, t. III, p. 432.

3. Cunningham A. The Ancient Geography of India. Delhi, 1996 (1st ed. Calculta, 1871), p. 69-70; Watters T. On Yuan Chwang’s Travels in India (629-645 A. D.). Vol. I-II. L., 1904-1905 (Oriental Translation Fund, New Series. Vol. XIV-XV), vol. I, p. 239.

4. A Record of Buddhistic Kingdoms. Being an Account by the Chinese Monk Fa-Hien of his Travels in India and Ceylon (A. D. 399-414) in Search of the Buddhist Books of Discipline. Transl., annot. and with a Corean Recension of the Chinese Text by James Legge. N. Y., 1965 (1st ed. Oxf., 1886), p. 24.

5. Cunningham A. The Ancient Geography of India.

6. Foucher A. Note sur l’itineraire de Hiuen-Tsang du Gandhara. Congres international des orientalistes. P., 1897; idem. Notes sur la geographic ancienne du Gandhara. Hanoi, 1902.

7. Spooner D. B. Excavations at Shah-ji-ki-dheri. - ASI. 1908-1909.

8. Ibid., p. 48-49.

9. Cunningham A. The Ancient Geography of India, p. 105-106.

10. Ibid., p. 87.

11. Сюань-цзан, с. 131.

12. Там же, с. 132.

13. Там же, с 149.

14. Там же, с. 135.

15. Cunningham A. The Ancient Geography of India, p. 87-88.