Трактат У

У-ЦЗЫ

ТРАКТАТ О ВОЕННОМ ИСКУССТВЕ

Трактат У-цзы является вполне законченным произведением, излагающим во всех важнейших частях определенную доктрину.

Этот трактат, конечно, прежде всего — сочинение по военному искусству. Вместе с тем этот трактат входит и в литературу древнего Китая наряду с такими произведениями, как Луньюй, Мэн-цзы, Лао-цзы, Гуань-цзы и т. д. Все эти произведения представляли собою литературную прозу того времени.

В этой прозе соединены элементы того, что мы в наше время называем прозой деловой и прозой художественной. Но так — только для нас. Для древних китайцев деления прозы на два различных вида не существовало, но не потому, что они тогда не достигли понимания подобных различий, а потому, что у них образовался особый вид прозы, совершенно самостоятельный и целостный. Я предлагаю этот вид прозы называть синтетической. Синтетическая проза характерна для китайской литературы времен Чуньцю и Чжаньго, т. е. для Китая VIII-III вв. до н. э.— эпохи расцвета рабовладельческого общества.

В этой синтетической прозе были свои жанры. Одним из самых распространенных был жанр диалога. Трактат У-цзы именно к этому жанру и относится.

Основной признак этого жанра — построение изложения в форме диалога. Но, как свидетельствует литература той эпохи, в общих рамках одного жанра существовали различные его модификации. Изложение могло действительно строиться в форме вопросов и ответов, в виде беседы двух или нескольких лиц. Могло быть и так, что никакой беседы, в сущности, не было и задаваемый вопрос являлся лишь предлогом для рассуждения; в виде вопроса либо формулировалась тема рассуждения, либо же излагалось положение, от которого автор затем в своем рассуждении отталкивался. В подобном случае мы имеем дело, строго говоря, с использованием формы диалога как чисто композиционно-стилистического приема. Именно к этому варианту диалогического жанра и должен быть отнесен трактат У-цзы как литературное произведение.

В самом деле, в ряде случаев вопрос явно представляет собою изложение темы. Таков, например, вопрос, которым начинается пятая часть первой главы: «Как следует управлять армией, оценивать людей и укреплять государство?» Таков же вопрос, которым начинается шестая часть той же главы: «Как нужно поступать, чтобы лагерь был всегда крепок, чтобы защита была всегда надежной, чтобы бой всегда приводил к победе?»

В других случаях вопрос служит только для того, чтобы дать начало рассуждению. Таков, например, вопрос, которым начинается первая часть второй главы: «В настоящее время Цинь грозит мне с запада, Чу охватывает меня с юга, Чжао толкает меня с севера, Ци стоит передо мной на востоке, Янь отрезает мне дорогу назад, Хань преграждает мне путь вперед... Что мне делать?»

Ясно, что это — не вопрос, а отправной пункт для последующего рассуждения о зависимости качеств армии от качеств народа, о зависимости способов борьбы с противником от качеств его армии.

Иногда это не вопрос даже по форме, а просто реплика — либо промежуточная, либо заключительная. Подобного рода реплики призваны подчеркнуть основную мысль рассуждения. Примерам [383] промежуточной реплики может служить второй вопрос князя в начале второй части третьей главы:

«Князь У-хоу опросил: — Чем армия побеждает?

У-цзы ответил: — Она побеждает своей организованностью.

Князь снова спросил: — А разве не численностью?»

Примером заключительной реплики, особо подчеркивающей высказанную мысль, может служить заключение первой части второй главы, в которой развивается учение о способах оценки противника: «Князь У-хоу сказал: — Хорошо!»

Иногда в рассуждение вводится инородный элемент — повествовательный. Примером этого может служить помещенный в шестой главе рассказ о действиях князя, сообщение о победах У-цзы. Следует, однако, и тут отметить, что стилистическая неоднородность элементов повествования преодолевается тем, что подобные рассказы не имеют самостоятельного значения: рассказом также подчеркивается важность высказанной мысли.

В трактате У-цзы можно подметить и некоторые композиционно-стилистические приемы. К числу их относится введение в формулировки числовых обозначений. Так, например, в трактате говорится о четырех несогласиях (I, 1, 2), о пяти причинах, по которым начинается война (I, 4, 1), о пяти названиях войны (I, 4, 2), о восьми противниках, с которыми надлежит вступать в бой (II, 2, 1), о шести противниках, с которыми не следует вступать в бой (II, 2, 11), о четырех «пружинах» войны (IV, 2, 1).

Конечно, числа во всех этих случаях имеют и реальное значение, но в то же время они играют и стилистически-композиционную роль: они служат упорядочению изложения путем введения рубрик.

Стилистическим приемом является и нарочитая неожиданность формулировок, как это сделано, например, в первой части третьей главы: «Самое важное — это уяснить себе “четыре легкости", “две тяжести ", “одну беспристрастность"». Такой прием служит для привлечения особого внимания к последующему изложению.

Приемом служит и обращение к истории. В одних случаях это обращение имеет целью дать иллюстрацию для лучшего понимания высказанной мысли. Таков, например, рассказ о князе Чжуан-гуне в седьмой части первой главы. В других случаях историческая справка служит композиционной концовкой всего рассуждения. Таков, например, заключительный абзац второй части первой главы: «Поэтому, когда Чэн Тан убил Цзе-вана, народ Ся возликовал».

Все вышеизложенное позволяет наметить наиболее характерные признаки литературного жанра, представленного трактатом У-цзы. Эти признаки таковы: общий разговорный стиль изложения, назидательность тона, вставка элементов повествовательного характера, применение безглагольных конструкций.

Очень интересно сопоставление этого трактата с другими образцами синтетической прозы той эпохи, близкими по жанру к рассматриваемому произведению. Такое сопоставление открывает многообразие литературных приемов даже в пределах одного жанра.

Трактат Мэн-цзы также представляет собой своеобразное рассуждение, построенное в форме диалога. Однако диалог в нем в своей большей части — действительно разговор. Анализ содержания показывает, что такой вариант диалогического жанра появляется тогда, когда налицо не простое изложение мысли, а полемика. Отличается Мэн-цзы от [384] трактата У-цзы и другой чертой: в нем масса всевозможных тем, в то время как в трактате У-цзы, в сущности, одна большая тема, развиваемая во всем своем сложном содержании. Поэтому книга Мэн-цзы — не один, хотя бы и весьма развитый, диалог, а собрание отдельных диалогов, перемежающихся рассуждением.

Таким образом, трактаты У-цзы и Мэн-цзы — разные варианты диалогического жанра синтетической прозы. И в то же время у Мэн-цзы мы находим многие из тех стилистических приемов, какие мы видим в трактате У-цзы: вопрос часто является также простой формулировкой темы или же служит зачином, от которого отталкивается в своем дальнейшем рассуждении Мэн-цзы; часто вводятся промежуточные реплики для того, чтобы способствовать развитию темы или направить рассуждение ото другому руслу, фигурируют и числа, делаются ссылки на историю с теми же целями иллюстрации или подкрепления излагаемых положений, как и в трактате У-цзы.

Текст воспроизведен по изданию: Н. И. Конрад. Избранные труды. Синология. М. Наука. 1977