СЫМА ЦЯНЬ
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ
ШИ ЦЗИ
ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
Мэн Тянъ ле чжуанъ — Жизнеописание Мэн Тяня 1
Предки Мэн Тяня были родом из [княжества] Ци. Дед его, Мэн Ао, служил циньскому Чжао-вану 2 и дошел по службе до [поста] шанцина. В начальном году правления циньского Чжуан Сян-вана (249 г.) 3 Мэн Ао, став циньским военачальником, напал на Хань, захватил Чэнгао, Жунъян 4, учредил область Саньчуань 5. На втором году правления [Чжуан Сян-вана] (248 г.) Мэн Ао атаковал Чжао [и] захватил тридцать семь городов. На третьем году правления Ши-хуана (244 г.) Мэн Ао [вновь] напал на Хань, захватил тринадцать городов. На пятом году (242 г.) Мэн Ао провел наступление на Вэй, захватил двадцать городов, основав там Дунцзюнь (Восточную область). На седьмом году правления Ши-хуана (240 г.) Мэн Ао умер.
Сына Ао звали У, а внука — Тянь. В юные годы [Мэн] Тянь изучал судопроизводство 6 и литературу. На двадцать третьем году правления Ши-хуана (224 г.) Мэн У, будучи помощником командующего циньскими войсками, совместно с Ван Цзянем напал на Чу, нанес ему сильное поражение, убил Сян Яня 7. На двадцать четвертом году [правления Ши-хуана] (223 г.) Мэн У [вновь] напал на Чу, взял в плен чуского вана. Младшим братом Мэн Тяня был [Мэн] И.
На двадцать шестом году правления Ши-хуана (221 г.) Мэн Тянь, продолжая традиции семьи, стал военачальником в Цинь; напал на Ци, разгромил его, за что был пожалован [званием] нэйши 8. Когда Цинь объединило всю Поднебесную, Мэн Тянь во главе 300-тысячной армии на севере оттеснил племена жунов [и] ди 9, занял земли к югу от [северной излучины] Хуанхэ. Он строил Великую стену: используя характер местности, соорудил важнейшие крепости в горных теснинах; [стена] начиналась от Линьтао и доходила до Ляодуна 10, протянувшись в длину на десять с лишним тысяч ли; она пересекала Хуанхэ, примыкала к [горам] Яншань 11, [73] изгибаясь и петляя, как змея, [стена] служила северной границей 12. Проведя в походах у границ свыше десяти лет, [Мэн Тянь] обосновался в области Шанцзюнь. В то время Мэн Тянь держал в страхе сюнну.
Ши-хуан был весьма расположен к представителям рода Мэн, покровительствовал и доверял им, ценил их ум. Император приблизил к себе Мэн И, возведя в ранг шанцина. [Когда государь] выезжал, Мэн И садился с ним в экипаж, когда возвращался, Мэн И оставался с ним. Тянь служил на внешних границах, а И занимался внутренними делами, оба они пользовались репутацией верных подданных, и никто из военачальников и советников не осмеливался соперничать с ними.
Чжао Гао был одним из дальних родичей правителей дома Чжао. Он и его братья родились в иньгуне 13. Его мать была казнена, а род их на протяжении поколений занимал в обществе низкое положение. Циньский ван 14, прослышав о том, что Гао обладает недюжинной энергией и сведущ в судопроизводстве, выдвинул его на пост чжунчэфулина. Гао, став доверенным лицом княжича Ху Хая, разъяснял, как надо решать судебные дела. [Вскоре] Гао совершил серьезное преступление, и циньский ван повелел Мэн И на основании законов рассмотреть это дело. Мэн И не счел возможным сделать для него послабление и вынес Гао смертный приговор, лишив его всех должностей. Но император, сочтя, что Гао был старателен в делах, помиловал его и восстановил в прежней должности и звании.
[В это время] Ши-хуан собирался объехать Поднебесную; он хотел добраться до Цзююаня, пожить во дворце Ганьцюань 15. Для этого он послал Мэн Тяня проложить ему путь. От Цзююаня до Ганьцюаня надо было срывать горы и засыпать ущелья на протяжении тысячи восьмисот ли. Дорога еще не была закончена, когда зимой на тридцать седьмом году [правления] (210 г.) Ши-хуан отправился в поездку. Проехав до горы Куайцзи 16, побывал на берегу моря, проехав к северу, достиг Ланъе 17. В пути [государь] заболел. Он приказал Мэн И вернуться и принести жертвы духам гор и рек 18.
Мэн И еще не вернулся, когда Ши-хуан, достигнув Шацю, скончался. Факт [кончины] скрыли, никто из чиновников не знал о его смерти. В то время чэнсян Ли Сы, княжич Ху Хай и чжунчэфулин Чжао Гао неотлучно сопровождали [императора]. Гао умел добиваться расположения Ху Хая и намеревался возвести того на [74] престол, но опасался, что Мэн И, опираясь на закон, не допустит этого. Для реализации своих коварных замыслов они вместе с чэнсяном Ли Сы [и] княжичем Ху Хаем разработали тайный план, по которому Ху Хай становился наследником. После объявления Ху Хая наследником [они] направили посланца с указом о даровании смерти [княжичу] Фу Су и Мэн Тяню за [якобы совершенные ими] преступления 19. Когда Фу Су покончил с собой, Мэн Тянь заподозрил неладное и попросил подтверждений. Посланец [Ху Хая] сместил Мэн Тяня с должности и передал чиновникам. Ху Хай послал секретаря Ли Сы проинспектировать войска. Когда посланец вернулся с докладом, Ху Хай, узнав, что Фу Су уже мертв, решил простить Мэн Тяня. Гао, опасаясь, что представители рода Мэн снова обретут почет и будут заправлять делами, затаил на них злобу.
Когда Мэн И вернулся из поездки, Чжао Гао, стремясь показать Ху Хаю свою преданность и предусмотрительность, [а на деле] намереваясь расправиться с родом Мэн, сказал государю: «Я знаю, что покойный государь уже давно намеревался поставить вас, как мудрого и способного, своим наследником, но Мэн И отговаривал его от этого, заявляя: «Так нельзя». Раз он знал, что [вы] достойны, но всячески препятствовал тому, чтобы [вас] назначили наследником, значит, он, не будучи верным подданным, вводил в заблуждение государя. По моему скромному мнению, лучше казнить его». Ху Хай прислушался [к совету] и заточил Мэн И в Дай 20. А еще до этого Мэн Тяня поместили в заключение в Янчжоу. [Тем временем] траурный кортеж прибыл в Сяньян, состоялось погребение, наследник занял престол и принял титул Эр-ши Хуанди (Второй император). Чжао Гао стал самым близким к нему человеком, он днем и ночью поносил род Мэн, требуя, чтобы за свои преступления они были строго наказаны.
Цзы Ин, выступив вперед, увещевал государя: «Я слышал, что в прошлом чжаоский ван Цянь убил своего верного слугу Ли Му и стал пользоваться услугами Янь Цзюя 21. Яньский ван Си тайно использовал планы, предложенные Цзин Кэ, предал союз с Цинь 22, а циский ван Цзянь поубивал преданных ему сановников и последовал советам Хоу Шэна 23. Эти три правителя, изменив древним заветам, потеряли свои государства, и пострадали сами. Ныне представители рода Мэн — важные сановники и советники, а вы, правитель, намерены поспешно устранить их. Я скромно полагаю, что этого делать нельзя. Я слышал, что тот, кто не обдумывает все до конца, не сможет навести порядок в государстве, а тот, кто [75] считает себя единственно знающим, не в состоянии сохранить правителя. Казнить своих преданных сановников и ставить на посты бессовестных людей, не знающих своего места, — значит сеять недоверие среди чиновников при дворе и порождать стремление отойти [от дел] среди мужей за пределами двора. Этого, по моему скромному мнению, делать нельзя».
Ху Хай не прислушался и послал в царство Дай юйши Цюй Гуна на повозке, чтобы тот передал Мэн И [такой приказ]: «Покойный император намеревался назначить наследника, но вы, сановник, помешали этому. Ныне чэнсян не считает вас преданным трону, наказание [за это должно] распространяться на весь род. Мы, император, этого терпеть больше не желаем и в виде большого благодеяния даруем вам, сановник, смерть. Прошу принять соответствующие меры!» Мэн И ответил: «Не уразуметь намерений прежнего правителя мог только мелкий чиновник. Я же до конца дней пользовался его расположением, меня можно считать знающим его намерения. А что до того, что я не познал способностей наследника, то наследник один сопровождал [императора], ездил [с ним] повсюду по Поднебесной, был весьма отдален от остальных княжичей, и у меня не было возможности судить о его способностях. Ведь выбор наследника заботил покойного государя несколько лет; как я мог сказать что-либо или осмелиться что-то посоветовать. Дело не в том, что я осмеливаюсь произносить красивые слова, чтобы избежать смерти; я не хочу, чтобы было опозорено славное имя покойного правителя. Хотел бы, чтобы вы, сановник, задумались над этим, чтобы принуждение меня к смерти соответствовало истинному положению дел. Ведь послушность и цельность — это то, что ценно в дао, а наказания и убийства — это конец дао. В прошлом циньский Му-гун умер, прихватив с собой трех верных слуг 24; при нем обвинили Байли Си в преступлении, которого он не совершал 25. Поэтому за ним и утвердилось имя «Мю» («Вероломный»). А Чжао Сян-ван убил Уань-цзюня Бай Ци. Чуский Пин-ван убил У Шэ, уский ван Фу Ча убил У Цзы-сюя 26. Эти четыре правителя совершили большие ошибки, и Поднебесная их осудила, оценив их как недостаточно умных, о чем были сделаны записи в [летописях] чжухоу. Поэтому говорится: «Тот, кто управляет согласно Великому Пути, не убивает не совершивших преступлений, и его наказания не падают на безвинных». Вы, сановник, примите это во внимание!» [Но] помня намерения Ху Хая, посланец не стал [больше] слушать речи Мэн И и тут же убил его. [76]
Эр-ши послал также гонца в Янчжоу, повелев сказать Мэн Тяню: «Ваши ошибки, господин, многочисленны, ваш младший брат, цин И, совершил серьезное преступление, закон должен распространиться и на вас, нэйши» 27. Тянь ответил: «Мой покойный дед, его сыновья и внуки верой и правдой служили трем сменявшим друг друга правителям циньского дома. Ныне я командую более чем 300 тысячами воинов. И хотя сейчас я нахожусь в заключении, этих сил достаточно, чтобы взбунтоваться. Но я понимаю, что должен умереть во имя сохранения чувства долга; я не посмею опозорить наставления моих предков и не посмею забыть покойных государей. Ведь в прошлом, когда чжоуский Чэн-ван взошел на престол, он был еще в пеленках, но Чжоу-гун Дань приносил его на дворцовые приемы и в конце концов утвердил Поднебесную. А когда Чэн-ван заболел и находился в опасном состоянии, то Чжоу-гун Дань остриг себе ногти на руках и бросил их в воды Хуанхэ, [вознося моления к духу реки], и сказал при этом: «Ван еще не обрел нужные знания, и я, Дань, управляю за него делами. Если есть какие-то нарушения, это я должен понести за них наказание». Он спрятал дощечку с записью моления в хранилище 28. Вот что такое верность! Когда же Чэн-ван смог управлять государством, нашелся зловредный сановник, [который] заявил: «Чжоу-гун Дань давно уже замышляет бунт, и если ван не примет все необходимые меры, непременно возникнут крупные неприятности». Чэн-ван сильно вознегодовал, Чжоу-гун Даню пришлось бежать в царство Чу. Но когда Чэн-ван просмотрел записи в хранилищах и прочитал спрятанное там послание Чжоу-гун Даня, он, проливая слезы, воскликнул: «Кто мог сказать, что Чжоу-гун Дань намеревался бунтовать?» [Тогда] убили того, кто оклеветал Даня, а Чжоу-гуна вернули обратно. Поэтому в Чжоу шу говорилось: «Надо во всем должным образом разбираться» 29.
В клане Мэн Тяня не было двоедушных, а раз сейчас дело дошло до такого — это, несомненно, результат действий выродков-чиновников, которые творят смуты и встали на путь захвата власти во дворце. Ведь хотя чжоуский Чэн-ван ошибся, он потом все восстановил, и дело кончилось процветанием Чжоу. Но когда сяский Цзе убил Гуань Лун-фэна, а иньский Чжоу [Синь] убил княжича Би-ганя, они не раскаялись и потому сами погибли и погубили свои государства. Поэтому я и заявляю, что ошибки могут быть исправлены, а наставление [честного сановника] может привести к осознанию [ошибок], и тогда разбираются в запутанном — где три и [77] где пять 30. Это и есть способы управления древних мудрых государей. Все, что я здесь говорю, отнюдь не вызвано моим стремлением избежать наказания. Я хотел бы, умирая, сделать наставление, чтобы Его величество подумал о своем народе и последовал по верному пути». Посланец сказал: «Я получил повеление императора действовать в отношении вас, военачальник, на основании закона, и я не осмелюсь довести вашу речь до сведения государя». Мэн Тянь, глубоко вздохнув, сказал: «Какое же преступление я совершил перед Верховным Небом, чтобы умереть безвинным?» Через некоторое время он медленно заговорил: «Я, Тянь, конечно, заслужил смерть за свои прегрешения! От Линьтао до Ляодуна я насыпал [высокие валы и проложил глубокие рвы] на протяжении более десяти тысяч ли и не мог не перерезать артерии и вены земли. Вот в чем мое, Тяня, преступление». И тогда он покончил с собой, приняв яд 31.
Я, тайшигун, скажу так.
Я ездил на северную границу и вернулся по той самой прямой дороге 32. В пути я видел башни Великой стены, построенной Мэн Тянем для Цинь. Срывая горы и засыпая ущелья, прокладывая прямые дороги, несомненно, ни во что не ставились усилия байсинов. А в начале правления Цинь, когда были уничтожены чжухоу, а намерения людей в Поднебесной еще не были устойчивы и их раны от пережитого еще не были залечены, Мэн Тянь, будучи видным военачальником, не увещевал настойчиво и своевременно правителя в отношении этого и не помогал народу в его несчастиях, не заботился о старцах, не помогал сиротам, не занимался упрочением согласия среди простых подданных, а вместо этого поддакивал намерениям государя и вовсю развернул работы. Так разве не должно было случиться то, что старший и младший братья подверглись казни! Разве ж здесь дело в том, что были нарушены артерии и вены Земли? 33
Комментарии
1. Данная глава посвящена судьбе трех поколений выдающихся полководцев и государственных деятелей из рода Мэн — Ао, У и Тяню. Сын Мэн Ао (У) и его внук (Тянь), верно служившие циньскому престолу, пали жертвой интриг при дворе Эр-ши Хуана.
Глава переведена на европейские языки на немецкий — А. Пфицмайером [Pfizmaier, 1860, с. 134-144] и Гансом Кергером (Н. Kerger), выполнившим перевод в качестве дипломной работы (Лейпциг, 1957), на английский — Д Бодде [Bodde, 1940, с. 53-62] и коллективом исследователей под руководством У. Нинхаузера [Nienhauser, с. 360-367]. Отдельно эпилог главы переведен Б. Уотсоном [Watson, 1958, с. 192]. Существует ряд переводов на современные восточные языки: на японский — Отаке [ГГС, кн. 2, с. 115-121], на байхуа — Чэнь Чичжи [БХШЦ, т. III, с. 1245-1250] и др.
2. Циньский Чжао-ван, точнее, Чжао Сян-ван, правил в 306-251 гг.
3. Циньский Чжуан Сян-ван правил в 249-247 гг.
4. Город Жунъян — находился на территории совр. уезда Жунцзэ пров. Хэнань.
5. Саньчуань (Трехречье) — в данном случае речь идет о реках Хуанхэ, Лохэ и Ихэ.
6. Словом «судопроизводство» нами переведено словосочетание юйдянь, которое можно трактовать и как «судебные каноны». Однако Мидзусава отмечает, что в семи средневековых списках Ши цзи знак дянъ отсутствует [ХЧКЧЦБ, т. VII, гл. 88, с. 1].
7. Изложенное в гл. 88 в основном совпадает с описанием событий в Хронологических таблицах (см. [Истзап, т. III, гл. 15, с. 316]). Однако в Анналах утверждалось, что Сян Янь покончил с собой, а не был убит [Истзап, т. II, гл. 6, с. 60].
8. Нэйши в разное время исполнял различные обязанности: в империи Цинь был управителем столичной области и одновременно командующим ее войск, позднее — высшим чином в отдельных княжествах. Заметим, что, согласно тексту гл. 6, войсками в походе на Ци командовал не Мэн Тянь, а Ван Бэнь (см. [Истзап, т. II, гл. 6, с. 61]).
9. Об этом походе уже упоминалось в гл. 6 (см [Истзап, т. II, с. 75]).
10. Линьтао являлся крайним западным форпостом циньских земель (примерно 450 км к западу от Сяньяна).
11. Яншань — досл. «горы Светлого начала». По мнению Сюй Гуана (352-425), горы Яншань лежали к северу от Хуанхэ, а горы Иньшань («горы Темного начала») — к югу от Хуанхэ на территории совр. пров. Ганьсу или автономного района Внутренняя Монголия. Есть и другие толкования.
12. Из текста получается, что Мэн Тянь и его войска соорудили Великую стену почти на всем ее протяжении. Это, разумеется, не так. Строительство первых участков Великой стены началось еще в период Чжаньго, о чем упоминалось во многих главах Ши цзи (см. главы 43, 69, 110 и др.). Таким образом, на многих участках стена только ремонтировалась или укреплялась.
13. Иньгун — часть дворца, где жили евнухи и непосредственно совершалась процедура кастрации. Однако еще Накаи заметил, что сам Чжао Гао едва ли был евнухом, так как из дальнейшего повествования известно, что у него была дочь [ХЧКЧ, т. VIII, с. 3980]. Это отметил и Д. Бодде (см. [Bodde, 1940, с. 55]). Впрочем, Чжао Гао мог обзавестись дочерью еще до кастрации
14. Как верно отметил Д. Бодде, титул «циньский ван» в этом месте явный анахронизм, поскольку Цинь Ши-хуан с 221 г. до н. э. именовался императором.
15. Цзююань — область и город на северо-западной границе Циньской империи (см карту І, А1). Ганьцюань — дворец, находившийся в селении на горе с тем же названием, в совр. уезде Чуньхуа пров. Шэньси, в прошлом — северный форпост царства Цинь.
16. Таким образом, император отправился на юго-восток, давая Мэн Тяню время для завершения северной дороги (см карту II, В2, В1).
17. В Ланъе была насыпана терраса и установлена стела в честь Ши-хуана.
18. Из гл. 6 мы знаем, что во время поездки Цинь Ши-хуан приносил жертвы великому Юю, Южному морю, посылал магов за эликсиром бессмертия (см. [Истзап, т. II, с. 82-85]), поэтому миссия Мэн И, связанная с жертвоприношениями святым горам и рекам, укладывается в общую систему эклектичного язычества императора.
19. Законный наследник, старший сын Ши-хуана, Фу Су за выступление против указа отца о сожжении конфуцианских сочинений был отправлен на защиту западных границ, а Мэн Тянь находился при нем в качестве инспектора армии. О заговоре против Фу Су и Мэн Тяня детально рассказывается в гл. 6, а также в жизнеописании Ли Сы (гл. 87). Заговорщики подделали завещание Цинь Ши-хуана и сумели устранить законного наследника и Мэн Тяня.
20. Дай — небольшое древнее царство, при Хань — княжество, располагалось к западу от совр. Пекина.
21. Имеются в виду события 229 г., описанные в гл. 43 [Истзап, т. VI, с. 79]. Тогда чжаоский ван Цянь, известный и как Ю Мяо-ван, по наговору казнил своего талантливого и преданного военачальника Ли My, а на его место встал циский военачальник Янь Цзюй. В результате княжество было разгромлено, а ван попал в плен.
22. О Цзин Кэ и его попытке покушения на Цинь Ши-хуана см. гл. 86. Большую роль в этом заговоре играл не столько яньский ван Си, сколько княжич Дань.
23. Циский ван Цзянь отверг честных и преданных советников, доверившись Хоу Шэну, который был подкуплен циньцами. В результате княжество Ци было уничтожено (см. [Истзап, т. V, гл. 46, с. 124]).
24. Циньский Му-гун умер в 621 г., с ним захоронили 177 человек, принесенных в жертву, в том числе троих его верных слуг — Янь-си, Чжун-хана и Чжэнь-ху (см. [Истзап, т. II, гл. 5, с. 33]).
25. Байли Си, купленный у чусцев за пять бараньих шкур и прозванный Угу-дафу («сановник, купленный за пять бараньих шкур»), управляй делами при Му-гуне. Когда правитель не следовал его советам, он терпел поражения (см. [Истзап, т. II, гл. 5]). Однако факт обвинения Байли Си в истории дома Цинь не отмечен. Такигава, со ссылкой на Фэнсу тунъи, говорит о том, что Му-гун убил Байли Си [ХЧКЧ, т. VIII, с. 3984]. Видимо существовала и такая версия.
26. В этом тексте упомянуты широко известные факты, фигурирующие в соответствующих главах Ши цзи. Слово ша («убить») может трактоваться и как собственно убийство, и как акт вынужденного самоубийства. Так, в гл. 73 говорится, что циньский Чжао-ван в 257 г. пожаловал меч Бай Ци (Уань-цзюню) чтобы тот покончил с собой [Истзап, т. VII, с. 163]. Чуский Пин-ван убил У Шэ в 520 г. [Истзап, т. V, гл. 40, с. 197]. Уский ван Фу Ча в 486 г. пожаловал У Цзы-сюю меч, и тот вынужден был покончить с собой [Истзап, т. V, гл. 31, с. 37].
27. В этом обвинении Мэн Тяня со ссылкой на преступление его младшего брага Мэн И отражалась, как справедливо отметил Д Бодде (см. [Bodde 1940. с. 60, примеч. 54]), система взаимной ответственности и круговой поруки среди родичей, установленная в Цинь легистами и законами Шан Яна.
28. Более подробное описание этих событий, связанных с Чжоу-гуном и Чэн-ваном и со всеми гадательными обрядами, дано в гл. 33 (см. [Истзап, т. V, с. 65-67]).
29. Вопрос с цитатой из Чжоу шу достаточно сложен. Прежде всего, в Чжоу шу (а такое название носит большой раздел канона Шуцзин) этой фразы нет. Д. Бодде в своем примечании делает отсылку к гл. 2 Чжоу ли [ШСЦ, т. 11]. Однако и там этих слов мы не обнаружили [Bodde, 1940, с. 61]. Что касается самого смысла цитаты, то мы считаем, что допустима и трактовка комментатора Сыма Чжэня: «В иерархии высшей администрации необходим полный порядок» (см. [ШЦ, т. V, с. 2570, коммент. 1]).
30. Здесь Мэн Тянь обыгрывает приведенную выше цитату якобы из Чжоу шу, где в китайском оригинале использованы числительные 3 и 5.
31. Это ироническое самообвинение Мэн Тяня и последовавшая за ним трагическая гибель в китайской литературе нередко сопоставляется с покаянием другого известного циньского полководца — Бай Ци, который признал свою вину, но также не по предъявленным обвинениям, а за вероломное убийство 400 тыс. пленных чжаосцев (см. [Истзап, т. VII, гл. 73]). Их раскаяния стали как бы хрестоматийными и неоднократно цитируются в более поздней китайской литературе, в частности, их приводит Ван Чун (27-100) в своем труде Лунь хэн («Критические рассуждения») [ЧЦЦЧ, т. VII, гл. 21, с. 57]. Они же встречаются в энциклопедии конца X в. Тайпин юй-лань [ТПЮЛ, т. III, гл. 646, с. 2895].
32. Как справедливо считают комментаторы и Д. Бодде, речь идет об упоминавшейся ранее дороге между Цзююанем и Ганьцюанем, сооруженной под руководством Мэн Тяня в 212 г.
33. Эпилог главы вызвал различные суждения. Так, цинский комментатор Го Сун-тао написал: «Слова Сыма Цяня о том, что казнь Мэн Тяня и Мэн И неизбежно должна была состояться, — это ли не ошибка историка!» [Го Сун-тао, гл. 5, с. 306]. Го считал, что заслуги Мэн Тяня перед страной больше его провинностей. Д. Бодде в своем исследовании главы отмечает подчеркнутое внимание в эпилоге к труду народа, к заботам о старых и сирых, к гармонии среди подданных, что отражает в целом идеи конфуцианской школы. На наш взгляд, эпилог данной главы надо рассматривать как характерный образчик этической историографии Сыма Цяня, который, несмотря на свои сомнения сохранил веру в социальную справедливость.