СЫМА ЦЯНЬ
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ
ШИ ЦЗИ
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
ЛЯН СЯО-ВАН ШИ ЦЗЯ — НАСЛЕДСТВЕННЫЙ ДОМ ЛЯНСКОГО СЯО-ВАНА 1
Лянский Сяо-ван по имени У был сыном ханьского императора Сяо Вэнь-ди и родным братом Сяо Цзин-ди. Их матерью была императрица Доу. Сяо Вэнь-ди имел четырех сыновей: старший — наследник, стал императором Сяо Цзин-ди; следующих по старшинству звали У, Шэнь и Шэн 2. На втором году после восшествия на престол (178 г.) император Сяо Вэнь сделал У Дай-ваном, Шэня — Тайюань-ваном, Шэна — Лян-ваном. Через два года (176 г.) Дай-ван был поставлен Хуайян-ваном, а все земли владения Дай император полностью отдал под власть Тайюань-вана, титулуя его Дай-ваном. Шэнь, прокняжив семнадцать лет, на втором году заключительного периода [правления] Сяо Вэня (162 г.) умер; ему дали посмертный титул Сяо-ван. Его сын [Лю] Дэн наследовал княжество — это был дайский Гун-ван. Он княжил двадцать девять лет и умер на втором году девиза юань-гуан (133 г.). На престол взошел его сын И и тоже стал Дай-ваном.
На девятнадцатом году его княжения дом Хань стал расширять земли внутри застав, сделав границей горы Чаншань 3. Тогда Дай-вана назначили правителем района Цинхэ 4. Этот перевод произошел на третьем году [правления У-ди] девиза юань-дин (114 г.).
У, став Хуайян-ваном, княжил уже десять лет, когда умер лянский ван Шэн (169 г.), получивший посмертный титул лянского Хуай-вана. Он (Шэн) был младшим сыном [Вэнь-ди], пользовался любовью и благосклонностью [отца], который выделял его среди других сыновей. На следующий год Хуайян-вана повысили и поставили лянским ваном. Лян-ван стал впервые управлять владением Лян на двенадцатом году [правления] Сяо Вэнь-ди (168 г.). С момента назначения его ваном Лян-ван (Лю У) княжил уже одиннадцать лет 5. На четырнадцатом году своего княжения он прибыл ко двору; вновь прибыл на семнадцатом и на восемнадцатом году, после чего остался в столице и только на следующий год возвратился в свое владение 6. На двадцать первом году княжения он вновь явился ко двору. На двадцать втором году (157 г.) император [247] Сяо Вэнь скончался. На двадцать четвертом и еще раз на двадцать пятом году своего княжения Лю У приезжал представляться [новому] императору.
В это время государь [Цзин-ди] еще не назначил наследника. Как-то раз император устроил трапезу для Лян-вана и по ходу разговора сказал ему: «Когда моим дням придет конец, я хотел бы передать власть тебе». Лянский ван стал отказываться [от такой чести]. Он понимал, что это было сказано не вполне серьезно, но в душе возрадовался. Возрадовалась и их мать — тайхоу.
Весной восстали правители семи княжеств — У, Чу, Ци 7, Чжао и других. Войска У и Чу в первую очередь напали на лянский Цзиби 8, истребили там несколько десятков тысяч человек.
Лянский Сяо-ван оборонялся за стенами Суйяна 9, а своих старших военачальников Хань Ань-го, Чжан Юя и др. послал нанести удар по наступавшим войскам царств У и Чу. Армии У и Чу остановились у [границ] владения Лян и, получив отпор, вынуждены были уйти на запад. Три месяца они сражались с войсками тайвэя [Хань] Чжоу Я-фу и были разбиты. По числу [солдат противника], убитых и взятых в плен, войска лянцев не уступали армии ханьского дома.
На следующий год (153 г.) ханьский император назначил наследника, но и после этого лянский правитель был очень близок к императору. [Сяо-ван] имел [немалые] заслуги, его княжество было крупным, располагалось на плодородных и богатых землях Поднебесной — на севере его земли доходили до горы Тайшань, на западе — простирались до Гаояна 10. [Здесь было] более сорока городов, в большинстве своем — центры крупных уездов.
Сяо-ван являлся одним из младших сыновей Доу-тайхоу. Она любила сына и нередко богато одаривала его. Лянский ван устроил у себя Восточный парк 11 площадью более трехсот [квадратных] ли, расширил стены своего главного города Суйяна, протяженность которых достигла семидесяти ли, построил большие дворцы и палаты, которые соединялись переходами на уровне верхних и нижних галерей. По ним на протяжении тридцати ли можно было из дворцов выйти на террасу Пинтай. Он получил в дар знамена и бунчуки Сына Неба. Когда он выезжал, то его сопровождало до тысячи колесниц, до десяти тысяч верховых. Он ездил охотиться и на восток, и на запад, во всем равняясь на Сына Неба. Когда он выходил из дворца, то прекращалось движение на дорогах; когда входил во дворец, то все замолкали. Он собрал вокруг себя храбрецов и выдающихся мужей с четырех сторон [света]. Среди странствующих мудрецов из земель к востоку от гор не было таких, кто бы не стремился прибыть в Лян. В [248] числе прибывших были Ян Шэн, Гунсунь Гуй и Цзоу Ян из княжества Ци.
Гунсунь Гуй предложил немало необычных и хитроумных идей. Когда он впервые встретился с лянским ваном, тот подарил ему тысячу золотых и назначил на высокую должность чжунвэя. В Лян его так и называли — Гунсунь-цзянцзюнь.
Во владении Лян в большом количестве изготовляли боевое оружие — арбалеты, луки, секиры. На казенных складах хранилось множество драгоценностей, дорогих сосудов, золота, и все это в количествах, превышающих запасы столицы 12.
На двадцать девятом году [правления Сяо-вана] (150 г.), в десятой луне, лянский Сяо-ван прибыл к царскому двору. Цзин-ди послал для встречи Лян-вана у застав гонцов с верительной биркой и парадную колесницу, запряженную четверкой лошадей 13. После представления и доклада императору тот оставил вана в столице, учитывая его близость к тайхоу. Сяо-ван вступал во дворец вместе с Цзин-ди в одной легкой повозке; выходя из дворца, садился с императором в один экипаж; охотился с ним на диких животных и птиц в верхнем парке Шанлинь. Прислуживающие лянскому вану ланы и ечжэ выставляли напоказ свою принадлежность [вану], [свободно] входили и выходили из дворцовых ворот, не отличаясь в этом от ближайших слуг и чиновников самого Сына Неба.
В одиннадцатой луне того же года государь лишил сына, рожденного матерью из рода Ли, прав наследника престола. Доу-тайхоу в душе желала того, чтобы Сяо-ван стал преемником государя, но высшие сановники, и среди них Юань Ан 14 и др., отговаривали императора Цзин-ди от этого шага. Желание Доу-тайхоу не было удовлетворено; разговоры о назначении лянского вана наследником не возобновлялись. Все делалось в тайне, и окружающие ничего не знали. Сяо-ван попрощался и вернулся в свое владение.
Следующим летом, в четвертой луне (149 г.), государь поставил своим наследником Цзяодун-вана (Лю Чэ). Лян-ван затаил злобу на Юань Ана и других советников, помешавших ему стать наследником, и вместе с подчиненными ему Ян Шэном и Гунсунь Гуем тайно послал людей убить Юань Ана и более десяти других сановников. Преступников обнаружили, но еще не схватили, когда Сын Неба догадался, что в этом деле [замешан] лянский ван. Когда же подосланных убийц схватили, то оказалось, что они действительно из княжества Лян. Туда были отправлены чиновники для расследования. Они хотели арестовать Гунсунь Гуя и Ян Шэна, но те спрятались в женских покоях дворца. Чиновники, расследующие дело, обвинили в случившемся высших сановников княжеств, которые получали содержание в две тысячи даней зерна: первого советника лянского вана Сюань-цю Бао и его нэйши Хань Ань-го. [249] Те выступили вперед и стали увещевать лянского вана. Тогда Сяо-ван повелел Ян Шэну и Гунсунь Гую покончить с собой; их тела были выброшены [из дворца]. Император с этого времени стал с подозрением относиться к лянскому вану. Лян-ван испугался и послал Хань Ань-го к старшей принцессе, [своей сестре], чтобы через нее попросить прощения у тайхоу. После этого дело уладилось.
Гнев государя постепенно утих, и лянский ван отправил послание императору с просьбой принять его при дворе. Когда он прибыл к заставам, то по совету [своего чиновника] Мао Ланя пересел в бучэ 15 и поехал в сопровождении только двух верховых. В столице он укрылся в саду старшей принцессы. В это время император отправил послов встретить вана, но лянский ван был уже [в городе], хотя его колесницы и конная охрана стояли за пределами застав. Сопровождавшие не знали о местонахождении вана. Тайхоу, плача, говорила: «Император убил моего сына!» Император Цзин-ди был обеспокоен и встревожен. После этого Лян-ван, каясь, пал ниц перед воротами царского дворца, умоляя о прощении. Тайхоу и государь очень обрадовались, оба плакали, и дела пошли по-старому. Тут же всех сопровождавших вана чиновников призвали вступить в пределы застав. Однако с тех пор Цзин-ди отдалился от лянского вана и больше не приглашал его в императорский экипаж.
Зимой, на тридцать пятом году [своего княжества] (144 г.), [лянский ван] вновь прибыл на аудиенцию к императору и попросил разрешения остаться в столице, но государь не позволил.
Вернувшись в свое владение, ван чувствовал себя разочарованным и расстроенным. Как-то он отправился на охоту в горы Ляншань 16, на север, где ему преподнесли теленка с ногой, растущей из спины. Сяо-вану стало не по себе [от такого подношения]. В середине шестой луны (144 г.) он тяжело заболел и на шестой день умер. Его посмертным титулом стал титул Сяо-ван («Почтительный к родителям ван»).
Сяо-ван был заботливым и почтительным сыном. Всякий раз, когда он узнавал о болезни матери — тайхоу, он терял сон и аппетит и нередко оставался в Чанъани, ухаживая за ней. Тайхоу тоже любила его. Услышав о кончине лянского вана, Доу-тайхоу сильно опечалилась, отказывалась принимать пищу. Она воскликнула: «О, это император убил моего сына!» Цзин-ди был обеспокоен и не знал, что предпринять; обратился к старшей принцессе за советом. Затем он разделил княжество Лян на пять владений, во главе которых поставил пятерых сыновей Сяо-вана, сделав их ванами (144 г). Пяти дочерям лянского вана [император] пожаловал в кормление танмуи. После того как обо всем этом доложили тайхоу, она [250] возрадовалась и в благодарность императору перестала отказываться от пищи.
Старший сын лянского Сяо-вана Май стал лянским ваном, получив титул Гун-вана; другой сын — Мин стал Цзичуань-ваном; сын по имени Пэн-ли стал Цзидун-ваном; сын по имени Дин — Шаньян-ваном, а сын Бу-ши стал Цзиинь-ваном.
Еще до кончины Сяо-вана его богатства исчислялись миллионами монет 17. Их невозможно было сосчитать. Когда он умер, то в его кладовых и хранилищах осталось свыше четырехсот тысяч слитков золота и много других драгоценностей.
На третьем году [княжения] лянского Гун-вана (141 г.) скончался Цзин-ди. Пробыв у власти семь лет, Гун-ван умер. К власти пришел (136 г.) его сын Сян; это был Пин-ван. На четырнадцатом году [правления] лянского Пин-вана Сяна (123 г.) произошло следующее. Его мать звали Чэнь-тайхоу; мать Гун-вана звали Ли-тайхоу, она приходилась Пин-вану родной бабушкой, а супруга Пин-вана имела фамилию Жэнь и звали ее княгиня Жэнь. Она пользовалась большой любовью Пин-вана. Еще раньше, когда был жив Сяо-ван, у него была чаша — лэйцзунь 18, стоившая тысячу золотых. Сяо-ван наказал своим потомкам тщательно беречь эту драгоценную чашу и никому ее не отдавать. Княгиня Жэнь узнала о чаше и решила ее заполучить. Ли-тайхоу, бабушка Пин-вана, сказала: «Покойный ван наказывал не отдавать эту чашу другим людям. Осталось много иных его вещей, ты вольна выбрать любую». Однако княгиня Жэнь хотела завладеть именно чашей. Тогда Пин-ван Сян послал людей открыть хранилище, взял чашу и подарил ее княгине Жэнь. Ли-тайхоу очень рассердилась и, когда к ним прибыл посол ханьского двора, хотела рассказать ему о случившемся. Однако Пин-ван Сян и княгиня Жэнь воспрепятствовали этому; они закрыли двери комнаты; Ли-тайхоу боролась с ними у двери, так что ей даже прищемили пальцы, но ей так и не позволили увидеться с послом ханьского двора.
Ли-тайхоу была в тайной связи со старшим стольником и телохранителем — ланчжуном Инь Ба, а также с другими слугами. Пин-ван и княгиня Жэнь, зная об этом, [старались] удержать ее от таких поступков, но Ли-тайхоу продолжала распутствовать, не зная удержу. Позднее она заболела и умерла. Княгиня Жэнь не приходила навещать больную, а после ее кончины не соблюдала траура.
В годы [правления императора У-ди] девиза юань-шо (128-123) житель Суйяна по имени Лэй-хань Фань узнал, что один человек оскорбил его отца. Однажды он заметил, что этот человек сидит в повозке вместе с гостями, выезжавшими из дома управителя Суйяна. Когда гости сходили с повозки, Лэй-хань Фань убил оскорбителя и бежал. Правитель Суйяна [251] разгневался и осудил высших сановников княжества Лян, получающих две тысячи даней зерна Сановники и их подчиненные принялись за срочные поиски Фаня, схватили его родственников. Но Фань знал о многих тайных беззакониях, которые творились во владении Лян, и он донес об этом трону, в том числе и о том, как ван и его бабушка боролись за дорогую чашу — лэйцзунь.
Когда чэнсян и чиновники ниже рангом прочитали это сообщение, они решили использовать его против старших чиновников княжества Лян. Когда же донесение стало известно Сыну Неба, он послал чиновников расследовать дело и допросить виновных. Все, [что сообщил Фань], подтвердилось. Гуны и цины просили императора лишить Сяна княжеского звания и перевести в простолюдины, но Сын Неба сказал: «Это Ли-тайхоу совершала безнравственные поступки, а лянский ван Сян не имел хороших наставников и учителей; поэтому он и погряз в неподобающих делах». И император отрезал от владения Лян восемь городов, а княгине Жэнь отрубили голову на площади. Однако у княжества Лян еще оставался десяток городов, обнесенных стенами 19. Лянский ван Сян умер на тридцать девятом году своего правления (98 г.), получив посмертный титул Пин-вана. Ему наследовал его сын У-шан, ставший лянским ваном.
Цзичуань-ван по имени Мин был сыном лянского Сяо-вана и носил титул Хуаньи-хоу (с 145 г.). На шестом году среднего периода [правления] Цзин-ди (144 г.) он, будучи Хуаньи-хоу, был поставлен Цзичуань-ваном. В семилетнем возрасте он был обвинен в том, что застрелил своего чжунвэя 20. Дворцовые юсы просили императора казнить его, но Сын Неба не позволил, а низложил Мина и сделал его простолюдином. Его переселили в Фанлин 21, а владение перешло под управление ханьского дома и стало областью.
Цзидун-ван по имени Пэн-ли был сыном лянского Сяо-вана. На шестом году среднего периода [правления] Цзин-ди (144 г.) он стал Цзидун-ваном. Прошло двадцать девять лет. Пэн-ли вел себя заносчиво и грубо, не понимал, каковы должны быть взаимоотношения между правителем и [простыми] людьми. По ночам он вместе с несколькими десятками частных лиц, их рабов и скрывающихся от правосудия молодых людей грабил и убивал жителей, захватывал их имущество. Когда дела раскрылись, то убитых оказалось более сотни человек. В княжестве все знали об этом, поэтому никто не осмеливался ходить по ночам. Один из сыновей убитого написал об этом государю. Ханьские юсы требовали казни Пэн-ли, но государь не позволил, сделав его простолюдином — шужэнь. Его переселили в Шанъюн 22, а земли владения перешли под управление ханьского дома и стали областью Дахэ. [252]
Шаньянский Ай-ван по имени Дин был сыном лянского Сяо-вана. На шестом году среднего периода [правления] Цзин-ди (144 г.) он стал Шаньян-ваном. На девятом году княжения он умер, не оставив наследников. Владение упразднили; эти земли перешли под управление дома Хань и стали областью Шаньян.
Цзииньский Ай-ван по имени Бу-ши тоже был сыном лянского Сяо-вана. На шестом году среднего периода [правления] Цзин-ди (144 г.) он стал Цзиинь-ваном. Через год умер. Сыновей у него не было, владение упразднили. Земли владения перешли под управление дома Хань, образовав область Цзиинь.
Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так.
Лянский Сяо-ван был родным братом [императора] и любимым сыном [вдовствующей императрицы]; к тому же он управлял тучными и обильными землями и жил в то время, когда ханьский дом возвышался и процветал, а его байсины были богаты и довольны. Поэтому ван и сумел накопить [большие] богатства, расширить дворцы и палаты; роскошью выездов и одежд он соперничал с самим Сыном Неба, но он тоже [в конце концов] превысил границы своей власти.
Учитель Чу говорит 23: «Я, простой подданный, будучи маленьким чиновником — ланом и находясь в дворцовых палатах, слышал, как старые и знающие чиновники толковали о способах ведения дел, о Великом Пути Дао. И я решил, что все то, что побудило лянского Сяо-вана носить [в душе] обиду и совершать неправедные поступки, было вызвано сложившейся [при дворе] ситуацией. Тайхоу пользовалась в то время большой властью и, любя своего младшего сына, лянского вана, хотела поставить его наследником. Однако высшие сановники считали это неуместным и прямо говорили, что это не соответствует сложившемуся положению дел. [Они утверждали, что Сяо-ван] способен кривить душой и годится лишь для малых свершений, что, стремясь получить награды и пожалования, он думает лишь о своей личной выгоде, что ван не является преданным подданным. Все это очень напоминает откровенные речи Вэйци-хоу Доу Ина 24, [который говорил], что [империи] не нужны дополнительные беды.
Как-то Цзин-ди вместе с лянским ваном встретились за трапезой у тайхоу. Цзин-ди сказал лянскому вану: «После завершения моих лет я хотел бы передать престол тебе, князь». Императрица была рада услышать эти слова. Доу Ин вышел вперед и, склонившись долу, сказал: «Согласно установлениям ханьского дома, власть правителя передается старшему сыну. Как же сейчас император намеревается передать трон младшему брату? Это ведь нарушение правил, установленных Гао-цзу» 25. Цзин-ди промолчал, а императрица была явно недовольна. [253]
Как-то в прошлом чжоуский Чэн-ван, играя с еще очень юным младшим братом, взял в руки листок тунгового дерева, вручил его брату и сказал: «Я с помощью этого листка жалую тебе владение». Чжоу-гун услышал эти слова, выступил вперед и заявил: «То, что Небесный ван дарует земельное владение младшему брату, дело весьма доброе». На это Чэн-ван ответил: «Я же только играл с ним!». Чжоу-гун заметил: «Владыка людей не совершает опрометчивых поступков, он не должен играть словами; а если что-то сказал, то непременно должен это исполнить» 26. Младшему брату Чэн-вана было пожаловано владение в уезде Ин 27, а Чэн-ван после этого случая старался больше молчать, остерегался шутливых слов, а если что-то обещал, то стремился исполнить. В книге Сяоцзин сказано: «Не следует говорить неположенного, не следует идти неправедным путем» 28. Это слова мудрецов, ставшие правилом.
Отныне правитель не считал нужным быть любезным с Лян-ваном.
Лян-ван пользовался расположением тайхоу и давно уже проявлял зазнайство и надменность. Он уже несколько раз слышал приятные для него слова Цзин-ди: «Когда наступит конец дней моих, я передам тебе правление». Но к выполнению этого [обещания] дело не шло. Согласно ханьским законам чжухоу и ваны являлись представляться Сыну Неба во дворец всего четыре раза. Когда они появлялись впервые, то останавливались на короткое время. Прибывая на рассвете в первый день первой луны, они подносили государю лежащие на шкуре драгоценные камни, поздравляли его с Новым годом и согласно правилам оставались в приемном зале. Через три дня государь устраивал для ванов и хоу пиршество, одаривал их золотом, деньгами, драгоценностями. Еще через два дня князья снова являлись на короткую встречу с государем, затем прощались и уезжали [в свои владения]. Они задерживались в столице, Чанъани, всего на двадцать дней. Короткие аудиенции у государя и встречи на пиру проходили во внутренних императорских покоях, куда даже чиновники не имели доступа. А лянский ван заходил во дворцы с запада, подолгу — до полугода — пребывал в них.
Заходя во дворец, он садился вместе с государем в легкую повозку; выезжая, он садился с ним в один экипаж Важничая, он говорил высокие слова, а на деле ничего не мог предложить. Это приводило к тому, что рождалось недоверие к его словам, возникали мысли о беспорядках и изменах, а отсюда недалеко и до бунта! Не обладая достаточной мудростью, [лянский ван] не понимал необходимости отходить и уступать. Согласно нынешним ханьским установлениям и ритуалам, [церемония] поздравления с наступлением первой луны Нового года устраивается во дворце единожды, когда встречаются государь и [254] князья со всех четырех сторон. Князья прибывают в столицу один раз в десять с лишним лет. А лянский ван [много раз] в течение года появлялся во дворце, встречался с государем, надолго там оставался. Народная пословица гласит: «Надменный сын — это непочтительный сын», и это — истинные слова.
В прошлом чжухоу и ваны должны были иметь подле себя достойных наставников и учителей, советников и преданных мужей — таких, как Цзи Ань, Хань Чан-жу и им подобные 29. Они осмеливались говорить прямо и откровенно, увещевать [правителей], откуда же было взяться при этом несчастьям и бедам?!
Говорят, что однажды Лян-ван прибыл с запада в столицу на прием к государю. Он навестил Доу-тайхоу, отдохнул у нее за трапезой, где вместе с Цзин-ди они сидели впереди императрицы и вели всякие разговоры. Тайхоу сказала императору: «Я слышала, что путь иньцев состоял в том, чтобы приближать родных, а путь чжоусцев — в том, чтобы чтить наиболее уважаемых. Таковы были их главные принципы 30. Когда я обрету покой на своем жизненном пути, забота о лянском Сяо-ване ляжет на Вас, государь». Цзин-ди поклонился, восседая на циновке, затем, поднявшись, сказал: «Да будет так». Пир тут же был остановлен, все покинули зал.
Император подозвал к себе Юань Ана и других высших сановников, знатоков канонов, и спросил: «Что означали слова тайхоу?» Все сановники ответили: «Тайхоу желает, чтобы Вы поставили лянского вана своим наследником». Император тогда опросил, каковы будут последствия этого шага. Юань Ан и другие сановники ответили ему: «Путь иньцев заключался в приближении родных, поэтому [они] ставили у власти младших братьев; путь чжоусцев заключался в почитании уважаемых [предков], поэтому [они] ставили у власти сыновей. Иньский путь отличался простотой, которая берет за образец Небо: родичи — это те, кто ближе всех, поэтому и ставят младшего брата. Чжоуский путь отличается внешней изысканностью 31, которая берет за образец Землю. Почитание и есть уважение, уважение к своему корню и началу, вот почему [чжоусцы] и ставят у власти старшего сына. По чжоуским правилам, если умирает унаследовавший власть старший сын, то ставят его собственного сына, а по иньским правилам, в случае смерти унаследовавшего власть старшего сына, престол переходит к его младшему брату». Император тогда сказал: «А как вы, почтенные, считаете?» Все сановники ответили: «Ныне наш ханьский дом берет за образец порядки Чжоу, а по этим порядкам не следует ставить у власти младшего брата, а следует [передать трон] сыну. Именно поэтому в «Чунь-цю» порицается сунский Сюань-гун, которому после смерти наследовал не сын, а младший брат. А когда его младший брат, приняв власть над [255] княжеством, тоже умер, вновь против правил власть была отдана сыну старшего брата [покойного Сюань-гуна]. Тогда сын младшего брата князя стал бороться за власть, считая, что он должен стать преемником отца, и убил [своего двоюродного брата]. В результате в княжестве воцарилась смута, несчастия и беды не прерывались. Поэтому в «Чунь-цю» и говорилась: «Совершенномудрый муж держится правильного порядка [наследования]; все беды княжества Сун были порождены действиями Сюань-гуна». Мы, Ваши слуги, просим разрешения разъяснить все это вдовствующей императрице» 32.
Юань Ан и другие сановники увиделись с тайхоу и спросили ее: «Вы, тайхоу, заявляете о своем желании поставить на троне лянского вана. А когда он окончит свои дни, кому будет передана власть?» Императрица ответила: «Я вновь поставлю на троне сына императора». Тогда Юань Ан и другие сановники рассказали тайхоу о том, как сунский Сюань-гун поставил у власти не того, кого следовало, и как это стало причиной всяких несчастий, не прекращавшихся на протяжении пяти поколений правителей, и что даже малое нарушение великого правила [наследования] нетерпимо.
Тайхоу прониклась сказанным и, удовлетворенная, отправила лянского вана обратно в его владение. Однако лянский ван, узнав, что эта идея исходила от Юань Ана и других старших сановников, возненавидел их и подослал к ним убийц. Юань Ан, повернувшись лицом к вошедшему, сказал: «Не ошибитесь! Именно меня зовут цзянцзюнем Юань Аном». Подосланный убийца воскликнул: «Превосходно!» — и заколол Юань Ана, а свой меч воткнул около трупа, так что он был ясно виден. Когда осмотрели меч, то он оказался недавно наточенным. Учинили розыск в мастерских Чанъани, где точили и закаляли оружие. [Один из] мастеров сказал: «Какой-то господин из лянских чиновников — ланов приходил точить этот меч». Так и раскрыли преступление, и тотчас же послали людей провести дознание. Узнали о том, что лянский ван замышлял убить более десяти высших сановников государства. Чиновники двора добрались до самых истоков мятежных действий.
Тайхоу, [узнав обо всем], стала отказываться от пищи, дни и ночи лила слезы. Цзин-ди был очень встревожен и стал спрашивать [совета] у гунов, цинов и дачэнь. Они предложили для расследования дела на месте послать цзиншули (знатоков канонов и правил). Послали Тянь Шу и Люй Цзи, которые были знатоками канонических сочинений и ритуала. Возвратившись, они пошли на [царскую] конюшню Бачан 33 и сожгли там на огне все материалы по делу [об убийстве, организованном] княжеством Лян, а затем с пустыми руками предстали перед Цзин-ди. Император спросил: «Как обстоят дела?» Чиновники ответили: «Заявляем, что лянский ван [ничего] не знал. [256] Зачинщиками убийства были только чиновники Ян Шэн и Гунсунь Гуй; почтительно просим казнить виновных. С лянским же ваном все благополучно» 34. Цзин-ди, обрадовавшись, сказал: «Поскорее отправляйтесь навестить вдовствующую императрицу».
Тайхоу, узнав обо всем, тотчас же села за обеденный стол, к ней вернулось хорошее настроение, и она сказала: «Без людей, проникших в суть канонических книг и их установлений, без людей, знающих великие ритуалы древности и последнего времени, невозможно заполнить вакансии трех высших управителей — гунов и многих других, наиболее приближенных к особе императора чиновников 35. А недальновидные люди подобны тем, кто из [узкой] трубки следит за [огромным] небом» 36.
Комментарии
1. Глава посвящена одному из четырех сыновей ханьского императора Сяо Вэня — Лю У, получившего впоследствии титул лянского Сяо-вана. Родной и любимый брат императора Сяо Цзина, владея при этом богатейшим княжеством Лян, Сяо-ван стал крупной исторической фигурой своего времени. Краткое изложение истории его многочисленного потомства (пять сыновей и пять дочерей) демонстрирует успешное наступление императорской власти на права и собственность удельных князей. Заключительная треть главы представляет собой интерполяцию Чу Шао-суня, которая не только дублирует, но и дополняет текст Сыма Цяня.
Как и ранее, мы пользовались здесь переводами: на английский язык — Б.Уотсона (Records, т. 1, с. 441-449), на современный байхуа (БХШЦ, т. 2, с. 859-867), на японский язык (Отаке, ГГС, Ши цзя, т. 2, с. 266-276); также трудами Такигавы Каметаро (ХЧКЧ, т. 6, Пекин, 1956, с. 3157-3178); Мидзусавы Тоситада (ХЧКЧЦБ, т. 5, с. 1-17, Токио, 1957), другими источниками и литературой.
2. Имя Шэнь имело и другое чтение — Цань (так он назван в нашем переводе Бяо — "Истзап", т. 3, с. 286, 391). Согласно гл. 10 ("Истзап", т. 2, с. 232), а также Хань шу, имя четвертого сына Вэнь-ди не Шэн, а Цзи.
3. Чаншань (первоначальное название — Хэншань) — горы, которые находятся в пров. Шэньси. Были переименованы из-за табу на иероглиф Хэн, бывший составной частью имени ханьского императора Сяо Вэня (Лю Хэна).
4. Цинхэ — название области при династии Хань; размещалась на территории совр. пров. Цзянсу.
5. Еще в 178 г. до н.э., на 2-м году правления Вэнь-ди, Лю У был впервые поставлен дайским ваном, потом переведен из Дай и получил титул Хуайян-вана, а после смерти Шэна был поставлен в Лян уже на 12-м году правления Вэнь-ди (в 168 г.). Таким образом, общий период его княжения был равен 11 годам.
6. В Таблицах о прибытии Лян-вана ко двору на 17-м году и о его задержке ничего не сказано ("Истзап", т. 3, с. 401, 403).
7. Упоминание Ци — явная ошибка переписчиков, поскольку в число семи восставших княжеств оно не входило.
8. Точное местоположение Цзиби установить не удалось. В "Большой географическом словаре" (ДМДЦЦ) не значится. Видимо, находился где-то на севере пров. Хэбэй.
9. Суйян — циньский уезд. Его главный город и стал столицей княжества Лян; располагался на месте совр. города Шанцю, на крайнем востоке пров. Хэнань.
10. Тайшань — одна из священных гор Китая, находится на территории совр. уезда Тайань, в центре пров. Шаньдун. Гаоян — название древнего поселения, находившегося к западу от совр. уездного города Цисянь пров. Хэнань (см. "Истзап", т. 2, с. 421).
11. Этот весьма интересный факт комментируется в Соинь скудно и неуверенно: "Видимо, в этом парке были растения из восточных районов". В Кодичжи со ссылкой на Гэ Хуна отмечено, что этот парк в народе именовали "бамбуковая роща лянского Сяо-вана", см. Гэ Хун (281-341 гг. н.э.) Сицзин цза-цзи. Учитывая восточное (по отношению к центральной зоне империи Хань) положение княжества Лян, в Восточном парке Сяо-вана можно предположить и разнообразную растительность собственно лянских гор и предгорий, и флору прибрежных районов, и даже отдельные растения, привезенные с Корейского полуострова.
12. Вызывает сомнения, действительно ли в руках лянской знати, в частности самого Сяо-вана, были сосредоточены столь огромные богатства. Возможно, что эта гиперболизация понадобилась для обоснования последующего раздела княжества.
13. Упряжка из четырех лошадей предоставлялась князьям и была рангом ниже императорской, с шестью лошадьми (см. комментарий Шэнь Цинь-ханя (1775-1831)-ХЧКЧ, т. 6, с. 3163).
14. Юань Ан — крупный чиновник при ханьском дворе середины II в. до н.э. Происходил из царства Чу, поднимался до постов тайчана и юйшидафу (в Бяо сведения об этом отсутствуют). По данным гл. 101 Ши цзи, Юань Ан погиб от рук убийц, посланных лянским Сяо-ваном, однако в данной главе (58) о результатах покушения умалчивается. Жизнеописание Юань Ана см.: ШЦ, т. 5, гл. 101, с. 2737-2744.
15. Бучэ — повозка с простым полотняным верхом, в которой обычно ездили простолюдины. См. толкование Гу Янь-у (1613-1682).
16. В Хань шу в этом слове использован другой иероглиф — лян. В данном случае имеются в виду горы, расположенные в совр. уезде Шоучжай пров. Шаньдун.
17. Здесь употреблено выражение цзюй-вань, которое, согласно толкованию Вэй Чжао, было равноценно выражению вань-вань ("десятки миллионов /монет/"), т.е. множество.
18. Лэйцзунь — кубок, или чаша для вина с орнаментом, символизировавшим природные стихии — тучи, гром, молнию.
19. Непонятно, почему Б.Уотсон говорит в этом месте о 20 или 30 городах (Records, т. 1, с. 448), хотя в китайском тексте речь идет о десяти городах. В Хань шу упоминается о том, что владение Лян лишилось пяти уездов и что там осталось еще восемь городов, обнесенных стенами (Цянь Да-синь, ХЧКЧ, т. 6, с. 3170). Количественные данные, как мы видим, расходятся.
20. В Таблицах жертва Цзичуань-вана Мина назван чжунфу — наставником ("Истзап", т. 3, с. 421). Так же и в Хань шу (ХШБЧ, т. 1, 457).
21. Фанлин находился на территории совр. уезда Фансянь на западе пров. Хубэй, т.е. далеко к югу от Лян.
22. Шанъюн — земли в совр. уезде Чжушань на западе пров. Хубэй.
23. С этого места и до конца главы следует кусок интерполированного текста, принадлежащего Чу Шао-суню (47-7 гг. до н.э.). Мы даем перевод этого, не принадлежащего кисти Сыма Цяня отрывка, исходя из нескольких соображений. Во-первых, отрывок включался во все последние издания Ши цзи (см. ШЦ, т. 4; БХШЦ, ти 2; ХЧКЧ, т. 6). Во-вторых, Чу Шао-сунь жил полвека спустя после автора Ши цзи, в конце периода Западной Хань, и мыслил сходными с историком категориями (см. об этом нашу статью "Об интерполяциях в «Ши цзи»" — Общество и государство в Китае. Ч. 1. М., 1986; "Народы Азии и Африки", 1986, № 6, а также исследование чехословацкого синолога Т. Покоры "Чу Шао-сунь — автор историй в «Ши цзи»"). Б.Уотсон исключил интерполяцию из перевода, а Отаке и Цзэн Юнъи — сохранили в тексте.
24. Доу Ин возглавлял армию (вместе с Чжоу Я-фу) при подавлении в 154 г. восстания семи княжеств (см. "Истзап", т. 2, гл. 11, с. 248). Получил за военные успехи титул Вэйци-хоу.
25. В советской литературе уже была дана оценка системе наследования власти в Древнем Китае. Так, М.В.Крюков писал: "Для иньского Китая было характерно правило наследования, зафиксированное у многих других народов мира, — от старшего брата к младшему. В начале чжоуской эпохи это правило продолжает еще некоторое время оставаться в силе, однако вскоре происходит переход к системе наследования сыном прав и статуса отца" (М.В.Крюков. Система родства китайцев, с. 275). Как видно из текста Чу Шао-суня, память о старой системе — передачи власти младшему брату — сохранилась и в начале правления Хань.
26. Этот диалог мы встречали в гл. 39 "Наследственный дом княжества Цзинь" ("Истзап", т. 5, с. 139), где вместо Чжоу-гуна фигурировал историограф И, а младший брат носил имя Шу-юя.
27. Здесь, очевидно, какая-то ошибка. В гл. 39 говорится о пожаловании Шу-юю — младшему брату Чэн-вана — владения в Тан (древний город на западе совр. уезда Ичэн пров. Шаньси), из-за чего его стали впоследствии именовать танским Шу-юем. Здесь же речь идет о городе Ин, который находился в пров. Хэнань, т.е. значительно восточнее.
28. Это цитата из Сяоцзина — "Канона о благочестии и сыновнем почтении" (ШСЦ, т. 37, с. 2).
29. Цзи Ань — чиновник ханьского двора, убежденный даос, известен своей борьбой с несправедливостью. О нем см. гл, 120 (ШЦ, т. 6, с. 3105-3111). Хань Чан-жу (он же — Хань Ань-го) — сановник сначала у лянского Сяо-вана, а затем ханьского двора (в 135-131 гг. — юйшидафу, с 133 г. — вэйвэй и пр.). О его жизни и деятельности рассказывает гл. 108 Ши цзи (ШЦ, т. 6, с. 2857-2865) .
30. См. примеч. 25 к данной главе. Комментаторы обычно трактуют бином цинь цинь *** *** как передачу власти и собственности от старшего брата к младшему, а цзунь цзунь *** *** — от отца к старшему сыну.
31. Слово вэнь мы переводим так же, как и в эпилоге гл. 8 ("Истзап", т. 2, с. 199), — "внешняя изысканность". В данной главе она противопоставляется простоте, бесхитростности иньцев — чжи. Исторический обзор и краткий анализ этой альтернативной пары философских понятий (и чжи и вэнь) предприняты в комментариях к гл. 30 ("Истзап", т. 4, с. 338-339).
32. О переходе власти в княжестве Сун от Сюань-гуна сначала к его младшему брату Хэ с титулом Му-гун, а от последнего к Юй-и — старшему сыну Сюань-гуна с титулом Шан-гун, говорилось в гл. 38 ("Истзап", т. 5, с. 130-131). Эти события в Сун лишь кратко упомянуты в хронике Чунь-цю (см. Чунь-цю Цзо чжуань чжэн-и, кн. 1, под 3-м годом правления луского Инь-гуна — 720 г. до н.э., ШСЦ, т. 27, гл. 3, с. 126). Более резкой критике они подвергнуты в Гунъян чжуань, где сказано то, что цитирует Чу Шао-сунь: "Все беды в Сун пошли от действий Сюань-гуна" (см. Чунь-цю Гунъян чжуань, кн. 1 — ШСЦ, т. 33, гл. 2, с. 68).
33. Бачанцзю — один из императорских конных дворов вблизи Чанъани. Согласно Кодичжи, он находился на территории уезда Ваньнянь в центральной области Юнчжоу (ХЧКЧ, т. 6, с. 3177).
34. Расследование дела лянского Сяо-вана, обвиненного в организации убийства сановника Юань Ана, ясно показывает ограниченные возможности ханьского судопроизводства. Поскольку дело касалось брата Цзин-ди и любимого сына императрицы Доу, чиновники сожгли все улики, и виновный ван был оправдан.
35. Конфуцианское прославление мудрости и традиций выглядит в устах Доу-тайхоу явным фарисейством. Нельзя исключить авторскую (Чу Шао-суня) иронию.
36. Видимо, императрица избрала образ наблюдателя-астронома как синоним "узкого" взгляда на мир. Не вполне ясно, на чью недальновидность она намекает