СЫМА ЦЯНЬ
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ
ШИ ЦЗИ
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ
СЯО СЯНГО ШИ ЦЗЯ — НАСЛЕДСТВЕННЫЙ ДОМ ПЕРВОГО СОВЕТНИКА СЯО ХЭ 1
Сяо Хэ — первый советник государства, уроженец уезда Пэй, селения Фэн. Обладал глубокими познаниями; всегда был доброжелателен к людям 2; имел под началом несколько мелких чиновников в Пэй. [Будущий] Гао-цзу [Лю Бан] был еще простолюдином, но Хэ в чиновничьих делах поддерживал его; когда же Гао-цзу стал тинчжаном (начальником волости), Хэ часто помогал ему. Когда Гао-цзу отправился [сопровождать людей] 3 для отбывания трудовой повинности в Сяньяне, все чиновники поднесли ему в дар по триста монет, и лишь Сяо Хэ дал пятьсот монет 4. Он помогал вести дела цензору империи Цинь, проверявшему область, часто выявляя скрытое. Хэ был первым среди чиновников в выполнении мелких дел, связанных с областью Сышуй. Циньский цензор хотел доложить в столице, чтобы перевести Хэ туда на службу, но Сяо Хэ настойчиво просил [оставить его на месте], и ему было разрешено остаться.
Затем Гао-цзу поднялся и стал Пэй-гуном. Сяо Хэ стал его помощником в делах. Когда же Пэй-гун с армией достиг столицы Сяньян, все военачальники, отталкивая друг друга, бросились к царским палатам за золотом, шелками и другими ценностями и начали дележ. А Хэ предпочел отправиться в покой циньских первого советника и главного цензора, собрал законы и указы, карты и документы и все это надежно спрятал 5.
Став Хань-ваном, Пэй-гун поставил Сяо Хэ своим чэнсяном. В это время войска Сян Юя и чжухоу уничтожили жителей Сяньяна, сожгли город и ушли. Поскольку Сяо Хэ собрал и сохранил карты и документы империи Цинь, Хань-ван сумел во всей полноте узнать о стратегических пунктах и крепостях государства, о распределении населения, о тяготах и страданиях народа. Хэ порекомендовал вану Хань Синя, и Хань-ван поставил Хань Синя старшим военачальником. О нем рассказывается в главе о делах Хуайинь-хоу 6. Когда Хань-ван повел войска на восток и усмирил три циньских владения, Сяо Хэ, будучи чэнсяном, обеспечивал [порядок] в районах Ба и Шу, [197] наблюдал за ними, объявлял [населению] все предписания, посылал армии необходимый провиант.
На втором году ханьского правления (205 г.) Хань-ван совместно с чжухоу напал на армию Чу. Хэ в это время держал оборону Гуаньчжуна, служил наследнику, управлял Лияном 7. Он осуществил сокращение и упорядочивание действующих законов 8, построил храм предков и алтари духов Земли и Злаков, дворцы и палаты государя, образовывал уезды и селения. Все, что он задумывал, он докладывал императору, получал согласие и разрешение на исполнение всех дел. Если же не удавалось доложить императору, то он принимал соответствующие меры, как было удобнее и проще, а когда император прибывал, то ему докладывалось о состоянии дел. Так Хэ управлял в районе Гуаньчжуна, занимаясь учетом населения, перевозками зерна по водным путям, снабжением армии. Когда Хань-ван нес потери в боях и был вынужден отступать, то Сяо Хэ посылал ему солдат из Гуаньчжуна, быстро восполняя военные потери. Поэтому император доверил Сяо Хэ ведение всех дел в Гуаньчжуне.
На третьем году [правления] дома Хань (204 г.) армии Хань-вана и Сян Юя противостояли друг другу между Цзин и Со 9. Ханьский ван несколько раз посылал гонцов справиться о делах и здоровье чэнсяна. Учитель Бао сказал чэнсяну: «Ван целыми днями в трудах под солнцем, и то, что он много раз присылал своих гонцов осведомиться о Вашем здоровье, говорит о появлении у него сомнений в Ваших намерениях. В Ваших интересах было бы отправить в армию Ваших потомков — детей и внуков, старших и младших братьев — всех, кто в состоянии служить в войсках. Тогда император еще больше станет доверять Вам». Вскоре Хэ последовал этому совету, и Хань-ван был очень обрадован.
На пятом году Хань (201 г.) Сян Юй был убит, Поднебесная умиротворена. Стали обсуждать заслуги каждого и раздавать пожалования. Все чиновники боролись за признание своих заслуг, но прошло более года, а заслуги каждого еще не были определены. Император Гао-цзу выше всего оценил заслуги Сяо Хэ и пожаловал ему титул Цзуань-хоу 10 и множество дворов в кормление. Заслуженные чиновники говорили: «Мы, чиновники [вана], надев доспехи, с оружием в руках храбро бились, кто — в ста боях, кто — в нескольких десятках сражений; штурмовали городские стены, захватывали земли, и у каждого были большие и малые заслуги. А Сяо Хэ, ни разу не испытавший многотрудных воинских дел, Сяо Хэ, который держал в руках лишь кисть и тушь и обсуждал дела и планы, который никогда не сражался, — поставлен теперь выше нас. Почему так случилось?»
Гао-ди спросил: «Вы, почтенные, знаете, что такое охота?» [198] Чиновники ответили: «Знаем!» Государь вновь спросил: «Достаточно хорошо знаете?» Они ответили: «Знаем». Тогда Гао-ди сказал: «Преследовать дикого зверя на охоте и даже загрызть его может собака, а вот обнаружить следы зверя и указать, где этот зверь залег, — нужен человек. Вы, почтенные, можете лишь преследовать зверя, как собаки на охоте; что же касается Сяо Хэ, то он мог обнаружить следы, указать местоположение [зверя] и по заслугам равен тому человеку [на охоте]. Кроме того, Вы следовали за мной только сами, самое большее по два-три человека [от семьи], а вот Сяо Хэ поднял весь свой род — несколько десятков человек, и все они следовали за мной. Его заслуги забыть нельзя». После этого никто из чиновников не осмеливался говорить об этом.
Когда лехоу получили свои пожалования в виде владений, подошло время определить их место в табели о рангах Они говорили: «У Пинъян-хоу Цао Шэня 11 более семидесяти ранений; он штурмовал крепостные стены городов и захватывал земли врага. У него наибольшее число заслуг, и он должен быть на первом месте».
Однажды государь уже нарушил порядок в распределении заслуг своих подданных тем, что он пожаловал Сяо Хэ больше других. Поэтому, когда дело дошло до порядкового места в табели о рангах, он не хотел вновь ставить себя в затруднительное положение, но в душе полагал, что Сяо Хэ должен быть первым. В это время вперед выступил правитель Э, имевший ранг гуаньнэйхоу 12, и сказал: «Ваши суждения, господа чиновники, ошибочны. Хотя Цао Шэнь имеет заслуги в битвах и захвате земель, но эти дела значили многое лишь в тот момент, когда они совершались. В пятилетнем противостоянии императора с Чу ему нередко приходилось терпеть поражения, терять большие войска; не раз император был вынужден спасаться бегством и прятаться. Однако Сяо Хэ каждый раз посылал из Гуаньчжуна армию, чтобы восполнить потери, и даже без высочайших указов и повелений десятки тысяч людей прибывали к императору, когда он находился в критическом положении. Когда Хань и Чу противостояли друг другу несколько лет у Инъяна и наша армия испытывала нехватку продовольствия, Сяо Хэ организовал его перевозку по суше и водой из Гуаньчжуна, так что не было недостатка в пище. Хотя Вы, Ваше величество, не раз искали спасения к востоку от гор, Сяо Хэ всегда сохранял целостность земель Гуаньчжуна в ожидании [возвращения] Вашего величества. Таковы его заслуги, которые будут жить десять тысяч поколений! Если бы мы утратили Цао Шэня и сотню человек, подобных ему, что бы это решало в судьбе Хань? Даже располагая ими, дом Хань не обеспечил бы себе полную победу. Как же можно заслугу одного момента сравнивать с заслугами, живущими века?! Сяо [199] Хэ должен быть [в списке] первым, а Цао Шэнь — за ним».
Гао-цзу сказал: «Это правильно», после чего повелел поставить Сяо Хэ первым, пожаловав ему при этом меч на поясе и обувь, которые при входе во дворец для аудиенции у государя разрешалось не снимать 13. Государь сказал: «Я слышал, что тому, кто выдвигает мудрых, полагается высокая награда. Хотя Сяо Хэ имеет большие заслуги, но именно правитель Э сделал этот факт более ясным». И тогда Э [Цянь-цю] кроме прежде данных ему в кормление поселений, которые полагались ему как гуаньнэйхоу, был пожалован еще и титулом Аньпин-хоу. В тот же день были одарены более десяти родственников Сяо Хэ — его отец, сыновья, старшие и младшие братья; все они получили селения в кормление. Кроме того, Сяо Хэ пожаловали дополнительно две тысячи дворов — в память о том, как император сопровождал посланных на трудовую повинность в Сяньян и Сяо Хэ поднес ему на двести монет больше, чем все остальные.
На одиннадцатом году Хань (196 г.) восстал Чэнь Си 14. Гао-цзу, лично возглавив войска, прибыл в Ханьдань 15. Кампания еще не завершилась, когда пришла весть о том, что Хуайинь-хоу задумал поднять мятеж в Гуаньчжуне. Императрица Люй-хоу, воспользовавшись советом Сяо Хэ, казнила Хуайинь-хоу, о чем рассказано в главе о его делах. Император, узнав о казни Хуайинь-хоу, послал гонцов объявить о присвоении чэнсяну Хэ звания сянго (первого советника государства) и даровал ему дополнительно еще пять тысяч дворов. Кроме того, дувэю было приказано выделить пятьсот человек в качестве личной охраны сянго. Все придворные поздравляли Сяо Хэ, один только Чжао Пин выразил соболезнование 16.
В былые времена Чжао Пин был циньским Дунлин-хоу. Когда Цинь было разбито, он стал простолюдином, жил бедно и выращивал тыквы к востоку от городских стен Чанъани. Тыквы росли отличные, и в народе их называли «дунлинскими тыквами»; это прозвище закрепилось за Чжао Пином. Чжао Пин сказал сянго: «Беда начинается отсюда. Император проявляет свои [способности] на полях сражений, а Вы, почтенный, охраняете государство здесь, в центре. Хотя Вы не имеете дела со стрелами и осадными камнями и не подвергаете себя опасности, император увеличивает Вам свои пожалования и даже учреждает личную охрану. Все это значит, что сейчас, когда Хуайинь-хоу вновь восстал в центре, он усомнился в Ваших намерениях. И учреждение охраны отнюдь не означает любви к Вам. Я бы посоветовал Вам отказаться от новых пожалований или передать все поступления от этих дворов на содержание армии. Это вызовет радость императора». Первый советник государства последовал совету Чжао Пина, и император весьма обрадовался. [200]
На двенадцатом году 17 [правления дома] Хань, осенью, взбунтовался Цин Бу. Император, лично возглавив войска, нанес ему удар. Несколько раз он отправлял гонцов к сянго Хэ, чтобы получить сведения о его деятельности. Пока император находился в войсках, сянго прилагал все усилия к тому, чтобы заставить байсинов упорно трудиться, и все добываемое направлял в помощь войскам, как он это делал во время восстания Чэнь Си. В его окружении нашелся человек, который сказал ему: «Уничтожение Вашего рода не за горами. Вы занимаете пост сянго, по заслугам считаетесь первым; что к этому можно добавить? Вы, впервые вступив в Гуаньчжун более десяти лет назад, завоевали [своим поведением] сердца байсинов. Все люди тянутся к Вам. Вы стараетесь, чтобы в народе царило согласие. Император неоднократно справлялся о Ваших делах, значит, он опасается, что Вы выступите против него в Гуаньчжуне. Почему бы Вам не купить побольше земли по дешевым ценам, а потом сдавать ее в аренду? Этим Вы опозорите себя и тем самым отведете от себя подозрение. Императорское сердце тогда успокоится» 18. Сянго последовал совету, и император был весьма обрадован [такими действиями].
Император, закончив военную кампанию против [мятежного] Цин Бу, возвращался с армией в столицу. Байсины, столпившись вдоль дороги, подавали ему прошения, в которых говорилось, что сянго силой заставлял их продавать по дешевым ценам поля и дома и скупил их на сумму многих тысяч монет. Когда государь прибыл во дворец, сянго явился к нему на прием. Император, смеясь, сказал ему: «Я смотрю, сянго обогащается за счет народа!» Затем он передал Сяо Хэ все народные прошения, сказав при этом: «Вам надо самому признать свою вину перед народом».
Тогда сянго высказал от имени байсинов такую просьбу: «Земли в Чанъани не хватает, а в императорском верхнем парке Шанлинь много пустующих, заброшенных земель. Я хотел бы, чтобы Вы разрешили народу обрабатывать эти земли, а оставшаяся после сбора урожая солома могла бы идти на корм диким зверям парка» 19. Император страшно разгневался, услышав такое предложение, и сказал: «Вы, сянго, здорово нажились за счет торговли народным добром, а теперь просите еще и земли моего парка!» После чего император передал сянго тинвэю (главе судебного приказа), распорядившись заковать его в кандалы.
Через несколько дней начальник дворцовой стражи Ван, прислуживая императору, выступил вперед и спросил его: «Какое тяжкое преступление совершил сянго, что Вы, Ваше величество, так сурово наказали его, заковав в кандалы?» Император ответил: «Я слышал, что Ли Сы, будучи советником циньского Ши-хуана, все доброе, сделанное им, относил на счет [201] правителя, а за все худое сам держал ответ. А ныне сянго не только приобрел большие средства от торговли, но и попросил для байсинов земли императорского парка, чтобы таким путем вкрасться в доверие к народу. Поэтому я и приказал заковать его в кандалы». Начальник дворцовой стражи Ван сказал: «Но ведь стремление облегчить участь народа является долгом цзайсяна (первого министра). Как Вы, Ваше величество, могли подозревать сянго в том, что он прибрал к рукам чужие деньги? Ведь в те времена, когда Вы, Ваше величество, несколько лет отражали нападение [армий] Чу, [а затем] лично командовали войсками, чтобы подавить мятежи Чэнь Си и Цин Бу, сянго держал оборону района Гуаньчжуна. Если бы у него в то время задрожали колени от страха, разве земли к западу от застав были бы в Вашем владении? Тогда сянго не думал о своей выгоде; неужели же он сейчас стремится что-то выгадать для себя? Кроме того, правитель Цинь не признавал своих ошибок и поэтому потерял Поднебесную; а то, что Ли Сы брал на себя часть чужой вины, вряд ли может служить достойным примером. Почему же Вы, Ваше величество, подозреваете цзайсяна в низости?»
Гао-ди огорчился и в тот же день послал гонца с верительной биркой, чтобы освободить сянго.
Сянго был уже не молод, он вел себя почтительно, но настороженно. Он вошел к государю босиком и попросил прощения. Гао-ди сказал ему: «Пусть тревога покинет Вас, сянго! Вы, сянго, просили отдать народу земли императорского парка, а я не разрешил. Я поступил, как тираны Цзе и Чжоу 20, а Вы поступили как мудрый советник. Наша связь неразрывна, и я бы хотел, чтобы байсины узнали о моей ошибке».
Сяо Хэ с давнего времени не признавал способностей советника Цао Шэня. Когда Хэ заболел, император Сяо Хуэй лично пришел навестить сянго и узнать о состоянии его здоровья. Он спросил его: «После того как годы Ваши, почтенный, истекут, кто мог бы заменить Вас?» Тот ответил: «Кто знает подчиненных лучше повелителя?» 21 Император Сяо Хуэй спросил опять: «Каков [на этом посту будет] Цао Шэнь?» Склонив голову, Хэ ответил: «Если император выберет его, то я, Ваш слуга, умру без сожаления» 22.
Для своих полей и домов Сяо Хэ выбирал уединенные места. Но пышных, просторных палат 23 для своей семьи он не построил. Он говорил: «Если мои потомки будут мудрыми людьми, пусть учатся у меня скромности; если же они не будут мудрыми, то пусть у них не будет того, что сильные и влиятельные кланы могли бы у них отнять».
На втором году [правления] императора Сяо Хуэя (193 г.) сянго Сяо Хэ умер; посмертно ему был дарован титул Вэньчжун-хоу 24. Его потомки потеряли княжеский титул из-за [202] провинностей. В четвертом поколении род его прервался. Сын Неба стал искать потомков Сяо Хэ и пожаловал им титул Цзуань-хоу, но в последующие времена среди заслуженных чиновников Хань потомков Сяо Хэ уже не было.
Я, тайшигун, Придворный историограф, скажу так.
Сянго Сяо Хэ во времена [господства дома] Цинь был мелким писарем. Он переписывал бумаги, ничем не выделяясь, не имея ни чина, ни поста, ни верительного знака. Когда же дом Хань возвысился, когда он засверкал [на небосклоне], подобно солнцу и луне, то Сяо Хэ, восприняв блеск империи, осторожно и последовательно завладел ключами управления. Сочувствуя народу, страдающему от [жестоких] циньских законов, он старался облегчить его участь, изменяя законы. Когда же Хуайинь-хоу, Цин Бу и другие мятежники были казнены, то заслуги Сяо Хэ высветились еще ярче. Он стоял выше всех чиновников, слава о нем гремела в последующих поколениях, в своем блеске он соперничал с Хун Яо и Сань И-шэном 25.
Комментарии
1. При работе над текстом нами использованы переводы главы: на английский язык — Б.Уотсона (Records, т. 1, с. 125-133) (отдельные фрагменты были переведены Дж. Дьювендаком, "Тунбао", т. 34, 1934, » 4); на современный японский язык — (ГГС, т. 2, Токио, 1957, с. 202-210); на байхуа — Лай Цяобэня (БХШЦ, т. 2, с. 801-807, Тайбэй 1980).
2. Выражение *** *** *** *** и вэнь ухай трактуется по-разному: "при всей своей грамотности не вредить людям", "быть справедливым человеком", "быть выше других" и т.д. Такигава трактует это так: "Зная законы, не портить людям жизнь". Смысл всех толкований в целом близок друг к другу (ХЧКЧ, т. 6, с. 3040).
3. По тексту мы внесли в скобки слова "/сопровождая людей/ для отбывания трудовой повинности в Сяньяне", так как повинность отбывал не сам Лю Бан, а посланные из волости люди ("Истзап", т. 2, с. 160).
4. В тексте стоят цифры 3 и 5, но все комментаторы сходятся во мнении, что речь идет о сотнях монет.
5. О значении данного факта мы писали в примеч. 99 к гл. 8 ("Истзап", т. 2, с. 424). Этим поступком Сяо Хэ сохранил для потомков многие документы по истории империи Цинь.
6. Жизни и деятельности Хуайинь-хоу Хань Синя посвящена гл. 92 Ши цзи в разделе Ле чжуань (ШЦ, т. 5, с. 2609); там же неоднократно упоминается и Сяо Хэ.
7. Гуаньчжун — коренные земли царства Цинь ("Среди застав"), находившиеся в совр. пров. Шэньси (о них см. примеч. 120 к гл. 6 — "Истзап", т. 2, с. 357); Лиян находился на территории совр. уезда Линьтун, в Шэньси.
8. Как известно, Лю Бан в начале своего правления упростил законодательство до нескольких кратких и относительно либеральных положений, чтобы привлечь симпатии населения, страдавшего от очень обширного и сурового кодекса законов империи Цинь. Однако вскоре, с укреплением империи Хань появилось более жесткое и детальное ханьское законодательство (см. примеч. 102 к гл. 8 — "Истзап", т. 2, с. 425).
9. Согласно "Большому словарю географических названий Китая" (ДМДЦД, с. 426), Цзин находился в 10 км к юго-востоку от уездного центра Инъян пров. Хэнань. В том же районе Инъяна находился и древний пункт Со, получивший название от реки Со.
10. В написании титула встречаются разные знаки *** *** с чтением цзань или цзуань. Владение находилось на территории совр. пров. Хубэй; по Мидзусаве (см. ХЧКЧЦБ, т. 5, с. 9), оно находилось в районе Наньсяна, местоположение которого неясно.
11. О Цао Шэне см. гл. 54, специально ему посвященную.
12. Гуаньнэйхоу — ранг знатности, занимал 19-е место в 20-ступенчатой титулатуре Цинь и ранней Хань. Согласно "Погодным таблицам заслуженных чиновников" ("Истзап", т. 3, гл. 18, с. 510), полное имя Э — Э Цянь-цю.
13. Как известно, дворцовый этикет запрещал придворным и всем высшим сановникам, явившимся на аудиенцию к государю, иметь при себе мечи; кроме того, они не должны были приближаться к императору в своей обуви. Император в знак особой милости разрешил Сяо Хэ приходить к нему с мечем и в дареной обуви. Об этом говорится и в Ли цзи, гл. Цюйли. В Гунъянчжуань приводится пример недопустимости нарушения этого этикета — эпизод с Чжао Дунем (ШСЦ, т. 34, гл. 15, с. 456).
14. Судя по данным гл. 8, восстание первого советника Чжао-вана Чэнь Си произошло не на 11-м году правления дома Хань, а на 10-м, т.е. в 197 г. ("Истзап", т. 2, с. 193). В гл. 53, очевидно, ошибка.
15. Ханьдань находится на юго-западе совр. уезда Ханьдан пров. Хэбэй.
16. В абзаце встречается момент, не проанализированный в имеющихся комментариях. Сяо Хэ поздравляли с новыми почестями все цзюнь, т.е. почтенные, знатные люди, придворные; не вполне ясно, каким образом среди них оказался простолюдин, огородник Чжао Пин (хотя в прошлом и хоу). Он к тому же произносит далее целую речь с наставлениями и советами, которые принимаются. Не исключено, что эпизод этот придуман и носит дидактический или, может быть, фольклорный характер.
17. В современном тексте (ШЦ, т. 4, с. 2018) стоит 11-й год, но это явная опечатка, так как в остальных текстах везде стоит 12-й год.
18. Смысл этого совета очевиден: растущая популярность Сяо Хэ в центральных землях империи (в Гуаньчжуне) беспокоила Гао-цзу. Сяо Хэ посоветовали запятнать свою репутацию спекуляцией земельными участками. Так толкует и Б.Уотсон (Records, т. 1, с. 131).
19. Как трактует Такигава (ХЧКЧ, т. 6, с. 3049), урожай оставался бы у крестьян, а полову и солому они оставляли бы на корм диким животным парка. Это предложение рисует Сяо Хэ радетелем народных интересов.
20. Цзе — последний правитель легендарной династии Ся, известен как человек, лишенный добродетелей, тиран. Предания о нем кратко изложены в гл. 2 Ши цзи ("Истзап", т. 1, с. 164-165). Чжоу Синь — последний правитель династии Инь, жестокий и развратный человек, погиб в борьбе с чжоуским У-ваном (о нем см. "Истзап", т. 1, с. 175-178). Эти имена стали в исторической литературе Китая нарицательными, олицетворяя собой как жестокость и самодурство правителей-тиранов, так и неотвратимость кары за их прегрешения.
21. Выражение "никто лучше отца не знает своих сыновей, никто лучше правителя не знает своих подданных" — весьма распространенный древний постулат. Оно встречается в речи циского Бао Шу у Гуань-цзы (см. ЦЧТЦ, т. 5, Гуань-цзы, гл. 7, с. 101), в Цзо чжуань (половина этого выражения встречается под 7-м годом Си-гуна, см. ШСЦ, т. 28, гл. 13 Чунь-цю Цзо-чжуань чжэнь и, с. 515), в Чжаньго цэ и других древних источниках.
22. Вывод Сяо Хэ требует пояснений. Ему прекрасно были известны, с одной стороны, воинские таланты Цао Шэня, а с другой — его неспособность к административной работе. Поэтому его слова (кроме медицинских причин) можно пояснить следующим образом: а) сама формулировка означала то, что вопрос уже решен и обсуждению не подлежит; б) находясь на смертном одре, Сяо Хэ не чувствовал в себе сил, достаточных для борьбы с лагерем сторонников Цао Шэня; в) Сяо Хэ мог надеяться на то, что его некомпетентный преемник просто не станет вмешиваться в работу отлаженного административного механизма. Б.Уотсон для разрешения противоречия пошел на явное искажение текста, переведя словосочетание сяннэн *** *** как "не ладить", "быть в неприязненных отношениях" (Records, т. 1, с. 132).
23. Выражение тань у *** *** нами понято как "просторные помещения, комнаты, строения". Б.Уотсон (с. 132) и Лай Цяобэнь (с. 807) переводят его как "отсутствие высокой ограды, стен", что также возможно.
24. Вэньчжун-хоу можно перевести как "князь, который всю жизнь провел на гражданской службе".
25. Хун Яо и Сань И-шэн — мудрые чиновники эпохи Чжоу. Хун Яо был одним из верных помощников чжоуских Вэнь-вана и У-вана (см. "Истзап", т. 1, гл. 4, с. 187). Там же фигурирует и Сань И-шэн. Оба находились в почетной охране с мечами в руках при восшествии У-вана на престол после его победы над домом Инь.