Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

СЫМА ЦЯНЬ

ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАПИСКИ

ШИ ЦЗИ

ГЛАВА СТО ДВАДЦАТАЯ

Цзи, Чжэн ле чжуань — Жизнеописание Цзи [Аня] и Чжэн [Дан-ши] 1

Цзи Ань по прозвищу Чан-жу был уроженцем Пуяна 2. Его предки были в фаворе у древних правителей княжества [Малое] Вэй и в течение семи поколений до Аня занимали посты цинов и дафу. По протекции отца Ань при Сяо Цзине служил сяньма у наследника престола 3. Он выглядел строгим и вызывал трепет. Когда скончался Сяо Цзин-ди и наследник взошёл на престол, [Цзи] Ань занял пост ечжэ. Когда одни восточные юэ напали на других, государь послал туда Аня оценить происходящее 4. [Но Ань] не прибыл [к месту назначения], а добрался лишь до [владения] У и вернулся, доложив [государю]: «То, что юэ нападают друг на друга, отвечает их обычаям, но это не заслуживает визита посланца Сына Неба». [В это время в области] Хэнэй вспыхнули пожары, сгорело более тысячи домов. Государь послал [Цзи] Аня ознакомиться с положением на месте. Вернувшись, тот доложил: «Пожары возникли в домах, которые стоят так близко друг к другу, что огонь легко перекидывался с одного на другой. Но это не повод для беспокойства. Я проехал [область] Хэнань 5, где от наводнений и засухи пострадало более десяти тысяч бедных семей, в некоторых отцы и дети стали поедать друг друга. Я взял на себя ответственность и, воспользовавшись верительным знаком государя, открыл хэнаньские [государственные] кладовые и помог беднякам продовольствием. Прошу разрешения возвратить верительный знак и простить мою провинность, выразившуюся в превышении полномочий». Государь признал его действия добродетельными, но перевёл на должность лина в Инъяне 6. Ань посчитал это унизительным для себя и, сославшись на болезнь, подал в отставку и вернулся домой. Когда государь узнал об этом, он призвал его и сделал чжундафу. Так как [Цзи Ань] не раз высказывался критически, в ближайшее окружение [157] [императора] он не вошёл и был отправлен тайшоу в Дунхай 7. Ань придерживался учения Хуан[-ди] и Лао[-цзы] 8. Руководя чиновниками и управляя народом, всегда был доброжелателен и спокоен, умел назначить нужных исполнителей. Следил за тем, чтобы выполнялась общая суть его указаний, но не интересовался деталями. Хотя Ань часто болел и отлёживался дома, через год с небольшим [область] Дунхай настолько хорошо управлялась, что об этом стали говорить везде. Император узнал про это, призвал к себе [Аня] и назначил чжуцзюэ-дувэем, включив его в число девяти цинов. [Ань] руководил делами, исходя из понятия недеяния, и широко подходил к вопросам, основываясь на общих принципах, не сковывая себя писаными статьями законов.

По характеру своему [Цзи] Ань был человеком надменным, невежливым, прямолинейным и был нетерпим к чужим ошибкам. К тем, кто сходился с ним во взглядах, он был радушен, а тех, кто думал иначе, он не желал даже видеть. Из-за этого чиновники не хотели служить у него. Отметим, что он был любознателен, а на первое место ставил служение долгу. Он мог действовать по настроению, [но], будучи знающим человеком с высокими моральными принципами, любил поучать государя, не раз вызывая его раздражение. [Ань] нередко восхищался чертами характеров Фу-бо 9 и Юань Ана 10. Он был в дружеских отношениях с Гуань Фу 11, Чжэн Дан-ши 12 и цзунчжэном Лю Ци 13. Все они из-за частых прямодушных высказываний недолго задерживались на своих постах.

В это время младший брат тайхоу [Тянь] Фэнь, [носивший титул] Уань-хоу, стал чэнсяном, однако, когда ко двору являлись на приём сановники с окладом в две тысячи даней зерна, Фэнь не проявлял к ним должного уважения в соответствии с ритуалом. Когда [Цзи] Ань встречался с [Тянь] Фэнем, он не отвешивал глубокого поклона, а со сложенными руками делал полупоклон. Как-то Сын Неба созвал к себе учёных-конфуцианцев, чтобы поговорить с ними на разные темы. [Цзи] Ань заявил: «У вас, Ваше Величество, в душе много страстей, хотя представляетесь вы поборником человеколюбия и справедливости. Как же вы сможете управлять в духе великих Тана и Юя?!» Император помолчал, рассердился, изменился в лице и прервал дворцовый приём. Все высшие сановники испугались за Аня. Но государь вернулся и сказал своим приближённым: «Это уже слишком, до чего же груб этот Цзи Ань!»

Многие из придворных чиновников осудили Аня, на что он им ответил: «Разве Сын Неба назначил нас, гунов и цинов, своими [158] помощниками и советниками, чтобы только льстить ему и потворствовать его прихотям, способствовать ему в неправедных деяниях? Находясь на своих постах, мы должны думать не о личном благополучии, а о том, чтобы не опозорить династию!»

Ань много болел, иногда по три месяца, государь несколько раз жаловал ему отпуск, но [Ань] окончательно не выздоравливал. Когда во время [его] последней болезни [ко двору] явился Чжуан Чжу 14 с просьбой [Аня] об отставке, император спросил: «Что же за человек этот Цзи Ань?» Чжу ответил: «Когда Ань исполняет обычные чиновничьи обязанности, он не превосходит других. Но если ему поручить оказывать помощь молодому правителю или надёжно защитить город, то ни на какие сомнительные предложения он не пойдёт и командования войсками никогда не покинет. Даже [Мэн] Бэнь и [Ся] Юй 15 не смогли бы поколебать его». Государь сказал: «Согласен. [Цзи] Ань действительно подобен древним служителям алтарей Земли и злаков».

Когда главнокомандующий [Вэй] Цин 16 приходил на приём во дворец, император принимал его с пренебрежением. Когда являлся чэнсян [Гунсунь] Хун, то государь принимал его запросто, порой даже не надевая головного убора. Когда же аудиенцию имел [Цзи] Ань, то император не принимал его без головного убора. Однажды государь сидел в шатре военачальника, и, когда к нему приблизился [Цзи] Ань, чтобы доложить о делах, государь, поскольку был без головного убора, счёл необходимым послать человека принять донесение Аня. Таким было уважение [императора к Аню].

Будучи тинвэем, Чжан Тан 17 в этот период занимался совершенствованием законодательства. [Цзи] Ань не раз перед лицом императора укорял Тана: «Вы являетесь сановником, однако государь не в состоянии исполнить заветы прославленных императоров древности, народ не в состоянии избавиться от фальши и лицемерия в Поднебесной, [вы не ведёте] к успокоению государства и обогащению народа, [не стремитесь к тому], чтобы тюрьмы опустели — ничего из этого вы не делаете. Вы двигаетесь в неверном направлении, всё ломаете, чтобы добиться заслуг. Зачем вы меняете установления, заложенные ещё Гао-хуанди? За всё это вы должны будете отвечать». [Цзи] Ань всё время спорил с [Чжан] Таном. Тан обычно опирался на тексты законов, глубоко вдаваясь в детали. Ань же был непреклонен, ссылался на высокие принципы, [быстро] начинал негодовать и браниться: «В Поднебесной говорят, что мелкие чиновники с кистью для письма и ножиком для подчистки [159] не могут становиться гунами и цинами. Это, несомненно, относится и к Тану. Он принуждает Поднебесную топтаться на месте и смотреть на мир с закрытыми глазами!»

В это время ханьский дом проводил военную кампанию против сюнну, покорял варваров всех четырёх сторон света 18. У [Цзи] Аня обязанностей было немного, но он использовал каждую встречу с государем, чтобы убедить его поддерживать с ху мирные отношения и не посылать туда войска. [Однако] император в это время ориентировался на конфуцианцев и больше всего прислушивался к Гунсунь Хуну. Тем временем события всё нарастали, и чиновники, и народ искали выход из положения. Император больше склонялся к использованию чрезвычайных законов, [Чжан] Тан и другие требовали жёстких решений по всем судебным делам. [Цзи] Ань, со своей стороны, часто бранил конфуцианцев и открыто нападал на [Гунсунь] Хуна и его сподвижников за то, что они намеренно приукрашивали свои познания перед правителем, чтобы сохранить его расположение, а их писари и канцеляристы кистью и ножичком ловко порочили людей и обвиняли их в преступлениях таким образом, чтобы они не имели возможности восстановить своё доброе имя. Добившись своего, [эти канцеляристы] ещё и гордились своей ловкостью. Император всё больше и больше ценил [Гунсунь] Хуна и [Чжан] Тана, а эти двое всем сердцем ненавидели [Цзи] Аня. Сын Неба тоже был им недоволен и искал лишь предлог избавиться от него. Хун, будучи чэнсяном, докладывал государю: «Под руководством правого нэйши двора трудится много знатных людей и членов императорского дома, управлять ими трудно, чиновник, не обладающий высокими достоинствами, не сможет справиться с этой работой. Прошу перевести на должность правого нэйши Аня». [Цзи Ань] был правым нэйши несколько лет, и в ведении дел сбоев у него не возникало.

Тем временем дацзянцзюнь [Вэй] Цин становился всё более почитаемым при дворе, его младшая сестра стала императрицей, однако [Цзи] Ань держался с ним на равных. Некоторые говорили Аню: «Раз Сын Неба стремится к тому, чтобы все чиновники склонялись перед дацзянцзюнем, который столь влиятелен и знатен, то и вы, господин, не можете не склониться перед ним в глубоком поклоне». Ань отвечал: «Дацзянцзюнь принимает у себя приезжих учёных мужей как равных — разве это его унижает?» Узнав [об этом разговоре], дацзянцзюнь стал ещё больше почитать Аня. [Вэй Цин] нередко советовался с [Цзи Анем] по спорным моментам [160] государственных и дворцовых дел и встречал его ещё более почтительно, чем раньше.

Хуайнаньский ван задумал мятеж 19, но, опасаясь Аня, говорил: «[Это человек, который] способен на нелицеприятный разговор с государем, отстаивает свои принципы и готов умереть за справедливость. Его трудно толкнуть на неправедное дело. Что касается чэнсяна [Гунсунь] Хуна, он колеблется, словно падающий с дерева лист».

В это время Сын Неба предпринял несколько походов против сюнну и имел успехи, а советы Аня всё чаще императором отвергались.

Ранее, когда [Цзи] Ань вошёл в число девяти цинов, Гунсунь Хун и Чжан Тан ещё были мелкими чиновниками. По мере того как Хун и Тан становились знатнее, они занимали высокие посты, став вровень с Анем, но тот по-прежнему поносил Хуна, Тана и им подобных. Со временем [Гунсунь] Хун стал чэнсяном и был пожалован титулом хоу, а [Чжан] Тан стал юйшидафу; все прежние помощники и чиновники Аня сравнялись с ним в ранге, а некоторые даже превзошли его. Цзи Ань всё это тяжело переживал, не мог не видеть такого положения и поэтому на аудиенции у императора вышел вперёд и заявил: «Вы, Ваше Величество, назначаете чиновников, словно наваливаете кучу хвороста: сучья, падающие последними, оказываются наверху». Император промолчал. Ань был отрешён от должности. Император сказал: «Конечно, Ань — человек образованный, но его речи с каждым днём становятся всё нестерпимее».

Через некоторое время сюннуский Хуньсе-ван во главе своего племени пришёл сдаваться ханьцам, которые решили мобилизовать двадцать тысяч телег [для перевозки сдающихся]. У уездных чиновников не хватило денег, поэтому они начали брать лошадей у населения в долг, но люди стали прятать своих коней, и нужного количества телег не набралось. Император разгневался и намеревался казнить управителя Чанъани. [Цзи] Ань сказал: «За управителем Чанъани нет вины, лучше накажите только меня, Аня, тогда и люди, скорее всего, отдадут лошадей. Кстати, сюннусцы восстали против своего вождя и пришли сдаваться ханьцам, а дом Хань [зачем-то] обязал уезды обеспечить их перевозку. Стоило ли приводить Поднебесную в волнение, истощать Срединное государство ради варваров?!» Император промолчал. Ко времени появления Хуньсе[-вана] более пятисот человек, торговавших на рынках [161]сюнну], были задержаны и приговорены к смерти 20. Ань попросился на приём [к государю], встреча состоялась во дворце Гао-мэнь. [Цзи Ань] заявил: «Поскольку сюнну атаковали наши укрепления вдоль дорог и границ и разорвали с нами дружеские отношения, Срединное государство подняло свои войска, чтобы покарать их; убитых и раненых не сосчитать; и истратили мы на это огромные деньги. По моему скромному мнению, вам, Ваше Величество, необходимо отдать всех захваченных в плен хусцев рабами в семьи, из которых [мужчины] ушли на войну и погибли в боях, чтобы как-то восполнить их страдания за Поднебесную и тем самым удовлетворить сердца байсинов. Если ныне так поступить нет возможности, то, когда прибудет Хуньсе[-ван] со своими несколькими десятками тысяч людей, неужели вы опустошите склады и хранилища, чтобы наградить [перебежчиков], и заставите своих подданных ухаживать за ними и кормить их, как любимых детей? Откуда же нашему тёмному народу было знать, что товары, продаваемые на рынках Чанъани, рассматриваются чиновниками как запрещённые к ввозу в пределы [империи]? Вы, Ваше Величество, не в состоянии распорядиться богатствами сюнну, чтобы отблагодарить Поднебесную, но хотите из-за незнания каких-то неясных правил казнить более пятисот человек, — это то, что называется "спасая листья, ломать ветки". Я смиренно прошу Ваше Величество не делать этого». Император промолчал, не согласился, [а потом] сказал: «Я уже давно не слышал речей Цзи Аня, а сегодня вновь столкнулся с его бредом». Через несколько месяцев Аня обвинили в каком-то мелком нарушении закона и, хотя он был прощён, его лишили поста. И тогда Ань удалился в своё деревенское поместье.

Через несколько лет [в империи] были введены монеты весом в пять чжу 21. Многие в народе стали незаконно выплавлять такие монеты, особенно в землях Чу. Государь считал, что главным местом, [где шла выплавка фальшивых монет,] была область Хуайян в Чу 22, и он призвал к себе [Цзи] Аня и назначил его правителем Хуайяна. Ань с низким поклоном поблагодарил [государя], но печати не принял. Однако [государь] вновь и вновь настаивал на своём, и в конце концов Ань принял назначение. Представ перед императором, Ань со слезами сказал ему: «По состоянию здоровья я близок к смерти и уже не надеялся вновь увидеть Ваше Величество. Я никак не предполагал, что вы вновь призовёте меня на службу. Меня часто мучает тяжёлая болезнь, поэтому я не в состоянии выполнять обязанности правителя области. Я бы хотел быть простым [162] чжунланом и иметь право входа во внутренние покои дворца, чтобы уменьшить число ошибок и восполнить упущенное другими; таково моё желание». Государь ответил: «Неужели ты считаешь пост правителя Хуайяна незначительным? Сейчас я призвал тебя, потому что вижу, что население и власти Хуайяна не ладят друг с другом, и я решил назначить тебя, чтобы ты своим авторитетом, без особых усилий, спокойно ими управлял». Перед тем как отправиться к месту нового назначения, Ань навестил главу посольского приказа Ли Си и сказал ему: «Я покидаю столицу, поселяюсь в области и уже не смогу принимать участие в обсуждении вопросов при дворе. Но у юйшидафу Чжан Тана достаточно знаний и ума, чтобы не дать ходу любым увещеваниям, он способен обманно приукрасить любые нарушения, ловко используя льстивые речи и хитрые слова. Он не может действовать во благо Поднебесной, всецело подделываясь под желания правителя. Если же государь чего-то не желает, он тут же отбрасывает свои предложения, а если государь хочет что-то предпринять, он тут же восхваляет предложенное. Выдвигая собственные предложения, он манипулирует статьями закона, в столице с помощью ловких ходов он склоняет к себе сердце правителя, а на местах, опираясь на хитрых и продажных чиновников, усиливает своё влияние и власть. Вы входите в число девяти цинов. Если вы не осмелитесь обо всём говорить открыто, то вместе [с Чжан Таном] разделите его бесчестье». [Ли] Си опасался Тана, поэтому ни о чём говорить не решился. Ань поселился в области и стал управлять, как он и прежде это делал, и обстановка в Хуайяне улучшилась. Позднее Чжан Тан потерпел поражение; император, узнав о разговоре [Цзи] Аня с Си, обвинил Си в преступлении и приказал возвести Аня в ранг сяна чжухоу 23, оставив его в Хуайяне. Через семь лет [Цзи Ань] скончался.

После его кончины и в память о [верной] службе покойного император поставил его младшего брата Цзи Жэня одним из девяти цинов, сына Цзи Яня — сяном при одном из чжухоу. Сыма Ань — сын старшей сестры самого Аня — ещё в юности помогал [Цзи] Аню, когда тот был сяньма. [Сыма] Ань был весьма грамотным и удачливым в службе, его четырежды повышали в ранге, он стал одним из девяти цинов и умер на посту тайшоу Хэнани. Благодаря влиянию [Сыма] Аня его братья достигли постов чиновников с окладом в две тысячи даней зерна. Их было десять человек. Дуань Хун был родом из Пуяна, вначале служил Гай-хоу Синю 24. Синь представил Хуна императору, и он дважды входил в состав девяти цинов. [163]

Известно, что все чиновники, вышедшие из княжества [Малое] Вэй, преклонялись перед Цзи Анем и он всегда был для них авторитетом.

Чжэн Дан-ши, второе имя Чжуан, был родом из княжества Чэнь. Его предок Чжэн-цзюнь служил военачальником ещё у Сян Цзи (Сян Юя); когда Цзи погиб, он перешёл на сторону дома Хань. Гао-цзу повелел всех, кто прежде служил Сян Цзи, именовать по фамилии Цзи, лишь Чжэн-цзюнь такого повеления не получил. Всех бывших крупных чиновников [Сян Цзи], поименованных фамилией Цзи, сделали дафу, а Чжэн-цзюня отправили в ссылку. Умер он во время правления Сяо Вэня.

Чжэн Чжуан всегда защищал слабых и обиженных, когда же [он] сумел в трудной ситуации помочь Чжан Юю 25, то слава о нём распространилась в Лян и Чу. При Сяо Цзине он вошёл в свиту наследника трона. Каждые пять дней у них был день отдыха, они частенько запрягали коней, чтобы промчаться по пригородам Чанъани, навещали старых друзей, приглашали к себе в гости бинькэ, нередко засиживались до утра и беспокоились только о том, что не успеют наговориться. Чжуан увлекался учением Хуан[-ди] и Лао[-цзы], [но] больше всего его заботило, как бы не лишиться таких встреч. И хотя он сам был юн годами и занимал невысокий чиновничий пост, но те, с кем он знался и развлекался, были возраста его деда и отца, и многие из них были уже известными в Поднебесной мужами. Когда на престол взошёл император У-ди, [Чжэн] Чжуан стал продвигаться по служебной лестнице: сначала чжунвэй [в княжестве] Лу, затем — тайшоу в Цзинани, сян — в Цзянду 26, а затем он вошёл в число девяти цинов и занял пост правого нэйши. В это время он нередко обсуждал дела с Уань-хоу и Вэйци[-хоу] 27. Затем его понизили в должности и поставили начальником службы снабжения императрицы и наследника, а позднее перевели на пост данунлина 28.

Как-то [Чжэн] Чжуан, будучи уже высокопоставленным чиновником, предупредил стражника у ворот: «Даже когда прибывает незнатный гость, не надо заставлять его ждать у ворот». Это было поведение хозяина, уважительно относящегося к нижестоящим. Чжуан был бескорыстным человеком и не стремился к обогащению, раздавал всё, что получал. Даря кому-либо продукты, он даже упаковывал их в бамбуковую плетёнку. Каждый раз, являясь на приём ко двору, чтобы представить императору кого-либо из достойных людей Поднебесной, он ожидал момента, когда государь [164] освободится, и лишь тогда заговаривал с ним. Мужей, рекомендуемых им на чиновничьи должности, и своих помощников он открыто хвалил, нередко ставя их качества выше собственных. Он никогда не обращался к своим чиновникам просто по имени и, когда разговаривал с кем-либо из подчинённых, старался не обидеть его, а если слышал чьи-то добрые советы, [тут же] передавал их государю, боясь лишь запоздать с этим. [За такие качества] все чиновники к востоку от гор единодушно славили его, с уважением произнося имя Чжэн Чжуана.

[Как-то] Чжэн Чжуан должен был инспектировать [работы по ремонту] прорванных плотин на Хуанхэ. Он попросил пять дней на сборы в поездку. Государь его спросил: «Я слышал, что, когда Чжэн Чжуан собирается уехать за тысячу ли, он не берёт даже провизию в дорогу. Почему же сейчас потребовалось столько времени на сборы?» 29.

При дворе Чжэн Чжуан обычно соглашался с мнением императора, не осмеливаясь спорить с ним. Когда он достиг преклонного возраста, ханьский дом вёл войны с сюнну и пытался привлечь на свою сторону варваров всех четырёх сторон света. Поднебесная несла огромные расходы, казна оскудела. Чжуан поручил одному из своих бинькэ от имени дануна нанимать на работы людей, а тот не смог отчитаться за полученные средства. Когда Сыма Ань, тайшоу [области] Хуайян, обнаружил это, Чжуан был обвинён в злоупотреблениях и низведён до положения простолюдина. Через какое-то время его назначили на пост помощника чэнсяна 30, но император полагал, что Чжуан слишком стар, и перевёл его на пост тайшоу [области] Жунань 31. На этом посту по прошествии нескольких лет [Чжэн Дан-ши] и умер.

Чжэн Чжуан и Цзи Ань какое-то время входили в число девяти цинов. Они были честными, знающими своё дело и высоконравственными людьми, но когда потеряли свои посты и обеднели, бинькэ их покинули. Они вынуждены были перебраться в провинцию, где и умерли. После их кончины у них не осталось почти никакого имущества. Благодаря заслугам Чжуана его братья, сыновья и внуки, шесть или семь человек, поднялись до чиновничьих должностей с окладом в две тысячи даней зерна.

Я, тайшигун, скажу так.

Несомненно, Цзи [Ань] и Чжэн [Дан-ши] были мудрыми людьми; когда они были у власти и в силе, вокруг них роились десятки [165] бинькэ. Как только они потеряли эту власть, они и их потеряли! Их истории рассказал мне Ди-гун из Сягуя 32. Вначале Ди-гун занимал пост тинвэя, и бинькэ толпились у его ворот. [Затем] он лишился поста, [и бинькэ разбежались]. Когда Ди-гун вновь занял пост тинвэя, бинькэ стали вновь рваться к нему. Ди-гун закрыл ворота, повесив такую надпись: «Когда один уже мёртв, а другой ещё жив, тогда познаёшь истинность их дружбы; когда один беден, а другой богат, легко определить цену их отношений; когда один занимает высокое положение, а другой низкое, то становится ясным, какие дружеские чувства их связывают». Увы, и Цзи, и Чжэн могли бы сказать то же самое.


Комментарии

1. Данная глава, как и типологически идентичная ей гл. 112, принадлежит к категории так называемых парных жизнеописаний (хэ чжуань), а главным признаком, объединяющим её персонажей, можно считать их принадлежность к высшему слою управленцев Ханьской империи втор. пол. II в. до н.э. По своим человеческим качествам герои этой главы скорее антиподы, что, как известно, могло служить для Сыма Цяня поводом к включению тех или иных фигур в одну главу. Впрочем, был и ещё один повод: в 132 г. Цзи Ань и Чжэн Дан-ши вместе возглавляли не слишком удачную операцию по восстановлению разрушенных наводнением дамб на Хуанхэ (см. [Истзап, т. IV, гл. 29, с. 196]).

На английский язык главу перевёл Б. Уотсон [Records, т. II, с. 342 — 356]; на байхуа — У Юй [БХШЦ, т. III, с. 1609 — 1618] и Ван Босян [Ши цзи сюань, с. 461 — 482]. Данный перевод выполнен Р. В. Вяткиным и А. Р. Вяткиным и публикуется под редакцией А. Р. Вяткина и М. Ю. Ульянова.

2. Пуянов было несколько. Тот, в котором родился Цзи Ань, находился в княжестве Малое Вэй рядом с Байма — знаменитой переправой через Хуанхэ (см. карту I, Б2).

3. Сяньма вначале означало просто конюший, а потом и церемониймейстер, и библиотекарь при наследнике престола. Как пояснил Ван Босян, оклад этого чиновника мог достигать двух тысяч даней зерна в год. Напомним, что император Сяо Цзин правил в 156 — 141 гг.

4. В понятие «восточные юэ» входили племена миньских и оуских юэ. Очередной внутриюэский конфликт возник в 138 г. между миньюэ и дунъоу. Он подробно описан в гл. 114.

5. Ханьская область Хэнэй включала южные районы совр. Хэбэя, юго-восток Шаньси и земли к северу от Хуанхэ в Хэнани; область Хэнань при династии Цинь называлась Саньчуань и включала районы северо-западной части совр. пров. Хэнань.

6. Инъян — крупный город, уездный центр; располагался в одноимённом совр. уезде пров. Хэнань (см. карту II, Б1).

7. Область Дунхай располагалась на востоке, занимая южные районы совр. пров. Шаньдун и некоторые районы пров. Цзянсу (см. [Истзап, т. VI, карта 3]).

8. Следовательно, Цзи Ань был приверженцем даосского учения.

9. В корпусе Ши цзи это единственное упоминание о данном персонаже, и, если верить комментатору Ин Шао (Цзи-цзе), Фу-бо служил военачальником у лянского Сяо-вана Лю-у (168 — 144).

10. Юань Ан — один из сановников ханьского времени, служил императору Цзин-ди; его жизнеописание см. в гл. 101 [Истзап, т. VIII, с. 210 — 217].

11. Гуань Фу (ум. в 131 г. до н.э.) — один из ханьских военачальников, командовал войсками во время подавления восстания семи княжеств, прославился отчаянной храбростью; был сяном в княжестве Дай, тайшоу Хуайяна (в Хэнани), сяном в княжестве Янь; являлся состоятельным человеком, при его доме было много приезжих мужей. Весьма подробное жизнеописание бурной жизни Гуань Фу содержится в гл. 107 Ши цзи [Истзап, т. VIII, с. 295 — 303].

12. Чжэн Дан-ши в 132 г., будучи дануном, боролся с наводнениями, проложил оросительный канал параллельно Вэйхэ, играл значительную роль в разработке экономической политики; упоминался в главах 29, 30, 107 и 112 Ши цзи [Истзап, т. IV]. Его жизнеописание см. ниже в данной главе.

13. Данные о Лю Ци в словарях отсутствуют. Можно лишь отметить, что в Хань шу он фигурирует под именем Лю Цзи.

14. Чжуан Чжу был уснем; в начале правления У-ди, как способный чиновник, стал чжундафу, потом был назначен правителем области Куайцзи. Позднее за участие в заговоре хуайнаньского вана Аня был казнён.

15. Мэн Бэнь и Ся Юй — легендарные силачи и храбрецы чжоуского периода. По преданию, Мэн Бэнь служил циньскому У-вану, а Ся Юй был из княжества Вэй и обладал силой, позволявшей ему поднимать тысячу цзиней веса. Оба упоминаются во многих главах Ши цзи.

16. Жизнеописание военачальника Вэй Цина см. в гл. 111.

17. Чжан Тан — один из видных сановников ханьского времени, вместе с Чжао Юем реформировал законодательство; занимал пост тинвэя, в течение семи лет был юйшидафу. Его жизнеописание см. в гл. 122.

18. В этот период ханьский дом не только проводил крупные (и кровопролитные) походы против сюнну, но и вёл войны ради подчинения нескольких племенных образований и царств — против восточных и, южных юэ, юго-западных и; посылал послов в западные регионы — в Дайюань и другие владения, т.е. вёл весьма активную внешнюю политику.

19. О Хуайнань-ване см. гл. 118.

20. На протяжении столетий войны с «северными варварами» и попытки установления экономической блокады сменялись перемириями и активной торговлей между империей и кочевниками. Видимо, арестованные торговцы по незнанию или умышленно нарушили очередной указ о запрете на торговлю с сюнну.

21. О выпуске мелких монет весом в 5 чжу (возможно и чтение шу, которое мы использовали при переводе гл. 30 [Истзап, т. IV, с. 214]), т.е. порядка 3,4 г (если считать лян равным 16,1 г, а чжу — 1/24 ляна), см. [Кроль, Романовский, с. 216].

22. Область Хуайян располагалась в совр. уезде Хуайинь пров. Цзянсу (см. карту I, Б1, а также карту 3 в [Истзап, т. VI, форзац]).

23. Жу Чунь (189 — 265), чьи комментарии вошли в Цзи цзе, отмечал, что сян чжухоу с окладом не менее двух тысяч даней зерна был по рангу выше цзюньшоу (см. [ШЦ, т. VI, с. 3111]).

24. Гай-хоу Синь — старший брат императрицы Ван (супруги У-ди).

25. Чжан Юй — военачальник лянского Сяо-вана, сражался с армиями восставших княжеств У, Чу и их союзников; кратко упоминается также в главах 58, 106 и 108. В чём состояла помощь Чжэн Дан-ши военачальнику Чжан Юю, в тексте Ши цзи не указано, но можно предположить, что она подоспела в тот критический момент, когда в 154 г. решалась судьба восстания семи князей.

26. Княжество Лу находилось на землях совр. пров. Шаньдун; область Цзинань включала земли совр. уезда Пинлин пров. Шаньдун; область Цзянду располагалась на землях совр. пров. Цзянсу, северо-восточнее города Янчжоу (см. [Ши цзи сюань, примеч. 170]).

27. Жизнеописаниям Уань-хоу и Вэйци-хоу посвящена гл. 107 Ши цзи [Истзап, т. VIII].

28. Глава земледельческого и финансового ведомства — данун при императоре Цзин-ди, в начальный год его позднего цикла (143 г.), стал именоваться данунлин, а при У-ди, в 104 г., в начальный год под девизом тайчу, — дасынун. Стоит заметить, что разнообразная и в целом плодотворная деятельность Чжэн Дан-ши на посту данунлина, подробно описанная в главах 29 и 30 Ши цзи [Истзап, т. IV], в данной главе почти не раскрыта.

29. Хотя комментарии молчат, на наш взгляд, здесь очевидная лакуна, ибо не мог законопослушный до сервильности Чжэн Чжуан оставить без ответа вопрос государя, да и столь необычное поведение должно было иметь серьёзные основания. Не исключено, что причину необычного затягивания выезда на ремонтные работы надо искать в той сакрализации природных катаклизмов, которую тогда активно проповедовал чэнсян Тянь Фэнь, убедивший и императора, и многих других в опасности противостояния «воле Неба», которое «устроило» наводнение неспроста (см. [Истзап, т. IV, гл. 29, с. 196]).

30. По мнению Жу Чуня (Цзи цзе), в текст памятника вкралась ошибка переписчиков. Вместо термина шоу-чанши должно быть чэнсян-чанши. Наш перевод сделан с учётом такой коррекции.

31. Область Жунань создана при Хань, располагалась на территории совр. уезда Жунань пров. Хэнань.

32. Сягуй — селение на левом берегу реки Вэйхэ, примерно в 70 км к востоку от Чанъани (см. карту II, А1).