ИНСТРУКЦИЯ КИТАЙСКОГО ПОЛКОВОДЦА СУНТСЕ ПОДЧИНЕННЫМ ЕМУ ГЕНЕРАЛАМ

(В половине прошлого столетия, французский военный министр Бертень поручил бывшему в Китае миссионеру Амиоту перевести лучшие сочинения Китайцев о военном искустве. Амиот представил в переводе сочинение китайского полководца Сунтсе, которое было в 1772 году напечатано в «Memoires de l’Academie des Sciences».

Генерал Сунтсе, знаменитый полководец дома By, жил в начале III столетия по Рождестве Христовом, когда Китайская империя, после династии Хань, распалась на части. Он оставил сочинение о высшем военном искустве, которое до сих пор почитается лучшим в Китайской империи, а потому оно, по вековому обычаю государства, включено в общую книгу законов человеческих познаний. Кто хочет получить высшее звание в военном управлении, тот должен написать толкование или разбор одной из глав сочинения Сунтсе, и по этому толкованию или разбору военный ученый совет решает, может ли написавший занять высшую должность, т. е. достаточно ли он понимает правила высшего военного искуства, науку начальника, науку полководца.

Хотя каждая из глав этого сочинения имеет особое название, но названия не вполне соответствуют содержанию. Можно предполагать, что то были инструкции полководца своим ближайше-подчиненным перед началом какой либо войны, в которых он хотел их ознакомить с своим образом мыслей, с своими требованиями, чтобы они могли лучше понимать его распоряжения, образ действий и не торопились судить, а тем менее осуждать его. Вероятно, каждая новая инструкция требовалась для того только, что он не считал себя достаточно понятым ими по возникавшим вопросам. Поэтому одна и та же мысль переходит по всем главам, но в каждой получает новое развитие.

Нельзя не сознать в Сунтсе уменье схватить все важные черты жизни полководца, уменье отделить все неизменяемое в военном искустве от изменяемого, тактического, так что, несмотря на 16 веков, протекших с того времени, когда он жил, правила его кажутся как будто написанными для настоящего времени, и полководец, действующий по его понятиям, не был бы хуже позднейших гениальных полководцев.

Сочинение Сунтсе представляется здесь, без разделения на главы, в извлечении из французского перевода, в сжатом виде, чтобы многоречием не отнимать времени, не обременять память читателей и не затмевать пространными рассуждениями те мысли Сунтсе, которые своею ясностию и убедительностию легко представляются воображению и которые в таком простом виде, вероятно, будут более нравиться всем моим военным товарищам, для которых перевод этот предпринят и которых любознательности и снисхождению этот труд посвящается. Авт.)

Во все времена война и сражение считались чем-то хорошим; но уверяю вас, что война и сражение принадлежат к [331] таким действиям, которые чем более отдаляются от добра, тем более приближаются к худому и гибельному, как вообще все действия, у которых конец — или полный успех, или совершенная гибель.

Выигранное сражение доставит вам много; проигранное может вас погубить. Поэтому нельзя решаться на бой, не сделав предварительно глубоких соображений и расчета, можете ли вы успеть, ибо вступать в сражение имеете право только с полною уверенностию в успехе. Припомните действия весов и меры счисления и не ошибитесь. Не забывайте, что от вашей ошибки зависит гибель тысячей и благосостояние миллионов людей. Будьте же осторожны.

Когда вам предлагают пост полководца и вы, после уединенного совещания с вашею совестью, решились принять оный, то после того не можете ничем отговариваться: ни необразованием своей армии, ни неимением хороших помощников, ни усердием исполнить неисполнимую волю своего владыки. Такой образ поведения доставит вам высокое уважение ваших подчиненных и. всего отечества, а вас самих наведет на крайнюю осторожность, неутомимую бдительность, заботливость и внимание. Соображения ваши, решаясь на бой, должны быть основаны на отношении ваших сил к силам неприятельским и на отношении ваших способностей к способностям противника вашего. Вы не должны смотреть пристрастно ни на свою армию, ни на армию неприятеля, ни на себя, ни на противника. Вы должны понять его, из его действий.

Армия зависит от полководца. Если каждый из вас получил бы по 10,000 людей, казалось бы, что вы все имеете равные силы — на деле не так выходит. Армия есть сумма разнородных сил, а общая сила зависит от того, как вы сумеете употребить их, ими воспользоваться. Не так легко поставить каждого на свое место, дать каждому соответствующее занятие. Один из вас сумеет сделать это лучше, другой — хуже. Один из вас сумеет в подчиненных своих возвысить дух, укрепить любовь к отечеству, возбудить стремление к славе; другой надменностию или равнодушием все это может усыпить и довести подчиненных до того апатического состояния, что они будут заботиться лишь только о том, чтобы за действия свои не подвергнуться ответственности. Один из вас сумеет внимательностию к трудам, способностям [332] и подвигам других отыскать себе хороших помощников; другой, к несчастию, сумеет отбить охоту трудиться у самых деятельных и способных. Один из вас сумеет ввести дисциплину; другой испортит ее совершенным бесстрастием, послаблением, суетливостию и тем, что забывает или часто переменяет свои приказания, не требует или не следит за исполнением их или требует не того, что было приказано. Один введет единство в частях своей армии, другой его расстроит, если оно уже было введено. Одон допустит кому либо управлять собою, другой будет упорно отвергать все чужие мнения. Один успеет заслужить всеобщее уважение, приобретет доверие неограниченное; другой никогда не достигнет этого. Убедитесь, что сила армии зависит много от ее предводителя.

Всмотритесь в вашего противника, узнайте, с кем имеете дело; не судите по одной числительности; не ошибитесь. Всмотритесь в сильные и слабые стороны своей армии и неприятельской, прежде, чем решитесь вступить в бой: это вам нужно, чтобы сообразить ваш тактический образ действий в бою и выбор местности для боя, с тем, чтоб, по возможности, уклониться от сильного неприятеля, а своею силою воспользоваться.

Припомню вам некоторые из подобных соображений: если у вас много стрелков, встречая неприятеля, расположите их так, чтобы неприятель как можно более понес вреда; но опасайтесь ночных нападений, когда сила стрелков бесполезна: примите все меры, чтобы уклониться от ночных нападений или задержать его до рассвета. Если у вас больше, чем у противника вашего, колесниц и коней, выбирайте места для боя ровные, не пересеченные, в которых они могли бы оказать наибольшую пользу. Если у вас мало стрелков, обратите все внимания на нападения ночные, при лунном свете, когда стрелки неприятельские не могут вам сделать много вреда. Если у вас мало колесниц и коней, не принимайте бой в позициях ровных, открытых, не пересеченных, где неприятель может иметь много выгод: вы этим заставите часть сил его остаться в бездействии.

Искуство разузнавать, что делается у неприятеля, и искуство скрывать все, что у вас делается, вам необходимы на каждом шагу. Если вы этими искуствами владеете, вы полководец превосходный, если нет — судьба ваша на шаг от [333] гибели. Примите всякие меры, чтобы получать верные сведения о неприятеле; чем успешнее будете достигать этого, тем действия ваши будут вернее; в противном случае, легко сделаетесь жертвою своих ошибочных соображений. Наблюдайте за всем, что делает неприятель, хотя глаза ваши не видят так далеко; слушайте все его речи, хотя он дальше границ вашего слуха; будьте свидетелем всех его поступков, войдите в глубь его сердца, чтобы знать его страхи и надежды. Вы проникните все его хитрости, если вы осторожны, если наблюдаете за всеми его движениями, выходками, за всем его поведением. Вы ничего не должны упускать из виду, а сами — скрыть от пего свои силы, действия, намерения. Надобно стараться, чтобы он думал: что вы расположены невыгодно, когда вы имеете много выгод, что вы в бездействии, когда вы работаете, что вы далеко, когда вы от него близко, что вы слабы, когда вы сильнее его, что вы терпите нужду, когда вы в довольстве, что вы избегаете боя, когда вы готовитесь дать сражение. Если неприятель сумеет обманывать вас на каждом шагу, вы будете двигаться по его желанию, вы будете от него в зависимости, расположите войска свои на месте, для вас невыгодном, будете искать боя, когда победа должна быть на его стороне, дадите бой на месте, для вас неудобном, где, по соображениям тактическим, невыгодно для вас отступление, где, по необходимости, вы разъедините часто своей армии. Все исчисленные преимущества неприятеля будут на вашей стороне, если вы лучше его владеете искуством обманывать. Меры, какие вы употребите, чтобы скрыть от неприятеля свои силы, действия, намерения, и открывать все, что у него делается, предоставляю вашей мудрости, глубокомыслию и просвещению; только помните, что для этого ничего жалеть нельзя, что таких важных предметов нельзя упустить из внимания. А если вы успеваете в том и другом, поздравляю вас с победами: хотя бы вели 100 войн, 100 раз вы останетесь победителем; хотя бы вы были гораздо слабее неприятеля, раньше пли позже перевес сил будет на вашей стороне.

Обратимся снова к бою: вы не должны ничего упускать из вида, чтобы соображения ваши были верны: вступить ли вам в бой, или не вступить. Если бы, по вашим соображениям, можно решиться на бой, не доверяйте им, соберите совет своих высших подчиненных и спросите, как они думают об [334] этом, но соберите их не за день или за два, а на самом поле сражения, когда уже готовы к бою. Если соберете раньше, немудрено, что неприятель будет знать о вашем намерении и примет меры, которые не принимал бы без этого. И если совет единодушно будет согласен с вами, не доверяйте ему окончательно, вглядитесь в ряды вашей армии, готовой к бою. Предчувствие масс не обманчиво — поверьте моей многолетней опытности - победа или неуспех будут ясно начертаны на большинстве масс и, если вы заметите тревожное чувство, отложите бой до другого времени.

Не давая сражений, вы можете одерживать победы: вы своими действиями с малочисленною армиею можете изнурить многочисленное войско, особенно полководца не даровитого. Вы можете его беспокоить тысячами способов: фальшивыми атаками, фальшивыми приготовлениями к бою, нападениями на его транспорты, на его обоз, на фуражиров, особенно, если имеете хороших партизанов, если введена искусная система разведывать и основательно получаемые известия скоро доводятся до вашего сведения; вы можете дразнить неприятеля тысячами способов, разбивать его по частям, отнимать у него все необходимое, отвлекать от всего полезного. Если вы слишком близки к нему - отодвиньтесь; идет он на вас — отступайте. Если у вас есть запасы на 10 дней, вы 10 дней можете действовать свободно, не заботясь, в тылу ли вы у него, или в боку; но к исходу запасов вы должны быть там, где их можно получить. Пусть идет он вперед: каждый шаг вперед для него становится труднее; чем лучше вы его беспокоите, тем больше у него явится больных и отсталых, тем затруднительнее будет для него движение вперед. Если он будет искать боя, вы уклоняйтесь; если у вас хороши расследователи, вы не только не допустите напасть на вас врасплох, но, пока еще он сделает распоряжение напасть на вас, вы можете быть там, где он и не предполагает. Он будет изнуряться напрасно и большого вреда вам не сделает. Но если лагерное ваше место очень выгодно, а противник так раздражен, что хочет дать бой, вы подумайте, нельзя ли его принять. Местность может прибавить вам силы; неприятель может заставить вас уступить место, но с такими потерями, от которых нескоро поправится, так что вы получите перевес в силах. Кто владеет искуством выбирать лагерные места, на [335] которых выгодно дать бой, тот часто остается победителем. Император Тиуен-Юен (Гоанг-ти, основатель Китайской империи) владел вполне этим искуством и всегда побеждал своих противников. Он никогда не нападал на них, а только принимал бой в своем лагере, и кто нападал на него, тот наверно был разбит со страшными потерями, которых уже исправить было невозможно. Выбор лагерного места, особенно в котором вы хотите принять бой, никому не поручайте: это предмет такой важности, который вы сами должны решить. При выборе лагерного места представляется много соображений, из которых многие не должны быть известны даже вашим близким приближенным. Выбором этим вы можете неприятеля от тех пунктов, которые для вас важны, отдалить, а себя приблизить. Худо, если неприятель знает, где эти пункты: это свяжет ваши действия. При этом другой предмет, обращающий на себя внимание — самая местность. Вы должны осмотреть: какие она вам может представить выгоды и какие невыгоды, какие препятствия представить неприятелю и как он может преодолеть их. Местность эта должна быть выгодна для избранного вами тактического образа действий и невыгодна для неприятеля. Вы обратите внимание, как выгодами воспользоваться, а невыгоды уничтожить. Вы обратите внимание, где что нужно сделать, где что сделать прежде, а где после. Вам придется от иного близкого удалиться, к иному далекому приблизиться. Вы не забудете подумать о пути вашего отступления и о времени, когда вы должны будете начать его, о местности, которая облегчит ваше отступление, и как ею воспользоваться, чтобы удержать неприятеля, а отступление произвести в порядке. Вы должны подумать о тех пунктах, которые для вас будут особенно важны, когда придется неприятелю отступить, и как принудить его к быстрому, беспорядочному, изнурительному отступлению. Местность может быть для вас и в том вредна или полезна, что она или позволяет неприятелю легко наблюдать за вами, или будет непроницаема для его расследователей. Худо, если местность ваша пересечена ручьями, которые, наполнившись в несколько часов, разъединят на время части вашей армии или будут препятствовать отступлению: неприятель может этим воспользоваться.

Необходимые условия лагерного места - хорошая вода и [336] чистый воздух. Вам не годятся для лагеря места смерти, где человек терпит много от непостоянства воздуха, где чуть заведутся болезни, развиваются быстро. Хорошо выбранный лагерь — предвестник победы; хорошая вода и здоровый воздух, при доброкачественной пище, вселяют в солдата бодрость и силу; лишения, болезни, страдания изнуряют человека, делают его малодушным, отнимают бодрость. Останется для вас тогда последняя надежда — на силу отчаяния. Худо, если вы доведете свою армию до этого. При всех ваших занятиях, вы не забудете заботиться об армии вашей.

Генерал должен любить простого солдата, как и офицера. Но тот, который не смеет наказывать, смотрит сквозь пальцы на беспорядки, не решается на важное, боясь, чтобы люди его не устали, очень легко может погибнуть и погубить свою армию. Если хотите, чтобы люди были полезны, не допускайте лености, давайте всегда занятие, работу, держите в постоянной деятельности, не утомляя без меры, не доводя до такого состояния, когда люди станут ослабевать в силах.

Не позволяйте офицерам быть жестокими. Дисциплина вводится строгостию; но, чуть она введена, берегитесь своею оплошностию испортить ее: тогда вам снова придется прибегнуть к наказаниям, без которых вы обошлись бы, если бы не допустили оплошности.

Старайтесь поддержать единство в частях вашей армии, удаляя враждебность, не допуская интриг, стараясь сблизить начальника с подчиненными, чтобы они составляли семейство, где начальник для одних — отец, для других - старший брат.

Состояние вашей армии не считайте всегда одинаковым: четыре времени года не одинаково сменяются одно другим, не на одной точке всегда восходит и заходит солнце, не всегда луна блестит одним светом. Осматривая ряды вашей армии, высматривайте, нет ли пустоты, которую нужно пополнить, нет ли излишка, который нужно уменьшить, и что чересчур высоко, постарайтесь опустить, что слишком низко — поднять. Во всяком случае, не забывайте, что состояние армии походит на текущую воду и вполне зависит от вас. Если источник возвышен — ручей течет быстро; если источник низок — движение реки едва заметно. Вы можете заставить реку выйдти из берегов, построив плотину, и можете, прорвав плотину, дать ей движение в данное время быстрее обыкновенного. [337]

Вы должны походить на художника, который все, что видит и слышит и понимает, относит к своему произведению, и всем пользуется, чтобы его довести до наивысшей степени совершенства.

При соображениях ваших, дать ли бой, или нет, не упустите из вида настоящее положение вашей армии. И если, наконец, все обстоятельства благоприятны и вы найдете, что надобно дать бой, осмотрите внимательно, какие препятствия могут вам встретиться в позиции неприятелями можете ли вы их преодолеть. Неприятель не должен знать ни дня, ни часа боя; выгоднее дать бой, когда он истомлен, отдыхает после трудов больших, а вы придете к нему с свежими силами. В день, назначенный для боя, не будьте от него не слишком близко, не слишком далеко. Если вы будете близко, он примет все предосторожности, он легче может наблюдать за вами. Если вы будете слишком далеко, так что вам придется сделать два перехода, он, наверно, узнает о приближении вашем и примет меры. Самое лучшее расстояние в день боя не более одного умеренного перехода; но если бы он был даже в 40 верст, идите не останавливаясь и, придя к нему, не давайте отдыха людям: времени терять нельзя; неприятель, к которому вы приблизились неожиданно, есть полуразбитый; если он узнает за 15 верст о вашем движении, он уже не успеет принять всех нужных мер. Идя на бой, все лишние вещи оставьте, облегчите как можно людей. Обратите внимание на скорую и верную передачу приказаний во время боя: это должно делаться быстро; я всегда днем для передача приказаний употреблял знамена, а в ночных нападениях — барабаны. Войска свои не вводите вдруг в дело, а постепенно, чтобы неприятель не знал, с какою по числу войск армиею имеет дело. Если он увидит, что вы сильнее, он начнет отступать, прикрываясь и удерживая вас на каждом шагу, и вы не извлечете большой пользы; если же вы постепенно вводите свои силы, он будет в нерешимости и будет вводить свои силы больше и больше, пока не введет всех. Вы не переставайте наблюдать за ним: вводит ли он все свои силы, начал ли отступление частное. Это необходимо для вас, чтобы знать, следует ли его теснить сильно, или не готовит ли он засад и не думает ли встретить вас на таком пункте, где все выгоды будут на его стороне. Если ваши расследователи дали вам знать, [338] что части неприятельской армии отступают, занимают позиции сзади, что его обозы отходят, а он только удерживается в позиции, тогда не преследуйте его слишком быстро; если же обозы его остаются, то, значит, он хочет вступить в решительный бой. Если расследователи ваши не увидят его отступлений частных и он введет в дело свои последние силы, а у вас остаются еще не введенные в дело, дайте им отдых несколько часовой и потом двигайтесь быстро и упорно; если он остановился ночлегом, то, узнав о вашем приближении, он станет сниматься и оставит вам много больных, раненых и отсталых; если же он снова хочет принять бой, подождите своих войск, которые участвовали в бою. Приняв меры осторожности, вы будете отдыхать; но неприятель, уже изнуренный боем, будет вместо отдыха делать приготовления и еще больше изнурится. Принявши бой и проигравши его, неприятель в несколько дней будет доведен до крайности. Лагерь его и запасы останутся в ваших руках, и ему много нужно трудов, чтобы армию свою прокормить и привести в порядок. Весьма дурны последствия проигранного сражения. Вы остерегайтесь этого; но не впадите в другую крайность — не пропустите важного момента. Это только может случиться, когда вы не знаете ни своего состояния, ни состояния армии неприятельской. Пропустив удобный момент, вы продолжите войну без всякой пользы; может придтись вам в следующем году начинать новую кампанию, а это уже дурно. Полководец не должен упускать из вида, что война для государства раззорительна; чем скорее ее кончить, тем лучше. Плохой полководец кончает войну в две кампании, а тот, кто и в два года не кончит, тот может довести государство до крайности. Государь должен будет уменьшить расход свой обыкновенный на 3 процента, а народ — на 4. Бедность распространится от городов до деревень. Всякий почувствует тягость войны, и немудрено, что пыл ваших войск охладеет.

Вступив в землю неприятельскую, лучше кормить армию неприятельскими запасами, чем своими; лучше покупать их за деньги, чем подвозить свои. Для государства легче недостаток денег, чем недостаток продуктов. фуражировки допускайте в крайности, когда вам нечего есть, и в этом случае действуйте быстро, как огонь; но остерегайтесь допускать их из прихотей: они вооружают народ, могут довести его до [339] ненависти, и тогда вам придется иметь дело не с одною армиею, а с целым народом. Наши мудрые предки так не действовали. Они никогда не были жестоки, даже с неприятелями. Они имели в виду достигать цели войны, доводя неприятеля до потери сил, до необходимого бездействия.

Но если неприятель, доведенный до отчаяния, решается пробиться или погибнуть, не вступайте с ним в бой и пропустите его. Он уже на дороге к гибели. Отчаяние — сила кратковременная, но страшная, и за ней следует упадок сил. Не вступая в бой, неприятель ослабеет, а вы сохраните жизнь своих людей, которые могли бы погибнуть в борьбе с отчаянием. Подождите: и без боя неприятель уже пропал, и без боя он почувствует невозможность бороться с вами, если вы, пропустивши, тесните его, не давая отдыха. Если же сами доведете себя до положения крайнего, давайте сражение на смерть: все равно, вам приходится погибать; вы ничем тогда не рискуете, а можете спасти себя тем, что неприятель оставит вас в покое, пока вы не поправитесь. Вы опять из этого видите, как важно, чтобы неприятель не знал, что вытерпите: зная это, он не примет сражения, и погубит вас, не давая времени поправиться; если же вы не знаете, что он терпит, вы не будете теснить его и дадите время ему поправиться. Три, четыре дня довольно, чтобы человек умер с голоду, и в три дня можно потерять все свои силы. Вы этого не забывайте, и пользуйтесь — так разбивает сильный ум самую могучую силу. Не ожесточайтесь чересчур: вы себя этим можете погубить и сами создадите для себя затруднения.

Сохранять владения и все права вашего государя — ваша первая и главная обязанность; отнимать земли у неприятелей вы должны только в крайности. Вы обязаны заботиться о спокойствии городов вашего отечества, а тревожить города неприятельские считайте злом, допускаемым лишь необходимостию. Не допускайте притеснять дружественные племена, нападайте на враждебные только по необходимости. Препятствуйте грабить дома сограждан ваших, у неприятелей допускайте грабить только в том случае, если армии вашей нечего есть. Пусть правила эти врежутся в памяти вашей, и я ручаюсь, что действия ваши будут всегда успешны. Не возбуждая ненависти, вы можете противника обессиливать, и он раньше или позже покорится.

Правила всякого умного человека вообще остаются и для [340] вас также необходимы. При начале всякого предприятия, не забывайте верно обсудить, можете ли привести его в исполнение, и не беритесь за то, чего не можете сделать. Для получения какой нибудь выгоды сравните ее с трудом, издержками, потерею людей и запасов и благоразумно откажитесь, если предполагаемые выгоды не стоят трудов и издержек или если приобретенной выгоды вы за собою удержать не можете. Не ленитесь идти за самой малой выгодой, если надеетесь получить ее без всякой потери. Часто малые эти выгоды, которые вы могли бы получить, но не получили по лености, по небрежению, влекут за собою большие потери и неисправимые уроны. Если вы узнаете, что город хорошо укреплен, изобильно снабжен военными и продовольственными запасами, остерегайтесь осаждать его; если узнаете об этом в то время, когда уже его осадили, не упорствуйте продолжать осаду: вы рискуете при этом, что все ваши силы сокрушатся при осаде и что ранее или позже, все равно, вам придется снять осаду. Если защищаете какое место, но не надеетесь удержать его, уступите: бойтесь поставить армию свою, через свое упрямство, на край гибели. Вы можете потерять свою армию, а все-таки раньше или позже придется вам сдать то место; кампания замедлится без особенных для вас выгод. Но если надеетесь защитить, если надеетесь, что силы неприятеля сокрушатся при осаде, примите все возможные меры для защиты и не засыпайте.

К довершению всего вышесказанного долгом считаю предупредить вас от пяти родов опасностей, или подводных камней, для полководца тем более страшных, что их мало опасаются, но против которых и мужество и мудрость часто разбивались, как указывает нам история наших предков. Вникните в них хорошенько, остановите на них ваше глубокомысленное внимание.

Первый подводный камень для полководца есть неуместное желание подвергать себя опасности — идти на смерть. Смелость, когда она оправдывается обстоятельствами, называют храбростию; но, в сущности, храбрость эта не должна иметь иного названия, как — трусость. Полководец, который без необходимости вдается, как простой солдат, в схватку и, кажется, ищет опасности и смерти, который сражается и заставляет сражаться до последней крайности, заслуживает смерти. Этою смелостию он прикрывает свою трусость, и если он так действует, [341] заключите из его действий, что он потерялся. Если бы он не испугался опасностей, которые угрожают ему, он бы хладнокровно наблюдал за общим ходом битвы и своевременно распорядился, чтобы важные пункты удержать; а если он позабыл исполнить свои настоящие обязанности и принял на себя другие, он потерялся. Тот человек без головы, который не в состоянии найдти никакого выхода, чтобы поправить дурной шаг; тот трус, который не снесет малейшего удара без того, чтобы не упасть, и который считает себя погибшим, если ему не все по желаниям удается.

Второй подводный камень — неумеренная осторожность о сохранении своей жизни, о том, чтобы не попасть в обман. Считая себя необходимым для благосостояния армии, опасаются выехать на пункты, из которых всего легче наблюдать и распоряжаться боем, а скрываются в местах совершенно безопасных. Не смеют пользоваться запасами неприятельскими, думая, что они отравлены, никому не доверяют, всех боятся, всех считают своими врагами. Ни на что не решаются и, выжидая благоприятного случая, пропускают представляющийся, считая его за подставленную неприятелем ловушку. В предположении опасностей, не двигаются; а неприятель, если внимателен и деятелен, всем пользуется, и немудрено, если поставит такого слишком благоразумного полководца в положение крайнее, подметив его слабость — большую любовь к жизни.

Третий подводный камень — неумеренный гнев. Человек сам не замечает, что, во время гнева, делается глупым; ему кажется, что он правильно распоряжается, но распоряжения в минуту гнева более или менее безумны. Полководец, который не умеет себя умерить, который не владеет собою и позволяет себе увлекаться порывами негодования или гнева, всегда может быть обманут неприятелем. Подметив такую вашу слабость, он вас раздразнит, введет в досаду, подставит вам тысячу ловушек, которых ваша злость не заметит и в которые вы непременно попадетесь.

Четвертый подводный камень — худо понимаемая честь. Худо, если полководец не вовремя и не кстати оскорбляется всем. Эта ложная честь бывает особенно у тех, кто привык смотреть на себя не с настоящей точки зрения, а на других - пренебрежительно. Если неприятель подметит эту слабость, он сначала с намерением действует так, повидимому, глупо, что вы подумаете о нем дурно, о себе хорошо, и когда он [342] начнет действовать, как следует, у вас родится досада, при малейшей неудаче; вы будете каждую неудачу считать оскорблением своей чести, и чтобы сохранить ее, легко раненую, немудрено, что погибнете безвозвратно.

Пятый камень преткновения - неумеренная слабость к солдату. Я уже упоминал о ней, говоря о законах управления. Генерал, который не смеет наказывать, смотрит сквозь пальцы на беспорядки, который беспрестанно думает только о том, чтобы люди у него не устали и потому не решается на что нибудь важное, легко может погибнуть и погубить свою армию.

Полководец должен предохранить себя от всех упомянутых родов опасностей, от всех вычисленных слабостей. Не слишком боясь смерти и не слишком заботясь о жизни, он должен вести себя с храбростию и благоразумием, пользуясь всеми представляющимися обстоятельствами. Если он имеет справедливые причины сердиться, пусть сердится, но не становится тигром, которого нельзя ничем усмирить. Если он чувствует, что честь его ранена, и хочет отплатить за это, пусть не руководится мгновенными вспышками оскорбленного самолюбия, а, с хладнокровием размысля, выжидает случая, как вернее и великодушнее действовать. Пусть любит солдат, бережет их, но не приучает к праздности и лености, а дает им постоянные занятия и за то, что следует, взыскивает справедливо. Во всех своих действиях он должен соединять хитрость с мужеством, к силе оружия прибавить мудрость, а если имел несчастие впасть в ошибку, да не упадает духом и да заглаживает ее тихо, действуя с наибольшею осторожностию, не упуская случая пользоваться малейшими ошибками неприятеля и ставя его в положение, для него невыгодное.

Полководец должен помнить, что на него обращено внимание всего мира, что сердца соотечественников, их помыслы и благословения стремятся к нему, что надежды и упования свои они возлагают на него, и в храмах Бога всемогущего на алтарях пламенеют жертвы и со слезами умиления возносятся к небесам молитвы о благоденствии, преуспеянии и славе его — славе отечества.

Поймите это, почувствуйте это, помните это, и да высокое Провидение постоянно озаряет ум ваш лучом божественного света для благоденствия, чести и славы наилучшей, поднебесной, великой империи нашей на веки веков!

Костромского пехотного полна подполковник СРЕЗНЕВСКИЙ.

Текст воспроизведен по изданию: Инструкция китайского полководца Сунтсе подчиненным ему генералам // Военный сборник, № 6. 1860

© текст - Срезневский ?. ?. 1860
© сетевая версия - Тhietmar. 2017
© OCR - Иванов А. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1860