СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

БАНЬ ГУ

ИСТОРИЯ РАННЕЙ ДИНАСТИИ ХАНЬ

ЦЯНЬ ХАНЬ ШУ

Глава 52. ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ХАНЬ АНЬ-ГО.

[В 135 г. до н. э.] прибыли сюнну просить о мире, основанном на родстве. Император передал этот вопрос на обсуждение [сановников].

Начальник посольского приказа ¹ Ван Хуй, уроженец [земель] Янь, неоднократно занимал должности чиновника на границах, а поэтому был сведущ в делах, связанных с хусцами. При обсуждении он сказал: «[Династия] Хань заключала с сюнну договора о мире, основанном на родстве, но, как правило, не проходило и нескольких лет, как они нарушали договор. Лучше не соглашаться [на их просьбу], а начать военные действия против них».

[Хань] Ань-го возразил: «Войны за тысячи ли не приносят успеха войскам. Сюнну, полагаясь на [быстрые] ноги своих боевых коней и обладая сердцем диких птиц и зверей, кочуют с места на место, [легко], как птицы собираясь в стаи, их трудно прибрать к рукам и обуздать. Приобретение принадлежащих им земель не может привести к расширению владения, а подчинение народа — к усилению, [поэтому] начиная с глубокой древности они не зависели [от Срединного государства] ². Если [династия] Хань станет добиваться победы в землях, удаленных от нее на расстояние в несколько тысяч ли, [наши] воины и лошади устанут, у варваров же, сохранивших свои силы, будет преимущество над нашими усталыми войсками, которые тем самым неизбежно попадут в крайне опасное положение. Вот почему я считаю, что лучше мир, основанный на родстве».

Большинство сановников, участвовавших в обсуждении, склонились на сторону [Хань] Ань-го, в связи с этим император согласился на мир, основанный на родстве.

На следующий год (134 г. до н. э.) ³ Не И, представитель влиятельной фамилии в городе Маи, расположенном в округе [74] Яньмынь, при содействии начальника посольского приказа Ван Хуя, доложил [императору]: «В первое время после заключения мира, основанного на родстве, сюнну поддерживают дружественные отношения и соблюдают договор, [но] можно заманить их в пограничные районы, соблазнив выгодой; когда же они явятся, следует неожиданно напасть на них из засады. Вот путь к их неизбежному поражению».

Император вызвал сановников и стал советоваться с ними: «Я приукрасил девушку, чтобы она стала постойной парой шаньюю, послал ему богатые подарки и узорчатые шелковые ткани, [однако] шаньюй все с большим пренебрежением относится к моим приказам, без конца совершает набеги и грабежи, в пограничных землях несколько раз поднималась тревога, о чем я крайне сожалею. Сейчас я хочу начать военные действия против него, каковы будут мнения?»

Начальник посольского приказа Ван Хуй ответил: «Хотя Ваше Величество [до сих пор] не говорило об этом, мне, вашему слуге, давно хотелось представить свои соображения. Я слышал, что царство Дай, когда оно еще сохраняло свою целостность, имело на севере врагов — сильных ху, а на юге вело войны со Срединным государством. Тем не менее оно могло кормить престарелых, растить малолетних, своевременно производить посевы, всегда держать полными общественные хлебные амбары, а сюнну не совершали [на него] легкомысленных нападений ⁴.

Ныне благодаря могуществу Вашего Величества все земли в проделах морей ⁵ объединены в одно целое, вся Поднебесная, как один человек, служит вам; более того, для предосторожности [против сюнну] наши сыновья и младшие братья отправляются оборонять стены укрепленной линии, и для них перевозится зерно и тянутся телеги со снабжением. Несмотря на это, сюнну совершают непрерывные набеги и грабежи, что объясняется не чем иным, как отсутствием боязни [с их стороны]. Я полагаю, что на них выгоднее напасть».

Главный цензор [Хань] Ань-го возразил: «Неправильно. Я слышал, что в прошлом, когда император Гао-ди попал в окружение в Пинчэне, сюнну набросали в нескольких местах седла, причем высота их достигала высоты [крепостной] стены ⁶. В Пинчэне наступил голод, в продолжение семи дней там ничего не ели, об этом в Поднебесной складывали песни. После снятия окружения [Гао-ди] вернулся на престол, но в его сердце не было гнева, ибо совершенный человек соразмеряет свои действия с [желаниями] Поднебесной, а не мешает занятиям Поднебесной гневом, вызванным личными чувствами. Именно поэтому [Гао-ди] послал Лю Цзина поднести шаньюю 1000 цзиней золота, чтобы заключить мир, основанный на родстве, и до сих пор [уже] пять поколений ⁷ пользуются [проистекающими отсюда] выгодами. [75]

Император Сяо-вэнь собрал в свое время отборных воинов со всей Поднебесной и сосредоточил их в долине Чанцзи в [уезде] Гуанъу, однако не было достигнуто ни малейшего успеха, а среди простого народа в Поднебесной уже не осталось ни одного человека, который бы не пребывал в печали. Сяо-вэнь понял, что нельзя долго задерживать войска, а поэтому снова заключил договор о мире, основанном на родстве.

Действия этих двух совершенных правителей достойны подражания. Я считаю, что [на сюнну] выгоднее не нападать».

[Ван] Хуй сказал: «Неверно. Я слышал, что пять императоров ⁸ не подражали друг другу в правилах поведения, а основатели трех династий ⁹ не повторяли музыки своих предшественников. Это происходило не потому, что они умышленно выступали один против другого, а потому, что каждый из них следовал велению времени. К тому же [император] Гао-ди почти десять лет носил крепкие латы и не выпускал из рук острого оружия, [все это время] он страдал от тумана и росы, умывался инеем и снегом, он не отомстил за обиду, нанесенную в Пинчэне, не из-за недостатка сил, а из желания дать отдых Поднебесной.

За последнее время в пограничных районах несколько раз поднималась тревога, там убито и ранено [много] солдат, по дорогам Срединного государства непрерывной лентой тянутся телеги с гробами, что вызывает скорбь у каждого, в коем есть чувство человеколюбия. Поэтому я и говорю, что [на сюнну] выгоднее напасть».

[Хань] Ань-го сказал: «Неправильно. Я слышал, что если [новое] дело не сулит увеличения прибыли в десять раз, не следует менять занятие, и если [нововведение] не улучшает положения в сто раз, не следует менять твердо сложившегося. Именно поэтому в старину при разработке планов правители всегда брали пример с предков, осуществляя управление, обращались к рассуждениям древних и нелегко начинали новые дела.

Кроме того, даже в период расцвета трех династий варвары не принимали систему летосчисления и цвет одежды ¹⁰ не потому, что не хватало авторитета обуздать или не было силы подчинить их, а потому, что считалось, что неподдающийся управлению народ, живущий в далеких, труднодоступных местах, не может причинить беспокойства Срединному государству.

У сюнну быстрые и смелые воины, которые появляются подобно вихрю и исчезают подобно молнии; они пасут скот, что является их занятием [и попутно] охотятся, стреляя из деревянных и роговых луков. Гоняясь за дикими животными и отыскивая [хорошую] траву, они не имеют постоянного местожительства, а поэтому их трудно прибрать к рукам и обуздать. Если сейчас позволить пограничным округам надолго забросить обработку земли и ткачество, то этим мы [только] поможем варварам в их постоянном занятии и создадим выгодное для [76] них положение. Вот почему я говорю, что [на сюнну] выгоднее не нападать».

[Ван] Хуй сказал: «Неправильно. Я слышал, что птица-феникс летает при [попутном] ветре, а совершенный человек пользуется удобным случаем. В прошлом циньский правитель Му-гун имел столицу в Юн и земли площадью в 300 кв. ли. Понимая происшедшие со временем перемены, он напал на западных жунов и подчинил их, устроил [принадлежащие] им земли протяженностью в тысячу ли и присоединял к себе четырнадцать государств, занимавших [нынешние] округа Лунси и Бэйди.

Позднее Мэй Тянь напал в интересах Цинь на хусцев, устроил земли, протяженностью в несколько тысяч ли, провел границу по Хуанхэ, из камней сложил стену, молодыми вязами обозначил укрепленную линию. Сюнну не смели больше поить коней в Хуанхэ, и лишь когда сигнальные маяки были заброшены, они отважились пасти коней [к югу от реки].

Сюнну можно подчинить только силой, к ним нельзя относиться гуманно. Сейчас Срединное государств находится в цветущем состоянии, оно в десять тысяч раз богаче прежнего, поэтому, если мы выделим лишь одну сотую имеющихся средств для нападения на сюнну, война с ними будет подобна стрельбе из тугого лука по созревшему нарыву; [наши войска] несомненно не встретят препятствий в походе. Коль скоро будет так, это даст нам возможность привлечь живущих на севере юэчжи и сделать их своими вассалами. Поэтому я и говорю, что [на сюнну] выгоднее напасть».

[Хань] Ань-го сказал: «Неправильно. Я слышал, что [мудрый] командующий войсками, будучи сытым, ожидает голода у противника, улучшая руководство, ожидает беспорядка у врага, давая отдых воинам, ожидает усталости неприятеля, поэтому, вступая в сражение, он наносит поражение противнику, карая [чужие] государства, сокрушает крепостные стены, находясь всегда на одном месте, покоряет враждебные владения. Так ведет войну совершенный человек.

Кроме того, я слышал, что затихающий вихрь не может поднять [в воздух] даже перышко, а стрела на излете, хотя она и выпушена из тугого лука, не может пробить даже топкий луский шелк ¹¹. Это свидетельствует, что сила сменяется слабостью, точно так же как вслед за утром неизбежно наступает вечер.

Если теперь собрать войска, легкомысленно начать военные действия, вторгнуться в земли противника, предприняв [необдуманный] дальний поход, трудно рассчитывать на успех; при передвижении вдоль границ [на нас] будут давить с флангов, при передвижении в глубь [неприятельских земель] потеряется связь с основными силами, при быстром движении возникнет нехватка в продовольствии, при медленном — будут упущены благоприятные возможности. Не пройдут войска и 1000 ли, как [77] солдаты и лошади начнут страдать от недостатка в пище и корме. В трактате о военном искусстве сказано: «Посылать солдат [в чужие земли] — делать их добычей противника». Возможно, есть [еще] какие-то мне неведомые хитроумные планы, позволяющие поймать шаньюя, если же их нет, выгод от глубокого вторжения [в земли сюнну] не вижу. Поэтому я и говорю, что на сюнну выгоднее не нападать».

[Ван] Хуй сказал: «Неправильно. Мимо травы и деревьев, покрытых инеем, не пройти с ветерком, от прозрачной воды и блестящего зеркала не скрыть подлинного вида, понимающего основные законы не смутить вычурными словами ¹². Говоря о нападении на сюнну, я вовсе не имело в виду выступление в поход и глубокое вторжение [в их земли]; мы воспользуемся жадностью шаньюя, заманим его в пограничные районы, а сами, отобрав смелых всадников и сильных воинов, спрячем их в засаде в ожидании шаньюя, [а также] тщательно закроем стратегически важные проходы из предосторожности. Заняв такие позиции, мы сможем действовать и против левого и правого его флангов, а также преградить движение вперед или отрезать пути отступления назад. Шаньюя можно поймать и сто против ста, что мы достигнем успеха». Император, сказав «прекрасно», последовал сонету [Ван] Хуя.

Лазутчиком тайно был послан Не И, который перебежал к сюнну и сказал шаньюю: «Я могу убить начальника уезда Маи и его помощника и сдать вам город, тогда вы получите все имеющиеся там богатства».

Шаньюй, у которого [Не И] вызвал расположение и доверие, принял эти слова за правду и согласился на сделанное предложение. Не И, [возвратясь], обезглавил приговоренных к смертной казни преступников, вывесил их головы под стенами города Маи и, показав их как доказательство гонцу шаньюя, сказал: «Старшие чиновники уезда Маи уже мертвы, приходите скорее». Затем шаньюй пробил проход в пограничной стене и во главе ста тысяч всадников вторгся через укрепленную линию в [уезде] Учжоу.

В это время в ущельях вблизи города Маи находились укрытые в засаде ханьские войска, свыше трехсот тысяч человек, включая колесницы, конницу и пехоту. Начальник охранной стражи [дворца Вэйян] ¹³ Ли Гуан был назначен военачальником смелых всадников ¹⁴, главный конюшни Гунсунь Хэ — военачальником легких колесниц ¹⁵, начальник посольского приказа Ван Хуй — военачальником гарнизонных войск ¹⁶, старший дворцовый советник Ли Си — военачальником пехоты и главный цензор [Хань] Ань-го — на должность хуцзюнь цзянцзюня, ему подчинялись все военачальники.

Военачальники условились, что ханьские войска нападут из засады, когда шаньюй войдет в Маи. Ван Хуй и Ли Си должны, были выступить отдельно из округа Дай и напасть на обозы. [78]

Вступив в пределы Хань, но не дойдя до Маи более 100 ли, шаньюй обнаружил (засаду) и повернул обратно. Об этих событиях идет речь в главе «Повествование о сюнну».

Когда с пограничной линии поступило донесение, что шаньюй уходит, ханьские войска стали преследовать шаньюя и дошли до укрепленной линии, там они поняли, что им уже не догнать его. Ван Хуй и другие тоже прекратили военные действия.

Император разгневался на Ван Хуя за то, что он не напал на обоз шаньюя. [Ван] Хуй сказал: «Первоначально было условлено, что, после того, как [сюнну] войдут в Маи, [наши] войска вступят с шаньюем в бой, а я нападу на его обозы, это сулило победу. Однако шаньюй не пришел [в Маи], а повернул обратно. Имея [всего] тридцать тысяч воинов, я уступал шаньюю в численности и не мог бороться с ним, так как навлек бы на себя лишь позор. Я прекрасно знал, что по возвращении буду казнен, тем не менее [решил] сохранить Вашему Величеству тридцать тысяч солдат».

[Ван] Хуй был передан в распоряжение главного судьи ¹⁷. Главный судья вынес приговор, что [Ван] Хуй, уклонившийся от встречи с врагом и проявивший нерешительность, подлежит смертной казни. [Ван] Хуй послал главному помощнику императора [Тянь] Фэню тысячу [цзиней] золота. Однако Фэнь не осмелился доложить о нем императору, а лишь сказал вдовствующей императрице: «Ван Хуй был главным зачинщиком операции у Маи; операция не удалась, но казнить за это [Ван] Хуя значит мстить ему за сюнну».

Когда император явился к вдовствующей императрице, она передала ему слова [Тянь] Фэня. Император ответил: «Главным зачинщиком операции у Маи был [Ван] Хуй, несколько сот тысяч солдат Поднебесной было послано по его совету для ее проведения. Допустим, что шаньюя нельзя было взять в плен, но если бы войска [Ван] Хуя произвели нападение [на обоз], они могли захватить богатые трофеи и успокоили бы этим сердца сановников. Если я сейчас не казню [Ван] Хуя, мне не будет оправдания перед лицом Поднебесной».

Узнав об этом, [Ван] Хуй покончил жизнь самоубийством.

Как человек. [Хань] Ань-го отличался широтой замыслов, обладал практическим умом, чтобы принять [выгодное] и отвергнуть [невыгодное] в окружавшей его обстановке, в отношении к императору держался честно и преданно. Был жаден до богатств и выгод, но все выдвинутые и рекомендованные им на службу являлись бескорыстными людьми, превосходившими его по способностям. [Например], в Лян он выдвинул Ху Суя и Цзан Гу, что же касается других, то и они все стали известными мужами в Поднебесной. За то что Хань Ань-го поддерживал их, эти мужи превозносили и любили его, а Сын Неба даже считал, что [Хань Ань-го] обладает талантами для управления государством. [79]

Через пять лет после назначения [Хань] Ань-го на должность главного цензора скончался главный помощник [императора] Тянь Фэнь. [Хань] Ань-го стал исполнять обязанности главного помощника, но, сопровождая императора в поездке, впереди его выезда, упал с колесницы, после этого стал хромать. Император, предполагавший назначить [Хань] Ань-го на должность старшего помощника, отправил гонца посмотреть степень хромоты, которая оказалась очень сильной; в связи с этим главным помощником был назначен Сюэ Цзэ, носивший титул Пинцзи-хоу, а [Хань] Ань-го был освобожден от должности по болезни.

Через несколько месяцев, когда [Хань Ань-го] понравился, его назначили на должность столичного воеводы, а по прошествии более года перевели на должность начальника Приказа охранной стражи.

[В это время] военачальник Вэй Цин и другие напали на сюнну и заняли Лунчэн. На следующий год сюнну вторглись крупными силами в пограничные земли. Об этом рассказывается в жизнеописании Вэй Цина. [Хань] Ань-го, назначенный на должность военачальника пехоты, стоял с войсками в [округе] Юйян. Он захватил в плен варвара, который сообщил; что сюнну отошли далеко. [Хань Ань-го] немедленно представил императору доклад, в котором писал, что, поскольку сейчас в самом разгаре сельскохозяйственные работы, он просит [разрешения] временно распустить стоящие в лагерях войска.

Месяц спустя, после того как войска были распущены, сюнну вторглись крупными силами в округа Шангу и Юйян. В укрепленном лагере [Хань] Ань-го оставалось более семисот солдат, во главе которых он принял бой. Получив ранение. [Хань] Ань-го вернулся в укрепленный лагерь. Сюнну захватили в плен свыше тысячи человек и угнали домашний скот.

Разгневанный император отправил гонца выразить [Хань] Ань-го порицание и перевел его на восток, приказав разместить войска в [округе] Юбэйпип. В это время пленные говорили, что [сюнну] должны вторгнуться на восток.

[Как уже говорилось], вначале [Хань] Ань-го был назначен на должность главного цензора и занимал должность хуцзюнь [цзян-цзюня]. В дальнейшем он постепенно понижался в должности, а все более возвышались: новый любимец императора, молодой военачальник Вэй Цин, и другие, имевшие заслуги. После того как [Хань] Ань-го был отстранен и удален [от императора], командуя гарнизонными войсками, он нес большие потери, что вызывало в нем острый стыд. Он почитал за счастье, если бы его отстранили от должности и позволили вернуться домой, но вместо этого его перевели на восток, и это так огорчило и опечалило его, что несколько месяцев спустя он заболел кровохарканием и скончался.

Комментарии

1. Да-син — начальник посольского приказа. Посольский приказ — один из девяти приказов, существовавших при династии Хань, по сути дела, своеобразное ведомство иностранных дел. Занимался вопросами, связанными с отношениями с чжухоу и различными чужеземными племенами, зависимыми от династии Хань. Первоначально при династии Цинь начальник посольского приказа назывался дянькэ (букв. «ведающий гостями»). В 144 г. до н. э. название дянькэ было изменено на да синлин, а в 104 г. до н. э. — на да хун-лу (ХШ, гл. 19а. л. 7б).

2. Конец фразы Сыма Цянь дает в несколько иной редакции: «цзы шангу бушу вэй жэнь»*** *** «начиная с глубокой древности они не относились к людям». Цзинь Шао, очевидно, следуя за текстом «Хань-шу», утверждает, что Сыма Цянь якобы хотел скапать, что сюнну являлись людьми, независимыми от Хань (ШЦ, гл. 108, л. 4б). Однако достаточно четкая конструкция фразы и наличие временного показателя — «начиная с глубокой древности», неприменимого к династии Хань, делает подобное толкование весьма натянутым. Правильнее толкование Ху Сань-сина, говорящее, что начиная с глубокой древности китайцы «относились к сюнну не как к людям» (ЦЧТЦ, т. 2, стр. 376), т. е. не считали сюнну за людей.

3. Согласно хронологии Сыма Цяня, Не И предложил план борьбы с сюнну на 1-м году эры правления Юаньгуан (ШЦ, гл. 108, л. 4б), т. е. в 134 г. до н. э., но в «Хань-шу» в главе «Основные записи о деяниях У-ди» это событие отнесено к 133 г. до н. э. (XIII. гл. 6, л. 4б). Ху Сань-син предлагает удачное объяснение этому противоречию, говоря, что план Не И был представлен в 134 г. до н. э. и осуществлен в следующем 133 г. до н. э. (ЦЧТШ. т.2. стр. 582).

4. Дай — название небольшого древнего владения, занимавшего северные части современных провинций Шаньси и Хэбэй. Уничтожено Чжао Сян-цзы в период Чжань-го.

По мнению комментатора Ли Ци, Ван Хуй упоминает об этом мелком владении, желая показать, что если даже такое небольшое владение как Дай, существовавшее в период раздробленности Китая, могло успешно бороться против сюнну, то тем более это по плечу династии Хань, объединившей страну и неизмеримо превосходившей по своему могуществу владение Дай (ХШ. гл. 52, л. 16а, прим.).

5. Земли в пределах морей — территория Китая, которая по древним представлениям была окружена с четырех сторон морями.

6. По объяснению Янь Ши-гу, сюнну расседлали своих коней, стремясь продемонстрировать свою смелость ханьским войскам. Снятые седла были использованы ими для сооружения нескольких укрепленных лагерей вокруг попавшего в засаду Гао-ди (XIII. гл. 52, л. 16б, прим.)

7. Пять поколений — пять сменивших друг друга императоров: Гао-ди, Хуй-ди, Вэнь-ди, Цзин-ди и У-ди.

8. Пять императоров — пять легендарных правителей древности. Источники перечисляют различных правителей, но Сыма Цянь относит к ним — Хуан-ди, Чжуан-сюя, Ди-ку, Яо и Шуня (ШЦ. гл. 1).

9. Основатели трех династий: Юй — основатель династии Ся, Чэн-тан — основатель династии Шан и Вэнь-ван — основатель династии Чжоу.

10. Система летосчисления чжэн-шо *** — термин, образованный путем соединения первых иероглифов, входящих в слова чжэн-юэ *** — первая луна и шо-жи *** — первое число луны. Поскольку первая луна и первое число луны символизировали начало года, термин чжэн-шо *** приобрел производное значение — система летосчисления.

Каждая новая династия вводила собственную систему летосчисления, принимая за начало года различные месяцы. Так, при династии Ся год начинался с рассветом в первый день первой луны, при династии Инь — с криком петуха в первый день двенадцатой луны. При династии Чжоу — с полуночи в первый день одиннадцатой луны и при династии Цинь — с десятой луны. Ханьский император У-ди возобновил летосчисление, существовавшее при династии Ся, и оно оставалось без изменений вплоть до революции 1911 г. Каждая новая династия меняла не только систему летосчисления, но и цвет придворной одежды, цвет колесниц и т. д. В частности, при династии Ся господствующим цветом считался черный, при Инь — белый и при Чжоу — красный.

Принятие кем-либо новой системы летосчисления и изменение цвета придворной одежды рассматривалось в Китае как признание своей зависимости.

11. Лу — название впадения, занимавшего южную часть современной провинции Шаньдун и небольшой участок северной части Цзянсу. Уничтожено владением Чу и конце периода Чжань-го (ШЦС, стр. 147, прим. 87). Славилось произведением тонкого шелка (ХШ, гл. 53, л. 18б, прим.).

12. Ван Хуй бросает Хань Ань-го упрек в умышленно неверном толковании предложенного плана и утверждает, что такая тактика обречена на провал. Он прибегает к довольно остроумным метафорам, две из которых нуждаются к пояснении. Если быстро, с ветерком пройти мимо деревьев покрытых инеем, то листья опадут, хотя внешне они остаются невредимыми, и таким образом раскрывается истинное состояние растения. Так же легко можно обнаружить фальшь в словах Хань Ань-го.

Как прозрачная вода и блестящее зеркало отображают действительность, так и свидетели спора без труда получат настоящее представление о предлагаемом плане, несмотря на попытки Хань Ань-го исказить его.

13. Вэй-вэй *** — начальник приказа охранной стражи, одного из девяти приказов при династии Хань. Распоряжался воинами, охранявшими внешние ворота императорского дворца, в этом его отличие от приказа по охране внутренних ворот (см. (гл. 110, прим. 135 и 154а), ведавшего телохранителями императора.

Начальник приказа охранной стражи следовал по занимаемому положению за начальником жертвенного приказа и начальником приказа по охране внутренних ворот дворца и объединялся с ними под общим наименованием сань-цин *** — три сановника.

Должность начальника охранной стражи при многочисленных дворцах императора также носила название вэй-вэй. В частности, существовали должности чанлэ вэй-вэй *** — начальник охранной стражи дворца, чанлэ цзяньчжан вэй-вэй *** — начальник охранной стражи дворца, цзяньчжан Ганьцюань вэй-вэй *** — начальник дворцовой стражи дворца Ганьцюань, и т. д. Судя по источникам, эти должности не носили постоянного характера, а их функции в основном совпадали с функциями начальника Приказа охранной стражи, ведавшего охраной внешних ворот императорского дворца (ХШ. гл. 19а, л. 6а).

Ли Гуан в момент описываемых событий занимал должность начальника охранной стражи дворца Вэйни (ШЦ, гл. 109, л. 3а).

14. Военачальник смелых всадников — сяоци цзянцзюнь — военная должность, входившая в группу «военачальников разных наименований» (см. гл. 110. прим. 198). Ин Шао приравнивает иероглиф сяо *** к иероглифу цзянь *** — «сильный», «здоровый», «крепкий»; Чжан Ань объясняет этот знак как «храбрый», «отважный», «бравый».

Предлагаемые китайскими комментаторами различные по смыслу значения невольно вызывают ассоциацию между иероглифами *** — смелые или сильные всадники, и позднейшей легкой конницей, известной под названием улан, происходящим от тюркского oglan — парень, молодец. Как принято считать, первые уланы появились в ХШ-XIV вв. у монголо-татар, а затем с XVI в. в европейских армиях (Венгрия, Польша, Австрия, Пруссия, Россия). Однако возможно, что этот вид легкой конницы существовал значительно раньше у тюркоязычных кочевых народов, и название golan передалось в Китай в смысловом переводе — смелые всадники.

15. Военачальник легких колесниц — цинчэ цзянцзюнь *** — военная должность, входившая в группу «военачальников разных наименований» (См. гл. 110, прим. 198).

Легкие колесницы употреблялись в древней китайской армии. Согласно комментарию к «Чжоули», «предназначались для преследования противника и вызова его на бой» (ЧЛЧШ, т. 3. стр. 997). В «Хоухань-шу» они отождествляются с древними боевыми колесницами и, как там указано, не имели ни бокового ни верхнего покрытия для защиты от противника (ХХШ, гл. 119. л. 12а).

В «Трактате о военном искусстве» Сунь-цзы этот вид оружии назван чичэ *** — колесницы для преследования (ЧЦЦЧ, т. 6, стр. 22) По комментариям, в каждую колесницу запрыгалась четверка лошадей и к ней придавалось 75 воинов. Как эквивалент термину чичэ *** комментаторы приводят названия цинчэ *** — легкие колесницы (Цао-гун, 155-220 гг.; Мэй Яо-чэнь, 1002-1060 гг.); чжаньчэ *** — боевые колесницы (Ли Цюань, эпоха Тан); гунчэ *** — наступательные колесницы (Чжан Юй, эпоха Суй).

Редкое единодушие источников и комментаторов в отношении термина цинчэ ясно раскрывает его значение. Эти колесницы предназначались для наступательных действий.

16. Военачальник гарнизонных войск цзяньтунь цзянцзюнь *** название военной должности, входившей в группу «военачальников разных наименований» (см. гл. 110, прим. 198). По объяснению Ли Ци, командовал стоявшими в разных местах гарнизонными войсками (ШЦ, гл. 108, л. 5а, прим.).

17. Тин-вэй — начальник судебного приказа, одного из девяти приказов, существовавших при династиях Цинь и Хань. Ведал «законами о наказаниях». По объяснению Янь Ши-гу, иероглиф тин, имеющий в данном случае значение «беспристрастный», «справедливый», вошел в название должности, вследствие того что при разборе судебных дел превыше всего ставилась справедливость.

У начальника судебного приказа было три помощника: чжэнцзянь *** — главный надзиратель, цзоцзян ***-левый надзиратель и юцзянь *** — правый надзиратель, каждый из которых получал натуральное довольствие в размере 1000 даней зерна в год.

В 144 г. до н. э. император Цзин-ди назвал рассматриваемую должность да-ли, но в 137 г. до н. э. было восстановлено прежнее название (ХШ, гл. 19а, л. 7б).