БИЧУРИН Н. Я. [ИАКИНФ]

История Монголов. От древнейших времен до Тамерлана. Перевод с Персидского (В. Григорьева.) Спб. в типографии К. Крайя, 1834 г. в 8, XII и 158 стр.

(С особенною благодарностью к почтенному автору сей статьи, тем охотнее помещаем мы ее, что критика ученая, в полном смысле сего слова, у нас явление редкое, особливо по части ориенталисма. Статья, здесь предлагаемая, драгоценна еще и потому, что автор параллельно рассматривает в ней известия о Монголах Китайцев и Турецких племен, в чем до сих пор была сущая путаница и чего не соображал еще доныне ни один из ориенталистов. Не скажут ли что критика опоздала, через семь лет после появления книги, ею рассматриваемой? - Но разве ученые книги тоже, что мыльные пузыри, так называемой, Изящной словесности, которые жалкая критика ловит на лету, пока они не лопнули, и пока еще не забыли об них и публика и критика, а нередко и сам автор их? Р. Р. В.)

В числе разнообразных сочинений в переводов, изданных в последнее время Русскими, находится История Монголов, переведенная с Персидского языка одним из воспитанников Санктпетербургского Университета. Сия История составляет IX отделение Всеобщей Истории Хондемира, известной под названием: Хуласет ульабхар.

Г. Переводчик в предисловии к сей книжке приписывает свой труд ревностному поощрению Правительства к полезным литературным занятиям и усердному [698] содействию г. Шармуа (основательно знающего Персидский язык), что делает честь образу его мыслей и располагает читателя иметь доверенность к точности самого перевода. Об изданной им Истории с благородною скромностию говорит он, что хотя она есть не более, как скучный и краткий рассказ о великих событиях, потрясавших вселенную, но в замен сего недостатка имеет то преимущество, что при всей краткости своей заключает все важнейшие события истории Монголов до времен Тамерлана. - Достоинство сей Истории полагает он еще в редкости рукописного подлинника, и в том, что ученый Гербело, при составлении Восточной Библиотеки своей, преимущественно пользовался им, извлекая целые периоды из него слово в слово. Наконец, неменее, по его мнению, возвышает цену сего перевода то обстоятельство, что награда, предложенная Санктпетербургскою Академиею наук за сочинение Истории Золотой Орды, возбудит многих ученых отличиться на сем поприще состязания, а изданная им История Монголов входит, по своему содержанию, в число вспомогательных источников, указанных Академиею.

Так судит г. Переводчик и судит не без основания. Но другому правилу следует рецензент при рассматривании исторических произведений. В его глазах существенное достоинство истории состоит в верном описании и важных и маловажных событий, а редкость подлинников и относительное к ним уважение ученых включает он в число уже отрицательных достоинств.

Руководствуясь беспристрастием и благонамеренностию, составляющими душу критики, он с должною основательностию исследывает одно происшествие за другим, определяя достоверность их согласием с повествованием других историков, сообразностию с нравами и обычаями описываемого народа, физическою возможностию в отношении к действию, месту и времени. Все, что сколько нибудь противоречит помянутым обстоятельствам, считает он, с небольшими исключениями, историческою неверностию, или ошибочным прибавлением историка. Что касается до самого перевода, главное достоинство его полагает, сколько в верном и легком переложении с одного языка на другой, столько в буквальном удержании собственных имен, изменение коих произвело, как [699] известно, большую запутанность в истории древних народов. Под сими условиями рецензент Истории Монголов принимает на себя обязанность рассмотреть сию книжку, и постарается определить ей место, которое она по своему достоинству должна занять между подобными произведениями.

Начала Монгольского народа невозможно приурочить ко времени: оно кроется в отдаленной древности, ибо слишком за двадцать пять веков до христианской эры Монголы бродили уже в соседстве Китая. Но не столь трудно определить их происхождение. Грамматическое сходство Монгольского языка с Турецким (Здесь под Турками разумеются не Турки Константинопольские, а вообще племена, говорящие языком, называемым у нас Татарским. Средняя Азия есть колыбель Турецких народов.) и тождество с ним в некоторых коренных словах ясно показывают, что Монголы первоначально составляли Турецкое племя, отделившееся от прочих во времена удаленнейшие от нас, а от сей давности времен произошло превращение Монголов в другой народ, ныне отличный от Турков языком, нравами, обычаями и частию даже обликом. У Восточных народов сохранились сведения о том в самых темных преданиях, более или менее перемешанных с разными вымыслами.

Правление в Монгольском народе, как и у всех других кочевых народов, искони было удельное. Целый народ, или значительная часть его, соединенная под единою верховною властию, называется ханством (в Европейском смысле государством). Ханство делится на аймаки или поколения (удельные владения), аймаки на роды. Ханство называется прозванием владычествующего дома; аймаки и роды более прозваниями своих владетельных домов, редко заимствуя название от страны или побочных обстоятельств. Таким образом нынешняя Халха во время Чингисово называлась Татань; аймак, которым владели предки Чингисовы, назывался Монгол; род, от которого произошел Чингис-хан, назывался Киот, иначе Борцзигит (Ныне все Монгольские князья, происходящие от Чингис-хана, прозываются Борцзигит.).

Во время больших политических переворотов, [700] производимых войною, Монгольский народ не терял своего существования, но переменою прежних владетельных домов подвергался новому разделу, с переменою самых названий. Таким образом Татань в последствии названа Халха, а четыре главных поколения, Кэрэ, Тайчут, Монгол и Татар, превращены в владения Чжасакту-хана, Саин-ноиня, Тушету-хана и Цицин-хана, с небольшою разницею их тогдашних пределов с нынешними. Но Мугаммеданские историки нередко прозвания владетельных Монгольских домов почитали собственными именами государей и родоначальников владетельных поколении, что занимающимся историею Восточных народов необходимо нужно знать.

Два народа, сколько нам известно, писали полную историю Монгольского народа, Китайцы и Персияне. Китайское Правительство вносило в свои летописи все события Монгольского народа, в которых принимало оно непосредственное участие. Персидские ученые писали о Монголах основываясь на преданиях, или устных сказаниях. Из сего положения должно исключить историю дома Чингисова, которую о Китае писали сами Монголы, а в Персии Персияне с рассказов, Монголами сообщенных; по сей причине родословная предков Чингисовых в обеих историях сходствует в числе лиц и разнствует только в именах, что произошло от свойства Персидского языка, или общего обычая переиначивать собственные имена других народов. Без сих предварительных сведений о Монгольском народе, нередко в самых простых местах можно впадать в недоумение. История Монголов, разбираемая нами, разделена на пять отделений, из коих только первые два, как содержащие в себе историю Монгольского народа, будут предметом нашего разбора.

В первом отделении содержится продолжение времени от Ноя до Чингис-хана. период в начале весьма темный и только по мере приближения к концу несколько проясняющийся. Сей период, пространный во времени и скудный событиями, заключает в себе пять главных эпох Монгольского народа, из коих две первые баснословны, две основаны на темных преданиях, а последняя достоверна.

Первую эпоху составляет Турк, сын Иафетов, [701] первый на Востоке царь племен, названных по его имени Турецкими. Сие сказание не имеет никакого основания и принято по обыкновению Восточных историков для того, чтобы протянуть линию дома Чингисова до Ноя.

Вторая эпоха есть рождение в седьмом колене от Турка двух близнецов, названных Татар и Монгол, которым отец их Илли-хан разделил Туркестан (Хондемир под Туркестаном разумеет нынешнюю Монголию, что ниже увидим.) на уделы, первому дал восточную, а второму западную половину. С сего времени начали в Монголии царствовать две династии, Татар и Монгол, по именам коих и народы их названы. Кажется, что и сия эпоха вымышлена, чтобы дать имена и начало двум единоплеменным народам, которые в последствии имеют появиться на сцене политического бытия.

Но в сих двух вымыслах кроется одно важное обстоятельство, не замеченное, кажется, ни одним еще Европейским историком. Хондемир, почитая Турка главою двух владетельных домов в Монголии, Татар и Монгол, называет Монголию Туркестаном (смотр. стран. 3). Абулгазы-хан, Турецкий историк, хотя производит Монголов от Турка, но нынешние Турецкие племена, т. е. говорящие Татарским языком, почитает не одного происхождения с Монголами (Смот. Истор. о Тат. ч. 2, г. 2, стр. 52), к которым относит только одних Уйгуров (смотр. ч. 2, гл. 5, стр. 115 - 118). Он Монголию называет Могулльскою державою, а под Туркестаном разумеет оседлые владения в средней Азии, как то: Кокан и пр. (см. ч. 3, гл. 19, стр. 421 и сл.). Но в обоих случаях страннее всего для нас то, что в Монгольском языке нет слова Турк, а Персидский историк, производя владетелей Монгольских от Турка и называя их владения Туркестаном, самих Монголов не называет Турками, но разделяет сии народ на Татар и Монголов.

Третья эпоха есть Огуз-хан, сын Кара-хана, сына Монголова, первый из великих древних завоевателей на Востоке. Историк говорит, что Кара-хан (кочевавший на Каракуме (Здесь под Каракумом разумеется Хангайский хребет, по восточную сторону коего находилась первая столица Чингисовых потомков.), узнав, что сын его покланяется Богу по [702] новой вере, пошел на него войною, с намерением убить его, но правоверная жена Огуз-ханова немедленно известила его о том. Кара-хан погиб в сражении, а Огуз-хан, приняв по нем престол, в течение 73-х лет своего царствования покорил весь Туркестан (т. е. Монголию) и дал народам Монгольским большую часть прозвании, под которыми они известны были, как то: Уйгуров, Канкли, Кипчаков и Халачжей. Абулгазы-хан, в своей Истории о Турецких племенах, также представляет Огуз-хана образцом правоверия (т. е. Исламисма, который никогда не существовал в Монголии) и геройства, но с большею подробностию. Он пишет, что Кара-хан, отец Огуз-ханов, предприял убить сына своего за введение новой веры, и в то время, когда Огуз-хан был на охоте, пошел на него с многочисленным войском, во не смотря на то проиграл сражение и на побеге умер от раны стрелою. Огуз-хан, объявив себя ханом, вопервых пошел войною на Татар-хана, который кочевал близ границы Китая, и победил его; потом покорил Китайскую империю, город Джуржут (Гг. Ориенталисты оказали бы немалую услугу истории, еслибы исследовали и разъяснили, какое место Азиатские историки разумеют под городом Джурджут. Ныне Туркестанцы вод словом Джурджут разумеют Китай.) и Тангутское царство, задолго до его существования; после сего завоевал все владения, лежащие от Монголии на юг до Индии, на запад до Каспийского моря.

Четвертую эпоху составляют два происшествия: падение дома Монголов в вторичное восстание его. Илль-хан, потомок Огуз-хана в шестом колене, претерпел от Тура, хана Мавараннагрского, соединившегося с Татарским Сююндж-ханом, такое поражение, что из всего Монгольского народа осталось в живых только четыре человека: Каян, сын Илль-хана, с женою, и Тегус, двоюродный брат его, с женою же. Скрывшись на поле сражения между убитыми, они, по наступлении ночи, обратились в бегство и к рассвету приехали в такое место, где множество утесистых гор образовывали собою непроходимый круг. Путешественники взошли на вершину горы, с которой усмотрели внутри плодоносную долину, в спустившись в нее, осталась там навсегда. Сие место по [703] Турецки называется Эргэне Кун, т. е. крутой скат. С продолжением временя, от помянутых четырех человек произошли многочисленные племена; потомки Каяновы именовались Киатами, а Тегусовы Дерлингами. В последствия Киаты и Дерлинги столь размножились, что не могли поместиться в Эргэве-Куне, и оставив сие место, устремились на земли Монгольские, где, вступив в битву с владевшим оными народом, одержали над ним победу. После сего управление Монголами утверждено было за Эльдузом, происходившим от Каяна. Абулгазы-хан несколько иначе повествует о сем происшествии. Он пишет, что Илл-хан и Сиунч-хан в одно время царствовали. Илл-хан происходил от потомства Могулл-ханова, а Сиунч-хан от рода Татар-ханова. Сии владельцы непрестанно имели войну между собою, но Илл-хан всегда побеждал. Наконец Сиунч-хан, соединившись с Кэргизским (Это место не ясно переведено в История Абулгазы-хана, ибо ныне известным сделалось, что Кэргыз и Киргиз не суть слова однозначащие. Под первым принимается целый народ Турецкого племени, а под вторым известно было одно Калмыцкое поколение, некогда воевавшее с Русскими в нынешней Енисейской и частию Томской губерниях.) ханом, совершенно поразил Илл-хана на сражении и испровергнул империю Могулл-ханова дома. Хотя Илл-Хан много имел сыновей, но все они пали на помянутом сражении, кроме Каяна, племянника его Нагоса и двух жен их. Сии принцы взяты были в плен, но по прошествии десяти дней нашли случай бежать и возвратились в свою землю. Рассудив, что им не безопасно там оставаться, забрали оставшийся скот и ушли в горы. Переходя с горы на гору, они пришли наконец к одной высокой горе, чрез которую перебрались по узкой звериной тропинке и за горою нашли долину, изобилующую нежными плодами. Сие место понравилось им и тем более, что оно, со всех сторон окруженное неприступными горами, делало их безопасными от преследования. Они назвали это место Иргана-Кон. Иргана на Монгольском языке значит долину, а Кон затверделую высоту (Перевод очевидно худ, но я не имею Татарского подлинника и потому не могу сделать поправки. Удивительно, что до сего времени никто не обратит внимания на Татарский подлинник, хранящийся к Казанском Университете.). Когда размножилась поколения Каяна и Нагоса, то первый [704] назвал своих потомков Каят, а второй одну часть своих потомков назвал Нагослер, а другую Дурлаган. Сии племена жили здесь более 400 лет, и когда обиталище сделалось для них тесно, то они предприняли возвратиться в землю предков своих, о привольи которой знали по преданиям. Но прежняя тропинка совершенно загладилась в они не могли найти удобного места для выхода из гор. Один кузнец приметил, что гора в одном месте была не очень толста и состояла из железных кусков. Он присоветовал наносить к той горе множество лесу и углей и зажечь. Гора, действительно, несколько растопилась, и чрез то открылся проход, через который верблюд с вьюком свободно мог итти. Сим образом Монголы выбрались из Иргана-Кона. В сие время управлял ими Бертечень-хан. Владельцы от потомства Татар-ханова, узнав о выходе Монголов, тотчас вооружилась, но Бертечень-хан совершенно разбил их. Сие точно случалось в 450 лето, как имя Могулльское погибло чрез поражение Илл-хана.

Две эпохи сии имеют историческое основание, но столь потемнены вымыслами, надобно сказать, самыми нелепыми, что еслиб мы не имели истории Монгольского народа, писанной Китайцами, то принуждены были бы для пояснения оных сделать множество ложных предположений и вывести оттуда столько же ложных заключении, что с комментаторами историй, особенно Азиатских, нередко случается.

Огуз-хан есть известный по Китайской истории Модо-хан, происшедший из дома Хуннов; отец его Томань (по истории Монголов Кара-хан), вытесненный из Ордоса Китайцами, пред временем построения Великой Стены, удалился в Халху, и может быть, поселился под Ханчаем, в урочище Хара-Хоринь (Каракум) (Не в столице Чингис-хановых потомков, ибо Хара-Хоринь собственно есть название урочища и речки.). Модо был законный и единственный преемник его престола, но Томань в последствии получил другого сына от любимой ханьши, коему желая доставить престол, отдал Модо [705] Юэчжискому хану в заложника, и вслед за тем произвел нападение на Юэчжи (Народ Юэчжи, за два с небольшим столетия до Р. X., кочевал около северо-западных пределов Китая, и даже занимал часть нынешней Китайской губернии Гань-су.).

Сим образом хотел он погубить Модо, который, действительно, поставлен чрез то был в крайную опасность, и спасением слоим обязан решительности. Украв у хана лучших лошадей, он бежал к отцу, и Томань дал ему за сие удальство удел, состоявший из 10,000 конницы. Модо, приучив своих подданных к безусловному себе повиновению, при помощи их застрелил своего отца на облаве, предал смерти мачиху с сыном и объявил себя государем. Хан восточных Монголов, как сильный в то время государь, пренебрегал юным Модо и делал ему разные оскорбления. Модо быстрым и неожиданным нападением поразил восточного хана и овладел его землями. В след за сим на западе рассеял Юэчжиский народ, который принужден был удалиться от пределов Китая на запад и поселился при Аму-Дарие. После того Модо напал на Китай и обратно завоевал земли, отнятые Китайцами у его отца. Став повелителем всей Монголии, в 202-м году перед Р. X. иступил он чрез Великую Стену в пределы Катая и без сражения (Он запер Китайского государя, с 300,000 войска, в каменных горах, отрезав у него обозы с съестными запасали. Войско Модо-хана состояло из 400,000 отборной конницы.) принудил императора к признанию равенства и платежу дани, под именем подарков, что в 198 году вторично было утверждено письменным договором. В 176-м году Модо сам писал к Китайскому Двору, что он покорил в. Туркистан, Чжунгарию и Мауря-Еннягяр, - т. е. все оседлые владения от Пичана до Персии. В 174 году он у мер.

Основанная Модо-ханом Монгольская империя содержала и себе все земли нынешней Монголии и южную половину всей Сибири. Но Китай, в порывах благородного мщения, более ста лет вел почти беспрерывную воину с Хуннами, в продолжение которой потеряли они южную Монголию и Халху. В последние перед падением годы, в одно время учинили нападение на них с востока [706] Сяньбийцы (Монголы, ночевавшие в восточной части Халхи.), с севера и запада Турецкие народы. Сие происходило в течение 73-87 годов по Р. X. В 92 году Хунны совершенно поражены были Китайцами в Тарбагтае, и Сяньбийцы в том же году овладели землями и народом их в северной Монголии. После такого поражения из дома Хунов осталось одно только поколение Ашина, удалившееся к подошве Алтая, где, под названием Дулга, находилось под зависимостию Сяньбийцов, а потом Жужаней, и вместо подати обязано было добывать железо для хана. Сие поколение с течением времени снова усилилось, и в 552 году Дулгаский владетель Тумынь, испровергнув владычество Жужаньского дома, объявил себя Или-ханом и покорил своей власти всю Монголию. Здесь должно заметить, что дом Хуннов погиб в 92, а вновь восстал, в поколении Дулгаском, в 552 годах, т. е. чрез 460 лет после падения, что Абулгаз-хан определил довольно верно (450).

Вот истинная история двух эпох, третьей и четвертой. Алтай, при подошве коего поколение Ашина поселилось, составляет высочайшую точку хребта, известного под названием Алтайского. Он состоит из кругообразного сцепления утесистых гольцов (Сей Алтай, - покрытый вечными снегами, виден с речки Чун, при вершине коей Русские имеют торг с пограничными Китайскими караулами. В Сибири высочайшие голые каменные горы называют олец, а покрытые всегдашними снегами белки (альпы).), с глубокою и пространною долиною внутри их, и представляет собою вид шлема, обращенного низом к верху. Шлем по Монгольски называется дулга, от чего поколению Ашина и дано было прозвание. Сия-то часть Алтая Азиятскими историками названа Эргэне-кун. Физическое положение оной и обязанность Дулгаского поколения добывать железо для своего государя подали им повод к баснословному описанию.

Здесь не для чего обращать внимание на несходство в собственных именах и некоторых подробностях между Хондемиром и Абулгазы-ханом, потому что они оба писаны по темным преданиям. Но важно для нас заметить, что Сяньбийцы, овладевшие землями Хуннов на севере, были восточные Монголы, а Жужаньцы, после овладевшие теми же землями, пришли туда из Чахара, то есть, с [707] юго-востока. Из сего открывается, что Хондемир, Абулгазы-хан и другие Азиатские историки под Татарами разумели не одно поколение Татар, кочевавшее в XI и XII столетиях около Аргуна, а вообще Монголов, обитавших по южную сторону великой степи; под Монголами же разумели только Монголов, обитавших в Халхе и далее на запад. См. Ист. о Тат. ч. 2, гл. 2, стр. 62.

Пятую эпоху составляют рождение Чингиса и порядок предков его. От Эльдуз-ханова сына Чубина родилась Аланкова, мать Бузанджира, прадеда Чингисова в 10 колене. Сим образом Хондемир вывел род Чингисов в прямой линии от Ноя. Баснословие сей генеалогии столь очевидно, что не требует опровержения. Но что касается до истинного происхождения самого дома Монголов, то надобно полагать, что он ведет начало не от коренных Монголов, а от Тунгусов. Известно, что в начале X века Халхою овладели Татанцы, пришедшие от Ордоса; предки же Татанцев были Тунгусы, перешедшие от Амура к Ордосу в начале IX столетия. У кочевых есть обыкновение делить покоренную землю, как военную добычу, между сподвижниками, и каждая из сих дележных частей принимает название от прозвания владетеля. Случается, хотя и весьма редко, что владетелям, добровольно поддавшимся, победители предоставляют во владение часть их прежних земель. Что касается до Монголов, весьма вероятно, что дом их существовал еще до прихода Татанцев в Халху, потому что вскоре по покорении Халхи он был уже столь силен, что в 1135 году один вступил в войну с могущественным в то время домом Гинь, которую кончил в 1139 году поражением Нючжисцов, а в 1147 заключил мир, по которому Нючжисцы обязались ежегодно доставлять Монголам значительные подарки. В доказательство моего мнения могу привести и то, что сами Монголы начинают свой род с Бодоньчара, не более, как 300 лет до Чингис-хана, т. е. около того времени, как Татанцы овладели Халхою в начале X столетия. Сие мнение хотя очень правдоподобно, потому что и Китайская история причисляет род Монголов к Татанским поколениям, но я не смею выдавать его положительным, основанное на одном соображении обстоятельств. Ныне известно становится, сколь много новейшие ориенталисты [708] запутали историю Азии, принимая догадки за положительные истины.

В повествования о Чингисовых предках, Хондемир местами поясняет и даже пополняет Китайскую историю, а в некоторых подробностях, особенно собственных именах, разнствует с оною. Так, на пример:

По Хондемиру. Аланкова, бывшая в замужстве за владетелем Монголов Дубун Баяном, родила с ним двух сыновей, Елгедая и Екжедая, а по смерти мужа чудесным образом родила еще трех сыновей: Букун Катаки, от коего произошло поколение Катахинов (Хатагин); Пускин Салджи, родоначальника поколения Салчжиут (Салчжут) (Поколения Хатагинь и Салчжут ниже часто будут встречаться.) и Бузанджира, от которого произошла все ханы Туркестанские (т. е. Монгольские).

По Китайской истории. Аруньгова, выданная за Тобунь-Мэргыня, родила двух сыновей, Бугу-Хатаги и Богда Салцзиху, а по смерти мужа чудесным образом родила третьего сына Бодонь-Чара.

По Хонд. По смерти Дубун-Баяна принял правление Бузанджир; он был современник Абу-Мослема Марузи (Абу-Мослем Марузи умер в 173 году эгиры, в 754 лето по Р. X., т. е. за 432 года до восшествий Чингисова на престол. Сие современничество подвержено большому сомнению.).

По Кит. истории. По смерти Тобунь-Мэргыня принял правление Бодоньчар.

По Хонд. За Бузанджиром следовал Бука-хан.

По Кит. ист. За Бодоньчаром следовал Багаритай Хабици, сын его.

По Хонд. Бука-хану наследовал сын его Дутумин, имевший от жены своей Меналуни 9 сыновей. Чжелаирцы убили Меналунь со всеми сыновьями, кроме девятого, Кайду-хана, который в то время находился у дяди своего Мачина.

По Кит. ист. Багаритаю-Хабици наследовал сын его Маха-додань, который, женившись на Моналуни, прижил с нею семь сыновей. Моналунь, будучи вдовою, поссорилась с Чжелаирцами и погибла от них со всем домом, кроме седьмого ее сына Нациня и внука Хайду.

По Хонд. Кайду-Хан, с помощию Мачина сделавшись главою народа, имел трех сыновей, Бай-Сангора, [709] Джерке-Ленкума в Джарджина. Джерке-Ленкум был родоначальником Тайчиутов (поколения Тайчут) в имел трех сыновей; один из них был Гембокай, который в юности своей попался в руки жестоких людей и по приказанию Алтун-хана прибит к деревянному ослу.

По Кит. истор. Внук Маха-доданев Хайду, при помощи Нациня, дяди своего, сделавшись главою народа, покорил себе поколение Чжалайр и чрез то нарочито усилился. Хотя о Гембокае ни слова не сказано в родословной по Истории четырех Ханов, но это без всякого сомнения должен быть Хамбухай-хан, насильственную смерть коего Чингис, сделавшись ханом, поставил предлогом войны, испровергшей царство Гинь. Смот. Ист. чет. Ханов, стр. 36.

По Хонд. После Кайду получил правление Бай-Сангор, сын его.

По Кит. ист. После Хайду получил правление Бай-Шенкур, сын его.

По Хонд. После Бай Сангора наследовал сын его Тумене, который покорил некоторые страны Туркестана. Он имел двух жен, из коих одна родила ему семь сыновей, а другая двух близнецов, кои суть Кубль и Каджули.

По Кит. ист. После Бай-Шенхура наследовал сын его Думбагай, но нет сказки о Кубли и Каджули.

По Хонд. За Тумене следовал Кубль Хан, сын его.

По Кит. ист. За Думбагаем следовал сын его Габул-Хан.

По Хонд. После Кубль-хана следовал сын его Кубле-хан; по Китайской истории нет сего хана, а вероятно, что это есть повторение, по ошибке вошедшее в Историю Хондемира.

По Хонд. За Кубле-ханом следовал Бертан, брат Кубле-хана, получивший за храбрость проименование Багадура.

По Кит. ист. За Габул-Ханом следовал сын его Бардам. Соображая по времени, должно полагать, что Бардам имел ту войну с Нючжисцами, которая продолжалась с 1135 до 1147 года. Смотр. Зап. о Монг. том II, стр. 173 и 176, и выше пятую эпоху.

По Хонд. Бертану наследовал сын его Есукай, который ходил воевать поколение Татар; при самом окончании сей войны родился у него сын, нареченный [710] Темучином (Темучин, правильно Тэмучжин, по произношению северных Монголов, между коими он родился, а по южному произношению Тэмуцзинь.), по имени одного Татарского царя, коего могущество около сего временя кончилось.

По Кит. ист. Исукэй, сын Бардамов, приняв владение, имел войну с поколением Татар; он взял в плен Татарского владетеля Тэмуцзиня, а по сему случаю и родившемуся в то время сыну своему дал имя Темуцзинь. Это был Чингис-хан.

Второе отделение заключает в себе продолжение временя от Темучжина до разделения владений Монголов между сыновьями его.

В сем отделении Хондемирово повествование о жизни Чингис-хана во многом разнствует от истории сего государя, писанной самими Монголами в Китае. Кроме войны его в западной Азии, прочие события вообще представлены сбивчиво, неопределительно, неверно, даже в летосчисления погрешительно, что мы теперь же увидим в краткой выписки, извлеченной из обеих историй по поенной жизни Тэмуцзиновой: 1-е, от принятия правления над поколением Монголов до объявления его ханом; 2-е, от сего случая до похода его в среднюю Азию; 3-е, от возвращения из сего похода до его кончины.

По Хондемиру. Темучин в начале испытал много неприятностей от своих врагов; потом провел восемь лет у Унг-хана (Унг-хан есть Ван-хан, которому подлинное имя было Толи (зеркало). Он получил от Нючжиского государя титул царя (по Китайски ван); по сей причине и прозван был Ван-хан. Он был главою поколения Кэрэ, или Хэрэ (Кераит). См. Ист. четыр. Хан. стр. 14.), государя Кераитов, бывшего в то время одним из сильнейших владетелей Туркестана. В сие время отличился он многими славными подвигами, воюя с своими врагами. Но после Унг-хан, по наветам сына своего Сенгуна, возненавидел Темучина и предпринял убить его. Один из князей, знавший о намерении хана, объявил о том наедине жене своей, а два мальчика Бата и Кагилык, принесшие молоко из стада, услышав сии речи, тотчас пошли к Темучину и рассказали ему слышанное. В ту же ночь Унг-хан напал на Темучина с многочисленным войском. Но сие сражение не было решительно, а на втором Чингис-хан одержал [711] совершенную победу, а Унг-хан, с сыном Сенгуном, ушел с поля сражения, скрылся у Таянк-хана, который однакож убил отца, а сын бежал в Кашеар, где также был убит. Темучин, по покорении земель Унг-хановых, возвратился на родину, и в 599 году эгиры (в 1202) вступил на ханский престол. После сего он пошел войною на Найман. Таянк-хан пал на кровопролитном сражении, а сын его Кушлук бежал к дяде своему Буйруку. В сию войну Темучин покорил себе большую часть народов Монгольских и в начале 602 года (в 1205 году) во второй раз вступил на ханский престол, при чем пророк Бют-Тенгри нарек его Чингис-ханом.

Кто знает образ кочевой жизни, тот с первого взгляда усмотрит, что рассказ о связях Тэмуцзиня с Ван-ханом тем только разнится от сказки, что здесь скоро дело делается, а не скоро сказка сказывается. Два государя кочуют в одном месте. Один замыслил погубить другого и в несколько часов собрались у них многочисленные ополчения.

По Кит. ист. По смерти Исукэя Тэмуцзинь, еще малолетный, избран был от прочих князей главою поколения Монголов. Некоторые князья из сего поколения отложились от него и перешли в подданство родственного с Монголом дома Тайчут. По сему поводу Тэмуцзинь имел ссоры с своими родственниками и мало по малу опять привел их под свою власть, а непокорливых истребил. В продолжение сего времени Татарский владетель, преследуемый Нючжисцами, бежал на запад, и Тэмуцзинь, не упустил случая ограбить его. После сего он принял к себе Ван-хана (Унг-хан), который, быв изгнан из своих владений, скитался по степям, не имея дневного пропитания. Тэмуцзинь оружием возвратил ему прежнее владение, с присовокуплением новых, и сим образом приобрел себе в нем постоянного и сильного союзника. Потом соединенными силами напали они на Наймань и в след за тем на Тайчут, два сильнейшие дома в северной Монголии, и над обоими одержали полную победу. В то время поколения Хатагино, Салчжут, Дурбот н Хунгири, видя возрастающую силу Тэмуцзиня, составили против него военный союз. Но Тэмуцзинь, соединившись с Ван-ханом, разбил союзное войско; потом вошел на [712] поколение Татар и над нам одержал победу. В след за сим поколения Хуншри, Дурбот Икирас, Хатагинь, Хорлас, Татар и Салчжут составили второе военный союз при Толе и объявили Чжамхака главою сего союза. Тэмуцзинь, предуведомленные о том, немедленно пошел на встречу союзным войскам и разбил их. Чжамхак спасся бегством, а Хуншри поддался Темуцзиню.

В 1201 году Тэмуцзинь нападал на Татар и грабил их, но Татары в нападения на Тэмуцзиня не имели успеха, почему, соединившись с Найманем, Дурботом, Хатагинем и Салчжутом, снова напали на Тэмуцзиня. Он, с союзником своим Ван-ханом, одержал над ним совершенную победу. Это был третий военный союз против Темуцзиня. Союзники увидели, что им невозможно сокрушить его, пока он будет действовать в союзе с Ван-ханом, почему и предприняли поссорить их между собою. В сие время Темуцзинь хотел старшего своего сына Чжоциня женить на Ван-хановой дочери Чор-бицзи, а за Ван-ханова сына Тосхо выдать свою дочь Габинь-бицзи, но не мог согласиться в договоре, и от сего произошли взаимные неудовольствия между ними. Чжамхак, пользуясь раздором, успел чрез Илху, сына Ван-ханова, внушить ему подозрение на Тэмуцзиня и чрез то произвел вражду между друзьями.

В 1203 году, Ван-хан, умыслив хитростию погубить Тэмуцзиня, чрез нарочного изъявил свое согласие на брак и просил его к себе для утверждения брачного договора. Тэмуцзинь поехал, на дороге пришел в сомнение и возвратился.

Ван-хан, не имев успеха в замысле, решился, соединившись с тремя другими поколениями, напасть с вооруженною силою, по конюший его Сирикци, узнав о том, тайно уведомил Темуцзиня, который по сей причине успел предупредить союзников. Не допустив их до соединения, он напал на каждого из них порознь и в один день над всеми одержал поверхность. Победа не имела решительных следствии и с обеих сторон приготовилось к новому сражению, которое хотя кончилось в пользу Темуцзиня, но также еще не было решительно. Ван-хан многочисленностию войск превосходил Темуцзиня; Темуцзинь даже сам сомневался в успехе сей [713] войны, почему в третий раз ударил на Ван-хана неожиданно в поразил его совершенно. Ван-хан и Илха спаслись бегством, но первый в дороге убит одним из Найманьских предводителей, а Илха бежал в Тангут, где пропитывался набегами и был прогнан; потом ушел в Кучу, где убит за производимые им грабительства. Тэмуцзинь, овладев землями Ван-хана, замыслил объявить себя ханом, что привело Найманьского хана в страх и побудило его к составлению четвертого военного союза.

В 1204 году с обеих сторон сделаны большие приготовления к войне и Тэмуцзинь еще весною (Кочевые обыкновенно начинают военные действия с неприятелями осенью, т. е. с августа, и продолжают до глубокой зимы, а в продолжение весны и лета откармливают изнуренных походом лошадей. В сию войну обстоятельства принудили Чингис-хана предпринять поход весною, дабы встретить неприятеля, уже приближавшегося к пределам его владений.) встретил Диань-хана (Таянк-хан) под Хангаем, т. е. близ границы Найманьской. Темуцзинь был не столь силен, как союзники, но счастие постоянно служило ему. Диань-хан в самом пылу сражения попался в плен и тут же был предан смерти. Сие обстоятельство так расстроило союзников, что они не замедлили обратиться в бегство, и потом принуждены были покориться Тэмуцзиню. Тохто (Туктабики), глава поколения Морхис, бежал к Боро-хану, старшему брату Диянь-ханову. Сею победою глава Монголов покорил себе поколения Дурбот, Татар, Хатагинь в Салчжут, и чрез то сделался повелителем почти всей нынешней Халхи.

В 1205 году Тэмуцзинь предпринял первый поход на юг, ограбил некоторые пограничные места в Тангуте и возвратился с большою добычею, а в 1206 году, в полном собрании князей в чинов при Ононе, он вступил на императорский престол и принял от народа титул Чингис-хана (сказки о пророке нет). После сего вторично пошел он в Наймань и поймал Боро-хана на облаве. Диянь-ханов сын Хочулэй-хан (Кушлук) и Тохто бежали к Яр-даши-голу. Вот порядок военных подвигов Чингис-хана до 1207 года.

Далее по Хондемиру, Чингис-хан, сделав распоряжения по управлению Монголии, пошел на Кара-Хатай, и в [714] продолжение двух лет покорил всю страну сию, а Алтун-хан с горести и отчаяния отравил себя ядом. Между тем Кушлук в Гур-хан (Кара-Хатайский) возмутились. Чингис-хан начал войну с ними; первое сражение он проиграл, а на втором остался победителем и овладел Кара-Хатаем. Кушлук с первого сражения бежал, потом был поймав Монголами и предан смерти. Здесь у Хондемира сталкиваются два Кара-Хатая, из коих под первым он разумеет северный Китай, находившийся тогда под владычеством дома Гинь (О пределах северного Китая под владычеством Нючженей см. карту, приложенную при Истории чет. Ханов.), а под вторым владение, заключавшее в себе часть западных земель Чжунгарии в часть Кэргизских и Казачьих земель. Впрочем, сие владение еще в 1201 году дом Наймань присоединил к себе, и Гур-хан, вероятно, был не государь, а правитель Кара-Хатая, поставленный Найманским домом.

По Кит. истории. В 1207 году Чингис-хан ходил с войском в Тангут и взял только город Юйрака. В начале 1208 года возвратился он из сего похода, а зимою опять пошел против Тохто и Хучулэй-хана. В то время Ойрат и другие поколения добровольно покорилось Чингис-хану, и он при их содействии уничтожил поколение Морхис (Т. е. отнял владения у дома Морхис (Меркит) и присоединил их к своим.). Тохто умер от раны стрелою, а Хучулэй-хан бежал в Кидань.

В начале 1209 года поколение Хоихор (Уйгур) поддалось Чингис-хану, после чего он вступил в пределы Тангута, разбил Тангутов, предводительствуемых наследником царским, а второго главнокомандующего взял в плен; потом завоевал Урянхай (Где в то время кочевало поколение Урянхай, неизвестно, а в начале XV века оно занимало весь нынешний Корцинь. Урянхи кочуют ныне близ Российской границы около озера Косогола, по всему хребту Танну.) и опять возвратившись в Тангут, разбил полководца Веймина в осадил Тангутскую столицу Чжун-син (ныне обл. город Нан-ся-фу). Сею войною Чингис-хан, обессилив Тангутского государя, поставил его в несостояние препятствовать ему в войне, замышляемой против Нючжисцов. [715]

1210-й год прошел в приготовлениях к войне с домом Гинь (Нючжи), который владел северною воловиною Китая, Маньчжуриею и южною половиною Монголии. Чжебэ, полководец Чингис-ханов, предводительствуя передовым ополчением, разбил Нючжисцов, занимавшихся построением пограничной крепости по близости Калгана, и пошел далее на восток. Чингис-хан в Цзинь-чжеу (Городок, существовавший за Ордосом, в нынешнем поколении Дурбэнь-Хухут.) унизительно принял князя Юньцзи, посланного к нему от Нючжнского двора. В то время умер Нючжиский государь и помянутый князь Юнь-цзи вступил по нем на престол. Чингис-хан с презрением принял посланника его, что и было объявлением войны.

В марте 1211 года Чингис-хан открыл поход вступлением в северный Китай с многочисленным ополчением, и в десяти верстах от города Да-тхун-фу (Город Да-тхун-фу лежит под 41° сев. широты и 131° долготы.) разбил Нючжиское войско. В сентябре одержана вторая победа, над 400,000 ополчением Нючжисцов. После сего сыновья его Чжоцинь, Чаганьтай и Угэдэй, с тремя отдельными корпусами, завоевали города, лежавшие при самой Великой Стене, по южную и северную сторону оной, от Ордоса до Желтого моря, между 128° и 136° долготы. Чжебэ проник через Цзюй-юн-гуань (Крепость, лежащая в горах, па дороге от Пекина к Калгану. Си. Зап. о Монгол. т. I. стр. 9.) до Пекина, и Нючжиский государь принужден был просить мира. Чингис-хан отвергнул его предложение и вместе с тем оставил взятые им города, почему Нючжисцы снова укрепились в них.

1212 год начался новыми несчастиями для царства Гинь, внутренними смятениями и изменами. Юлюй-люгэ, потомок Киданьских царей, служивший тысячником, занял Ляо-дун, и объявив себя владетелем сей страны, поддался Монголам. Три другие военачальника, охранявшие северные пределы Катая, также покорилось им. В август Чингис-хан открыл военные действия поражением 300,000 [716] Нючжиского ополчения, неподалеку от Калгана, а полководец его Чжебэ взял восточную Нючжискую столицу (Город Ляо-ян в Маньчжурии, под 41° северн. шир. и 142° долготы.).

В Августе 1213 года Чингис-хан начал, войну взятием городов Сюань-хуа-фу и Бао-ань-чжеу (Сии города лежат на пути от Пекина к Калгану.). В сентябре мятежный Нючжиский полководец, хитростию вступав в Пекин и умертвил своего государя, и князь Сюнь вступал по нем на престол. В декабре Чингис-хан поразил многочисленное Нючжиское войско под городом Хуай-лай (Хуай-Лай лежит на пути от Пекина к Калгану.) и проник через крепости Цзы-цзинь-гуань в Цзюй-юн-гуань в южную сторону гор. После сего, оставя часть войск для обложения Пекина, прочее ополчение разделил он на три части, из коих одна пошла на юг, по направлению западных гор, другая по берегу Желтого мора, третья среднею дорогою. В продолжение зимы Монголы взяли почти все города, лежавшие от Великой Стены на юг до Желтой реки, исключая Пекин и девять других городов. По окончании сего похода, они соединились в 120 верстах от Пекина на запад. В сие время Монгольский полководец Мухури отдельно, и также с успехом, действовал в восточной Монголии.

Чингис-хан, пресытясь кровопролитием и награбленными богатствами, в начале 1214 года сам предложил Нючжискому государю о мире, по заключении коего пошел от Пекина на север, и прошед крепость Цзюй-юн, предал смерти несколько сот тысяч молодых мужчин и женщин, уведенных в плен. Нючжиский государь, приняв мир, как временную меру к спасению себя, немедленно оставил Пекин и уехал в южную столицу Кхай-фын-фу. Чингис-хан почел сие замыслом к новой войне и предпринял обратный поход. Тогда Нючжиские войска, провожавшие своего государя от Пекина до первой станции, по некоторым неудовольствиям взбунтовались, и присоединившись к Монголам, вместе с ними облегли Пекин.

В марте 1215 Мухури взял северную Нючжискую столицу (Город Да-нин-фу, лежавший под 41° сев. широты и 136° долготы.), чем и утвердил завоевание восточной Монголии. [717]

В сие самое время Нючжиский государь послал с юга вспоможение Пекину войсками и хлебом, но предводители, предавшись пьянству, неожиданно встретились с Монголами и потеряли при сем случае войско и хлеб. Пекин, лишенный всей надежды к спасению, принужден был (без сражения) сдаться Монголам. Чингис-хан, стоявший за Великою Стеною в Хуань-чжеу (Ныне городок Хуртунь-балгасу, лежащий под 41° сев. шпроты, во 100 верстах от Ду-ши-кхэу на север.), послал в Пекин Хутука забрать казенное имущество, после чего город предан был грабежу войск и почти весь выжжен. Помышляя о завоеваниях в других странах, Чингис-хан вторично предложил Нючжискому государю о заключении мира, на таком условии, чтобы сложив с себя титул императора, он остался владетелем в Хэ-нань (Земли, лежащие по южному берегу Желтой реки и составляющие губернию Хэ-нань.), а земли от Желтой реки на север уступил ему совершенно.

Нючжиский государь не согласился на сие унизительное предложение и война опять началась, только не с такою уже силою. Чингис-Хан начинал скучать пребыванием в раззоренных местах и в 1216 году возвратился в Халху. В следующем, 1217 году главное начальство над войсками в Китае вверил он Мухури и препоручил ему при новых завоеваниях не менее пещись об удержании уже прежде завоеванных земель, постепенно вводя порядок к управлении ими. С сего времени военные действия Монголов в Китае вообще сделались медленны. Чингис-Хан, приготовляясь к великому исходу в среднюю Азию, наибольшую часть лучших войск вывел из Китая с собою, и заменил их корпусами, набранными из восточных Монголов, Тунгусов, а наиболее из Китайцев, которым вверил охранение завоеванных городов..

1218 год Монголы ознаменовали взятием нескольких значительных городов в Китае, покорили Корею и осадили Тангутскую столицу, а в 1219 году Чингис-хан объявил войну Харязьмскому хану и двинулся на него со всеми своими силами. Но порядок походов его в Харязьме, Бохаре и Персии описан Китайскими историками [718] весьма сухо, потому что сей предмет, по удаленности места, мало был им известен. Хондемир, напротив, при всей краткости, удержал и притом верно изложил все главные подробности. Сия часть в его Истории Монголов заслуживает полное доверие Европейских историков; даже неимоверное кровопролитие, произведенное Монголами в городах, не подлежит сомнению, потому что жители деревень в Азии, во время военных опасностей, обыкновенно ищут спасения в больших городах.

По Хондемиру, Чингис-Хан в 621 году эгиры (в 1224) возвратился в свою столицу, и скоро, получив известие о возмущении Шейдурху, правителя Тангута и Кашина (По Азиатским историкам, даже по некоторым местам Китайской истории, открывается, что государи Тангута имели двойные имена, Тангутские и Китайские. Таким образом и города имели двойные названия.), отправился в те страны, с бесчисленным войском. Шейдурху встретил его с 500,000-ю армиею, но быв разбит и обратился в бегство. Тогда Чингис-хан, приблизившись к смерти, разделил сыновьям свои завоевания и завещал скрывать смерть его, доколе Шейдурху не выйдет из города своего, а потом убить его. Чингис-хан жил 73 года, царствовал 25 лет.

По Кит. истории. Монголы еще в 1218 году, когда Чингис-хан приготовлялся итти на запад, осадили Тангутскую столицу. Причины сей войны хотя не выказаны, но видно, что Мухури, намереваясь перенесть театр войны на западный берег Желтой реки, требовал от Тангутского государя вспомогательных войск, а он неохотно выполнил требования своих победителей. Впрочем, в 1221 году, когда Монголы переправились чрез Желтую реку в Ордос (При городе Дун-шен-чжеу, под 40° сев. шир. 129° долготы.), действительно присоединилось к ним 50,000 Тангутских войск. В апреле 1223 умер Мухури, один из опытнейших полководцев Чингис-хановых. В след за ним скончался Нючжиский государь Сюнь и сын его Шеу-сюнь наследовал престол. Монголы снова напали на Тангут и Тангутский государь сдал престол сыну своему. В исходе 1224 года Чингис-хан, пресыщенный убийствами и грабежами в средней Азии, возвратился в свою столицу и дал войскам годичный [719] роздых. Между тем новый Тангутский государь медлил послать к нему сына своего в заложники, и сверх того дал у себя убежище врагу его Шилгаксань-Хангю. По сим причинам, в 1226 году Чингис-хан пошел в Тангут с большими силами и напал на сие владение с запада. Он взял города Гань-чжеу, Су-чжеу (В то время сии города не были еще защищены Великою Стеною.), Чоло и Холо (Уездные города, находившиеся в Лин-чжеу-фу.). В исходе года осадил столицу Лин-чжеу и разбил войско, пришедшее для ее спасения. В продолжение первых шести месяцев следующего 1227 года Монголы приступом взяли все почти города Тангутские. Жители укрывались в горы и вертепы, но спаслось не более одного или двух из ста. В июле месяце, истощенный Тангутский государь покорился и отвезен в Монголию пленником, а в следующем месяце и опустошитель мира Чингис-хан умер от болезни, на 20 году царствования, на 65 от рождения (По Хондемиру на 23 царствования, на 73 от рождения, но в сем случае безусловно должно принять счисление Кит. истории, ибо сам Хубилай, внук Чингисов, утвердил его, когда поставил имена дяди и отца своего в новопостроенном храме царей.).

Во втором отделении Хондемир поместил одни имена потомков Чингис-хановых, царствовавших в Китае, без означения времени их царствования. Даже имена сии, более или менее, изменены в произношении, а родословные некоторых лиц неверны, как то:

По Хондемиру, Угедай (сын Чингисов).

По Китайской истории, Угэдэй.

По Хонд. Гаюк-хан.

По Кит. ист. Куюк, сын Угэдэев.

По Хонд. Менгу-хан (сын Тулэев).

По Кит. ист. Мункэ.

По Хонд. Кубилай-хан.

По Кит. ист. Хубилай (Хобилай), сын Тулэев, проименованный Сэчень-хан.

По Хонд. Тимур-Каан, сын Хубилаев.

По Кит. ист. Тэмур, внук Хубилаев, проименованный Улижейту-хан.

По Хонд. Кушилай, сын Дженжека, сына Терме-балая, сына Джингимова. [720]

По Кит. ист. Хашан, сын Дармэ-балы, сына Тэмурова, проименованный Кулук-хан.

По Хонд. Тукия, сын Кушилая.

По Кит. ист. Аюр-бали-батра, брат Хашанов, проименованный Буиньту-хан.

По Хонд. Тайзи, сын, Тулюка, прозванный Билекту.

По Кит. ист. Шоди Бала, сын Буиньту-хана, проименованный Гэгэнь-хан.

По Хонд. Ануширван, сын Дары.

По Кит. ист. Ису Тэмур, сын Гамалы, правнук Хубилаев.

По Хонд. Буктимур, сын Тимур каана.

По Кит. ист. Тоб-Тэмур, проименованный Цзяту-хан.

По Хонд. Есурдар.

По Кит. ист. Тогон Тэмур.

Сим государем оканчивается царствование Чингисова дома в Китае.

Третие отделение содержит в себе одни имена государей, царствовавших после Чжоциня в Кипчаке (Копчак), что служит неоспоримым доказательством, что сия часть истории Монголов, подобно, как истории потомков Чингисовых, царствовавших в Китае, мало известна Персидским историкам. Но четвертое отделение, история потомков Гулаху-хановых, царствовавших в Персии, заслуживает полное доверие Европейских историков.

И так, в общем заключении, остается повторить, что Хондемир хорошо описал походы Чингисовы в западной половине Азии и верно изложил историю потомков его, владевших в Персии, а о походах его в восточной Азии имел понятия самые сбивчивые и сведения неверные, так, что писателю, мало знающему историю Азии, не советую руководствоваться ими.

Что касается до замечаний, которыми г. переводчик старался пояснить некоторые темные места истории, или исправил собственные имена, искаженные произношением, также нужным почитаю сделать примечания.

1. Хаган есть чисто Монгольское слово, выговариваемое по произношению северных Монголов Хан, а по произношению южному Хань. Буква г в сем, как и во [721] многих других Монгольских словах, выпускается, на пр. агола, гора, выговаривается ола, нагор, озеро, нор.

9. Слово Монгол есть прозвание владетельного дома, по которому и владения его назывались Монгол. Оно не имеет никакого значения. Мнение, будто Китайцы производят Монголов от Батачи, в 25-м колене предка Чингис-ханова, несправедливо; смотр. Историю четырех Ханов.

11. Свидетельство путешественника Марко-Поло о перекочевке Монголов из одной страны в другую относится только к владетелям, имеющим обширнейшие владения, а мелкие владетели и частные люди лишены возможности делать дальние переселения. Они обыкновенно переносят юрты с одного места на другое.

21. Арун-Гова не Китайское, а чисто Монгольское слово; на Китайском языке прежде писали сие слово звуками А-лань-го-ва, от чего произошло Аланкова. В последствии, когда исправили в Китайской истории ошибочный выговор иностранных собственных имен, Китайцы стали писать А-лунь-го-ва, поставляя, вместо р, букву л, потому что в Китайском языке нет буквы р, а заменяют ее буквою л.

24. Русские произвела слово Китай от Монгольского слова Китат. Смысл обоих слов одинаковый, т. е. название государства Китайского (Монголы уверяют, что слово Китат означало раба, но ныне нет сего слова в Монгольском словаре, да и сами Китайцы с большим неудовольствием слушают его: доказательство, что уверение Монголов должно быть справедливо.). Под Кара-Хатаем Хондемир разумеет северный Китай и Киданьское владение, существовавшее на пределах Чжуньгарии и Кипчака, а ныне восточные Туркестанцы разумеют под Кара-Хатаем южную половину Китая.

25. Золото по Монгольски называется алтан и алтань. Туркестанцы произносят алтун и алтын.

40. По изъяснению ученых Монголов, слово Чингис никакого не имеет значения на Монгольском языке.

42. Понятие о пределах Кара-Хатая, представляемое в сем замечании, неосновательно, потому что в то время восточный Туркестан, кроме Кашгара, Яркяна и Хотана, принадлежал Уйгурам, Кашгар составлял особливое [722] владение, а Хотан и Яркян составляли другое владение. Следовательно, можно допустить, что только западный Туркестан и часть Хивы принадлежали к так называемому Кара-Хатаю.

47. Яса испорченное Монгольское слово иосо, что значить «закон, правило».

57. Этсине, правильно Эцзинэ, есть название речки, а города сего имени никогда не было. Сия речка течет чрез Великую Стену, при западном ее конце, подле города Су-чжеу.

62. Чингис-хан, в 15 лето своего царствования (1220), основал под Хангаем свое пребывание, в урочище Хоринь (Хоринь есть часто Монгольское слово и значит 20. Как в Китайском языке нет буквы р, то заменяют ее буквою л, почему Хоринь на Кит. языке выговаривается и пишется Холинь). Монгольские государи имели здесь пребывание до пятого колена. Хубилай перенес двор в Да-син (Пекин), а в Хорини учредил правление главнокомандующего. В первое лето правления Хуан-Цинь (в 1312) правление Хоринь переименовано Хонин (это слово есть чисто Китайское). Смотр. Да-цин и Тхун-чжи, отд. 410, лист. 1 на обор. Ниже, в отделении 411, на листе 25, указано: «Дорога (т. е. губерния) Хо-нин в начале называлась Хоринь». Так названо было сие место от речки Хара-Хоринь (Хара-Хоринь суть Монгольские слова; в переводе: 20 черных). Чингис-Хан, по завоевании Китайских земель от Желтой реки на север, основал в Хорини свое пребывание. Хубилай в первое лето правления Чжун-Тхун (в 1260) перенес двор в Да-син. В первое лето правления Хуан-Цин (в 1312) дорога Хоринь переименована дорогою Хо-нин. От города Хо-нин на север протекала речка Сиргэ-гол; далее на север лежала Хуху-бухаская переправа, на запад текли речки Ми-гол и Хара-хоринь-гол, на юго-западе находились теплыя воды, на юге река Онгинь-гол. По соображению сих мест, Хо-нин находился по восточную сторону Хангайского хребта, между реками Орхоном в Тамиром. В Истории четырех Ханов, под 1235 годом, на стр. 25 сказано: «Весною хан Угадэй обвел Хоринь стеною и построил в нем дворец Вань-ан-гун» (чисто Кит. название а Монгольское неизвестно). На стран. 253 еще сказано: «Во второй месяц (в [723] марте) Монголы обвели стеною Хоринь. Хоринь есть бывшая резиденция Хойхорского Пиця-Хана (иначе Гудолу-хан, вступившего на престол в 744 году). Монголы прежде назначили оный сборным местом, а после обвели стеною, имевшею около пяти ли (2 3/4 версты) окружности. В кратком историческом обозрении Монгольского народа сказано, что Хойхорский Дынли-хан построил для себя дворец, а в примечании присовокуплено, что сей хан построил под Хангаем тот самый городок, который в последствии Чингис-хан имел столицею, под названием Хара-Хоринь. Смотр. Зап. о Монгол. т. II стр. 142. Из сих исторических свидетельств открывается, что

1-е. Хара-Хоринь есть чисто Монгольское слово, на Кит. языке Хо-линь.

2-е. Хоринь было название местопребывания Чингис-ханова, взятое от речки Хара-Хоринь и ошибочно превращенное Азиатскими историками в Кара-Корум и Кара-Кума.

3-е. Уже Угэдэй построил на сем месте городок и дворец, а Чингис-хан утвердил только главное свое пребывание на нем.

4-е. На сем же месте, в 744 году, утвердил свое пребывание Хойхорскиц Пиця-Хан, а Дынли-хан построил дворец.

5-е. Ныне невидно и развалин, по которым можно б было узнать, где находилась столица Угэдэева. Хотя Риттер, в изданных им картах Азии, полагает, что Далалаху-Хура-Балгасу, городище, находящееся под Хангаем на левой стороне Орхона, под 48° сев. шпроты, есть древний город Хоринь, но мнение сие, впрочем очень правдоподобное, должно быть подтверждено свидетельством самих Монголов, а до того времени не может быть положительною истиною.

В заключение должен я откровенно сказать, что одна только точность, с которою г. Переводчик старался передать текст, без изменения собственных имен, доставила мне возможность сделать основательные замечания на самую историю.

И. БИЧУРИН.

Текст воспроизведен по изданию: История Монголов. От древнейших времен до Тамерлана. Перевод с Персидского (В. Григорьева.) Спб. в типографии К. Крайя, 1834 г. в 8, XII и 158 стр. // Русский вестник, Том 2. 1841

© текст - Бичурин Н. Я. [Иакинф]. 1841
© сетевая версия - Тhietmar. 2015
© OCR - Иванов А. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русский вестник. 1841