-

БИЧУРИН Н. Я. [ИАКИНФ]

СВЕДЕНИЯ О НАРОДАХ,

ОБИТАВШИХ В СРЕДНЕЙ АЗИИ В ДНЕВНИЕ ВРЕМЕНА

Во второй книжке 8-го нумера Москвитянина на 1849 год, на странице 88 и след., помещено было библиографическое описание всех доселе изданных мною книг, а в первой книжке 9-го нумера, на странице 3, сказано, что по прошествии двух столетий от сближения Европейских народов с Китаем, я первый начал расскрывать неверность сведений и неосновательность некоторых мнений о сем государстве, укоренившихся в Европе. Далее, на той же странице, присовокуплено, что Китай и Китайская империя во всех изданных мною сочинениях представляемы были в том самом виде, в каком они ныне существуют и в гражданском, и в нравственном состоянии; и то, что написано мною о сем государстве, прежде было написано и издано в свет самим Китайским правительством, а мною токмо поверено, и с точностию передано в переводе. Но, невидимому, все это не вполне проясняло мысль мою, и я на 4 странице яснее выразил, что Китай в знании естественных и математических наук далеко отстал от Европы, так как Европа еще не дошла до Китая в некоторых других отношениях. Такими внушениями я предварительно советовал нашим ученым не слишком и дешевить тем, что Китайцы сами о себе или о соседственных народах писали. Теперь настало время объясниться с большею откровенностию, хотя откровенность эта, может быть, некоторым не очень понравится.

Сочинение, недавно изданное мною, под заглавием: Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древния времена, также есть извлечение из Китайских династийных историй, переведенное с строгою буквальною точностию: почему в предуведомлении к сему сочинению преимущественно обрисованы свойства Китайской истории, как главного источника, из которого и Европейские и [180] Азиатские историки заимствовали сведения о древних Средне-Азиатских народах. После столь отчетливого понятия о Китайской истории, кажется, нет нужды читателю любопытствовать о самом переводе: но есть уважительная причина, которая обязывает меня предварительно сказать, что в моем переводе открывается много несходства с теми сведениями о древних Средне-Азиатских народах, которые западными ориенталистами почерпнуты из одних и тех же источников со мною, и сие несходство заключается притом не в перемене слов, а в изменении исторического повествования. В обоих переводах одни и те же источники, одни и те же материалы; но в переводе западных ориенталистов не с правильной точки наведен был взгляд на историю, а отсюда и значительная разность последовала.

С того времени, как католические веропроповедники проникли в Китай, и получили первые понятия о книжности Китайцев, родилась правильная мысль в них исследовать по Китайским историческим источникам происхождение народов, обитавших в Средней Азии в древния времена, и осуществилась самими же веропроповедниками, которые, по изучении книжного Китайского языка, положили начало верному исследованию. Они предположили не без основания, что Китайцы, по давнему соседству с Средне-Азиатскими странами с севера, бесспорно искони имели непосредственное сношение с жителями тех стран и что Китайская история, должна содержать хотя краткие сведения об их обычаях; а потому, утвердившись в сем мнении, они с заботливостию приступили к разработыванию Китайских исторических источников. Достохвальный пример их и в других возбудил охоту к продолжению сих трудов, впрочем довольно тягостных по новости содержания. Известно, что над историею древних Средне-Азиатских народов долго лежал густой туман, сквозь который редко и слабо просвечивали сказания современных Греческих и Азиатских историков; и потому самые сии сказания требовала основательных исследований и пояснений. [181]

Три находятся пути для исследования древних исторических происшествий: путь прямой, путь косвенный и путь мечтательный (фантасмагорический). Когда история открывает след древних происшествий в письменных современных памятниках, география указывает место, хронология показывает время их событий: то это есть прямой путь, который верно ведет к цели, когда идем по сему пути с должною осмотрительностию, не уклоняясь в стороны. Но если время несколько сгладило и актические и фактические следы древних происшествий, то рассудок предписывает в сем случае собирать данные, прикосновенные к современным обстоятельствам исследываемых произшествий. Разобрав сии данные с критическим взглядом, и расположив с логическою правильностию, должно извлекать отсюда выводы, которые могли бы приблизительно пополнить утраченное историею, т. е. разъяснить темные места. Это есть косвенный путь, то есть путь производить исследования чрез соображение посторонних исторических данных, по каким-либо обстоятельствам прикосновенных к рассматриваемым событиям. Сей путь требует основательности в суждениях, чтобы правильно определить самые признаки исторических следов. Когда же не откроем следов, с которых можно было бы начать исследования, то остается прибегать к догадкам и предположениям, основанным на созвучии слов, или на поверхностной вероятности обстоятельств; и посему самые умозаключения, выводимые из сих догадок и предположений, не имеют твердого основания, а подобно миражу представляют только признаки неопределенных предметов. Это есть мечтательный путь, на котором нынешнее безотчетное верование ученых в непогрешительность авторитетов и обольстительное самомнение иногда далеко отводят нас от прямого пути в стороны. В продолжение последнего и в начале настоящего столетия в Европе, это был любимый путь для исторических исследований, проложенный упоительною мечтою, что с Европейским просвещением сопряжено какое-то высшее знание вещей; почему и ссылки [182] на известных писателей приводимы были безусловно, т. е. вовсе не подвергались критической поверке; а отсюда сколько произошло неверностей в исследованиях, сколько погрешностей в умозаключениях! К чести веропроповедников, подавших первую мысль к исследованию Китайских исторических источников, должно сказать, что они в самом начале стали на точке, с которой им открыт был прямой путь к правильному исследованию; но вместо того, чтоб идти прямым сим путем, они захотели прежние Европейские сведения о древних Средне-Азиатских народах поверить, и даже, в случае небольшой разности, согласить с Китайскими известиями. В этом первоначально состояла погрешность их; ибо при сем случае, отдавая справедливость Европейскому просвещению пред Азиатским, они дозволили себе пренебречь осторожностию в критической поверке коренных актов и фактов; и потому, при каждой встрече несогласия в обоюдном повествовании, мало по малу отступали от Китайских подлинников, и таким образом неприметно отклонились на путь косвенный. Когда же их последователи и на сем пути встретили немаловажные затруднения в согласовании разности повествований с событиями, то принуждены были сойти на путь мечтательный, и, при сем переходе, напали на ложные понятия о народных названиях, что еще более расстроило их работу. Желая наконец исправить погрешности Китайских историков, они решились изменить самый порядок народов, как в происхождении, так и в названиях, и сею переделкою уже действительно перепутали подлинную историю Средне-Азиатских народов.

Еще Виделу и Гобиль положили первое начало таким историческим превращениям. Дегинь в своей истории о Гуннах, Тюрках и Монголах распространил их новыми выводами. — Клапрот в своих Записках об Азии присовокупил к ним систематическое разделение Средне-Азиатских народов, по которому северно-восточные Авганистанцы, под названием Усунь, названы потомками Ботнических Финнов, потому только, что имели русые волосы [183] и голубые глаза ¹. Собственно, надлежало бы при исследовании сих, народов предварительно просмотреть весь Китайский текст по порядку, а западные ориенталисты упустили это из виду, и напротив, приняли в основание одни отрывки, в которых текст, по существу своему, не мог представлять непрерывной связи в последовании исторических событий; и прерывчивость в таком случае необходимо влекла за собою неточность как в историческом, так и в этнографическом описаниях. Подобные замечания должно было бы пояснить примерами из наших историков; но исчисление таких примеров столь велико, что может навести большую скуку ²; думаю, что в Европе еще не забыли ученый спор об Ойхорах, иначе Уйгурах, недавно происходивший между двумя первоклассными ориенталистами нашего времени, из которых один доказывал, что Уйгуры были Чешысцы, т. е. Тюрки; а другой [184] утверждал, что Уйгуры были Тангуты. В самом начале, если бы раз взглянуть на подлинную историю сих народов, то дело без спора объяснилось бы одно чрез другое, и при том довольно просто. В последствии увидим, что спор сей происходил без малейшего соображения времени, места в обстоятельств в отношении к лицам; почему, хотя в нем замешаны были Чешысцы, Монголы, Тангуты и Китайцы, всего четыре народа, — а в самой вещи Уйгуры, главный предмет спора, были не Тангуты и не Чышысцы, а коренные западные Монголы, т. е. Калмыки; мнимые же Уйгуры западных ориенталистов, обитавшие в царстве Гао-чан, были выходцы из Китая, как ниже увидим.

В последнее время пред христианскою эрою восточная оконечность Небесных гор находилась под Тюркским княжеством Гушы. Китайский двор, при первом покорении восточного Тюркистана в 104 году до Рожд. Христ., разделил Гушы на два княжества: Чешы переднее и Чешы заднее ³. Первое из них занимало земли нынешнего Турпанского княжества на южной, а второе занимало земли от Баркюля к западу до Хурь-хара-усу по северную сторону Небесных гор. Владетель переднего Чешы имел пребывание в городе Гяо-хэ-чен ⁴, а владетель заднего Чешы жил в долине Уту, лежавшей в нынешнем уезде Ки-тхай. Первобытные жители обоих Чешы были коренные Тюрки, и тогда все народонаселение переднего Чешы не простиралось выше 700, а заднего Чешы выше 527 семейств. [185]

В первый поход Китайцев на Коканд, в 104 году до Рожд. Христ., многие из сего ополчения, изнуренные голодом при переход чрез великую песчаную степь, ушли с дороги в переднее Чешы, и навсегда остались в тамошних горах. Сим образом было положено начало первому Китайскому народонаселению в Чешы. При сем должно заметить, что переднее Чешы, по географическому его положению, и ныне составляет единственный ключ для прохода Китайцам в западный край; а Китаю в то время необходимо было вооружить западные народы противу Хуннов, чтобы развлечением сил их ослабить их напор с запада на юго-восток. Хунны видели это, и долго не допускали Китайцев утвердиться в Чешы. Наконец в 80 году пред Р. X., вступило в переднее Чешы Китайское войско, и Чешыского владетеля отвело в Китай пленником. Но Чешыский преемник и после сего не хотел прорвать связи с Хуннами; почему в 67 году переднее Чешы было вторично разорено Китайцами. После сего Хунны перевели остальных жителей из Чешы — далее на восток; а Китайский двор для управления оставленными землями поставил военного пристава, который близ города Гяо-хэ-чен построил в 40 году до Р. Хрис. форт, чтобы сосредоточить военное управление сим краем; а как форт расположен был на высоком и открытом месте, а потому Китайцами и назван Гао-чан-лэй ⁵. С сего времени княжество Чешы долго находилось, с небольшими перемежками, под военным управлением Китайской державы. Наконец в 345 году по Р. Хрис., Чжан Цзунь ⁶, [186] правитель царства Лян, превратил укрепление Гао-чан в областный город Гао-хэ-гюнь, названный так по городу Гяо-хэ-чен. После сего Гао-чан, по смутным обстоятельствам в Китае, был под зависимостью то Хуннов, то Китайцев. Наконец Китайское народонаселение, во все сие время постоянно умножавшееся, превратилось в аристократическую республику, и около половины пятого столетия Китайский выходец Гань-Шуан сам объявил себя правителем области Гао-хэ-гюнь. Но в 444 году Китайский же выходец Гюйкюй Вухой отнял сию страну у Гань-Шуан, и наследственно передал ее младшему своему брату Ань-чжеу. Гань-Шуан бежал в Жужаньскую орду, где в том же году и умер, а Жужаньский Хан, по взятии города Гао-хэ-гюнь, убил Ань-чжеу, и Гань Бо-чжеу, родственника помянутому Гань-Шуан, поставил царем в Гао-чан, в 460 году. С сего времени бывшая Китайская область Гао-хэ-гюнь возведена на степень второстепенного царства под названием Гао-чан-го, т. е. царство Гао-чан ⁷. С шестого столетия владетели сего царства начали вводить у себя Китайский образ правления, что северным кочевым очень не нравилось, и они старались всеми мерами препятствовать Китайским нововведениям. Сим образом спор между Китаем и Кочевыми о влиянии на Гао-чан продолжался до 640 года, в котором многочисленное Китайское ополчение, 140 т., вступило в Гао-чан, и положило конец сему царству. По переписи, учиненной при сем случае Китайским правительством, оказалось, что владение Гао-чан, по уверению западных ориенталистов весьма сильное царство в восточном Тюркистане, заключалось в 8046 [187] семействах, из коих богатые и сильные домы из аристократов в тоже время были выведены во внутренность Китая. Из сего краткого исторического обзора Чешы открывается, что: 1) Город Гао-чан основан Китайцами, и царство сего имени, со времени его основания в 460 году до самого падения в 640 году, никогда Уйгуриею не называлось; 2) Жители царства Гао-чан наиболее были Китайские выходцы, а не Тюрки и также никогда не назывались Уйгурами; и 3) Подлинные Уйгуры, до их вторжения в восточный Тюркистан в 861 году, никогда не были в Чешы.

Что касается до второго мнения, защитник его утверждает, что нашел в Истории Санан-Сэченя отрывок, в котором сказано, что Уйгуры были Тангуты. Любопытство побудило меня несколько раз пробежать Санан-Сэченеву Историю в Китайском переводе, но слово Уйгур ни однажды не встречалось. Впрочем полная История Уйгуров, изложенная в актах и фактах Китайских, без исключения вся противоречит Санан-Сэченеву свидетельству; а из сего видно, что слова: «Уйгуры были Тангуты» должны быть ошибкою вставленные в Санан-сэченеву историю на Монгольском язык, что изредка случается в Китайских рукописях. И так из двух спорящих сторон каждая совершенно необдуманно, и притом без всякого основания, защищала свое мнение.

Что касается до подлинных Уйгуров, иначе Ойхоров, они имеют совсем другое происхождение. За пять веков до Р. Хр. на северных пределах губернии Шань-си обитали инородцы, названные в Китайской истории Чи-ди. Они говорила Хуннуским, т. е. Монгольским, языком. За два с небольшим века до Р. Х., Чи-ди, вытесненные из пределов Китая за Великую стену на север, осели в степях от Ордоса к западу против областей Гань-чжеу-фу и Лян-чжеу-фу, под народным своим названием Дили, иначе Телэ. В 861 году по Р.Х. Дилисцы поддались Сяньбийскому дому Тоба, а в конце сего столетия отложились от него, и ушли чрез Великую песчаную степь на [188] север в числе 15 союзных домов или поколений, между которыми сильнейшими считались Сеньято и Ойхор, иначе Уйгур. Сии 18 поколений, по переходе Великой песчаной степи на север, приняли народное название Гао-гюй ⁸, иначе Гао-че, и разделили между собою северную Монголию от Аргуни до Тарбагатая. Тоба-Гуй сильно огорчен был потерею сей обширной страны, принадлежавшей дому его, по праву завоевания; почему в 399 году предпринял поход на север, и неожиданно ударив на Гаогюйцев, нанес им великий урон и в людях и в скоте. В 400 году Хан Шелунь, основатель Жужаньского ханства, претерпел поражение от Тобы-Гуй, при переходе Великой песчаной степи на север, а в 402 году ушел с своим народом далее на север, и покорил Гаогюйские поколения, что, Вероятно, было главною причиною похода его на север. В непродолжительном времени усилился дом Дулга, потомок из дома Хуннов, кочевавший по южную сторону Алтая не подалеку от озера Убсы. Он покорил весь Гаогюйский союз, и уничтожил Жужаньское ханство. Но Дулгайский Чулохан начал неистово поступать с Гаогюйскими Князьями, и Уйгурский Хан соединенными силами поразил его в 628 году, а в 647 году, когда царство Гао-чан, мнимая Уйгурия западных ориенталистов, было совершенно уничтожено, Уйгурский Хан, со всеми 15 Гаогюйскими поколениями ⁹, торжественно поддался Китаю. Впрочем Дулгаский дом с небольшим чрез 50 лет снова усилился, и опять подчинил себе Гаогюйцев. Тогда Уйгур с тремя другими поколениями обратно ушел чрез Великую песчаную степь на юг, и расположился на прежних землях от Ордоса к западу. В 741 году открылись у Дулгасцев смятения, во время которых Уйгурский Хан уничтожил Дулгаскую [189] орду, и в том же году, покорив всю северную Монголию, положил основание Уйгурскому ханству; а из ориенталистов западной Европы ни один не заметил, что это случилось по прошествии шести лет по уничтожении царства Гаочан, мнимой их Уйгурии. Но дом Уйгур, прославившийся восстановлением престола в Китае, после войны с Тибетом, в свою очередь начал приходить в упадок; а в 850 году в самой орд возникли смятения, в продолжение которых Хягясы наконец разорили Уйгурскую орду в 847 году. В сие время главные силы Уйгуров уклонились с Ханом своим на северные пределы Китая, где после совершенного рассеяния мало по малу вновь сосредоточились при Князе Пан-Дэлэ, который в продолжение междоусобий в Тибете занял его города Гань-чжеу, Су-чжеу и Ша-чжеу ¹⁰, и основал здесь Уйгурское ханство. Но сей Хан, по заключенному с Китаем союзу, вмешался в войну с Ордосскими Тангутами, которые, по завоевании помянутых городов в 1028 и 1035 годах, положили конец сему ханству. Пугу Цзинь, другой Уйгурский Князь, при самом разрушении Уйгурской орды, ушел с 15 поколениями своего народа на запад в Тарабагатай, и оттуда, распространяясь по северной полосе Небесных гор, в 861 году, поразил Тибетцев в восточном Тюркистане, и основал здесь второе Уйгурское ханство, которое существовало до времен Чингиза. Ханы носили титул Арл-слан-хан, и попеременно жили в Урумци, Хара-маре, Куче, а наиболее в Турпане, в котором, в продолжение. трех с половиною столетий, укоренили Уйгурское письмо, и доныне в Турпанском княжестве употребляемое; а сами чрез долговременную тесную связь с туземцами приняли от них и язык и религию их. А как Турпан лежит в той самой стране, которая пред Рожд. Хр. составляла переднее Чешы и в последствии царство [190] Гаочан, то ориенталисты западной Европы без основания вывели отсюда заключение, что Уйгуры по происхождению были Тюрки, и переднее Чеши есть первобытное их отечество, в котором они еще до Рожд. Хр. обитали.

Китайский двор, по уничтожении царства Гаочан, переименовал сие владение округом Си-чжеу, и открыл в нем главное военное правление. До покорения Гаочана Дулгасцы занимали земли, принадлежавшие заднему Чешысскому владетелю; а когда Китайцы взяли Гаочан, то и Дулгасцы покорилось Китаю. Почему в землях заднего Чешы открыт округ Тьхин-чжеу, а в 701 году открыто в сем округ правление северного наместника. После сего западный край был покорен Тибетцами, а с того времени, как Уйгуры вытеснили Тибетцев из Тюркистана, и сами заняли сию страну, Гаочан, как главное местопребывание подлинных Уйгуров, принял название Уйгур или Уйгурии. При династии Сун Уйгуры из Си-чжеу, т. е. из Гаочан, прислали в Китай посланника. При династии Юань сия страна по-Китайски названа Вэй-ву-эрр, что прямо соответствует Тюркскому слову Уйгур. Сим образом народное название Ойхор, а по выговору южных Монголов Хойхор, исподволь изменилось в Уйгур. Чингиз-Хан, покорив восточный Тюркистан, поставил Даругачи для управления сею страною. При династии Мин Гаочан назван (по-Китайски) Хо-чжеу. В 70 ли от Хо-чжеу на восток лежит город Лючен, бывший при династии Тхан у. г. Лю-чжун, ныне Лукчак; чрез 120 ли от Хо-чжеу к западу лежит город Турпан, бывший при династии Тхан у. г. Гао-хэ-чен. В начале правления Сю-ань-дэ, 1426 г., Хасан владетель города Хо-чжеу, Саинь-Тэмур-Чемник Турпанский, и Вачила-Темник Лукчакский ¹¹ прислали дань Китайскому двору, которой в последствии непрерывали; при настоящей династии Цинь в 23 лето правления Кянь-Лун, 1756 г., Пичанский владетель [191] Эминь Хочжо присоединился с своим войском к Китайцам, преследовавших мятежных Чжунь-гаров, и поддался Китайской державе. Сии Пичанчцы суть прямые потомки Уйгуров или Ойхоров. Из сих-то Уйгуров, а не из Тюрков, были писцы, при Чингиз-Хане. Вот истинная история Ойхоров или Уйгуров, о которых Европейские ученые напасали столько вздора ¹²! Из всего вышеписанного остается вывести главное положение, что историческими источниками должно считать одни коренные акты и факты; ссылки на такие акты и факты можно принимать за вторичные источники, но в таком только случал, когда они заимствуются в первоначальной своей чистоте, т. е. без малейших изменений и произвольных пояснительных пополнений. Клапрот, между прочими сведениями о древних Средне-Азиатских народах пишет: Земарк, посланный Императором Устином в 569 году из Константинополя к Дизавулу, Великому Хану Тюрков, кочевавших в северо-восточной Азии, и известных под именем Ту-гю, получил от нето в подарок, при прощании, невольника, родом Хэркиса или Киргиза. Наши ученые без всякого исследования привяли такое свидетельство за неопровергаемый акт. По справке же с подлинною историею древних Средне-Азиатских народов оказалось, что Дизавул был не Тюркский, а Калмыцкий Хан; Ту-гю был не Тюрк, а Дулга, Алтайский Калмык; Хэркис был не Киргиз, а Хягяс, Томский Татарин. Так часто чрез изменение текста переиначиваемы были акты и факты, приводимые Европейскими учеными из истории древних Средне-Азиатских народов!

В то время, когда изъявил я Академии Наук желание собранные мною по Китайским источникам сведения о древних Средне-Азиатских народах привести в [192] исторический порядок и издать в свет, некоторые советовали мне Китайские сведения подкрепить свидетельствами из Греческих и Азиатских историков. Из предуведомления к сему сочинению читатель видел уже, что Китайская история писана самим Китайским правительством, основана на современных официальных актах, утверждена неизмененными историческими фактами. На основании помянутых причин, я полагал ближе свидетельствами Китайской истории прояснить Азиатских историков, особенно в тех местах, где они писали что-нибудь несколько согласно с Китайскою историею, а Греческие историки, писавшие о древних происшествиях в Средней Азии, по отдаленности и времени и места, еще и сами требуют основательных прояснений. И так я решился, по окончании обещанного Академии Наук труда в переводе Китайского текста, присовокупить к нему: 1. Географический указатель мест, на которых происходили достопамятные исторические события, что, по моему мнению, могло придать большую ясность истории; 2. Составить свод событий, в котором одни происшествия пояснялись бы ссылками на другия происшествия, имеющия взаимную, хотя отдаленную связь между собою. Географический словарь много задерживал меня при точном определении древних мест, коих прежние названия давно уже изменены; а при составлении свода в самом начале сего труда продолжительная болезнь принудила меня отложить это предприятие, о чем я доныне очень сожалею. В своде событий открывалась возможность прояснить: 1) древния торговые сношения северо-Каспийских Татар с Римом и Китаем; 2) открыть пути, по которым Гунны шли из Монголии в Европу, и 3) показать давность расселения народов Тунгусского племени от хребтов большого Хинганского и Станового к северу и северо-западу. Желательно, чтобы со временем наши ориенталисты обратили должное внимание и на сии предметы, не страшась труда, сколько бы ни был он велик и тягостен; а труд этот не мало времени потребует для внимательного соображения. [193]

Прибавление о царстве Лян, непосредственно входящее в историю Уйгуров.

История Ойхоров, иначе Уйгуров, составленная общими усилиями западных ориенталистов, в четвертом и пятом столетиях по Рожд. Хрис., тесно связана с историею некоего царства Лян. Город Гаочан, полагаемый столицею Уйгурии, от самого основания до падения царства сего же имени, имел правителей не Уйгуров, а выходцев из царства Лян, и большею частию из природных Китайцев. Судя по сему, царства Лян составляет немаловажное звено в истории Уйгуров; а между тем оно представлено с какою-то беспечною невнимательностию, в разборе актов, извлеченных из Китайских историков.

Царство Лян занимало северо-западный угол Китая, составляющий ныне губернию Гань-су. Оно случайно возникло в смутные времена IV столетия по Рожд. Христ. В это время открылись междоусобия в царствующем доме Цзинь ¹³, и сие обстоятельство подало южным Хуннам мысль овладеть северным Китаем. Хунны, кочевавшие в окружности Ордоса, первые подняли оружие, и счастие необыкновенно благоприятствовало их предприятию. Дом Цзинь в непродолжительное время потерял северную половину Китая. Хунны, овладевшие ею, приняли наименование Императорского дома Хань (304-330), а потом Чжао (330-352). Чрез полвека Муюн, один из сильных домов в восточной Монголии, истребил южных Хуннов, и воцарился в восточной половине северного Китая под названием Императорского дома Янь (352-410), а в западной половине усилились Тангуты под названием Императорского дома Цинь (351-417). Еще чрез полвека Монгольский дом Тоба ¹⁴, кочевавший по восточную сторону [194] Ордоса, выгнал и Муюнов и Тангутов, и один утвердился в северном Китае под наименованием Императорского дома Вэй. Таким образом четвертое столетие протекло в беспрерывной и жестокой войне царствовавших в Китае иностранцев и между собою и с южным Китаем. Обширное поле открылось для искателей приключений; а народ между тем искал спокойного приюта в краях, удаленных от родины. В сие самое, время северо-западный угол Китая, составлявший в последствии четыре государства под названием Лян, наполнился пришлецами из Китайцев, Монголов, Тангутов и Тюркистанцев.

В самом начале упомянутого рыцарского столетия Чжан Гуй, придворный сановник дома Цзинь, имея в виду восстановление спокойствия в Хэ-си ¹⁵, просил определить его правителем округа Лян-чжеу. Приняв сию должность в 301 году, он успел благоразумными мерами прекратить беспокойства в Хэ-си, и в награду за сию заслугу пожалован наследственным Князем владения Лян. Внук его Чжан Цзунь, наследовавший сие княжение в 324 году, объявил себя в 345 году независимым владетелем с титулом Лян-Ван. Но в седьмом колене сей дом погиб, и царством его овладел Китайский, полководец Люй Гуан, возвращавшийся в 385 году из похода в восточный Тюркистан, где поручено ему было разорить усилившийся город Кучу. В 394, году он поставил Монгольского Князя Туфа-угу ¹⁶ правителем в Хэ-си. [195] Туфа-угу покорял два Тангутских рода в Хуан-чжун и овладел пятью областями: Ву-вэй, Чжан-е, Цзю-цюань, Дунь-хуан и Гинь-чен, а в 397 году объявил себя владетелем южного царства Лян.

В том же году Гюйкюй Мынсунь ¹⁷ в отмщение за неправедную казнь отца его, поднял оружие против владетеля Люн-Гуан, но не успел в своем предприятии. Родственник его Гюйкюй собрал войско, и областного правителя Дуань-е объявил владетелем северного царства Лян. К ним присоединился Гюйяюй Мынсунь. По смерти Туфа-Угу младший брать его Туфа-Лилугу наследовал престол. В следующем году он определил Китайца Ли-гао правителем области Дунь-Хуан; но Ли-гао по прибытии к должности овладел пятью областями от Дунь-Хуан на восток, и объявил себя владетелем западного царства Лян. В сем же году Гюйяюй Мынсунь убил своего владетеля Дуань-е и объявил себя владетелем северного царства Лян в Чжан-е. Таким образом из раздробления царства Лян, еще под сим же названием, составились три царства: южное, северное и западное. Тангутский дом Цинь предпринял покорить все четыре царства, и послал на запад сильное войско. Люй-Лун, владетель главного царства Лян, первый претерпел поражение; а остальные три владетеля без сопротивления покорились. С сего времени все четыре царства Лян поступили под покровительство дома Цинь, и принуждены были принять имперские, т. е. второстепенные чины. В 402 году Туфа Лилугу умер, и [196] младший его брат Туфа-Нотань вступил на престол. В следующем году дом Цинь уничтожил старшее царство Лян, владетеля Люй Лун определил в службу при своем дворе; а в бывшей столице его Гу-цзан поставил правителя. В 406 году Туфа Нотань, владетель южного царства Лян, представил дому Цинь 3000 лошадей и 30000 баранов, что принято знаком преданности, и Туфа-Нотань определен был правителем в Гу-цзан; а в 408 году оне объявил себя независимым владетелем. В 411 году северный владетель взял город Гу-цзан, а в следующем году перенес туда свой двор и объявил себя владетелем страны Хэ-си. В 414 году дом Цинь уничтожил южное царство Лян; владетель Туфа Нотань взят в плен и предан казни.

В 417 году умер владетель Ли-гао; на престол вступил сын его Ли-Инь. В 420 году Гюйкюй Мынсунь убил его на сражении, и западное царство Лян присоединил к своим владениям. Ли-Сюнь, младший брат покойного Ли-Инь, бежал в северные горы, а оттуда жители области Дунь-Хуан призвали его к себе и объявили правителем сей области. В 421 году Гюйкюй Мынсунь взял город Дунь-Хуан и убил Ли-Сюнь. Ткан Ки ¹⁸, правитель области Гинь-чен произвел восстание в северном владении Лян, но в 423 году был разбить; почему с племянником своим Ли Бао бежал в Иву ¹⁹, где собрал до 2000 бродячих кочевых семейств, и поддался Жужаньскому Хану. В 433 году Гюйкюй Мынсунь умер, оставив преемником по себе малолетного сына Пути: почему старший его брат Гюйкюй Мугянь вступил на престол в 439 году. Дом Юань-вэй покорил северное царство Лян. Гюйкюй Мыгянь с 5000 гражданских и военных [197] чиновников вышел из столицы и предался в волю победителя. Сим положен конец последнему из четырех царств под названием Лян. Гюйкюй Вухой, младший брат Мугянов, при падении царства Лян ушел в Дунь-Хуан, откуда в 440 году предпринял поход в Цзю-цюань; и хотя он, покорившись дому Юань-Вэй, был оставлен владетелем сего города, но, по сильному на него подозрению, город Цзю-Цюань обратно взят приступом; посему Гюйкюй Вухой в 442 году с 1000 семейств ушел из Дунь-хуан на запад; и хотя при переходе чрез пески Великой песчаной степи погибло около 5000 семейств; но, несмотря на это, с остальным народом он в состоянии был овладеть княжеством Шаньшань ²⁰. В след за уходом Гюйкюй-Вухоя Ли Бао выступил из Иву с своими 2000 семейств, занял Дунь-Хуан, и поддался дому Юань-вэй. При падении Гюйкюй Мугяня подданный его Гань-Шуан ушел на запад, и занял Гаочан. Тхан-Ки, утесняемый Жужаньцами, собрал своих людей, и также пошел на запад, чтобы занять Гаочан, но смерть не допустила его достигнуть цели своего похода. Брат его Тхан Хо, собрав остальных людей, пошел в переднее Чешы, овладел там двумя городками, и поддался дому Юань-Вэй. В то время, как Тхан-Ки шел на Гаочан, Гань-Шуан притворно покорился Князю Гюйкюй Вухой, чтобы соединенными силами напасть на Тхан-Ки. Но как Вухой с своим войском пришел под Гаочан после смерти Тхан-Ки, то Гань-Шуан решился не впускать его в город. Чрез месяц Вухой неожиданно напал на город, и вырубил жителей. Гань-Шуан бежал к Жужаньскому Хану, а Вухой занял Гаочан, и отдался под покровительство дома Сун (Лю-Сун), который царствовал в южном Китае. [198]

В 444 году Гюйкюй Вухой умер, и младший его брать Гюйкюй-ань-чжеу наследовал престол. В 460 году Жужаньский Хан взял Гаочан и истребил род его; а Гонь-бо-чжеу, родственника вышеупомянутому Гань-Шуан, поставил владетелем в Гаочан. С сего времени бывшая Китайская область Гаочан поставлена на степень второстепенного царства. В 497 году Ма-Сюй, владетель сего царства просил дом Юань-вэй перевесть его владение в пределы Китая ²¹, и ему отвели 500 ли, около 270 верст, пустопорожних земель в Иву: но жители не захотели расставаться с родиною и переселиться на восток, почему убили Ма-Сюй, а на престол возвели некоего Цзюй Жань, и по прежнему поддались Жужаньскому Хану. Но в 640 году Китайский двор уничтожил царство Гаочан; сим образом кончился долговременный спор между Китаем и северными Кочевыми о владычестве над Чешы; по переписи, учиненной при сем случае Китайским правительством, оказалось, что царство Гаочан даже во время своего могущества, которое приписывает ему Дегинь, содержало в себе 8046 семейств, или домов, в 22-х городках. Из сего краткого очерка владений Гаочан и Лян ясно видно, что сии владения, во все продолжение своего существования, никаких связей с домом Ойхоров или Уйгуров не имели, чего и самое время их существования не дозволяло. Владение Лян возникло в 345, пресеклось в 439 году; владение Гаочан возникло в 460, кончалось в 640 году; дом Ойхоров возник в 648 году, и в то самое время; как Гаочан — мнимое владение Дегиновых Уйгуров — был уничтожен Китайцами, дом Ойхоров ими же возвышен на степень Ханского достоинства. Последнее обстоятельство совершенно ускользнуло от исследований Европейских ориенталистов, и потому не удивительно, что Китайцев они назвали Уйгурами. Ойхоры, иначе Уйгуры, были Калмыки, которые только в 861 году овладели городом Гаочан.

Иакинф

Комментарии

1. Оседлые народы в Тюркистане, так как Татары в России, наиболее имеют правильное очертание лица, волосы каштановые, русые и светло-русые, изредка черные; а кочевые Тюркистанцы, в числе их и Крымские Татары, вообще имеют смуглое калмыкообразное лице, волосы черные. Наши ученые гоняясь за системами, вовсе необращали внимания на это.

2. В Записках о Монголии, изданных мною в 1828 году, напечатана была краткая история Монгольских племен, извлеченная из Китайских источников. Покойный Клапрот восстал против сей истории; потому что она много, по его мнению, содержала в себе противного тому, что до сего времени писано было в Европе о древних обитателях Монголия, а он столько был уверен в справедливости переданного Европе западными ориенталистами, что даже напечатал в журналах о своем предприятии опровергнуть мою историю Монгольских племен текстами из Китайских источников. Но когда начал поверять перевод западных ориенталистов с Китайскими подлинниками, то совершенно замолчал, а сказал только, что если принять мою систему, то надобно сделать большой переворот в древней истории восточной Азии. В ответ ему с моей стороны сказано было, что я написал не систему, а самое краткое буквальное извлечение из Китайских источников.

3. Древняя дорога из Китая в западный край лежала чрез Хухунор, простираясь по северную сторону южных гор до Хотана; потом поворачивала на северо-восток в переднее Чешы, а оттоле на северо-запад в заднее Чешы. От сего географического положения обоих Чешы южное названо передним, а северное задним. На карте пределы обоих Чешы означены очертанием дорог.

4. Гяо-хэ-чен. Это суть Китайские слова, в переводе: город на стрелке. Сей город построен на стрелке при разъединении реки на два потока, окружающие город с восточной и западной стороны, от чего и Китайское, название. Монголы превратили сие в Чжоха-хота.

5. Гао высокий, чан открытый, лэй из камня складенный, суть Китайские слова.

6. В продолжение беспокойств, происходивших в северном Китае в IV столетии, Китайский сановник Чжан-Гуй, имея в виду восстановление спокойствия в Хэ-си, просил двор определить его правителем области Лян-чжеу в губ. Гань-су. Приняв сию должность в 301 году, он успел благоразумными мерами прекратить политические беспокойства в Хэ-си, и в награду за такую заслугу пожалован наследственным владетелем страны сей. Внук его Чжан Цзунь, наследовавший княжение в 324 году, объявил себя в 342 году независимым владетелем; но дом сей в свою очередь погиб в седьмом колене, а царством Лян овладел Китайский полководец Люй Гуан, возвратившийся в 385 году из похода в восточный Тюркистан, куда он с 100 т. войска послан был разорить усилившийся город Кучу.

7. Царство Гао-чан существовало 180 лет.

8. Гао-гюй, высокая телега, суть Китайские слова: это двуколесная арба.

9. В сие время в Гаогюйских поколениях считалось 225 т. строевого войска, а царство Гаочан состояло всего из 8046 семейств. См. выше.

10. Сии города с 1-го века до Р. Хр. принадлежали Китаю, но в настоящее время завоеваны были Тибетцами, у которых Уйгуры отняли их.

11. Из сего места видно, что древнее царство Гао-чан при династии Мин разделено было на три части под владением трех княжеских домов из дома Уйгуров.

12. Г. Казембек принял на себя труд собрать в одно место все, что Европейскими учеными до сего времени написано было об Уйгурах, и напечатал сию статью в Журнале Министерства Народного просвещения, под заглавием: Исследования об Уйгурах. См. Август 1841 года.

13. Дом Цзинь царствовал 265-420.

14. Дом Тоба царствовал 386-558, всего 172 года; из них о 386 под названием Вэй, с 440 под названием Юань, иначе Юань-Вэй.

15. Хэ-си есть Китайское название страны, лежащей по северной границе Китая от Ордоса к западу. Ныне сия страна заключает в себе области Лян-чжеу-фу, Гань-чжеу-фу и округ Ань-си-чжеу, в губернии Гань-су. Хэ-си зн. от Желтой реки к западу. 2. Древний округ Лян-чжеу ныне заключает в себе земли губернии Гань-су.

16. Туфа по толкованию Китайской истории, есть Монгольское слово, значит: одеяло. Туфа родился во время сна матера под одеялом, от чего слово одеяло обращено в родовое прозвание ему. Угу есть личное имя его. 2. Хуан-чжун есть древнее название страны, лежащей в губернии Гань-су, от города Си-нан-фу на севере, по обеим сторонам реки Хуан-шуй. Древний Хуан-чжун составляет ныне область Си-нин-фу. 3. Ву-вэй ныне есть область Лян-чжеу-фу; Чжан-е область Гань-чжеу-фу; Цзю-цюань округ Су-чжеу, Дунь-хуан округ Ань-си-чжеу, Гинь-чен область Лян-чжеу-фу. Сии пять мест в страна Хуань-чжун с областью Си-нин-фу составляли южное царство Лян.

17. Гюйкюй есть древнее Монгольское олово, составлявшее княжеский титул у Хуннов; в последствии оно обращено в прозвание рода того Князя, который носил этот титул. Мынсунь есть личное имя.

18. Тхан Ки у Г. Казембека назван Князем; но это был Китаец, не имевший княжеского достоинства, а важный по званию Государева шурина.

19. Иву есть древнее название страны, составляющее ныне в восточном Тюркистане княжество Хами.

20. Шаньшань есть название кочевого Тюркского владения, лежавшего в великой песчаной степи от Хами и Турпана на юг, в окрестностях Бостан-нора. Пред Р. Хр. сие княжество содержало в себе 5,700 семейств, 14,600 душ и 2,912 ч. войска. Владетель имел пребывание в городе Уни.

21. Т. е. на Земли, принадлежавшие Китайской державе.

Текст воспроизведен по изданию: Сведения о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена // Москвитянин, № 2. 1851